![](/files/books/160/oblozhka-knigi-skovannye-si-290049.jpg)
Текст книги "Скованные (СИ)"
Автор книги: Shepard_Ev
Жанры:
Фемслеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Ему определенно не нравилась эта затея, да и нарушать правила он явно не привык, но все же желание помочь коллеге взяло верх.
– Ладно, – с неохотой кивнул Уолли и развернулся к мониторам, – я сделаю все, что в моих силах.
– Спасибо, – улыбнувшись уголками губ – на нечто большее она сейчас была не способна, – прошептала Николь.
Она какое-то время следила за действиями Уолли, но угнаться за стремительной сменой окон, какими-то обрывками программного кода и еще неизвестно чем оказалось для нее не под силу. От переизбытка эмоций и информации, а также недостатка сна голова была готова взорваться. Но расслабиться не получалось – напряжение, сковавшее тело еще вчера утром, никак не отпускало. Впрочем, это к лучшему – организм работал уже на последнем издыхании, а так хотя бы удавалось собрать остатки сил и не расклеиться окончательно.
Вскоре позвонил Мэтт и сообщил, что, как и ожидалось, Колтона в квартире не обнаружили. Определенно, у него имелось какое-то расстройство – его жилище напарник охарактеризовал, как стерильную операционную. Не удивительно, почему он так идеально скрывал все улики, чистота стала одной из его обсессий. Особенно после грязного трейлерного парка, в котором он провел детство.
Полицейским пока не удалось отыскать никаких зацепок, указывающих на то, где он может быть. Однако Николь на это и не надеялась. Колтон слишком тщательно все продумывал, чтобы оставить какие-либо следы в собственном доме. Единственная надежда отыскать его – вычислить место, где он удерживал Элис. Если они не смогут или опоздают, то потеряют не только ее, но и самого похитителя. Наверняка он продумал пути побега, и тогда им никогда его не поймать.
– Есть! – прервал ее мысли торжествующий возглас техника. – У нас есть все движения по его счету!
– Уолли, ты лучший! – Николь похлопала его по плечу и наклонилась поближе к мониторам. – Покажи, что там у него было пять лет назад.
Сумм оказалось довольно много, вплоть до мелких покупок по кредитке в супермаркетах. В глазах почти сразу зарябило, а головная боль усилилась – со времен ОБЭП* она уже отвыкла от такого скучного анализа цифр. Зато Уолли чувствовал себя как рыба в воде, уверенно проматывая данные.
– Вот! Смотри, – он ткнул пальцем в экран, – примерно за пять месяцев до убийства Майли Паркс он снял почти все свои сбережения.
– Разве этого хоть на что-нибудь хватит? – Николь скептически покосилась на сумму, но внутри все равно почувствовала воодушевление от маленького, но все же продвижения.
– Понятия не имею, – пожал плечами Уолли, – я не каждый день дома покупаю.
– Давай посмотрим сделки с недвижимостью после того, как он снял деньги.
Как оказалось, на имеющуюся сумму приобрести дом вполне возможно, правда район и состояние, как правило, оставляли желать лучшего. Но именно такой подходил для целей хладнокровного убийцы – невзрачный, окруженный людьми, которым плевать на то, что происходит в соседнем дворе. Идеальное логово монстра. Оставалось только понять, какой именно привлек Колтона.
Уолли нашел контакты риэлторов, оформлявших документы на подходящие дома, и Николь тут же принялась связываться с каждым из них. Неизвестно, приведет ли это к какому-либо результату, но другого плана у нее все равно не было, а просто сидеть, сложа руки, она не могла. Остановиться хоть на секунду означало погрузиться в переживания, а в таком состоянии работать вряд ли получится. Лучше ухватиться за соломинку, чем потом корить себя за то, что сделала недостаточно.
– Черт! – выругалась Николь, поговорив с очередным риэлтором.
