Текст книги "Давай попробуем любить (СИ)"

Автор книги: Sofie Montero

Соавторы: Зарина Солнцева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

– Вы два идиота, что натворили, хоть понимаете?!

Тихий, проникновенный женский голос напоминал шипение змеи. Мало того, что звучал совсем рядом, так ещё у меня по-прежнему кружилась голова, но я отчётливо понимала теми крохами здравого ума, что меня похитили. Пытаясь не привлекать к себе внимание, я очень… ооосторожно пошевелила руками. Должно быть, связаны… А нет! Свободные, и ноги, кстати, тоже.

Постой-ка, какое-то неправильное похищение получается. Да и вообще, зачем меня похищать? Я не богатая, выкуп за меня платить некому. Особыми талантами не наделена. Так в чем кость? *(Выражение у оборотней, что переводится как «В чем суть?»)

Тем временем дамочка принялась дальше распекать моих похитителей, не скупясь на эпитеты и выражения.

– Тупицы! Вас зачем посылали?!

– Травницу привести. – уныло промямлили юнышским голосом эти двое.

– А вы чего натворили, недоумки?! – язвительно поинтересовалась женщина.

– Лабика, ну мы же её и привязали… – непонимающе промямлил один из них, искренне недоумевая, отчего их так ругают.

Сильный хлопок от подзатыльника слышала и я, как и вкрадчивое, но полное бешенством:

– Придурок, а пообщаться не пробовал?! Нужно было просто ПОДОЙТИ, ПОПРОСИТЬ и СОПРОВОДИТЬ!!!

Прокричала по слогам женщина, видимо, чтобы до них дошло. Достиг ли её гневный монолог до дислокации их мозга, мне, увы, неведомо. Потому что юнышей, судя по торопливым шагам и громкому «Вон с глаз моих долой!», самым некультурным методом выставили на улицу.

Головная боль немного поутихла, и я, страшась новой вспышки мигрени, все-таки медленно открыла глаза, все вокруг смутно напоминало большую кухню.

Хоть перед глазами все и плавало, как в тумане, тем не менее я смогла различить большие разделочные столы, как в таверне, где я ранее работала посудомойкой. Большие глиняные кувшины были аккуратно сложены в ряд, и такие же бочки.

Две большие печки, множество полочек с тарелочками и кувшинами. А ещё были котелки разных размеров, подвешенные за специальную цепь, что тянулась с балки над потолком.

Да, это определённо была очень большая кухня, в которой просто смешались все возможные запахи. От кислого соления до пряностей гвоздики и сушеных фруктов.

– Ой, а вы уже проснулись?! – воскликнули сбоку, узрев мои попытки встать, и тут же поспешили обратно уложить на подушки, совершенно не спрашивая моего мнения. Уверенным движением, как припечатали к лавке, что вставать расхотелось от слова «совсем».

– Ой, бедная моя голова… – взялась за голову на несколько лет старше меня, судя по внешности, нагиня и заботливо накрыла меня покрывалом. – Прошу прощения от всего семейства Лихта за безумный поступок моих братьев.

Она так натурально извинялась, что мне аж стало неловко. Честное слово, страх с недавнего пробуждения исчез, как будто и не было. Зато появилось отчетливое чувство, что я чем-то ей должна.

Было бы неплохо понять ещё чем. Ведь эту молодую женщину с каштановыми волосами и хитрыми зелеными глазами я видела впервые.

Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию и заодно спасти себя, я через силу улыбнулась краем губ, поинтересовавшись:

– Извините, а я где?

– Оу, – нагиня округлила глаза, но быстро пришла в себя и принялась объяснять. – Вы, уважаемая, на Горе Зайна, что принадлежит семейству Лихта. А я, старшая дочь семьи, Лабика Лихта.

При этом девушка встала на ноги и соизволила что-то вроде изящного поклона, с моим багажом этикета и «глубоким происхождением» я ограничилась лишь неуверенным кивком и хриплым:

– Эээ… Давина Фиалковски.

