Текст книги "Скованные (СИ)"

Автор книги: Shepard_Ev

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Ники молча пошла к участку, игнорируя вопросы или отвечая обычное «без комментариев». На этот раз обошлось без происшествий, ведь нападать на полицию поводов не было. Элис и Уинтерс двинулись за ней. Когда их совсем окружили, она повторила слова капитана о завтрашнем заявлении и скрылась за дверью.

Леман уже сидел в комнате для допросов, а Бэйкер и Мэтт ждали остальных, наблюдая за ним через одностороннее зеркало. Когда они вошли, Ники изучающе посмотрела на подозреваемого за стеклом. Она выглядела задумчивой, а вовсе не довольной тем, что они поймали, наверное, самого громкого преступника в их карьере. Элис списывала такое поведение на недосказанность в их отношениях, но что, если причина крылась в другом?

– Ну, наконец-то! – обрадовался вошедшим Мэтт.

– Выглядит спокойным, даже, я бы сказал, довольным, – прокомментировал Уинтерс, немного понаблюдав за Леманом. – Так ведут себя только виновные.

– Есть желающие потолковать с ублюдком? – Бэйкер оглядел присутствующих.

Элис очень хотела, но боялась, что не сможет сохранять должное спокойствие и объективность в непосредственной близости с человеком, совершившим ужасные вещи с ее подругой. На удивление, Ники тоже молчала, хотя Элис не сомневалась, что та будет рваться в комнату для допросов.

– Сандерс? – капитан с подозрением посмотрел на нее.

– Нет, сэр, – отрицательно мотнула головой та, вызвав недоумение у всех присутствующих, – я, пожалуй, посмотрю отсюда.

– Ты не заболела? – прищурившись, хмыкнул Бэйкер. – Впрочем, как хочешь, и не говори потом, что я тебе не предлагал. Действуй, Дайсон. Засранец уже знает тебя.

– Или то, как я ему чуть руку не сломал, – усмехнулся Мэтт и, захватив шкатулку со стола, вошел в комнату.

Леман посмотрел на него, но в остальном оставался все так же спокойным. Интересно, он считал, что не оставил улик и на него ничего нет, или за его поведением стояло что-то другое? Мэтт присел напротив подозреваемого и поставил перед собой шкатулку. Какое-то время детектив молчал, ожидая реакции, но, так ничего и не дождавшись, заговорил:

– Мистер Леман, вы знаете, что это? – он кивнул на черную коробочку.

– Я буду говорить только с красоткой-блондинкой, которая стояла на улице, – ответил тот, посмотрев прямо в зеркало. – Пусть придет она, иначе я потребую адвоката.

Элис нервно вдохнула, совсем не желая играть в такие игры. Она заметила, как Ники взволнованно взглянула на нее.

– Не уверен, что это возможно, – ответил Мэтт.

– Райли? – спросил у нее капитан. – Если ты не готова, то никто тебя не заставляет.

– Все в порядке, сэр, – решительно кивнула Элис, стараясь убедить в этом не только окружающих, но и себя.

– Что думаешь, Уинтерс? – Бэйкер посмотрел на молчавшего федерала.

– Я не думаю, что это как-то повредит делу, даже наоборот. Если детектив Райли не против, то почему бы и нет.

– Можно мне тоже, капитан? – неожиданно спросила Ники.

– Ты же не хотела, – с недоверием посмотрел на нее Бэйкер. – Как же ты мне дорога со своими перепадами настроения. Ну да ладно, у нас достаточно улик, но если будет еще и признание, то это облегчит дело, – он постучал в дверь и позвал Мэтта.

Тот вышел, а Леман довольно улыбнулся, наверняка посчитав, что одержал победу. Он даже развалился на стуле еще больше, насколько позволяли пристегнутые наручниками к столу руки.

– Не думаю, что это хорошая идея, сэр, – сказал вышедший Мэтт, но Элис не дала ему закончить, чтобы ненароком не растерять уверенность:

– Все в порядке. Если ему так хочется, то я готова подыграть.

– Давайте, – кивнул Бэйкер, посмотрев на обеих.

