Текст книги "Время Драконов (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

По лицу Фернандеса ползет улыбка. Мгновение он смотрит на нее, в глазах теплота и интерес.

– Ничего.

Эльза приподнимает брови.

– Ничего?

– Именно. Я ничего не собираюсь менять, оставлю все как есть. Оставлю контроль над драконами себе и буду время от времени напускать их на главные города Фиора, естественно давая им время отстроиться и восстановиться. Сведу количество человеческих жертв к минимум, но конечно полностью отказаться от них невозможно. Тогда драконы потеряют то, что мне в них особенно ценно.

– И что же это?

– Ужас. Страх, который они наводят на людей. Панический ужас, который заставляет забыть обо всем на свете, кроме выживания. Вот она истинная сила драконов. Перед этим ужасом забывается все.

Он умолкает, а Эльза и не думает что-то говорить. Она все еще не понимает зачем и почему, и ждет объяснений.

– Если бы наш старый мир был так совершенен, как тебе представляется, я бы тут же принялся убивать драконов одного за другим. Но правда в том, Эльза, что кто как не мы с тобой знаем где можно было оказаться в солнечном цветущем Фиоре. В плену, в рабстве, в числе темных магов, проклятых всеми. И сколько их было – таких историй, как наша? Сотни? Тысячи? Сколько темных гильдий было в нашей стране? Сколько толстосумов решали свои проблемы просто отсыпая горстки драгоценных за голову какого-нибудь несчастного? И где же был наш Совет, когда творилось такое? Где были войска и суды? Они все были заняты наживанием богатства, приумножением власти. Им не было дела до судеб парочки никчемных людишек, вроде нас с тобой. И только когда мы обрели силу с нами стали считаться. Так что же я должен делать, обретя силу, которую они не могут просто так проигнорировать? Позволить ей раствориться? Исчезнуть? Позволить им снова набивать свои карманы? Делить волшебников на темных и светлых по своему уразумению, запрещать магию слишком могущественную для их властвования? Забирать у матерей детей, потому что им захотелось поэкспериментировать с их волшебной силой? Совет! – Джерар выплевывает это слово с таким презрением, что Эльза невольно ежиться. – Где был этот Совет, когда наша принцесса открывала врата? Думаешь, они не знали, что королевская семья балуется темной магией? Чушь! Они, всесильные и всезнающие, что могут смотреть на человека на другой стороне земли и не знали что в столице такой мощный темный артефакт? Пусть кормят этим бредом кого другого, но не меня. Откровенно говоря, я не удивлюсь, если все это было просто частью плана. Если совет хотел, чтобы в мир пришли драконы, не удивительно, что они сразу захотели прибрать их мощь к рукам.

– Но ты их опередил, – негромко говорит Титания, и Джерар на мгновение умолкает.

– Я сам не знаю, как так вышло. Я хотел только убить Роуга, чтобы драконы лишились управления. Тогда был шанс, что они разделятся, разбредутся по стране и убить их по-одиночке будет легче. Но когда я сделал это… Роуг оставил мне сувенир. Драконы повинуются мне, понятия не имею почему. Возможно теперь тот, кто убьет меня, сможет приказывать им. – Джерар вдруг усмехается. – Есть желание попробовать?

– Нет, – тихо говорит Эльза. – То есть ты решил держать весь мир в страхе перед драконами что бы…

– Страх полезен. Он как освежающий поток в болото – не дает загнивать и застаиваться. Когда был жив Зереф, разве мы делились на Гильдии, соперничали друг с другом? Нет, все маги были едины, все люди были едины в естественном желании победить общего врага. И тогда, когда Драконы атаковали Эру, я видел это, Эльза. Единство. Ради этого я готов надеть на себя плащ злодея. Кто-то должен, так почему бы не я. Я подхожу на эту роль, не находишь? В нашем старом мире полном правил и запретов мне так или иначе не было места. А здесь, пожалуй, сама судьба сдала мне на руки нужные карты.

– Если это так, тогда почему здесь я, Джерар?

Фернандес поднимает на Эльзу задумчивый взгляд.

– Почему ты…Ты здесь, потому что я не знаю никого честнее и благороднее тебя. Я хотел, чтобы ты выслушала меня и поняла, прежде чем я начну воплощать свой план в жизнь.

