Текст книги "Время Драконов (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Это…зачем? – бормочет Эльза в патологическом стремлении внести ясность во все на свете. – Отпраздновать что ли?

Эльза искренне не хочет понимать, с чего это Нацу выдал такой фортель. Злиться на него или выговаривать как-то неловко. Он ранен и только что победил второго дракона. Мало ли чем его тварюга приложила во время схватки. Воспринимать этот жест всерьез, грозит слишком большими проблемами, гораздо проще сделать вид, что ничего такого не произошло, обратить в шутку. Это жестоко, но куда милосерднее, чем прямое нет, ведь так?

– Думаешь, раз завалил дракона, так и принцесса полагается? – усмехается Титания, разрывая их близость, разматывает шарф.

– Да… – неохотно подхватывает ее тон Нацу. – Были такие мысли…

– Вот… – Эльза протягивает шарф хозяину. Нацу секунду смотрит на него задумчиво, потом усмехнувшись, обматывает им шею, морщась от боли в руке.

– Сейчас, – Эльза бросается в лес, находит свою сумку и куртку. Там на дне лежит бинт, которым она осторожно обматывает кровоточащую руку Драгнила.

– Куда нам идти?

Нацу кивает влево, и они уходят от трупа дракона, торопясь пересечь открытые поля поскорее.

========== Глава 3 ==========

Вечером, выйдя из опостылевших за шесть часов небесно-голубых васильковых полей, Нацу и Эльза приходят в поселок рабочих, что раньше обслуживали эти хозяйства. Вместо больницы они находят чудом уцелевшее здание парикмахерской. Эльза поднимает перевернутое кресло и, найдя полотенце, демонстративно смахивает с черной обивки пыль.

– Прошу!

Нацу усаживается, а Эльза находит несколько щипчиков и ножниц – инструменты для маникюра – и главные стратегические запасы местных блондинок – десять баночек перекиси водорода.

Она садится на низенький табурет и начинает один за другим доставать осколки из руки Нацу. Процедура медленная и болезненная, Эльза далеко не медик, но они оба понимают, что осколки нужно достать. Эльза думает только о том, как бы не оставить какой-нибудь, не пропустить.

– Вот бы Полюшку сюда, – досадливо морщится Титания.

– А по-моему у тебя отлично выходит, – милостиво улыбается Драгнил и мужественно терпит ее неумелые хирургические старания.

Когда, наконец, Эльза затягивает последний узелок бинта, замечая как быстро всего за несколько часов рубцуются раны, Нацу не торопится слезать с кресла.

– Раз уж мы тут, требую бритье.

Эльза удивленно хмыкает.

– Какое бритье? У тебя же не растет ничего.

– Не росло! – Оскорблено заявляет Нацу и демонстрирует ей легкий розовый пушок на щеке. Эльза наклонившись внимательно изучает эту редкостную красоту – розовую щетину.

– Вау! – Саркастично отзывается она. – Да это можно еще год не брить.

– Цирюльник, ты слишком много себе позволяешь, – хитро щурится Нацу, и Эльза вдруг смущается под его взглядом. Она вспоминает что они целовались, и совсем уж некстати то, что ей несомненно понравилось целоваться с Нацу. От воспоминания о поцелуе Эльза заливается румянцем. Потому что это не был поцелуй без продолжения. Напротив, это было сладкое обещание, если только она позволит…Эльза, спохватившись отстраняется от Драгнила, и деланно безразлично пожимает плечами:

– Ладно, раз клиент платит.

В кране волшебным образом оказывается вода, и Эльза быстро мылит помазок. Щелкает раскладной бритвой под блестящим азартом взглядом Нацу. «Он же со мной флиртует», – мелькает в голове невероятная мысль, и Эльза замешкавшись, чуть не роняет лезвие.

Она небрежно и дразня быстро намазывает щеки Нацу пеной, игриво сажает мыльный сгусток ему на нос и, затаив дыхание, берется за бритву.

– Ты мне доверяешь? – Словно давая последний шанс отказаться, спрашивает Эльза.