– Детектив Райли, – войдя, представилась Элис и махнула в сторону Ники, – это детектив Сандерс.

В комнате для допросов было душно, так что пришлось расстегнуть пиджак.

– У-у-у, – протянул Леман и, расплывшись в улыбке, смерил их оценивающим взглядом с головы до ног. – Джек-пот.

– Мистер Леман, вам знакома эта вещь? – присев, Элис решила сразу перейти к делу и немного пододвинула к нему шкатулку.

– Возможно, – ответил тот, но не отвел глаз от ее лица, словно изучая его. Может, она напомнила ему Мэдди?

Ники в это время напряженно сжала кулак, наблюдая за происходящим, но, кажется, не собиралась вступать в разговор, видимо, решив ограничиться лишь присутствием. Элис не совсем понимала ее поведение после возвращения в участок, но была благодарна поддержке, несмотря ни на что.

– Узнаете эти вещи? – она открыла крышку и выложила украшения и пучки волос, упакованные в отдельные пакетики для улик.

– Возможно, – повторил Леман, окинув взглядом содержимое шкатулки.

– Мистер Леман, мы нашли это под вашей кроватью, – сказала Элис, на что тот улыбнулся и кивнул.

– Это принадлежало им, – подавшись вперед, заговорил он, выделив последнее слово особой интонацией.

Взгляд его голубых глаз немного пугал, такой стальной блеск с легким налетом безумия Элис видела только у убийц. Она не могла объяснить этого, но что-то невыразимо зловещее читалось в глазах людей, готовых хладнокровно лишить кого-то жизни. Элис не выдержала и отвернулась, сделав вид, что достает фотографии жертв из папки.

– Зачем ты убил их? – вступила в разговор Ники.

Леман повернул голову в ее сторону и пристально посмотрел в глаза, наверняка добиваясь того же эффекта, но не тут то было. Наверное, все пережитое в нелегком прошлом, когда чуть не была пересечена черта, наложило отпечаток – Ники обладала невероятной способностью без страха и сомнения заглядывать в самые черные уголки души людей. Не то, чтобы Элис нравилась эта ее особенность, но в такие моменты она была весьма полезной.

– Они сами этого хотели. Они буквально просили об этом, – Леман закрыл глаза и улыбнулся, можно сказать, даже мечтательно.

– А почему ты делал все это с ними? – Ники прищурилась, продолжая буравить его взглядом.

– Знаешь то чувство, когда разделываешь индейку на День Благодарения, детектив? Приятно, не так ли? Так вот, это гораздо приятнее. Ощущение, когда скальпель касается кожи, когда ты решаешь, как его использовать… Разве тебе не хотелось бы почувствовать такую власть?

Элис заметила, как Ники напряженно сглотнула и сжала кулак. Оставалось только надеяться, что она сможет удержать себя в руках. Честно говоря, Элис сейчас и сама испытывала отвращение к такому мерзкому сравнению, с трудом сдерживаясь, чтобы не применить силу.

– Это не власть, – четко выговаривая каждое слово, процедила Ники, – это слабость. Ты даже захватить их не мог без помощи.

– Я бы мог использовать что-то менее изящное, но с препаратом все было чисто. Хотя с миссис Пирс он не понадобился, она охотно пришла ко мне, как мотылек на пламя…

Элис почувствовала подступающую тошноту, стоило услышать довольный голос Лемана. Она старалась сохранять внешнее спокойствие, но, когда речь зашла о Мэдди, делать это оказалась гораздо сложнее. Она с силой сжала сиденье стула, надеясь, что этого никто не заметит.

– Но ты не мог их контролировать, – Ники даже надменно усмехнулась, но на лице ее можно было увидеть лишь отвращение.

– Они были в моей полной власти, – самодовольно заявил Леман и с картинной непринужденностью пожал плечами, – а героин всего лишь помогал им расслабиться. Тебе ведь тоже это нравится, детектив Сандерс? – едко ухмыльнулся он.

Ники нахмурилась и напряженно поджала губы после его слов. Это не было похоже на простую провокацию, он явно знал, на какое больное место давить. Но откуда? Ники тяжело сглотнула, но все же продолжила, слишком старательно принимая невозмутимый вид, чтобы в него можно было поверить:

– Как тебе удавалось избавляться от всех следов?