– Тебе не нужно мое мнение, тебе нужно отпущение, чтобы я сказала тебе «Дерзай», верно? Неужели ты правда верил, что я одобрю это?! Ты хочешь целый мир держать в страхе перед драконами, так чем же ты лучше Роуга или Совета, который ты так презираешь?

– Я думаю не о себе, а о всех людях.

– Правда? И о тех, что погибнут от твоих драконов? О них ты тоже думаешь? Или это те самые маленькие людишки, которых можно принести в жертву всеобщему благу? Ты ничем не отличаешься от магов Совета!

Джерар недовольно морщится и покусывает губы.

– Отличаюсь и разительно. Ты много не знаешь о наших так называемых Богоизбранных. Ты можешь пойти в Эру и увидеть все своими глазами. А можешь прямо сейчас попытаться убить меня.

– И самой стать повелительницей драконов? Нет уж, боюсь, что это не моя роль.

– А ты смогла бы? – без насмешки спрашивает Фернандэс. – Смогла бы убить меня, Эльза?

Эльза смотрит на него и на мгновение вся нежность, вся любовь, которая еще теплится в ней захлестывает разум. Джерар уставший и измучанный, тяжело опирается локтем на столешницу и от осознания, что не смотря ни на что она скучала по нему, Эльзу пробивают слезы.

– Не знаю…

Он встает, обходит угол стола, за руку поднимает ее со стула и обнимает, мягко зарываясь носом в волосы на виске.

– Знаешь, иногда мне хочется сказать :«Останься со мной… – тихо шепчет Джерар ей на ухо, словно самую сокровенную тайну. – Плевать на весь мир, только ты и я…»

Эльза морщится словно от боли, слезы щиплют ей глаза. Она прикладывает ладони к его груди, чувствуя стук сердца, и резко отталкивает Джерара прочь.

– Боюсь, что я не долго смогу заменять тебе весь мир, Джерар. – сбивчиво и холодно шепчет Титания и отступает еще на шаг. – В твоем рассказе только один пробел – куда подевалась Уртир? – строго спрашивает Эльза.

Джерар растеряно моргает, опускает руки, что только что обнимали Титанию.

– Она осталась в Эре, разумеется. А что? Ты думала я убил ее и закопал труп возле крепостной стены?

– А ты мог бы? – вопросом на вопрос отвечает Эльза. Фернандэс молчит. Эльза быстро идет наверх и надевает доспехи. Спускается обратно в кухню. – Я ухожу. Твои драконы нападут на меня?

– Не сегодня.

Между ними вдруг повисает могильный холод, и Эльзе против всех доводов разума хочется плакать. Потому что после всего они снова расстаются врагами. Она надеялась, что этого больше никогда не произойдет и вот…Титания хмурится, пытаясь задавить в глубине души веру в старого друга, а Джерар, словно нарочно, не отводит взгляда от ее лица.

– Что же ты? – тихо говорит он, сжимая кулаки. – Иди.

– Откажись, – тихо шепчет Эльза – Пожалуйста, Джерар, не делай этого.

Фернандес досадливо и презрительно усмехается.

– Иногда мне кажется, что ты вовсе меня не знаешь, Эльза.

– Иногда и мне так кажется.

– Я могу доставить тебя в Эру.

– Обойдусь без драконьего эскорта.

Она выходит из кухни и, немного поплутав, находит выход. Драконы кружат сверху, порывы воздуха растрепывают ее волосы. Эльза проходит через просторный внутренний двор и, приложив заметные усилия, сдвигает створку на воротах. Но выйдя наружу она не идет прямо по дороге, сворачивает вправо и идет вдоль крепостной стены. Ручей бежит из-под стены, в считанных метрах превращаясь в речушку. Замок по всем правилам был выстроен так, что бы внутри был источник питьевой воды. Старая решетка склизкая и ржавая легко выбивается с одного удара. Эльза лезет внутрь, почти по пояс утопая в ледяной воде. И только уперевшись головой в темный потолок она закрывает глаза и сосредотачивается, призывая доспехи.

========== Глава 9 ==========

Словно выполняя последнее желание усопшего, Нацу с упрямством осла идет в Магнолию. Люси презрительно фыркает, когда он пытается оставить ее у ворот города.

