Текст книги "Путь тьмы 2 (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 21

Двадцать четвертый день третьего месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, ночь

И вновь Ритон вместе с прочими заговорщиками – за исключением лича и лиоссца – встретились в летнем замке. Да, можно было в очередной раз переговорить посредством тириомалей, однако то, что сегодня следовало обсудить, требовало личного присутствия.

Впрочем, учитывая произошедшее, пожалуй, даже хорошо, что верховный некромант не присутствовал. Если в прошлый раз казалось, что он в гневе, то сейчас, наверное, Гартиан пребывал в лютейшей ярости.

– Как это понимать?!!! – ревел лич. – Зрящая, твои убийцы атаковали не императора, а наследника престола!

Все присутствующие съежились и даже Ритон ощущал себя неуютно. Кто знает, может, эта нежить способна прикончить человека на расстоянии? Личи вообще являлись тайной за семью печатями, об их возможностях мало кто знал достаточно для того, чтобы утверждать, будто способен очертить пределы сил этих тварей.

Впрочем, Найлиэна Партилаэт сохраняла безмятежное выражение на прекрасном лице. Она спокойно дождалась пока лич возьмет паузу и совершенно невозмутимым тоном сообщила:

– К сожалению, уважаемый верховный, я не контролировала заказчика этой… акции, и в самый последний момент он изменил цель, не предупредив. Откровенно говоря, для меня столь глупое поведение оказалось сюрпризом, не меньшим, чем для тебя.

Лич некоторое время буравил ее тяжелым взглядом, но, наконец медленно проговорил:

– Хорошо. Пусть так…В следующий раз следи за исполнителями тщательнее. И вот еще что, этот самый следующий раз нужно ускорить. Зрящая, как выполняется то, о чем мы говорили?

Столь быстрая перемена настроения изрядно удивила Ритона и не понравилась венценосцу. Было очевидно, что лич ни на секунду не поверил эльфийке – и кто бы на его месте поступил иначе? – но смирился с тем, что та решила заодно ударить и по второстепенным целям. А это значило, что вопрос устранения императора для него сейчас куда важнее, нежели вероломство попутчиков, от которых и так глупо было бы ждать честной игры.

«Из чего можно заключить, что представление, разыгранное только что – не более чем набор ритуальных фраз, которые наш доблестный немертвый товарищ по заговору просто обязан был произнести, дабы никто не заподозрил его… в чем? По всей видимости в том, что проблема с безумием императора стала заметно острее».

Не одному ему пришла в голову эта мысль, потому как зрящая осторожно уточнила:

– Что-то произошло?

– Владыка не просто развоплотил души убийц. Нет. После этого он точно обезумел: запытал до смерти двух подвернувшихся под руку служанок и порубил на куски почти два десятка солдат.

– То есть не сделал ничего такого, чего обычно не вытворяют в твоей Империи, мертвец, – фыркнул дварф.

– Можешь думать о нас все, что тебе хочется, коротышка, но Шахрион никогда не получал удовольствия от жертвоприношений, ритуальных пыток и убийств. Более того, он серьезно ограничил использование подобных… средств усиления сразу после окончания войны, а сейчас наступает на работорговлю.

– Мы все наслышаны о знаменательном Акте милосердия, – согласился Ритон, – благодаря которому все окрестные государства получили превосходную возможность продавать своих преступников в Империю Тьмы. Правда, насколько мне известно, помимо мерзавцев, преступивших закон, в ряды несчастных, коим суждено будет окончить свои дни под ритуальным ножом, попадается немалое число ни в чем неповинных жителей Прегиштании, Исиринатии, Радении, и даже Аблиссии, коих продают исключительно ради получения прибыли.

– Такое происходит, – лич и не думал отпираться и было видно, что ему совершенно наплевать на то, сколько там невинных окажется изуверски замучено во время проведения очередного ритуала, – но я могу сказать тебе точно: сейчас число запытываемых сократилось почти в десять раз. Хочешь верь, хочешь нет. А потому, поведение владыки ненормально. К тому же…

– Да?