– Фокусник не выдает своих секретов, – Леман продолжал наслаждаться ситуацией, словно это был его звездный час.

– Где ты держал женщин?

– Я скажу вам об этом только в присутствии моего адвоката, когда вы предложите выгодную сделку.

– Размечтался, – без тени веселья усмехнулась Ники и, привстав, оперлась обеими руками о стол, – я засажу тебя надолго туда, где ты будешь вспоминать свою мамочку каждый день, ублюдок. У нас и так достаточно улик.

– Я требую адвоката, – наконец Леман произнес заветную фразу, прекращающую любой допрос без официального представителя подозреваемого.

Ники окинула его презрительным взглядом и, собрав со стола фотографии в папку, направилась к выходу. Элис испытывала такую неприязнь к нему, что даже не посмотрела в его сторону и поспешила за напарницей. Она не могла понять, что чувствует. Она так стремилась поймать убийцу подруги и еще трех женщин, что должна бы радоваться успеху, но вместо этого внутри ощущалась непонятная пустота.

– Хорошая работа, Николь, его признание записано, – похлопал ее по плечу Бэйкер, но, как и Элис, она выглядела какой-то удрученной. – Чего такая кислая? Мы наконец поймали мерзавца! Надо это отметить. Встретимся в «Мокром Джо», я только распоряжусь, чтобы Лемана отвели в камеру, а завтра перевезли в «МДК»*. Я угощаю.

– Самолет в Куантико у меня только утром, так что я не против пары стаканчиков, – улыбнулся Уинтерс.

– «МДК»? Слишком много чести, – пробурчала Ники.

– Сандерс, у тебя когда-нибудь бывает нормальное настроение? – закатил глаза Бэйкер и обратился к остальным: – Через полчаса в баре. Захватите этого башковитого парнишку Рэнделла, он нам здорово помог.

Комментарий к 9. Триумф 66-го

* “МДК” – The Metropolitan Detention Center, Brooklyn (MDC Brooklyn) – федеральная тюрьма, расположенная в Бруклине

========== 10. Точки над “i” ==========

Вскоре шумная компания завалилась в почти пустое помещение «Мокрого Джо». Помимо техника, к ним присоединился Санни и его помощник, несколько криминалистов и детективов, а также та самая лаборантка, что нравилась Уолли. Сам он никогда бы ее не позвал, и Элис решила немного ему помочь. Все-таки не каждый день удавалось раскрыть столь громкое дело, так что повод вполне подходящий.

Как и обещал, капитан угостил всех первым стаканчиком, а Барни налил за счет заведения еще по паре, стоило только узнать повод, по которому собрались полицейские. Незаметно количество посетителей увеличивалось, и вскоре в баре было уже не продохнуть. В помещении стоял жуткий гул, со всех сторон доносились разговоры о только что закрытом громком деле, просто о работе или футболе. Кто-то играл в дартс и бильярд. Наконец можно было расслабиться.

Во всей этой суматохе Элис старалась держаться подальше от Ники. И это ей отлично удавалось, пока та не подошла со спины и не шепнула на ухо:

– Надо поговорить.

Поманив за собой, она направилась к выходу, пробираясь сквозь толпу и стараясь никого не задеть. Когда-то это все равно должно было произойти – оттягивать неизбежное вечно невозможно. Элис вздохнула и, ловко обходя коллег, поспешила за Ники.

После царящей в баре духоты, пропитанной запахом алкоголя и сигарет, глоток уличного свежего воздуха здорово бодрил. Ники отошла чуть в сторону от входа и прислонилась спиной к стене, нервно крутя в руках зажигалку. Похоже, она опять боролась с тем, чтобы закурить. Все произошедшее явно выбивало ее из колеи, да и не только ее, по правде говоря.

– Элис, – после продолжительного молчания Ники все же подняла голову и посмотрела на нее, – мы так и не обсудили тот поцелуй.

– Тут нечего обсуждать, – не раздумывая, отрезала она, – это было ошибкой и больше не должно повториться.