Они вместе идут сражаться с драконом.

Люси призывает Весы, Рыб и Скорпиона без видимых усилий.

Старик-дракон дремлет под сводом собора, словно он и не шевелился с тех пор как они ушли.

– Опять вы… – скрипит его голос. – Нашли то, что искали? – в ехидном тоне Нацу слышит сладость мести.

– Ты просчитался. Она выжила, – говорит он. Дракон поднимает веко и смотрит на Нацу серьезно и долго.

И вдруг в один миг вскакивает на ноги.

– Весы, Рыбы! – быстро командует Люси.

Весы поднимают тушу дракона вверх, лишая лапы опоры, Рыбы гигантскими телами обворачиваются вокруг, не давая расправить крылья. – Нацу, давай!

Ему не нужны подбадривания. Он взлетает вверх и замирает напротив пасти. Дракон смотрит на него устало и безразлично, даже не меняет окрас своей белой побитой временем чешуи. Так и не выпустив огонь, Нацу приземляется на землю.

– Что такое? – кричит Люси.

– Я не могу, – хмурится Нацу. – Он не сражается. Почему ты не дерешься? – орет Драгнил, задрав голову.

– В этом уже нет смысла.

– Я убил твою пару! – напоминает Нацу.

– Я любил Карису, но она убивала людей. Ты защищал свою женщину. Это естественный порядок вещей. – Дракон прикрывает глаза, словно вот-вот заснет. Весы отпускают его вниз, но Люси не торопится отзывать Рыб.

– Эльза сказала, что дракониха ждала, что ты воскресишь ее.

– О! – хрипло усмехается дракон, отчего его грудь резко вздрагивает, заставляя Рыб отскочить почти на метр. Нацу осознает, что сбросить духов ему ничего не стоит. – Я уже давно на это не способен.

– А был? – против воли любопытствует Нацу.

– Когда-то…

– Люси, отзови Рыб.

– Нацу! – Люси встревожено смотрит на дракона.

– Отзови, они ему все равно не помеха.

Духи нехотя отпускают тело дракона. Он словно и не замечает этого, снова укладывается на пол и подтягивает хвост к голове, сворачиваясь калачиком.

– Сколько тебе лет? – спрашивает Нацу, обходя дракона и присматриваясь к нему.

– Я давно перестал считать.

– Как тебя зовут?

– Что тебе скажет мое имя, человек? Для тебя оно просто пустой звук.

– Тубан?

Дракон снова заинтересованно открывает глаза.

– Откуда тебе известно мое имя?

– Игнил говорил про тебя. Ты был последний из первых – так он говорил. Один из восьми перворожденных драконов, восьмой по величине, но одаренный особой силой. Ты мог воскрешать и оживлять, даже вдыхать жизнь в неодушевленные предметы. Ты – само воплощение жизни и тебя не берет смерть. Ты сказал мне, что я проиграю, если сражусь с тобой. И ты не соврал, верно?

– Ложь удел слабых. Лгать человеку позорно вдвойне.

– Помоги нам! Подскажи как победить! Ты же живешь чертову уйму лет! Скажи как победить драконов!

Дракон задумчиво смотрит на полыхающего Нацу. Вздыхает тяжело.

– Нет. – Он закрывает глаза и остается недвижим.

Нацу оглушенный не может прийти в себя.

– Ты же… Как же так?! Ты же можешь помочь!

– Моя мудрость тебе не нужна, Убийца Драконов. Твой учитель научил тебя убивать нас, так что же ты медлишь? Я стар и больше не намерен продлевать себе жизнь. Я видел наш рассвет и предчувствовал закат. Этот мир, мир людей… Я видел его в своих снах. Я знал, что так будет, что мы уйдем. Но кто-то сыграл странную шутку и забросил нас сюда. История изменяется, но смотреть, как горстка драконов истребляет забывшихся в неге людей – это не для меня. Вы снова победите, не ты, быть может, но ваш вид. Хрупкий, с такой быстротечной жизнью, но что-то толкает вас вперед, заставляет бороться. У меня уже нет этого. Мне все равно, кто победит в этой войне. Мое время пришло. Уходи человек, я не дам тебе ответы, которые ты ищешь.

