Текст книги "Путь тьмы 2 (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

«Ну надо же, интересно».

– Что с маршалом Иритионом?

– Покинул столицу и отправился встречать воинов пятого легиона.

Дарлионна изобразила на лице удивление.

– Оставшиеся части? А разве еще не все пришли в столицу?

– Нет, госпожа. Насколько я знаю, три сотни прибыли в столицу неделю назад, еще тысяча или две – чуть позже. Остальные же должны вернуться вместе с маршалом завтра.

– И сколько их будет?

– Порядка пяти тысяч.

– Это внушает оптимизм, – медленно протянула извечная. – Можешь идти.

Когда за служанкой закрылась дверь, Дарлионна задумалась. Как-то очень незаметно эта женщина оттеснила ее собственную прислугу и стала фактически главной над ними всеми, занимаясь не только вопросами удобства госпожи, но также и принося ей свежие сплетни, докладывая важную информацию и вообще, выполняя роль секретаря. И если поначалу она еще играла в простушку, которой повезло прислуживать извечной, то чем больше они общались, тем больше в служанке становилось от слухачки Ледяной Ведьмы. Увы, но пока она еще не стала человеком Дарлионны, хотя дочка правителя Кинории и считала, что дело идет в нужном направлении. Осталось только посадить слухачку на крючок, и можно будет использовать ее по своему усмотрению. Жаль, пока не удалось найти слабость этой девки, ну да ничего, время все еще есть, а даже если и не получится сейчас…

«Когда наследник и Ледяная Ведьма сдохнут, у меня еще будут возможности», – с самодовольством подумала она, – «а пока – нужно заняться делом».

Она собрала книги и свитки, разбросанные по столу, и направилась к дворцовой библиотеке. Говоря начистоту, Дарлионна была счастлива заниматься разбором многочисленных книжных завалов в хранилищах Черной Цитадели. Ей, что скрывать, нравилась такая работа. Дочка одного из могущественнейших благороднейших сперва Радении, а затем и возрожденной Империи Тьмы, она не имела бы ничего против того, чтобы всю свою жизнь – очень и очень длинную – заниматься рассыпающимися пергаментами, черпать мудрость древних, совершенствоваться. Может быть, написать что-нибудь великое и эпохальное…

«А вместо этого приходится, точно шлюхе какой-то, лезть в постель императора», – фыркнула девушка, распахивая тяжелые створки и входя в огромное, освещенное исключительно магическими светильниками, помещение.

Тут и там виднелись фигурки писцов и работников книгохранилища, которые кланялись извечной, едва та проходила мимо.

Дарлионна, не обращая на них внимания, двигалась в одном ей известном направлении, пока не оказалась в неприметном закутке. Тут не было стен, за которыми могли скрываться фальшивые панели, дыр, в которые могла протиснуться шпионящая на некромантов зомби-мышь, или каких-либо магических устройств – это она проверила при помощи дорогостоящего артефакта, полученного от отца вместе с тириомалем перед отправкой в Черную Цитадель.

Короче говоря, идеальное место для того, чтобы вести тайные беседы, а если говорить точнее – одно из пяти подобных мест, найденных во дворце.

Она никогда не использовала одно и то же укрытие два раза подряд, и все равно – сперва проверила его на предмет возможных сюрпризов.

«Чисто. Хорошо, тогда – начинаем».

Дарлионна извлекла хрустальный шар из потайного кармана сумки и активировала его, затем – дождалась ответа.

В молочной глади проступило лицо немолодого статного человека с седой ухоженной бородкой, орлиным носом и острым взглядом. Чертами лица, формой губ и глаз он сильно напоминал саму извечную.

– Здравствуй, отец, – прошептала девушка.

– Здравствуй, дочь. Какие новости?

Дарлионна кратко пересказала все, что узнала, после чего умолкла, ожидая дальнейших инструкций.

Венценосец Кинории некоторое время молчал, после чего проговорил:

– Хорошо. Видит Мать, я надеялся, что, до такого дело не дойдет, однако… Когда в ближайшие дни подвернется удачная возможность – не медли, сразу же сообщи.

– Слушаюсь, отец, – кивнула Дарлионна, – сообщу, и мы начнем.