Если бы я знала причины моего похищения заранее, наверное, так сильно не нервничала, когда проснулась в чужом доме. Да и вообще этот процесс, пусть и неприятный, но заставляет чувствовать себя значимой. Мне когда сообщили, что этому семейству нагов просто жизненно необходима травница, которая смогла бы вылечить их земли, то я аж выпрямилась в плечах, важно кивая головой. Кто знает, может, после выпуска сюда с девчонками переведусь. А что? На моей профессии спрос есть, и довольно немалый. Местные не были лодарами, что-то сеяли, пытались вырастить, а вот сама почва и климат на территории Империи Наагов и Небесного Царства были не ахти какой плодородной.

Так к чему я начала это долгое предисловие, наверное, с того, что уже больше трёх часов бегала вместе с Лабикой и двумя её братцами по их землям. Здесь, кстати, нашёлся только один амулет, и всё равно земля была слабой.

Как опытная травница, я зажала в руках горстку земли и поморщилась от её слабости. Немудрено, что ничего не растёт. Что люди, что наги, пока не испьют все соки из земли, не отстанут.

Она же тоже живая! Она ведь как человек – устаёт. О ней заботиться надо. А они…

– Ну что там?

Поинтересовалась нетерпеливо Лабика, подходя ко мне сзади. Девушка, судя по добротным вещам и хорошо обустроенной повозке, была не из простых нагов, и тем не менее не брезговала самой изучать владения своей семьи. Что сказать, поступок, достойный уважения.

– Плохо, очень плохо. – покачала я головой, встряхивая руки от сухой горячей земли. – Земля совсем не ухоженая.

Сделала я вывод вслух и чуть не огребла пару подзатыльников от обиженной в лучших чувствах нагини.

– Это наша земля-то неухоженная?! Да мы её пахали, поливали, ни одной травинки нет! А ты говоришь…

– Лабика, постой-ка, дочка, пускай госпожа студентка мысль свою закончит.

Осадил своего ребёнка отец семейства. Высокий худой мужичек с лёгкой небритостью и смешными усами, перевёрнутыми спиралью. Он погладил свои усы и призывно мне кивнул.

– Продолжай, госпожа студентка, Лао Латих тебя слушает.

Лабика на укор отца лишь недовольно фыркнула, но против его слов не пошла. Недовольно скрестила руки на груди и посмотрела на меня выжидающим взглядом ядовитых глаз.

– Понимаете… – начала я издалека, пытаясь поделикатнее объяснить суть проблемы. А то, если эти похитили, то и закопать где-нибудь поблизости без проблем смогут. – Чтобы плод был как можно богаче, красивее и сочнее, ему нужны алхимические элементы. Без них никак! – со знанием дела покачала я головой и начала загибать пальцы, начиная пересчитывать, совсем некстати мысленно вспоминая мелкого старичка, что вёл у нас агрономию. – Азот, фосфор, медный купорос и… ещё много чего.

– И где нам их достать? – приподняла выжидающе бровь Лабика, сверля меня любопытным взглядом.

– Ну вообще-то достать их легко… – неуверенно заговорила я, рассматривая окрестности на предмет каких-то амбаров с животиной или ещё чего. – Например, птичий помёт богат азотом. Да и не только навоз, засохшие листья тоже вполне сгодятся и…

– Ты что, предлагаешь нам навоз таскать и на землю сыпать?!

М-да, на меня смотрели реально как на сумасшедшую. Даже где-то обидно за себя стало, я им, можно сказать, искренне хочу помочь, а меня, как всегда, не так поняли. Ну куда нам, обычным людям, до чистоплотных змей!

– Потише, Лабика, – на этот раз чуть строже осадил дочь отец, недовольно цокнув языком на её реплику. – Я скоро оглохну рядом с тобой.

Девушка недовольно скривилась на замечание родителя, но всё же покорно опустила голову, как бы в знак повиновения. Но я же видела, какие молнии пускали её зелёные глаза из-под густой чёлки.

– Я слышал о подобном… – заговорил опять наг после минуты раздумия, тем самым вытаскивая меня из собственных мыслей.

– А… простите? О чём вы слышали?

Хозяин земли хмыкнул, носком сапога поскрёб по земле и улыбнулся:

– Я в своё время, дитя, тоже не был прибит гвоздями в одно место. Ходил то туда, то сюда. Вот и слышал об этих странных методах у людей. Признаться честно, если бы не видал их крупные, налитые соком груши и яблоки, в жизни бы не стал таскать навоз на свою землю.