– Абсолютно, – серьезно отвечает Нацу. Сглотнув, Эльза осторожно начинает брить Драгнила. Навыков у нее ноль, но к счастью сбрить его легкий пушок много труда не надо. Лезвие медленно скользит по щекам, по шее, по подбородку. Эльза, увлекшись процессом, не замечает как Нацу пристально разглядывает ее лицо.

– Ну…– Эльза откладывает бритву и берет полотенце – вот и все. – Она аккуратно стирает разводы пены с кожи Нацу и с усмешкой замечает проклюнувшееся раздражение. – Кажется, я была неаккуратна.

– Ты была очень хороша.

– Спасибо, что и ожидалось от меня, – подразнивает она старой присказкой.

Они застывают на мгновение тепло глядя друг другу в глаза. И Эльзе вдруг страшно стыдно за свой неряшливый вид, за спутанные волосы и немытое тело. Ей хочется быть как раньше красивой, хотя и страшно признаться самой себе почему.

– Тут вода есть…– отворачивается Титания. – Я попробую душ принять.

– Ладно, а потом я.

Эльза очень радуется, что отвернулась от Нацу. Эти слова вдруг отчетливо пугают ее. Это…намек? А если и так, то что? Когда еще представится возможность, да и представится ли вообще…

И только сознав о чем она думает, Эльза, залившись краской, идет обследовать подсобки. Душа тут не обнаруживается, зато есть каморка со швабрами и ведрами, в которой есть небольшой напольный поддон со стоком засыпанным песком и короткий шланг с душем. Вода только холодная. Разумеется, котельную никто не топит, но водонапорная башня видно чудом устояла, так что слабый напор еще есть.

Эльза выбирает себе из всего разнообразия парикмахерской флакончик шампуня и, кивнув крутящемуся от нечего делать в кресле, Нацу отправляется в душ. Выбрасывает прочь швабры с ведрами и вешает на крючки снятую одежду. Вода ледяная, но помыть голову и смыть с себя трехнедельный пот и грязь того стоит. И лишь вымывшись, она понимает, что не захватила кое-что важное – полотенце. Крутится в узкой каморке, присматриваясь к куртке, и вдруг бьет себя по лбу!

Через секунду переоблачившись с помощью магии в пижаму и завернув влажные волосы в полотенце, Эльза выходит в зал. Нацу щелкает ножницами, подстригая ногти.

– Я все.

– Ага… Ого! Удобно, – завистливо присвистывает он, оценивающе оглядывая пижаму. Перед тем как залезть в каморку Драгнил предусмотрительно разыскивает себе полотенце.

– Я подумал… – смущенно чешет он затылок. – Может переночуем тут? Тут на втором этаже есть комнаты. Мне кажется, я сто лет не спал в кровати.

Эльза чувствует, как ее щеки чуть горят от румянца. Он ведь сказал комнаты, это совсем не означает, что они… Хотя, кого она обманывает. В глубине души Эльза и сама не верит, что сегодня заснет сном младенца на постели в объятиях Нацу. Она не верит, что всерьез обдумывает перспективу оказаться с Нацу в одной постели не просто что бы поспать. В той, прошлой жизни, один намек на подобное поведение был ей оскорбителен, но сегодня они оба могли погибнуть и могут погибнуть завтра. Это волшебным образом упрощает многие вещи.

– Хорошо. – Кивает она, отводя глаза. На секунду ей кажется, что горят даже уши.

– Хорошо, –эхом повторяет Нацу и, неопределенно хмыкнув, отправляется мыться.

Эльза чувствует, как сердце бешено колотится в груди. Это невероятно, но ее до безумия волнует Нацу Драгнил. Нацу! Привычный вечно шебутной и непредсказуемый мальчишка! Но Эльза не может не признать, что с приходом в их мир драконов в нем что-то неуловимо изменилось. Он стал жестче, взрослее. Он столько раз выручал их, убил уже двух драконов, когда она сама все еще понятия не имеет, как подступиться к этим тварям.

Эльза снимает полотенце и медленно расчесывает влажные волосы. В комнате холодно, но электричества нет, и фен не работает, так что остается довольствоваться только расческой.

Нацу плещется в каморке, и Эльза мимолетно завидует его способности нагревать все вокруг себя, даже ледяную воду.

