сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Наступило неловкое молчание, которое нарушал только телевизор. Диктор в новостях говорил о том, что в Токио наконец выпал снег, чему безумно рады горожане. Однако в сельской местности эта норма была превышена, и там люди пытались привести своё хозяйство в порядок. Сакура снова тяжело вздохнула, покосившись на близнецов: они молчали, и это было странным. Обычно они говорили без умолку, особенно после ужина… но нет, ужин прошёл не так давно, а от них она вытянула, словно старый рыбак хиленькую рыбёшку, за всё это время несколько словечек, да и то самых сухих и недовольных.
- Сакура, - бархатным голосом начал старший из братьев, чуть улыбнувшись.
И тут девушке показалось, что расстояние между ней и близнецами уменьшилось… неужели круг, который создали хищники, сузился до невозможности? Наверное, нет уже и шансов убежать… она чувствовала, как по обе стороны к ней прижимались два горячих сильных тела, и это не то чтобы не нравилось ей… а вводило в некий странный ступор. Хотелось остаться здесь и чувствовать это тепло, жар, исходящий от тел…
- У нас сегодня была лекция на одну интересную тему… мм-м… - он задумался, приложив указательный палец к губам, судя по всему, не зная, как начать. – И мы с Таскэ немного поспорили по этому поводу, потому решили спросить у тебя. Ведь тебе гораздо виднее, правда?
- О чём поспорили? - нахмурилась девушка, уже подозревая самое худшее.
- Сакура, это правда, что девственницы гиперчувствительные? – осведомился младший из близнецов, вдруг став необычайно серьёзным, вздёрнув тонкую чёрную бровь.
Сакура даже поперхнулась от такого, сглотнув. Что за вопросы?! Она готова была убить обоих братьев, но куда ей… было теперь действительно страшно. Именно этого Сакура и боялась: того, что дойдёт именно до такого…
А руки близнецов тем временем поползли в совсем неправильном, по мнению Сакуры, направлении…
========== Глава 11. ==========
- Что? Что вы?.. – Сакура так и не смогла договорить, да и вообще понять ничего не могла.
Неужели такой простой вопрос сейчас вот так вот перерос в нечто такое, чего она потом будет стыдиться? А Сакура знала, что её долго будет мучить совесть… и она не могла отстранить от себя близнецов. Круг двух хищников сузился, и она ощущала всем своим нутром, что один из них обязательно, во что бы то ни стало должен напасть. И действительно, глаза обоих близнецов с довольно-таки большим намёком прищурились, практически превратившись в кошачьи прорези, что больше всего и пугало Сакуру.
Она посмотрела сначала на Саске, надеясь, что он прекратит всё это, будучи старшим и более разумным, но как она была глупа, когда подумала, что он совсем не имел виды на свою няню! Сакура тихонько всхлипнула, совсем съёжившись – два мужественных тела по обе стороны от неё сильно напрягали, давили, заставляли вскочить и убежать, что Сакура, конечно же, непременно бы сделала, если бы была такая возможность, однако конечности онемели и двигаться совсем не желали: ступни стали ватными, а руки сжались в кулачки, прислонившись в груди и ища там защиту.
От её мыслей её отвлекло лёгкое дуновение тёплого воздуха прямо в раковину аккуратного маленького ушка, и девушка густо покраснела, зажмурившись от щекочущего ощущения. Нет, так быть точно не должно… и как ей с этим справиться? Девушка не знала и не имела никакого понятия, только жмурилась от собственного стыда и положения, изредка хмуря тонкие брови и всхлипывая. Но слёзы, как бы она не старалась, не лились из аквамариновых глаз: застыли, видно. А может, ей просто было подсознательно приятно всё это чувствовать? Этого девушка и боялась больше всего… «Я не должна поддаваться, - уговаривала она себя, покосившись на Саске, а затем на Таскэ. Оба брата буквально пожирали её тело глазами, но сделать что-либо то ли не решались, то ли тянули, чтобы привести жертву в более удобное для них положение. – Нет, ни в коем случае я не должна поддаваться… они просто пошутят, сейчас немного повеселятся, а затем засмеются и уйдут…»
Снова лёгкое касание – только уже отнюдь не воздушное – привело Сакуру в себя: Саске, что сидел слева от неё, осторожно и мягко, практически ласково провёл тыльной стороной ладони по покрасневшей щеке девушки. Она налилась румянцем ещё больше, а Сакура сразу перевела на него взгляд, очевидно, думая, что он хочет что-то сказать… но нет, старший из близнецов молчал, улыбался немного похотливо, что ли, лукаво, как будто он – настоящее воплощение дьявола.