Рассмеялся он, а потом протянул руку и похлопал дочку по плечу.

– Ладно, Лабика, беги за Азом и Озом, будем с курятника помёт таскать. – И в предвкушении руки потёр. Девушка аж подпрыгнула на месте, как ужалённая.

– Папа! Папа!!! Ты же шутишь, правда?!

С надеждой смотрела она на отца, схватившись мёртвой хваткой за мужскую руку. Но мужчина был непоколебимо настроен испробовать новаторские методы садоводства.

– Беги, кому сказал. А то и тебя заставлю помёт таскать.

Лабику как ветром сдуло, так она бежала за младшими братьями, что отстали от нас, которым я ух как не завидовала.

– Вы… только… это… как его, – я неловко потёрла затылок, думая, как бы и самой уйти отсюда, как бы и меня не приобщили к работам по удобрению земли, а то наг этот очень уж тир… хороший организатор. – С пропорциями не переусердствуйте, а то сгорит всё от азота.

– Хорошо, что предупредила, – поскрёб макушку наг и развернулся в сторону дороги. – Что ж, госпожа практикантка, извольте, как говорится, пригласить вас к нам на обед, раз вы соизволили оказаться на наших землях.

Обед – это хорошо. Обед – это не птичий помёт собирать лопатой и потом на землях раскидывать.

– Пойдёмте…

Согласилась я, направляясь к повозке, мысленно умоляя о прощении юных похитителей и зеленоглазую Лабику. Хотя её вроде освободили от такого тяжкого труда со специфичным ароматом.

***

– Спасибо, салаты были очень вкусными. И картофель тоже.

Отпустив ложку возле своей тарелки, я чинно убрала руки на колени, члены немаленькой семьи же продолжили трапезу. Кто-то испепеляя меня злобным взглядом, кто-то глядя как на фокусника, а кто-то с меркантильным взглядом, явно задумываясь что-то прибыльное. Оно и понятно, судя по тому, сколько земли этот наг держит «в кольце своего хвоста» *(метафора используется у нагов, в переводе – в своих руках, в своей власти).

Кстати о земле.

– Извините за любопытство, – не удержалась я от вопроса, – но что вы делаете с таким богатым урожаем? Я заметила на участке в основном рассаду овощей, что быстро портится, да и сады с аналогичными фруктами и ягодами.

Наг улыбнулся краем губ, как и его жена, что сидела справа от него. А потом эти двое хитро переглянулись, отчего мне стало ещё любопытнее.

– Так то самое, деточка, что ты сейчас ела. – хмыкнула мать семейства, показывая взглядом на соления и консервированные салаты. – Заготовки на зиму, а потом продаём.

– Две части. – поправил её муж, аккуратно обнимая за плечи, – А остальные три части раскупают ещё в свежем виде.

– Ага, у нас в городе даже лавка есть. – похвастался один из близнецов, и его сестра ожидаемо гордо подняла нос, скрестив деловито руки на груди. – Там Лабика всем управляет.

Дочь своих родителей, да и есть ей чем гордиться, вот суетливая какая, сразу видно, работящая, с новыми идеями и любящая свою работу. Таких людей, несмотря даже на характер, пол или расу, принято уважать. Они того заслуживают.

– Желаю больших успехов тебе, Лабика.

Искренне улыбнулась я ей. И почему-то совсем не удивилась тому, как изумленно она открыла рот. Девушка, видимо, не знала, как реагировать на подобную реплику с моей стороны, поэтому нервно заправила прядь волос за ухо, ища взглядом поддержки у матери. Женщина кивнула дочери, и та, краснея, выдавила из себя:

– Спасибо.

– Что ж, у меня ещё печенья есть с вишнёвой повидлой. – спохватилась хозяйка. – Сейчас принесу.

И, подмигнув мне, убежала на кухню.

Схватив кружку с яблочным соком, я почти отпила, как, рассматривая мирный пейзаж, заметила приближающихся всадников.

Подозрительно знакомых. И очень уж беспокойных.

И да, я ожидаемо подавилась.