– Да, дочка. Так и будет, скоро ты станешь императрицей.

Красавица широко улыбнулась и выключила артефакт. Все готово, осталось лишь выбрать правильное время.

В том, что оно наступит, Дарлионна ни секунды не сомневалась.

Глава 22

Второй день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.

Китарион со вздохом опустил подзорную трубу.

– Даже в нее почти ничего не видно, – вздохнул кольценосец, обращаясь к собеседнице. – Увы, госпожа моя, но прибытия в Жемчужину Востока тебе придется ждать еще полтора дня.

Шшайра, облаченная в походную одежду жителей пустынь – длинное платье песчаного цвета с высоким воротом и белый платок, укрывающий не только голову, но и нижнюю половину лица, лишь пожала плечами.

– Песчаные бури в это время года, пусть и не очень опасны, но способны попортить кровь даже моему народу. Вам же – людям, непривычным к подобному, они должны мешать втрое сильнее.

Тут лиосска оказалась права. Когда армию, остановившуюся прошлой ночью лагерем возле имперского тракта, настигла неожиданная песчаная буря, Китарион в первый момент даже немного растерялся. Казалось бы – ничего не происходит, и вдруг: ураганный ветер, приносящий горы песка. Ни громов, ни молний, ни туч, ничего, что могло бы предупредить об опасности.

Стихия бушевала почти всю ночь и утром армию пришлось буквально выкапывать из-под новообразовавшихся барханов и дюн, а путь на запад – расчищать. Древняя магия, вложенная строителями прошлого в каменные плиты, просто не могла сладить с таким количеством песка за пару часов. Наверное, если бы змеиный колдун пожелал, он бы в два счета справился с бурей и ее последствиями, однако Ришшит Сумрачный сказался больным, а потому и палец о палец не ударил, чтобы помочь.

В результате армия потеряла почти три десятка бойцов умершими и угробила много времени.

Впрочем, Китарион особо не спешил – днем раньше, днем позже, какая, в сущности, разница?

Освободившееся время он проводил с дочкой халифа и, говоря начистоту, та начинала нравиться кольценосцу все больше и больше. Нет, не как женщина, конечно же, подобное было попросту немыслимо, а как интересная собеседница, способная удовлетворить любопытство генерала интересными рассказами.

Чего уж говорить, если послушать ее приходил не только Инуче, но даже и вечно хмурый Кштиритион, причем, кажется, даже некромант оттаивал, когда Шшайра начинала говорить.

Впрочем, это не было игрой в одну сторону. Все трое, в свою очередь, поведали сестре халифа многое о нравах и обычаях людских земель, об Империи Тьмы и ее истории, и, конечно же, о войне Реставрации.

Шшайра слушала внимательно, засыпала каждого вопросами и, как казалось кольценосцу, не упускала ни единой мелочи.

А еще она очень уж пристальное внимание оказывала пленникам, особенно – Бичу Пустыни и его сыну. Именно поэтому их всегда охранял десяток рыцарей смерти, поддерживаемых парой некромантов. Китарион не собирался искушать попутчицу мыслями о мести за отца.

– Что ж, – ответил он, – в любом случае, думаю, ничего страшного не произойдет, если мы опоздаем на день-другой. Скажите, ваше высочество, нет ли какого-нибудь способа заранее определить момент прихода подобных катаклизмов?

– Увы, предсказать подобное не так просто, как хотелось бы, – пожала плечами девушка. – Бури налетают внезапно и столь же стремительно исчезают. Даже певцы песка не всегда угадывают точное время, особенно сейчас, когда маги практикуются в основном в боевых чарах. Война слишком сильно изменила нас всех…

Слова были произнесены с искренней грустью, но Китарион легко уловил подтекст: «помогите покончить с кровопролитием». Он чуть заметно склонил голову и ответил:

– Войны всегда ужасны, госпожа моя. Куда лучше пахать землю, нежели напитывать ее кровью.

«Надеюсь, этот ответ ее удовлетворит».

На чешуйчатом лице Шшайры появилось нечто, что Китарион в последние дни научился идентифицировать, как улыбку.

– До меня доходили слухи о том, что ты, о извечный, повесил меч на стену и занялся восстановлением земли…

– Да, это так.

