Текст книги "Путь тьмы 2 (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 4

Седьмой день третьего месяца весны 41-го года со дня окончания Последней Войны, день.

– Стало быть, ты уверена, что он – здесь?

Ритон с интересом перевел взгляд от крепостной стены на собеседницу, словно намереваясь подловить ту на лжи. Даже если бы и пытался, вряд ли бы у него что-нибудь получилось – раскусить эльфа, если тот сам не пожелает этого, практически невозможно.

Найлиэна кивнула.

– Он тут.

– Почему не в своей столице?

– А сами вы как думаете? – с легкой насмешкой в голосе поинтересовалась звездорожденная.

Ритон сдержал растущее раздражение. Эта шлюха бесила его еще до войны Реставрации. Любовница отца, умело манипулирующая тем в интересах ныне покойного Ратриолы – правителя всех эльфов – за годы, проведенные при дворе, нажила много врагов, однако каждый раз умудрялась выходить сухой из воды. Да, она не нравилась без пяти минут венценосцу, но не отдать должного талантам остроухой тот не мог.

«Тем более, сейчас, когда каждый союзник для меня – на вес золота».

– Ну что ж, хорошо. В таком случае обложим город и потребуем выдать моего горячо любимого братца.

Эльфийка кивнула.

– Это будет самым легким выходом.

«Но они не отдадут его, и ты это знаешь. Стало быть, имеешь план относительно бескровного завершения боевых действий и попросту желаешь привести его в исполнение, когда на горизонте замаячат очертания долгой и в высшей степени муторной осады. Ладно, так уж и быть, окажу тебе услугу и подыграю».

Ритон действительно был готов плясать под дудку эльфийки, лишь бы поскорее разобраться с кузеном, а поэтому, не говоря ни слова осуждения и не задавая лишних вопросов, распорядился окружить город и выслать парламентеров.

Эти мероприятия требовали времени, которое венценосец решил потратить на беседу, благо, с Найлиэной было о чем поговорить.

– Госпожа моя, скажите, почему именно сейчас? – спросил он на эльфийском.

– Сейчас – что? – невинно переспросила та.

Ритон улыбнулся уголками губ.

– Почему вы решили помочь именно сейчас?

– Сперва мне было не до вмешательства в дела Исиринатии. Приходилось собирать выживших. Затем я копила силы, налаживала связи, добывала информацию. К тому же, следовало понять, кто из вас двоих окажется победителем, чтобы продолжать работу уже с ним, – моментально ответила собеседница.

Ритон даже немного растерялся. Он рассчитывал на увертки, попытки выдумать что-нибудь, дать правдоподобное объяснение этой избирательности, даже на молчание. Но чтобы вот так, прямо…

«Да, тебя опасно недооценивать, эльфийская зрящая», – подумал он. – «Достойная дочь своего мерзкого папаши».

Уж о чем, Ритон не горевал, так это о смерти Ратриолы и большей части его мерзкого народца. Эльфы всегда были головной болью, и даже лишившись большей части своего военного могущества, они превосходили прочие государства Лиги Света в умении плести интриги и организовывать покушения.

«И остроухий ублюдок, однозначно, покрывал Черного Властелина, рассчитывая его руками сделать всю грязную работу, а после – убрать исполнителя».

Отмеченный Сестрой до сих пор так и не понял, каким же образом Шахрион сумел переиграть эльфа, но надеялся получить ответ на этот вопрос, раз уж дочка зрящего пришла к нему.

– Стало быть, вы решили выяснить, кто из нас окажется полезнее в будущем, когда придется вступать в конфликт с Империей Тьмы?

– Именно, – кивнула эльфийка.

– Откровенно.

Она пожала плечами.

– Время игр внутри Лиги прошло.

– Как и годы, отпущенные Шестеркой самой Лиге.

– Вы так думаете?

Ритон нахмурился, собираясь с мыслями, и, наконец, осторожно произнес:

– Конфликт на юге не утихает – прегиштанцы с дварфами режут друг друга, эльфы практически истреблены, Радения зализывает раны, Аблиссия, как и всегда, сохраняет нейтралитет, а от Исиринатии почти ничего не и осталось. Про всякую мелочь и говорить нечего. Как вы думаете, госпожа моя, сколь сильна Лига в настоящее время?

