Текст книги "Эпоха Закатного солнца (СИ)"
Автор книги: Snake Of Roses
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Питер! Стой!!! – крик донесся откуда-то из-за спины.
Тиарет стояла на берегу, когда король Нарнии пошел ко дну, увлекаемый чарами водной девы.
Комментарий к К2. Г5. Зов сердца
Я тут вдруг осознала, что меня вводит в ступор придумывание названий для глав. Шок, контент.
Жду комментарии, кстати.
========== К2. Г6. Северный предел ==========
За северными горами, отделяющими Эттинсмур от Нарнии, если пройти еще пару тройку дней, начинается страна умных великанов, Харфанг. Земли у них не много, да и почти все время она покрыта льдом и снегом, но в летние несколько месяцев находиться там очень приятно. Великаны этой страны были чуть меньше обычных Эттинсмурских, но намного больше человеческих созданий. Жили они тихо, войны никакой не вели, в отличие от соседей, именно поэтому прозвали их умными. Эттинсмурские великаны очень любили пошвыряться чем-нибудь с гор, будь то камни и валуны или же деревья и живые существа. Потому-то Верховный король Нарнии в Золотой век не раз отправлялся войной, чтобы приструнить распоясавшихся соседей. В Харфанге же ценили спокойствие и некоторую неторопливость, особенно, во время ужина.
Границу их не отделяют никакие постройки ни от Эттинсмура, ни от пустоши. Хоть и умны эти великаны, но в сказания не верят. Историю своего народа они не учили, потому, как время это было бесполезным, им привычнее рубить деревья на дрова и обогревать свои жилища.
Привыкшие к почти круглогодичному холоду жители Харфанга не сразу заметили, что очень рано потемнело, и темнота эта обладала не доброй аурой. Словно пятно гуталина растеклась она по небу, заслонив зимнее солнце. Немногие великаны заметили, что происходит что-то очень странное, пока не раздался пронзительный клич, заставляющий уши болеть.
Огромный змей пролетел в небе над Харфангом, издавая неприятные слуху звуки. Каждое крыло его было таким же огромным по размеру, как и он сам, а морда заканчивалась не то клювом с зубами, не то просто вытянута была как у рыб. Страх он нагонял одним своим видом, не говоря уже о том, что паника посещала всех, кто видел огонь, выходящий из пасти этого чудовища.
Змей тут же получил название от великанов – Шаркань, потому что вспомнились сразу былины предков, где о змеях таких говорилось. Не вспомнились конечно детали, как убить или задобрить, но название прочно засело во всех умах.
Он пролетел весь путь от незащищенной границы до Харфанга, останавливаясь лишь за тем, чтобы съесть пару великанов, которые только в два с половиной раза были меньше его. Одного такого северного жителя хватило бы наесться, если бы не испытывал он постоянный неутолимый голод. Остановил свой путь совсем Шаркань, взобравшись на столичный замок. И раздался такой рев, что слышно его стало и в Эттинсмуре и в Дориате.
Вавилия видела происходящее с одной из восточных башен. Страх впервые окутал ее храброе сердце, ноги не слушали и не хотели идти, а руки дрожали. Зверь этот, пришедший из пустоши, казался страшным сном, что не посещали лоддроу уже очень много лет.
– Он так и не двигался? – на башне появился мужчина с огромной кружкой горячего отвара.
– Будто впал в спячку, – коротко отрапортовала Вавилия.
Мужчина, поднявшийся на дозорную башню, был сереберистоволосым, как и все лоддроу, но цвет его отдавал сединой, что придавало ему уважения. Лицо его казалось вечно недовольным, и было оно испещрено шрамами, что получил он во время войн. Имя его было таким же воительным, как и он сам, и звали его Ареам.
– Затишье перед бурей, – ответил мужчина, вглядываясь в сторону побежденного Харфанга.
Более недели уже сидел Шаркань на крыше замка и не двигался, а великаны все бежали за горы, в Эттинсмур. В Дориате было объявлено военное положение. Каждый из лоддроу, даже дети, стремились отправиться в поход немедля, но приказ военачальника не мог обсуждаться и тем более нарушаться. Дориат выбрал выжидательную позицию. А ждали они возвращения своих разведчиков, которые отсутствовали уже третьи сутки к ряду.