– Которую сам же перед тем и опустошил, – неожиданно закончила принцесса.

Китарион дернулся в седле, недоуменно косясь на собеседницу, но та выглядела столь невинно, что при всем желании нельзя было обвинить ее в злонамеренности.

– Да, это так, – повторил он. – Приказ владыки не оставлял простора для фантазии. Марейнийцы должны были понести наказание за измену.

– А важная провинция – получить новое, надежное население, – вновь улыбнулась дочь пустыни. – Но, когда война закончилась, ты решил отойти от битв, что похвально. Правда, мне не понятно, как так получилось, что прославленный полководец Империи Тьмы тотчас же вернулся в строй, как только послышался призывный гул труб?

И опять – ни намека на издевку или раздражение, лишь этот ее чуть шипящий говор, да искреннее любопытство. И все же, Китариона не покидало ощущение, что над ним прямо сейчас жестоко издеваются.

«Кажется, сестра халифа сегодня не в духе», – подумал он. – «Или, наоборот – в хорошем настроении, кто ее знает».

– Я служу Черному Властелину, – ответил он, постаравшись сделать акцент на титуле владыки. – Он – тот, кто возродил Империю, тот кому мы все вверяем свои тела и души.

Принцесса задумчиво кивнула.

– Хорошо, когда есть достойный правитель… Но скажи мне, извечный, а что произойдет, если, не приведи Великие Древние, с ним что-нибудь… случится? Я слышала о покушении на владыку. Кажется, оно почти удалось.

– У него есть наследник.

– Но сумеет ли младенец управлять огромной страной, к тому же – едва-едва сшитой дратвой по оторванным краям?

Китариону не понравилось, в какую сторону начал двигаться разговор. Еще больше ему не понравилось то, что этот разговор в принципе состоялся. В первые дни пути принцесса не позволяла себе общения на столь… деликатные темы. Почему же завела его именно сейчас? Какой в этом смысл?

– К счастью, владыка в добром здравии, – невпопад ответил он. – Прошу извинить меня, ваше высочество, но я вспомнил о важных делах.

Сказав эти жалкие слова, кольценосец поспешил отправиться в центр колонны – подальше от слишком уж умной, наблюдательной и хорошо осведомленной принцессы и от ее странных, заданных совершенно не к месту и без какого бы то ни было объяснения вопросов.

«Проклятье, что она имеет в виду»? – напряженно думал кольценосец.

Да, конечно, до него тоже доходили слухи о том, что владыка в последние годы изменился, стал вести себя иначе. Поговаривали даже, что пару раз кто-то из слуг видел его, разговаривающего с самим собой или стоящего, без единого движения и тупо пялящегося в точку на стене… Но сплетни – это такой себе источник информации. К ним следует внимательно прислушиваться прежде всего для того, чтобы отыскать болтуна и понять, кто тому платит.

«Вопрос в другом», – с востока налетел ветерок и на зубах Китариона заскрипели песчинки, – «для чего принцессе, до этого развлекавшей нас историями, внезапно заводить разговор на такие темы? Чего она хочет добиться? И, самое главное, кто источник этих сведений»?

– Что, – раздался вдруг над ухом хриплый голос, – пообщался с песчаной змейкой на тему, более важную, нежели цвет облаков?

Китарион обернулся с удивлением понял, что практически поравнялся с Гайшшаром. Бич Пустыни ехал со всем возможным комфортом, уверенно держась в седле и с интересом поглядывая на генерала, охранники деликатно двигались на определенном расстоянии от него, образуя зону пустоты вокруг претендента на титул халифа.

Поражение не сломило лиоссца и тот выглядел сурово и надменно: прямой, могучий, высокий, гордо выпятивший грудь и не сгибающий головы воин. Что ни говори, а Бич Пустыни вызывал уважение одним видом, и можно было легко понять, как именно он заставил тысячи и тысячи воинов следовать за собой.

Интересным было другое.

– А что, уважаемый генерал, – Китарион сознательно опустил титул, которым Гайшшар наградил сам себя, – тебе есть что рассказать о ее высочестве?

Змей хохотнул и оскалил пасть, полную длинных острых зубов.

