сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
В низу живота скапливалось сильное возбуждение, которое унять она была не в состоянии… и они даже не могли развязать ей руки! Почему? Она ведь так хотела бы обнять их обоих… так хотела бы притянуть ближе к себе старшего, зарыться в густые чёрные волосы младшего и обоих целовать практически без остановки… неужели они и сами не хотят получить удовольствие? Ответа на этот вопрос Сакура не знала. Глаза сами собой закрывались при очередном поцелуе, и она не заметила, как язык Саске скользнул внутрь её приоткрытого рта.
Стало внезапно душно, и она не знала, что ей делать. Но Учиха мог справиться и сам, без её помощи: кончик языка методично прошёлся по нёбу, задев внутренние стороны щёк, отчего стало щекотно, и потом вернулся обратно в полость рта хозяина… но тут же, не успела Сакура и прийти в себя, густо покраснев, горячий язык снова проник внутрь её губ, а сильные руки выдавливали из неё довольно чувственные стоны. Она уже не могла разобрать, где чьи руки, кто её обнимал, кто целовал в шею, а кто в губы. Глаза закрылись, и она позволяла близнецам делать с ней всё, что только они хотели. Конечно же, в разумных пределах. «Наверное», - закончила про себя девушка, мысленно улыбнувшись.
Язык в который раз обжёг шею, затем мочку ушка, а другой внезапно коснулся её языка, и по коже снова прошлась стайка мурашек. Это было приятно… такое прикосновение вызывало странные внутренние чувства: хотелось закричать, податься вперёд, прижать человека, целующего её, крепче к себе и как можно… теснее. Но было ли это лучшим выбором? Конечно, нет… Сакура и так чувствовала, что ей никуда не деться, а горячий язык продолжал исследовать её губы. Нет, сразу же прикусил нижнюю и слегка оттянул, затем вобрал в себя и стал осторожно посасывать… от такого девушка заёрзала, сразу зажмурившись, ощущая, как кровь опять подступила к вискам: в промежность через слой её коротких шорт, которые когда-то были куплены близнецами, и ширинки бриджей упёрся уже, видимо, давно напряжённый член, так что Сакура в который раз ахнула от неожиданности. Но каково было её удивление, когда и Таскэ с новой силой прижался сзади, и Сакура понимала, что он в точно таком же состоянии, что и его брат.
Не нужно было смотреть им сейчас в глаза… нет, даже коротко, даже бросив всего лишь мимолётный взгляд… две пары агатовых глаз были затуманены, перекрыты каким-то странным туманом либо оболочкой, разделяющей реальность и внутренние фантазии при виде ёрзающей на бёдрах Саске девушки. Сакура уже и сама не могла ничего сообразить и понять, но в глаза близнецов больше смотреть не хотела – становилось стыдно и страшно, а ещё… ещё её возбуждал этот взгляд гораздо сильнее, чем любые прикосновения. В ушах, которые изредка покусывал Таскэ, переходя то к одному, то к другому, стучала кровь, затем переходила к вискам, будто даже плавно перетекала, и билась там одной мыслью о скором получении первого оргазма, о котором Сакура и представления никакого не имела. Ещё… ещё ей не нравилось то, что её тело реагировало на каждое прикосновение близнецов, отдаваясь болезненным нытьём в низу живота.
Но хуже было то, что она оказалась зажатой между двумя сильными телами, которые вырваться ей явно не позволяли. Но нет… нет, ей нравилось смотреть полу-приоткрытыми от внутренней нирваны глазами на эти два сильных тела, на напрягающиеся мышцы предплечий каждого, но больнее было то, что она не могла обнять близнецов, когда так хотела. Они не освобождали её рук – боялись, очевидно, что она убежит… но Сакура и не собиралась сбегать, как они думали. То чувство внутри, какое-то грязное и отвратительное для нормального человека с высоким уровнем нравственности, сжигало и пожирало, скручивало всё в низу живота и ниже, заставляя её теснее прижиматься к близнецам. Оба были на грани оргазма, как и девушка… она целовала Саске, тут же поворачивала голову ко второму, младшему, и подставляла губы и шею ему. Она уже не могла понять, кто её целовал и зачем всё это, почему она согласилась на подобное и почему она не могла убежать… и различия между близнецами она тоже не видела. Для неё они просто были одним целым. Такие же одинаковые, с таким же ритмом сердца, разве что, одно билось напротив неё, а другое - прямо в спину. Сильно, ритмично, быстро, ни на секунду не прерываясь. Снова горячие губы целовали её, а раскалённый язык скользил по нижней, захватывая в поцелуй…
- Не забывай, что у тебя ещё есть я… - значительно напомнил Таскэ за спиной девушки, и она снова повернула голову к нему, так что хрустнули шейные позвонки.
