Текст книги "Эпоха Закатного солнца (СИ)"
Автор книги: Snake Of Roses
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Вечером юная аин умыкнула с кухни некоторую еду, фрукты и сладкую выпечку, пока ничего не подозревающий Певенси готовился к ужину. Они встретились в коридоре, у самого выхода из покоев, отведенных Питеру. Тиарет не произнесла ни слова, увлекая за собой Верховного короля путаными коридорами и многочисленными лестницами, пока они не вышли на террасу. То была бесподобная терраса, засаженная зеленым ковром из травы, различными цветами и деревьями. Посреди поляны было расстелено полотнище, на котором стояли корзина и блюда с различной едой.
– Я предупредила матушку, нам никто не помешает, – заговорщически подмигнув, Тиарет подвела нарнийца к полотну.
Это был их первый совместный закат после войны с Гротауром. Тиарет откинулась на спину первая, устремив взгляд на звезды. Эти чертовки могли предсказывать будущее и судьбы, но почему-то не ведали ее собственной.
– Я одного не могу понять, – заговорил задумчиво Питер, обернувшись на девушку, – каким звездам я должен быть благодарен за тебя?
Он лег рядом, нежно коснувшись губами щеки эльфийки.
– Звезды не всегда видят суть, – загадочно проговорила аин, пропустив золотистые волосы Певенси через свои пальцы. – Я не могла прочесть твою судьбу по ним, как не могла подумать, что влюблюсь.
Тиарет провела пальцами по гладковыбритой щеке, нежно, почти невесомо касаясь кожи, словно самая легкая ткань или дуновение ветра. В глазах у Питера она увидела притаившуюся за теплыми чувствами тревогу, что терзала его.
– Что-то случилось, ведь так? – девушка поднялась на локте, внимательно вглядываясь в глаза Верховного короля.
Ей не хотелось думать, что Питер, человек, укравший частичку ее души, вернулся в Валинор лишь потому, что его привел сюда случай, а не по желанию своему. Но как бы больно не было от осознания этого, Тиарет знала, чувствовала нутром, что что-то не так.
– Я не знаю, сколько времени у нас есть, – тихо ответил ей Певенси, разглядывая прядь темных волос эльфийки. – Сейчас мы все еще нужны Нарнии, а потом…
– Питер, – Тиарет села и заключила лицо его в свои прохладные ладони. – Твоя судьба всецело зависит от тебя. Никто не может принять за тебя решение, которое тебя не устроит. Ни я, ни звезды, ни даже Аслан.
Эльфийка нежно накрыла своими слегка замерзшими губами губы нарнийца, закрепляя всё ею сказанное долгим поцелуем.
Осенние ночи первого месяца в Валиноре называют изумрудными, все небо окрашивается в зеленый цвет, даря жителям древней страны волшебную атмосферу умиротворения. Счастливыми считают тех, чьи души соединила Айну в эту ночь.
========== К5. Г2. Юная королева ==========
Питер поставил перо в чернильницу, закончив короткую записку для Сьюзен, и дождавшись, когда чернила подсохнут, он тут же отправил послание орлом.
Следующий день после прибытия в Валинор был еще насыщеннее предыдущего. Тиарет с самого утра готовилась к коронации, потому они с Питером не виделись, слуги же хлопотали над последними приготовлениями, кто в тронном зале, кто в королевском саду.
Само торжество было запланировано на середину дня, а до того времени королева-мать вместе с Питером (он, правда, совсем не понимал почему, но противиться не стал) встречала гостей, съехавшихся со всего Валинора. Эльфы прибывали группами, и все они были разными. Нескольких Верховный король знал, довелось познакомиться во время коротких пребываний здесь, но подавляющее большинство он видел впервые.
– Saesa omentien lle, (эльф. Рад видеть Вас) – вежливо, на распев проговорил Питер, когда прибыл последний гость.
– Вы хорошо справляетесь, – заметила дружелюбно Наанис, взяв Певенси под руку. – Мы всегда встречали гостей с мужем, – в голосе женщины звучал едва заметный плач о любимом. – Теперь, когда Руатер отправился в чертог Айну, Тиарет должна взять на себя весь груз правления. Но Вы ведь знаете, каково это.