– Сегодня он собрал Малый Совет и орал на нас добрых полчаса, обвиняя во всех смертных грехах.

– Позволю себе заметить, что я в схожей ситуации продемонстрировал бы столь же заметную несдержанность, – Ритон позволил себе едва заметно улыбнуться. – Три покушения за месяц, причем два из них – в сердце собственной державы – могут испортить настроение даже самым спокойным из нас.

– Это так… Но владыка обычно куда сдержаннее. Из всего сказанного я могу сделать лишь один вывод: времени осталось в обрез.

– Мы знаем, с чем рискуем столкнуться, если не получится устранить проблему? – уточнил настоятель Ордена.

– Нет, – отозвалась зрящая.

Эльфийка тотчас же привлекла к себе всеобщее внимание и, поняв это, заговорила.

– К сожалению, даже мой отец не ведал, что именно происходит после применения Безымянного Заклинания.

«Конечно, иначе сей муж мудрый и достойный ни за что не помог бы Империи Тьмы заполучить столь сокрушительное оружие», – подумал Ритон.

– А знаем ли мы, как венц… человек, стоявший за вторым покушением, умудрился притащить нескольких в Черную Цитадель нескольких ящеров? – достаточно неожиданно уточнил Мирол.

– По всей вероятности, – равнодушно отозвалась эльфийка, – договорился с Бичом Пустыни. Они решили подстраховаться и организовали второе покушение своими силами.

– Хм, – ответил Мирол.

– Хм, – вторил ему лич.

Эти «хм» звучали крайне многозначительно. Они не говорили – кричали – о скепсисе, переполнявшем как старого воина, так и кошмарное умертвие.

Говоря начистоту, венценосец разделял их сомнения. С каждым месяцем его уверенность в том, что остроухие используют всех втемную, только росла и крепла, но поделать с временными союзниками он не мог решительно ничего – слишком много долговых расписок осело в тайниках проклятой эльфийки. Обязательств перед разными – даже имперскими! – банковскими домами. А значит, при любом неверном жесте с его стороны, хрупкая, едва-едва начавшаяся реформа Исиринатии покатится ко всем демонам, а на пару с ней – и венец. Возможно даже, с головой.

Чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей относительно своего будущего, Ритон уточнил:

– Кстати, а где его посол?

– Увы, но он поспешил вернуться на родину.

«Ой как удачно вышло», – язвительно подумал правитель. – «Зато теперь можно во всех грехах обвинять Бича Пустыни, и ведь никто не возразит».

– Почему?

– Вероятно потому, что сейчас он важнее дома, а еще, потому что от нашего лиосского друга больше ничего не зависит, – пожала плечами Найлиэна. – Восток помог всем, чем только мог, а теперь дело осталось за нами. Вы все знаете, как следует поступить.

Ритон внимательно изучал лица собравшихся чародеев. Могучие Аран и Олта выглядели собранными и готовыми к действию. Настоятель Корн, напротив, демонстрировал радость. Да, конечно же, никто из них лично не отправится на восток – меньше всего Ритону хотелось, чтобы Исиринатию связали с грядущим сражением чародеев – но группы самых надежных магов из Академий Олты и Арана, а также – братьев Ордена, уже выдвинулись в Империю и буквально через две недели будут готовы действовать. Гартиан лично гарантировал им безопасный проход тайными тропами – видимо теми, по которым в годы слабости Империи шли потоки контрабанды, и помощь преданных лично ему некромантов, а значит, настает момент истины. Каким бы могучим ни стал император, он не сможет одолеть столько опытных чародеев за раз!

Венценосец оглядел собравшихся внимательным взглядом.

«Что ж, очень скоро все решится. К худу или к добру».

Двадцать четвертый день третьего месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, рассвет

Найлиэна не стала тратить время попусту и отправилась в путь сразу после окончания встречи. Конечно, можно было еще несколько дней провести в убежище, но это попахивало малодушием – связаться с нужными исполнителями она могла и в дороге.