– Но почему? Теперь ты знаешь, что случилось на самом деле. Почему ты не хочешь дать мне шанс? Дать шанс нам?

– Слишком много воды утекло, все изменилось. Мы изменились, Николь, – Элис снова назвала ее так, желая подчеркнуть, что все осталось в прошлом.

Услышав свое полное имя, Ники усмехнулась и на некоторое время отвела взгляд, но, сглотнув, собралась с силами и подошла почти вплотную. Воздух словно улетучился, и его стало не хватать. Ники слегка задрала голову, как обычно, когда они разговаривали, стоя так близко друг к другу.

– Именно, Эл, – легонько дотронувшись до ее руки, сказала она, снова назвав коротким именем и всколыхнув ворох воспоминаний. Никто и никогда не называл Элис так. – Мы изменились, но кто сказал, что это плохо? Теперь я знаю, чего хочу, и я готова за это бороться.

– Нельзя исправить то, что сломалось, Николь, – Элис отступила на шаг, увеличив расстояние между ними, и скрестила руки на груди, желая возвести хоть какой-то барьер.

– Но можно создать нечто новое, что может стать чем-то лучшим. Тебе это в голову не приходило?

– Это не тот случай.

– Я знаю, что для тебя это тоже что-то значило, – Ники даже начала жестикулировать рукой, как обычно делала, если ее что-то очень волновало. – Но ты права, Элис. Нельзя ничего исправить, если даже не пытаться.

На несколько мгновений она умолкла, потом, бросив: «к черту все!», махнула рукой и пошла обратно в бар, задев Элис плечом. Неясно, было ли это сделано специально, но нельзя отрицать, что Ники крайне расстроена. Элис почувствовала себя виноватой, ведь она не хотела снова причинять ей боль, но и давать пустых обещаний не собиралась. Для нее их отношения остались в далеком прошлом, и будет лучше для них обеих, если ничего не изменится. Когда-нибудь Ники и сама это поймет. Проводив ее взглядом, Элис тоже поплелась обратно в бар, намереваясь взять свои вещи и пойти домой. Она просто валилась с ног после столь насыщенного самыми разнообразными эмоциями дня.

***

Николь не ожидала от разговора с Элис ничего многообещающего, но все же до последнего надеялась, что у них будет хоть какой-то шанс. Но все надежды рухнули, оставив вместо себя лишь неприятный осадок, словно отравляющий изнутри. И чтобы немного заглушить это чувство обреченности, она решила перейти с пива на что-нибудь покрепче, заказав виски.

Погруженная в свои мысли Николь заметила, что кто-то уселся рядом, только когда он намеренно привлек к себе внимание. И хоть Уинтерс снял галстук и выглядел не так официально, все равно его компания – абсолютно не то, что сейчас ей было нужно.

– Могу я присесть? – вежливо поинтересовался он.

– Это свободная страна, – пожала плечами Николь, вернувшись к созерцанию янтарной жидкости на дне своего стакана, словно там вот-вот должна была открыться истина. – Вы, федералы, всегда сначала делаете, а потом спрашиваете?

– А вы, копы? – жестом указав бармену повторить, парировал Уинтерс. Оказывается, он тоже предпочитал виски. – Что-то ты не похожа на того, кто раскрыл самое обсуждаемое дело за последние несколько лет.

– Йуху-у! – слегка приподняв стакан, протянула Николь без особого энтузиазма и залпом допила остатки. Ей даже не нужно было что-то говорить, Барни тут же снова его наполнил.

– А ты приятный собеседник, детектив.

– А я тебя не заставляю со мной общаться, Уинтерс.

– Я заметил, тебя что-то беспокоит.

– Я не заказывала сеанс у психолога, – Николь взглянула на него исподлобья.

– Спокойно, не кипятись, – Уинтерс с улыбкой поднял руку в примирительном жесте, – это я о деле. Что тебя тревожит?

– Согласно профилю, он организован, педантичен, помешан на контроле, – она развернулась к нему, охотнее продолжив разговор, – ты видел квартиру Лемана. Там же полнейший хаос. Неужели он мог так идеально заметать следы?