– Я никогда не был одинок, – Питер посмотрел на трон, стоящий в конце зала, к которому они с королевой-матерью направлялись через ряды эльфов. Он имел в виду брата и сестер, а затем и Каспиана. У Питера всегда были помощники и опора, люди, которые могли заменить его.
– Мой дорогой мальчик, Тиарет не одинока. – С улыбкой по-матерински заботливо ответила Наанис. – У нее есть Вы. Не знаю, насколько искренни Ваши чувства, но я рада, что Вы, Питер, заставляете мою дочь улыбаться. – Королева-мать чуть сбавила громкость голоса своего, чтобы никто не смог подслушать разговор. – Надеюсь, Вы понимаете, мой мальчик, что ваши отношения обречены?
Они разошлись в разные стороны у самого постамента. Питер присоединился к остальным гостям, весьма озадаченный последними словами Наанис, когда королева-мать объявила начало церемонии.
В зале заиграла музыка, наполняя приятной ненавязчивой мелодией каждый уголок. Отворились тяжелые парадные двери, пропуская внутрь Тиарет. На девушке было воздушное платье нежно-розового и небесно-голубого цветов, а на плечах крепилась накидка из тяжелой ткани с тех же самых государственных цветов, с вышитым золотыми нитями древом. Шлейф этой накидки был очень длинным, потому его несли четыре фрейлины юной королевы, стараясь идти шаг в шаг с Тиарет.
Девушка остановилась на предпоследней ступени постамента и опустилась на колено, склонив покорно голову перед матерью. Музыка стихла, и зал стал молчаливым, каким бывает только глубокой ночью.
– Tanya yavanniere onosta gwaintari, (эльф. В этот сентябрьский день взойдет новая королева) – провозгласила Наанис громко, что слышны ее слова были даже в самых дальних рядах, – esse Tiareth’rya! (эльф. Имя ей Тиарет!)
Королева-мать дала знак старцу, стоявшему чуть позади, что тот незамедлительно поднес чашу, наполненную цветочным нектаром. Тиарет произнесла клятву верности своему народу на валинорском, прежде чем испить из чаши. Затем королева Наанис опустила большой палец в оставшийся напиток и провела линию между глаз дочери, закрепляя в её крови, сердце и мыслях слова клятвы, и передавая тем самым все полномочия. Так же сделал король Руатер на смертном одре, но не было у него под рукой цветочного вина, потому кровью он передал свои права на трон.
Наанис сняла со своей головы корону, которую когда-то ей возложила на голову мать покойного мужа точно так же, как она своей дочери. Это была тяжелая не только от ответственности, но и от собственного веса серебряная корона, инкрустированная драгоценными и полудрагоценными камнями.
– Amorta daelyth’lia a idhrentur gwaithrim! (эльф. Поднимись, юная королева, и мудро правь своим народом!) – Провозгласила Наанис гордо.
Тиарет поднялась осторожно на ноги, стараясь не уронить со своей головы ритуальный атрибут и не упасть самой от тяжести накидки, и села на трон, закрепив за собой титул законной королевы Валинора.
После официальной части всех гостей пригласили в сад, где должен был состояться праздник в честь коронации. Наряд новоиспеченной правительницы облегчился, не было больше той безобразной неудобной накидки, а корона сменилась на более изящную и легкую. Каждый в этот вечер стремился урвать небольшой клочок времени и внимания королевы, чтобы выразить ей свое почтение.
У Питера к вечеру начала кругом ходить голова, потому что вокруг все разговаривали исключительно на эльфийском, что было вовсе не удивительно.
– Не увлекайся с этим, – из его рук нагло выхватили бокал с цветочным вином. Хотел Питер было сказать, что имел дела с более крепкими напитками, но счел тактично промолчать.
– Ваше Величество, – улыбнулся Певенси, поклонившись возникшей перед ним даме, – lle maa quell. (эльф. Вы прекрасно выглядите)
Тиарет засмеялась.
– У тебя ужасное произношение, – издевательски подметила она. – Но я очень признательна. Кстати, хочу тебя кое-кому представить.
