Текст книги "Двойной соблазн (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Вскоре она дошла до двери и ступила на мраморную лестницу, осторожно позвонив в дверь. Внутри нарастало некое волнение. Она уже надеялась на то, что её встретит пара очаровательных мальчишек, с которыми она прямо сейчас познакомится… но нет: дверь открыл довольно старый и сухопарый мужчина лет семидесяти, доброе и худое лицо которого было изрыто глубокими морщинами. Они не пожалели и область вокруг ясно-голубых глаз, и шею в пигментных пятнах. Лишь гладкая голова, на которой редели седые волосы, оставалось нетронутой. Он улыбнулся тонкими губами, и Сакуре стало значительно легче, так что она тоже улыбнулась старику, невольно сжав ремень своей сумки. Так, атмосфера тут явно приветливая… «Ну ещё бы, - подумала про себя Сакура, - ведь Микото-сан такая же приветливая и добрая, а значит, и персонал будет таким же…» Как поняла девушка, этот мужчина являлся дворецким в особняке Учих и, конечно же, работал здесь достаточно давно, в этом девушка не сомневалась. - Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она, чуть поклонившись, так что мужчина тоже склонил свою седую голову, - Микото-сан… Но она так и не договорила, так как дворецкий перебил её, улыбнувшись: - Не волнуйтесь, - он осторожно дотронулся до хрупкого плеча девушки, желая успокоить её. Руки у него были узловатыми, а пальцы – длинными и тонкими. Они внушали какое-то тепло и добро, и невольно Сакура расслабилась, чуть покраснев. - Она всё разъяснила. Проходите, прошу вас, - он пригласительно показал в сторону большого холла, который был за ним, и Сакура, когда вошла внутрь, огляделась по сторонам, приоткрыв губы. Даже внутри всё было так великолепно, что становилось неловко. – Вы, значит, будущая няня? Голос у него был успокаивающим и бархатным, а сам он пронизывающе смотрел на Сакуру. Она улыбнулась, ответив и кивнув: - Вроде того. Она продолжала осматривать холл, который являлся своеобразной прихожей, только в гораздо больших размерах. Потолок здесь был высоким, и с него свисали красивые резные люстры, которые и зажигать-то было жалко: казалось, что всё это великолепие разом исчезнет с включением ламп. На стенах висели различные картины, выполненные маслом и акрилом, а также Сакура заприметила над входной дверью круглое витражное окно, собранное из разноцветных стёкол. Оно изображало какую-то уж слишком волшебную птицу, и ненамеренно девушка загляделась на неё, но всё же опустила глаза, рассматривая мраморный пол, выложенный чёрно-белой плиткой. Такой контраст не бросался в глаза, а даже как-то успокаивал. Стены были белыми, не так далеко располагалась лестница в таких же благородных цветах: слоновой кости, белого и чёрного. Она вела на верхние этажи особняка, который Сакура непременно рассмотрит, когда уложит спать малышей. Малышей… только вот Микото не упомянула об одной детали… - Ох, господи, - воскликнул дворецкий, возведя свои узкие ладони к потолку и посмотрев туда, так что Сакура вытаращила глаза. Она говорила, что тут приятная и дружелюбная атмосферка, да?.. – Господи, ты услышал мои молитвы… «И что же такое творят дети, что несчастный дворецкий молится?» - подумала про себя девушка, вздёрнув тонкую бровь. Кажется, ответ на этот вопрос появится только тогда, когда парочка обормотов что-нибудь расколет дома или будет стрелять в свою новую няню из рогатки… девушка шумно сглотнула, нервно заулыбавшись. Невольно она попятилась к двери: чего ей стоит отказаться-то от такой работы? И надо ли оно Сакуре? А вдруг они совсем маленькие?.. совесть тут же пнула Сакуру в бок, так что невольно девушка встала как вкопанная: «ты действительно думаешь, что найдёшь где-нибудь нормальную работу в семнадцать лет? Вот тупица!» Но дворецкий, слава богу, вскоре пришёл в себя, что успокоило Сакуру и расслабило, потому как он неуверенно, но всё же с почтением протянул свою узловатую, в пигментных пятнах руку к девушке и представился, чуть поклонившись и пожав узкую ладонь Сакуры: - Меня зовут Окума Мацумото, и служу я в этом доме примерно пятьдесят с лишним лет. Ваша очередь представиться - Микото-сан не называла вашего имени. Он дружелюбно улыбнулся, и девушка пожала плечами, тоже улыбнувшись: - Я Сакура. Сакура