Текст книги "Туман гор Кайана (СИ)"
Автор книги: Shkom
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
========== Глава 1. Город на триста человек ==========
Не совру, если скажу, что всё это началось с шума лопастей небольшого и старенького самолёта. О, да – именно с него, предрекающего рассечение дневных небес на сотни тысяч лоскутов. Не с внезапного контракта без точных указаний, но с внушительной суммой, не с полной кружки кофе и бессонной ночи бесполезной подготовки, нет – именно с того самого шума. Кажется, я начал осознавать то, что мне предстояло, только тогда. Хотя… Может, и позже.
Как и всех остальных, меня обязали купить авиабилет до Кордовы, что на самом юге Аляски, а оттуда уже служебным самолётом решили доставить в точку интереса – посёлок Кайана в Нортуэст-Арктик. Сказать по правде, когда я проверял на картах, он значился городом, но… триста с небольшим человек, полно вам – это посёлок. Одно было хорошо в тех бесконечных перелётах и таскании багажа от «птички» к «птичке» и от машины к машине – в Кайана было целых тридцать два градуса по Фаренгейту – уж очень не хотелось бы видеть снег в сентябре.
Уже спустя пять минут полёта ко мне сквозь сонливость пришло отчётливое осознание того, как же бесила трескающая лампа над дверью в кабину пилота. Хотя она всё ещё была и единственным, что вносило хоть немного красок в престарелую машину – бледно-красный фюзеляж снаружи с тонкой белой линией вдоль оказался полностью серым внутри: серые стены, серые балки, серые, даже тёмно-зелёные сиденья и рамы у иллюминаторов – всё буквально пахло холодным, покрытым пылью металлом, в который давным-давно въелось машинное масло и на котором мне с командой и предложили расположиться.
Всего пассажиров было пятеро. Трое на одном ряду – я, Сэм да какой-то спящий геолог, а на втором – выскочки. Вернее, как мне следовало называть их по этикету рабочий-подчинённый, – «мистеры выскочки».
– Эй, чернявый! – щёлкнул один из них пальцами в отсеке. – Эй! К тебе обращаюсь!
Тот высокий, местами скрипящий голос принадлежал некому Энтони Смиту – учёному-спелеологу, одному из двух «исследователей пещер» нашей небольшой команды. О нём, учитывая продолжительность знакомства, я мог сказать две вещи: первая – характер у него был ещё более паршивый, чем голос, и вторая – он, как мне показалось, являлся лишь протеже другого, более старого и весьма полноватого деятеля науки – Дж… Мистера Джорджа Форварда.
– Я всё понять не могу: на кой ляд тебя вообще с нами взяли?
На кой ляд? Ну да, действительно – то-то дело он: белобрысый загорелый мужик с детскими чертами непомерно худощавого лица и причёской то ли хипстера, то ли хиппи – с ним-то точно всё было ясно… Чёрт, как вообще человек, копающийся в пещерах Канады и Аляски, мог получить загар?!
– Затем же, зачем и его, – ткнул я в плечо человека, сидящего по левую руку от меня.
– Ну, а его-то зачем?!
– Младший обслуживающий персонал, Тони, – ответил мистер Форвард и продолжил смотреть свои очень важные отчёты.
– О, да… Знаешь, Джордж, младший персонал обязательно принесёт очень много пользы в горах Аляски… Нет – даже так: в пещерах у гор Аляски, в расселинах, когда речь пойдёт об исследованиях. Могли бы эти деньги и мне оставить.
Мне не впервой было слышать подобные речи. С тех пор, как случайное совпадение свело туповатого меня – человека, увлекающегося экстремальным туризмом, с учёными, я уже наслушался такого вдоволь. Как бы ни хотелось не кормить стереотипы, многие из них действительно оказались довольно высокомерными по отношению к другим, более «простым» людям, и всё это всегда приходилось терпеть ровно до той поры, пока не нужно было спускаться или взбираться по отвесным скалам, прокладывая маршрут, расширять некоторые тоннели для прохода оборудования, размещать тросы над водными или вполне воздушными пропастями – вот тогда их язык и засовывался ровно туда, где должен был быть. Так что я молчал – к чему кричать тому, кто смеётся последним? Особенно, если его могут лишить за это премии? Однако Сэм не был того же мнения.
