Текст книги "Горечь королевского долга (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Вы поранились, – улыбнулась девушка, мотнув головой, – вам следовало быть аккуратнее при сборе цветов.

– Смею заметить, что не я их обронил, – усмехнулся Наруто, а девушка кивнула:

– Да, соглашусь, что в ваших ранах отчасти виновата и я сама…

Отстранившись от рук Наруто, вручив ему носовой платок, чтобы он вытирал им руки, она посмотрела в сторону замка, который виднелся на холме. Вокруг него постепенно собирались тучи, доносилось ржание лошадей и остальные звуки, какие обычно бывают около замков, к примеру, звон цепи при опускании подвесного моста. Саске посмотрел туда же, куда смотрела девушка, а она протянула тонкую руку, указав хрупким пальчиком туда же, куда и устремились её светло-фиолетовые глаза.

– Пройдёте прямо туда, к большому старому дому, – указала она как раз на старый дом, где рядом был узкий проём. Саске кивнул, а девушка продолжила говорить. – Там есть проём, куда вы можете благополучно попасть даже на лошадях. Обычно там никого не бывает, лишь изредка там проезжают охотники вместе с королём – ваше счастье, если вы на них не нарвётесь. Боюсь предположить, что вам не следует быть в замке… ведь так?

Она испытующе посмотрела на Учиху, а тот сразу же замолк, выпрямившись в седле и нахмурив тонкие брови. Хм, что эта девушка себе позволяет? Даже сохраняя вежливость, она спрашивает что-то из личной жизни самого Учихи, чего он рассказывать ей совершенно не хотел. Видя, что рыцарь не намерен отвечать, даже если Наруто уже приоткрыл губы для ответа, девушка снова продолжила, взяв в руки корзинку и поправив несколько косо лежащих цветов.

– Что ж, полагаю, что это не моё дело, – сделала вывод она, усмехнувшись.

Когда она отвернулась, Саске закивал, а Наруто презрительно фыркнул, покосившись на Учиху. Из этого Саске сделал вывод, что девушка Узумаки явно пришлась по душе.

– Так вот, проедете через проём, а там уже выберетесь на большой холм, куда и лежит путь к замку. Оттуда совсем недалеко ехать, молите бога, чтобы стража вас пропустила… но могу дать вам небольшой совет, – сразу же оживилась она, посмотрев сначала на Наруто, а затем – на Саске, – если вам действительно нужно в замок, то ровно в полдень туда проезжают рыцари, которые возвращаются либо с других королевств, либо с охоты. Если проедете с ними, то вас, полагаю, даже не заметят. Стража не уделяет этому внимания, а потому лучше следуйте моему совету. Простите, – сразу же извинилась она, больше глядя на Наруто, чем на Саске, и мило улыбнувшись. Тот покраснел, по привычке взъерошив светлые волосы, – милые господа, я должна скорейшим образом испариться. Надеюсь, что помогла вам.

– Благодарю, – сразу же откланялся ей Узумаки, задев головой цветок, что неровно лежал, а потому он упал снова на землю.

Мелодично и искренне засмеявшись, девушка смущённо прикрыла губы ладошкой, отстранившись назад, чтобы Наруто поднял розу. И едва ли он это проделал, он протянул цветок девушке.

– Несчастный господин рыцарь, вы, вероятно, устали поднимать мои злосчастные цветы? – смущённо спросила девушка, протянув руку к блондину и осторожно погладив его тыльной стороной прохладной ладони по полосатой щеке.

Тот сглотнул, а девушка, снова хихикнув и покраснев, поспешила пройти туда, куда она и собиралась. Наруто, обернувшись, проводил её взглядом, приподняв в улыбке уголок губ. Девушка оглянулась на них, вновь откланялась и, улыбнувшись, обнажив белые ровные зубы, поспешила уйти, уже больше не оборачиваясь на рыцарей. Впрочем, она им помогла, как думал Саске… только вот Узумаки, видимо, так и не мог отойти от созерцания фигурки девушки, приоткрыв губы.

– Рыцари всегда должны быть такими, – заметил Саске, когда Наруто взобрался в седло Перса и цокнул ему, так что конь пошёл дальше.