Бесценное время уходило, а разговоры не давали результатов. Ей с трудом удавалось сохранять хотя бы видимое спокойствие, когда внутри бушевала настоящая буря из эмоций, а руки опускались. Ей хотелось свернуться в клубок и плакать от беспомощности, но она держалась из последних сил. Ради Элис. Глубоко вдохнув, Николь набрала номер следующего по списку риэлтора. Когда ответил мужчина с жутким немецким акцентом, она в очередной раз представилась согласно протоколу:
– Добрый день, детектив Сандерс, полиция Нью-Йорка, номер значка – шесть шесть четыре. Мне нужно поговорить с Петером Юнссоном.
– Я слушаю, – приветливый тон сразу же сменился недовольным, стоило услышать, кто звонит.
– Мистер Юнссон, меня интересуют сделки, оформленные вами в ноябре-декабре две тысячи одиннадцатого года.
– А меня интересуют азиатские стриптизерши, и что? – грубо ответил риэлтор.
– Послушайте, сэр. Возможно, один из покупателей является подозреваемым в трех убийствах, – поспешила объяснить Николь, пока тот не отключил связь. – Если вы ответите на пару вопросов, это очень поможет в его поимке.
– Милочка, а какое мне дело до этих убийств?
– Мистер Юнссон, сейчас он удерживает девушку, и у нас еще есть шанс ее спасти, – когда Николь говорила об Элис, то старалась, чтобы голос звучал ровно, хотя чувствовала, как подбородок предательски подрагивает. – Вы наверняка слышали о Блэйде и о том, что он делает с похищенными женщинами. Возможно, именно ваша информация поможет спасти жизнь Э… – она вовремя одернула себя и поправилась, – ту девушку и многих других, которые могут стать его жертвами в будущем.
– Послушай, малышка, – от такого обращения слегка передернуло, но этого нельзя было показывать, иначе диалог мог вообще не состояться, – я оформлял кучу сделок. С чего ты взяла, что я вспомню кого-то, кто был у меня несколько лет назад?
– И все же попытайтесь, мистер Юнссон, – попросила Николь, стараясь убедить грубого мужика на другом конце повода. – Мужчина, белый, темноволосый, тридцать два года. Возможно, его интересовал дом, находящийся в отдалении от других. Платил наличными деньгами, сумма примерно…
– В точку, милочка! – перебил ее риэлтор. – Помню я такого. Странный парнишка. И имя у него еще было идиотское. Купил такую рухлядь, что я бы за нее и гроша не дал. Но он сказал, что книгу пишет, и ему типа еще вдохновения больше будет. Это была халупа местного забулдыги, получил бабки и свалил вместе с какой-то шмарой. Скопытился уже, по ходу…
– Мистер Юнссон! – прервала его Николь, не желая слушать рассказы о похождениях всяких не интересующих ее людей. – Мне нужен адрес этого дома.
– Так-с, сейчас посмотрю бумажки, – судя по кряхтению, ему пришлось встать с кресла. Затем послышались звуки открываемой картотеки и характерное шуршание. – Во! Звали его Антонио Беневьени, хотя он на итальяшку совсем не похож. Знаю я этих макаронников, вечно суют свои любопытные носы, куда не просят…
Николь предпочла проигнорировать его расистские высказывания и молча записала имя в блокнот, хоть оно интересовало ее меньше всего.
– Адрес, пожалуйста, – поторопила она, с нетерпением ерзая в кресле.
Купленный Колтоном дом оказался в не самом благополучном районе Восточного Нью-Йорка совсем недалеко от Аэропорта Кеннеди. Николь поблагодарила Юнссона за содействие и прежде чем попрощаться, выслушала пару весьма недвусмысленных комплиментов. Их она тоже пропустила мимо ушей, ведь все мысли уже были в домике, где она рассчитывала найти Элис.
– Ого, Антонио Беневьени! – присвистнул Уолли, прочитав имя в блокноте. – Так очевидно подставляться.
– Почему? – спросила Николь, попутно забивая адрес в навигатор телефона.
– А ты что, не знаешь его? – совершенно искренне удивился техник.
– Уолли, представь на секундочку, что я не читаю «Википедию» перед сном.