– Бывали ситуации и похуже.

– Да, история знает периоды непроглядной тьмы, когда Империя раскидывала свои крылья очень широко, но отчего-то мне кажется, что положения, подобного нынешнему, ранее не складывалось.

– Полагаю, лидеры, жившие в те времена, считали также, и, тем не менее, никто не сдался.

Намек, прозрачный и очевидный.

«Стало быть, ушастая, у тебя есть какой-то план? Хорошо, с интересом его выслушаю, когда придет время».

– Но, полагаю, вы согласитесь, что применять военную силу против Шахриона – бессмысленно?

– Да, – тотчас же ответила зрящая. – Шахрион, нравится нам это или нет, военный гений. Такие рождаются раз в пару сотен лет.

– Более того, он не просто некромант, он еще и отмеченный Матерью, а значит, сможет править очень и очень долго. Ему с лихвой хватит отведенного времени для того, чтобы переварить захваченные земли, спаять их в единое государство, после чего – доесть нас всех.

– Если бы вы думали именно так, то не сражались бы за власть с горячо любимым двоюродным братом, – чуть насмешливо ответила эльфийка.

Ритон задеревенел. Мало кто смел наступать на эту мозоль, напоминая, что он – Ритон Ириулэн – узурпатор, завладевший частью страны, пока законный наследник боролся с захватчиками на севере. Еще меньше было тех, кто позволял открытые намеки на отношения кузенов.

И все же, он не поддался на провокацию.

– Мои мотивы не должны интересовать тебя, о звездорожденная госпожа, – мужчина перешел на всеобщий, намекая эльфийке на то, что недоволен ее словами. – Ответь лучше, на что ты рассчитываешь?

– Сила порождает врагов. – эльфийка, легко улыбнувшись, также заговорила на человеческом наречии. – Чем сильней правитель, тем больше у него недоброжелателей, а мой народ всегда умел их находить.

«И использовать себе во благо», – договорил за собеседницу Ритон.

– Что ж, хорошо, с превеликим интересом посмотрю на каждого из этих твоих «недоброжелателей», как только разберусь с моим вероломным родичем. Правда, не могу с уверенностью утверждать, что получится окончить боевые действия в предельно сжатые сроки. Я вижу парламентеров. Полагаю, столь быстрое их возвращение может означать лишь одно – отказ от сдачи.

Ритон не ошибся – защитники и не думали складывать оружие, они осыпали послов насмешками и звали тех на приступ стен.

– Ожидаемо, – вздохнул Ритон и, кивнув подъехавшему Миролу, обратился к своей звездорожденной собеседнице. – Госпожа моя, полагаю, тебе есть что предложить? Хотелось бы узнать, как это поможет, и в какую сумму обойдется.

– Цену, мой дорогой венценосец, вы и так знаете: голова Шахриона, вот, чего я желаю, – последние слова эльфийка произнесла с нескрываемой ненавистью.

– Меня такая оплата в высшей степени устраивает, хотя и не до конца представляю, как получится ее уплатить.

– Не беспокойтесь, я не стану требовать невозможного. Детали вы узнаете чуть позже, тогда и решите все окончательно.

Ритон чуть приподнял брови.

– Да? Поверю тебе на слово, о звездорожденная. А что насчет Нилба? Все-таки Тарсий – крупнейший и самый защищенный город в этой части Исиринатии. Я потрачу месяцы под его стенами.

– Он падет этой ночью, – просто ответила эльфийка.

– Даже так?

– Да, именно так. Дайте своим людям отдохнуть и готовьтесь к атаке.

С этими словами Найлиэна ткнула коня в бока и поскакала прочь, даже не попрощавшись. Мгновение, и там, где только что находилась всадница, осталось лишь пустое место.

– Ох уж мне эти эльфы, – поежился Мирол. – Не люблю их трюки.

– Что поделать, если мы хотим вернуть утраченное, придется брать помощь от всех, кто готов ее предложить.

– Все равно, мне не по себе рядом с ней. Так было еще когда твой отец здравствовал.