Спешно пытаясь спрятаться за одного из близнецов.

– Вы чего? – непонимающе поинтересовались мальчишки, и я, глядя на них, поняла почти спинным мозгом, что мои «коллеги» пришли за мной.

А это значит две вещи:

Если кто-то видел момент моего похищения, то у этих двое оболтусов большие проблемы.

Ну а если нет, то проблемы у меня.

В голове тут же прозвучало: «Ещё раз сбежишь без моего ведома, задеру юбку, возьму ремень и, пока кожа не покраснеет, не отпущу».

Да бред… Он же этого не сделает. Не сделает же?

Да и, возможно, не за мной они здесь. И вправду, чего меня искать, я же не девочка маленькая?

Но, судя по сосредоточенным движениям и взглядам, они определённо кого-то искали.

– У нас, кажется, гости. – промямлила Лабика, испуганно рассматривая мужчин в окно. Она-то, в отличие от родителей, знала, каким образом я у них в гостях «оказалась».

Понимая, что нужно вмешаться до неизбежного столкновения местного населения и бойцов элитного отряда, потому что, зная мужчин, а в частности солдат, никто разбираться не станет. А мальчишек жаль. И вообще ситуацию мы уже выяснили со семейством Латих. Так что я поспешила к ним навстречу, до того как они доберутся до меня:

– Извините, я немного отлучусь.

Выбежав из столовой, быстрым шагом шла к выходу, мысленно прокручивая все бредовые сказки, в которые элитный отряд поверит, но понимала, что с такими вариантами рот проще всего и не раскрывать.

В какой-то момент я вспомнила про амулеты.

Точно!

Скажу про них! Приподнесу, как говорится, новость и улику, и все остальное перейдёт на второй план.

Только к кому пойти, чтобы точно не нарваться… На ремень?

Конечно, к Бельяру!

Кричать его имя я начала с порога. Обозначая своё присутствие – раз. И просто делая ход конём – это два. Никто же не станет меня отвлекать, когда я обращаюсь к другому человеку.

– Бельяр! Бельяр!

Услышав мой голос, все мужчины повернулись ко мне, и только один твёрдой походкой направился в мою сторону.

Не успела я и выдохнуть ещё что-то, как меня ловко схватили и закинули на плечо.

Я больно ударилась животом о металлическое крепление на плече мужчины, да так, что дыхание спёрло, и тем не менее… совсем не хотела с ним идти.

– Эй, куда?! Отпустите меня! Отпустите! – вертелась я, но широкая ладонь сильно надавила на поясницу, ещё сильнее ранив той самой штукой на плече живот, от того я аж вскрикнула. Но, видимо, мой стон все остальные восприняли как каприз, ибо начали усиленно делать вид, что заняты сущими пустяками, например, разглядывая небо.

– Бельяр!

Закричала я вновь, призывая того помочь мне, но медведь лишь извиняюще улыбаясь пожал плечами.

Вот и первый предатель.

– Фараат!

Обратилась я к дружелюбному наагу, но тот лишь тонко улыбнулся и прижал указательный палец к губам, призывая к молчанию.

Это было последним, что я увидела перед тем, как Садэр свернул за деревянным амбаром, заходя внутрь большого помещения.

Предатели! Все они мужчины козлы.

Я уже не кричала. И не возмущалась, знала, что не поможет. А думала. Усердно думала, как улизнуть из данной ситуации невредимой.

Когда меня спустили на два тюка соломы, сложенные один на другой, и мужские руки опустились по обе стороны от меня, подходя совсем близко, я поспешила заявить:

– Я не виновата!

Мужское лицо же подошло впритык, он, кажется, и не обратил внимание на мои слова. Я пыталась уйти от прикосновений, но за спиной была деревянная стена, в которую я уже уперлась спиной. Тем временем синие глаза заглядывали в самую душу.

– Я тебе говорил, чтобы не сбегала?

Вкрадчиво поинтересовался мужчина, почему-то совершенно спокойно, без доли гнева в голосе.

– Гов… Говорил. – пискнула я, ощущая колючую щеку, что трется об мою шею.

– Говорил, что будет, если опять сбежишь?

Меня передернуло. Он же не… Нет, это же была глупая угроза про ремень, не так ли?