– Это же отец-основатель патологической анатомии. Еще в шестнадцатом веке он издал первый трактат, где привел результаты двадцати аутопсий. Я понимаю, почему судмедэксперту захотелось взять этот псевдоним, но оставлять такой очевидный след к себе – это глупо.
– Очевидный? – хмыкнула Николь и, встав с кресла, быстро натянула куртку. – Девяносто процентов людей планеты понятия не имеют, кто такой этот Бенивени. Я рада, что ты у нас есть, Уолли.
– Беневьени, вообще-то, – поправил ее Уолли и только сейчас заметил, что она направляется к выходу. – Стой! Ты куда?
– У меня есть адрес, – ответила Николь и зловеще добавила, – настало время разобраться с ублюдком.
– Но ты не можешь пойти туда одна. Есть же протокол, нужно сообщить капитану и собрать группу захвата, – подскочив с кресла, попытался образумить ее техник.
– Уолли, я не собираюсь сидеть и ждать. Элис у него уже больше суток, и я не позволю, чтобы она пробыла там даже лишней минуты. Даже не пытайся меня остановить.
– Капитан сказал, что у тебя будут проблемы, если ты снова что-то нарушишь, – тот преградил ей путь, похоже, не собираясь отступать.
– Лучше отойди, Рэнделл, – Николь сверкнула гневным взглядом и угрожающе сжала кулаки.
Уолли все же отступил на шаг, наверняка почувствовав, что сейчас она готова на многое. И был прав. Конечно, ей не хотелось применять силу к щуплому гению, но если бы он продолжил настаивать, то последствия могли быть непредсказуемыми.
Обойдя испуганного Уолли, Николь устремилась к лифту. Счетчик этажей менял цифры так долго, что она решила не терять времени и спуститься по лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, она пару раз чуть не рухнула, но все же смогла удержать равновесие. Выбежав на улицу, Николь помчалась к машине.
Трясущимися от волнения руками она достала ключ, но не сразу попала в замок зажигания. Глубоко вдохнув несколько раз, она включила сирену, чтобы другие водители ей не мешали. С небольшой пробуксовкой тронув авто, Николь выехала с полупустой стоянки и поддала газу. Она нарушала все правила, которые только можно было, пару раз чуть не впечатавшись в кого-то. Но сейчас ее мало волновала собственная безопасность. Все, о чем она могла думать – Элис.
– Держись, я иду к тебе…
***
Николь мчалась мимо аэропорта Кеннеди. Кровь стучала в висках, а адреналин придавал отчаянной решимости. Голос разума твердил, что ее действия нарушают все возможные протоколы, но сейчас она плохо соображала, видя перед собой единственную цель. Да, встретиться с преступником один на один – не самая удачная идея, но Николь так долго ждала этого, что была готова наплевать на последствия.
Вдруг в кармане куртки она почувствовала вибрацию телефона. Достав его, она вздохнула, прочитав имя Мэтта на экране. Конечно же, Уолли связался с капитаном и рассказал, что им удалось найти, а Николь отправилась туда одна. Она знала, что напарник собирается ей сказать, но слушать его не хотела и просто отклонила звонок. Через пару секунд он повторился. Потом снова и снова. Вслед за ним позвонил Бэйкер, но и ему Николь не ответила. Скорее всего, в будущем она пожалеет об этом, но только не сейчас.
Через минуту раздался треск полицейского радио, и из динамика послышался полный гнева голос капитана:
– Сандерс, черт тебя дери! Какого хрена ты творишь?! Если ты сейчас же не возьмешь трубку, клянусь, ты крупно пожалеешь!
– Твою ж мать, – тихо выругалась Николь.
Бэйкер многое нарушил, выдав такое во всеуслышание. Для переговоров на полицейской частоте существовали свои правила, и подобного рода реплики были строго запрещены. Но капитан, похоже, был зол настолько, что наплевал на все и собирался отчитать своего нерадивого детектива в прямом эфире. В следующее мгновение телефон зазвонил снова, и Николь ничего не оставалось, кроме как принять вызов. Она поставила на громкую связь – на скорости в сто миль в час отвлекаться не хотелось.