Аин подвела нарнийского короля к морщинистому старцу в сером балахоне. Лицо у него было вытянутым и худым, но добрым, а глаза маленькие, точно черные пуговки. Римский прямой нос занимал, кажется, самое главное место на всем лице. Он был вовсе не красивым эльфом, ломая стереотип, родившийся некогда при посещении Валирии в голове Питера.
Старик радушно улыбнулся и несколько хило сжал руку Верховного правителя Нарнии обеими своими, выказывая уважение от встречи.
– Это Менельтор, – шепнула Тиарет на ухо Певенси, – спроси его о фиаллэ.
Молодой мужчина не успел обернуться, как королева уже растворилась в толпе, оставив его наедине со странным стариком, глаза которого бегали, словно бешеные. Питер сперва был озадачен тем, что именно спросить, а затем уже как это сделать. В душе его закралась мысль, что старик этот вряд ли знает их язык. «Не могут же все эльфы говорить на нарнийском», – думал он.
– Немой что ли? – прошепелявил старец, и вопрос Питера отпал сам собой.
– Н-нет, – растерявшись, ответил молодой человек.
– Заика значит, – заключил Менельтор. – Ну, это ладно. Ты главное по существу говори, а то время в моем возрасте штука дорогая. – Усмехнулся старик, похлопав по своему балахону.
Питер улыбнулся в ответ на шутку.
– Я вполне нормальный, просто удивился, что Вы говорите на моем языке, – честно признался Певенси.
– Твой, мой, их – какая разница, чей язык, – махнул рукой пожилой эльф. – Тем более за свои четыре века, времени изучить разные языки, у меня было предостаточно. – Поделился старец, с неподдельным интересом разглядывая кремовые пирожные, выставленные на столах. – Но ты же не про языки хотел узнать? – Менельтор оглянулся по сторонам и, убедившись, что на него никто не смотрит, ткнул пальцем в крем, после чего облизал его.
– Я хотел узнать о фиаллэ, – Питер скривился недовольно, но не стал делать замечание. Чем дольше он находился рядом со стариком, тем больше эльф походил на безумца. А, как известно безумие и гениальность – две стороны одной монеты. – Точнее, могут ли они становиться полностью огненными.
– Могут. – Коротко ответил эльф. – Я ответил на твой вопрос, или ты все-таки хочешь знать больше?
Питер согласно кивнул, отмечая безумство этого старика граничит с прозорливостью и острым умом, раз он зрит в самую суть проблемы, не ведая этой сути.
– Что ж, – пожал плечами пожилой эльф, – раньше фиаллэ действительно владели магией огня, но со временем они разучились его использовать, что, на мой взгляд, очень даже хорошо. Они принесли много бед своими умениями.
– А что если они вновь научились? – поинтересовался Питер.
– Тогда я сочувствую тем, кто попадется на их пути. – Старик все-таки взял испорченное им же пирожное со стола и целиком его засунул в рот. – Возможно, ты хочешь знать их слабое место? – с набитым ртом проговорил Менельтор, что Питеру буквально пришлось читать по губам. – Ты знаешь, кто такие фениксы?
Певенси утвердительно кивнул.
– И знаешь, что они, сгорая, превращаются в пепел, из которого потом рождается новый птенец? – Нарниец вновь кивнул. – Так вот, фиаллэ не фениксы. – Эльф развернулся лицом к столу, выбирая, что бы еще съесть. – Они не возрождаются из пепла.
– То есть, они могут сгореть? – переспросил нарнийский король.
– Вполне. – Пожилой эльф взял другое пирожное и показал его Питеру. – Они лишь оболочка, огонь разгорается внутри, и чем больше и жарче он становится, тем быстрее оболочка сгорает.
Менельтор засунул в пирожное сразу три пальца, из-за чего оно развалилось на куски, что наглядно показало Питеру то, о чем говорил эльф.
– О, милая Тиарет! – воскликнул тут же старик, когда к ним вернулся королева. – Мы уже все обсудили, так что теперь я спешу откланяться. Долгих лет королеве!
Мужчина фамильярно поцеловал девушку в щеку, оставив кремовый след, и ушел, предварительно вытерев руки о скатерть.