Язык онемел, стоило представить эту сцену и ощущения от ремня на голой заднице, да меня в последний раз в детстве пороли!

Шаад аккуратно прикоснулся губами к скуле, а потом нежно провёл по коже к ушку.

Туда и выдохнул горячим шёпотом.

– Говорил?

– Говорил. – сглотнула я, ощущая, как вспотели руки и пересохло горло. Не к добру это его спокойствие и нежности.

Ой, не к добру…

– Ну тогда не обижайся. – выдохнул мужчина и расправился, ухватившись за свой кожаный, толстый ремень на кожаных штанах.

Глава 12

"– Тебя, послушать, так мы все сволочи. – фыркнул Арс.

– В коем мере, так оно и есть. – лишь пожал плечами Фаарат…"

(Из диалога двух аристократов)

Вот чего я поняла за несколько дней знакомства с этим странным мужчиной из расы шаадов, так это то, что он слов на ветер не бросает. Он не был человеком-треплом или хвастуном. Не-ет, господин Садэр Ориандрэ всегда выполнял свои обещания. Наверное, поэтому в тот момент, когда длинные крепкие пальцы легли на тяжёлую пряжку ремня, я чисто на инстинктах потянулась руками и схватила эту несчастную прямоугольную пряжку своими пальцами, вцепившись в неё мёртвой хваткой.

От изумления или оцепенения мужские пальцы зависли в сантиметрах от моих, не зная, что делать.

А я…

…меня…

Кровь поднялась к лицу от стыда и своего поступка в целом.

О боги, я сама схватила его за ремень штанов! Стыдоба какая! Так и хотелось побыстрее отпустить и убежать отсюда куда глаза глядят. А с другой стороны, в душе бушевал и страх.

Шаады были народом дисциплины, нравов и устоев. Самые лучшие воины росли среди них. Они были мастерами своего дела. Среди остальных рас ходили даже поговорки, что своим детям они вместо игрушек дают разное оружие, с детства приобщая к будущей профессии.

Жестокость. Это черта характера, которое меня впечатлило впервые в этом мужчине. И я честно не хотела проверять, насколько тяжёлая у него рука или широкий ремень на своей коже.

Я гулко сглотнула, силясь даже не поднимать глаза выше его груди. Сильной груди, обтянутой тёмным шелком рубахи с шнуровкой у горла, поверх которой струился вниз по фигуре сплошной кожей зубра плащ.

– Не… надо меня бить… пожалуйста…

Прозвучало с такой жалостью, что на глазах навернулись слёзы. Я действительно не понимала, в чём моя вина перед этим мужчиной и почему я должна перед ним отчитываться.

Какова причина такому грубому общению со мной? И почему все остальные относятся к этому как к нормальному явлению? Это же неправильно, неправильно…

– Не бить тебя? – вопрос прозвучал с искренним удивлением. – А разве я собирался?

Слёзы застыли на ресницах, а мне стало ещё жарче и не по себе. По-прежнему держась за пряжку всеми силами, будто в любой момент он вырвет её из моего захвата, я медленно подняла взгляд на лицо мужчины. Он смотрел на меня жадно.

Не знаю, как объяснить этот взгляд глубоких синих глаз, но я чувствовала, как он черпает всё… начиная от линии губ до моих ресниц и слёз на них.

Заметив последних, он слегка приподнял бровь в недоумении и потянул к моему лицу руку. Я и не успела увернуться, как мужчина большим пальцем вытер мне глаза.

– Вы же… вы же…

Я не могла подобрать слова, чтобы объяснить всю бурю эмоций внутри. Он же сам минутой ранее говорил, что выпорет меня. Или слово «бить» для него имеет другое значение?

Я по-прежнему заикалась и не могла взять себя в руки, ведь руки будто приклеились к его ремню.

– Бельяр старше меня на три года, но его ты называешь по имени, а меня на «вы». Почему?

Казалось, он говорит спокойно, но я ещё не отошла от сцены с исполнением наказания, поэтому думала довольно долго, прежде чем выдать более безопасный для себя ответ.

– Бельяр не злится… когда… когда я называю его так.