– Я тебя когда-нибудь лично пришибу, Сандерс! – голос капитана разнесся по салону словно взрыв. – Ты понимаешь, что не только снова нарушаешь протокол, но и подвергаешь свою жизнь и жизнь Райли опасности? В одиночку такие вещи не делаются!
Николь молчала. Ей нечего было ответить. Она знала, что Бэйкер прав, но останавливаться не собиралась.
– Я понимаю, что ты хочешь найти Элис, – заговорил капитан намного мягче, похоже, понимая, что угрозы на нее уже не подействуют, – но нужно действовать разумно. Мы уже в пути. Подожди подкрепление, и мы вместе возьмем мерзавца.
– Нет, сэр, – коротко ответила Николь, покрепче вцепившись в руль.
– Послушай меня, тебе нужно прикрытие. Что если у тебя не получится взять его одной? – продолжал убеждение Бэйкер.
– Она не собирается брать его под стражу, – вздохнул Мэтт – он отлично знал образ мысли напарницы и понял, что на самом деле она хочет сделать.
Она не станет церемониться с человеком, похитившим Элис.
– Николь, – снова заговорил капитан. Он редко называл ее по имени, лишь в особых случаях, и этот, видимо, был именно таким. – Не делай этого. Ты жаждешь мести, но это не выход. Если ты сделаешь то, что задумала… Николь, это поставит крест на твоей карьере.
– Он забрал Элис. Вы знаете, что он с ней делает, – процедила сквозь зубы она. – Я не позволю ему так легко отделаться.
– Он будет гнить в тюрьме до конца жизни, – Бэйкер не оставлял попыток образумить ее.
– Этого недостаточно, – ответила Николь.
Она уже приближалась к месту назначения и выключила сирену, чтобы не привлекать к себе внимание раньше времени.
– Я сделаю то, что должна, – решительно сказала Николь, прежде чем закончить звонок.
Через минуту она остановилась и заглушила мотор. Не теряя ни секунды, Николь выбралась наружу и открыла багажник. Она потянулась за бронежилетом – голова плохо соображала, но все же подвергать себя лишнему риску она не собиралась. Вдруг пронеслась мысль о дробовике, что имелся в каждой патрульной машине, а перед глазами тут же возникла картинка, как несколько крупнокалиберных пуль превращают тело Колтона в кровавое месиво. Николь испытала почти садистское желание претворить это в жизнь. Но все же пришлось отбросить столь заманчивую идею – дробовика у нее не было, да и в ограниченном пространстве дома гораздо проще будет управиться с чем-нибудь поменьше.
Натянув бронежилет и накинув сверху куртку, Николь достала пистолет и двинулась к одноэтажному дому с проржавевшей крышей. Она чувствовала, как зашевелились волоски на затылке от одного только жуткого вида. Если бы ее попросили представить логово маньяка, то на ум пришло бы нечто подобное. Покосившийся деревянный забор, достаточно высокий, чтобы скрыть происходящее во дворе, казалось, вот-вот рухнет при малейшем дуновении ветерка. В старом гараже, наспех сколоченном из досок, кое-где уже подгнивших, Николь заметила белый фургон. Она не стала тратить время на проверку марки, не сомневаясь, что там найдет. На стенах кое-где просматривались остатки краски бежевого или персикового цвета, но со временем она потемнела и отслоилась, словно обожженная кожа.
Николь заглянула в наглухо закрытые окна, но движения не заметила. Казалось, что там никого нет, но это была лишь иллюзия – внутри неприметного, тихого домика творились ужасные вещи, и Николь собиралась покончить с этим во что бы то ни стало.
Входная дверь оказалась заперта, но выбить хлипкий замок не составило труда. Николь уже нарушила столько правил, что не стала следовать протоколу и озвучивать свое присутствие. Для того, что она собиралась сделать, это не было нужно.
Вскинув пистолет, Николь медленно вошла внутрь, прислушиваясь к каждому шороху, но кроме скрипа старых половиц больше не смогла различить ни звука. В окутавшей дом зловещей тишине она слышала лишь стук собственного сердца.