Почти все шестерни сложного механизма пришли в движение, и требовалось лишь немного подтолкнуть его в нужном направлении, на что уйдет несколько дней. Жаль, конечно, что пришлось доводить до такого… неэлегантного решения, но что поделать, других вариантов у ее народа попросту не осталось.

Зрящая бросила короткий взгляд за спину, на свой эскорт, состоящий из пяти лучших воинов звездорожденных, оставшихся в живых после падения Элиринатии, и удовлетворенно кивнула. Очень скоро им придется вступить в бой, пускай и не в Черной Цитадели. Каждый из пятерки возглавит восстание в одном из имперских городов.

«Недостаточно укоротить императора на голову», – подумала эльфийка. – «Мало даже прикончить наследника. Крайне важно – снизить военный потенциал Империи».

А для этого ей пришлось заручиться помощью не только Гашиэна Третьего – правитель Радении был напуган неудавшимся покушением и его оказалось нетрудно подвести к нужной идее – но и венценосца Прегиштании вместе с правителем дварфов. С этими пришлось повозиться, но результат превзошел все ожидания. Она получила в свое распоряжение просто великолепный «инструмент», который только нужно будет приложить в правильном месте, а также – десяток «устройств» пожиже, которые пригодятся в иных – менее важных точках. Увы, но возможности ее были ограничены даже не со стороны финансов – золота как раз хватало с избытком – а в плане исполнителей, которым можно поручить важные задания. Найлиэна не могла успеть везде, и то, что южане сумели решить ряд вопросов, стало истинным благом. Пожалуй, вовлечение в заговор юных Эйсена и Пирри действительно оказалось крайне удачным ходом. Молодые люди проложили мостик к их родителям, позволив воздействовать уже непосредственно на тех. Конечно, работать пришлось не только через этих двоих, да и цена вопроса оказалась внушительной, но все получилось, как нельзя лучше.

Она прекрасно понимала, что шанс на успех далеко не так высок, как хотелось бы, но вся прелесть плана заключалась в том, что даже поражение получится обернуть себе на пользу. Да, она, скорее всего, умрет, но что поделать, за все приходится платить. Зато Империя намертво сцепится со всем остальным миром, и какая бы тварь ни овладела Черным Властелином, страна некромантов падет. Не через год, так через десять лет. Или через двадцать. Или через сто.

И то, что с собой она прихватит большую часть прочих живых существ мало волновало зрящую.

Остатки ее народа надежно укрыты в нескольких больших убежищах, добраться до которых не сможет никто. Они отправились туда еще по распоряжению отца, на невероятно малый случай поражения, Найлиэна же своим распоряжением продлила изоляцию на срок в десять лет, если от нее не поступит новых приказов.

Говоря начистоту, она даже испытывала некоторое облегчение – больше никаких хитроумных комбинаций и схем, все решит лишь грубая сила.

Зрящая позволила себе слабую улыбку.

Венценосец Исиринатии и верховный некромант полагают, что под атаку попадет лишь император… Наивные!

Она не просто так втянула в заговор тех же дварфов и прегиштанцев, которые смогли отправить всего лишь несколько чародеев, да помочь деньгами. Нет, ее цель была куда масштабнее. И исполнители уже двигались к границам Империи.

Каждый участник заговора считал, что действует в своих интересах. Каждому – даже дварфам с прегиштами – она обещала выгоды, которые принесет устранение императора. С каждым заключила особое соглашение, заставив того поверить, что он – важнее и умнее остальных. Ритон жаждал возрождения Исиринатии, с ним было проще всего. Гашиэн мечтал вернуть Белую Цитадель и сохранял иллюзию независимости, хотя уже несколько лет плясал под дудку звездорожденных, а потому его без труда удалось убедить в том, что жизненно важно перебить родных Шахриона и оставить улики, ведущие в Исиринатию. Лиоссцы хотели разного, но и с ними удалось договориться. Одним – пообещать жизни заклятых врагов, другим щедрой мерой отсыпать золота, третьим – передать секретные сведения. Ничего особенного. Дварфов – и то оказалось сложнее убедить. Этим пришлось расписывать все выгоды от уничтожения основных мануфактур Черной Цитадели. Ну а с прегиштанцами получилось забавно. Эти жаждали… победы в войне с дварфами и хватило лишь устных гарантий помощи, да изрядной суммы денег.