– Я посмотрю, как ты заговоришь, когда в своих драгоценных горно-пещерных, блин, сетях без света окажешься.
– Уймите своего напарника, мистер Фогг, – перевернув очередную страницу, потребовал главный.
– Прошу прощения, мистер Форвард, но и вашему коллеге стоило бы проявить немного уважения.
– Дохрена много уважения!
Что ж, в одном, как старший по бизнесу, я никогда не мог и не смогу превзойти Сэма – он всегда говорил всё то, что я не мог или боялся сказать. Чёртова горячая голова. Выкарабкавшись из алкогольной зависимости, покинув свой родной чёрный квартал западного США, он проехал полмира и прожил весь третий десяток лет как образцовый человек, чтобы совсем не измениться характером и остаться всё тем же дерзким и, в просторечии, быковатым парнишкой.
– Во-первых, проявлением агрессии этого точно не добиться, а во-вторых, достаточно было сказать моему коллеге, что сеть пещер, куда мы направляемся, никак не оборудована, чтобы он тут же переменил своё мнение.
На лице протеже тут же всплыло весьма радующее меня удивление, переросшее в смущение к самому себе. О, теперь угадать, кто из всех, находящихся в самолёте, даже не читал брифинг, было куда проще, чем элементарно, так что я просто молчал и улыбался, ожидая следующей реплики.
– Скажу это за помощника мистера Фогга, – прервал тишину Форвард, – тебе, Тони, стоило бы почитать брифинг.
– Не начинай – сам же знаешь, что…
– Ты сэкономил бы этим куда больше времени и нервов, чем пытаясь сейчас придумать какой-нибудь остроумный ответ. Тем более что брифинг этот до неприличия короток, – он вытащил из своей кучи документов два листа ровно и вручил «мистеру Смиту».
– Да ла-а-адно?
Тот взял бумагу двумя пальцами за краешек и, посмотрев на текст, как на нечто инопланетное, застыл. Хотел бы я сказать, что момент моей победы настал весьма скоропостижно, но то ли Энтони был туп, как человек, то ли просто не любил проигрывать – за весь перелёт он так и не удосужился извиниться.
– Они что, не могли?.. – продолжил он. – Я думал… не знаю… Использовать местных? Прислать кого-нибудь ещё? Они вообще понимали, насколько это должно затянуться, если мы, по плану, должны приехать и начать оборудовать всё с нуля?
Ага. «Мы».
– Местные не первый месяц жаловались мэру на пропадающих в горах путников и, цитирую: «Странные вещи в лесах», – но он додумался отправить отряд военных из городской базы совсем недавно. Как раз после того, как и они не вернулись, послали нас… Хорошее время, чтобы слетать на Аляску, – тот поправил очки на своей седой, почти лысой голове. – В Америке как раз творится та ещё чертовщина.
– О, да, – тут же улыбнулся Сэм, кивнув головой. – Вирус, митинги – я бы, блин, вообще дома сидел, будь я в своём родном Эл-Эй, да кофе попивал.
– Тебе-то что, младший обслуживающий персонал? Там вообще-то за твою «свободу» памятники сносят и магазины разворовывают – ты бы наверняка не отказался от возможности присоединиться, а не «кофе попивал».
Отсюда стоит упомянуть о пятом пассажире того летающего корыта. Коротко стриженный… Нет – очень коротко стриженный лопоухий парнишка в очках и со светлой короткой щетиной на длиннющей нижней челюсти мирно спал по правую руку от меня, заняв собою весь оставшийся ряд. Но то ли его так задевала проблема нынешней политики США, то ли его точно так же, как и меня, совсем задолбал «мистер Смит», но он, открыв глаза, начал медленно-медленно подниматься в сидячее положение, успевая при этом так быстро выдавать свою тираду, что даже я не остался безразличным:
– Если тебе, блядь, так хочется обсудить проблемы чёрных – обсуждай их со своим напарником, треклятый ты провокатор, – каждая мускула его весьма спортивного тела, казалось, напряглась.