– Какими? – недоумённо протянул Узумаки.

– Ну, благородными, – протянул Учиха, принявшись перечислять, возведя глаза к небу, – сильными, храбрыми, постоянно подбирать цветы, выпавшие из рук прекрасных дам…

Почувствовав, что друг пытается его задеть, Узумаки насупился, скрестив руки на груди.

– Не бери в голову, – пожал плечами Саске, а Наруто отмахнулся.

Они подъехали к небольшой гостинице… если её можно было назвать так. И оставили своих лошадей у входа. Там была большая перекладина, куда привязывали своих лошадей и остальные рыцари, зашедшие сюда промочить горло. Небольшая деревянная дверь, пройти через которую можно только лишь пригнув голову, предстала перед новоприбывшими. Саске поспешил сделать так, как и полагалось, чтобы войти в паб, а вот Наруто, засмотревшись по сторонам, даже не заметил потолка, сразу же ударившись об него лбом, застонав и схватившись за ушибленное место. Впрочем, Наруто всегда такой, это уже не удивительно. Язвительно покачав головой, Учиха и его друг прошли внутрь.

Здесь было мрачно, темно, пахло алкоголем и спиртом, а также стоял не очень приятный запах пота и мочи. Кругом были люди, в основном обросшие алкоголики и пьяницы, то и дело заказывающие себе различные сорта пива. Чаще всего приносили эль*, за что они и были благодарны сомелье**. Сморщив нос, Саске стал спускаться по деревянной лестнице. Кругом стоял смех, громкие разговоры и брань, а также хихиканья продажных женщин, которые вальяжно сидели на коленях у полных, изрядно подвыпивших бородатых мужчин, гладя то их грудь, обильно поросшую волосами, то плечи, блестевшие от пота. В таких заведениях Саске бывал, и даже не раз – так приходилось, ведь Узумаки часто любил таскать его по неизведанным местам. Там была и стойка, за которой стоял мужчина, протирающий и без того пыльные и грязные стаканы сальной тряпкой.

Он был одет в заляпанную грязью рубашку, сверху накинув жилетку и при этом расстегнув рубашку на несколько верхних пуговиц. Здесь было душно, но Саске это вовсе не пугало. Он оглянулся, посмотрев на длинную лестницу, ведущую на верхний этаж этого публичного дома. Здесь нужно было хорошенько отдохнуть, а с утра принять водные процедуры, если выпадет такой шанс…

– Чего вам? – довольно грубо спросил мужчина за стойкой, уперевшись одной рукой в бок и посмотрев на новых посетителей.

Вид у него был лихой, а на одном глазу надета повязка. В зубах застряла сигарета, кончик которой он старательно пережёвывал, когда не был занят разговором:

– Вы, вероятно, проигравшие?

– Почему это вы так думаете? – с вызовом спросил Наруто, потирающий лоб, а мужчина звонко засмеялся.

– Сюда, сынок, заходят лишь проигравшие… – вздохнул он, наконец, успокоившись. – Ну, говорите, налью за счёт заведения. Я так понимаю, на ночлег пришли?

– Желательно, – кивнул Учиха, покосившись на Наруто.

Мужчина покачал головой, после достал два довольно чистых стакана и стал наливать что-то из запылённой бутылки, перед этим открыв её с громким хлопком. Протянув стаканы посетителям, он довольно улыбнулся, а рыцари мгновенно осушили стаканы, поморщившись. Глинтвейн… чёрт, и почему этот баран сразу не предупредил их о столь крепком и сладком алкоголе?! Поморщившись, Саске отодвинул бокал, а Наруто выдохнул, зажмурившись. Мужчина снова засмеялся:

– Вот юнцы, и на кой чёрт вас на турнир понесло?

– Между прочим, – вставил свой голос Узумаки, – он прошёл до пятого тура, но… провалился в последнем… Саске, – он повернулся к другу, посмотрев в чёрные ониксовые глаза.