– Я слышала, Иссорин завел друзей в Нарнии? – изо рта девушки шел пар, как и от кружки с отваром трав, который ей приходилось пить, чтобы не околеть совершенно.
Лоддроу хоть и морозоустойчивые, но не совсем ледышки, чтобы не чувствовать холода вовсе. Их кровь не так горяча, как у людей, но тоже имеет свойство стыть в жилах. Да и никто в Дориате не желает смерти от мороза, так как это считается самой позорной смертью.
– Твой брат, вот у него и спрашивай. – Усмехнувшись, проговорил Ареам. – Ты зря к нему так относишься. В наше время не угадаешь, когда умрет тот или иной лоддроу.
Вавилия знала это и без отцовских наставлений её командира. Раньше свое отношение девушка обосновать могла назойливостью младшего брата, сейчас же – страхом. Она любила Иссорина больше всех в этой жизни, и страх, что стал таким ощутимым совсем недавно, заставляет ее сердце трепетать, потому она его отталкивает дальше. Чтобы он не страдал, когда и если её убьют. Или чтобы не страдала она, когда и если убьют его.
– Кажется, кто-то приближается, – проговорила быстро лоддроу, вглядываясь в двигающуюся тень.
Конь остановился нехотя, потревожив ночную тишину границы своим недовольным ржанием, в седле его лежал всадник, которого несколько дней назад отправили на разведку. Ареам тут же прощупал пульс прибывшего, чтобы убедиться, что он жив. Сердцебиение едва ощущалось, но парень был без сознания.
– Вави, вези его к херре, – тут же приказал военачальник армии Дориата. – Он остался в живых, потому что нам передали послание. Пусть лекари сделают все, что могут, но сохранят его жизнь. – Помогая усесться в седло позади разведчика, говорил Ареам. Взгляд его придавал уверенности девушки, что она без каких-либо слов принялась к исполнению. – Пускай тут же отправят орлов в Тельмар и Нарнию. Нам необходимо быть готовыми. Теперь, езжай!
Мужчина лихо хлопнул лошадь рукой, что она тут же поскакала галопом. Вавилия, одной рукой придерживая тело, другой управляла поводьями, мысленно молилась Таарэ, чтобы этот боец не умер на ее руках. За все время пока они скакали до столицы, разведчик ни разу не пришел в себя, более того, Вавилии казалось, что еще чуть-чуть, и он вообще перестанет дышать.
– Лекаря! – прокричала девушка, на ходу спрыгнув с лошади, и, схватив ее за уздцы, остановила.
Тут же сбежались несколько лоддроу, которые бережно сняли своего однополчанина с коня и поспешно отнесли в дом к лекарю. Всю ночь над ним жгли травы и прикладывали лед, пока сознание разведчика не прояснилось, и не пришел он в состояние, когда может произнести хотя бы пару слов.
– Он сказал что-нибудь? – поинтересовался пришедший херре Корнак у Вавилии, она лишь отрицательно покачала головой. – А что сказал целитель?
– Его отравили чем-то, что мы не в силах вылечить. – С грустью заметила девушка.
Каждая смерть лоддроу для нее была как личная утрата. Их народ не был многочисленным. Бог Таарэ дал в дар им долголетие и возможность заводить потомство лишь в случае, когда оба родителя считают себя в полной безопасности. Кто-то считал это действительно подарком, кто-то напротив – проклятьем. К сожалению, в мире достаточно зла, чтобы не было даже намека на безопасность, потому рождение нового лоддроу в Дориате это целое событие, сопровождаемое пирами и празднествами. А каждая смерть – тяжелая утрата для народа.
Целитель пригласил херре войти в комнату к разведчику. Вид его был совсем плох: кожа приобрела оттенок бледный, такой который бывает лишь у покойников, немного серый и холодный, а по глазам видно было, что жизнь утекает, будто песок сквозь пальцы. Корнак подошел к кровати больного, присел рядом с ним и по-отечески взял разведчика за руку. Слабая улыбка появилась на лице молодого лоддроу, после чего он собрал все оставшиеся силы и сказал.