– А вот это расизм, – тут же улыбнулся он. – Там не только проблемы чё…
– Это констатация фактов, грёбаная мокрощёлка, – уверен, если бы в тот момент было, куда плюнуть, этот парень точно выдал бы смачный техасский плевок. – По-твоему, Джордж долбаный Форвард перестанет быть чёрным, не называй я его чёрным? Или я окрашусь в цвет морской волны, если меня в четыреждыблядском гетто «великого» Лос-Анжелеса перестанут называть «белоснежкой»?! Тот, кто хочет оскорбиться, найдёт причину, даже если ты ему в этот момент отсасывать будешь!.. Чёрт, да если так, как ты, думать, то ты сам ебучий расист – почему-то решил доебаться до паренька насчёт тех пизданутых митингов по стране, хотя он, как неожиданно, не флагом машет на дороге, а напротив тебя в самолёте сидит. «Там не только проблемы чёрных» – ясен хрен, там не только проблемы чёрных! Вечная «истинная» оскорблённость текущего поколения за действия дедов и прадедов, на деле являющаяся чёртовым лицемерием, – это, дери его, проблема всего ёбаного мира. Никто же на фоне этих событий не объявляет бойкот Германии за события Второй Мировой? И почему же это?! Верно – потому что у них качественный товар, развитая экономика и лояльное отношение к мигрантам – всем глубоко поебать на то, какими нацистами и ублюдками были деды и бабки современных немцев! Но как только у обычного ленивого уёбка в США появляется возможность подать на кого-то в суд и увидеть сумму, в несколько раз превышающую его годовую зарплату – так он, сука, сразу же становится оскорблённым на весь мир и вспоминает прецеденты пятидесятилетней, столетней, мать мою, давности. Фейсбук, твиттер, прочие помойки, полные «осмелевших» и угнетённых… Такое ощущение, что все настолько охуенно живут на свои две тысячи баксов в месяц, что их совершенно не интересует ни коррупция, ни монопольные сговоры, ни тотальная слежка и фальсификации на всех этапах их жизни – нет, блядь, всем интересен только их сверх-пиздец-важный уровень меланина и вторичные половые признаки, давным-давно незаметные из-за их переросших туш!.. Так что да. Да, в каком-то смысле, – агрессивно кивнул тот, – там точно не только проблемы чёрных, белобрысый.
В самолёте наступила такая тишина, какой не было даже на похоронах моего шурина. Поклялся бы на те самые две тысячи баксов, что летели мы так не меньше часа, но на деле прошло максимум пять минут. Раскрасневшийся парнишка протёр свои очки, искажающие изображение даже чересчур сильно, и безэмоционально уставился в иллюминатор – потрясающая, как по мне, перемена настроения и не менее впечатляющий самоконтроль… Или его отсутствие? Впрочем, меня волновало только одно – сколько раз ни перебирал его слова в уме, я не смог обнаружить ни одного повторяющегося мата – вот то было действительно потрясающе.
– Может, скажешь нам, кто ты, блин, вообще такой? – осмелел наконец мой напарник. – Я имею в виду: респект, вся херня – это да, но…
– Геолог, – ответил тот голосом, более похожим на голос двадцатипятилетнего парнишки. – Рон.
– Или же Рональд Лео Уэйн, – добавил мистер Форвард. – Молодой человек, уже отличившийся несколькими научными работами о залежах серебряной руды на крайнем севере Канады и прецедентом с дракой на пресс-конференции в Квебеке.
– Подумаешь, – отмахнулся тот, – пара ссадин да и всё. Зато какой блеск для репутации – я ведь оказался прав!
– И какое было бы пятно, если бы ошибся.
Что могу сказать: судьба неплохо подобрала нам с Сэмом коллектив в том заказе – все знали всех, но никто не был настроен работать сообща, так что моё очевидно плохое предчувствие притуплялось лишь позитивом о том, что работёнка предстояла нам ещё та.
– Скажи, Джордж, – не сводя взгляда с Рона, поинтересовался «мистер Смит», – давно ты знаешь нашего Поттера на стероидах?
– С две тысячи шестнадцатого, – коротко, но точно ответил тот.
– И?