Каждый думал, что он – самый умный. Каждый считал, что с убийством Черного Властелина и его наследника все закончится. Каждый полагал, что очень хорошо скрыл все следы и на него ничего не укажет. Что если война и начнется, то не против его державы.

«Все-таки дураки – самое большое сокровище нашего мира», – удовлетворенно подумала Найлиэна. – «Мне, конечно, еще придется немного их обработать, скоординировать кое-что, но, в целом, финальная фаза операции началась успешно».

Она ощутила сигнал, исходящий из тириомаля.

«Что ж», – подумала эльфийка, беря волшебный шар в руки, – «настало время заставить оставшиеся шестерни вращаться с нужной мне скоростью».

Первый день первого месяца осени 41-го года со дня окончания Последней Войны, день

И вновь этот нетерпеливый и надоедливый венценосец настоял на встрече, да еще столь настойчиво, что у Мардаша Девятого Тараниэля не осталось иного выхода, кроме как завернуть на самый юг Аблиссии, в небольшой пограничный замок.

Гашиэн уже ждал его, причем выглядел так, будто скакал день и ночь верхом, не делая перерывов ни на сон, ни на еду, ни даже на то, чтобы погадить под кустик.

«И надо ему было так спешить»? – подумал старик. – «Неужто нельзя было связаться с помощью тириомаля? У него есть один, уж я-то знаю. Или хочет смотреть мне в глаза, начиная новые переговоры? Глупо. Я научился торговаться за каждый медяк еще тогда, когда этого сопляка и не было даже в яйцах его папаши. Того еще осла, если так посмотреть».

– Приветствую доблестного венценосца Гашиэна Третьего Лиритиэля, – коротко поклонился он, проверяя, заняли ли охранники положенные места.

Все было в порядке, а потому старик позволил себе сделать шаг вперед.

– Приветствую великого венценосца Мардаша Девятого Тараниэля, – хмуро отозвался Гашиэн.

Было видно, что внимание и мысли этого опытного воина заняты чем-то другим. Говоря проще, он буквально витал в облаках.

«Но очень уж печальны твои думы, о венценосец, – не без ехидства подумал Мардаш. – «Что ж, ладно, я здесь, а потому – можем поиграть в нашу любимую игру еще раз».

Он сел в кресло напротив Гашиэна и проронил:

– Полагаю, вы пришли поговорить о важных вещах. Слушаю.

В этот момент слуга принес вино и бокалы, поднос с фруктами, блюдо с сырами и копченостями, быстро расставил все на столе и, молча поклонившись, покинул зал.

То, как он двигался, на миг привлекло внимание правителя Радении и тот с невеселой усмешкой спросил:

– Неужели я выгляжу настолько опасным, что вам даже прислуживают опытные бойцы?

Мардаш оставил этот вопрос без ответа – он считал его очевидным и не желал попусту тратить время.

Вместо этого старый правитель потянулся за бутылью, лично налил вина себе и собеседнику и, подняв бокал в салюте, пригубил напиток.

Терпкий чуть пряный вкус приятно защекотал нёбо, и венценосец сделал еще один глоток, отставил бокал и, прихватив с подноса пару виноградин, кинул их себе в рот, после чего, начал медленно пережевывать.

Все это он проделал, пристально глядя на собеседника и гадая, когда же у того кончится терпение.

Произошло это почти сразу. Гашиэн неожиданно ударил своим мощным кулачищем по столу, отчего тут же напряглись бойцы владыки Аблиссии, затем процедил:

– У меня нет времени на игры, столь любимые вами.