Она от нечего делать принимается прибираться в зале. Подбирает разбросанные расчески и расставляет в стаканчики, убирает осколки разбитых зеркал. Эльза сама не знает почему, но наведение порядка в этом разоренном салоне приносит ей мрачное облегчение. Следы пребывания людей здесь теперь несомненны, и это греет ее. Если кто-то придет сюда, то увидит…

Но придет ли кто-то?

Эльза со вздохом берется за перевернутый магнитный стенд и ставит его на ножки. Видимо тут приторговывали сувенирчиками для туристов. Некоторые магниты и кулончики валяются на полу, но несколько так и висят на крючках. Эльза поднимает дешевый металлический кулон на простой цепочке и стирает пыль с рисунка.

Ее словно бьют под дых. Дыхание сбивается, а глаза в ужасе распахиваются.

На кулоне знак Совета Великих Магов. Такой знак когда-то носил Джерар…

Дешевый сувенир заставляет вспомнить его так ярко, так четко, как когда-то давно заставляло слово «башня».

Джерар.

Эльза на негнущихся ногах плетется к креслу и садится в него, поджав коленки к груди. Сумасшествие, наваждение, дикость. Когда они с Нацу так одичали, что забыли своих любимых? Забыли кто они. Они – друзья. Где-то там Джерар, быть может сейчас сражается с драконами вместе с магами совета, где-то там Люси, которую они потеряли в гуще битвы.

Как они могут не помнить про них? Как Нацу может целовать ее, Эльзу? Как она может позволять ему делать это?

«Это инстинкты», – решает за двоих Эльза. И если в Нацу сильна его первобытная животная сущность, то в ней сильна воля. И она сможет не допустить между ними того, о чем они будут оба жалеть.

Когда Нацу вываливается из тесной каморки, растирая влажные розовые волосы полотенцем, то вместо пижамы видит на Эльзе привычные непробиваемые стальные латы.

– Думаю, нам не стоит задерживаться, – уверенно говорит она и с трудом натягивает куртку поверх доспеха. – До темноты еще сможем пройти с десяток километров.

Нацу смотрит на нее и на секунду ей кажется, что она ударила его сильнее и подлее чем когда-либо бил враг. Но Эльза сжимает зубы и дружелюбно глядит на Драгнила, изображая полное непонимание его непередаваемого взгляда.

– Как рука? – С заботливостью полевого командира интересуется Титания.

– Нормально, – негромко отвечает Нацу и выбросив полотенце прочь, надевает пыльную жилетку. Резко хватает сумку. – Нужно собрать еды.

– Отличная мысль, – кивает Титания , готовая задушить себя своими руками. Дистанция, которую они соблюдали годами, взорвалась за эти три недели. И сейчас отбросить Нацу назад в разряд товарищей по гильдии кажется невозможным. Но Эльза приняла решение.

– Я пройдусь вниз по улице, а ты вверх, – командует она, и Нацу не в пример последним дням молча и безразлично соглашается.

Она бродит среди разбитых, раскуроченных зданий и ей везет – попадается устоявшее здание какой-то харчевни. Крыша опасно накренилась, но голод не тетка, и Эльза забирается внутрь. На кухне она находит джек-пот – целую полку фасоли в томатном соусе. Сгрузив все в сумку, она идет обратно к парикмахерской.

Нацу уже там. Он стоит к ней спиной, рассматривая что-то, и когда Эльза входит внутрь, понимает – стенд с сувенирами. Услышав ее шаги, Драгнил мельком глядит через плечо и аккуратно снимает что-то с магнитной доски.

Эльза никогда не отличалась способностями к магии предвидения, но в эту секунду она необьяснимо знает, что в руке у Нацу. Он оборачивается глядя на нее жестко, как на врага. Кулон, такой же какой она положила к себе в карман, качается на цепочке зажатой в кулаке Нацу.

Он вертит его на пальце, задумчиво глядя, как знак совета сливается в неясный круг от быстрого движения. И вдруг ловит, сжимает в кулаке.

Пламя охватывает его руку, Нацу хмурится, скалится, и жар становится сильнее. Через минуту от цепочки и кулона не остается ничего, кроме странного запаха и щепотки пепла.

Саламандер смотрит на Эльзу с вызовом и в его глазах мрачное обещание.

Ни слова не сказав, Драгнил выходит из парикмахерской, а Эльза запоздало понимает, что все это время не дышала.