– Ахриман, – прошептал умирающий, смотря в глаза своему херре. – Он назвал себя Ахриман.
– Хорошо, мой друг! – Корнак похлопал разведчика по руке легонько, – Твоя миссия выполнена, на душе твоей нет никакого пятна. Будь счастлив и спокоен.
Лицо разведчика озарилось новой улыбкой. Нет смерти позорнее для лоддроу, чем умереть от холода, нет смерти чище и благороднее, чем умереть на выполнении задания. Он посмотрел на своего вождя в последний раз, и взгляд его потух буквально за пару минут. Жизнь покинула его тело, потому как бороться больше было незачем.
Процессию похоронную организовали в тот же день, весь Дориат словно погрузился в пучину отчаяния, везде слышался песенный плач. Тело его обернули в теплые меха и предали его ледяным пещерным водам, чтобы отправился он прямо вниз по течению к горе, где спит Таарэ. Было у лоддроу поверье, что придет день, когда северный бог спустится со своей горы и воздаст по заслугам неверным, и пробудит воинов, что умерли смертью храбрых.
Траур по умершему длился больше недели, но, не смотря на это, все продолжали работать. Вавилия зашла в кабинет к великому херре дориатских земель и застала в окружении разных книг. Некоторые из них валялись на полу, а некоторые еще не были открыты. Сам Корнак выглядел полностью обезумевшим, он суетливо что-то искал, перебирал листы и раскидывался всем, что попадается под руку.
– Мой херре, вы звали меня? – поинтересовалась Вавилия, увернувшись от летящей в нее чернильницы.
– Да, садись, мне нужна помощь. – Торопливо ответил мужчина, указав на пустое кресло, обложенное бумагами, книгами и остальным мусором. – Он сказал Архиман, но я нигде не могу найти об этом Архимане ничего!
– Вы уверены, что это не просто имя? – со скептицизмом заметила Вавилия.
– Нет, это может быть и имя, но я уже слышал нечто похожее. Только вот где, не могу вспомнить.
Они потратили много часов, просматривая книги и свитки, которые остались от предков, пока не наткнулась Вавилия на одну очень интересную запись.
– А Вы уверены, что он сказал Архиман? – поинтересовалась девушка, пробегаясь взглядом по тексту.
Язык ей этот был знаком, и кое-что она понимала, но далеко не все. Единственное, что вычленила она несколько знакомых слов, которые и посеяли семя сомнения в её голове.
– Ahriya mainyus – прочитала Вавилия, привлекшая к себе внимание Корнака. – Весь свиток на языке эльфов. Я не могу понять, о чем тут ведется речь!
Девушка передала свиток вождю, он внимательно разглядывал его, но толку никакого не было. Никто ныне из лоддроу не знал эльфийского, лишь покойный вождь был последним, кто поддерживал отношения с Валинором.
– Позови своего брата ко мне. – Приказал тут же Корнак, а через несколько минут в его кабинете стоял Иссорин. – Ты говорил, что делегация из Валинора то же приезжала в Нарнию.
– Да, мой херре!
– Ты познакомился с их послом?
– Я познакомился с наследницей валинорского престола, принцессой Тиарет. – Отрапортовал Иссорин.
– Замечательно. – Корнак свернул два листа, перевязал голубой лентой и, запечатав, отдал послу в руки. – Дело государственной важности, враг на подступах. Езжай в Валинор через Нарнию, пусть король Каспиан выдвигает свои войска к Дориату. А это, – он указал на послание, – доставь в Валинор. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но без помощи эльфов в этот раз нам не обойтись. Ступай!
Иссорин коротко поклонился, развернулся на пятках и покинул кабинет. Направился он прямиком в конюшню, чтобы не терять ни минуты, и у самого выхода наткнулся на Вавилию. Сестра его, обычно холоднее, чем снег, встревожено смотрела на него, но, не проронив ни слова, вручила ему лук и ушла.