– Почему бы тебе, коль так бьёт любопытство, не спросить об этом самого, кхм… «Поттера на стероидах»?
– Плохо понимаю техасский акцент, – легко, но весьма отвратительно ухмыльнулся выскочка. – Он больше подходит для общения с коровами.
– Зря грубишь, немец, – поправил Рон очки. – Я вполне коммуникабельный человек и готов подстраиваться под собеседника, если собеседник того стоит. Не можешь слушать – читай по губам, – он придвинулся к краю ряда, наклонил корпус вперёд и указал на собственный рот. – Пошёл нахуй.
– Господа, я предлагаю вам закончить этот балаган и начать привыкать друг к другу. Ссоры на почве недосыпа и политических взглядов – не самое лучшее начало.
– Да ладно тебе – какие ссоры могут быть с человеком из штата, где даже олени настолько тупые, но живучие, что прыгают под машины несколько раз за жизнь?
– Травмоопасные ссоры, выблядок.
– Ха… Другого от фермера я и не ожидал.
– Мистер Смит, мистер Рональд, – не выдержал я и заговорил своим сонно-хрипящим голосом, – ради вашего же блага и грядущего плодотворного сотрудничества: найдите оба что-нибудь интересное снаружи иллюминатора и займите этим ваше внимание до конца перелёта, а если так хочется выяснить отношения – сделайте это снаружи, чёрт побери!
На том и повисла новая тишина, перебиваемая смешками Сэма. Тот, похоже, как и я, представлял двух агрессивно настроенных мужиков, выходящих из самолёта на полной скорости… Замечу лишь одно: выдавить из себя чёртово «мистер Смит» оказалось куда сложнее, чем предполагалось изначально.
***
Когда я узнал, что в Кайана был аэропорт, это тут же принесло мне ощущение некой… цивилизованности местности. Согласитесь – трудно поверить в то, что летишь в деревушку, если в той есть аэропорт, верно? Небольшая военная база, располагающаяся в посёлке, и вовсе приносила небывалый оптимизм в мысли и предположения о том, куда же мы всё-таки должны были сесть, но всё встало на свои места очень быстро – когда тот самый Кайана показался из-за туч.
Справедливости ради, должен заметить, что если бы срочность контракта не была столь вопиющей, то и гадать бы не пришлось – я был полностью сосредоточен остаток дня и всю ночь на отчёте о горах, выбирал подходящие инструменты, прикидывал то, какое снаряжение было необходимо взять и просто готовился морально – верить строчкам «мы обеспечим Вас всем необходимым» стал бы только законченный идиот.
– Прямо, блин, Американская Мечта… Интересно, здесь ещё играют джаз?
Сэм прилип лбом к иллюминатору, рассматривая спрятанные в елях и лёгкой, почти невесомой дымке тумана однотипные прямоугольные домики с острой крышей и, обязательно, крыльцом, располагающимся где попало. Облачённые в свои традиционно-нейтральные краски, те были построены то на небольших земляных насыпях, то просто на каркасе, выравнивающем и, так или иначе, немного возвышающем здание над грунтом – всё указывало как на сильные оттепели и осадки, так и на саму кривизну ландшафта – посёлок стоял у низины, спускающейся к одной из многочисленных рек Аляски. Но да – это было очень похоже на ту самую «мечту».
– Вряд ли эскимосы когда-либо играли джаз.
– Инуиты, мистер Фогг, – скорректировал меня главный, тоже изредка поглядывая наружу.
– Не одно и то же?
– А испанец и мексиканец – это одно и то же?
– В каком-то смысле, можно пр…
– Вот именно, – не успел я закончить, как тут же получил ответ – никогда не любил такие моменты. – Более корректно «инуиты», но правильно и «эскимосы», и «северяне», и «коренные американцы».
– Ха… Вот уж забавно слышать это определение в контексте эс… инуитов. И ведь, блин, правильно всё, самое главное.
– Что-то не так, мистер Сэм? – не зная фамилии, Джордж решил выкрутиться максимально неудобным образом.
– Да нет – непривычно просто. Всегда думал об индейцах, когда речь шла о «коренных американцах», об ацтеках, там… о прочей херне – не о них, в общем.
