Текст книги "Путь тьмы 2 (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Даже без отчета наместника Черный Властелин мог сказать, что именно произошло. Группе недовольных некто подал идею, конечно же – через третьих лиц, конечно же – в самый последний момент, так, чтобы никто ничего и не сообразил. Какая именно группа недовольных – вопрос отдельный, но, увы, малозначимый. Главное – имя заказчика останется в тени. И эти дураки радостно ухватились за подвернувшуюся возможность, добыли маршрут передвижения, и спрятали нескольких хорошо подготовленных смертников. Ну, либо сами взялись за оружие.

Император вздохнул и еще раз коснулся груди.

«Первый болт должен был сразить меня наповал. Стрелял настоящий мастер. Почему же я еще тут»?

Его размышления прервал робкий и нерешительный стук в дверь.

– Войди, – распорядился император и в помещении оказался сам наместник провинции.

Выглядел мужчина неважно: бледный, как мел, с трясущимися ногами и мелко дрожащим подбородком. И Шахрион не мог винить его за страх. Людей в Империи Тьмы казнили за куда меньшие прегрешения.

– Садись, – указал Шахрион на диван, и бедолага с благодарностью уселся на него.

– Прошу простить мою слабость, о владыка.

– Неважно, – отмахнулся Шахрион.

– Как это неважно? Казни его, казни, казни, казни!

– Неважно, – с нажимом повторил император. – Докладывай.

– Слушаюсь, о повелитель. Число погибших – семьдесят шесть человек. Из них двадцать шесть – сопровождающие, двенадцать – стражники, двадцать два – горожане, оказавшиеся поблизости. Остальные – нападавшие.

Шахрион кивнул, не останавливая и давая понять слуге, чтобы тот продолжал.

– Нам многое удалось узнать, несмотря на то… – он закашлялся и умолк.

«Несмотря на то, что я поубивал всех заговорщиков, а также большую часть охранников и вообще всех, кто подвернулся под руку», – закончил за него император, жестом разрешая продолжить.

– Семьи заговорщиков взяты под стражу, а в их домах проводятся обыски.

– Хорошо, подождем до утра, быть может, что-нибудь получится найти. Начните допросы, не исключено, что мы сумеем выяснить нечто важное.

Благороднейший коротко поклонился.

– Повелитель?

– Да?

– Я хотел узнать, как быть с празднеством?

Шахрион скривил губы.

– Я думал, что ответ на этот вопрос очевиден.

– Прошу простить меня, владыка.

– Прощаю. Пир придется отменить, не до него сейчас. Передай сообщение о случившемся в Черную Цитадель.

– Уже, владыка.

– Хорошо. Тогда пусть твои помощники будут работать ночью, а ты иди и отдохни, плохо выглядишь.

Наместник в очередной раз кивнул, но Шахрион прочел в его взгляде нечто, отдаленно напоминающее благодарность.

– И вот еще что, семьи погибших воинов и горожан должны получить поддержку. Составь списки и прикинь, что им потребуется. Это пока все, иди уже и отдохни.

– Слушаюсь, о владыка, – отсалютовал он и покинул комнату.

А Черный Властелин со вздохом сел за письменный стол. Поездку придется продолжить, хочется ему того или нет. Стоградье должно быть посещено в обязательном порядке, и это не обсуждалось.

«Но меры безопасности следует предпринять»…

Неожиданно все перед глазами императора начало расплываться, голова резко закружилась, и он, не успев даже понять, что происходит, устремился в тягучую пустоту, пахнущую кровью и смертью…

Где-то, когда-то.

Шахрион обнаружил, что находится возле древнего города, обнесенного деревянными стенами. Вокруг него неистовым потоком бурлила жизнь, превращаясь в свою полную противоположность. Говоря простым языком, шел бой. Вооруженные медным оружием воины, защищенные лишь большими щитами, да медными же шапками, назвать которые шлемами не повернулся бы язык, поднимались по лестницам, чтобы принять участие в кошмарной резне.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – город обречен: многочисленные пожары за спинами защитников, несколько проломов, возле которых разгорелись особенно жаркие схватки и, конечно же, вереница лестниц, по которым уже поднялось немало нападавших. Все это не оставляло ни малейших сомнений в исходе сражения, и все же, жители с упрямством обреченных защищали поселение, не отступая и не показывая врагу спин.