========== К2. Г7. Путаный путь ==========
Тиарет стояла у кромки воды, когда крик её поднял, кажется, весь спящий лес, но не разбудил Питера. Верховный король тут же пошел ко дну, увлекаемый чарами существа, которого в Валиноре зовут ундина. Стараясь как можно быстрее избавиться от тяжелого платья, девушка скинула с себя все, что могло воспрепятствовать ее быстрому возвращению, только клинок из элесской стали захватила она с собой и нырнула в водную гладь.
Вода этого озера обжигала кожу своим холодом, и ноги начинало сводить, но думала эльфийка только о том, что непременно ей нужно добраться и спасти короля. Она читала про ундин, и, не смотря на то, что повстречала много волшебства на пути своем, шокировало её несомненно, что существа эти оказались не выдуманными.
Они похожи на лесных нимф и наяд, но только злее и опаснее. Песней своей они привлекают путников, отуманивают их разум, что сами мужчины готовы следовать за ундиной без сопротивления, а потом их тащат на дно в преждевременную могилу. У тельмаринцев ходили поверья, что ундиной могли стать незамужние девушки, которые умерли жестокой смертью от руки мужчины, потому они и мстят.
Эльфийка смогла увидеть верховного короля Нарнии почти у самого дна, когда прекрасная ундина приобрела истинный свой облик. Ноги ее были покрыты чешуей, но не было рыбьего хвоста как у русалок или сирен, волосы превратились в водоросли, а между пальцами красовались перепонки. Кожа ее, светившаяся лунным светом, стала зеленая.
Тиарет подплыла к ундине и ударила ее клинком, тут же подхватывая Питера и увлекая его наверх. Воздуха оставалось очень мало, и силы вода вытягивала с двойной скоростью. Достигнув поверхности, Тиарет начала хватать жадно воздух ртом, а Питер будто бы не был с ней сейчас вовсе. Верховный король слышал прекрасное пение, завораживающее, которое звало его куда-то вниз. Ничего в данный момент для него не имело значения, только пение и прекрасная девушка.
– Питер? Питер! – Тиарет пару раз ударила короля, извинившись торопливо, по щекам, но действия это не возымело никакого. – Нужно уплывать, она скоро вернется!
Эльфийка поплыла в сторону берега, увлекая за собой Певенси, только не удалось ей сдвинуться с места. С новой силой запела ундина, из-за чего Питер сам поплыл в центр озера, чтобы встретиться со своей любовью. Тиарет, не поддаваемая чарам речного монстра, пребывала в полной растерянности, а сердце ее панически стучало, отдаваясь эхом в ушах.
– Простите, Ваше Величество! – С глубоким сожалением произнесла аин и настойчиво поцеловала Питера.
Парень не сразу понял, что происходит. Пение вдруг превратилось в истошный крик, а губы его начали гореть, как обжигаемые огнем. Пелена перед глазами рассеялась, и тогда он увидел близко лицо эльфийки, бледное и испуганное. Лунный свет, тихое озеро и они вдвоем, – атмосфера была идеальнее некуда, чтобы влюбиться, но момент не подходящий. Тиарет сказала, что им срочно нужно плыть, и едва очнувшись от действия чар, король направился прямиком к берегу.
– Что это было? – откашлявшись и улегшись спиной на камни, спросил Питер.
– Ундина, – ответила без промедления аин, после чего добавила. – Озерные духи. Я о таких слышала, но ни разу не видела.
– Вообще никогда о таких не слышал. – Вставил тут же король. – Тиарет, я же могу теперь обращаться просто по имени? Ну после того, как…
– Если Вы о поцелуе, то это был последний способ разрушить чары. – Безразлично ответила эльфийка, выжав свои волосы. Она поднялась на ноги и еще раз взглянула на водную гладь. – Нужно возвращаться, скоро рассвет.