Нацу смотрит на старого гигантского ящера, калачиком свернувшегося в соборе и на мгновение немеет. Разноцветные блики из уцелевших витражных окон лежат на белесой выцветшей чешуе. Ангелы и святые неодобрительно смотрят с расписного потолка на дракона, что посмел потревожить их покой.

Этот дракон родился когда мир еще был молод, видел такое, что потом стало сказками. И сейчас ему все равно, что будет с этим миром, в который он пришел одним из первых. Безразлично кому он достанется – людям или драконам. Нацу насмешливо смотрит на нарисованную группу ангелов со свечами в руках.

– Наслаждайтесь парни, – усмехается он. – Спорю, тут никогда не было никого более близкого к Богу.

***

Самым мучительным становиться бесцельность. Нацу понятия не имеет куда идти, что делать, за что бороться. Раньше была цель: они шли в Магнолию, но теперь мир, словно лишившийся ярчайшей путеводной звезды, сиротливо смотрит на них осенним пасмурным небом и мучает тишиной.

Они попытались найти Эльзу по метке гильдии, так же как Люси нашла Нацу, но ничего не вышло. Мрачные мысли Нацу старался гнать прочь. Эльза не погибла. Не могла погибнуть. При всем его недоверии и откровенной неприязни к Джерару, Нацу прекрасно знал насколько он силен. Он бы не проиграл бой с одним драконом, да и саму Титанию нельзя сбрасывать со счетов. Эльза сильная, очень сильная. Просто она где-то далеко. Слишком далеко…

Люси бодрит его и подгоняет, но Нацу откровенно тухнет, потеряв Эльзу. Грусть и безысходность наваливаются неожиданно, словно только и ждали этого момента. Как будто он из последних сил держал маску перед Эльзой, а теперь, наконец, снял. Мир тихий и холодный, плачет унылыми осенними дождями.

Они бредут сами не зная куда, тихо сходя с ума от одиночества и монотонности дней. Дождь льет третьи сутки подряд. На земле нет ни одного сухого стебелька, ни сантиметра сухой земли. В каждой ямке таится лужа, пасмурные небеса не пропускают ни одного лучика солнца. Нацу чувствует, что еще пара таких дней, и он сойдет с ума. Люси бодра на показ, пытается шутить и подначивает его нелестными эпитетами в адрес унылой физиономии. Нацу изо всех сил старается поддержать ее игру, но получается откровенно плохо. Он сам не может понять, что выбило его из колеи. Толи то, что Эльза пропала, толи то, как она пропала. Где-то в глубине души он ждал чего-то подобного. Ждал, что однажды, как бы далеко они не ушли, сколько бы времени не провели вдвоем и как бы близки не стали, однажды придет Джерар и все у него заберет.

Но одно дело представлять, а другое пережить это в реальности. Он думал, что как обычно ничто не сможет сбить его с толку, вывести из игры. Что как бы не повернулось дело, он сможет переломить ситуацию в свою пользу. Всегда мог. Нацу Драгнил, полулегендарный Саламандер, Убийца Драконов, ученик Игнила. Сильнейший маг, почти неуязвимый, почти нечеловечески сильный. То, что убивает обычных людей, его разве что вырубает на пару часов, то, что не под силу никому, ему по плечу. Нацу привык к тому, что он особенный. Как ни гадко признавать, но он привык к этому. Привык переступать черты недозволенного, гнуть свою линию наперекор всем и всему. И побеждать. Привык, этого не отнять. Он проигрывал иногда, но всегда знал – будет реванш. Он еще возьмет свое, однажды рано или поздно он окажется сильнее соперника, что победил его сегодня.

В первой битве он убил Джерара. А теперь Джерар забрал Эльзу. И она не вернётся, потому что как это ни больно и не справедливо – любит этого засранца. Любит его, а не Нацу. Эта битва, которую ему не выиграть. Он проиграл ее еще не вступив на поле боя, еще не узнав Эльзу. Еще не засмотревшись первый раз на то, как блики от огня играют на ее волосах, еще не поняв, что значит это странное волнение, эта робость и смутное неясное стремление быть ближе, быть рядом, быть вместе, защитить, позаботиться, взвалить на себя все ее тревоги. Его чувства были сильнее разума. Когда он был с Эльзой внутри что-то успокаивалось, ощущение правильности не оставляло его и он чувствовал себя сильнее. Он хотел быть с ней. Во всех смыслах. Остальное было лишь декорациями не больше.