«Они чего-то ждут», – решил Шахрион. – «Это – не просто фатализм загнанных в угол, это – план».

Он и сам не мог бы сказать, почему так считает, однако был совершенно точно уверен в собственной правоте. В принципе, почему бы и нет? Если какая-то сила в очередной раз затащила его в видение, почему бы ей и не дать пару подсказок относительно происходящего.

А в это самое время штурмующие решили бросить в бой резерв. Несколько плотно сбившихся в кучу отрядов – человек пятьсот по грубым прикидкам – направились к лестницам.

По всему выходило, что жить защитникам оставалось минут тридцать-сорок, не больше.

Введение в бой свежих бойцов дало незамедлительный эффект – измотанные продолжительной схваткой защитники начали один за другим падать под ударами медных мечей и топоров. Чаша весов, замершая в состоянии неустойчивого равновесия, принялась стремительно клониться.

И в это самое время с небес ударил гром!

Молния разметала один из отрядов подкрепления легко, точно люди были песчинками, а вслед за ней с небес опустилось пламя, обращая сотни воинов в дико вопящие факелы.

На этом кошмар не окончился – ослепительно яркий луч ударил туда, где находился вражеский генерал, земля задрожала и разверзлась под ногами у лучников, обстреливавших стены. Тех же из них, кто остался в живых, смыло в провал взявшейся из ниоткуда волной.

Шахрион молча смотрел, заложив руки за спину. Он знал, что сейчас последует – пять школ продемонстрировали свои возможности, осталась последняя.

Император не ошибся – убитые воины на стенах зашевелились и начали один за другим подниматься. Атакующие были достаточно далеко от Черного Властелина, а потому тот не видел их лиц, но мог представить, как те выглядят: широко распахнутые глаза, рты, раскрытые в немом вопле, бледные, без единой кровинки, лица.

Те, кто никогда не видел живых мертвецов, всегда реагируют на них одинаково.

Сражение закончилось. Началось избиение.

– В тот день мы вошли в историю… – услышал император голос, тихий, больше похожий на предсмертный шепот.

Обернувшись, он увидел рядом с собой темное пятно, клубящееся сгустками мрака.

«Тень? Нет, не она, голос мужской, да и выглядит иначе», – подумал Черный Властелин.

А собеседник, меж тем, продолжал:

– Ведомые отчаянием, мы открыли врата, которым надлежало оставаться закрытыми. Мы впустили в мир великое зло, но тогда никто еще не понимал этого. Тогда мы лишь радовались победе…

Защитники добили остатки совершенно деморализованных врагов и высыпали за стены, глядя на приближающихся к городу шестерых всадников.

Двоих из них Шахрион узнал сразу же – юноша и девушка из его предыдущего видения. Они ехали чуть впереди, вероятно, являясь лидерами, позади от них вели своих коней четверо их ровесников.

«Так вот как выглядели шесть первых магов», – подумал Шахрион, разглядывая незнакомые лица.

Ни одной книги, ни одной картины, ни одной статуи не сохранилось с тех незапамятных времен. Даже эльфы не помнили, когда именно людской род получил дары Шестерых.

«Неужели это действительно происходило»? – думал император. – «Или я просто схожу с ума»?

Видение, меж тем, продолжало развиваться своим чередом. Радостные защитники обступили спасителей, а затем, как по команде, упали на колени перед ними.

– То был день славы, – продолжал шептать сгусток мрака, – день великого триумфа, оплаченного, как и положено, кровью невинных. То был день начала конца.

– Кто ты? – спросил император. – Зачем показываешь мне это? Если хочешь помочь, расскажи, как избавиться от Тени!