Выступили они, стоило первым лучам солнца осветить крону деревьев. Лес наполнился светом, но дружелюбнее от этого выглядеть не стал. Одежда Питера еще не до конца высохла и прилипала в некоторых местах, что доставляло неудобства. Они шли друг за другом, первыми и последними были, конечно, стражники, готовые в любой момент ринуться защищать свою принцессу, Питер следовал третьим с конца, за фрейлинами, которые то и дело поглядывали на него, да шептались.
Чем глубже они заходили в лес, тем страшнее выглядели деревья. Некоторые, как успел заметить Питер, будто имели глаза и уши, и следили за каждым их шагом. Привалов не было до окончания дня, так как по плану они должны были миновать лес за день, но по факту получилось так, что к вечеру находились они все еще в лесу.
Эльфы развели костер и принялись готовить еду, так чтобы накормить человека, что оказался с ними в походе. Сами же эльфы могли не есть пару дней, отличительной их особенностью было то, что в первую очередь думали они не о себе.
Питер присел на одно из бревен рядом с Тиарет.
– Этот лес кажется каким-то зловещим, – поделился король своими мыслями с девушкой, что вызвало на ее лице легкую улыбку. – Разве нет?
– Не все, что кажется злым, таково на самом деле. – Пожала плечами аин. – Этот лес живой, и он не любит непрошенных гостей.
– По этой логике, не все что кажется добрым, таково на самом деле. Надо сказать той русалке, – с усмешкой ответил нарнийский король, а Тиарет засмеялась от этого.
– Разве то, что ты нравишься даже духам, не должно подпитать эго? – смеясь, задала вопрос эльфийка.
– Пожалуй, мое эго больше подпитывается, от того что мы перешли на «ты». – Тут же парировал Питер, улыбаясь. – Кстати, я не сказал, спасибо.
– Меня не за что благодарить, – коротко отвечает девушка, – разве только за то, что я спасла тебе жизнь.
Они засмеялись вместе.
После ужина, Питер вставил в уши небольшие соцветия, которые дала ему Тиарет, чтобы больше никакая песня не помутнила его рассудок. Ночью этой он спал как младенец, под светом звезд, согреваемый лишь теплом своего тела. Следующим утром они снова отправились в путь, но к концу дня так и не вышли к горному хребту. Деревья же стали казаться всем подозрительно знакомыми.
То же случилось и на следующий день. Не было сомнений, что ходят они кругами, когда вновь пришли к месту, где останавливались уже. На месте прошлого ночлега оставались следы их ног и угли от костра. Тиарет слезла со своего коня, огляделась по сторонам, будто выискивая что-то.
– Nawa! (эльф. Выходи!) – громко проговорила аин, уставившись в темноту.
Все замерли в ожидании, и только через некоторое время послышался хруст, а затем из темноты вышло дерево. Питер уже один раз видел, как деревья двигались, но никогда не видел он глаза у них, да и листьев на этом ясене не было совсем. Все без исключения замерли на месте, куда-то подевалась бравада, с которой начала говорить Тиарет.
Долго смотрел на нее ясень, мысли не мог собрать воедино. Лет ему было уже очень много, так как года свои считал от сотворения мира, потому и не думал быстро, а уж тем более не говорил.
– Кто это? – шепнул Питер, спустившись со своего коня и подойдя к аин.
– Энт, хранитель леса. – Так же тихо ответила ему девушка. – Мы пришли с миром, почему же ты путаешь нам дорогу?
Долго смотрел на нее древень, затаили дыхание и эльфы и нарнийский король, ожидая ответа.
– Вы не такие, как другие. – Сказал древень. – Другие не такие, как первые. Но вот он, такой как они.
Тиарет оглянулась на Питера, на которого указал ясень своей деревянной рукой.
– Нет, он не такой как другие. Он с нами.
– О каких других идет речь? – шепотом интересуется Питер, не отрывая взгляда от энта.
– О тельмаринах, – ответила ему коротко дочь Руатера. – Мы блуждаем в твоих лесах уже трое суток, когда должны были уже пересечь горы и придти в Валинор!
– Валинор, – растянул энт задумчиво. – Знавал я тех, кто из Валинора. Они были как вы, но были другими. Не как те другие, но и не как вы, и не как он.