Они бредут по подернутому золотом листвы лесу, и Эльза меланхолично смотрит, как сапоги взрывают маленькие кучки опавших листьев. Время от времени она поднимает взгляд, чтобы увидеть спину Нацу, идущего впереди, и чувство, что посетило ее в парикмахерской, слабым ознобом воспоминания пробегает по коже.

Они держатся подчеркнуто отдаленно, настолько далеко, что не могут перемолвиться и словом и едва не теряют друг друга из виду в спускающихся сумерках.

Эльза гадает – если она сейчас отвернет влево, скроется вот за тем валуном и пойдет своей дорогой одна без Нацу – как быстро он это заметит и что сделает?

Вернет ее или зло дернет плечом и пойдет дальше? Позволит ей уйти?

Эльза останавливается.

Замирает на месте, не веря самой себе. С каких пор? С каких пор ей, Алой Эльзе, сильнейшей волшебнице в гильдии, нареченной Титанией, нужно разрешение Нацу Драгнила на что-либо?

Мысль настолько потрясает, настолько поражает, что Эльза стоит столбом посреди леса, приоткрыв от удивления рот.

Она не может убивать драконов, вот в чем дело. Эта простая истина – ее беспомощность – резко ставит ее на ступень ниже Нацу. Она все еще сильна против любого мага, она убивала монстров и чудищ, она победила сотню демонов в Пандемониуме. Эльза умеет сражаться и побеждать.

Но не умеет выживать и убивать.

Все то, что она видела за этот месяц говорит об одном – драконы не пытаются завоевать мир, не желают повелевать людьми, не жаждут доказать свое превосходство в силе. Они хотят очистить Фиор от людей, как от паразитов. Они действуют как хозяйка на кухне, что старается истребить всех муравьев до последнего, безжалостно орудуя газетой и едкой химией из флакончика.

Чуя людей, драконы жгут, режут воздухом, осыпают металлом, иссушают, топят. Они истребляют людей как вражеский, чуждый вид. Это не война – это геноцид, и выживание сейчас важнее победы в одной случайной стычке.

Живи сегодня, сражайся завтра – вот их новый вдохновляющий девиз, и вся сущность Титании противится его гадкой прозаичной изнанке: тому что они прячутся, тому что не бросаются на выручку людям в беде, тому, что героическая смерть на поле боя теперь не высшая честь, а позорный проигрыш.

Нацу появляется между стволами и смотрит на нее нахмурившись. Эльза стоит посреди леса и смотрит себе под ноги так, словно нашла в лесной подстилке ограненный бриллиант – таково ее удивление от простого факта: сейчас ее жизнь целиком и полностью зависит от Нацу Драгнила.

Почувствовав его взгляд, Эльза вскидывает расширившиеся от изумления глаза. Нацу молчит, просто вопросительно глядя на нее, но от объяснений Титанию спасает случайность – небо раскалывается от раската грома.

Эльза оглядывается в поисках убежища от дождя. Вокруг тонкий лиственный лес, если поторопиться, можно соорудить шалаш…

– Пошли,– велит Нацу и не дожидаясь ее согласия идет вперед. В его голосе все еще неостывший гнев, а Эльзе хочется выть от того, как легко он ей распоряжается теперь, когда она всего лишь обуза на шее. Но все, что остается, это затолкать уязвленную гордость поглубже, и почти бегом догонять Саламандера.

Через десять минут они подходят к высокой скальной гряде прорезающей лес. Нацу быстро находит достаточно просторную пещеру, в которую они и забираются под первыми крупными каплями дождя.

Эльза думает, что они должно быть забавно смотрятся: сидят плечом к плечу, обхватив каждый свои колени и беспрестанно таращатся на дождь, не нарушая недоброе, хмурое молчание.

– Нам ведь остался всего день, да? – спрашивает Титания. – Завтра мы будем дома.

Нацу молчит. Эльза медленно переваривает собственные слова, отравленные мрачными предчувствиями.

– Почему тот дракон преследовал нас? – спрашивает она в пространство, даже не надеясь, что Нацу ответит. – Они все просто нападали. И тот…та у ручья тоже молча напала. Но этот… Он шел за нами, ждал когда мы придем и разговаривал с тобой. Почему?