Он сильно сомневался в том, что собеседник ответит, однако тот удивил Черного Властелина: в чернильной темноте зажглись два зеленых фонаря – два глаза, устремленных в самую душу императора, и непонятное существо произнесло:

– Еще слишком рано, Шахрион. Она еще недостаточно сильна. Скоро… Скоро ты все узнаешь, а пока – смотри и запоминай, это все, что я могу сделать для тебя сейчас.

И в следующий миг все пропало.

Император очнулся в кабинете и понял, что лежит лицом на столе.

«Сон или явь, вот в чем вопрос», – подумал он. – «Можно проверить».

– Эй, Тень, – позвал он.

Ответа не последовало.

– Ты тут?

Молчание.

– Ну, не хочешь говорить, как хочешь.

– Что такое, о несравненный император? – послышался из-за плеча знакомый голос. – Неужели ты так соскучился по мне, что решил позвать? О чем поболтаем? О твоей никчемности? О том, как все твои труды обратятся в ничто? Или о том, как ты лично убьешь жену и сына, а затем – спалишь столицу дотла?

Как ни странно, обычно выводящие его из равновесия слова на сей раз не возымели ни малейшего эффекта. Шахрион ощущал необычайное спокойствие, столь непривычное для него в последние годы. К тому же…

«К тому же она просто отбывает номер, говорит то, что должна, потому что так нужно, не хочет, чтобы я заподозрил что-то».

Да, именно так, Тень в этот миг казалась какой-то… неуверенной? Да, пожалуй, именно так.

«Она боится! Понимает, что происходит и боится»! – осознал вдруг император.

И Тень, явно уловив эту мысль, вдруг зло прошипела:

– Зря надеешься. Он тебя не спасет. Никто уже тебя не спасет, человечек.

И вновь она потеряла самообладание.

Шахрион позволил слабой улыбке коснуться губ. Он не понимал, что происходит, и почему это так задевает его неприятную спутницу, но направление движения задано, осталось лишь докопаться до истины и тогда…

«Тогда я наконец-то избавлюсь от этой твари»! – подумал император, всеми фибрами души ощущая ярость той, что вот уже пять с лишним лет отравляла каждый его день.

Семнадцатый день второго месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, вечер

Парниэла сидела на чердаке дома какого-то местного богатея, и дрожала, точно кошка, попавшая под ледяной осенний дождь. Ей было страшно. Так страшно, как никогда в жизни.

Подобного ужаса девушка не испытывала даже когда небеса зарыдали черной огненной кровью, обратившей в ничто все, что она любила. И сейчас звездорожденная могла лишь молить всех богов, которые только существовали в этом мире об одном: «Пусть оно не найдет меня. Пусть оно не найдет меня! Пусть оно не найдет меня»!!!

Звездорожденная знала, что если существо, именующее себя Черным Властелином, отыщет ее, то даже смерть от собственной руки не поможет избежать участи, что гораздо хуже гибели. Потому что глазами императора Шахриона смотрело само зло. Недолго, несколько кошмарных мгновений, полных безотчетного ужаса и невыносимой безысходности, но и этого оказалось достаточно. Она до конца жизни запомнит зеленый болотный свет, идущий из-за Кромки!

Заклинание, примененное этой… этим… императором, зацепило ее краешком, совсем чуть-чуть, но даже это дорого обошлось девушке, защищенной самыми лучшими амулетами, которые только могли предложить хранилища. И Парниэла не представляла, почему большинство сопровождавших Шахриона дворян и воинов не просто выжили, но даже сохранили рассудок. Видимо, люди – существа куда менее чувствительные к тонким материям – легче переносили присутствие той неведомой твари, что на жалкие несколько секунд перехватила управление телом императора. Той твари, что не позволила Черному Властелину умереть после того, как арбалетный болт вонзился ему точно в сердце…

Время шло, минуты сменяли друг друга, паника начала ослабевать и к Парниэле наконец-то вернулся рассудок. Она больше не была зверьком, забившимся в самый дальний и темный угол, нет, она вновь обрела контроль над телом. И мыслями.