– Он издевается? – не выдержал Верховный король и вышел вперед. – Именем Аслана прошу тебя указать нам выход из леса!
Если бы у энта было лицо, то это лицо обязательно бы вытянулось от изумления. Имя это было знакомым ему, потому что рычание этого льва пробудило ясень. Энт смотрел долго на Питера, терпению которого приходил конец, и узнал он в лице его нарнийского короля.
– Ты другой, не такой как они, но и не такой как те, другие, кто из Валинора. И не как те другие, которые не как вы, но похожи на тебя. – Питер судорожно выдохнул, едва сдерживаясь, чтобы не вспылить, когда рука Тиарет легла на его плечо, словно бальзам целебный на душу. Древень продолжил говорить. – Знавал я Аслана, он тогда позвал их, которые как ты, но другие. А потом пришла она…
Рассказ энта затянулся на пару часов, что эльфам пришлось вновь разбить лагерь и дожидаться, когда же древень сможет рассказать все. Он спал долгие годы, пока не пришла какая-то девушка, которая, по словам его, была похожа на них, но была другая, не такая как те и эти, и попросила о помощи. И тогда ясень пошел на запад, откуда увидел огромную тучу, что объяла весь север, а потом он встретил тельмаринцев, которые пытались уйти в чащу, о чем говорила та девушка. В общем, рассказ древня был длинным и сложным, под конец у Питера начала гудеть голова, потому что с трудом он понимал о ком идет речь, ведь все они не такие как те, которые другие. Все, что усвоил Верховный король это то, что на севере огромная злая туча, а тельмаринцы пытались бежать, но, испуганные древнем, вернулись обратно.
– Что ж, теперь, когда я вижу, что вы другие, – Питер уже готов был завыть от одной мысли, что все пойдет по кругу, – я покажу вам дорогу до гор.
– Спасибо тебе, ясень! – Тиарет радостной и вымученной улыбкой одарила энта.
Собрали они разбитый лагерь в короткий срок, и пошли указанной тропой. Всю ночь они шли, сопровождаемые энтом, который рассказывал истории, заставляющие голову отключаться и не думать. К утру вывел древень их прямо к расщелине, что между горами была, и попрощался там же.
– Прямой путь в Валинор! – Выдохнула с облегчением девушка, а затем обернулась к королю нарнийскому. – Смотрите в оба, и не отставайте. Гиблое это место.
По тропе шли они, сохраняя благоговейное молчание, только цокот копыт был слышен и ржание лошадей, перепуганных атмосферой этого места. Питер внимательно смотрел по сторонам, ощущение у него было неприятное от этих скалистых гор и камней, валявшихся под копытами. Рука одна у него лежала на эфесе меча, на всякий случай, чтобы никто не застал врасплох.
– Что это за место? – поинтересовался Верховный правитель, нарушая неспокойную тишину.
– Мы называем его Ratafirin, – сказала девушка на эльфийском, добавив чуть позже. – В переводе на ваш язык – Тропа мертвых.
– Впечатляющее название. – Ухмыльнулся Питер. – Есть история? Просто, мне показалось, что вы, эльфы, знаете все на свете. Невозможно быть такими молодыми и так много знать.
– За свои девяносто два года я многое изучила, но также многого не знаю. – Верховный король был немного удивлен, услышав возраст своей спутницы, но лишнего внимания проявлять не стал. На земле его бы уже смерили недобрым взглядом за вопрос один про возраст. – Это место так называется, потому что много людей и эльфов погибло здесь. – Голос ее звучал тихо, но нельзя было назвать это шепотом. – Души предателей и разбойников остаются жить в этом месте. Они никогда не отправятся к богам, потому что не выполнили обещанное, и уже никогда не выполнят.
– Среди эльфов тоже есть предатели? – вопрос этот был острее любого меча эльфийской работы, и раны от него кровоточили даже самые старые и затянувшиеся.