И вновь Мардаш не ответил, вместо этого – сделал еще один глоток и отведал немного сыра.

Старику доставляло откровенное удовольствие наблюдать за несдержанным сопляком, мнящим себя вершителем судеб. Сколько он видел таких?

«Гордецы, не умеющие себя вести, глупцы, считающие, что остальные – лишь мусор подле их ног, испорченные дети, дорвавшиеся до власти и ломающие игрушки, которые истекают кровью»! – с неожиданным раздражением подумал старый владыка. – «Как же они все надоели мне. Лишь один из этого поколения достоин почестей, власти и уважения. Один из всех! Сколь же низко мы пали».

Наконец, его молчание было истолковано должным образом.

– Мне нужна помощь, – хрипло прошептал Гашиэн.

Мардаш приподнял седую бровь и иронично уточнил:

– Помощь? В дополнение к той, что я предоставил вам ранее? Еще золото? Еще сведения? Еще меха по сходной цене? Юноша, – неожиданно резко проговорил он, – ваша карта бита. Бич Пустыни потерпел сокрушительное поражение, равно как и убийцы, посланные в Черную Цитадель. И не делайте такое лицо – у меня есть свои источники. Они все провалились, а другого плана у вас нет, значит, вы жаждете развязать войну. Так чем Аблиссия может помочь Радении? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос раньше. Мой ответ не изменится.

Лицо венценосца побагровело от плохо сдерживаемой ярости, но он прошептал:

– Другой план есть. Запасной.

– Но?

– Но мне нужен выход на контрабандистов.

– О… – Венценосец пораженно смотрел на своего собеседника. – Даже так…

«Надо же, как интересно. Не буду спрашивать, зачем тебе нужны умельцы скрытно пересечь границу, хоть и догадываюсь. Что ж… Пожалуй, я смогу помочь тебе, вот только плата будет соответствовать оказанной услуге, мой отчаявшийся, не способный подготовить все заранее собрат по венцу».

Мысли о возможных барышах наполнили сознание такой радостью, что, кажется, маска немного спала с лица, потому как Гашиэн вдруг начал смотреть на него с нескрываемым удивлением.

– Вы все верно поняли, дорогой венценосец, – сладко произнес владыка Аблиссии, – я могу помочь вам. Знаю людей, который доберутся до самой Черной Цитадели, если в том будет нужда, причем лично. Вот только цена, которую я запрошу, окажется высокой. Очень высокой.

– Слушаю, – прохрипел Гашиэн.

– Ваша дочка должна стать супругой моего пятого внука от второго сына. Мальчик как раз почти вошел в брачный возраст.

Жестокое условие. Даже жестокое. Единственной дочери Гашиэна чуть больше месяца назад исполнилось двенадцать лет, а значит, еще год-другой, и она сможет стать женой. И матерью.

Кровь отхлынула от лица Гашиэна и, чтобы подсластить ему пилюлю, Мардаш продолжил:

– Я прекрасно понимаю, сколь серьезно запрошенное мной, а потому гарантирую также полмиллиона марок золотом… Скажем так, в знак доброй воли. Но – при условии, что брачный договор будет составлен здесь и сейчас.

Он не собирался выпускать рыбку, удачно заплывшую в сети, даже если эта акула.

«Посмотрим, что ты придумаешь, мой дорогой собрат по венцу», – злобно усмехнулся Мардаш, ожидая ответа загнанного в угол противника.

Сейчас, в отличии от прошлой встречи, у Гашиэна не осталось выбора. Он должен устранить Черного Властелина и его семью до того, как Бич Пустыни окажется в Черной Цитадели и начнет петь, например, о том, откуда у его воинов взялось несколько десятков тысяч комплектов теплой зимней одежды. Правитель Аблиссии прекрасно знал, каким образом Гайшшару удалось разбить армию халифа – как-никак, он неплохо заработал на этом, действуя через третьих лиц.