– Очевидно, ему было что сказать… – отвечает Нацу, не поворачивая головы.

– Про то, что… Как он сказал? – пытается припомнить Титания.

– Мы убили его самку.

– Ты, – поправляет Эльза с самоуничижением.

Нацу поворачивает голову и смотрит на нее, пытаясь понять что стоит за этими словами, но так и не разобравшись снова отворачивается.

– Я, – зло соглашается он.

– И он пришел отомстить? Разве он не мог найти другую?

Нацу с минуту молчит, рассматривая свои руки, вздохнув, откидывается на холодную каменную стену и расслабленно вытягивает ноги.

– Драконы создают пары один раз на всю жизнь. Они однолюбы. Я убил его пару, и он пришел отплатить тем же. Игнил говорил мне, что в их времена за убийство одного из пары всегда платили той же монетой – не убивали, а заставляли чувствовать боль потери. Вот он и пришел…

Наползает особенно мрачная туча и вокруг все темнеет. Эльза слушает, как дождь барабанит по листьям и траве, сгибает легкие ветки, и в голове выстраивается дикая, но логичная картина.

– Убийцы драконов… тоже однолюбы?

– Не знаю… – Нацу чуть сползает по каменной стене.

– На мне был твой запах, поэтому он подумал что я – твоя пара, – осеняет Титанию.

Нацу молчит, и Эльза уже почти верит в правильность своей догадки.

– Он хотел бы убить меня первой, но не мог сделать это с воздуха и поэтому решил ждать нас и сразится с тобой. Нацу, ведь это означает, что у Драконов есть чувства, понимаешь? Они такие же как мы, это просто злая воля Роуга направляет их! – Эльза в восторге чуть не вскакивает на ноги.

– Нет, Эльза, – печально возражает Нацу. – Они не такие как мы. По крайней мере, не такие, как ты.

Эльза минуту переваривает эти слова, глядя в родное, такое непривычно хмурое и напряженное лицо Нацу.

– Нацу, ты не такой тоже…– неловко пытается подбодрить Эльза и замолкает не в силах подобрать слова.

– Да? – Драгнил смотрит с вызовом. – Ты уверена в этом? –Он недовольно дергает плечом и снова смотрит на редеющий дождь.

– Я знаю, что ты добрый, что ты не дашь никого в обиду, что ты не жестокий и не кровожадный, что ты мой друг… – от всего сердца говорит Эльза.

– Друг… –хмыкает Нацу, обрывая ее излияния, и Эльза обиженно замолкает. Несколько минут они молчат под шум дождя. Эльза хочет начать разговор, но будто чувствуя, что Нацу еще не все сказал, не решается. Соль невысказанных слов жжет язык, и Драгнил не выдерживает.

– А если я больше не хочу быть просто другом? – Нахмуренно глядя через плечо, спрашивает Драгнил.

Эльза понимает, что в этот раз отшутиться не получиться, что настало время расплаты за все те бесчисленные мимолетные взгляды, слова и прикосновения, которым она никогда не придавала значения. Это ведь просто Нацу, – говорила она себе и неловкость проходила. Но теперь «просто» – это уже не про него.

– Тебе не кажется, что сейчас не подходящее время выяснять отношения? – хмурится Титания, прибегая ко второму спасательному кругу – строгости.

– Не кажется, – невесело смеется Драгнил. – Я бы и рад сказать давай сначала спасем мир, а потом разберемся, но думаю нужно ловить момент, ведь стоит только всему наладиться, как ты снова будешь убиваться по этому гаду Джерару…

– Не впутывай его! – злится Эльза.

– Я?! Я его впутываю?! – взрывается Нацу и резко дергает ее куртку. Эльза пытается вырвать ткань, но Драгнил уже забирается рукой в карман и швыряет ей на колени прихваченный сувенир.

Эльза вызывающе вздергивает подбородок.

– Наши с Джераром отношения тебя не касаются.

– Отношения? Да, хорошенькие у вас отношения. Знаешь чего не пойму? Почему ты всегда такая умная, проницательная и здравомыслящая превращаешься в близорукую идиотку стоит только речи зайти о Джераре, а?!