– Никто не безупречен. – Коротко ответила девушка. – Я не знала лично его, но знаю, что где-то еще ходит Гортаур. Он был благородным эльфом, но алчным. Мой отец изгнал его из Валинора за подстрекательство и смуту. – Тиарет тяжко вздохнула. – Мама говорила, что Гортаур пытался убить меня в колыбели, из-за того отец и прогневался.
– Ты думаешь, его душа где-то здесь?
– Вряд ли, – Тиарет повела плечом, будто пытаясь сбросить с себя груз воспоминаний. – А вот и Валинор.
Перед Питером распростерлась долина, каких он не видывал ранее. Нарния была прекрасна и волшебна, но Валинор дарил те самые чувства, какие испытывал юный Певенси, пройдя через шкаф в чудесную страну впервые. Небо над эльфиской страной было окрашено цветами солнечных лучей, а воздух казался сладким.
Цветочные поляны пестрили разноцветными красками и источали дивные ароматы. Деревья выглядели добрыми, и мелодично шуршал ветер их листвой. Звери, птицы и насекомые – все это внушало какую-то необъяснимую детскую радость. Питер осознавал, что нет здесь ничего необычного, чего он не мог увидеть в Нарнии, но все как-то было по-другому.
Больше всего его поразила, конечно, столица древнего Валинора. Дома из светлого камня были невероятных размеров, вокруг возвышались пагоды, расписанные лучшими эльфискими мастерами. По всему городу каменная кладка лежала, а с городских стен в небольшие озера падали водопады. Сам город стоял на воде, и улицы были соединены множеством мостов и каналов.
На улицах им встречались только эльфы. Лица их, как отметил Питер, были будто вырезаны искусным древнеримским мастером из камня, точеные. Все они были красивыми, и даже учитывая, что Верховный король Нарнии привык к знакомым ему эльфам из свиты Тиарет, каждому встречному он удивлялся словно маленький ребенок, но старался не показывать этой восторженности.
Вскоре они приехали к замку. Лошадей сразу же повели в стойло, а Тиарет, пригласив короля нарнийского следовать за ней, повела Питера во дворец. Он был не больше Кэр-Паравела, но не менее величественным. Внутри замок был светлым и теплым, но Певенси так и не понял, как именно они освещают коридоры и залы.
Питера расположили в прекрасной комнате, просторной, светлой, с огромными стеклянными дверями, выходящими на море, откуда каждое утро попадают лучи солнца. Но и вечером вид открывался прекрасный. Море было спокойное и умиротворенное, чем дольше на него смотришь, тем чище становится твой разум, а душа отдыхает.
Вечером за Питером прислали слугу, который проводил его к королю Руатеру на официальную встречу. В небольшом зале с высокими потолками и резными колоннами, огромными витражными окнами и красивой мраморной кладкой на полу, стояли два трона, на котором восседали, словно статуи из известки, король и королева.
Король Руатер был высоким крепким мужчиной с длинными медного цвета волосами и острыми ушами. Кожа его была светлой, сияющей, и сходство с Тиарет было необыкновенным. Питер сразу заметил, что эльфийка очень сильно похожа на своего отца, но глаза небесного цвета переняла от матери. Наанис же была светловолосой красивой женщиной, с невероятно голубыми глазами, и казалось, что рождена она была звездами, как Лилиандиль.
Питер, подойдя к правителям Валинора, учтиво поклонился, и хотел было представиться, но опередила его эльфийская принцесса, Тиарет. Девушка подошла к Верховному королю Нарнии, и громко заговорила на эльфийском.
– Vedui’ il’er, (эльф. Приветствую всех) – Тиарет поклонилась родителям и, не бросив взгляда на Питера, продолжила. – Heruamin, nive hin dhaar naellen termaria. Sina taur maquet maethor. (эльф. Мой король, перед взором Вашим стоит древний правитель. Он просит войско)
– Uuma dela, A’maelamin yende (эльф. Не переживай, любимая дочь), – король эльфов поднялся со своего трона, развел руки по сторонам, глядя на Питера. – Creoso, mellonamin(эльф. Добро пожаловать, мой друг).
========== К2. Г8. Наступление ==========
– На нас напали! На нас напали! – раздался громкий крик в стенах поместья, где обитал херре Дориата.