– А я разве злюсь? – вопрос вогнал меня в угол, я чувствовала, как кипит кровь в ушах и катится пот по вискам, хотя на дворе было ещё холодно, как для середины весны.

– Не знаю…

Помотала я головой, опять сглотнув.

– А ты попробуй. – подтолкнул меня мужчина, не сводя с меня глаз. Его, судя по спокойному выражению лица, совсем не беспокоили мои руки на своём поясе.

– Что? – не поняла я, опять встречаясь с ним взглядом. Он лишь хмыкнул, впервые за наше знакомство всего-то краем губ.

– Имя моё скажи.

– Садэр. – вышло неосознанно, легко, на выдохе, с мягким акцентом в конце и усталостью в голосе.

– Молодец.

Эта похвала оказалась такой же неожиданностью, как и мой поступок ранее.

Пальцы с моей щеки переместились на макушку, и меня слегка погладили.

– Перестань трестись. Я больно тебе не сделаю.

Сказал слегка раздраженно, а я недоверчиво покосилась на него, ощущая, как, впрочем, страх и стыд куда-то ушли. Наверное, в момент, когда я обратилась к нему по имени.

Или же я просто устала от них. Да, усталость катилась по плечам вниз по телу подобно ледяной воде.

– Обещаешь?

Как-то по-детски вышло, но мне было совсем не до красивых реплик и душевных монологов.

– Да.

Такое короткое слово, но с такой уверенностью и скрытым обещанием, что я и вправду поверила.

Он приблизился совсем близко, коснулся кончиком своего носа к моей щеке. Я испуганно убрала руки с его ремня, чтобы тут же упереть в сильные плечи.

– Отойдите, пожалуйста.

– Тебе не нравится? – вопрос был серьезнее некуда, но я не рискнула заглянуть в его глаза, лишь мотнула головой, помня, что он обещал не бить.

– Не знаю. Отойдите!

И он отошёл. Сам, по собственному желанию, оставляя меня в метре тяжело дышать и обнимая себя за плечи, блуждая в странном круге собственных чувств, начиная от одиночества, до стыда перед ним за себя и страха от собственных чувств и реакции.

– Не знаешь…

Раздался шёпот в душном амбаре, потом минутой позже мужская ладонь аккуратно коснулась моего плеча. Так легко, словно порыв летнего ветра, я, по-прежнему стыдясь, неуверенно посмотрела на него. Мужчина подтолкнул меня слезть с тюков, привычно страхуя второй рукой за живот.

Потом так же молча помог расправить юбку и очистить от сушёной травы.

И когда я уже решилась по-быстрее унести ноги отсюда, словив момент лояльности шаада, была тут же поймана в капкане его рук. Я чувствовала сквозь одежду крепкую грудь и живот мужчины, будто каменный рельеф горного хребта.

Теперь его руки не давили на меня, не сжимали до той степени, что казалось кости лопнут, как было при первой нашей встрече. И всё же он ясно давал понять, кто из нас двоих сильнее.

И это определённо была не я.

– Тебя не стоит меня бояться. – проговорил мне в макушку, а потом совсем чуточку прижал к себе крепче. – Но и ходить без моего ведома куда заблагорассудится тоже не стоит.

Волна возмущения как поднялась в груди, так и опустилась. Я по-прежнему была в его руках, и несколько мгновений ранее чуть не плакала, умоляя не бить ремнём. Да чего уж, я сама схватилась за этот несчастный ремень, чтобы избежать болезненной участи, а сейчас опять окунуться в подобную ситуацию??

Нет, второй части моё сердце не выдержит. Надо успокоиться и желательно подальше от этого мужчины. Именно поэтому я слегка кивнула, сглатывая возмущённое: «Я вам не жена, не сестра и не невеста!».

И меня отпустили, только легче на душе почему-то не стало.

***

– Куколка, подай воды!

Баклажка с водой полетела в Бельяра со скоростью луча света, да так, что даже медведь со своими хорошо развитыми рефлексами едва ли успел её поймать до того, как она прилетела по его морде. От изумления голубые глаза Бельяра расширились, так и не испив воды, медведь без всяких предисловий поинтересовался.

– Куколка, я что-то не пойму, ты чего такая кислая? Случилось что?