– Ты правда хочешь узнать ответ на этот вопрос? – холодно говорит Эльза и смотрит на Драгнила прищурив глаза.

– Ого, какой грозный взгляд! – насмехается Нацу, и Эльза всерьез жалеет что не врезала ему от души, когда была возможность. – Неужели ты про слово на букву «Л»? – вытаращив в поддельном изумлении глаза, кривляется Нацу. Эльза отпихивает его прочь так, что он падает на спину.

Титания выходит под дождь. Ей невыносимо находится с ним, и она идет прочь со всей доступной скоростью. Ей просто нужно остыть, побыть одной, выплеснуть куда-то досаду и гнев. Если Нацу кинется ей вдогонку, она, не ровен час, прибьет его на месте.

Но Драгнил, похоже, тоже исчерпал запасы терпения. За спиной пару раз полыхает алым, но Эльза упрямо не оборачивается. Она одна слоняется по мокрому лесу, пока не останавливается под раскидистым дубом, что потерял уже почти всю листву. Усевшись около ствола на наиболее сухое местечко, Эльза продолжает кипеть от гнева.

Да что он знает! Ребенок, мальчишка! Что он может знать о ней и Джераре?! Ничего! Ни-че-го!

Каким-то уголком души Эльза хочет успокоить себя привычными словами «Это же Нацу. Ну что с него взять – он пацан». Но фальшь от этой мысли слишком очевидна. Нацу уже не мальчишка. Больше нет. Только не в этом мире, где на него возложена миссия чуть не избавителя человечества. Только не в этом мире, где он убивает многотонных чудищ, пробуждая свою магию так, как раньше мог только мечтать.

На секунду Эльза отстраняется от своего вечного девиза «Сделай правильно!» и смотрит на их дорогу отстраненно, будто это не она настояла на том, чтобы идти в Магнолию. Она свято верила, что клятвы данные их городу, повязанные со знаком их гильдии, нельзя нарушать. Это преступно и позорно и совершенно невообразимо. Но сидя на мокрой земле в глухой чаще, чувствуя кожей промозглый воздух леса, Эльза будто наяву слышит голос Джерара.

«…сейчас решается судьба мира, и старые клятвы не имеют силы…»

Так он сказал. Старые клятвы.

Старые, потому что принадлежат старому миру. В котором она была сильнейшей волшебницей гильдии, где следовала правилам и защищала порядок, где железной рукой управляла людьми.

А кто она теперь? Здесь, в этой разоренной стране, захваченной чудовищами подвластными безумцу. Кто она и что она делает? Идет в свой город? Но зачем? Как она может защитить его, если даже не может защитить себя?

Эльза поднимается и бредет обратно к пещере. Нацу там нет, и предположив что он, скорее всего пошел куда-то сбросить пар, Эльза забирается внутрь. Спрятав руки в рукава куртки, она сворачивается в комочек и дрема медленно смарывает ее под несмолкающий шум дождя.

Просыпается она уже привычно рядом с Нацу. Драгнил не обнимает ее, а наоборот лежит отвернувшись словно показывает, что просто не дал ей в очередной раз замерзнуть и не больше.

Эльза поднимается, потягиваясь. Тело от ночевок на твердой земле все ломит и она некстати вспоминает, что эту ночь могла бы провести в постели, если бы не ее собственное упрямство.

– Нацу, ты спишь? – негромко зовет Титания.

– Нет, – глухо отзывается напарник не поворачиваясь.

– Нацу… нам нужно поговорить… Мне кажется… Я подумала…– Эльза чувствует, как ее охватывает дрожь. Что-что, а признаваться в том что была не права, она никогда не умела. – Я хотела…

Видимо почувствовав всю торжественность момента Нацу все таки соизволяет повернуться. Он скептически хмурит брови, явно не понимая к чему ведет этот лепет.

– Я хотела… спросить, – скривившись от собственной малодушности, Эльза отворачивается.

– Что спросить? – зевает Нацу и сладко по-кошачьи потягивается откинувшись на спину. Эльза цепляет взглядом его мускулистый голый живот, сильную грудь под распахнутой жилеткой едва прикрытую шарфом и ее обдает жаром.

– Эм…

Нацу сонно глядит на нее.

– Почему ты пошел со мной?