Он спас ее тогда в столице, потому что в какой-то момент понял – победы не будет. Они проиграют этот бой. И тогда важным стало только одно – найти Эльзу и вытащить из пекла. Что он и сделал. Он пошел с ней, потому что не мог оставить, а упрямый и напуганный взгляд Титании тревожил Нацу. Она как утопающий за соломинку цеплялась за привычные и правильные поступки, обязательства и клятвы, и Нацу смалодушничал – не смог выдернуть эту соломинку из ее рук. Лексас отвел его в сторону и, не стесняясь в выражениях, сказал все, что он думает о самоубийственной затее полудохлой девчонки идти спасать город, который в двух днях пути на поезде.

– Я знаю, – сказал Нацу тогда. – Но ты ведь видишь, ей это нужно. Я иду с ней.

Долгое путешествие вдвоем, холодные ночи, когда они спали в обнимку. Нацу ловил себя на мысли, что все не так уж и плохо, пока Эльза с ним. Вера в то, что все еще как-то образуется, встанет на свои места жила в нем. Быть может Эльза была для него той самой соломинкой, за которую он цеплялся. Ее нужно было защищать, и он был сильным, о ней нужно было заботиться, и он был заботливым.

Но теперь ее нет, и он не знает что делать. Теперь о ней заботиться другой, а ему, Нацу нужно найти себе другую цель. Легко сказать, но нелегко сделать.

Его захватило безразличие и апатия, с которыми он как ни старался не мог справиться. Люси смотрела на него встревоженно, когда думала, что он не видит. Он не хотел ее пугать, но и изображать браваду сил больше не было. Драгнил чувствовал себя потерянным и брошенным, совсем таким, каким он был, когда исчез Игнил.

Люси весьма ловко научилась использовать своих духов чтобы охотиться и готовить дичь. Сегодня у них на ужин кролик, которого поймал Локи и приготовила Дева, в забавном костюме поваренка.

Дождь не переставая барабанит по листьям и траве. Они четыре дня не видели ни единого лучика солнца. Нацу безразлично прожевав свой кусок мяса, смотрит в темноту леса и молчит.

– Ох, когда же кончится этот дождь, – снова заводит беседу Люси, давно привыкшая к тому что он не всегда ей отвечает. – Ни проблеска. Наверное, будет идти снова всю ночь. Если бы это было раньше, я бы грешила…

Люси резко замолкает. Нацу встревоженный тишиной вопросительно вскидывает на нее глаза. Хартфилия застигнутая врасплох внезапным озарением медленно вытягивает руку из под навеса листвы и ловит капли дождя. Задумчиво слизывает их с кончиков пальцев языком.

– Нацу… – шепчет Люси и так резко кидается к своей сумке, что Драгнил вздрагивает. – Где ключи? Ключи скорее!

– На поясе! – не понимает Нацу.

– Это дождь, Нацу! Дождь понимаешь?! – Люси смеется, и Драгнил на секунду думает что она помешалась. Она выдергивает из связки ключ Креста и открывает врата.

– Скорее! – в бешеном возбуждении кричит Хартфилия – Найди мне человека с нашей меткой.

Дух задумывается ненадолго, а потом уверенно указывает направление.

– Это Джубия! – сияет Люси. – Это она, я знаю! Пойдем скорее.

– Нет. – коротко возражает Нацу.

– Что? Почему?

– Потому что ночь, и дождь. Надо поспать. На рассвете пойдем. Если это Джубия, то мы найдем ее и завтра.

Люси аж дрожит от нетерпения, но нехотя признает его правоту. Несколько раз нервно поправляет ключи и одежду, словно надеется, что Нацу передумает, но Драгнил затаптывает костер и ложиться спать на голой земле, не сказав ни слова.

Почему он не спешит? Ведь где-то там в ночной тишине его товарищ, смутный отголосок той старой развеселой и большей частью беззаботной жизни. Почему бы не рвануть прямо сейчас – плевать на усталость и на опасность. Разве он не делал так миллионы раз?