Губы у него были точно такими же нежными, как и у брата… почему у них даже вкус одинаковый? Их вкус похож на какой-то ореховый, сладкий, приторный, приятный и немного терпкий… хотелось целовать эти губы безостановочно, впиваться в них угрожающим потерей воздуха из лёгких поцелуем, практически кусать за губы до лёгких покраснений и ранок на нежных и аккуратных пухлых губах… глаза закрывались сами собой, она не могла смотреть на них, а едва поднимала веки, как яркий свет от люстры бил в глаза. Чёрные очи пристально следили за ней, немного прикрытые в экстазе… в промежность всё сильнее упирался с каждой секундой, как ей казалось, наливающийся кровью член, и девушка в который раз громко застонала, особенно остро ощутив беспорядочное движение рук на своём стройном теле.
Первый в её жизни оргазм практически пробил тело, заливая заряд тока в каждую клеточку, даже самую маленькую и ничтожную… Сакура тихо постанывала, отстранившись от губ первого близнеца и опустив голову, тяжело дыша, стараясь прийти в себя. И именно сейчас она почему-то подумала о том, что всё это неправильно… но прикосновений горячих пальцев хотелось больше, хотелось больше поцелуев и больше ощущений двух стройных и мужественных тел рядом с собой… рядом с собой? Да, на опасно близком друг к другу расстоянии.
Очевидно, оба близнеца наслаждались происходящим: с пухлых губ срывались чувственные стоны, но особенно громкий наступил тогда, когда Саске, еле ощутимо дёрнув бёдрами навстречу девушке, немного отклонился назад, запрокинув голову за спину. Сакура не могла прижать его к себе и успокоить, когда так хотелось… кончики густых чёрных волос были слегка влажными и прилипали к лицу, он старался их убрать, но они всё же настойчиво лезли то в рот, то в уголки глаз, заставляя их владельца хмуриться, сводя вместе тонкие угольные брови, и жмуриться. Сзади раздался не менее громкий стон, и Таскэ практически навалился на девушку, так что ей пришлось лечь на старшего близнеца. И ей это нравилось… нравилось, когда она снова оказалась практически забитой между двумя телами. Нравилось и тогда, когда руки безостановочно стали блуждать по её узкой спине и округлым стройным бёдрам, очерчивая их контур, когда настойчиво сжимали ягодицы и легонько шлёпали. Всё это было словно в порядке вещей…
Все трое тяжело дышали, дыхание никак не желало восстанавливаться. Оно было таким, как будто они действительно пробежали дистанцию… возможно. И в этой гонке теперь есть три победителя. Теперь поцелуи, которые дарили ей Таскэ и Саске, были совсем уж успокаивающими и нежными, мимолётными и лёгкими: в губы, совсем почти не ощутимое прикосновение, в шею, такое же лёгкое касание, в щёки и всё лицо невесомые и воздушные. Таскэ вновь игриво прикусил мочку ушка девушки, закрыв глаза и уперевшись лбом в узкие плечи Сакуры.
Всё осознание происходящего стоит оставить на следующий день.
И выводы тоже…
Примечание автора: простите, что главы так редко выходят, мне действительно стыдно ^^"
========== Глава 12. ==========
Примечание автора: простите автора за безалаберность :D Главу и правда рано хотела выложить, но, думаю, знаете, что с Книгой Фанфиков творилось на этой неделе ._.
Всем приятного прочтения :3
Весь следующий день Сакура предпочла больше скрываться от близнецов, нежели попадаться им на глаза. Ей казалось, что во всём виновата она сама, что каким-то образом сама возбудила их и своими ответными действиями заставила их сделать то, что они сделали вчера. В этот выходной она больше молчала, закрывалась в своей комнате, в общем, делала так, чтобы они не видели её вообще. И едва она вспоминала, что вчера происходило, всё тело начинало отчего-то нестерпимо зудеть, и это не ускользнуло от глаз Сакуры. Казалось, что у неё увеличилась чувствительность, а засосы на шее, оставленные Саске и Таскэ, давали о себе знать, сильно чесались, ныли и немного побаливали, едва она касалась их кончиками тонких пальцев. Это ей не нравилось, и внутри Сакура чувствовала глубокий стыд за вчерашнее.