Найлиэна Партилаэт – любовница предыдущего правителя Исиринатии, а по совместительству – глаза и уши Ратриолы при дворе, действительно, могла вызвать ужас, когда хотела. Никто толком не знал, на что она в действительности способна, однако не один и не два врага этой прекрасной эльфийки исчезли, будто их и не было вовсе.

– В настоящий момент отсутствует даже иллюзия выбора, – вздохнул Ритон. – Иди отдыхать, чувствую, нас ждет жаркая ночь.

Седьмой день третьего месяца весны 41-го года со дня окончания Последней Войны, ночь.

Ритон проснулся резко, будто от толчка. Вот только секунду назад пребывал в мире грез, и – оп – вернулся из него. Глаза привыкли к полумраку, и он откинул полог шатра, выбираясь наружу.

Солнце полностью скрылось за горизонтом, но вышедших на небе звезд и луны не было видно из-за тяжелых облаков, поливающих окрестности мерзким слабым дождиком. Идеальная погода для того, чтобы при помощи хитрости взять город.

То ли остроухим сильно повезло, то ли они умели управлять ветрами, туманами и дождями.

«Ну это я лишку хватил», – подумал Ритон, подходя к ближайшему костру.

Солдаты тотчас же посторонились, и претендент на престол сел меж них, грея руки у огня. Он, в отличии от кузена, никогда не чурался простых воинов, считая, что если те уважают командира, то при необходимости отдадут за него жизнь.

– Мирол не подходил? – осведомился он у десятника?

– Никак нет, ваше величество, – отрапортовал тот.

– Отправьте кого-нибудь с просьбой прибыть ко мне, по возможности – незамедлительно, – распорядился Ритон и, ничуть не смущаясь, наложил в чистую деревянную миску похлебки из котелка.

Опять-таки, он никогда не видел проблемы в том, чтобы есть простую пищу.

Мирол появился на удивление быстро, видимо, ждал команды, либо сам собирался будить воспитанника, однако Ритон к этому времени уже успел опустошить большую часть тарелки.

– Все готово? – спросил он, поднимаясь.

– Да, – коротко ответил воин.

– Хорошо, полагаю, она не заставит нас долго ждать.

И вновь Ритон не ошибся – не прошло и десяти минут, как из-за спины донесся знакомый голос.

– Все готово, ваше величество.

Солдаты, не дожидаясь приказа, растворились во тьме, и возле огня остались лишь Ритон и его учитель. Спустя мгновение к ним присоединились трое остроухих: сама Найлиэна Партилаэт, невысокая – по грудь Ритону – эльфийка, чьё лицо скрывала маска, а голову – укутывал капюшон, и атлетически сложенный звездорожденный, вооруженный сложносоставным луком размером, наверное, в его рост. Какой силой нужно обладать для того, чтобы стрелять из подобного чудовища, Ритон не представлял и надеялся никогда не узнать этого.

Спутники зрящей отступили чуть назад, практически скрываясь во тьме, а Найлиэна уселась на оставленное одним из бойцов бревнышко, внимательно разглядывая своего союзника из-за костра.

– Подробности? – требовательно осведомился тот.

– Ничего особенного, мы просто отворили все ворота и убили стражу возле них. Постарайтесь только особо не шуметь, пока пробираетесь вперед, ладно?

«Просто открыли все ворота», – фыркнул Ритон. – «Какая прелесть».

– Что ж, спасибо. Мы воспользуемся столь любезно предоставленной возможностью. Мирол, возглавишь атаку.

– Слушаюсь, – с этими словами старый воин бросился выполнять приказ, а Ритон же, выйдя на границу лагеря и взобравшись на свежий вал, встал, сложив руки, и наблюдая за вражеским замком.

– Не поскачете вперед, ваше величество? – с сарказмом в голосе осведомилась эльфийка, хвостом увязавшаяся за ним.

– Конечно же, нет, – фыркнул претендент на престол. – Это было бы глупо.

– Полагаю, ваш северный сосед поступил бы именно так.

– Это потому, что Гашиэн – болван.

– И, тем не менее, он сохранил большую часть своей страны.