Эльфийка начала вспоминать события последних дней.

После сеанса связи с матерью, Парниэла спешила так, будто за нею гнались все некроманты Империи Тьмы. Она загнала трех коней, но каким-то чудом успела в город буквально за день до появления императорского кортежа. Этого времени эльфийке хватило не только для отдыха, но и для обустройства нескольких убежищ, а также – поиска заговорщиков.

Последнее, впрочем, оказалось не самым сложным делом. Смертные могли считать, что неплохо скрывают свои намерения, и, возможно, их талантов хватило на то, чтобы обмануть соглядатаев Ледяной Ведьмы – это было не так и сложно в городе, захваченном всего несколько лет назад – вот только до уровня ее народа эти короткоживущие обезьяны не поднимутся никогда! Люди действовали топорно, неискусно и примитивно. По крайней мере, на ее вкус. Они всегда были такими: там, где звездорожденные использовали тончайшее лезвие, эти варвары лупили боевым молотом со всего размаха!

Впрочем, в эффективности им нельзя отказать – мастерский выстрел не оставлял жертве ни единого шанса. Парниэла, притаившаяся на соседней крыше, отчетливо видела это и была готова поклясться душой в том, что императора не защищал никакой барьер или доспехи. Болт вошел ему в грудь едва ли не по оперение, а вслед за ним еще два поразили живот и мозг!

Никто не мог и не должен был выживать после такого. Однако Шахрион смог и выжил.

Девушка потянулась к тириомалю. Матушка в очередной раз оказалась права – старания венценосца Радении не увенчались успехом, однако благодаря его поспешности и глупости удалось получить важнейшую информацию, передать которую она обязана прямо сейчас, не теряя больше ни единого мгновения.

«Наши планы придется серьезнейшим образом корректировать»! – думала девушка, приводя артефакт в действие. – «Потому что обычное оружие против этого монстра бессильно»!

Глава 11

Восемнадцатый день второго месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, утро.

– А потому, ваше величество, я вынужден сообщить, что поступление налогов от соляных шахт составит в этом году не более десяти тысяч золотых марок, – закончил благороднейший Парс – казначей Исиринатии. – Как результат, для выполнения ваших планов, казне потребуется еще хотя бы сто тысяч золотом.

– Благодарю за в высшей степени полный и обстоятельный доклад, – благосклонно улыбнулся Ритон, – мы обдумаем ваши слова и постараемся в самое ближайшее время найти решение, кое будет удовлетворять чаяниям наши вассалов, но, одновременно с этим, позволит осуществить столь необходимые в данный момент времени преобразования.

– Спасибо, ваше величество, – поклонился человек, пятясь из рабочего кабинета венценосца.

Ритон, конечно, мог бы принимать просителей и в тронном зале, но предпочитал не делать этого – слишком много лишних глаз и ушей, слишком много церемониала. Поговорить с нужным человеком один на один – куда полезнее и информативнее.

Вот, к примеру, из нынешней беседы он извлек следующее: выжать что-нибудь еще из личного домена не выйдет. И это огорчало.

Венценосец сложил пальцы домиком и, уперев на них подбородок, прикрыл глаза, обдумывая варианты.

«Деньги нужны как утопающему – воздух, но дед отказался ссудить мне необходимую сумму, ограничившись лишь небольшими подачками. Откровенно говоря – логично, я на его месте поступил бы схожим образом, но, к сожалению, из-за этого венец может оказаться в крайне затруднительном положении уже до конца лета. На задуманные мною преобразования требуется масса золота, которое также необходимо и на усиление армии, восстановление магических сил государства, а также – залечивание ран, нанесенных войной. Причем сто тысяч – это минимально возможная сумма, которой, определенно, не хватит на все, потому как жизнь обожает демонстрировать нам свою непредсказуемость. Следует заполучить хотя бы сто пятьдесят, а еще лучше – двести тысяч. Вот только где их отыскать»?