– Он сумасшедший, – подытожил все еще пребывавший в шоке Питер.
– Но этот сумасшедший помог тебе, не так ли? – Тиарет вопросительно посмотрела на короля Нарнии, привлекая его внимание к себе.
– Я, видимо, тоже спятил, – заключил Питер, наверняка зная, как им теперь нужно действовать.
========== К5. Г3. Горе-Купидон ==========
Три всадника, показавшиеся весьма причудливыми жителям небольшого городка при замке, что видели их на улицах, влетели во внутренний двор, оповещая слуг о прибытии стуком копыт и лошадиным ржанием. Каспиан с удивлением оглядел гостей, оторвавшись от не очень важной беседы с королевским конюхом. То были рослые и худощавые бойцы с серебристыми волосами и разукрашенными лицами, но не вид их удивил Каспиана.
– Какими судьбами? – Король Нарнии подошел к выпрыгнувшему из седла лоддроу, вытирая руки о какую-то ткань.
Они поздоровались горячо с послом из Дориата, когда взгляд тельмаринца упал на приехавшую Вавилию. Они с Каспианом были знакомы еще с битвы у Зимней рощи, да и времени прошло с тех пор не так много, чтобы забыть друг друга. Но это было крайним удивлением видеть суровую снежную деву в теплых нарнийских краях.
– Нас пригласила королева Сьюзен, – не скрывая своей радости, ответил Иссорин.
– Сьюзен? – с удивлением проговорил мужчина. – Возможно, она забыла предупредить остальных. – Пробубнил он себе под нос, явно недовольный, а затем натянул самую приятную улыбку, какой только обладал. – Я дам распоряжение насчет комнат. Прошу извинить, у нас немного бедлам.
Лоддроу переглянулись все втроем, показывая общее недоумение, и проследовали за королем в замок. Каспиан дал приказ хранителю ключей замка, рыжебородому гному Трампику, проводить гостей в свободные комнаты, сам же он стремительно помчался в комнату Рилиана, надеясь застать Сьюзен там.
Великодушная королева как раз собиралась уходить, оставив дофина на попечение доктора Корнелиуса, когда с обратной стороны двери ее окликнул несущийся на всех порах Каспиан. Девушка с удивлением наблюдала за тем, как тельмаринец ловко взбирается по лестнице, огибает барельефную колонну и тормозит около нее.
– Что-то случилось? – Певенси с интересом ждет ответа, потому как редко можно было в последнее время застать Каспиана бегающим с невероятной скоростью по замку.
– Ты пригласила Иссорина? – Тон его голоса приобрел такой странный оттенок удивления вперемешку с ревностью и в то же время радостью.
– С какой стати мне приглашать дориатского посла? – Удивленно и слегка обескуражено поинтересовалась Сьюзен.
Они, конечно, нашли общий язык с Иссорином, и было довольно приятно пообщаться на балу и в то время, пока он гостил в Кэр-Паравеле, учитывая, что Сьюзен тогда категорически не хотела разговаривать с Каспианом. Но было это очень давно, и столько всего произошло с того момента, что даже если Великодушная королева позволила себе разок пофлиртовать с лоддроу, то это должно было забыться как отголосок прошлого.
– С такой, что он приехал и говорит, что его пригласила ты! – Каспиан начал злиться, и тон его голоса стал повышаться, пока мимо не пробежала служанка, испуганно оглядывающаяся на короля с королевой.
– Я никого не приглашала! – Сьюзен начала говорить полушепотом, отведя тельмаринца чуть подальше от комнаты Рилиана. – И почему ты вообще на меня повышаешь голос?
Каспиан уже собирался ответить на вопрос, но остановился раньше, чем наломал дров. Тяжело выдохнув, мужчина провел рукой по лицу, будто бы от этого должно было стать легче.
– Не знаю уж, кто кого приглашал, – проговорил он бесцветным голосом, от чего Сьюзен сделалось не по себе, – но они уверены, что это была ты. Так что и отдуваться тебе!