На мгновение Николь испугалась, что ошиблась, и что ей никогда не найти Элис. Последние дни она так старалась подавить постепенно растущее чувство тревоги, сейчас готовое вырваться наружу, что внутри уже попросту не осталось места никаким другим эмоциям. Дыхание участилось, а сердце заколотилось еще сильнее, будто собиралось пробить грудную клетку. Николь сделала несколько глубоких вдохов в попытке остановить паническую атаку. Это оказалось не так-то просто, но через минуту ей удалось унять дрожь и немного успокоиться.
Николь решила обыскать дом – не мог Колтон сбежать, не оставив следов. Она осмотрела гостиную, но не нашла ничего, кроме покрытой толстым слоем пыли старой мебели. Небольшая ванная комната тоже выглядела заброшенной. Этим этажом явно не пользовались уже очень много лет.
Николь прошла в кухню, ничем не отличавшуюся от остального дома с одним лишь исключением: внимание привлекали резко контрастирующие с ветхим окружением относительно новые замки на двери. Перед ней на грязном полу просматривались несколько следов от ботинок. Судя по расположению, дверь вела в подвал – идеальней места для убийств не придумаешь. Николь с облегчением выдохнула – находка могла говорить лишь об одном: она на верном пути. Замки оказались заперты изнутри, а такую крепкую дверь вряд ли удастся выбить.
– Черт, – выругалась себе под нос Николь.
Она почувствовала, как адреналин разливается по телу, а каждая мышца натягивается словно струна, готовясь к тому, что ждет впереди. Николь направила дуло пистолета на замки. Конечно, выстрелы привлекут гораздо больше внимания, чем хотелось бы, но другого пути попасть в подвал у нее не было. Прищурившись, чтобы искры ненароком не угодили в глаза, она сделала четыре выстрела. Без промедления она отступила на шаг и со всей силы пнула дверь. Со скрежетом поврежденные замки поддались, открыв проход в подвал. После дневного света казалось, что там царит кромешная тьма.
Николь сглотнула подступивший к горлу комок страха и решительно ступила на лестницу. Глазам понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к полумраку. Держа пистолет наготове, она начала медленно спускаться, пытаясь разглядеть, что там внизу. Николь не обращала внимания на бешено колотящееся сердце, решительно продвигаясь вперед. Сейчас ничего не могло удержать ее от мести.
Преодолев лестницу где-то наполовину, Николь заметила небольшую ванну, в назначении которой сомневаться уж точно не приходилось. В глаза бросился какой-то необычный для подвалов материал на стенах. Она мало разбиралась в отделке и ремонте, но была готова поспорить на сотню баксов, что именно из-за него наверху не слышно ничего из того, что происходило внизу.
Спустившись еще на пару ступеней, она увидела окровавленные простыни и Элис, прикованную наручниками к изголовью двуспальной кровати. Несколько секунд Николь не могла пошевелиться, рассматривая ее обнаженное тело, покрытое глубокими порезами. Понять, что окутавшая глаза пелена – это ее собственные слезы, удалось не сразу. Она вытерла лицо рукавом и, забыв обо всем, кинулась к кровати. Из груди вырвалось сдавленное: «Элис!»
Та лежала совершенно неподвижно, и страх осознания того, что Николь опоздала и потеряла девушку, которую любила больше всего на свете, больно сдавил сердце. Едва сохраняя способность дышать, она дотронулась до лица Элис. Та подняла затуманенный от наркотиков взгляд и вряд ли поняла, кто перед ней.
– Все в порядке, я здесь, – прошептала Николь, быстро сняв куртку и накрыв ею дрожащую Элис.
– Ники, – слабым голосом произнесла та.
– Да, это я… Я с тобой. Тише. Все хорошо.