Он так и не мог сказать Учихе, почему тот проиграл. Нет, Узумаки не знал об этом до начала пятого тура, а узнал лишь потом. Тот парнишка, что раздавал копья рыцарям, рассказал всё Наруто, когда тот стоял поодаль рядом с конём Учихи. Не удержался… и не смог держать в себе. При этом едва ли не плакал. Что Наруто мог сделать в тот момент? Ничего… Учиха выжидательно смотрел на своего друга, а мужчина за стойкой навострил уши, вздёрнув кустистую бровь.

– Тот парень… – продолжил Наруто, – он рассказал мне, почему ты проиграл.

Саске недоумённо посмотрел на своего друга, вытаращив глаза. Тот вздохнул, а мужчина, кивнув, поспешил налить ему ещё глинтвейна. Наруто, глотнув и поморщившись, вдохнув побольше кислорода, принялся рассказывать:

– Оказывается, они подрезали тебе копьё… они знали, что ты сможешь выйти в турнире, так как у Мадары в последнее время не такая уж и сильная хватка. А твою принцессу они хотят выдать замуж только за какого-нибудь богатого наследника великого клана. Знаешь, почему? Да потому что так выгоднее. Это брак по расчёту. Фиктивный, понимаешь? Она не любит его, а он… король считает нужным сделать именно так. Прости, что не рассказал тебе раньше, но ты и так был не в лучшем состоянии…

С этими словами он допил напиток, пока Саске приходило всё осмысление происходящего. Ну конечно, всё же сходится! Всё сходится именно потому, что Мадара – Владеющий Наследством, да и король наверняка знает его как небезызвестного рыцаря… а что Саске? Явился, понимаете ли, прошёл до пятого тура и мог выиграть. И в последний момент его копьё обломилось только из-за того, что его подрезали?! И как Саске не понял, что всё было спланировано?

А принцесса… фиктивный брак, брак по расчёту… всё это вертелось у Учихи в голове, а он никак не мог этого понять.

Выронив стакан с каплей алкоголя, оставшегося на донышке, он впился длинными пальцами в угольно-чёрные влажные волосы. Кругом стоял смех, хохот, крики… но Учиха не обращал на это внимания. Во что бы то ни стало ему нужно пробраться в замок, чтобы всё объяснить принцессе. И что было бы, если бы Саске выиграл? «Я бы не выиграл… нет… в любом случае они бы подстроили всё… всё…» – эти слова никак не желали быть в памяти Учихи. Он уговаривал себя, что всё это сон, с надеждой смотрел на Наруто. Как бы он хотел выиграть, чтобы быть рядом с принцессой…

Наруто понимающе кивал, понимая, что сделать он ничего не может, а мужчина за стойкой вздёрнул брови, показывая, что рыцарям пришлось несладко. Значит, практически весь турнир и весь пятый тур был сплошным обманом? И это… это ужасно! Учиха для себя ставил лишь одну цель – пробраться в замок.

Во что бы то ни стало.

*Эль – сорт пива;

**Сомелье – работник паба, отвечающий за вина и алкоголь.

========== Глава 3 ==========

Всю дорогу домой принцесса сидела насупленная, скрестив руки на груди и стараясь не смотреть на Мадару, сидящего напротив. По традиции, его везли в замок, чтобы он ознакомился со своими будущими владениями. Король что-то говорил ему, поддерживал разговор о политике, а Владеющий Наследством охотно поддерживал его.

Сакура фыркнула, покосившись на свою мать. Королева так и сохраняла строгое лицо, положив руки на коленки и сведя ноги вместе. Сакура не спешила сесть в такую же позу, как и она, даже если мать с укором поглядывала на неё.

Девушка стала таращиться в окно кареты, смотря на проплывающие мимо поля, на которых были косцы, о чём-то переговариваясь между собой. Кто-то сидел под деревьями и пил молоко прямо из стеклянной бутылки, подкармливая собак белым хлебом, так что те ластились и помахивали пушистыми хвостами. Цокот копыт, треск колёс по песчаной земле, и вот уже девушка сама не заметила, как оказалась дома.