Казалось, Саске и Таскэ всеми силами пытались узнать, что с ней происходило и почему она ничего не отвечала им, сидя в своей комнате, глядя в окно и что-то обдумывая, но Сакура молчала, косясь на дверь и качая головой. Единственное, что она сейчас больше всего хотела – это побыть одной, чтобы никто, а уж тем более они, её не беспокоил. Почему-то на глаза от белизны того снега, который теперь застилал землю, словно просыпанный на кафельный пол зубной порошок, навернулись слёзы. А может, это не из-за этого? Сейчас Сакура чувствовала себя как минимум птичкой, запертой в тесной клетке, где негде расправить свои крылышки и повернуть голову даже к источнику света.
Небо заволокло свинцовыми и тяжёлыми тучами. Не было сомнений в том, что скоро вот-вот должен пойти снег. Снова такой приятный на вид, как будто бы мягкий, как кусочки сахарной ваты… однако на ощупь такой холодный и отстранённый, никому не нужный, нужный только тогда, когда приспичит слепить снеговика или построить снег. В остальные же дни его отторгают и проклинают, шипят и фыркают, едва ненавистная и шаловливая снежинка упадёт на кончик покрасневшего от мороза носа и станет искать пути проникновения в поры кожи, заставив чихнуть.
Девушка тяжело вздохнула, подперев голову рукой и прикрыв длинные ресницы, глядя на то, как маленький рыжий котёнок, только что свалившийся с голой ветки дерева, пытался выбраться из снега. Очевидно, он убежал от своей матери, которая непременно станет его искать, ведь сделал он это без ясно выраженного разрешения. Сакура чуть улыбнулась, когда котёнок, мокрый и такой смешной сейчас, с забавно растрепавшейся мягкой шёрсткой, наконец не без усилий выкарабкался из снега, отряхнувшись, и побежал куда-то, вздёрнув коротенький хвостик трубой.
Однако мысленно она понимала, что не могла сидеть тут целый день. Сейчас ещё только полдень, а близнецы давно проснулись и пытались проникнуть в её комнату. И от этого сердце Сакуры невольно сжималось так сильно, что могло поместиться в её кулачке. Чёрт возьми, и чего им нужно? Больше всего девушка боялась того, что они будут смотреть на неё с укором после вчерашнего. Но хуже всего была мысль о том, что, возможно, они постараются повторить подобное… и Сакура чувствовала внутренний укор от того, что понимала, как сильно ей это понравилось.
«Так быть не должно, - пыталась вразумить она себя, закрыв глаза и принявшись тереть пульсирующие от лёгкой головной боли виски кончиками пальцев, - я не должна поддаваться их напору. И почему именно вчера я так резко сорвалась, как будто именно этого и хотела? Нет… уж этого я точно бы никогда не пожелала по своей воле, особенно с ними, да ещё и вечером… нужно как-то сдерживать свои мысли, сдерживать их, в конце концов, я их няня, а значит, у меня есть преимущество над ними. Но какое?.. какое может быть преимущество у меня, когда я даже младше их, слабее и ниже ростом?»
Одна только мысль об этом уже угнетала Сакуру, и она еле заметно тоскливо улыбнулась уголками губ. Тут же улыбка с лица соскользнула, едва в дверь снова настойчиво постучали. Сакура вздрогнула, вскочив и подойдя к белой двери. В комнате было так здорово, когда здесь царила тишина. Она напоминала большого и толстого кота, который развалился на кровати и катался по ней с боку на бок, грелся, мурлыкал и задорно помахивал хвостом. Но когда раздался этот немного яростный и требовательный стук в дверь, кот, вытаращив свои оранжевые глаза, быстро скрылся, словно его и не было. Тишина испарилась вслед за ним, мигнув хозяйке комнаты.
Сакура, испытывая некоторое смятение, всё-таки открыла дверь, взглянув на незваного гостя через небольшую щёлку:
- Ты?..
Она могла уже безошибочно отличить их. Незнакомому бы человеку показалось, что между Саске и Таскэ совершенно нет различий, они одинаковые как две капли воды. Однако Сакура, которая прожила здесь с сентября до конца декабря, совершенно точно видела в них разницу. Они различались, оказывается, не только внешне, но ещё и внутренне. Таскэ имел сердце с правой стороны, что нередко случается у близнецов, и Сакуре этот феномен казался не таким уж и необычным.