– Есть, извечный. Всем известно, кто в действительности правит столицей теперь, когда старая жаба сдохла под моим мечом. Не питай иллюзий, будто бы она – девка, а потому – глупа и способна лишь ублажать мужчину в постели. Шшайра – настоящая ядовитая гадюка, да простят меня Великие Древние, и ради достижения своих целей она, не задумываясь, отправит тебя и всю твою армию на тот свет.

– Хотелось бы мне знать, как у нее получится нечто подобное, – улыбнулся Китарион, которому, однако, было не до смеха. Он с самого начала ни на миг не доверял сестре халифа и не понимал ее мотивов, но подозревал самое нехорошее.

«Не забывай, что Бич Пустыни ненавидит всю семью покойного халифа Шшира, а потому вполне может возводить напраслину на его дочь», – осторожно поправил он себя. – «Не торопись с выводами. Ты сделал самую простую часть – разбил врага на поле боя. Лишь теперь, когда в дело вступят дипломаты, начнется настоящая схватка».

– Не волнуйся, извечный, эта девица изловчится, – Бич Пустыни пожал плечами. – Впрочем, не думаю, что она действительно замышляет нечто против вас. Как ни крути, но Империя спасла ее хвост.

– Зато она может нацелиться на тебя, генерал.

– Может? То есть ты хотя бы на секунду сомневаешься в том, что она поехала в Зантриан исключительно ради этого? В ту секунду, как ты ослабишь бдительность, Шшайра нанесет удар.

– А чего же она не сделала ничего вчера? Буря, на мой взгляд, предоставляет весьма неплохие возможности.

Лиоссец хмыкнул.

– Хорошая шутка. Как-будто я не видел, что ты утроил караулы. Вот только не рассчитывай, что в городе все будет так же легко и просто. Помяни мое слово, она ударит, когда вы все расслабитесь.

В голосе его не было ни страха, ни сомнений, ни сожалений и Китарион не мог не отметить этого.

– Ты совсем не боишься этого?

– Мужчина, страшащийся смерти, недостоин предстать пред Великими Древними.

Китарион вздохнул.

«Еще один разговор, зашедший куда-то не туда», – с сожалением подумал кольценосец. – «Проклятье, день сегодня не тот, что ли»?

– Генерал, – прервал он лиоссца, – это все, конечно, интересно, вот только никак не пойму: зачем ты мне это говоришь?

Тот пожал плечами.

– Ты хорошо бился. Я не встречал еще на поле боя равных мне по силе и умению.

– И?

– Обидно будет, если такой воин умрет от отравленной иглы. Если ты думаешь, будто сопляк и его сестра смирятся с тем, что я еще дышу и оставят все, как есть лишь потому, что меня захватила Империя, то жестоко заблуждаешься.

– Мы почти приехали в Зантриан, а оттуда – скорым маршем направимся к Черной Цитадели.

– Повторяю, в Жемчужине Востока будет опаснее всего, – засмеялся Бич Пустыни и осадил коня, разрывая дистанцию и давая понять, что разговор окончен. – Смотри по сторонам, генерал, и не открывай спину. Ножи и яд уже таятся в тенях.

Китарион еще раз тяжело вздохнул и двинулся в голову колонны. Сейчас ему очень хотелось побыть одному.

Четвертый день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), утро

На то, чтобы достичь Зантриана, им понадобилось еще полтора дня, но зато теперь, когда хвост колонны въезжал в гостеприимно распахнутые ворота, Китарион чувствовал несказанное облегчение.

Их встречали, как героев: толпа высыпала на улицы, рукоплескала, бросала в воздух шапки и неистовствовала, точно армия Китариона спасла Империю от неминуемой гибели.

Впрочем, генерал не особо возражал – его людям требовалась именно такая встреча. Ну, живым, по крайней мере, ходячим мертвецам нет дела до почестей и славы. И кольценосец видел, что даже Кштиритиону приятно подобное внимание со стороны окружающих, что уж говорить про остальных.

Пленников уже разместили. Солдат – в охраняемой казарме, командиров – в замковых подземельях. Также успели подготовить и места для квартирования его бойцов, и сейчас полк за полком они рассыпались по городским кварталам. Из-за численности армии, собрать всех в одном месте не получалось, в результате чего около тысячи человек были расквартированы в замке, еще пара тысяч – на плацу, ну а остальные – где придется, рассеявшись по городу, точно муравьи, ищущие съестное.