Каспиан не дал ответить девушке ничего, просто развернулся и ушел, так как дел у него было невпроворот. Сьюзен осталась стоять с раскрытым ртом, наблюдая за удаляющейся спиной тельмаринца. Она была зла, потому что он не мог заставить ее нести ответственность за дело, которое она не совершала. Но стало интересно, кто же все-таки послал приглашение от ее имени, ведь все письма, даже самые короткие послания имеют особый знак отличия, и это личная печать.
Великодушная королева недовольно закатывает глаза, когда в голове выстраивается полная картина. Лишь один человек мог так жестоко пошутить, играя роль купидона-неудачника, и это была Люси. Сьюзен прекрасно знала, что не застанет сестру до самого ужина, потому что младшая королева каждый божий день с раннего утра уезжала в лагерь и помогала больным и раненым.
Ничего не оставалось делать, кроме как смириться и ждать, но ждать в компании лоддроу, развлекая гостей любыми мыслимыми и немыслимыми способами.
Сьюзен встретила гостей из Дориата прогуливающимися по галерее в восточном крыле замка. Это было что-то сродни коридору без стен, и использовался он для прогулок на природе в дождливую погоду. Сьюзен оказалась в этой части замка впервые еще несколько лет назад, когда Аслан сказал им с Питером, что в Нарнию они больше не вернутся, потому что выучили все уроки. А теперь, когда она в очередной раз оказалась в тельмаринском замке, это место стало ее усладой, уголком уединения и ностальгии.
– Ваше Величество, – поприветствовал с широкой улыбкой Иссорин.
Его внешний вид разительно отличался с их прошлой встречи. Лицо было чистым, белым словно первый снег, немного искрящимся от солнечных лучей, а вокруг глаз незаметным узором проступали голубые вены. Сьюзен сразу догадалась, почему в прошлый раз на лице его были краской выведены узоры, для маскировки. Волосы были распущены, лишь с лица убраны тонкими косами, открывающими острые, чуть продолговатые уши.
Рядом с ним стояла девушка, которой Сьюзен не видела ранее. Она была чуть выше королевы, чуть стройнее с такими же светлыми волосами и светлой кожей. Девушка была красивой, словно фарфоровая кукла, о какой Сьюзен мечтала все детство. Светлые, почти серые глаза подчеркнуты были белой сурьмой, а на волосах красовались различные серебряные заколки.
– Я же просила называть меня Сьюзен, – Певенси радушно улыбнулась. – Вы не представите нас?
Иссорин засуетился тут же.
– Конечно, это моя сестра, Вавилия, – девушка коротко кивнула без намека на улыбку. – Она не очень-то сговорчива.
Сьюзен сдержанно улыбнулась, оглядывая лоддроу с ног до головы. Не ускользнуло от пытливого взгляда королевы, что Вавилия нервно теребит край штанины, хотя лицо ее выражает полное спокойствие.
– Я не ожидала Вас увидеть так рано, – игра, в которую заставила вступить Сьюзен сестра, началась именно в этот момент, потому как старшая Певенси в душе не чаяла, что было написано в приглашении, а что нет, и почву прощупывать необходимо было прямо в данную минуту. – Признаюсь, у нас такой…
– Бедлам? – Улыбнулся Иссорин, заметив, что Сьюзен не может найти подходящего слова. – Его Величество Каспиан коротко объяснил ситуацию. Но позвольте спросить, что за бедлам произошел?
Сьюзен помялась, не зная, стоит ли делиться новостями, и если стоит, то с чего начать. Круговерть, в которой они оказались в этот раз, с каждым днем затягивала в какую-то неведомую пучину отчаяния.
– Видите ли, после смерти королевы Лилиандиль, – начала Сьюзен, – мы все чем-то постоянно заняты. Эдмунд и Каспиан пытаются перестроить войска и разрабатывают планы стратегий. Люси почти не вылезает из госпиталя, а я разбираюсь со всем остальным.
Они прогуливались по галерее, рассматривая чудесные виды на королевский палисадник. Деревья постепенно меняли окрас своей листвы на желтый и красный, внося свои коррективы в картину природы. Легкий ветер играл уже опавшими листьями, что так привлекло внимание Вавилии.
– А как же король Питер? – подала голос девушка, не проронившая ни слова до этого.
– Мой старший брат уехал в Валинор в поисках ответов на никому непонятные вопросы, – недовольно фыркнула Сьюзен.