Едкий и колючий укол. Как раз под стать говорившей. Умно и болезненно, но ожидаемо.

Ритон пожал плечами, давая понять, что ему нет дела до каких-то там слов. Тут было не слишком светло, однако эльфы, насколько он знал, отменно видели в темноте, так что этот его жест не мог укрыться от зорких глаз дочери зрящего.

– Я по крайней мере удерживаю свою столицу.

Эльфийка встала рядом и усмехнулась.

– И даже сумели наладить в ней производство арбалетов, что заслуживает уважения. Вы вообще на удивление много переняли у Шахриона.

– Я способен учиться, – бросил он.

– И знаете, когда следует менять сторону.

Несомненно, остроухая намекала на сотрудничество с Черным Властелином во время войны Реставрации. Еще одна шпилька, попавшая, правда, мимо цели.

– Не будь наивной, о звездорожденная. В тот момент Исиринатия уже проиграла, причем вашими стараниями, и ты это знаешь. Север полыхал, восток отвалился, марейнийцев просто перебили, а Стоградье заполонили живые мертвецы. Я лишь вымел мусор и попытался спасти то, что еще можно было.

– Не мне вас судить.

– Не тебе, да.

Он вглядывался во тьму, туда, где слышалось тихое позвякивание оружия, приглушенное ржание коней и едва различимые голоса людей. Безусловно, совсем бесшумно подвести несколько тысяч человек к воротам нельзя, но Мирол постарался сделать все, что было в его силах. Секунды тянулись одна за другой, медленные, скользкие, будто угри, наполненные страхом вперемешку с надеждой.

Ритон понял, что затаил дыхание, а затем осознал еще кое-что – весь лагерь затих. Солдаты, даже те, кто не должен был идти во второй волне, замерли, напряженно вглядываясь в ночную тьму и ожидая, ожидая, ожидая…

Рев тысяч глоток разорвал тишину, а вслед за этим по городу разнесся многоголосый вой. Затем до них донесся характерный лязг стали, который не в состоянии было заглушить даже расстояние. А за ним – страшные крики умирающих людей.

«Началось», – с возбуждением подумал Ритон.

Какая-то часть его сознания даже хотела оказаться сейчас на узких улочках города, сражаясь в кровавом ночном бою, ощущая возбуждение товарищей и бессильную ярость загнанных в угол врагов, последних из армии Нилба. К счастью, он знал, как следует бороться с ней и прятать поглубже, чтобы та не наделала глупостей.

Звон и крики с каждой минутой становились все громче и громче, ночную тьму разорвал свет тысяч факелов, затем – пламя пожара.

«Надеюсь, они не спалят мне весь город», – подумал Ритон, – «он еще пригодится».

– Кстати, звездорожденная, а каков статус вражеских магов?

– Не волнуйтесь, они не помешают.

– Мертвы?

Нехорошо. Чародеи кузена отступили с поля боя вместе с ним и укрылись за стенами, но Ритон не желал их гибели. Перспектива встречи с магическим корпусом Империи Тьмы откровенно пугала, и ему было бы спокойнее, если бы спину прикрывали сотни колдунов.

Увы, такого количества пока что не предвиделось, а значит, было жизненно важно сохранить хотя бы то, что уже есть в наличии, а потом медленно и планомерно восстановить необходимую численность.

«Впрочем, это я забегаю вперед, для начала следует привести к окончанию текущие дела», – подумал он.

– О нет, конечно же. Но они… не станут делать глупостей.

«Что ж, это радует, стало быть, нужно только разобраться с остатками верных Нилбу людей. Ну и где же послание от Мирола? Чего он так долго»?

Наконец к лагерю подскакал всадник на взмыленном коне.

– Ваше величество, – прокричал он, увидев Ритона, – в городе идут бои, враги заперлись в замке!

– Отлично, – ухмыльнулся тот, – все резервы – на помощь благороднейшему Миролу! Принесите мне победу!

Это была долгая ночь, полная смерти, стали и огня. Враги отчаянно цеплялись за наскоро возведенные баррикады, за любые худо-бедно укрепленные дома, и, конечно же, за стены городского замка, дорого продавая свои жизни. Но все бесполезно. К рассвету битва завершилась.