Знал он и то, что сам находится в полной безопасности. Обвинять торговца в сделке с тем, кто готов заплатить, не станет даже безумец. А значит, гнев императора обрушится на Радению, которая так и не отошла полностью от войны Реставрации, и рискует потерять еще немало земель.

«Пусть дураки воюют», – подумал он. – «Умные же станут зарабатывать деньги»!

Гашиэн сдался. Он прочел это в его глазах еще до того, как венценосец открыл рот и произнес одно слово:

– Согласен.

Мардаш позволил себе добродушную улыбку. Как родственник родственнику.

– Вот и славно. Слуги сейчас же принесут бумаги, а золото и все необходимые сведения будут доставлены вам в самое ближайшее время. Через пару дней.

– Так быстро? – поразился Гашиэн.

«Да, мой глупый собрат, именно так быстро. Потому что некоторые умеют планировать наперед и готовиться ко всему заранее. Быть может, и ты постигнешь эту науку, если, конечно, успеешь», – с некоторой ноткой горечи подумал старый венценосец. – «Впрочем, я сильно в этом сомневаюсь. Некоторым суждено родиться сильными».

Вместо ответа он еще раз улыбнулся.

Первый день первого месяца осени 41-го года со дня окончания Последней Войны, вечер.

Парниэла резко остановилась и бросила короткий взгляд за спину. Ей на миг показалось, будто за деревом промелькнула неясная тень, но уже в следующую секунду эльфийка обругала себя за все эти мнительные глупости.

Дело, порученное матерью, было крайне важным, оттого девушка и сидела, точно на иголках, ожидая подвоха, удара в спину или просто какой-нибудь неприятности.

С каждым прожитым днем время все быстрее утекало сквозь пальцы. Откровенно говоря, счет шел уже на недели, а потому, задержки были недопустимы.

После трех неудачных покушений, у них остался лишь один шанс. Конечно, она не была посвящена во все детали плана – в таких вещах чем меньше знаешь, тем лучше. Но, тем не менее, в целом Парниэла представляла общую картину, а также – свое место в узоре. Место важное и очень ответственное. Последний приказ матери оказался ожидаемым, но, тем не менее, в высшей степени неприятным.

«Хватит думать», – оборвала она себя. – «Ты с самого начала знала, что до этого дойдет, а потому – не ной».

И все-таки, утихомирить разбушевавшиеся нервы оказалось непросто – ставки в финальном раунде сложнейшей игры, затеянной матерью, оказались невероятно высоки.

Говоря начистоту, зрящая Найлиэна поставила на победу все. Они буквально опустошили тайники, заботливо пополняемые столетиями, они задействовали всю агентуру, которая пережила войну Реставрации, они связали нитями заговора столько исполнителей, не подозревавших о том, кто в действительности манипулирует ими, что подобное могло показаться невозможным. По крайней мере, с точки зрения простого смертного.

«Когда эта тварь Шахрион тайно восстанавливал Империю Тьмы, он был фигурой в куда более изощренной партии», – подумала девушка и не смогла удержаться от другой – неприятной – мысли. – «Это не помешало ему сперва прочитать, а затем и наголову разбить все наши хитрые построения. Дед говорил, что другого такого игрока в шемтис не встречал. Хотя не знаю, действительно ли эти двое садились за доску, или он имел в виду нечто иное».

Вновь отогнав некстати появившиеся мысли, девушка забралась на дерево и распласталась на толстой ветке, замерев и слившись с ночной листвой.

Никого.

«Хорошо, значит, можно приступать».

Она знала, что прямо сейчас остальные доверенные лица занимаются схожими вещами. Знала, что все получится – не просто же так они столько готовились. И, тем не менее, когда Парниэла доставала туго перевязанный сверток, ее руки дрожали.

Осторожно, как величайшее на свете сокровище, эльфийка развернула его, извлекая на свет небольшую резную фигурку, изображающую тирихария – здоровенного полуразумного паукообразного монстра, которые во множестве водились в этой части Леса Ужаса. Прошептав необходимое заклинание, она осторожно опустила вырезанную из оникса фигурку на ветвь, и та пришла в движение. Зашевелились лапки, грозно дернулись хелицеры, в восьми фасеточных глазах зажегся недобрый огонек.