Как и всегда, здесь стояла стража, несколько рыцарей, подъезжающих к подвесному мосту, который постепенно, едва стража заметила приближение кареты короля, опускался через ров. Сакура вздохнула, вновь откинувшись на спинку сидения и посматривая на Мадару. Пожалуй, это сейчас был единственный человек, к которому она испытывала невыносимое презрение. Девушка фыркнула, шмыгнула носом, так что мужчина то и дело поглядывал на неё, еле заметно улыбаясь уголками губ.

Едва карета остановилась в большом дворе, Сакура уже потянулась рукой к дверце, чтобы открыть её, однако та распахнулась раньше: это сделал Мадара, глядя при этом прямо в глаза девушке. Та благодарно кивнула под косым взглядом родителей, а затем попыталась выбраться оттуда. Ей не удалось – опять же победивший рыцарь вылез из кареты раньше, при этом протянув принцессе руку, галантно глядя на неё. Та хотела проигнорировать джентльменский жест, однако королева ткнула её локтем в бок, кашлянув. С отвращением на лице, причём очень даже заметным, принцесса выбралась из кареты, даже не посмотрев в сторону рыцаря. Того, видимо, это не радовало. Ещё бы, он распинается перед принцессой, на которой готов жениться прямо сегодня, а она даже не смотрит на него!

– Меняется нынче погода, – заметил король, сняв свой головной убор, говоривший о статусе, и протёр его пальцем, вновь надев на седеющую голову.

Сакура улыбнулась ему, обернувшись через плечо, а затем, приподняв подол платья, направилась в сторону замка. Ничего особенного здесь не было. Как и во всех замках, здесь было многочисленное количество этажей и башен, огромное количество балконов, которые обвивали ветки белых и красных роз. Сакура часто любила просто выйти на балкон, постояв там, и дышать свежим воздухом в ночной одежде, иногда расчёсывая щёткой волосы, но в то же время девушка любила и срывать розы, неся в свою комнату и ставя их в аккуратную хрустальную вазу. За это её часто ругала мать, несмотря на то, что роза в комнате смотрелась поистине красиво.

Королева так и держала руки перед собой, косясь в сторону Сакуры. Очевидно, Мадара рассчитывал пройти в замок вместе с ней, но не смел даже и руки ей протянуть. Просто он знал, что принцесса откажет.

– Как точно подмечено, – улыбнулся Мадара, кивнув и повернув голову к королю, заведя скрещённые пальцы за спину. – Ваше величество, если вам будет угодно, я могу направиться и к себе в замок, ведь…

– Нет-нет, – отказал ему король, улыбнувшись и покачав головой, после чего осторожно тронул за плечо победившего рыцаря, – если вы о принцессе, то не обращайте на неё никакого внимания. Переночуйте у нас, я позабочусь о том, чтобы вам отвели комнату. Однако, как и полагается победившему рыцарю, вы должны задержаться у нас ещё на долгое время… или у вас какое-то отвращение к королевской семье?

Эти слова он произнёс со всей строгостью, нахмурив брови, так что Сакура, усмехнувшись, обернулась на него, а затем, хмыкнув и вздёрнув носик, поспешила пройти дальше. Мать, покачав головой, поспешила за ней, видя, как девушка благосклонно улыбается всем рабочим замка, здороваясь то со служанками, то с конюхами, спешившими отвести уставших от долгой поездки лошадей в стойло. Мужчины и женщины улыбались ей, кивали головами, и королева невольно остановилась.

С детства все эти люди относились к Сакуре так, как и Сакура относилась к ним – с искренностью, добротой и нежностью. Сакура никогда не хотела быть такой же правительницей, как её отец. Собственно, она вообще не собиралась быть правительницей, и едва у короля с принцессой заходила об этом речь, так начинались сразу громкие крики девушки, сопровождающиеся битьём посуды из столовой. Но Сакура никогда не относилась пренебрежительно к слугам замка, всегда здоровалась с ними и желала удачного дня, а те отвечали ей взаимностью. Принцессу любили здесь за то, что она способна проявлять не только искреннюю нежность, но ещё и понимание. Она готова была практически во всём помочь работникам замка, готова была заняться даже самой грязной работой, чего, конечно же, не одобрял отец. Королева часто принимала сторону своего мужа, но при этом ночью рассказывала Сакуре о том, как она гордится своей дочерью.