Интересно, а им в институте по психологии говорили, что «чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри»?
Сакура продолжала смотреть в агатовые глаза напротив, но в них вовсе не было той теплоты, что была несколько минут назад. Та теплота была особенной, какой-то нежной и заботливой, как будто даже братской… а сейчас? Сейчас теплота сменилась на совсем амбивалентное ей чувство: холод, желание обнять, целовать, прижать к себе настолько тесно, что исчерпался бы запас дыхания из мгновенно опустевших лёгких…
Однако, пока Сакура всматривалась в глаза старшего Учихи, она не заметила, что Таскэ тоже решил атаковать и пойти несколько странным путём: горячий и влажный язык скользнул по красной от волнения и смущения щеке девушки, так что она ахнула от неожиданности, тут же повернувшись к виновнику подобного и от возмущения приоткрыв пухлые алые губы. И всё же нужно как-то постараться их отстранить от себя… потому что взгляд обоих братьев не предвещал явно Сакуре ничего хорошего, и она старалась теперь не смотреть в их глаза вообще.
Таскэ, казалось, не собирался просто так отпускать свою няню – он практически вцепился в её тонкое запястье всеми пятью длинными и цепкими пальцами, стараясь удержать. Но всё же нужно выбраться, нужно бежать, бежать без оглядки и ни в коем случае не оборачиваться, даже если они будут дышать ей в спину… а Сакура не сомневалась, что, если она попробует убежать, это всё превратится из зарисовки эротического фильма в сцену из фильма ужасов. Но она сразу же постаралась отстранить от себя близнецов, дёрнув рукой, что держал Таскэ, и тут же отпустив её от бессилия. Юноша это понял и осклабился, обнажив белые ровные зубы. Было ясно то, что им обоим это нравилось… но вот почему они так уверены в том, что это понравится Сакуре?
Когда девушка услышала, как из бриджей одного из близнецов – кажется, это был Саске – выскользнул кожаный ремень, подобно кобре из корзины факира, она напряглась всем телом, вытаращив глаза и пытаясь вымолвить хоть слово. Она пыталась найти защиты у Таскэ, понимая, что и это бессмысленно… страх заполнял полностью тело девушки, испуг проникал в голову, парализуя все части тела и останавливая, замедляя все движения и действия…
- Так будет лучше, - заметил Таскэ, улыбнувшись и кивнув брату, и тут же запястья девушки после короткого «не волнуйся, тебе понравится», раздавшегося хриплым шёпотом сзади, стянулись, даже если она этого не хотела.
Нет, нужно всё это прекратить и не поддаваться! Ни в коем случае не должно быть так, чтобы она жалела и винила во всём себя… «Но как я могу вырваться? Они сильнее, чем я», - с горечью подумала Сакура, опустив голову и повторно всхлипнув. Глаза закрылись, больше ничего она не хотела ни видеть, ни чувствовать, ни слышать… но нет, как назло, все ощущения разом обострились, а всё то, что она так пыталась старательно скрыть, вышло наружу: почему-то желание скрыться и защититься в руках близнецов появилось снова - девушка немного подалась сначала к одному, затем к другому, совершенно не понимая, правильно ли она делала. Разумеется, неправильно… так быть не должно. Но поделать ничего она с собой не могла, прикрыв длинные ресницы, в то время как кончики длинных тонких пальцев старшего из близнецов скользили по внутренней стороне бедра. Невесомо, практически успокаивающе… так же успокаивающе и с нежностью, как обычно самую любимую семейную кошку треплет за бархатным ушком чувственный хозяин.
Однако Сакура могла представить, насколько это внушение спокойствия обманчиво… тут же она замотала головой, всё ещё не оставив попыток выбраться, приоткрыв губы и всё так же тихонько всхлипывая, изредка срываясь на тихие стоны бессилия и тяжело дыша. Очевидно, близнецы знали, что просто так она не вырвется без их помощи: кожаный ремень крепко сковал тонкие беззащитные запястья, и ей оставалось только дёргать руками в надежде, что близнецы действительно смилуются.
Но разве такие мысли были в голове Саске и Таскэ до того, как они начали издеваться над ней?..