– Сзади…
Слишком поздно Николь осознала, что допустила ошибку и не проверила помещение. Она так хотела помочь Элис, что совсем забыла об элементарных правилах проведения операции. Она резко развернулась и заметила, как стремительно приближается что-то темное. Ей удалось уйти с линии прямого удара, но кусок трубы все же задел ее, пройдясь по касательной в районе брови. В глазах потемнело, и на какое-то время Николь потеряла ориентацию в пространстве. Один глаз заливало кровью, и она почти вслепую потянулась за пистолетом, но он отлетел куда-то в сторону. Отчаянно цепляясь за сознание, Николь попыталась встать, но сильный удар в живот отправил ее на пол. Она закашлялась, приводя дыхание в порядок. Второй удар последовал незамедлительно, но Николь успела его частично блокировать локтями.
Получив короткую передышку, она потянулась к железной тумбочке и со всей силы толкнула ее, попытавшись попасть в противника. На пол со звоном посыпались скальпели. Николь стремительно схватила один из них и полоснула Блэйда по ноге. Тот взвыл от боли и выронил трубу. Улучив момент, Николь откатилась в сторону и поднялась.
На какое-то мгновение они замерли, глядя друг другу в глаза. Перед ней стоял он – тихий и талантливый Колтон. Монстр, умело маскирующийся под защитника закона. Николь ненавидела его всей душой, чувствуя, как это придает сил. Сейчас ей не нужен пистолет, она была готова разорвать его голыми руками. Перед глазами стояла красная дымка, словно жажда крови полностью захватила ее. С рыком дикого зверя она кинулась в его сторону, наплевав на то, что он немного крупнее и наверняка сильнее ее.
Адреналин, ненависть и жажда мести – все, что сейчас двигало ею. Она наносила удар за ударом, ловко пробивая неумелые блоки или уклоняясь от ответных выпадов. Может, силы ей и не доставало, зато опыта было гораздо больше. Привыкший нападать исподтишка, Колтон с трудом выдерживал ее напор и после очередного удара в живот рухнул на колени. Он сплюнул кровь и попытался подняться. Пинок Николь заставил его распластаться на полу.
Но она не собиралась останавливаться. Безудержное пламя ярости вырвалось наружу, и лишь свершение мести могло его потушить. Николь уселась на него сверху и со всей силы заехала кулаком по лицу.
– Ублюдок! Ненавижу! – вырывалось из ее стиснутых зубов, пока она продолжала бить его снова и снова.
Николь слышала хруст костей, но понятия не имела, чьих. Она не чувствовала ни боли, ни усталости, лишь видела перед собой превращающееся в бесформенную массу лицо мучителя Элис и не могла остановиться. С каждым ударом она все сильнее отрывалась от реальности, вкладывая в них всю пережитую боль и отвращение к миру, способному породить таких чудовищ.
Вдруг Николь почувствовала, как кто-то схватил ее за плечи и оттащил в сторону. Она сопротивлялась и отбивалась, желая вернуться и продолжить, как будто это было смыслом ее существования.
Ей понадобилось время, чтобы вернуться в реальность и начать мыслить более-менее разумно. Она перестала вырываться и словно через толщу воды услышала голос напарника:
– Николь, – говорил он ей прямо на ухо, – успокойся. Тише, все кончено.
– Мэтт? – тяжело дыша, она посмотрела на напарника.
Он все еще продолжал крепко удерживать ее, хотя немного ослабил хватку. Боковым зрением Николь заметила суету возле кровати, где лежала Элис, и посмотрела в ту сторону. Несколько парамедиков копошились вокруг нее. Они уже успели отстегнуть наручники, и сейчас перекладывали ее на носилки. Куртка, которой Николь прикрыла ее, соскользнула, выставив и без того истерзанное тело на обозрение. К их чести, все присутствующие копы отвернулись. Николь последовала их примеру, не желая отнимать у Элис последние крохи личного, куда так бесцеремонно ворвался Колтон.
– Ты в порядке? – тихо спросил Мэтт.
Не в силах ничего произнести, Николь молча кивнула, и лишь тогда напарник отпустил ее. Она видела, как внимательно он следит за каждым ее движением, готовый действовать в случае чего. Мэтт всегда чувствовал ее состояние и сейчас вполне обоснованно опасался очередных опрометчивых поступков.