Вопрос явно застает его врасплох. Из глаз мигом исчезает сонливость и появляется настороженность.

– В смысле?.. – осторожно уточняет он.

– Ты ведь…Ты не хотел идти в Магнолию. То есть, ты понимал, что можно идти в другое место.

– А…тогда. – Нацу садится и трет лицо ладонями. – Эльза…ты же знаешь. Зачем спрашиваешь?

– Ты хотел остаться и искать наших?

Драгнил хмуро смотрит на утренний лес.

– Не знаю… Я хотел… В общем что хотел, то и сделал. – Обрывает он сам себя, и Эльза вдруг понимает то, что он не высказал словами. Понимает и на душе становится тепло от этой преданности и заботы. Нацу хмурится, не глядя на нее, а на Эльзу вдруг находит такой неконтролируемый порыв чувств, что ей кажется сердце разорвет доспехи изнутри. Потому что из всех друзей, поклонников и старых возлюбленных, до конца, в самых безвыходных ситуациях, когда смерть холодила ей дыханием кожу, с ней был именно Нацу. Именно он и никто другой вытаскивал ее из самых скверных передряг, рискуя собой. Это он наплевал на себя в Башне и на весь мир в столице. Он выбрал ее – Эльзу. Она поднимает руку, желая повернуть его лицо к себе, сказать глядя в глаза что-то важное, то, что переполняет сердце, как в тот раз, когда они сидели в воде после Эфериона, соприкасаясь лбами и слушая прибой и дыхание друг друга…

Стальные перчатки лязгают сочленениями и Титания замирает. Металлический звук словно охапка ледяной воды в лицо – отрезвляет. Эльза смотрит на свою привычно затянутую в метал кисть и не понимает зачем ей железо на пальцах сейчас, когда она хочет коснуться Нацу?

Он ловит ее движение боковым зрением и поворачивается. Эльза медленно убирает вытянутую руку, не смея поднять на него глаза.

– Извини… – смущенно бормочет она. И вдруг падает на спину, придавленная горячим телом Драгнила. Он вжимается в нее так привычно и гладко, словно они созданы для этого – чтобы вот так невообразимо тесно соприкасаться миллионом точек на телах.

– За что? – шепчет Нацу в губы Эльзы, нависая сверху темной тяжелой тенью. И Эльза, покраснев, не может выдавить ни слова.

– Сними доспехи, – едва не касаясь своими губами губ Эльзы, требует Нацу. Эльза помнит, что вчера они ругались, но сейчас отчего-то не может вспомнить почему. Потому что в голове полный кавардак и мысли скажут с одной на другую, а все внимание сосредоточено на том, как ладно ее бедра лежат поверх бедер Нацу, так что она в любой момент может обхватить его талию ногами словно они настоящие любовники.

Эльза могла бы столкнуть его прочь, если бы было желание, но от близости Нацу от воспоминаний о его губах ее одолели совсем другие желания. Стыдные запретные, невообразимые.

Снять доспехи? В такой ситуации не только остаться беззащитной, но и откровенно показать что она хочет… хочет… чего? Секса? Тут? В грязной пещере на земле? Нет! Она вовсе не собиралась намекать ни на что подобное!

– Нацу!– возмущенно бормочет Эльза, но не решается попытаться встать, оттого что любое движение грозит столкновением их губ.

– Да не съем я тебя, – усмехается он тихо, и дыхание щекочет губы невообразимо чувственным ощущением. Эльзе кажется, что между ними не воздух, а расплавленная лава, пронизанная миллионами электрических зарядов.

– Но… я… зачем?! – с яростью праведной монахини, хмурит брови Титания.

– Потому что… я хочу тебя коснуться. – От этих слов они оба начинают дышать часто и глубоко, словно в них магическая формула.

– Не надо, – тут же пугается Эльза.

– Надо… – не соглашается Нацу и целует ее. У Эльзы закрываются глаза. Именно так. Веки опускаются по собственной воле. Она больше не может противиться собственным, кричащим громче всех доводов разума, желаниям. Она сладко выгибается навстречу Нацу против всякой воли на одних инстинктах и слышит, как латы снова лязгают пластинами.