– Нет, ничего «не случилось». – угрюмо ответила девчонка, упрямо продолжая рвать листочки какого-то растения и складывая их в карман своей юбки. А почему она без своей сумки?

Сколько раз ведьмочка, вырываясь в свои вылазки в поселениях, всегда носила с собой сумку на плече. А тут без неё…

Странно. Очень странно. Как и то, как она здесь оказалась. Ведь это гора. Не поле, не сад, не поселение, которую можно легко завидеть издалека или случайно натолкнуться. Будто её специально сюда заманили или привязали.

– Баатар, ты что-нибудь понял? – развернулся медведь к улыбающемуся гаргулью, но тот лишь невинно пожал плечами, мотнув головой.

– Не-а. – подозрительно весело выдал он, а потом хитро стрельнул глазами в сторону девчонки, наслаждаясь ее нервным метанием. – А ты Садэра спроси, может, он знает. Последний с ней был он.

И его слова, как и пущенная стрела, достигли цели с первого раза без промаха.

Красный оттенок окрасил девичьи щеки до пугающего макового цвета. Нервно встав со своего места, девушка быстрым шагом чуть не убежала вдоль берега подальше от нас и от таких прозрачных намеков этого белобрысого дамского угодника.

Дотянулся до него вперёд меня Фаарат, пихнул того в плечо и тем же спокойным, как и всегда, голосом пожурил:

– Не смущай девочку, она не из тех, с которыми мы раньше дело имели.

Слова друга были точны как никогда раньше. Ведь Фиалковски действительно была до необыкновенности «не той», с которой я мог провести пару ночей.

– А какая она? – с лёгким высокомерием и раздражением повёл плечом Арс. Дракон аккуратно упёрся головой об крупный камень, лёжа на молодой траве, и прикрыл глаза от солнца свободной рукой.

Раньше меня не трогало его поведение с людьми, но сейчас насторожило. Только от мысли, что он обидит словом или делом Давину, понимаю, что кости сломаю не глядя. А ведь он неплохой малый, уже пятый год с нами.

Фаарат философски взглянул на него и небрежно продолжил точить свой клинок.

– Юная, Арс. Она очень юная девушка, которой пришлось немало поведать и пережить.

– Например? – фыркнул дракон, привстав на локтях и заглядывая нашему знатоку душ в глаза. Чего скрывать, и я невольно замолк в тени молодой ивы, прислушиваясь к наагу. Были у него таланты, о которых многие и не подозревали. Даже я, зная его больше десяти лет, не знал предел его возможностей. Но да, он был хорошим читателем душ и наблюдателем.

– Например, – вздохнул он с лёгкой небрежностью, копируя тон молодого аристократа, – например, война.

Мы все замолчали, пока Баатар не озвучил общую мысль, опровергая слова Фаарата.

– Это вряд ли, – покачал гаргулий головой, – сам слышал, что она из столицы, люди практически не бывали в окопах, очень мало из них, в основном те, кто жили в других королевствах, кроме человеческого.

– Угу, – качнул головой Фаарат, не спеша защищать свои доводы. И, зная его не первый год, я уже понимал, что Давина побывала на войне. Огненный не говорил пустых слов. – Ты её глаза видел, Баатар?

Блондин недоуменно приподнял бровь, а Фаарат продолжил аккуратно камнем точить острый как бритва клинок.

– Когда мы чистим оружие, она смотрит совсем не изумленно и не любопытно. А с лёгким отенком страха и настороженностью, в основном пытаясь убежать подальше от оружия. Для местной детворы это блестящий клинок, который делает тебя сильным и популярным. Для неё это смертельное оружие.

Крыть было нечем, девчонка действительно нервно водила плечами, когда видела нас с кинжалами или клинками.

– Она вечно голодная, хоть вроде и ест. Это быстрее инстинкт из детства, видимо, она не ела вдоволь, когда была ребёнком. Более того, друг мой, она знает устои и традиции большинства из наших рас. В человеческом королевстве мало оборотней, и тем не менее она знала о их патриархальных законах и крутом нраве и не стала провоцировать Зена, хоть тот и обидел её на пустом месте. Как я и говорил, слишком юна, чтобы путешествовать, но на войне, вы все знаете, что полки были смешаны.