Нехватка золота и серебра выбивала почву из-под ног, душила любые начинания, и временами буквально ввергала правителя в черную меланхолию. Будучи всего лишь принцем, он и не подозревал, как много денег нужно для управления государством. Даже став правителем Исиринии – прибрежной Исиринатии – и насмерть сцепившись с двоюродным братом за власть, он не осознавал до конца всю глубину проблемы.

Все-таки земли Исиринии, защищенные горами, являлись самыми богатыми, не знавшими бунтов, войн и разрушений вот уже несколько сотен лет, да и территории от гор и до Стоградья также нельзя было назвать совсем уж пропащими, хотя их и опалило пламя войны.

Другое дело – пресловутое Стоградье и северные провинции, перешедшие к нему после победы…

Честно говоря, узнав, как там обстоят дела на самом деле, Ритон даже проникся некоторым уважением к покойному кузену, который, получив разоренную войной, частично заполненную живыми мертвецами землю с разрушенными деревнями, сбежавшими крестьянами и рыщущими по каждой дороге бандами разбойников, сумел на равных биться с ним все эти годы, отвлекаясь лишь для того, чтобы сразиться Раденией. Впрочем, и самому Ритону пару раз пришлось надавать излишне зарвавшимся волкам по наглым зубастым пастям, из-за чего венценосец Гашиэн теперь даже говорить с ним не хочет. Не то, чтобы это было такой уж большой потерей, но все-таки, работать вместе было бы полезнее.

Впрочем, братец оказался тем еще идиотом, и плохую ситуацию за несколько лет умудрился превратить в катастрофическую. Он ничем толком не управлял и ни заботился лишь о войске, в результате чего Пиринилию, а также ту часть Стоградья и Ириулэнии, которые удалось сохранить, пришлось буквально восстанавливать из пепла.

А это требовало много, прямо-таки чудовищно много денег.

Добавить к этому непрерывные траты на армию, войну со взбесившейся нежитью – большое спасибо его императорскому величеству – помощь Академии, Ордену и церквям остальной четверки, и получится безрадостная картина тотальной неплатежеспособности молодого венценосца.

Безусловно, за несколько лет Ритон сумеет наладить финансы и залечить некоторые – по крайней мере самые болезненные – раны, нанесенные войной… Но у него нет времени!

«Каждый упущенный день лишь укрепляет положение Шахриона. И это, попрошу заметить, безотносительно тех в высшей степени пугающих сведений, которые адресовал нам верховный маг Гартиан», – подумал Ритон, в очередной раз прикидывая, что хуже для Исиринатии – крепко ухвативший бразды правления император, или спятивший маг чудовищной силы.

Как ни крути, а выходило, что хоть пнем об сову, хоть совой об пень, как принято выражаться у простолюдинов. Оба варианта – одинаково губительны и не оставляют никакого простора действий.

А значит…

«Значит, с его императорским величеством следует разбираться в предельно сжатые сроки. Счет в нашем текущем положении идет на месяцы, максимум – на сезоны».

Но для того, чтобы действовать быстро нужны деньги. Достать которых неоткуда.

Замкнутый круг!

Венценосец заскрипел зубами и рывком вышел из-за стола, распахнув двери на балкон и выходя подышать свежим воздухом.

Теплый ласковый бриз приятно охладил разгоряченную голову и Ритон, глубоко вдохнув приятный чуть солоноватый воздух, немного успокоился.

Море всегда приводило молодого правителя в хорошее настроение, видимо, сказывалась аблисская кровь, и этот случай не стал исключением.

Он подошел поближе к высокой резной ограде и оперся о нее, прикрыв глаза и пытаясь хотя бы немного привести в порядок разбегающиеся, точно тараканы, мысли.