– Хорошее наблюдение, я тоже об этом думал. Но его квартира съемная, это могло быть всего лишь маскировкой под «обычного парня», знаешь? Он готовился к похищениям долгое время, вполне вероятно, что место, где он держал жертв, как раз отвечает всем этим условиям.

– И мы понятия не имеем, где оно, – сокрушенно покачала головой Николь и сделала пару глотков виски.

– Вам еще предстоит пройти долгий путь до суда. Главное у вас есть: сувениры от жертв и его признание. Он знал подробности о героине и миорелаксанте, которые не освещались в прессе. Остальные пробелы вы еще заполните. Ты удивишься, сколько серийных убийц попадаются именно тогда, когда с суррогатов переключаются на объект страсти. В этом случае они испытывают эмоции совершенно другого уровня, что увеличивает вероятность ошибки. Слышала про Бритву Оккама? Иногда самое очевидное решение и является правильным.

– И что? Этот принцип действует всегда?

– Конечно, нет. И у вас будет время это проверить. Но знаешь, детектив, мне кажется, твое беспокойство на самом деле обусловлено не делом, а кое-чем… вернее кое-кем другим.

Обернувшись через плечо, Николь проследила за его взглядом и заметила Элис, разговаривающую с Мэттом и Санни. Ну конечно, всеведающий агент не мог не прокомментировать свои наблюдения. И пусть он был целиком прав, обсуждать свои личные проблемы с ним или кем бы то ни было она не собиралась.

– Анализируешь меня, Уинтерс? – сделав пару глотков, фыркнула Николь.

– Не нужно быть профайлером, чтобы понять, что между вами происходит.

– Ничего между нами не происходит. И вообще, это не твое дело.

– Не мое, – кивнул Уинтерс, – а твое. Так что не подведи сама себя.

Подмигнув, он встал и вместе со своим стаканом направился к Бэйкеру и группе копов. Они что-то громко обсуждали, перекрикивая друг друга. Николь даже не старалась прислушиваться к их разговору или вообще к тому, что происходило вокруг, снова погрузившись в свои мысли. Она размышляла над словами Уинтерса. И пусть его надменность и непоколебимая уверенность в собственной правоте раздражали, это не значило, что он не прав. Однако еще раз подойти к Элис она так и не решилась – хватило, пожалуй, и первого раза. Уж лучше все забыть и двигаться дальше, а в этом у Николь был хоть и малоприятный, но крайне полезный опыт.

***

Несмотря на то, что и эта ночь выдалась практически бессонной, а домой Николь вернулась часа в четыре, она решила лично проследить за тем, как Лемана перевезут в тюрьму. Пару раз она сталкивалась с бюрократическими ошибками, цепляясь за которые, адвокаты попросту разваливали обвинение, так что ей хотелось убедиться, что убивший четырех женщин ублюдок не выйдет по такой глупости. Не было еще и девяти, как она явилась в участок. Конечно же, у входа уже толпились вездесущие журналисты – наверняка Бэйкер снова нашептал им о перевозке опасного преступника, чтобы в очередной раз похвастаться мастерством шестьдесят шестого участка.

Николь не стала снимать темные очки, даже несмотря на мелко моросящий дождь. Удивительно, как погода и общая унылая серость на улице соответствовали тому, что творилось у нее внутри. Казалось бы, вчера было раскрыто громкое дело, которое может дать хороший толчок в карьере, не говоря уже о том, что город наконец избавлен от столь изощренного и неуловимого монстра, но радости это почему-то совсем не приносило.

Пройдя через репортеров, повторяя как мантру: «без комментариев», Николь скрылась за дверьми участка. Среди толпы она заметила Карофски, но не имея поводов, чтобы прицепиться, видимо, он решил оставить ее в покое. Однако не приходилось сомневаться в том, что, стоит оступиться, и он снова начнет клепать свои дешевые статейки, поливающие полицию грязью.