Вот и сейчас, улыбнувшись и увидев, как дочь заходит в замок, едва стража открывает перед ней большие дубовые двери, королева облегчённо вздохнула, а затем гораздо медленнее последовала за дочерью. Весь пыл накричать на неё и отругать мгновенно угас, и теперь королева хотела пожалеть свою дочь. Как мать и как женщина, она понимала, что Сакура вовсе не предрасположена к Мадаре. Это было видно и на турнире, и даже сейчас, когда Мадара протягивал ей руку для выхода из кареты. Королева понимала, что ей приглянулся совершенно другой человек… но если она будет говорить об этом своему мужу, то это будет неправильно… неверно… и как женщине хотелось рассказать принцессе, что весь этот турнир не что иное, как сплошная ложь. Ложь, которой просто нет предела, ложь, которая была сыграна настолько удачно и успешно, что никто этого даже не заметил. Политика… и сравнится ли удачный политический ход с разбитым сердцем молодой принцессы?

– Сакура, – окликнула её королева, когда девушка зашла в замок и уже продвигалась по тронной.

Как и во всех средневековых замках, на первом этаже находился большой зал. Здесь восседал король в свободное время, здесь всегда посвящали в рыцари… и Сакура не раз видела подобную церемонию, но никогда не участвовала в ней. Наверное, ей и Мадару нужно будет посвятить в рыцари? Всё желание участвовать в таком мероприятии отпало, и девушка устало вздохнула, остановившись на зов матери. Та подошла к ней, пройдя по клетчатому чёрно-белому полу, который напоминал шахматную доску.

Стены здесь были резные, в основном висели портреты старых правителей. Большие колонны до самого высокого потолка поддерживал древнегреческий атлант, высеченный из камня, и Сакура остановилась у одной из колонн, принявшись водить по идеальному профилю сильнейшего существа Древней Греции кончиком тонкого пальца, то и дело вздыхая. Она понимала свою участь. Ей так хотелось повернуться к своей матери, обнять её и сказать, как сильно ей хотелось бы убежать от всего, что происходит вокруг… но когда мать подошла ближе, Сакура приосанилась, так и не оборачиваясь на королеву, просто выпрямила ровную спину, откинув за неё волосы, но потом сразу же взяв тонкими пальцами локон и принявшись перебирать его, то заплетая в тонкую-тонкую косичку, напоминавшую мышиный хвостик, то вновь распуская, опуская длинные ресницы.

– Дочь, – королева подошла к ней сзади, приобняв за хрупкие плечи. Сразу же тёплые ладони матери придали девушке больше уверенности, и она обернулась к ней, стараясь не заплакать от того, что навалилось на неё, – это ведь не так уж и страшно… ну… ты же знаешь, что мы не можем возразить отцу. Сакура…

Внезапно девушка расплакалась, не выдержав и обняв мать, понимая, что того тепла, которое ей дарило тело матери, не даст никто. Она всхлипнула, крепче прижавшись к женщине, которая была почти на голову выше неё. Девушка так хотела убежать, ей так хотелось взять и выбежать из замка. А почему бы не сейчас вскочить на лошадь, сев прямо так, как садятся мужчины, подобрав платье, и кинуться прочь из этого замка, из этого кошмара, в который она угодила, даже если не хотела. Как ей хотелось к тому рыцарю, что был в пятом туре… Покорённый в Сердце… и почему именно это имя? Девушка не знала, но оно настолько сильно запало в душу, будто само сердце не хотело его отпускать. Саму душу резало так, словно нож втыкался в сердце с такой силой, что хотелось кричать и рваться, метаться от боли.

– Ты ничего не понимаешь… – тихо сказала Сакура, чувствуя, как ладони матери гладят её по нежно-розовым волосам.