«Интересно: его величество Шахриону в бытность правителем огрызка некогда могучего государства было столь же трудно, как и мне сейчас»? – подумал он и тотчас же ответил самому себе. – «Глупый вопрос. С какой стороны ни посмотри на данную проблему, мое положение все же отличается гораздо большей устойчивостью и надежностью, нежели его собственное, хотя ряд условий и выглядят схожими».

Отчего-то это самовнушение не сильно работало, а потому Ритон еще раз полной грудью вдохнул воздух, надеясь пропитаться покоем, даруемым морем.

– Ваше величество изволит любоваться видами? – послышался за спиной до боли знакомый голос Найлиэны и венценосец, прежде чем обернуться, скривился.

«Интересно, благодаря каким именно ухищрениям сия особа раз за разом умудряется подбираться ко мне на расстояние удара? Маги, стражники, ловушки, что, для нее это все – пустой звук? И не надоело ли ей постоянно демонстрировать силу»?

– Приветствую прекраснейшую Найлиэну, – коротко кивнул собеседнице венценосец.

– И я приветствую ваше величество.

Эльфийка грациозно подошла и, положив на ограду предплечья, выгнулась, как бы невзначай демонстрируя восхитительную фигуру.

Все это было проделано столь плавно, текуче и естественно, что даже Ритон, прекрасно понимавший все эти ухищрения – как-никак не один раз видел силу воздействия Найлиэны на дядю – с трудом подавил вспыхнувшее желание. Да, эта женщина смертельно опасна. Возможно даже, опаснее зрящего Ратриолы.

– Я всегда рад обществу столь невыразимо прекрасной особы, – проговорил он, улыбаясь, и прикладывая титанические усилия для того, чтобы голос не дрожал, – но все-таки не могу не спросить: какая цель привела тебя ко мне сегодня, о звездорожденная?

Эльфийка улыбнулась ему одновременно и уважительно, и многообещающе, и зовуще, и Ритон все-таки не сумел сдержаться, сглотнув густую, тягучую слюну и непроизвольно выдохнул.

– Моя цель – все та же, – мило хлопнув длиннющими ресницами проворковала эльфийка, – помочь его величеству в неравной борьбе с возрожденной Империей Тьмы, пока наши… союзники… готовятся к новой встрече, на которой мы будем обсуждать уже конкретные меры.

Эта самая встреча должна была состояться буквально через пару дней, и на сей раз – спасибо за тириомали – ехать никуда не придется. И – да – на ней можно, наконец, будет обсудить важные вопросы.

«Если, конечно же, я сумею отыскать где-нибудь золото. Потому как без него все прочее не имеет значения, ведь мы банально не сумеем купить ни услуги шпионов, ни клинки наемных убийц».

– Помочь? – заинтересовался венценосец. – Интересно. Слушаю тебя, о звездорожденная.

Найлиэна улыбнулась ему и, поднявшись, оперлась о перила спиной, чуть откинувшись назад и демонстрируя внушительных размеров грудь, туго обтянутую платьем.

Она не соблазняла, она – играла, это Ритон понимал прекрасно.

«Если зрящая захочет затащить меня в постель, то сделает это куда грациознее и изящнее, да что уж там, заставит умолять и обещать все на свете, как это было с дядей», – зло подумал он, но в очередной раз восхитился талантам своей собеседницы и порадовался тому, что они пока еще на одной стороне.

– Насколько мне известно, – продолжала Найлиэна, – вы испытываете… некоторые финансовые трудности, не так ли?

Ритон скривился – тема была слишком болезненной для того, чтобы пытаться отшутиться или сделать вид, что это его не волнует.

– С прискорбием вынужден признать вашу правоту. Увы, но государство, разрушенное войной, практически полностью исчерпало все свои внутренние резервы. Внешних же заимствований найти негде.

– А что вы скажете на беспроцентный кредит, скажем, в один миллион золотых аблисских марок? – мило улыбнулась эльфийка.

Ритон был готов к чему угодно, но все-таки не сумел сохранить невозмутимость на лице.