Великодушной королеве действительно не нравилось постоянное отсутствие Питера, даже если он занимался чем-то важным. Она ощущала себя беззащитной, когда его не было рядом, потому что она оставалась за старшую. Сьюзен не нравилось, когда Питер бросался в бой, будучи мальчишкой еще, по каждому поводу, и не нравится теперь, когда на пороге война стучит в дверь, а он отсрочивает ее приход.
– Мы не успели отойти от одной войны, как вынуждены войти в другую, – грустно подытожила девушка. – Но не будем о политике.
Их прогулка мягко перетекла в состязание по стрельбе, где, наконец, раскрылась и Вавилия. Ей, воительнице с самых ранних лет, чужды были светские беседы, но вот отказаться от стрельбы из лука или предложения лишний раз помахать мечом, было трудно.
За ужином Сьюзен старалась играть роль гостеприимной хозяйки, не смотря на то, что появившаяся Люси малость раздражала своим хихиканьем. Гости поблагодарили королей и вернулись в свои покои, закончив трапезу чуть раньше, чем все остальные. За столом осталось сидеть пятеро: Каспиан, Сьюзен, Эдмунд, Меон и Люси. Атмосфера нагнетала, Каспиан недовольно смотрел на Великодушную королеву, потому что каждый дружелюбный жест в сторону Иссорина им рассматривался как флирт. Сьюзен буравила взглядом младшую сестру, которая понимая, что сулит ей этот вечер, потихоньку вжалась в спинку стула.
– Сейчас будет шоу, – потирая руки с усмешкой, тихо шепнул Эдмунд деснице короля.
Сьюзен отложила столовые приборы, выпрямилась, и, натянув маску полного безразличия, за которой вулканом пробивался поток из нецензурных выражений, начала.
– Во-первых, как ты посмела, взять мою печать? – Королева Великодушная каждое слово будто вбивала как гвоздь, от чего Люси становилось не по себе. – Во-вторых, чем ты думала, когда приглашала гостей во время военного положения?
– Я, – младшая сестра хотела оправдаться, но в голову не пришла ни одна мысль. Так бывает всегда, когда они нужны, мысли разбредаются, словно их и нет вовсе, но как только надобность в них исчезнет, они вернутся. Сразу возникнет тысяча вариантов ответа, но пока она побледневшая смогла вымолвить только тихо, – прости.
– Ты хоть понимаешь, что если на нас нападут, и случайно убьют посла или главнокомандующего их войсками, – Сьюзен набирала обороты, раздражаясь с каждым новым словом, вылетающим из ее рта, все сильнее, – то нам не избежать третьей войны!
Люси быстро поморгала глазами, пытаясь высушить глаза, которые ни с того ни с сего начали слезиться.
– Ну, нет, этот фокус не пройдет. – Сурово проговорила Сью, заметив, что почти довела младшую сестру до слез. От этого становилось действительно не по себе, но и спустить с рук такую оплошность Сьюзен не могла. Если сейчас промолчит, то потом станет хуже. – Ты уже взрослая, Люси, хватит вести себя как восьмилетка!
– Сьюзен, успокойся. – Осадил ее Каспиан, смягчившись от вида девичьих слез.
– А ты не лучше! – гаркнула в ответ королева Великодушная. – У меня дел, по-твоему, не хватает, чтобы еще развлекать гостей, которых я не звала?
Каспиан поднялся из-за стола, лицо его побагровело от злости.
– Да ты вроде не сильно сопротивлялась! – Резко ответил ей тельмаринец, грозно буравя взглядом девушку.
Почувствовав, что весь этот разбор полетов начинает заходить не в то русло, Эдмунд кивнул Меону на выход, а затем вытащил и Люси. Они закрыли двери в обеденный зал, оставляя Каспиана и Сьюзен разбираться вдвоем.
– Посмотри как нарядилась, не для того ли, чтобы впечатлить своего любовника?! – язвительно подметил Каспиан, только подлив масла в огонь.
Руки Сьюзен задрожали от необузданной злости, вспыхнувшей после его слов. Первое, что под рукой было, девушка схватила со стола и швырнула в короля. Послышался звук битого стекла о пол.