Искусственный монстр проворно засеменил и спустя уже несколько секунд пропал из виду. Точнее, из поля обычного зрения. Парниэла закрыла глаза, сконцентрировалась и, погрузившись в транс, направила сознание в крохотное тельце, примостившись на самом краешке, едва заметной тенью.

Никто, никакая магия не смогла бы обнаружить ее, зато сама девушка прекрасно видела все, что творится в округе.

Вот ониксовый паучок слез с дерева, перебрался через покрытый мхом корень, переполз через несколько камней и… точно пересек невидимую границу. Эту границу Парниэла ощутила сразу, как нечто одушевленное, пышущее жаром и опасностью.

Сделай нечто подобное любое живое существо с теплой кровью, и спустя несколько минут на него набросились бы десятки опаснейших громадных пауков. Собственно говоря, таким нехитрым трюком Черный Властелин изрядно проредил вражескую армию пять лет назад.

Но то – живое.

Паучок же не имел души, разума, воли. Им двигал заложенный магом инстинкт. И вел он его прямиком в логово тирихариев.

Артефакт пробрался под здоровенной паутиной, свисающей с деревьев, пролез через глазницы выбеленного временем черепа – человеческого, между прочим, – затем, добрался до норы. Юркнув в нее, паучок понесся вперед, а Парниэла, похолодев от ужаса, наблюдала за обитателями логова монстров: десятки и десятки тирихариев сновали туда-сюда по своим делам, появляясь из боковых ответвлений и пропадая где-то под потолком, движимые одним им ведомыми целями.

Ни один не обращал внимания на вторженца, а потому, эльфийка немного успокоилось. Пока что все шло в полном соответствии с планом, но расслабляться было все еще рано. Девушка ждала.

Наконец, паучок добрался до просторной пещеры, пол которой устилал ковер из паутины, а под потолком тут и там висели коконы с добычей, в основном – с тирихариями из других гнезд и болотными тварями. Хотя пауки славились тем, что умели каким-то образом растягивать съедобностью жертв на годы, а потому Парниэла не исключала, что среди коконов могут встретиться и останки солдат армии Саргилэнов.

Бездарные хряки получили то, что заслуживали: армии нет, земли вернулись в лоно Империи, а единственный наследник, переродившись рыцарем смерти, верной и правдой служит в гвардии Черного Властелина.

Повод задуматься о вечном.

«Хватит»! – оборвала себя девушка, пристальнее вглядываясь в происходящее, но и не переставая отслеживать окружающую действительность.

Если что-то пойдет не по плану, ей придется удирать, и быстро.

Королеву – а тирихарии в этом плане больше походили на муравьев или пчел, нежели на пауков – она нашла быстро. Ониксовый паучок заспешил к здоровенной мохнатой твари, уютно устроившейся в одном из углов пещеры.

Никем не замеченный, он забрался сперва на лапу хозяйки гнезда, затем – на спину, после этого медленно и осторожно пробрался туда, где у твари должен был быть мозг. Наступил самый ответственный момент.

«Давай, давай», – спина Парниэлы покрылась испариной. – «Ну, справься»!

Паучок приподнял передние лапки и стукнул одну о другую, а затем – со всей силы вонзил их в плоть паучихи, проделав дыру в хитине, и стремительно принялся пробиваться внутрь, сопровождаемый ревом чудовища.

Секунда – и вот он уже на месте.

Паучиха крикнула еще разок и замолкла, успокоив выбросом феромонов своих прислужников.

Дело было сделано!

Эльфийка едва не взвизгнула от радости.

«Да, да, да»!!! – ликовала она. – «Есть»!

Отпустив паучка, Парниэла вернула сознание в нормальное состояние, проверила, с какой скоростью сумеет восстановить полный контроль над артефактом, если это потребуется, и, удовлетворенно ухмыльнувшись, направилась обратно.