Не то, чтобы это было слишком опасно – все-таки, тут они были на родной земле – но, тем не менее, Китарион еще не полностью отошел от похода, а потому, вместо того чтобы в замке готовиться к пиру, наблюдал за арьергардом, прячась от жары в надвратной башне.

Солнце поднималось, даря степным травам, точно стража вставшим на пути бесконечного моря песка, столь необходимые им свет и тепло.

«Я похож на эту траву», – подумал вдруг Китарион. – «Вот только вместо света питаюсь похвалой владыки».

От этого сравнения генералу стало смешно, и он едва заметно улыбнулся.

– Оказывается, ты умеешь смеяться, генерал, – раздался позади голос сестры халифа.

Китарион обернулся и поклонился лиосской принцессе.

– Ты чудесно выглядишь, госпожа моя, – не нашел он ответить ничего умнее.

– А ты, как всегда, умеешь произвести впечатление на девушку.

Тут Китарион понял одну странную вещь.

– Госпожа моя, а как ты смогла войти так, что я ничего не услышал? И как ты нашла меня?

Принцесса улыбнулась, демонстрируя зубы, и ответила:

– Я спросила у этого странного зеленого коротышки, он подсказал, где искать. А насчет ходьбы – я умею передвигаться тихо, как мышь.

– Полезный талант.

– Я тоже так думаю.

Она подошла ближе и протянула руку:

– Идем, негоже герою-победителю отсиживаться в башне.

Китарион вздохнул, но принял руку принцессы и, взяв ее под локоть, направился прочь со стен, туда, где под охраной десятка телохранителей стоял его конь.

Как выяснилось, лиосска оставила своего скакуна тут же.

В седло она взлетела поистине с феноменальной грацией, ни на секунду ни запутавшись в юбках для верховой езды и кольценосцу оставалось лишь двигаться следом, пытаясь понять, что его собеседнице нужно.

Некоторое время они болтали о ерунде, пока наконец Шшайра не произнесла:

– Бич Пустыни опасен.

Переход от ничего не значащих пустяков к важному вопросу оказался столь неожиданным, что Китарион закашлялся. Он ожидал медленного и плавного подведения к мысли о важности союза, о том, что ради этого приходится идти на жертвы, и – как логическое завершение – об убийстве пленника.

Ничего подобного тут не было!

Принцесса умела вывести собеседника из равновесия.

– Не мне решать это, госпожа, – нейтральным тоном ответил генерал.

– Отчего же? Если с ним приключится… несчастный случай, все поймут.

– Не приключится, – с нажимом ответил Китарион, и принцесса внимательно воззрилась на своего собеседника, затем перевела взгляд на приближающийся дворец наместника.

– Я прошу тебя подумать еще раз, генерал, – попросила она, – это важно.

Китарион вздохнул.

– Хорошо, я подумаю, и задам вопрос владыке.

Принцесса покачала головой, открыла рот, намереваясь что-то сказать, потом отвернулась и остаток пути до дворца прошел в молчании.

Четвертый день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), вечер.

Пир, устроенный в честь возвращения победоносной армии, оказался по-настоящему грандиозным.

Наместник, определенно, хотел пустить пыль в глаза, в надежде, видимо, завести полезные знакомства. Ну и, конечно же, он совершенно точно не желал упасть в грязь лицом перед знатнейшей лиосской дворянкой.

Вино лилось рекой, самые изысканные блюда наполняли многочисленные столы, прекрасная музыка услаждала слух пирующих.

Казалось, все идет так, как и должно быть, и все же, на сердце у кольценосца было неспокойно. Очень неспокойно.

Он и сам не смог бы ответить на вопрос: «что не так?», просто интуиция, редко подводившая генерала, благим матом орала об опасности.

Именно поэтому он личным распоряжением удвоил стражу во дворце наместника, причем использовал для охраны рыцарей смерти, что, конечно, было на грани оскорбления, за которым следовал вызов на дуэль. Увы, легче не стало, а потому, Китарион, принялся разыскивать Инуче и Кштиритиона. Как назло, ни мага, ни шамана не было на месте – оба куда-то запропастились – а потому, его нервозность лишь усилилась.