Вдруг королева отстранила дочь от себя, взяв за плечи и склонив голову, пытаясь посмотреть в глаза принцессы. Та всхлипнула, подняв голову. Ей просто пришлось посмотреть в такие же изумрудные глаза матери – кончики тонких пальцев подняли голову за подбородок. Внезапно королева улыбнулась, желая приободрить принцессу. И как ей хотелось рассказать своей дочери о том, что она прекрасно понимает её… ведь замуж за короля она тоже вышла не по любви. Лишь потом, когда прошло несколько месяцев, они привыкли друг к другу. Раньше королева любила совсем другого человека, которого наверняка уже и нет в живых… странствующий рыцарь, который мог буквально отдать за неё свою жизнь. И как женщина хорошо понимала свою дочь, которая смотрела на неё с надеждой в больших красивых глазах:

– Меня никто не поймёт, ни единая душа… я так… я не хочу, чтобы у нас оставался наш гость.

– Сакура, ты действительно думаешь, что я тебя не понимаю? – осведомилась женщина.

Сакура закивала, а затем, повторно всхлипнув, вырвалась из рук матери и поспешила к большой и длинной винтовой лестнице, слыша, как дверь с грохотом распахнулась. Стены отдавали эхом звук шагов принцессы, и Сакура, даже не оглядываясь, побежала в свою комнату, преодолевая несколько этажей и ярусов замка.

Чего только не было здесь: и столовые, и комнаты, в которых можно было сделать омовение, и различные комнаты, в которых спали главные слуги вроде поваров и остальных, кто работал в замке. А этих людей было немало – кто-то приводил замок в порядок, кто-то держал в чистоте всё его окружение, кто-то заботился о лошадях и готовил на кухне, а кто-то ухаживал за цветами.

Сакура быстро прошла по длинному коридору, который также был украшен факелами, которые привычно зажигали поздним вечером или в грозу, когда темнело, а также были многочисленные портреты суровых мужчин и женщин с миловидными чертами лица. Сакуре всегда казалось, что эти масляные портреты смотрят прямо в глаза. Быть может, это просто визуальный эффект, но девушку это настораживало. Они будто осуждали её за столь распущенное поведение для принцессы. Хмыкнув и показав язык одному из мужчин, перед этим предварительно посмотрев по сторонам, Сакура вбежала в свою комнату.

Ничего особенного там не было, но была обставлена она просто великолепно: большая, обширная кровать с пологом и чёрными шёлковыми покрывалами, которые были доставлены из самого Китая по просьбе принцессы, туда часто подкладывали грелки с горячей водой, если девушке было холодно. В углу стоял платяной шкаф, настолько старинный, что заглянуть в него было страшно. Обязательно там нашлась бы какая-нибудь ценная вещь, которая бы пригодилась в дальнейшем. На туалетном столике с зеркалом хранились украшения принцессы. Также была и небольшая арочная дверь, которая помогла бы вывести зашедшего в эту комнату на балкон. А с балкона как раз открывался вид на всё королевство и на большой сад под самым окном. Всё королевство можно было разглядеть лишь с этого окна или с башни, которая находилась чуть выше. Сакура была там лишь раз, ведь отец не разрешал туда ходить, боясь, что дочь может упасть – там слишком мало места и большие окна, из которых, оступившись, можно выпасть. Этого-то и боялся король, а потому всегда запрещал принцессе даже направляться туда.

Внезапно послышался лай, и девушка, улыбнувшись, посмотрела в сторону платяного шкафа, лукаво прищурившись и вытерев остатки слёз.

Из-за шкафа выбежал самый настоящий серый волчонок, который не так давно научился стоять на лапках и открыл глаза. Весело залаяв, он побежал прямо к своей хозяйке, при этом не боясь споткнуться и даже не глядя себе под ноги. Он даже взбил богатый персидский ковёр, находящийся на полу, а девушка засмеялась, присев на корточки и принявшись гладить волчонка. Тот ластился, поскуливал, рассказывая на своём собачьем языке Сакуре о том, как долго он её ждал. Он вылизывал руки девушки, так что она лишь заливисто смеялась, краснея. Этого волчонка притащил отец с охоты, сославшись на то, что тот остался без матери. Ему было около месяца, быть может, даже чуть меньше или больше, Сакура точно не знала. Она взяла волчонка на руки, а он всё что-то ворчал себе под нос, видимо, желая больше играть, помахивая хвостиком, чем сидеть у Сакуры на руках.