Теперь ей предстоял отчет и долгое, нудное ожидание. Ну да ничего, когда придет время, это окупится сторицей. Те, кто должен, пройдут через лес, незамеченными.

Она сдернула с лица платок и с наслаждением принялась расчесывать зарубцевавшиеся шрамы. Наконец-то зуд – этот невыносимый зуд, что донимал ее долгих пять лет – улегся.

«Да, теперь все будет хорошо. Посмотрим, Черный Властелин, как ты выкрутишься на сей раз», – подумала она, растворяясь в ночном лесу так, как это умеют лишь эльфы.

Второй день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), утро.

Дарлионна сладко потянулась и выплыла из постели.

Позднее утро было любимейшим временем суток красавицы, и та никогда не позволяла себе просто так взять, и не насладиться этой чудной порой. Время, когда челядь уже вовсю хлопочет, занятая тысячей разных хозяйственных дел. Время, когда властители и их подчиненные, не покладая рук, думают, совещаются, находят варианты и изыскивают компромиссы. Время, когда с воинов на плацу уже сошло семь потов, а бойцы, отправленные в патрули, зевают во всю глотку.

Время, когда она может насладиться изысканным вкусом свежей сдобы с корицей; чая, в который добавили душистый липовый мед; свежайшего бекона и восхитительно вкусного вареного яйца!

Позавтракав, кольценосица с блаженством погрузилась в горячую ванну. По ее приказу воду Дарлионне приносили трижды в день, и наследница Кинории считала, что это еще она достаточно скромно себя ведет.

Понежившись полчаса и прочитав пару глав интереснейшего философского трактата времен Войны Второй Лиги, она, наконец, сочла, что можно заняться делами.

«Но сперва»…

Выбравшись из ванны, насухо вытершись махровым полотенцем, Дарлионна принялась умащать тело специальными мазями, рецепт которых хранился в строжайшем секрете. Затем она облачилась в простенькое платье: темно-зеленое, с глубоким вырезом, окантовкой по лифу и золотистыми гербами Кинории, украшавшими рукава. После – нанесла на лицо искусный макияж: не слишком скромный, но и не слишком бросающийся в глаза. Подчеркивающий то, что извечная получила по праву вместе с кровью родителей и благословением Матери.

После этого пришел черед изумрудного колье и золотых серег с изумрудами же, а также – духов, доставленных прямиком из Лиосского халифата. Из какой точно провинции, она не помнила, да и имело ли это значение? Бич Пустыни там или халиф – какая разница?

«Что ж, все готово», – лучезарно улыбнулась она и позвонила в колокольчик.

Тотчас же распахнулась дверь и в комнату вошла служанка.

– Доброе утро, госпожа, – поклонилась та.

– Да, доброе, – согласилась Дарлионна, внимательно глядя на собеседницу. – Новости?

– Владыка так и не покинул своих покоев, – отрапортовала та, – как заперся в них неделю назад, так и не показывается никому. Даже Госпожа с сыном и верховный маг почти не посещают его, про остальных – и говорить не приходится.

«Скверно», – со злостью подумал Дарлионна, вот уже некоторое время безуспешно добивавшаяся новой аудиенции императора. – «Как, скажите на милость, соблазнять человека, до которого просто не добраться? И с чего это он решил поиграть в затворника? Еще неделю назад все было нормально, вон как орал на совет».

– Что еще?

– Сегодня или завтра генерал Китарион должен добраться наконец до Жемчужины Востока. Как только это произойдет, Госпожа планирует связаться с ним через хрустальный шар.

«Тириомаль, дура», – фыркнула Дарлионна, не став, однако, развивать тему. – «Это значит, что время на исходе. Плохо. Надеюсь, они поспешат».

– Хорошо. Дальше.

– Юный господин чувствует себя хорошо. Верховный некромант, поговаривают, через несколько дней собирается посетить Черную Цитадель лично.

– Он покидал ее?

– Да, госпожа, возвращался в подгорные укрытия.