Кольценосец метался по залу, односложно отвечая подходившим к нему людям и пытаясь понять – что же, Мать побери, не так!

– Извечный? – голос Шшайры заставил Китариона взять себя в руки.

Когда он поворачивался к принцессе, то на его лице нельзя было заметить и тени тревоги.

– Как тебе вечер, госпожа? – осведомился он.

– Чудесно. Я так соскучилась по танцам, обычной милой болтовне ни о чем и радостным лицам… Не помню, когда в последний раз так веселилась.

Китарион поклонился.

– Я обязательно передам твои слова наместнику. Думаю, он будет в восторге.

Шшайра мило – а ее улыбка действительно отличалась притягательностью, несмотря на необычность – улыбнулась и в который уже раз перескочила на другую тему:

– Скажи, как долго ты планируешь пробыть в Жемчужине Востока?

– Полагаю, пару дней. Солдатам нужен отдых, а местным жителям не помешает праздник. В этом году, как мне уже успели сказать, император не сумел почтить их своим присутствием.

Лиосска покачала головой, видимо, выражая сочувствие.

– Что-то случилось? Он плохо себя чувствует?

Эти слова крайне не понравились Китариону. Опять! Почему она постоянно задает одни и те же вопросы?

– Нет, конечно же, – поспешил он успокоить свою собеседницу, внимательно изучая ту.

«Что ты задумала, пустынная змейка? Уж не отвлекаешь ли меня бессмысленной болтовней»?

– Кстати, госпожа, не видела ли ты верховного шамана Инуче и некроманта Кштиритиона?

На лице принцессы отобразилось нечто, что человек мог бы счесть задумчивостью, и, выждав пару мгновений, та ответила.

– Кажется, Ришшит отправился с ними за город, чтобы обсудить какой-то магический вопрос. Точнее не скажу, я стараюсь обходить чары стороной, ты же понимаешь, извечный?

Китарион, интуиция которого уже даже не била в набат, а ревела, точно загнанный зверь, призывая бросить все и действовать, согласно кивнул.

– Да, колдуны необходимы в бою, но иногда с ними много мороки, – он позволил себе улыбку, – главное, не рассказывайте об этом владыке, а не то он будет издеваться надо мной весь следующий год.

– Издеваться? – моргнула принцесса.

– Подшучивать, – тотчас же поправился Китарион, от которого не укрылась странная неуверенность и робость Шшайры при этих его словах. – У него отменное чувство юмора, которое владыка время от времени оттачивает на очередном глупце, сумевшем попасть под раздачу.

– Чувство юмора… – с некоторой неуверенностью произнесла лиосска. – Не ожидала…

Китарион, окончательно уверившись, что происходит нечто нехорошее, начал искать путь к отступлению.

«Покинуть зал, а там, дальше, будем смотреть»! – думал он, краем уха слушая принцессу. – «Чего она хочет. Неужели… Нет, слишком невероятно. Хотя, если посмотреть с другой стороны»…

– Ваше высочество, прошу меня извинить, – он решился окончить беседу достаточно грубо, но выхода не было, – я вспомнил об очень важном деле и вынужден вас покинуть.

Не дав дочери халифа произнести и слова, он покинул зал и понесся вниз, туда, где располагались замковые подземелья. Прихватив по дороге нескольких рыцарей смерти, удачно дежуривших тут же, Китарион в считанные минуты оказался сперва на первом этаже, а потом – и под ним.

Подземелья Зантриана мало чем отличались от своих товарок в иных городах Империи Тьмы. Ну, разве что, были далеко не столь глубоки и запутаны, как в Черной Цитадели, выстроенной в предгорьях и накрепко связанной с Горами Ужаса.

Кованые сапоги рыцарей смерти мерно ухали позади, и Китарион немного успокоился.

«Да нет, это я напридумывал сам себе. Если бы она хотела, то напала бы во время движения армии. Ну не может же быть, чтобы лиосские союзники»…

Закончить колценосец не успел. Едва только Китарион оказался возле окованной железом двери, ведущей в темницу, то понял – что-то не так. Он не мог сказать точно, что смущало больше: отсутствие стражи, подозрительные бурые потеки на стене или засов, установленный с другой стороны.