Но глядя на мокрый темный лес, видя за стволами бесконечную равнину аккуратно скошенных полей под скудным лунным светом, Нацу не чувствует ничего. Ни волнения, ни радости, ни нетерпения. Джубия не Эльза.

Они перебираются через овраг, на дне которого разлилось небольшое зелено-бурое озерцо дождевой воды. Вокруг каменные стены естественного лабиринта, в который лучше бы не заходить не зная дороги. Но погоня за надеждой встретить друзей заставляет их пренебречь осторожность. Нацу надеется, что это не станет их последней ошибкой. Драконы не прощают небрежностей. Хотя за две недели они не встретили ни одного. Он даже не учуял ни отголоска запаха, тогда как с Эльзой они почти каждый день чувствовали себя в опасности. Нацу гадает куда задевались все твари, но в голову приходят только горькие мысли о том, что ему теперь некого защищать от них. Люси в любую секунду может спрятаться в мире духов, где ни одна ящерица ее не сможет достать, а он же… Стыдно признать, но он был бы рад встретить дракона. Чтобы взбодриться, чтобы напомнить самому себе, что они не просто так бродят черти где в одиночестве. Чтобы сорвать на нем свою злость и снова почувствовать свою дикую силу. Они идут по узкому ущелью, поросшему низкими искривленными кустиками, из последних сил цепляющимися за каменистые склоны. Нацу задирает голову вверх, тревожно вглядываясь в небо. Они тут только что не на вертеле, в этой узкой каменной ловушке. И вдруг он чувствует запах. Знакомый, почти родной, но вовсе не Локсар.

Он втягивает воздух, стараясь разобрать запах отчетливее и его остывшее сердце подпрыгивает в груди.

– Ледышка… – произносят его губы едва слышно и впервые за две недели Нацу улыбается. – Люси! Давай!

Он в бешеном возбуждении поддергивает Хартфилию за руку и молнией кидается вперед. Все доводы разума, все новоприобретенные навыки осторожности и скрытности летят в тартарары, когда он орет в стылый воздух что есть сил:

– Гре-ей!!!

Эхо прокатывается по ущелью, скачет рикошетом от скал.

Грей-Грей-Грей – теряется вдали его голос. На мгновение все затихает. Нацу с Люси напряженно вслушиваются в тишину. Вдруг поднимается рокочущий шум, мощный и нарастающий. Нацу хмурится, не понимая, что это за звук.

– Что это?..

Люси нахмурившись делает шаг вперед, склоняет голову на бок прислушиваясь. И вдруг резко выдохнув, хватает ключ. Нацу не успевает рассмотреть какой. Из-за поворота каньона, вылетает сверкающая, рокочущая словно динозавр, стена воды. Он успевает только вдохнуть, как его сшибает с ног и кувыркает в наполненном пузырьками и камнями потоке. Верх и низ меняются местами несколько раз. Вокруг только холодная бурлящая вода. Нацу не понимая ничего барахтается в потоке, пытаясь вырваться из него. Но сила такая, что его как песчинку в порыве ветра кувыркает туда-сюда, безжалостно прикладывая о каменные выступы каньона.

Вдруг что-то холодное, твердое и гладкое оборачивается вокруг него и вытаскивает куда-то – то ли вверх толи вниз. Одна из Рыб вытряхивает ошалевшего Драгнила из колец своего тела на твердую землю и агрессивно извернувшись, присоединяется ко второй своей половине. Люси стучит зубами мокрая насквозь. Со светлых волос ручейками бежит вода.

Она смотрит на Нацу, в глазах испуг и решимость.

– Что за… Да я ее урою! – закипает Драгнил вскакивая на ноги, но Хартфилия вдруг виснет на нем зажимая рот.

– Тише! С-слушай!

Нацу дергает головой, стряхивая ее руку.

– Слушай! – шепчет Люси с нажимом. Нацу скрипнув зубами прислушивается. Вода шумно растекается по каньону, они стоят сверху, на каменистом краю обрыва, открытые всем ветрам и Нацу инстинктивно поводит носом и оглядывает серые небеса. Снизу и вправду доноситься голос, Нацу прищуривается, напрягая слух и разбирает голос Фулбастера. Тот непрерывно говорит что-то, встревоженно и как-то нежно, словно успокаивает напуганного ребенка. Нацу непонимающе хмурится, пытаясь, прочитать в отчаянном взгляде Люси ответ.