Харуно. Скажите, Окума-сан, а дети… Но она так и не успела договорить: дворецкий вдруг приставил указательный палец к губам, прикрыв ясные голубые глаза, словно показав, что не стоит вообще заикаться об этом. Сакура сразу же огляделась про сторонам – мистическая тут какая-то атмосферка… и это её не радовало. Особенно не радовало то, что о детях ей так никто ничего не сказал, как будто дети эти – призраки, обитающие на верхнем этаже дома. А что, если так и есть? Внезапно Сакура как-то стала сомневаться, нужна ли ей до сих пор эта работа или уже нет. Почему-то в горле встал ком, а на душе возник неприятный осадок… всё же совесть говорила ей, что нужно остаться, ведь глупо будет, если она бросит несчастного дворецкого и скроется в неизвестном направлении. К тому же не факт, что её добровольно выпустят – ворота-то кто-то контролирует… потому Сакура скрепя сердце только кивнула, словно поняв то, что пытался донести до неё Окума-сан. Он поманил девушку за собой изящной ладонью, и та тихонько последовала за ним, всё так же оглядывая холл и лестницу. Ей нравились резные кованые перила, которые она старательно изучила глазами, буквально жадно пожирая ими каждую деталь, и проводила по ним кончиками пальцев, поднимаясь наверх. Пахло здесь как-то по-особенному. В обычных домах и пахнет домом, какой-то, возможно, выпечкой, тёплым хлебом и уютом, а здесь… здесь стоял жесткий и твёрдый запах человека, который никогда не потерпит ни от кого возражений. Словно сам дом и являлся требовательным существом, от которого нельзя будет отказаться в любом случае. Сакура даже как-то поёжилась: не было ощущения уюта, тепла, очага, нежности и доброты - во всём, в каждой детали, даже на картинах на стене, царила строгость. Дворецкий так и шёл куда-то вверх, на второй этаж, и Сакура всё это время старалась запомнить, где что находилось, ведь Микото-сан по телефону, когда звонила ей, упоминала о том, что девушка будет здесь, скорее всего, и жить… это счастья не прибавляло, но всё же какое-то ощущение лёгкости царило в груди девушки: она не будет видеть свою вечно пьющую мать, от которой мало чего осталось человечного и материнского. Окума-сан свернул куда-то в узкий коридор, и Сакура невольно испугалась столь резкого поворота. Кругом были закрытые двери, потолок был идеально белым и даже давил на нервную систему, а шоколадного цвета паркет на полу являлся совершенным, чистым, без единой вмятины или чего-то подобного. Такая чистота не навевала ничего приятного, она говорила лишь о том, что хозяин дома требовательный во всём человек, который не знал человеческих чувств. Неужели отец тех детишек, о которых Сакуре предстоит заботиться, именно такой? Вскоре дворецкий остановился возле какой-то двери белого чистого цвета, не решаясь повернуть ручку. За ней слышались какие-то голоса, приятный и мелодичный женский смех, а Сакура почувствовала некую… растерянность. Она словно напряглась всем телом, ведь не знала, как поведёт себя Микото-сан, а уж тем более её муж. Она не знала, кто этот человек, и не видела его ни разу в жизни, как, впрочем, и остальные студенты медицинского университета. Вот Ино «обрадуется», когда узнает, какую подработку нашла Сакура… «Яманака сама виновата, - подумала про себя девушка, оправдывающе посмотрев на себя со стороны, - это она сказала Микото-сан о том, что я ищу подработку, вот и…» Но она тут же оборвала нить своей мысли, когда Окума-сан тихо начал говорить, почему-то оглянувшись по сторонам: - Микото-сан и её муж, Фугаку-сан, ждут вас в этом кабинете. Прошу. Он резко и отрывисто постучал в дубовую дверь, где голоса тут же стихли, и пропустил Сакуру. Едва девушка зашла в просторный и светлый кабинет, чувствуя, как дрожали и тряслись коленки вместе с кончиками пальцев от волнения, дверь за ней тихонько прикрылось – очевидно, дворецкий решил пойти по своим делам и не мешать хозяевам вести «переговоры» с гостьей. Она шумно сглотнула, нервно осматривая кабинет и сжав тонкие пальчики в кулаки, будто стараясь прийти в себя. Кабинет был поистине светлым и большим из-за широкого окна, через которое пробивался солнечный свет. Его не скрывали сейчас занавески, оно было чуть приоткрыто, и прохладный осенний воздух доносился до носа девушки, словно