Ритон в окружении стражи въехал во внутренний двор замка, где его уже ожидал Мирол, а также – Нилб Пятый Ириулэн. Тот выглядел жалко: избитый, раненый, с отчаянным страхом в глазах. Рядом с ним сидели жена и ребенок – мальчик пяти лет.

– Привет, Нилб, – без улыбки поздоровался Ритон. – Как дела?

– Брат, молю, пощади мою семью, – прошептал тот обескровленными губами.

Ритон спешился, на ходу бросая поводья одному из телохранителей, присел перед пленником, приподнял его подбородок.

– И это все, что ты можешь сказать родственнику после пяти лет разлуки?

– Молю тебя, пожалуйста, пожа…

Договорить он не успел – Ритон коротким резким движением перерезал Нилбу горло. Умирающий захрипел, дернулся несколько раз, и затих, а Ритон, вздохнув повернулся к его сыну.

Мальчик – достаточно взросло выглядевший для своих лет – вел себя на удивление спокойно. Не плакал, не причитал, он с ненавистью смотрел на дядю и не говорил ни слова. В отличии от матери, которая рыдала взахлеб, пытаясь вырваться из рук воинов.

Плохо, очень плохо.

– Знаешь парень, было бы лучше, если бы ты вел себя, как она, – спокойно проговорил Ритон.

Мальчик ничего не ответил, лишь насупился сильнее, а вот женщина все поняла.

– Нет, во имя Отца, нет, пожалуйста! – закричала она, но Ритон не слушал.

Он уколол, быстро и точно. Кинжал пробил грудь ребенка и вышел из спины. Удар в сердце убил мальчика мгновенно.

«Легкая смерть – это единственная милость, которую я могу тебе оказать, племянник», – подумал Ритон, поднимаясь.

Он развернулся и, не обращая внимания на бешеные вопли обезумевшей от горя матери, направился прочь. Он лично закончил войну, длившуюся пять лет. Последние препятствия на пути к венцу устранены.

– Мирол, ты знаешь, что делать, – не оборачиваясь, проговорил Ритон.

– Знаю, – с горечью в голосе ответил старый воин. – Не волнуйся.

– И не думал, – отозвался Ритон, забираясь на коня.

Уже выезжая из замковых ворот, венценосец – теперь именно венценосец – услышал булькающий хрип и короткий стук тела, упавшего на землю. Краем глаза он заметил эльфийку, которая все это время ожидала неподалеку. Позади нее все также находились два закутанные в темно-зеленое фигуры. Что остроухие обсуждали, Ритон не знал, но как только те заметили его, мгновенно исчезли в близлежащих улочках, заваленных трупами, оставив свою госпожу один на один с новым правителем Исиринатии.

– Вы закончили ваше величество? – спросила Найлиэна.

– Почти. Осталось лишь разослать весть о моей победе, и, конечно же, возложить на голову венец.

– Когда?

– Полагаю, что через три-четыре недели.

– Хорошо, тогда увидимся в столице.

Произнеся это, эльфийка развернулась и последовала за слугами. Наверное, Ритон мог бы задержать ее, если бы захотел, но ему сейчас было все равно. Точно также не интересовала и резня, все еще не утихшая в городе. Не трогало его сердце и детоубийство. Лишь лицемеры охают, когда речь заходит о том, чтобы прирезать пару детишек.

Ритон остановил коня и задрал голову наверх, туда, где сквозь густые облака пробивались первые робкие лучики нового дня.

«Неужели? Я действительно победил? Невероятно»!

Его глаза сузились и в них зажегся недобрый блеск.

«Что ж, с самой легкой частью мы закончили, теперь пришло время заняться по-настоящему сложными делами. Посмотрим, что предложит мне звездорожденная. Черный Властелин, не расслабляйся, я уже дышу тебе в спину»!

Глава 5

Двадцатый день третьего месяца весны 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), вечер.

Головная боль сделалась совсем уж нестерпимой, но Шахрион упрямо игнорировал ее. Пару дней назад ему доставили целый ящик древних, едва не рассыпающихся, манускриптов.