Молодой воин влетел в кабинет, с громким стуком распахнув двери, ведь дело не требовало отлагательств. Северная граница была нарушена, стены Дориата трещат словно сделаны из истлевших досок, а не из камней и льда. Темная армия, восставшая из ниоткуда, двигалась прямо на юг, не щадя ни женщин, ни детей. Все воины, кто держал границы с пустошью, отважно сражались, но их было меньше, и силы были не равны.
– Ареам? – подскочив на ноги, поинтересовался Корнак.
– Уже выдвинулся с войском, – ответил воин. – Но этого мало. Там тысячи тысяч этих существ.
– Каких существ? – тут же переспросил херре, подойдя к воину и возложив свои руки ему на плечи. В глазах лоддроу он видел ужас и искреннее нежелание находиться на передовой.
Ареам объезжал на коне выставленное на границе Дориата войско. Каждый лоддроу одетый в крепкую броню и вооруженный до зубов, всем своим видом старался показать главнокомандующему, что готов отправиться на смерть в данную секунду. Но в глазах их читался неподдельный страх за жизни близких и свои.
– Границы Дориата нарушены! – кричал Ареам, объезжая на коне своих воинов, но не каждому был слышен боевой клич, направленный на поднятие духа. – Так давайте же постоим за свои земли и семьи!
Все разом закричали «да», поднимая в воздух свои оружия.
– Покажем темным тварям, как воюют северяне! – клич этот сопроводился согласными выкриками, а воздух вокруг разогревался вопреки погодным условиям. – Да пребудет с нами великий Таарэ! Вперед!
На северной границе Дориата, откуда можно было увидеть город Харфанг, где несколько недель уже обитал черный змей с крыльями, нарушилось спокойствие огромными пауками, каменными орками и существами, похожими на лоддроу, эльфов и людей одновременно, только кожа и глаза их были черные. Пауки те были в пару раз больше, чем лоддроу, и имели жала, смертоносные как у скорпионов. Они разрушали все на своем пути, но не сразу, а постепенно, закутывая в паутину свою добычу, и оставляя ее размякать. А орки пустынные были сделаны из камня, были они меньше воинов Дориата, но было их больше в несколько раз. И нападать они могли как днем, так и ночью, не соблюдая кодекса чести, потому что у этих созданий ее просто не было.
Ареам махнул мечом в сторону темной армии, дав тем самым сигнал к действиям. Лучшие воины, женщины и мужчины, ринулись в бой с радостным кличем, задвинув на задний план свои страхи и потери. И началась кровопролитная война.
Повсюду слышались рваные звуки и крики, каждый из лоддроу боролся на смерть с остервенением. Ареам находился в гуще событий, разрубая каменных орков на мелкие кусочки. Где-то в паре метров, стиснув зубы, сражалась Вавилия. Когда у нее закончились стрелы, девушка взялась за короткие мечи, разрубая все на своем пути. Не заметила она, как сильным ударом ее снес высокий черный воин. Девушка на секунду потеряла ориентацию, в ужасе смотрела на дуомана* (норв. Мертвый человек) и пятилась, пока остатки солнечного света не затмил над ней огромный унголиант* (с эльфийского означает «темный паук», падшая майар по Толкину), пытавшийся ударить своим жалом.
Резкий удар паука пришелся в землю, так как Вавилия откатилась резво. Снова и снова унголиант пытался попасть по лоддроу, а она снова и снова ускользала. Выхватив из ножен меч, девушка вспорола огромному пауку брюхо, и он упал замертво. Покрыта она была вся темной кровью и слизью, что сразу же вся еда подступила к горлу, просясь наружу.
Повсюду слышались крики, а темная армия, хоть и лишалась одного из многих пауков, но побеждала. Воинов Дориата становилось все меньше и меньше. Ареам бился на мечах с двумя дуоманами, но чувствовал, что выиграть эту битву ему не удастся. Возможно, это будет его последний бой, но уйти главнокомандующий хотел красиво, чтобы Таарэ принял его в свой чертог.