Поднявшись на этаж убойного отдела, Николь прошла к своему столу, немного удивившись относительному спокойствию в участке. Она заметила нескольких разделивших вчерашнее празднование коллег, уныло перебирающих бумажки на столах и заливающих себя крепким кофе. Вчера утром она чувствовала себя точно так же. Удивительно, но сегодня ей было не так плохо, невзирая на вторую почти бессонную ночь. Несмотря на выпитое количество алкоголя, опьянеть достаточно ей так и не удалось – наверняка причиной стали постоянно терзающие тяжелые мысли. А вот ни Мэтта, ни Элис она не увидела. Наверное, это и к лучшему.

Перевозка Лемана была назначена на десять, поэтому у Николь еще оставалось время, чтобы выпить кофе и немного разобрать ворох скопившихся дел, которые она забросила с очередным объявлением Блэйда. Ничего интересного: домашнее насилие, перестрелка наркоманов, самоубийство – нужно было составить подробные отчеты и передать капитану. Николь не любила эту часть работы – бумажная волокита навевала на нее тоску.

Ближе к десяти она заметила, как засуетились офицеры и появился Бэйкер, на ходу раздающий указания. Несмотря на то, что ушел он примерно в одно время с Николь – одним из последних, выглядел он свежо и бодро, ничего общего с тем уставшим человеком, которого она видела, когда тело Мэдди только обнаружили.

– Доброе утро, сэр, – подойдя ближе, поприветствовала его Николь.

– Сандерс, а ты чего здесь забыла? – капитан удивленно покосился на нее, явно не ожидая ее здесь увидеть.

– Хочу убедиться, что с Леманом все пройдет по плану.

– Ты что, во мне сомневаешься? – прищурился Бэйкер, но вряд ли его хорошее настроение могло что-то испортить, и он с улыбкой добавил: – Или у тебя потребность быть затычкой в каждой бочке?

– Определенно второе, сэр, – хмыкнула Николь, явно удовлетворив его этим ответом. – А где Мэтт и… Райли? – она немного замешкалась, выбирая между именем и фамилией Элис, но остановилась на втором варианте, раз уж они возвращаются к началу.

– У них выходной, как, кстати, и у тебя. Отдохнула бы, Сандерс, вы это заслужили.

Тут их внимание привлекли приближающиеся четыре офицера и Леман в оранжевом тюремном комбинезоне. Руки его были закованы в специальные наручники, цепями соединенные с кандалами на ногах, позволяющими делать лишь небольшие шажочки, заставляя передвигаться, довольно забавно семеня ногами.

– Подпишите вот здесь и здесь, – указал на документы офицер за стойкой, когда заключенный подошел ближе. Он покорно взял ручку и поставил несколько закорючек. Николь следила за ним, скрестив руки на груди.

– Сэр, может, мы слишком рано переводим Лемана, и с ним нужно было еще поработать? Мы ведь еще не нашли место, где он держал женщин, – стараясь говорить как можно тише, спросила она.

– Сандерс, у тебя опять похмелье? – грозно посмотрел на нее Бэйкер. – Иди отдохни, ты явно переработала последние дни. Компетентность нашего отдела и так подвергалась сомнению. Нам необходим этот спектакль перед прессой. Так что не путайся под ногами – я не просто так дал тебе выходной.

– Сэр, я…

– Никуда он из тюрьмы не денется, а мы доведем дело до конца. А теперь мне пора, – капитан не дал ей закончить и направился к лифту, чтобы первым выйти к прессе.

Офицеры повели Лемана вслед за ним. Николь внимательно следила за происходящим. Когда он проходил мимо, их взгляды встретились, а губы его искривились в излишне довольной усмешке. Непонятно, чему он так радовался, ведь ему светил пожизненный срок.

Спустившись на следующем лифте, Николь вышла на улицу и весьма удивилась тому, как Леман наслаждается происходящим, будто он не пойманный преступник, а рок-звезда. Хотя, что уж говорить – у серийных убийц немало поклонников. Может ради этого все и затевалось? Перейдя с суррогатов на истинный объект страсти, Леман удовлетворил свой главный фетиш и специально позволил себя поймать, чтобы ощутить пятнадцать минут славы. Сейчас по всем каналам показывают практически только Блэйда, даже поймавшему его участку и команде не уделяется столько внимания. И, конечно, ни для кого не секрет, что серийные убийцы в тюрьме пользуются уважением. Похоже, будучи незаметным помощником ветеринара, таким образом он решил завоевать славу и авторитет.