Некоторые были написаны на понятных языках, другие приходилось переводить, но император не сдавался. Он тратил час за часом на то, чтобы докопаться до самой сути документов, и каждый новый лист пергамента, прочитанный Черным Властелином, лишь прибавлял отчаяния.

«Ничего, ничего, ничего! Проклятье! Мать побери их всех»!

Шахрион с огромным трудом сдержал подступающую ярость и не отбросил лист в сторону. Все-таки, достать его было непросто, пришлось потратить изрядное количество времени и просто сказочные суммы денег, а значит, нельзя потакать своим слабостям.

Ой ну надо же, какие мы бедные и несчастные.

– Заткнись, – прорычал он, беря следующий документ.

И что же мы хотим найти? М-м-м? Поведай, о великий и непогрешимый император. О могучий и несокрушимый Черный Властелин.

– Заткнись, – повторил он, стараясь заглушить голос Тени и внимательно изучая отчет о поступивших ко двору винах, написанный почти семь сотен лет назад.

Шахрион выдохнул.

«Проклятье, неужели не осталось даже крупицы достоверный сведений о тех временах? А если нет – как быть»?

Его состояние в последний месяц продолжило ухудшаться: император дважды впадал в ступор, пропустив несколько часов жизни, и еще один раз грезил наяву. Правда, видение практически не отложилось в памяти, но легче от этого не становилось.

Оставшееся время стремительно подходило к концу, и Шахрион осознавал это с ужасающей явственностью. Именно поэтому он переложил практически все государственные дела на Тартионну, и зарылся в бумаги, предпринимая последнюю лихорадочную попытку отыскать ключ к природе своего недуга.

Ищи, ищи, это весело, – рассмеялась Тень.

Шахрион скрипнул зубами и взялся за следующий документ.

Не то!

Следующий!

Не то!!

Следующий!!

Не то!!!

Он рывком вскочил из-за стола, с трудом сдерживая рвущееся на свободу бешенство и сжимая кулаки так крепко, что ногти пробили кожу.

«Спокойнее, спокойнее! Еще не все потеряно»!

Он убеждал себя, старательно не обращая внимания на монотонный бубнеж Тени, и просматривая один документ за другим. Счета, старые договоры, списки ценного имущества, ничего. Ничего. Ничего!

Шахрион прикрыл глаза и медленно начал считать до десяти. Затем, сжав зубы, поднялся и извлек из тайника дневник Безумца.

«Нет, что-то все-таки должно найтись, просто отказываюсь верить в то, что ничего не сохранилось»!

Когда небо за окном осветила заря нового дня, а буквы начали сливаться в одну неразличимую массу, Шахрион, наконец, сдался. Все-таки, и этот след оказался ложным.

– Великая Мать, за что мне это! – воскликнул он, прекрасно понимая всю глупость произнесенных вслух слов.

«Наверное, за массовое убийство, верно»?

Так, так, – радостно подхватила Тень, почуяв слабину. – Все так, глупый смертный. Это – твое наказание, готов ли ты принять его?

– Отстань, – вяло проворчал Шахрион, – я слишком устал для того, чтобы препираться с тобой.

Тень мерзко захихикала и обвилась вокруг него подобно бесплотному призрачному плащу.

Какой ужас, великий Черный Властелин слишком устал. Ну как же нам теперь быть?

«Действительно, как мне теперь быть»?

Император поднялся из-за стола, и в этот миг на него накатила волна дурноты. Он рухнул в кресло, потому что ноги перестали держать, голова кружилась, перед глазами плясали разноцветные пятна, а руки дрожали, словно после хорошей попойки.

Так как? – продолжала издеваться Тень, но Шахриону сейчас было совершенно не до нее.

«Что происходит»? – успела мелькнуть у него в мозгу мысль, прежде чем свет померк и Шахрион рухнул в непроглядную чернильную тьму.

Где-то, когда-то.

Он моргнул. Светило яркое солнце. Снова моргнул. Нет, солнце и не думало никуда исчезать.

Шахрион сел и с удивлением огляделся. Он оказался посреди знакомого по предыдущему видению холма.