– Он…ее успокаивает, – шепчет Люси так, словно ей только что открылась страшная тайна.

Они смотрят друг на друга и мрачное предчувствие охватывает их. Надежды на радостную встречу со старыми друзьями медленно меркнут под весом осознания, что что-то тут явно не так, как было бы в счастливой сказке о приключениях компании отчаянных храбрецов.

– Мы должны уйти, – говорит Люси с мрачной решимостью.

– Уйти? – не верит своим ушам Нацу. – Разве не ты хотела найти их во что бы то ни стало?

– Недалеко. Грей придет сам, когда сможет. Там что-то не так, Нацу. Эта магия Джубии, но… когда она стала так сильна? – Люси шепчет, подталкивая его вперед.

– Она и не была слабачкой, – возражает Драгнил, но в глубине души соглашается с Люси. Локальное цунами такой силы даже для легендарной Джубии из четырех элементов раньше было не по плечу.

Они уходят, спускаются к лесу и прячутся под его спасительной завесой. Нацу зажигает огонь и Люси долго и муторно просушивает одежду и волосы. Они снова и снова напряженно вслушиваются в тишину, ожидая зова, шагов, хоть чего-то, но вокруг только тишина.

Ночь опускается на лес, затихают все звуки, лишь где-то далеко ухает сова. Нацу сидит на поваленном дереве и вместе с Люси ждет чего-то. Наконец его терпение испаряется.

– Люси, если мы хотим их найти, то пойдем и найдем. Почему мы сидим и ждем непонятно чего? – ноет он.

– Потерпи, Грей даст нам знать…

– Как? Телеграмму пришлет? – злиться Нацу и вдруг замирает.

Что-то происходит вокруг. Он ничего не слышит и не видит, но отчетливо чует в воздухе магию. Волоски на теле становятся дыбом, Нацу отчаянно втягивает воздух, пытаясь учуять неведомую напасть. Пахнет… льдом.

Из леса по земле ползет тонкая прямая ледяная полоска с острым, словно у кончика звезды концом.

– А вот и наша телеграмма! – вскакивает на ноги Люси. Нацу вздохнув идет следом.

Ледяные лучи пронизывают весь лес, Нацу с Люси проходят несколько пучков, из которых они разветвлялись в разные стороны и уходили дальше.

– Грей голова. – Уважительно хмыкает Люси, Нацу недовольно ворчит в ответ. Хоть что-то в этом мире неизменно – даже после того как драконы разрушили полстраны ему все еще неприятно, когда хвалят Грея.

Они доходят до каньона в котором их смыло водой и снова входят в него.

– Надеюсь, в этот раз обойдемся без душа, – ворчит Нацу. В нем откуда ни возьмись просыпается раздражительность. Люси ничего не отвечает, торопливо идет вперед.

Еще через триста метров Нацу чует огонь и перестает обращать внимание на ледяные указатели. Они заворачивают за угол и видят пещеру освещенную скудным костерком. Джубия спит завернутая в темный плащ с меховым воротником, а Грей в светлом сюртуке, с темной щетиной на щеках сидит на камне и греет руки у костра. Ледяные лучи разошедшиеся в разные стороны от его ноги сверкают в отблесках пламени.

Люси выходит в круг света первая. Фулбастер поднимается ей на встречу и легко и непринужденно раскрывает объятия. Люси всхлипывает, обнимая его.

– Живой! – ноет ему в плечо.

– И вечно-то это удивление… – похлопывает Грей ее по плечу, но сам тепло и крепко прижимает к себе – Ты ожидала, что меня сожрут?

– Грей! – укоризненно вскидывается Хартфилия. Грей усмехается и под этой усмешкой возмущение тает. – Дурак. – Люси снова обнимает его и, наконец, отстраняется.

– Люси, – усмехается Грей глядя на Нацу. – Ты нарушаешь законы жанра. У принцессы должен быть рыцарь, а не дракон.

– Завалился бы ты по-хорошему, – с особой сладостью откликается на подначку Нацу. Они пожимают руки, крепко и тепло.

– Джубия, – шагает Люси к девушке.

– Не надо. Не буди ее. Я наложил чары, она проспит до утра. – Останавливает ее Грей.