– Кико, – пыталась успокоить его девушка, усмехнувшись и усадив к себе на колени, – не нужно… что бы ты делал на моём месте, узнав, что тебя хотят женить на какой-нибудь злой принцессе?

Волчонок что-то проскулил, недоумённо посмотрев на девушку. Принцесса усмехнулась, язвительно вздёрнув бровь, а затем протянула к волчонку руки, растопырив тонкие пальцы и пригрозив:

– На очень злой принцессе!

Взвизгнув, волчонок даже свалился с колен девушки, этим рассмешив её. И в тот момент она понимала, что её искренний смех будет длиться не долго – так или иначе, отец заставит её спуститься вниз…

За ужином Сакура сохраняла молчание. Она пыталась досконально изучить столовую, положив руки на коленки, то и дело косясь по сторонам. Здесь было несколько растений, в основном заграничные цветы, которые доставили ещё вчера мореплаватели. Здесь всегда было тихо; Сакура считала, что эта часть замка всегда принадлежала матери. Королева любила проводить здесь время, часто пила чай, восхищаясь его вкусом, а иногда и прочитывала книги, с интересом углубляясь в них. Но в этом месте никогда не было громких разговоров. Здесь стоял камин, который в данный момент весело трещал. Окна, длинные и стеклянные, каждый день протирали, а поэтому они блестели в свете солнца.

Но сейчас уже смеркалось, а солнце заходило за горизонт. Где-то далеко-далеко на небе были тучи, а там, уже ближе к горизонту, небо светлело. Дождь так и не пошёл за сегодняшний день, что очень расстроило тех людей, что следили за садом. Ведь поливать землю, так или иначе, им, а не туче, которая будет проливать капли дождя.

Король продолжал разговаривать с Мадарой, который, переодевшись из доспехов в облегающую его стройную фигуру богатую одежду синего цвета, то и дело улыбался и кивал, соглашаясь с его величеством. Сакура то и дело тяжело вздыхала, покосившись на стол. На нём была разная снедь, и это говорило о том, что повара хорошо постарались – деревянная поверхность, покрытая идеально белой накрахмаленной скатертью, просто ломилась от количества разнообразных блюд, приготовленных из мяса, рыбы, овощей и фруктов. Сакура почти ничего не ела, лишь положила себе на тарелку несколько картофелин и небольшой кусочек мяса. Поковырявшись золотым прибором в фарфоровой тарелке, девушка поняла, что это будет глупой попыткой подкрепиться. Она посматривала на Мадару, на мать, которая не спешила поглощать еду, как и Сакура.

Мадара, скрестив перед собой пальцы, улыбнулся, посмотрев на девушку.

– Скажите, ваше величество, чем вы увлекаетесь? – поинтересовался он. – Так или иначе, я должен знать о ваших интересах, чтобы сделать соответствующие подарки.

– Мои интересы, господин рыцарь, вас не касаются, – мило улыбнулась девушка, опустив длинные ресницы и посмотрев в тарелку.

Мадара мотнул головой. Сейчас он делал для себя только один вывод – с этой девушкой явно будет тяжеловато найти общий язык, но ведь он рыцарь, а значит, он попытается это сделать во что бы то ни стало. Это даже не из-за политических интересов, а из-за интереса к персоне Сакуры. Девушка взяла в руки небольшую ягоду винограда, сразу же отправив её в рот. Ягода пустила сладкий, немного кисловатый вместе с этим сок, так что девушка поморщилась. С этими людьми ей было не то чтобы скучно… она хотела бы поесть лишь в обществе своих отца и матери, но никак не Мадары.

– Почему же? – спросил Мадара, чуть нахмурив тонкие брови.

Сакура пожала хрупкими плечами. Сейчас, за ужином, она была одета в официальное вечернее платье до пола, которое было тёмно-тёмно-синего цвета с длинными рукавами, при этом открывая вид на хрупкие плечи. Волосы распущены, а несколько прядей забраны украшенными различными драгоценными камнями заколками и булавками.