«Хорошо, что в первый раз так не трясло», – подумал Шахрион. – «А то Тартионна уложила бы меня в постель на пару неделек. Ладно, нужно понять, где я, и что должен увидеть».

Он взглянул на вершину холма и пожал плечами. Раз уж оказался не пойми где, стоять нет смысла.

«Проверим, что там», – решительно подумал император.

Идти пришлось, как ни странно, совсем немного. Едва он сделал несколько шагов по направлению к цели, как неведомая сила подхватила Черного Властелина и перенесла его практически к месту назначения. При этом пейзаж неожиданно изменился. Солнце спряталось за грозовые тучи, и мощный дождь принялся хлестать по пригнувшейся траве.

Шахрион обернулся: позади расстилалась плоская, как столешница, равнина, на которую он смотрел с вершины холма. Было в ней нечто знакомое, но император, к своему глубочайшему огорчению, не мог вспомнить, что именно.

«А вот и актеры», – рассеянно подумал Шахрион, поворачиваясь к главным действующим лицам галлюцинации. – «Стало быть, я должен присутствовать на небольшом представлении. Не совсем понятно, зачем, ну да ладно. Будем считать, что тот, кто все это показывает, обожает театральные эффекты».

Он сделал еще пару шагов вперед и замер перед своей целью – древним алтарем, залитым кровью животных, чьи останки валялись неподалеку.

Возле алтаря на коленях стояли два человека: юноша и девушка, которым вряд ли можно было дать больше шестнадцати-семнадцати лет. Перед ними лежало окровавленное тельце грудного ребенка, заколотого острым ножом, чье черное лезвие однозначно было изготовлено из цельного куска обсидиана и до боли напоминало жизнежор, который так заинтересовал юную Дарлионну.

«Это не накопление сил, это – жертвоприношение», – подумал Шахрион.

Он, как человек, практикующий некромантию, знал толк в ритуальных убийствах, более того – устроил самую масштабную гекатомбу в истории мира, а потому понимал – кровь невинного младенца обладает большой силой.

«С другой стороны: один ребенок – это всего лишь один ребенок. Да, его жизнь позволит высвободить немало энергии, но не более того. К чему такие сложности»?

– О великие! – прокричал странно знакомый юноша, по лицу которого катились слезы. – Примите эту душу. Примите нашего первенца и услышьте нас!

«Мать Тишины»! – поразился Шахрион. – «Они что, принесли в жертву собственного ребенка? Тогда все куда серьезнее»!

Он переводил взгляд с юноши на девушку и с каждой секундой все больше убеждался в том, что правильно понял слова молодого человека. Жертвователи выглядели опустошенными, доведенными до отчаяния. На их лицах смешались слезы, вода и кровь, которую, вероятно, те пили.

Шахриону не были знакомы подобные ритуалы, но император представлял, что именно с их помощью можно призвать.

«Ничего хорошего»!

– О великие, – присоединилась к юноше девушка, – мы отдали вам все, что у нас оставалось. Наше золото…

– Наше жилище, – подхватил молодой человек.

– Наше стадо, – добавила девушка.

– Нашего сына, – закончил юноша.

– Молим вас и заклинаем, явите же свою мощь! – торжественно провозгласили оба. – Не оставьте род в час горькой нужды!

Блеснула молния, раскат грома был столь мощен, что Шахрион на миг оглох, а ветер, и без того злой и сильный, начал завывать, точно взбешенный волк.

«Детишки, кажется, сумели обратить на себя внимание чего-то крайне могущественного и очень, очень опасного»! – решил Черный Властелин.

Он не понимал, кто наслал видение, не понимал, для чего, однако отчего-то был уверен, что не должен пропустить ни единого мгновения.

«А ведь это может оказаться банальным бредом сумасшедшего», – на долю секунды подумал Черный Властелин, после чего отбросил сомнения. – «Нет, тут что-то другое, я уверен».

Стараясь не думать о том, что уверенность эта порождена отчаянной жаждой исцеления, император продолжил внимательно следить за разворачивающимися событиями.