– Сколько? – воскликнул он, тотчас же обругав себя последними словами и немедленно успокаиваясь. – Что ж, подобный кредит, действительно сумел бы решить немалую часть наших текущих проблем, правда, многое зависит от срока его погашения и процентов, о звездорожденная.

Эльфийка усмехнулась.

– Десять лет, два процента годовых.

И Ритон понял, что попался.

Венценосец не знал, где именно эльфы взяли деньги, не представлял, чем ему придется расплачиваться. Здесь и сейчас ничто не имело значение кроме суммы.

«Один миллион. Золотом»…

– В каком документе мне следует расписаться кровью? – только и мог уточнить он.

– Я покажу, – улыбнулась эльфийка. – А пока я хотела бы сообщить вам одну крайне интересную новость.

Девятнадцатый день второго месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.

– О мой повелитель, как ты себя чувствуешь? – приторно-сладкий, точно медовая коврижка, голос Дарлионны вырвал Шахриона из паутины тягостных раздумий и бредовых видений, навеянных то ли Тенью, то ли новым таинственным игроком.

– Благодарю, о извечная, сегодня мне немного лучше, – соврал Шахрион, стараясь не обращать внимание красавицу, демонстрировавшую прямо-таки материнскую заботу к захворавшему императору.

Они покинули Наиргион на рассвете, оставив отряд численностью в сотню латников, десяток рыцарей смерти и двух магов следить за порядком и разбираться с последствиями.

Ни о каком праздновании после покушения, конечно же, не могло быть и речи. Город гудел, точно растревоженный улей, жители попрятались по домам, а улицы заполонили вооруженные люди. Сутки Шахрион отлеживался в выделенных ему покоях, приходил в себя, размышлял, вяло переругивался с Тенью, глуша головную боль пилюлями. За это время удалось отыскать нескольких участников заговора и еще три дюжины подозреваемых отправились в городскую тюрьму. Черный Властелин настрого запретил делать с ними хоть что-нибудь и приказал ждать дознавателей из столицы – с женой, успевшей уже вернуться из Жемчужины Востока, он связался в первую очередь.

Тартионна предложила бросить все и вернуться, но Шахрион отклонил эту ее идею. Он считал, что если остановится, то лишь продемонстрирует врагам слабость, а поступать так сейчас было равносильно самоубийству.

А потому – путешествие продолжилось.

Правда, при этом в карету императора напросилась Дарлионна, причем сделала она эта столь изящно и умно, мотивируя все своей заботой о здоровье господина, что даже и отказаться не получилось. В результате, внутри помимо него теперь находились Дарлионна и одна из ее служанок – средних лет женщина, прилагавшая все усилия для того, чтобы слиться с фоном и не отсвечивать.

«Ну да, наверное, предложи ей сейчас на выбор: ехать дальше в карете, или оказаться посреди лиосской пустыни, эта женщина очень серьезно задумалась бы. И не факт, что в итоге осталась бы с нами».

Страх неприятный, но, откровенно говоря, заслуженный, ведь народная молва за считанные часы разнесла слухи о бойне по всему городу, и Шахрион ни капли не сомневался – спустя пару недель о произошедшем будут знать едва ли не все жители Империи Тьмы.

В разговоре с Тартионной свою чрезмерную жестокость он списал на панику, вызванную внезапным нападением. Про три попадания из арбалета тактично промолчал, не особо, впрочем, надеясь на то, что Тартионна не узнает об этом. Не факт, конечно, что Госпожа поверила своему Властелину, но она по крайней мере пообещала направить слухи в нужное русло.

Даже собственную агонию готов пустить на благо народа, – хихикнула из-за спины Тень, и у Шахриона непроизвольно дернулась щека.

«Проклятая тварь»!

Еще один тихий смешок.

«Что б ты сдохла»!

Не дождешься, о могучий император. Но даже меня поражает твоя забота о народе. Вместо того, чтобы спешно возвращаться к сыну, ты продолжаешь путешествие вперед, туда, где все началось. Да еще в таком состоянии… поразительное мужество и не менее поразительная глупость.