– Она на нас напала, – вспоминает Нацу.

– Она теперь на всех нападает,– пожимает плечами Грей и садится на камень. Люси вытаскивает из сумки кофту и усаживается на нее, Нацу плюхается прямо на землю. Они вопросительно смотрят на Грея и тот, отпив из фляги, не заставляет себя упрашивать.

– Я был в одной из групп сражавшихся. Когда нас рассеяли, попытался найти кого-то из наших. Но хаос творился такой… впрочем, вы и сами знаете. Меня нашла Джубия. Она была не в себе, что-то болтала про то, что спасет меня. Цеплялась за меня как… В общем не суть. На нас напал дракон. Дело было плохо, меня ранило, Джубия совсем осатанела. Очнулся я за три километра от города, наглотавшийся воды, но живой. До сих пор не знаю, что она сделала. Перенесла нас как-то. Драконы улетали от столицы, я хотел пойти искать наших, но… Джубия, – Грей с непонятной тревогой глядит на спящую мирным сном девушку. – Она не пустила. Она совсем… не контролировала себя. Ее тело постоянно превращалось в воду, она хотела и меня в эту воду затащить чтобы защитить, чуть не утопила. Ее магия взбесилась, а голова зациклилась на том, что она должна защитить меня. Какие-то люди бежали от города, так она… В общем я увел ее оттуда, не знал, что делать. Потом встретил кой-кого по пути. Говорят, Эра еще держится. Они создали оборону и сражаются.

– Неужели это правда? – выдыхает Люси. – Значит еще не все потеряно!

Нацу вспоминает, что Джерар хотел идти в Эру и злится. Неужели у него таки получилось защитить город? Быть может он все еще там?

– Это было семь дней назад, я не знаю, правда ли это сейчас. Но у меня нет выбора. Джубии нужен хороший маг-медик. Кто-то, кто поставит ей мозги и магию на место. Поэтому у меня одна дорога. Правда, я понятия не имею как заставить ее войти в город, но …– Грей тяжело вздыхает. – Решим на месте, в общем.

– Она… – Люси с жалостью смотрит на Локсар.

– Временами совсем нормальная, а иногда как будто впадает в детство. Становится упрямой и никак до нее не достучишься. Боится оставлять меня даже на секунду. Навязчивая идея, что меня убьют.

Все трое смотрят на Джубию и ни у кого не поворачивается язык съязвить что-то по поводу успеха Грея у девушек.

– Вы видели кого-то из наших?

– Эльзу, Лексуса, Кану – перечисляет Нацу. Вспоминается Джерар, но его Нацу никогда не причислял к «нашим». – Больше никого.

– Я видел Эвергрин и Фрида в городе, но битва развела нас. Еще видел Шарли, она искала Венди. Я не смог ей помочь. И… мастера видел. Он погиб.

–Нет, – выдыхает Люси. Нацу вспоминает старика Макарова и боль в груди становится невыносимой.

– Что же это за дерьмо! – в сердцах рычит Нацу. – Почему все так?

– Роуг. Драконы. – холодно откликается Грей.

– Думаешь, я без тебя не знаю? – Рычит Нацу.

– А ты думаешь, от твоих криков что-то изменится? – заводится Грей.

– Парни, остыньте, а? – утомленно просит Люси, и они подчиняются ее усталому голосу.

– Где Эльза и Лексус? – спрашивает Грей.

– Эльза… – Люси нерешительно смотрит на Нацу.

– Мы пошли с ней в Магнолию, но по пути ее ранил дракон. Люси запрятала ее в мир духов, мы честно сказать слажали и никак не смогли ей помочь, но Эльза каким-то образом сама избавилась от яда.

– И почему я не удивлен, – хмыкает Грей.

– И в ту же ночь, когда она вернулась ее забрал Джерар.

– Забрал? – хмурится Грей.

– Да.

– Может она сама ушла с ним?

– Нет. – резко отвечает Нацу.

– Ты уверен? Эльзу на моей памяти, не так-то просто было к чему-то принудить.

Нацу на мгновение замирает. Эта мысль приходила ему в голову. С каждым днем, когда Эльза все не возвращалась и не возвращалась. Но он уговаривал себя, что даже если бы она могла – она уже не могла так просто их найти.