Уже не ветер – ураган – ревел в небесах, подхватывая с земли камни. Молнии лупили одна за другой, стена дождя пригибала к земле траву… Еще секунда, и вместо воды сверху начали падать градины.

Однако буйство стихии обходило алтарь стороной. Коленопреклоненных молодых людей перестала касаться вода, даже легкий ветерок не трепетал больше их простые домотканые туники, а град приминал траву за пределами невидимого круга, очерченного некой силой.

– Молим вас, о великие! – вновь синхронно произнесли юноша с девушкой.

А затем последовал ответ.

С небес прямо в центр алтаря, туда, где лежало тельце принесенного в жертву ребенка, ударил нестерпимо яркий луч света. Шахрион на миг ослеп, а когда зрение вернулось, император увидел, что над замершими в благоговейном ужасе людьми зависли шесть фигур. Три мужские, три – женские.

– Смертные, – пророкотал седовласый мужчина, – вы были услышаны!

– Те, кто лишился всего – звонко пропела женщина, стоящая рядом с ним.

– Те, кто отдал все, – резко, четко выговаривая слова, добавил второй из сошедших с небес мужчин.

– Те, кто отдал оставшееся, – журча, точно речка, произнесла юная и невообразимо прекрасная девушка.

– Цена уплачена, – чуть ломающимся мальчишеским голосом произнес третий мужчина… или все-таки мальчик? Шахрион не был уверен до конца.

– Просите, – тихо произнесла последняя женщина, бледная, будто в ее теле не осталось ни капли крови, – вам даровано это право.

Юноша с девушкой переглянулись и на их лицах, залитых слезами и кровью, проступило нечто, отдаленно напоминающее радость. Понятно, что человек, только что собственноручно заколовший грудного ребенка, попросту не может веселиться, но, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, юноша с девушкой все-таки воспряли духом.

– О великие, – обратился юноша. – Враги рода сильны и могучи. Они забирают наших жен на поругание, они угоняют стада, обрекая людей на голод, они убивают нас, когда хотят. Мы слабы, у нас нет сил, чтобы бороться с ними. Молим: одарите нас толикой своего могущества.

– Позвольте роду жить! – добавила девушка. – Молим вас!

Стало тихо, как в склепе. Гроза, бушевавшая еще секунду назад, неожиданно затихла, тучи растворились, и лишь развороченная земля, да тающие градины свидетельствовали о том, что еще мгновение назад возле алтаря бушевала стихия.

– Вы просите о великом могуществе, – пророкотал, наконец, первый из шести, – но готовы ли оплатить его?

– Да! – не задумываясь ответили молодые люди.

– Понимаете ли, что мы потребуем?

– Нет.

– Платить придется верой, платить придется душами, платить придется жизнями, – прошелестела бледная женщина. – Пойдете ли вы на это?

И опять молодые люди ответили, не сговариваясь.

– Если это позволит спасти род!

– Хорошо, – пророкотал первый из шести. – Слово было сказано, по слову и будет. Ступайте домой, смертные, утром вы и еще четверо – те, кого мы сочтем достойными, – обретут дары.

– А еще шестеро будут отмечены печатью нашего покровительства, – закончила за него женщина. – И когда придет время, мы возьмем свое.

Шесть фигур растворились в воздухе, молодые люди поднялись, а Шахрион… Шахрион осознал, что свет опять меркнет, а значит, видение заканчивается…

Двадцать первый день третьего месяца весны 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), рассвет.

Так как? – услыхал он вновь глумливый голос Тени. – Что-то ты сегодня неразговорчивый какой-то, неинтересно даже.

Он моргнул и покосился на спутницу.

«Так это не ее рук дело»?

Тень, как ни в чем не бывало, хихикнула в привычной своей манере и добавила.

И чего это ты так замер? Будущее узрел?

Шахриона точно молнией ударило.

«Тень что, ничего не видела»? – а вслед за этой мыслью пришла и другая. – «Она не может залезть в эти воспоминания? И даже прочесть мысли, связанные с ними»?

Поразительное открытие, невероятное и дающее надежду.

Тень не всесильна? Кто-то или что-то шлет ему видения и защищает их от неприятной попутчицы? Но почему именно сейчас?