Когда фургон с Леманом и несколькими офицерами внутри уехал в сопровождении нескольких патрульных машин, репортеры тут же переключили внимание на Бэйкера. Слушать о том, как он будет восхвалять участок и детективов, рассказывать о слаженной работе ФБР и полиции, естественно, не забыв упомянуть о собственном вкладе в расследование, у Николь не возникло даже малейшего желания. Возвращаться к работе, тем более в выходной, ее тоже совершенно не прельщало, но она понятия не имела, чем заняться.

Давненько у нее не возникало подобных проблем, ведь свободного времени чаще всего ни на что не хватало. Мэтта она тревожить не собиралась – наверняка он захочет провести свободный день с семьей, а больше позвонить оказалось некому. Вздохнув, Николь поплелась в «Мокрого Джо», не придумав ничего лучше, чем пропустить пару стаканчиков, а потом уже решить, что делать.

Несмотря на то, что Барни закрыл бар, только когда разошлись все копы, он уже суетился за стойкой. Высокий мужчина, как обычно, был одет в идеально чистую джинсовую рубашку и брюки. На голове его красовалась ковбойская шляпа, которая в сочетании с легкой небритостью придавала ему шарма деревенского парня. Николь никогда бы не предположила, что ему скоро стукнет пятьдесят, если бы один из копов не сказал. И откуда в нем столько сил? Лишь пару раз она натыкалась на заменяющего его бармена, но почти всегда хозяин предпочитал работать сам. Он даже жил в квартирке прямо на втором этаже.

– Что-то ты сегодня рановато, Николь, – улыбнулся Барни, когда она уселась на высокий стул.

– Ты тоже. Плесни-ка виски.

– Серьезно? Десять утра, не рановато ли? – он укоризненно покачал головой.

– А в Париже сейчас четыре вечера, – отмахнулась она, – наливай.

Вздохнув, Барни нехотя потянулся за бутылкой и стаканом. Еще раз взглянув на раннюю посетительницу, чтобы убедиться в твердости ее намерений, он налил немного.

– Николь, что у тебя стряслось?

– С чего ты взял? – отхлебнув пару глотков, она непринужденно изогнула одну бровь.

Копы частенько разговаривали с Барни по душам, порой делясь тем, что никому бы не рассказали. И могли быть полностью уверены, что никто не узнает их тайн. На самом деле, не будь он барменом, то мог бы сделать неплохую карьеру психолога. Николь никогда с ним не говорила на личные темы, да и вообще с кем-либо – все эти угнетающие разговоры надоели еще в юности, когда родители таскали ее по специалистам в надежде унять буйный нрав дочурки. Только она была слишком эгоистичной и неуправляемой, чтобы принять помощь или хотя бы то, что у нее имеются проблемы не только с законом, но и с алкоголем и наркотиками. Вот и сейчас Николь совсем не хотела обсуждать свои проблемы с кем бы то ни было.

– Люди, только что раскрывшие самое громкое преступление в городе за последние несколько лет, не пьют виски в десять утра, если у них все хорошо, – для убедительности Барни даже поднял указательный палец. – Это из-за девушки?

– А что, других поводов вообще не существует?

Стакан как-то незаметно опустел. Бармен налил еще немного и прищурился:

– Я разве не прав?

Николь молчала, тупо пялясь на плещущуюся на дне стакана жидкость, ведь возразить ей было нечего. Тем временем в бар вошли двое патрульных.

– Барни, налей два пива! – крикнул один из них, стряхивая воду с фуражки и куртки.

Оказывается, на улице разразился нешуточный ливень, а Николь и не заметила. Она вообще мало обращала внимания на происходящее вокруг, сосредоточившись на творящемся внутри эмоциональном хаосе. Отдав патрульным заказанное пиво, Барни вернулся и снова долил виски в опустевший стакан.

– Знаешь, Николь, ежедневные походы в бар не помогут тебе решить проблемы.

– Не правда, – возразила она, – не каждый день…

– Уверена?