Чувствительной мочки ушка девушки коснулись горячие губы. Нежные, практически сливающиеся с естественным и бледным цветом кожи, лишь слегка розоватые… такое невинное, казалось бы, на первый взгляд прикосновение сразу же вызвало просто толпу мурашек на теле Сакуры. Она неожиданно для себя вздрогнула, пытаясь повернуть голову к младшему из близнецов, но сразу же все эти попытки пресеклись: мочка уха была настойчиво и властно прикушена. Он не хотел причинить боль, всего лишь предупредил о том, чтобы она не пыталась никуда деться. Саске наблюдал за тем, что делал с девушкой брат, и уголки его губ приподнялись… сначала легко, но затем всё более настойчиво – улыбка не желала сходить с его лица, лукавая, которую Сакура видеть вовсе не хотела. Но даже если и не хотела, то пришлось: Саске осторожно потянул её за волосы, стянутые в высокий хвост, вниз, так что девушке пришлось поднять голову. Уменьшить боль… как можно скорее.
Снова короткий всхлип сорвался с её приоткрытых губ, уже достаточно увлажнившихся. Ровные белые зубы продолжали исследовать всё ухо, то смыкаясь на мочке, то, наоборот, поражая всё ухо. Таскэ делал это легонько, как будто даже невесомо, словно этого не было. Лишь иногда резцы особенно сильно сдавливали чувствительную тонкую кожицу, но это можно было вытерпеть. Низ живота сразу начал приятно ныть, чего Сакура совсем не ожидала. «Пожалуйста, пусть он прекратит», - хотела сказать она, однако не могла: в горле встал крупный ком, проглотить который было просто невыносимо. Казалось, что она подавится, если сделает хоть один глоток слюны, которой почему-то во рту становилось отчего-то больше. Так тоже не должно быть…
По мочке скользнул кончик раскалённого языка, немного лукаво и игриво, словно Таскэ сделал это случайно и резко. Но нет, сразу прикосновения языком, которые вызывали на теле Сакуры новую порцию мурашек, сделались намеренными и настойчивыми, уверенными, словно он уже заранее знал, что будет делать дальше. По каждому хрящику, медленно продвигаясь всё выше и выше… а затем резко, неожиданно для Сакуры исчезнув, сменив горячее и приятное тепло на раскалённый и обжигающий холод, за ушко, лизнув и там чувствительную тонкую кожу. Чувственный шёпот на измученное и истерзанное губами, языком и зубами ухо вывел девушку из состояния нирваны, в котором она пребывала, тихонько постанывая, закусив нижнюю губу:
- Мы же обещали, что тебе понравится…
«И действительно, они сдерживают своё слово», - промелькнуло в голове у девушки, и на губах как будто даже появилась слабая, вымученная и сдающаяся улыбка. Снисходительная? Да, немного. «Пускай делают то, что им вздумается», - заметила совесть, тяжело вздохнув, сразу же потеряв сознание. Наверное, ей нужно точно поспать… и сразу же улыбка просто расцвела на алых губах девушки, хотя глаза всё ещё были закрыты. Но эту улыбку сорвал сейчас Саске, сразу принявшись целовать шею девушки, мгновенно увлажнившуюся. Такого она точно не могла ожидать от старшего из Учих… ахнув от неожиданности, она повернула голову немного в сторону, позволив старшему близнецу целовать себя в шею.
Так не должно быть, всё это неправильно, всё это противоречило нравственным нормам и… да какие тут могут быть нравственные нормы? Выдох, укус в шею, причём довольно-таки сильный, так что на мгновенно занывшем месте осталось красное небольшое пятно… Сакура вновь вздрогнула, тяжело дыша. И оба юноши тяжело дышали, часто, как будто даже прерывисто. Таскэ в это время осторожно целовал девушку в щёку, пытаясь успокоить, иногда снова переходил к уху. Язык вновь заскользил сначала по шее, затем вернулся к нежной коже за ухом… невольный стон опять сорвался с припухших от покусываний губ Сакуры, и она приоткрыла глаза, покосившись сначала на одного, затем на другого. Мысль в голове о том, что это неправильно, снова зародилась фениксом, восставшим из пепла.
- Спорю, что ты и не целовалась ни разу, - усмехнулся Саске, отстранившись от шеи девушки, приподняв уголок губ.