Самолёт резко пошёл на посадку, и всех нас тут же начало трясти, словно в каком-нибудь паршивом метро или на самом старом в мире поезде – посадочная полоса посёлка Кайана представляла из себя просто разровненную голую землю, ведущую в небольшой ангар. Что ж… хорошо хоть, что ёлке посреди всего этого прорасти не дали.
– Прошу прощения за жёсткую посадочку – не самое ясное небо, видите ли, – бодрым голосом сообщил пилот, выйдя к нам в своей песочно-земляного цвета куртке и выпустив трап самолёта. – Добро пожаловать в Нортуэст-Арктик! Кое-где разжиревших медведей у нас больше, чем людей, а шансов того, что вас найдут, если вы здесь пропадёте, нет почти никаких – замечательное место для семейного отдыха, ха-ха!
– Вдохновляюще… – устало ответил Рон и, взяв свою большую походную сумку, выдвинулся первым. – Но лучше бы молчал.
Снаружи в нос тут же ударил холодный воздух, несущий собою запах свежести и умеренной влаги. Мои глаза, ослеплённые ясным голубым небом, пережили один из самых потрясающих в моей жизни контрастов: от обычных домишек у грязных дорог, от серого и пыльного вечно раскачивающегося самолёта – к бесконечным лесам, к горам, чьи шпили рассекали горизонт на несколько частей, к стремительной реке в низине, что за теми самыми домишками, к потрясающей взор свободе.
Когда смотришь на всякие города, на всё, что выше двух этажей и что распространяется чуть дальше, чем на две мили, то тебе тут же кажется, что вот они: весь мир, вся жизнь – сосредоточены в этих городах; что за городом находится только небольшой пригород, за коим следует новый город. Отчётливо помню, как удивился масштабам, переезжая из штата в штат: впереди меня всегда были необузданные вечнозелёные леса, странные и потрясающие в своей странности переливы гор, забытые и заброшенные домишки среди бесконечных зелёных полей – несколько часов без признаков людей, показавшиеся мне вечностью. Да, именно тогда я и понял – осознал, что цивилизация распространилась не так широко, как хотелось бы человеку, как ему представлялось. Прогресс – может быть, но не цивилизация. И это было прекрасно.
Однако всё хорошее рано или поздно заканчивалось – приходилось вновь опускаться на землю. Вязкую, всё ещё влажную и даже мокрую от прошедшего дождя землю. Одно забавляло – слово «блядь» от Рональда Уэйна под каждый его шаг.
– Знаете, что, блин, хорошо в этих краях? – Сэм вышел последним и, высоко задрав голову в горделивой, почти боевой позе, посмотрел на горы. – Процент мудаков на квадратный километр меньший, чем во всей Америке.
– Заткнись и шагай уже со своими сумками, обслуживающий персонал.
– Но мы всеми силами стараемся возместить это недостающее количество! – он ехидно улыбнулся и, не теряя оптимизма, бодро зашагал по грязи.
***
Путь до дома мэра занял буквально пятнадцать минут – мимо церкви, магазинчика, оружейной и почтового отделения к самой школе. Не хватало только банка, подло притаившегося где-нибудь за углом, для полного набора, что всегда был в подобного масштаба местах. Мне всегда казалось, что где бы ты ни был, на территории какого бы штата ни решил остановиться в посёлке с милым названием, там всегда будет одна и та же инфраструктура: почта, магазин, церковь, школа и банк – только удовлетворение базовых человеческих нужд да инстинктов, только самое необходимое, но ничего более.
– Как-то здесь, блин, скромненько.
Да, пожалуй. Пожалуй, сидя в одном из тех небольших прямоугольников, виднеющихся мне через иллюминатор, сидя и осознавая, что тот прямоугольник, в коем я сидел, не отличался ничем выдающимся снаружи или внутри, я был обязан согласиться: да, там было скромненько. Для жилища мэра-то…
На пороге нас встретил муж мэра Кайана, тут же ошарашенно заявив, что миссис мэр выдвинулась встречать нас, и, похоже, так выдвинулась, что мы разминулись. Разместив нас за столом просторной гостиной, он налил нам до жути отвратительного кофе и, поднявшись по открытой лестнице, что была прямо у входа в комнату, отлучился. Здраво прикинув, я тут же понял, что ждать нам придётся не больше пятнадцати минут.