– Ломайте, – приказал Китарион, вытаскивая из ножен меч.

Подозрения превратились в уверенность, и когда могучие немертвые воины, подхватили ближайшую лавку и принялись колотить ею в мощное дерево, он молил Мать лишь об одном: «только бы успеть».

Дверь грохотала, тряслась, но держалась. Кто бы ни делал ее, он сработал на совесть.

«Обязательно похвалю его потом», – подумал генерал, кусая губы. – «Если это потом наступит».

Треск дерева ознаменовал, наконец, победу, пусть и маленькую.

– Вперед! – закричал Китарион, и кинулся внутрь, старательно прячась за спиной ближайшего рыцаря смерти.

Не напрасно – едва они только вошли, как кольценосец услышал характерный звук, и рыцарь смерти справа получил сразу три болта в голову.

Не то, чтобы это могло остановить подобное существо, но врагам того и не требовалось – они лишь выигрывали время.

За каких-то пару ударов сердца кольценосец оценил ситуацию: семь мужчин, все люди, все вооружены. Трое – с арбалетами, четверо – с мечами и ножами. Еще двое – охранники – валяются в лужах собственной крови. Дверь в камеру, занимаемую Бичом Пустыни и его сыном еще стоит, но держится явно из последних сил.

– Убить нападающих, защитить пленных! – заорал Китарион и, подавая своим немертвым подчинённым пример, первым бросился в атаку.

Главное было – не позволить арбалетчикам перезарядиться, а потому, первым делом он сократил дистанцию до ближайшего стрелка, который на миг замер, не бросая арбалета, но и не стреляя, и со всей силы рубанул того наискось, затем, не останавливаясь ни на секунду, прыгнул вперед, рубя второго арбалетчика по ногам, перекувырнулся и столкнулся лицом к лицу с одним из пятерки воинов ближнего боя.

С ходу он врезал тому ногой в живот, добавил коленом по носу и навершием меча – по темени, перешагнул рухнувшее тело и скрестил мечи с еще одним нападавшим.

А в это время в схватку вступили рыцари смерти. Молчаливые и неостановимые, они буквально нашинковали оставшихся врагов в капусту.

Спустя несколько секунд все закончилось и, говоря откровенно, лично Китариону становилось страшно от одной только мысли о том, что было бы, опоздай он хоть на минуту.

– А ты вовремя, изначальный, – криво ухмыльнулся Гайшшар. – Как я и говорил, пустынная гадюка всегда готова укусить. Но, надо сказать, даже я не ожидал такого мастерства.

Китарион был вынужден согласиться со своим пленником. Исполнение вызывало уважение. Генерал был уверен в том, что ни единственный выживший наемник, ни покойные, никак не смогут привести к верным союзникам Империи Тьмы. Приказы они наверняка получали от человека, который, еще сегодня днем покинул город вместе с одним из многочисленных караванов, а может уже и прикопан где-то в пустыне.

То, что оба сильнейших мага совершенно случайно оказались за пределами города, не доказывало ровным счетом ничего, равно как и излишняя навязчивость принцессы. Как ни крути, а обвинить ту ни в чем не получится.

– Что ж, полагаю, вам с сыном следует перебраться из подземных камер в какое-нибудь более гостеприимное место, например, в мои личные покои, – произнес он. – Вас осмотрит лекарь – на всякий слу…

Договорить кольценосец не успел – в дальнем углу неожиданно возникла едва различимая тень. Китарион дернулся на одних рефлексах, не размышляя, а в следующее мгновение в боку, чуть левее сердца, кольнуло.

Он повалился на землю, успев прохрипеть команду:

– Защищать.

В следующее мгновение все тело точно обожгло огнем, и уже теряя сознание кольценосец успел различить силуэт убийцы, пробегавшего мимо чересчур медленных рыцарей смерти к спасительной двери. Лицо того было укрыто капюшоном и маской, но генерал был готов поклясться, что под приоткрывшимся на миг кусочком ткани виднеется длинное ухо.

Он ошибся. Ловушка была расставлена отнюдь не на Бича Пустыни.