– Да как ты смеешь! – завопила Певенси, следом швыряя еще один бокал в Каспиана.
– Он с тебя глаз не сводит, а ты и рада! – отвечает ей король, успев закрыть лицо руками от летящего в него бокала. – Любезничаешь, словно портовая девка!
Сьюзен в пылу схватила тарелку и со всей силы швырнула ее, да так, что попала Каспиану прямо по лицу и рассекла бровь. Осколки битой посуды валялись на полу, кровь тут же выступила из раны, тельмаринец сразу же приложил салфетку. А Сьюзен стояла в шоке от того, что ее сравнили с дамой не столь высокого титула и легкого поведения, и от того что только что поранила Каспиана. Не специально, конечно, но со зла. Ком обиды подступил к горлу и застрял там, не давая произнести и слова больше.
– Иссорин то, Иссорин сё, – продолжал Каспиан, прикладывая к брови все новые и новые салфетки. – А обо мне ты подумала?
– Какое тебе дело? – сорвалась на слезы девушка. – Я не твоя жена!
После слов этих воцарилось недолгое молчание. Сьюзен с трудом сдерживала всхлипы, прорвавшаяся истерика накрывала все сильнее. Стена, за которой Сьюзен складировала все свои эмоции, дала брешь, и теперь этот поток слез никак не хотел останавливаться.
– Верно. – Мрачно подметил Каспиан, словно прозрел.
Он оставил Сьюзен одну среди битой посуды, не обернувшись у двери даже просто для того чтобы проверить, как она.
Комментарий к К5. Г3. Горе-Купидон
Любовь, ах, она совсем не поддается логике. Мне кажется, сам Льюис намекал, что Сьюзен должна пройти через такую непонятную вещь, как любовь.
Надеюсь, вы заметили, что мы почти подошли к концу этой работы. Осталось каких-то несколько глав.
========== К5. Г4. Перемирие ==========
Стрела воткнулась точно в центр, немного резонируя, когда следующая рассекла древко и воткнулась аккурат в то же место, вогнав наконечник сквозь мишень. Стрельба из лука здорово снимала напряжение, изматывала и без того уставшую Сьюзен, не давало лишний раз подумать о дурном. Здесь, на тренировочном поле, средь бела дня не было ни души, только она, полный колчан стрел и цель, подвергающаяся раз за разом жестоким нападениям.
Девушка развернулась, чтобы взять ещё одну стрелу, когда заметила стоявшего в паре метрах неподвижно Питера. Верховный король, оказавшись замеченным, подошел ближе, взяв с оружейной подставки еще один лук, и подергал тетиву, будто примеряясь.
– Когда вернулся? – сухо, немного безразлично спросила Сьюзен, прицелившись в очередной раз. Стрела ее по прямой пролетела и прошла сквозь мишень. Питер присвистнул.
– Ночью. – Коротко ответил ей брат, спустив тетиву. Его навыки в стрельбе из лука были, мягко говоря, не очень, первая стрела воткнулась в самый верхний край мишени. – Это не так просто, как казалось.
Сьюзен ухмыльнулась, вытащив из колчана еще одну стрелу, новенькую. Она давно уже заказала у оружейника комплект новых стрел, так как ее собственных осталось совсем мало после неудачного нападения на Кэр-Паравел.
– Тебя не было за завтраком, – констатировал Питер, натягивая еще раз тетиву. Вторая стрела попала чуть ниже центра мишени, заставив мужчину чертыхнуться.
– Не голодна.
Питер вздохнул устало. Желание вмешиваться в какие-то разборки отсутствовало напрочь, но увидев мрачные лица всех за завтраком, исключая гостей и Эдмунда, он просто не мог оставить все как есть. Король Великолепный считал своим долгом наладить гармонию внутри коллектива, потому что если не будет сплоченной работы, не будет и хорошего результата.
Ему точно так же не хотелось вытягивать из Сьюзен слова, которые произносить она не хочет, но случай заставляет.
– Если тебе станет от этого легче, то я могу вызвать Каспиана на поединок, – шутливо поинтересовался Питер, натянув на себя самый серьезный вид.