– Не так уж и скромно для этих мест, мистер Сэм. Видите ли…
– Можно просто Сэм? Не пойми неправильно, Джордж, но «мистер Сэм» чертовски странно звучит.
– Хорошо. Если вам это так принципиально, Сэм. Я говорил о том, что здесь не так уж и скромно: более-менее новая мебель, электроника, – кивнул тот на плазму на стене, – пластиковые окна – я бы сказал, что здесь всё куда более современно и зажиточно, чем за тем же полярным кругом.
– Похоже на то, что младший обслуживающий персонал впервые не в шестизвёздочном отеле.
– Слушай ты… – Рональд уже было снял свои очки и отставил стакан подальше, но того остановил Сэм.
– Я вырос в самом хреновом чёрном районе самого хренового гетто в стране, белый парень. Поверь мне, я знаю, что такое не шестизвёздочный отель – когда я говорил о скромности помещения, я имел в виду «для мэра этого городка», – но до этого ведь нужно додуматься, а чтобы додуматься, нужно головой не только жрать да пить.
– Ага. А ещё тебе стоило бы знать одно очень мудрое выражение: «Не корми тролля», – ткнул я его в бок, пытаясь предотвратить очередной конфликт.
– Мне нравятся ваши диаметрально противоположные реакции, младший обслуживающий персонал, – выскочка с нахальной улыбкой отпил кофе. – Вы вообще из одной команды? Как так получилось, что у одного младшего обслуживающего персонала абсолютно железное чувство компетентности, а второй – тридцатилетний подросток?
– Меня зовут не!.. А знаешь… Знаешь, – успокоился он, – у меня к тебе тот же вопрос. Только вот мне двадцать девять, а тебе по телу сорок, по роже и уму – двенадцать.
– Хватит уже! – наконец вклинился мистер Форвард. – Если вы не можете терпеть друг друга с открытыми ртами – будьте добры их не открывать! Не нужно превращать недельную лёгкую поездку в «твою мать, вот бы побыстрее домой, как они все меня задолбали». Если так дальше пойдёт – лишитесь части своей суммы за нарушение дисциплины!.. Оба!
– Аминь, – Рональд поднял над собой чашку кофе и, кивнув, надпил.
В доме повисла неловкая тишина, среди которой стук часов, чей циферблат, клянусь честью, очень напоминал мне типичный офисный, раздражал всё больше и больше. Вот ведь мэр… Неужели нельзя было идти быстрее?!
– Извиняюсь за опоздание! – в комнату ворвалась дамочка средних лет с типично эск… инуитской внешностью – высокий лоб, чёрные волосы, узкие глаза. – Я хотела встретить вас, но вы… А чего вы вообще пошли мимо магазинов? Проще же было прямо через церковь.
– Мы не так часто бываем здесь, чтобы знать это, миссис мэр, – после этих слов и дамочка, и её муженёк, и вся моя команда здорово рассмеялась. – А что? Как вы вообще предлагаете называть человека, не зная имени?
– А если бы ты не знал, что она мэр, обслуживающий персонал? «Миссис женщина»? – вторая, ещё более сильная волна смеха окатила помещение.
– Зовите меня просто Эммой.
– Отлично, ми… Эмма, – Форвард решил не допускать дважды одну и ту же ошибку. – Давайте к делу.
– О, ну, если вы настроены… В общем, я позвала ещё пару ребят – они помогут вам завтра с утра донести ваше оборудование и погрузить его на…
– Вот об этом я и хотел поговорить: оборудования не будет. Как раз за день до вылета нам урезали бюджет, так что мы просто не можем позволить себе проживание в деревнях Аляски дольше, чем на неделю. Наши баулы – всё оборудование, что нам нужно.
– Как так? – искренне удивилась та. – Я же ещё третьего дня общалась с…
– «За день до вылета», – повторил тот, – то есть: «вчера ровно».