дразня, заставляя улыбнуться. И она не удержалась: на губах появилась очаровательная улыбка, которая была адресована хозяевам кабинета. Посреди комнаты лежал большой ковёр, очевидно, очень дорогой и недавно вычищенный. На нём красовалось великое множество разных узоров красного и жёлтого цвета, изредка пробегал коричневый и оранжевый. У стены теснились полки с книгами в тишине и покое, которые брали в то время, когда это было необходимо, а позолоченные надписи на них привлекли внимание Сакуры. В углу стояло уютное кресло из бежевого мягкого материала, так и приглашающее сесть в него и увлечься какой-нибудь жутко интересной книгой. Рядом находился торшер, который, словно слуга, покорно обещал дарить свет в любое время суток. Стены, на которых преобладало большое количество картин и орнаментов, были выкрашены в кремовый и светло-персиковый тёплый цвет, с потолка свисала резная лампа, точно такая же, как и в холле. Весь этот богатый особняк внушал Сакуре нервозность, чувство ничтожества перед всем этим великолепием, но она обещала себе привыкнуть к такой красоте. Сакура продолжала оглядывать большое помещение, увидев за дубовым столом и самих хозяев кабинета, которые почему-то казались ей ничтожно маленькими по сравнению со всем этим великолепием. Микото, одетая в домашнюю одежду в виде трикотажных бриджей и футболки красного цвета, восседала на уголке стола, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, еле заметно улыбаясь своей красивой и доброжелательной улыбкой, а её муж… её муж показался Сакуре весьма строгим «персонажем». Это был мужчина лет сорока пяти, обладающий привлекательной для женщин его возраста внешностью, но и у девушки он не вызывал никакого отвращения. Он был одет в строгий чёрный костюм, волосы его, каштанового цвета, с проседью, были слегка растрёпаны, а пряди изредка спадали на строгое, с тонкими чертами лицо. У него, как и у Микото, были чёрные глаза, пронизывающие буквально до глубины души, а резкие черты, преобладающие не только в лице, но и в жестах и движениях рук выдавали в нём человека требовательного. Он поднялся с места, чуть прикрыв глаза и посмотрев на Сакуру, выжидательно сунув руки в карманы своих брюк, выйдя из-за стола. Очевидно, Микото-сан была рада видеть девушку, а вот угадать чувства мужчины рядом с ней было довольно сложно. Он был высоким, и Сакура невольно испугалась, обладал широкими плечами и стройной фигурой. - Сакура, ну наконец-то! - наконец изрекла Микото, нарушив напряжённую атмосферу, возникшую в кабинете, и Сакуре невольно стало легче. Она улыбнулась с неким облегчением, стараясь не смотреть в сторону молчаливого мужчины, так и стоящего поодаль, правда, теперь он скрестил руки на груди и придирчиво осматривал Сакуру, чуть прищурив агатовые глаза. - А я уже думала, что ты отказалась от такой работы и не приедешь… - она с некоторым сочувствием и надеждой посмотрела на девушку, подойдя к ней. Сакура тяжело вздохнула, покачав головой и оглядевшись, разведя руками, стараясь вести себя естественнее: - До вас непросто добраться, да и эти пробки… - Ох, понимаю, - отмахнулась женщина, подведя девушку за руку к дубовому столу, перед которым – Сакура просто не сразу заметила – стояла пара кресел, предназначенных для гостей либо деловых партнёров старшего Учихи. Она осторожно опустилась в мягкое кресло, оглядевшись по сторонам. Было довольно уютно, но Сакура чувствовала себя несколько волнительно. Что за дети? Почему дворецкий был так счастлив, когда она пришла? И почему, в конце концов, Микото и Фугаку как-то подозрительно переглядывались? - Совсем забыла представить своего мужа, - она виновато улыбнулась, покачав головой, и Фугаку подошёл чуть ближе к Сакуре, протянув ей руку. - Это Фугаку. Сакура кивнула, чуть улыбнувшись мужчине, и его губы тоже тронула лёгкая усмешка. Странно, что ей дало первое впечатление о человеке… ей казалось, он грубый и хмурый, но это, скорее всего, не так, судя по тому, что он снисходительно улыбнулся девушке, опустившись напротив на своё рабочее место. - Понимаешь… - снова начала Микото, переглянувшись с мужем, и он продолжил, перехватив её взгляд. Он стал глядеть на Сакуру чёрными глазами практически в упор, а девушка шумно сглотнула. Из головы так и не желала