– Он тут не причем, – недолго подумав, ответила девушка, тут же выпустив еще одну стрелу и поразив мишень снова в самый центр.
– Да ну? А вот прислуга считает иначе, – как бы невзначай говорит Питер, пристально наблюдая за реакцией сестры. – Говорят, посуду перебили, да еще и кричали друг на друга, как сумасшедшие.
Сьюзен закрыла глаза от бессилия, выдохнула и вновь спустила тетиву. Стрела ушла левее, чем было запланировано. Так всегда случалось, стоило ей разозлиться или испугаться от чего-то. Девушка зло посмотрела на брата.
– Питер, я взрослая девочка и сама могу разобраться, – Сьюзен поставила лук на подставку и направилась к мишеням, чтобы собрать стрелы.
– Объявление голодовки и избегание проблем, это не поведение взрослой девочки, – Питер последовал за сестрой.
– Он назвал меня портовой девкой, – процедила сквозь зубы королева, ускоряя свой шаг. – А я рассекла ему бровь. Это ли не доказывает, что я могу за себя постоять?
Старший Певенси засмеялся.
– Я думал, у этой травмы более благородное происхождение, – озвучил свою мысль Верховный король. – С какой стати, вы вообще начали отношения выяснять?
Сьюзен поставила ногу на мишень и, приложив некоторые усилия, вынула одну стрелу, которая вошла наконечником по самое древко.
– Все из-за Люси, – пояснила девушка, недовольно поджав губы. – Она стащила мою печать, и от моего имени пригласила Иссорина. – Великодушная королева вытащила почти все стрелы, и задумчиво посмотрела на те, что прошли насквозь. – А Каспиан взъелся из-за этого.
– Хочешь сказать, – Питер с недоверчивым прищуром посмотрел на сестру, – что Каспиан приревновал тебя к Иссорину из-за выходки Люси?
Сьюзен нехотя кивнула. Из уст брата эта ситуация звучала не такой уж страшной, даже слегка забавной и смущающей. Особенно часть про ревность Каспиана, заставила девушку слегка порозоветь. Щеки запылали, но Сьюзен приняла этот жар за негодование, ведь с чего бы Каспиану ревновать ее. Он ведь совсем недавно похоронил жену. А их былые чувства, не более чем отголосок прошлого. В это хотелось верить самой королеве.
– Неужто и помириться не сможете? – Сьюзен недовольно глянула исподлобья и покачала головой, заставив брата подавить смешок. – Сью, вы ведь оба тянетесь друг к другу как магниты, зачем все усложнять?
Девушка сложила последние стрелы в кучу, которую держал Питер, и направилась обратно.
– Мы снова будем вынуждены расстаться, но уже навсегда, – сдалась Сьюзен, грустно подмечая то, чего так долго не хотела признавать. – Я каждый день думаю о том, что будет, когда мы вернемся домой. – Она принялась складывать стрелы в колчан. – Я не справлюсь с этим снова.
– Знаешь, один мой друг сказал мне, – Питер подал последнюю стрелу сестре, внимательно смотря на нее, – что мы сами решаем, по какому пути пойти. – Он устремил свой взгляд в чистое небо. – Живи тем, что есть сейчас, а с остальным мы разберемся, когда придет время.
Сьюзен удивленно оглядела брата.
– Твои эльфы на тебя плохо влияют, – закатила наигранно глаза девушка.
Они вернулись в замок в хорошем расположении духа, Сьюзен даже согласилась присоединиться к обеду, когда их нагнала Люси. Младшая королева игриво запрыгнула со спины на старшего брата, как делала часто в детстве, только вот теперь она подросла и стала порядком тяжелее, потому и Питер слегка опешил. Сьюзен с появлением сестры сразу же посерьезнела.
– Люси, – спустив со своей спины девушку, по-отечески серьезно посмотрел на нее Верховный король, – ты ничего не хочешь сказать?
Младшая королева тут же потускнела и перевела виноватый взгляд на сестру, сопроводив начало речи тяжким вздохом. Признавать собственные ошибки было крайне нелегко, особенно, когда желал исключительно добра, но вышло все далеко не так, как планировалось.