Я вспоминал Смита, несущего походную сумку с небольшим рюкзаком, и понимал, что их вещей действительно было немного. «Урезали бюджет», – нет, то был бы бред. Контракт с нами был заключён за… за день до вылета. Получается, сумма была ещё больше? Нет – он был подписан датой, как раз подходящей под фразу «третьего дня», так что получалось… Так что получалось, что за буквально копеечную работу предлагалась космическая сумма?
Трудно было сдерживать удивление, когда ожидал многонедельной, если не месячной экспедиции с доставкой оборудования в ближайшую точку цивилизации (какую-нибудь полуразваленную деревню), обустройство мобильного лагеря по месту, многократный сбор пород и минералов, исследование пещер от корки до корки, занимающее целые дни, наполненные профессиональным риском для жизни, а вместо этого… Но сдерживать его всё же приходилось.
Возможно, я просто попал на распил бюджета какого-нибудь гринписовского фонда? На другой изощрённый метод коррупции? Поражало и то, как спокойно отвечал мистер Форвард и как безразлично, даже не оборачиваясь реагировали «мистер Смит» с Рональдом. Не могла же быть наша зарплата уже урезанной? Тогда какой она была до этого?
– А раз уж время – деньги, то нам сойдёт и более мобильный транспорт – какой-нибудь… что вы используете для перемещения?
– В хорошую погоду – квадроциклы, – не без скепсиса и подозрений ответила она, облокотившись на дверной косяк. – Но если ваш бюджет и это не покроет – предлагаю пеший ход на роликах.
– Сарказм здесь излишен, Эмма. Поверьте, я сам уже морально и физически подготовился к длительной командировке, и я так же удивлён тому, что она не состоится, – точнее и не скажешь.
Она отошла от двери и, подойдя к столу, оперлась на него обеими руками, опустив голову. Наступил момент непродолжительного, но очень неловкого молчания.
– Да я понимаю. Просто людей уже проинформировали, транспорт нашли, водители и сопровождающие рассчитывают ровно на ту выручку, что я им сказала – неудобно получается…
Вот тебе и минусы жизни мэра в маленьком посёлке – все всех знают, так что отказывать или расставлять приоритеты одинаково неудобно. Ну, по крайней мере, в этом случае она точно скинет всё на нас, когда будет оправдываться. На кого же ещё?
– Ладно… По крайней мере, – Эмма выровнялась во весь рост и взглянула в окно, как в собственное светлое будущее, – можно будет пересадить тех же водителей и сопровождающих на квадроциклы. И цена за вашу доставку остаётся та же – либо, если завтра не будет дождя, больше аренды транспорта, больший расход топлива, либо вы поедете на том же грузовике, а это значит, что наши условия не изменились.
– Идёт, – мистер Форвард согласился, не задумываясь.
– Вот и отлично. Тогда пойду и сообщу ребятам, что ещё не время расслабляться.
Миссис мэр облегчённо вздохнула и направилась к выходу, но лично мне легче не стало. Как определить то, что урезают бюджет? Очень просто – зарплату убавляют рабочим самого низкого ранга. Кто, в подобной небольшой экспедиции, был ниже меня и Сэма? Только тот, кто стал бы нас везти – тот, с кем ответственный за наш бюджет вообще не торговался. Что-то было явно не так.
– Эмма, – окликнул вдруг ту Сэмюэл, – можно задать вам ещё один вопрос?
– Конечно.
– «Странные вещи в лесах», – это было указано в официальном отчёте… брифинге или, блин, как его там – что это?
Старый добрый главный сержант Филлиппс из моего воздушно-десантного полка как-то сказал: «Я, сынок, могу за секунду опознать ложь – если ты хоть секунду промолчишь мне вместо «сэр, да, сэр» или «сэр, нет, сэр» – пойдёшь под чёртов трибунал», – пока мы служили, я всё никак не мог догадаться, откуда он это взял. Уже потом – спустя годы и сотни неудачных попыток вновь социализироваться после армии, я понял: всё дело было в весе ответа, определяющего его скорость. Тебе не нужно долго думать, если ответ элементарен, не нужно думать, если ответ сложен, но актуален – ведь ты над ним, получается, уже думал. Молчит и медлит только избирательный человек, человек неискренний, а также, в случае с гражданской жизнью, ещё и неуверенный. Миссис мэр нельзя было назвать неуверенной, но её молчание слишком затянулось.