Это было вполне справедливое замечание… но Сакуре было стыдно его признавать, поэтому она покраснела ещё гуще. Прикосновения языка и губ возле области уха прекратились: Таскэ тоже навострил уши, и Сакуре не нравилось подобное напряжение. Пусть уж делают то, что делали, а не смотрят на неё так, как будто она тут третья лишняя! Взгляд чёрных глаз с обеих сторон был насмешливым, может быть, и немного сердитым, подозрительным и пронизывающим. Сакура тоже могла поспорить, только на то, что они способны читать буквально всю человеческую душу от корки до корки.
- По тебе это видно, - продолжил старший близнец, опять улыбнувшись и схватив Сакуру за подбородок.
Лёгкая боль, а затем сразу же нежное прикосновение чужих губ к её губам… и у Саске губы были нежными, такими же, как и у его младшего брата, совершенными, идеальными. Казалось, на них не было ни единого недостатка, но Сакура не пыталась об этом думать. Всё место в её голове снова занял поцелуй, которого она совершенно не ждала от старшего брата Таскэ. Может быть, в другой ситуации он был бы нежным и немного невинным… однако не сейчас, когда оба брата были на пределе, и Сакура это видела, лишь виду не показывала. Прикрыв глаза, а потом и вовсе их закрыв, так что ресницы задрожали в неком удовлетворении сегодняшним вечером, она ощутила, как тёплые, даже горячие губы целовали её, чувствуя, как младший брат Саске с наслаждением смотрел на происходящее.
Очевидно, он был рад тому, что Сакура больше не вырывалась… чуть улыбнувшись, Саске отстранился от неё, когда девушка уже намеревалась от нетерпения скользнуть в его рот буквально самым кончиком языка. Услышав разочарованный и горестный выдох с её стороны, Саске улыбнулся, снова подняв голову девушки за подбородок и проведя по нижней, немного покусанной от нервов нижней губе кончиком горячего языка. Медленно, но при этом настолько уверенно, что Сакура тихо выдохнула, и старший из близнецов ясно мог ощутить приятный сладкий запах, исходящий от неё. «Снова ела своё мороженое», - пробежала мысль в голове Саске, так что на губах заиграла несколько требовательная улыбка.
Оказывается, и Таскэ старался уделить девушке внимание: горячий язык скользил по шее, вырисовывая какие-то понятные лишь ему одному символы, ровные зубы прикусывали нежную кожу сначала сильно, а затем совсем легонько, чтобы она чувствовала резцы. И его вовсе не смущало то, что шея Сакуры сильно покраснела от многочисленных засосов, поставленных обоими братьями, и частых касаний раскалённым языком. Не удержавшись, Саске снова поцеловал свою няню, перед этим выдохнув на её губы, сделав так, чтобы они приоткрылись ему навстречу. И в голове стремительно билась об виски, стуча, только одна мысль: «ей действительно это нравится, и она не чувствует никаких уколов совести или морали?» Очевидно, да.
Девушка явно хотела всё больше и больше целовать старшего Учиху, иногда приоткрывая глаза, не забывая и про его младшего брата. Прикусывание кожи, лёгкий поцелуй, поглаживание кончиками пальцев, пусть и настойчивое, коленки – такое движение заставляло Сакуру раздвинуть стройные ноги. Но нет – девушка плотно сомкнула колени, не подпуская к себе ни одного из братьев. От них буквально исходили волны жара, у обоих было тяжёлое сбившееся дыхание, будто после многокилометрового забега, оба смотрели на Сакуру с нескрываемым желанием и оба старались как можно крепче прижать её к себе. Сильные руки практически раздирали тело девушки, но тут же столь грубые и неожиданные прикосновения в разных местах, особенно в зоне груди, сменялись нежными, поглаживающими и успокаивающими.
Саске вдруг отстранился от девушки, всё ещё не решаясь целовать её с языком, будто боясь, что она испугается, и резко, внезапно и неожиданно посадил её к себе на бёдра, так что она оказалась в самой неприличной позе. Покраснев, она вытаращила светло-изумрудные глаза, глядя сначала на одного виновника подобного «торжества», затем на другого. Таскэ улыбался, а у его брата приподнялись уголки губ. Оба были в сильнейшем напряжении, которое только можно было себе представить, и Сакура вполне ожидала того, что они не отстанут от неё просто так. Таскэ придвинулся к её спине, приподнявшись на коленях и принимаясь снова и снова покрывать поцелуями шею Сакуры. Снова прикусил, снова оттянул кожу, снова прикрыл глаза, так что кончики длинных ресниц мимолётно прошлись по увлажнившемуся и покрасневшему месту, заставив Сакуру опять задрожать.