Саске, стоя за дверью, чуть улыбнулся, явно держа что-то за спиной. Было заметно, что и сам он растерян после случившегося.
- Долго ещё будешь тут сидеть, закрывшись от нас? – требовательно и немного насмешливо спросил он, вздёрнув тонкую бровь.
Сакура пожала плечами, опустив глаза. Сколько раз она замечала за собой, что не могла смотреть в глаза обоих близнецов? Бесчисленное количество… но после того случая она тем более не могла глядеть в эти чёрные бездонные омуты.
- Это глупо. То, что вчера произошло, осталось в прошлом, и тебе не нужно закрываться от нас. Пойми ты, что мы ни в чём тебя не обвиняем, - пытался вразумить её Учиха. - А уж тем более нам это понравилось, и…
Сакура тут же вспыхнула, нахмурившись и готовясь закрыть эту маленькую щёлочку перед Саске, однако тот сразу же поспешно заговорил:
- Ладно, ладно, прости, это я лишнее ляпнул…
- И вчера вы тоже ляпнули лишнее, - прошипела Сакура, вновь раскрасневшись пуще прежнего и прикрыв глаза, то и дело хмурясь.
Саске, казалось, и сам начинал постепенно злиться: не просто же так он пришёл к ней, а она, значит, тут будет перед ним выпендриваться? Да, именно на это старший из близнецов и пришёл посмотреть… он готов был с сарказмом закатить глаза, скрестив перед собой руки на груди, но всё же не осмелился, наконец вытянув из-за спины то, что сюда принёс. В длинных сжатых пальцах красовался букет довольно больших ромашек, увидев который Сакура тут же заулыбалась и готова была простить близнецам все прегрешения. А впрочем, не только им, но ещё и себе.
- В общем, ты извини нас, - проговорил Саске, когда девушка чуть пошире приоткрыла дверь, аккуратно принимая из его рук ромашки, невинно хлопая аквамариновыми глазами. Он улыбнулся, неловко заведя руку за затылок и принявшись ерошить волосы по дурацкой привычке, оставшейся ещё с детства. – Мы, правда, может, и виноваты, но не держи на нас зла. Мама говорит, мы ещё дети и тоже любим поиграть.
- В вашем представлении это – игра? – вздёрнула бровь девушка, смерив своего собеседника скептическим взглядом.
Тот непринуждённо кивнул, и Сакура, уже простив и себя, и близнецов, смущённо засмеялась, раскрасневшись. Вообще-то, мило с их стороны то, что они решили извиниться… впрочем, Сакура была и сама виновата в произошедшем не меньше их. Их мать права: они просто любят поиграть. Пусть им уже за двадцать, но они всё ещё дети. Как бы то ни было, они всегда останутся детьми не только для своей матери, но ещё и для Сакуры. Тут же, едва Сакура пришла в себя после собственных мыслей, Саске повёл её за руку из комнаты:
- Пойдём скорее, мы там с Таскэ ёлку наряжаем, а то скоро Новый год ведь… а ты тут сидишь и прохлаждаешься.
Подобное заявление вызвало у Сакуры улыбку на лице, и девушка, закивав, последовала за ним по тёмному коридору. Сейчас даже зима, которая наступила внезапно, казалась не такой холодной, как, к примеру, вчера или неделю назад. Сейчас зима казалось тёплой, и зима была непременно с запахом мандаринов. Быть может, эта зима пахла, кроме мандаринов, ещё и яблоками, свежо так, сочно и аппетитно.
Эта зима предстала перед Сакурой в совершенно ином свете, и каково было её удивление, когда она, спустившись вниз вместе со старшим близнецом, заметила Таскэ, перебирающего игрушки, на полу. Он собирался повесить на ёлку всё, что только можно, и именно это напрягало Сакуру больше всего. Они как дети – просто радуются предстоящему празднику, и не важно, как будет выглядеть ёлка. Для детей может быть даже самая обыденная вещь красивой. К примеру, повесите вы на ёлку обычный простой шарик и обмотаете её мишурой – это уже признак восхищения для ребёнка. Точно в таком же виде ёлка предстала и перед Сакурой. Было немного сумрачно, и девушка улыбнулась, глядя на то, как в коробке переливались всеми цветами радуги шарики.
- И это всё? – тихо спросила она, подойдя к младшему близнецу и склонившись вперёд, уперев ладони в колени.