– Ваши интересы, госпожа, меня очень даже касаются. Я не хочу показаться дерзким…

– О нет, вы не покажетесь мне дерзким, – улыбнулась Сакура, перебив его. Мадара нахмурился, а король предупреждающе кашлянул. – За всю свою жизнь, в особенности сегодня, я встретила лишь одного дерзкого человека, тоже, как ни странно, рыцаря, а поэтому вам, господин, будет очень далеко до него. Я не смею вас оскорбить, нет, ни в коем случае, но позвольте мне уйти к себе, мне невыносимо тяжко находиться в этом обществе.

«Вот как, значит, мальчишка уже запал ей в душу…» – подумал про себя Мадара, мстительно сощурившись. Нет, он не злился на принцессу, он злился только на своего племянника. Почему бы сейчас этому юнцу не свернуть шею, чтобы было меньше вопросов из-за него?.. проиграл, так ещё и про него вспоминают так, словно он вышел победителем. Ничтожество.

– Сакура! – с укором прошипела королева, нахмурив тонкие брови и сурово посмотрев на дочь.

– Да, ваше величество? – осведомилась у неё Сакура, при этом встав из-за стола и покорно склонив голову, желая выслушать мать.

– Немедленно сядь и удели нашему гостю должное внимание… – велела ей мать, едва не схватив дочь за руку и не опустив её обратно на место.

– Ну, не нужно так, ваше величество, – улыбнулся Мадара.

Сейчас он решил применить другую стратегию. Королева вдруг разом посмотрела на него, всё так же хмурясь, и не удержалась, схватив Сакуру за запястье. Девушка протестующе шикнула, пытаясь вырвать руку, а король подпёр голову рукой, наблюдая за небольшой перепалкой своих самых любимых дам.

– Если принцессе угодно, то она может быть свободна, ведь так, ваше величество? – он с укором посмотрел на короля.

Тот закивал, кашлянув:

– Да-да… Сакура, ты можешь идти к себе.

– Благодарю вас за ужин, – холодно ответила девушка, когда мать, наконец, отпустила её запястье, тяжело вздохнув и покачав головой.

Как бы ей хотелось извиниться перед Мадарой и своим мужем за это поведение, но… что-то внутри ей подсказывало о том, что этого делать не стоит. Что-то внутри говорило ей о том, что Сакуре не стоит этого делать. Что-то внутри королеве говорило о том, чтобы Сакура лучше шла к себе, желательно как можно быстрее.

Продолжив прерванную беседу, король вновь откашлялся:

– Не обращайте на неё внимания, господин Учиха, не стоит беспокоиться.

– Ну что вы, – улыбнулся Мадара, тоже взяв между тонкими длинными пальцами ягоду винограда и мгновенно раздавив её между ними, так что брызнул сок, – не нужно корить детей за их поведение… разве я не прав?

========== Глава 4 ==========

Примечание автора: дорогие мои и любимейшие читатели, я искренне извиняюсь за маленькую и позднюю главу, завтра будет значительно больше :)

Приятного прочтения :3

Вернувшись к себе в комнату, Сакура сразу же прикрыла за собой дверь, нахмурившись. Ей хотелось лечь на кровать и уснуть, как можно быстрее провалиться в сон. Ухмылка Мадары, мать схватила её за руку и хотела заставить сидеть в столь ненавистном обществе, взгляд с укором отца… чёрт, как бы ей хотелось вернуть всё назад, чтобы ничего этого не видеть.

Всхлипнув, стараясь не расплакаться, девушка присела на край своей уже расстеленной кровати. Она стала думать о том, что будет, когда она действительно выйдет замуж за Мадару… как бы ей не хотелось этого! Как бы ей не хотелось жить с нелюбимым человеком! Едва представив, как он целует её, обнимает, как он нещадно старается уложить её на кровать, Сакура поморщилась. Всего этого не избежать… королевский долг, да кому он нужен? Отчаянно Сакура хотела спуститься вниз, вывести лошадь из конюшни, вскочить на неё и ускакать куда-нибудь подальше. Она могла бы даже скрыться в ненавистном городе, где живут бедняки, ведь люди… люди там отзывчивые, пусть даже и везде может настигнуть беда. Чего стоят эти подворотни с узкими улочками, откуда всегда слышатся крики и стоны! Сакура никогда там не была… лишь отец рассказывал ей про то, что там происходит.