Его слова были логическими, и от того, что походили на правду, мне становилось дурно. Я ведь хотел думать, что всю боль этой проклятой войны взял на себя, выходит, что нет.

– Если мои предположения правдивы, – продолжил рассуждать вслух нааг, – то либо она дочь человеческого солдата, которого перевели на фронт вместе с семьёй, либо опять-таки ребёнок какого-то служника из Драконьего Царства или остальных королевствах Границ* (От автора: Княжество Абрара (гаргульи), Объединённые Кланы Хищников (оборотни), Северная часть империи Наагов – были названы так, изо того, что граничили с мёртвой землёй, где прятались пришлые, также эти территории пострадали больше всего в войне), что не успел эвакуировать семью.

– Почему ты думаешь, что она попала на войну ребёнком?

Этот вопрос задал Бельяр, и его хмуро сведённые брови свидетельствуют об его недовольстве после услышанного. Оно и понятно, для медведей, наагов и гаргулий дети – это святое.

Фаарат опять покачал головой, будто не понимая, почему мы так слепы и не видим элементарных вещей.

– Она почти выпускница академий, значит, четыре года уже отучилась.

– В академии людей раньше восемнадцати лет не берут адептов, – подал голос Арс, полностью садясь на траву, в уме делая пару исчислений. – Значит, ей уже двадцать два. А война «окончилась» шесть лет назад. Выходит, ей было где-то шестнадцать лет, когда всё закончилось, уже не ребёнок.

– Не тянет она на двадцать два, – почесал подбородок пальцами Баатар, – быстрее приписала себе годик или два на мёд комиссии.

– Даже если так, мои дорогие друзья, вы неправильно считаете, – со снисходительной улыбкой проговорил Фаарат. – Надо считать от того года, когда начался призыв на войну одарённых магов людей, вот тогда она и была на войне. Так или иначе, вне зависимости от возраста, привычки с поля боя глубоко в ней укоренились: бежать при малейшей опасности, боязнь перед солдатами, постоянно озираться по сторонам, чувство голода, держать при себе сумку со всем необходимым. Запирать дверь на замок, оставляя ключ в замочной скважине. Определённо, этот ребёнок на своей шкуре знает все эти прелести. Да и воспитание… Такое чувство, будто она нас сторонится. Другие человеческие женщины восхваляют и льнут, как шёлк к коже, она же держит дистанцию. Не доверяет, значит, когда-то уже предали. Её не трогает красота, сила или авторитет, хоть девочка не дура и, думаю, уже поняла, что мы не простые солдаты. Думаю, у неё есть личные мотивы и свои трагедии, которые оставили глубокие шрамы по сей день.

– Тебя послушать, так мы все сволочи, – фыркнул Арс, впрочем, стряхнув со своих плеч высокомерную шелуху аристократа.

– В коей мере, так оно и есть, – лишь пожал плечами Фаарат, сунув в ножны клинок и вставая со своего места. Тем самым поставив точку в нашем разговоре.

Разговор утих, каждый думал о себе, и я, выйдя из тени дерева, внезапно почувствовал сильное желание увидеть эту девчонку. Бесшумно покинув своё место, я побрёл в сторону, куда она убежала от шуточек Баатара.

Вдруг так захотелось прижать к себе и обо всём расспросить. Как жила, с кем жила, кого любит, что делает, о чём думает.

Такие странные для меня мысли, и в то же время так правильно они ощущаются, будто так и должно быть.

«Не знаю».

Эти её слова до сих пор царапают сознание. Ведь она ответила не только на мой вопрос, а на все.

Не знает. Эта девочка, если Фаарат прав, многого чего не знает. Многое что пропустила, много где обожглась.

Оттого так сердечко бьётся в груди словно сумасшедшее, стоит мне приблизиться совсем близко. И от ремня испугалась, как дитя малое, будто я и вправду собрался отшлепать округлые бёдра.

Но это даже хорошо, очень хорошо. Сам научу, покажу…

Я терпелив, когда охота обещает быть интересной, а награда слаще мёда. Глупенькая, как же она меня боится, и в то же время инстинктивно льнёт ко мне, ища защиты.