– Ничего такого, о чём бы вам следовало волноваться, – проговорила она это очень медленно, будто пережёвывая каждое слово.
– Так раз, блин, ничего такого – скажите, о чём идёт речь? Нам, вообще-то, лагерь нужно будет в этих лесах разбивать.
– Поддерживаю, – вдруг вклинился Рон. – В твоих этих деревушках, не мелькающих ни на одних картах, даже мобильной связи нет – всю ночь потратил на то, чтобы в этом убедиться. Так что будет печально, если окажется, что «странности в лесах» – это куча изголодавшихся хищников, нападающих по ночам, или беглые террористы-исламисты, а я тебя даже не смогу обматерить за то, что не предупредила.
– Ты что, потратил ночь на то, чтобы удостовериться в отсутствии связи и интернета, геолог? – «мистер Смит» смотрел на того с явным удивлением и презрением.
– Агась.
– Но зачем?
– Кроме, очевидно, звонков? Срачи на Реддите, видео с котиками и порно с трапами – за этой частью интернета я уже начинаю скучать. Ну так что, «миссис мэр»?
– Ну… В общем… В общем, там…
– Я отвечу, дорогая, – раздалось вдруг сверху. – Иди.
– Да знаю я, как ты ответишь – мне кажется, что не стоит принимать всерьёз…
– Да ладно тебе. Ты просто не слышала этих молодых людей десять минут назад. Если они смогли объединиться и не наорать друг на друга – значит, это их действительно интересует. Пусть послушают.
Эмма неспешно покинула нас, несколько раз попытавшись, но так и не решившись ответить. Сверху вернулся её, не побоюсь сказать, любезнейший муженёк, встав перед всеми нами. И что же такого важного было в причине, что для этого нужно было проводить рокировку рассказчика? В любом случае, поправив свои седеющие локоны и прищурив узкие да тёмные, такие же, как у его жены, глаза, он молча стоял перед нами, поставив руки на пояс. Может, на Аляске всегда было принято растягивать ответы на простые вопросы?
– В общем… Жуть! – он вдруг ударил ладонями по столу и пристально посмотрел на нас всех. – Трупы, убийства, хищники, бандиты, авантюристы и террористы!.. Как вы сказали?
– Исламисты.
– Да! И террористы-исламисты, скрывающиеся от правительства!.. – чем дольше он молчал, улыбаясь жёлтыми зубами, тем более неловко мне становилось. – Ха-ха-ха-ха-ха! Да ладно вам – просто мужики, приезжающие сюда изредка, жаловались на своего «мёртвого» медведя. Меня зовут Даниель, кстати говоря.
– Как-то, блин, странно ты произнёс «мёртвого», Даниель.
– Так в том-то и дело, что бред! Как вообще можно жаловаться на мёртвых, верно? Приехали эти двое пару месяцев назад – ещё когда это землетрясение пошло – и выдают: попали они, значит, в туман, а там – медведь, обглоданный до костей! Мол: бежит на них, бежит да так, что сам лес громыхает, а потом – бац, и исчезает за деревьями. Вот и всё.
– Ты и твоя жена решили записать отчёт на два листа россказни отшельников?
– Да если бы… – почесал тот репу. – Наши, видимо, наслушались и тоже начали мне рассказывать: «Дэн, правда в лесу такой есть! В тумане бежит на тебя, а потом раз – и исчезает», – и у кого-то он целый, у кого-то – обглоданный, у кого-то – вообще скелет ходячий. Такую несуразицу начали нести, что и глаза некуда деть! – лучше бы действительно их куда-то дел, потому что с широко открытыми он выглядел как минимум пугающе. – Ну, я подумал и решил попросить военных о помощи, чтобы этот бедный четырёхлапый мерзавец позже не стал шатуном и обрёл покой. А дальше вы всё знаете – вояки не вернулись, – муженёк так легко махнул рукой, как будто не говорил о, возможно, погибших знакомых. – Сомневаюсь, что четверо бравых солдат с пушками не справились бы с одним раненым Тедди, так что…