выходить мысль о том, каких детей ей хотели доверить. Наверное, каких-нибудь малолетних уголовников, которые в детском саду не просто всё крушили и ломали, но ещё и дома устраивают полнейший бедлам. Да уж, Сакура искренне понимала, на что шла: каждая ночь будет Варфоломеевской… - Сакура, - продолжил Фугаку за свою жену, бросив на неё полный уверенности взгляд, а потом вновь вперившись в Сакуру. Он заметно волновался, судя по тому, как нервно вертел в руках шариковую позолоченную ручку. Он кашлянул, прочистив горло, и голос его снова стал прежним приятным баритоном: - Мы ведь нанимаем тебя не просто так. - Да, это понятно… - перебила мужчину Сакура, опустив глаза и покорно кивнув. Она знала, что Микото, наверное, понарассказывала своему мужу о том, какая эта девушка заботливая, добрая и внимательная. Неужели он поверил? Впрочем, так и было, но Сакура почему-то думала, что Фугаку-сан не из тех, кто верил людям наслово. Но, как она и думала, первое впечатление было ошибочным и обманчивым. - Мы уезжаем на длительное время в связи с моим бизнесом и работой моей жены, - он сделал ударение на это предложение, так что Сакура уставилась на него своими зелёными глазами, непонимающе хлопнув длинными ресницами и сжав края своей толстовки тонкими пальцами. Значит, они уезжают?.. и что, никто не поможет ей в том, чтобы утихомирить этих детей, если они разбушуются? Чёрт… наверняка, если они провинятся, будут строить Сакуре очаровательные глазки, практически щенячьи, прося её простить их, а ночью, глядишь, и хлопушку под подушку подсунут, а утром проснутся, как ни в чём не бывало, несмотря на то, что у их няни на голове такой кавардак, как будто она только что с электрического стула слезла. Тут же Сакура отогнала эти мысли, ибо они просто вынуждали её кивнуть и уйти отсюда побыстрее, даже не подписав договор. - И с нами едет четвёртый курс, куратором которого она является, - говорил он уверенно и с некой надеждой на то, что девушка, которая ему, в общем-то, приглянулась, останется. А Сакура нервно смотрела то на мужчину, то на женщину, понимая, что попала в какой-то кошмар. - А, так вы уезжаете… - с какой-то немыслимой грустью проговорила она, кивнув, и Микото чуть улыбнулась, уже готовясь сказать что-то успокаивающее девушке, видя, что она немного расстроилась и явно заволновалась. Ещё бы, наверняка её волновал вопрос о том, что она будет делать, как сюда добираться каждый день, да ещё и успевать в университет, однако… - Не стоит беспокоиться, - тут же снова начал говорить старший Учиха, махнув широкой ладонью, и у Сакуры как от сердца отлегло, даже если он ничего не успел ей толком сказать. На душе действительно стало легче, ведь она переживала за то, как будет жить и где, что делать, да и, в принципе, кто ей вообще будет помогать успокаивать этих «сорванцов» с тем риском, чтобы они не нажаловались матери по телефону, что «злая Сакура-сан» грозилась их убить. О да, девушка уже представляла, как бегала за малолетними детьми со шваброй и веником только из-за того, что ночью, когда она спала, они разукрасили ей лицо гуашью либо пастой. - Жить ты будешь здесь, а об остальном будут заботиться слуги. Да, вот твой договор, - он протянул ей гладкий листок бумаги, и Сакура дрожащими руками взяла его, явно волнуясь, - ты должна чётко соблюдать распорядок. Сакура кивнула, принявшись покорно изучать договор. Значит, подъём в шесть тридцать утра? Это вполне нормально, Сакура так вставала и раньше… значит, и ложиться она будет раньше. Точно, в девять часов вечера у детей уже должен быть «отбой», как и у неё. Обед проходил в столовой в два часа дня, а ужин – в шесть вечера. Ничего интересного там не было. Какие-то указания, которые Сакура мысленно пообещала соблюдать, пробежав по ним глазами и протянув листок обратно Фугаку, подписав его. Значит, теперь она на работе… и какое-то волнительное чувство было в груди девушки. Она еле заметно улыбнулась уголками губ, а Микото с облегчением кивнула: должно быть, женщина думала, что Сакура хоть как-то предпримет попытку убежать отсюда и отказаться. Фугаку искренне понимал её, а вот Сакура… не очень. - С радостью приступлю к работе, - разрядила молчание девушка, поднявшись с места и зайдя за кресло, чуть отступив назад.