Откровенно говоря, Шахрион считал точно также, однако отменить назначенные мероприятия не мог. Просто не имел права!

– Слишком многое поставлено на карту, чтобы потакать своим слабостям, – прошептал он.

– Что, простите? – откуда-то издалека, будто из тумана, до него донесся взволнованный голос Дарлионны и император едва не хлопнул себя по лбу от досады.

«Идиот! Разболтался сам с собой прямо в карете»!

Он вымученно улыбнулся и развел руками.

– Прошу простить мою рассеянность – мысли вслух. Слишком уж последние дни оказались напряженными.

– И не говорите! – всплеснула изящными ручками красавица. При этом ее губы сложились буквой «о», и она резко стала похожа на маленькую нахохлившуюся синичку. Чрезвычайно привлекательную синичку, между прочим.

Шахрион мотнул головой, не понимая, что за муха его укусила.

Тихие гнусные смешки за спиной четко дали понять – что именно за муха.

И снова накатила волна ярости, бороться с которой приходилось теперь ежечасно. Но и на сей раз император вышел победителем из противостояния с собственным безумием, а потому Дарлионна получила не сокрушительный магический удар в лицо, а вежливый ответ.

– К сожалению, у нас слишком много врагов, о извечная. Как внешних, так и внутренних.

Он выразительно посмотрел на свою собеседницу, как бы намекая: «ты ведь не из них»?

Наградой ему стал еще один вздох, полный горя столь искреннего, что даже император поверил в правдивость Дарлионны.

– Но владыка, не значит ли это, что нам следует объявить войну остаткам Лиги и покончить с этой заразой раз и на всегда? – мило хлопая ресницами уточнила его собеседница.

Она так хорошо играла набитую дуру, что в некоторые моменты хотелось поаплодировать актерским талантам юной красавицы.

«Зато в другие моменты очень хочется содрать с нее кожу и оттрахать то, что останется»!!! – яростно подумал Шахрион и сжал костяшки пальцев так, что ногти впились в ладони.

В очередной раз загнав своего зверя внутрь, Шахрион пристально заглянул в безразмерные глаза Дарлионны, которая кокетливо моргнула и одарила своего повелителя теплой улыбкой.

«Что, папа волнуется, не придется ли исполнять вассальный долг раньше времени»? – успокоившись, подумал император. – «Справедливые опасения, девочка».

– Война, извечная, на самом деле не несет ничего хорошего ее участникам, – назидательно произнес он. – Война – это слезы жен и матерей, обездоленные люди, смерть, разрушения…

«И, что куда страшнее, кошмарные затраты, бюджетный дефицит и прекращение торговли».

– Именно поэтому, – продолжил он, – я приложу все силы для того, чтобы новая война не началась.

«Если, конечно, от меня будет что-нибудь зависеть».

– Думаю, что недавнее покушение не было результатом деятельности врагов, – продолжил император. – Скорее, какие-то обозленные на меня безумцы попытались свести счеты, только и всего.

«И нельзя сказать, что они были далеки от успеха».

– Ты должен беречь себя, мой Властелин! – горячо воскликнула Дарлионна. – Потеря столь гениального ума, величайшего, наверное, со времен Первого Некроманта, погубит всю Империю!

И снова – ни звуком, ни интонацией, ни мимикой, извечная не выдала притворства.

«Какая поразительная актриса», – в очередной раз восхитился Шахрион. – «Повезет тому кольценосцу, которого она охмурит. Жаль, только, что лесть насчет гениального ума слегка не соответствует действительности».

Слегка? – тут же вернулась Тень.

Шахрион хотел было шикнуть на нее, но не успел – именно в этот момент кортеж пересек границу Стоградья, а точнее – земли, попавшей под действие Безымянного Заклинания.

Шахриона скрутило!

Тысячи голосов обрушились на него со всех сторон, завывая от боли, моля о снисхождении, прося помочь, даровать покой, убить, убить, убить наконец!