– Да сними ты эти чертовы железки! – Взрывается Нацу резко отстраняясь. Эльза не успевает сообразить, магия как в бою, подвластная одной тени мысли, за секунду прокатывается по телу.

Она остается без доспехов.

Они оба на секунду теряются, от того, что Эльза с какого-то черта послушалась Нацу. Смущение Титании не передать словами, а то, что Нацу смотрит на нее сверху, и ее ноги все так же бесстыдно раскинуты по обе стороны от его бедер, заставляет ее буквально пылать от стыда.

Эльза рывком пытается сесть, но Нацу ловит это движение и подается навстречу. Они сталкиваются, и без доспехов это соприкосновение ощущается слишком остро, слишком близко, слишком интимно.

Эльза снова падает на спину и не успевает опомниться, как горячие губы Нацу оказываются на ее шее. Розовые волосы щекочут щеки, тело хочет только одного – откинуть голову и позволить ему сделать все, что он захочет, но Эльза почти в панике пытается оттолкнуть Драгнила, который нарушает все мыслимые границы.

– П-перестань!.. – возмущается она сиплым шепотом, не в силах справится с бешено стучащим сердцем и сбившимся дыханием. – Не надо…

Нацу ловит ее правую руку, которой она пытается его оттолкнуть и переплетает пальцы. Прижимает ее к земле, не переставая ласкать шею поцелуями, и Эльза, закусив губу, сдается. Ей хорошо. Будь проклят Нацу с его драконьим нюхом, с настойчивостью и бесстыдством, но ей хо-ро-шо.

Эльза откидывает голову, давая Нацу больше простора, ее грудь, кажется, в любую секунду разорвется от стука сердца и судорожного дыхания.

Нацу все делает жадно, но не грубо. Целует, касается, прижимается. Глухо рычит, вталкиваясь в нее бедрами, что смущает Эльзу до кругов перед глазами. Но и заводит. Потому что Нацу хочет, откровенно, жадно, страстно, и Эльза ничего не может поделать со своим честным мгновенным откликом на это желание. Она, закусив губу, сжимает талию Нацу ногами. Это секунда безумия, она будет жалеть, но когда Нацу снова подается вперед, она прогибается ему навстречу, и они так близко, так близко как никогда. Это невыразимо хорошо. Эльза в сладком забытьи, сжимает волосы Нацу и заставляет его приподнять голову.

Она целует Нацу сама, не веря, что делает это. Его руки касаются боков, бедер, он отстраняется прижимая ее ноги к себе, не давая отстранить их, словно хочет поймать ее на месте преступления, ткнуть носом в ее секундную слабость.

Эльза на мгновение пугается. Нацу смотрит на нее сверху поглаживая голые бедра, и это гораздо стыднее, чем лежать тесно прижавшись и не видеть его лица.

– Эльза…– хрипло говорит он. Сглатывает. – Нам… нам надо остыть… а то я ведь… ну понимаешь… – он, словно по забывчивости, продолжает гладить ее бедра, чувственно и властно. – Да ну к черту! – рычит он внезапно и снова падает на нее, страстно целуя в губы. Эльза понимает, что он прав, что нужно остыть, что нужно перестать, нужно… Но они целуются, прижимаясь к друг другу, ласкаются, жарко и откровенно разгораясь от близости. Нацу стонет, и пытается расстегнуть ее блузку. Маленькие пуговицы выскальзывают из его неловких пальцев, и Драгнил рычит в ярости:

– Я порву эту гребаную тряпку!

А Эльза смеется, отрицательно качая головой.

– Т-только попробуй! – задыхается она. – Нацу… ну все… все… все…

Она мягко отстраняет его руки, утыкаясь в плечо, и как заведенная шепчет, успокаивая их обоих.

– Эльза…– недовольно хнычет Драгнил. – Ну и куда мне теперь стояк девать?

Эльза мгновенно выворачивается из-под Нацу, но возмущения, как ни странно, не испытывает.

«Ну да. Не удивительно, что после такого… В конце концов это нормально…» – убеждает себя Эльза, но ниже пояса Нацу упрямо старается не смотреть.

– Вот уж не знаю, – одергивая блузку, пожимает плечами Титания. Нацу садится, уперев локти в колени, и свободные штаны к счастью скрывают его…трудности.