Когда парамедики унесли носилки с Элис, оставшиеся двое из них принялись за лежащего без сознания Колтона. Николь с отвращением наблюдала за их действиями, призванными спасти его никчемную жизнь. Она бы точно оставила его истекать кровью в этом чертовом подвале. Его лицо, а точнее то, что от него осталось, удалось увидеть лишь мельком, когда его проносили мимо. Николь с трудом подавила желание снова накинуться на него. Заметив это, Мэтт положил руку ей на плечо одновременно сдерживающе и ободряюще.
К ним подошел Бэйкер и смерил Николь нахмуренным взглядом. Она виновато опустила голову, избегая смотреть ему в глаза. После всего, что случилось, ничего хорошего ее не ждало, но она жалела лишь об одном: что не успела закончить начатое и убить Колтона.
– Езжай в больницу с Элис, мы сами здесь закончим, – сказал капитан.
Готовая услышать все, что угодно, кроме этого, Николь с удивлением посмотрела на него и с благодарностью выдохнула:
– Спасибо, сэр.
– Не думай, что это сойдет тебе с рук, – мрачно сказал Бэйкер. – Но сейчас тебе лучше быть с ней. Да и медицинская помощь тебе тоже не помешает, – кивнул он на ее руку.
Только сейчас Николь поняла, что рука не просто жутко болит, но и здорово опухла, что не удивительно – подобные драки никогда не проходили без последствий. В школе она была завсегдатаем травмпунктов.
– В твоих интересах больше не мозолить мне глаза. – Николь не раз слышала подобные фразы от капитана, но сейчас она звучала по-особенному – скорее взволнованно, чем раздраженно, как обычно.
– Есть, сэр, – отчеканила она и бегом помчалась наверх.
Николь успела заскочить в машину скорой помощи, когда парамедики уже собирались захлопнуть задние двери. К счастью, Колтона повезли в другой – иначе она не могла ручаться за свои действия.
– Как она? – спросила Николь, дотронувшись до неподвижной руки Элис, в которой уже красовалась игла капельницы.
Ее передернуло, когда она заметила рядом несколько следов от уколов.
– Порезы по всему телу обработаны, так что крови она потеряла немного. Больше нас беспокоит наркотик в ее крови, – ответил один из молодых парамедиков. – В больнице ею займутся врачи. Остается только надеяться, что не будет осложнений, когда он будет выходить.
– Осложнений? – переспросила Николь, с тревогой посмотрев на скрытое кислородной маской лицо Элис.
– Понимаете, детектив, каждый организм реагирует по-разному. Героин – сильный наркотик, а учитывая стресс, который она перенесла, последствия предсказать сложно. Но я не вижу угрозы ее жизни, – поспешил успокоить тот. – Максимум, что ее ждет – абстинентный синдром.
– Если бы, – буркнула себе под нос Николь.
Физические раны – не самое страшное, им нужно не так много времени, чтобы зажить. Гораздо хуже дела обстоят с тем, что творится внутри. Николь сталкивалась с жертвами изнасилования и знала, как тяжело им вернуться к жизни, снова начать доверять людям, восстановить душевное равновесие после того, как переживешь самый страшный кошмар. Но Элис – сильная, она сможет. И Николь поможет ей в этом.
– Я вызову травматолога, он осмотрит вашу руку, детектив, – голос парамедика вырвал ее из размышлений.
Николь и не заметила, как они прибыли в больницу. У входа уже ждали несколько врачей с каталкой. Быстро и профессионально они переложили Элис на нее и повезли в здание, а Николь поспешила за ними. Кажется, они направлялись в отделение общей хирургии, но она довольно быстро упустила их из виду. Когда адреналин полностью отпустил, она ощутила последствия потасовки: голова кружилась, слегка подташнивало, а распухшая рука болела так, что хотелось ее отрезать. Чтобы не упасть, Николь прислонилась спиной к стене, медленно сползла по ней и уселась на пол. Вскоре подбежал врач и, осыпая вопросами по пути, куда-то повел ее.