Припомнив несколько последних вечеров, Николь вздохнула, осознав, что Барни прав. Конечно, топить проблемы в алкоголе – не лучшее решение, но другого попросту не было. Она вздохнула и сделала пару глотков.

– Ты ведь не останавливаешься, когда речь идет о поимке преступника, так? Ты борешься до конца. Так почему сейчас ты здесь? Если эта девушка стоит того, а я уверен, что это так, то ты не должна сдаваться. Иначе потом всю жизнь будешь сожалеть об упущенном шансе, – Барни вздохнул и задумался на какое-то время.

Он говорил со знанием дела, как будто пережил это на собственном опыте. И ведь он всецело прав – Элис действительно стоит того, чтобы бороться за нее, а не наступать на те же грабли, молча отпуская ее.

– А знаешь что? – Николь залпом допила остатки виски и, положив несколько пятидолларовых купюр на стойку, спрыгнула со стула. – Ты абсолютно прав, Барни. Мне нужно идти.

Она уже собиралась выбежать на улицу, как он окликнул ее:

– Эй, ты же не собираешься садиться за руль после виски?

– Да ладно тебе, я отлично себя чувствую, и я же коп, помнишь?

– И что? Тебе закон не писан? – смерил ее укоризненным взглядом Барни. – Давай, я вызову тебе такси. Машина подъедет к самому входу, и не надо будет бежать к парковке участка под дождем.

– Умеешь ты уговаривать, – хмыкнула Николь и уселась обратно на стул. – Тогда плесни еще чуток. Для храбрости.

Усмехнувшись и покачав головой, Барни выполнил ее просьбу и потянулся за телефоном, чтобы вызвать такси. Николь в это время достала свой и набрала номер Элис, но услышала лишь сообщение голосовой почты. Либо та еще спала, либо, что более вероятно, просто напросто не хотела разговаривать, а значит, единственный выход – поговорить с ней лично. Николь уже давно узнала номер ее квартиры из полицейской базы данных. Так, на всякий случай. И сейчас наступил именно он.

Не прошло и пятнадцати минут, как Николь уже села в такси. От бара до дома Элис было совсем недалеко – при желании можно пешком дойти, но не в такой ливень. Даже на самой быстрой скорости дворники едва справлялись с потоком воды, так что различить что-то за окном было крайне проблематично. В такую погоду обычно количество аварий возрастало в несколько раз, а значит, и пробок становилось гораздо больше, растягивая время пути. Однако сейчас Николь полностью устраивало такое положение вещей. Она хоть и настроилась на разговор весьма решительно, но все же жутко боялась и была рада любой возможности оттянуть его.

Проехать расстояние, на которое обычно уходит пятнадцать минут им удалось лишь за тридцать. Расплатившись с таксистом, Николь постаралась побыстрее добраться до козырька над подъездной дверью. Дождь лил как из ведра, и пробежав всего несколько метров, Николь полностью промокла.

– Вот черт! – выругалась она и собралась позвонить в домофон, как вдруг дверь открылась, и в проеме показался молодой мужчина.

Он остановился и приветливо улыбнулся, но не дождавшись ответной реакции, открыл зонт и побежал куда-то. Николь юркнула в подъезд, пока дверь не успела закрыться. Это к лучшему – у Элис не будет возможности избежать разговора, просто отказавшись открывать. Николь мотнула головой, стараясь стряхнуть как можно больше воды с волос. Мокрые джинсы липли к ногам, а кеды противно хлюпали – хорошо еще, что сегодня она надела кожаную куртку, сохранив сухой хотя бы футболку.

Поднявшись на второй этаж, Николь отыскала нужную дверь. Интересно, каково Элис жить в небольшой квартире в Бруклине после особняка на Манхэттене? Хотя она никогда не отличалась снобизмом, ведь тогда вообще вряд ли выбрала бы профессию полицейского. Отбросив ненужные мысли, Николь глубоко вдохнула и постучала.

Она ждала около минуты, но ответом послужила лишь тишина. Николь снова постучала, постаравшись сделать это громче, но снова никто не ответил. Она прислушалась, но за дверью не было ни единого шороха. Куда Элис могла подеваться в выходной, да еще и в такую погоду?