Комментарий к 15. Блэйд
* ОБЭП – отдел по борьбе с экономическими преступлениями
========== 16. Последствия ==========
Николь умудрилась сломать руку в двух местах, когда избивала Колтона. Ей наложили гипс, несколько швов на рассеченную бровь и прописали постельный режим из-за сотрясения мозга. Но она наотрез отказалась от госпитализации и предпочла остаться в палате Элис, намереваясь провести с ней всю ночь. Хорошо, что Мэтт привез чистую одежду, а то пришлось бы разгуливать в заляпанной кровью футболке или еще хуже – в больничной накидке.
Когда наступило утро, Элис еще не приходила в сознание, но тем лучше – легче пройдет очищение организма от героина. Николь не понаслышке знала, что такое ломка, и надеялась, что той не придется ее испытать, по крайней мере, в полную силу. Она столько пережила, не хватало еще, чтобы ее страдания продолжились и после спасения.
– Все будет хорошо, – прошептала Николь и здоровой рукой осторожно откинула прядь волос с лица Элис, скрытого кислородной маской.
Какое-то время она, нахмурившись, наблюдала за глазами Элис, беспорядочно мечущимися под веками. Похоже, ей снился кошмар. Стиснув зубы от злости и бессилия, Николь покачала головой. Она была безумно счастлива, что им удалось найти ее живой, однако все опрометчивые действия ни к чему не привели. Колтон лежал в одной из соседних палат, и врачи работали с ним так же, как и с любым другим пациентом, тогда как на самом деле такое чудовище не заслуживало даже капли сочувствия. Когда-то Николь уже испытывала сожаление о том, что ненавистный ей человек выжил, и сейчас она чувствовала то же самое, только в разы сильнее.
Медленно вдохнув, чтобы запрятать неприятные эмоции поглубже, она дотронулась до руки Элис. Едва касаясь, медленно провела пальцами по белоснежному бинту, скрывающему разодранные в отчаянной попытке вырваться запястья, и осторожно обхватила неподвижную руку. Николь не смогла удержаться – чуть привстав, она прикоснулась губами ко лбу Элис и почувствовала легкий жар.
– Я рядом, Эл, – шепнула она, с трудом удерживая подступившие слезы, – всегда.
Вдруг дверь палаты распахнулась, и Николь инстинктивно отпрянула от кушетки, словно пойманная на шалости школьница. В проеме показалась светловолосая женщина. Ей было немного за пятьдесят, но дать ей больше сорока пяти язык не поворачивался. Ее элегантный строгий костюм выгодно облегал подтянутую фигуру, которой позавидовали бы многие молодые девушки, а макияж и стильная укладка подчеркивали очарование зрелой женщины, не пытающейся молодиться, но и не считающей себя старухой. Наверное, именно от нее Элис унаследовала утонченный вкус, грацию и, конечно, красоту. Женщина окинула палату властным взглядом зеленых глаз и уверенно вошла внутрь.
– Николь, – с презрением в голосе сказала она, скорее констатируя факт ее присутствия, нежели обращаясь к ней, – ну, конечно, без тебя тут обойтись не могло. Почему я узнаю о том, что мою дочь похитили, из новостей?
– Может, потому что вы не особо интересовались ею? – исподлобья глядя на миссис Райли, едко спросила Николь, удивившись, насколько быстро все просочилось в прессу.
– Ты хочешь меня в чем-то обвинить? – прищурилась та, смерив ее суровым взглядом.
– По-моему, это вы меня постоянно обвиняете в чем-то.
Отношения с родителями Элис, особенно с ее матерью, у Николь сразу не заладились. Камилла Райли не до конца смогла принять ориентацию дочери и винила в этом всех ее девушек. Она, конечно, старалась делать вид, что смирилась, но нередко ее высказывания звучали крайне неприятно, а иногда и откровенно гомофобно. Отец Элис, Мартин, относился к действиям дочери нейтрально, и лишь брат всегда поддерживал сестру. Во всем: будь то ее желание работать в полиции или осознание того, кто она на самом деле. Но и с ним отношения испортились, когда масло в огонь неприязни подлила уверенность семьи Райли в том, что виновата в осуждении Мартина именно Николь.