Текст книги "Время Драконов (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Наш девиз непобедим – возбудим и не дадим, – цитирует Драгнил какую-то пошлую шутку, а Эльза от стыда не знает куда себя деть.

– Я и не собиралась!.. Тем более тут!.. – задыхается она от возмущения.

– Да понятно, понятно… – смиренно кивает Нацу. – Ну я подумал, может рукой хотя бы…

Эльзе кровь так бросается в лицо, что ей кажется, что глаза вылезут из орбит, а из ушей пойдет пар.

– Нет!

– Ясно. Я понял. Ты еще не готова к знакомству с Нацу-младшим.

Эльза не верит своим ушам.

– Ч-что?.. Т-ты.. Как?… – заикается Титания.

Нацу встает и, подойдя вплотную, осторожно придерживает шокированную Эльзу за плечи.

– Да расслабься ты, я пошутил, – посмеивается Драгнил. – Мне просто нравится тебя смущать.

Эльза от возмущения даже слов не может подобрать.

– Ты очень мило краснеешь, когда речь заходит о сексе, – шепотом делится наблюдениями Нацу, и тянется за поцелуем. Эльза отстраняется, с подозрением глядя на Драгнила.

– А ты… ты…– она многозначительно приподнимает брови.

– Девственник? – озвучивает он невысказанный вопрос. Эльза возмущенно пыхтит, проклиная мироздание, которое обделило Нацу какой бы то ни было деликатностью. – Ты чего, нет, конечно!

Он говорит так возмущенно, словно заподозрить его в невинности это самое настоящее оскорбление, и тот факт, что Эльза старше него и все еще пребывает в том самом девственном состоянии, конечно же, не добавляет ей приятных ощущений.

– Какой же ты болван! – Взрывается Титания.

– Почему болван? – Искренне удивляется Нацу.

– Замолчи! – Притопывает ногой Эльза.

– Да объясни ты, что опять не так! – Орет Нацу.

– И не подумаю! – В тон ему кричит Эльза.

Нацу, исчерпав словесные аргументы, рычит. Изо рта отчетливо тянет жаром и дымом. Эльза презрительно вздернув подбородок выходит из пещеры… и тут же кубарем летит вправо. Шипастый хвост бьет наотмашь, тело без доспеха принимает всю боль, всю силу удара. Шип к счастью попадает в руку и под ребра входит не глубоко. Эльза, кувырком прокатившись по земле, вскакивает на ноги в доспехе ветра. Она не знает, что это за дракон, поэтому сейчас когда нужно выяснить как он атакует, скорость ее лучший союзник.

Тварь разворачивается, тихонько приземлившись на вершине скалы, и Эльза понимает, что она получила просто случайный удар. Что вышла как раз в ту секунду, когда дракон приземлялся, чтобы устроить засаду. Эльза, пригнувшись, ныряет под ближайший куст. Над выходом из пещеры нависает черно-фиолетовая голова с разинутой пастью.

– Стой! – бесшумно, одними губами приказывает Эльза, и Нацу застывает в секунде от удара. Эльза видит, как он торопливо принюхивается. Он встревожено смотрит на нее, приникшую к земле под наполовину облетевшим кустарником. Эльза медленно поднимает глаза вверх, указывая местоположение дракона, и Нацу кивает. Он вытягивает три пальца и отсчитывает секунды.

Три…

Эльза не чувствует боли в руке, не чувствует страха.

Два…

Она не думает о том, откуда она знает, что нужно делать, словно между ней и Нацу телепатическая связь.

Один…

Эльза вдыхает.

– Эй! – кричит она.

Дракон отводит взгляд от пещеры и на секунду поднимает морду, выискивая источник звука. Именно в это мгновение Нацу выскакивает наружу. Невообразимым образом прыгает вверх по отвесной каменной стене.

Дракон видит ее, вдыхает, разевает пасть…

– Рев Огненного Дракона!

Он попадает прямо туда – ему в глотку. Розовое мясо внутри драконьего горла шипит, обугливаясь. Дракон издает жуткий визгливый звук, царапает короткими лапами шею и, обмякнув, переваливается через край скалы.

Эльза в доспехе увеличивающем скорость, и избегает удара тяжелого тела без труда. Дракон валится перед пещерой, загораживая вход.

Эльза отчего-то судорожно припоминает не оставили ли они в пещере чего-то важного, ведь теперь эту тушу не сдвинешь. Она выбирается из укрытия и нетвердо шагает к дракону.

Рана отдается странным онемением, и ей кажется чувство таким знакомым, словно однажды это уже случалось. Пальцы раненной руки безвольно разжимаются, выпуская меч…

Доспех ветра… Меч… Рука… Когда-то это уже было с ней, когда-то очень давно, в том другом, таком далеком мире…

Нацу слетает со скалы.

– Дай меч! – Орет он с безумными глазами. Он срывает с ее наряда какой-то лоскут и пытается перетянуть руку.

– Не надо… – вяло отмахивается Титания. Вяло, потому что все тело охватывает тяжесть, необоримая, неподъемная.

– Это всего лишь рука, – бормочет Нацу. – Всего лишь рука… Вытяни! Вытягивай! – кричит он замахиваясь ее клинком.

Эльза отрицательно качает головой. Как хочется сказать ему, но так тяжело… так тяжело…

Нацу хватает ее запястье, поднимает руку… и видит рану на теле.

– Нет…– выдыхает он. – Нет! Нет! Нет!

Он роняет безвольную обмякшую Эльзу на бок и рвет одежду, освобождая кожу. Припадает к ране губами, высасывает кровь, выплевывает ее.

– Нацу… не надо…– тихо говорит Эльза. Она знает, что яд уже разбежался по крови, что от него так тяжело двигаться и говорить, и отчаянные попытки Нацу бередят ей душу. – Не надо… Так хорошо… я рада… рада, что так…

– Нет! Нет! – Нацу кричит, и Эльза хочет сказать ему, чтоб не кричал, что могут услышать другие драконы. Она хочет сказать, что рада, что хоть раз оказалась полезной, рада что он жив и невредим. Что целовала его перед… этим. Ей не хотелось бы говорить «смерть». Нацу не понравится это слово. К сожалению, она уже не может сказать ничего. Мышцы немеют, пропадает что-то важное, необходимое. Тело выворачивает, пальцы судорожно сжимаются в поисках чего-то. Эльза пытается поймать губами что-то привычное и нужное, что оставило ее так внезапно. Ей нужно… она хочет… но не может.

Нацу припадает к ее рту, но не целует, а вдыхает внутрь ее горла воздух.

«Воздух! Я не дышу», – понимает Эльза. Становится по-настоящему страшно. Страшно так, как не было никогда. От понимания, что это конец. Что рядом нет Полюшки или мудрого Мастера, что рядом нет никого и ничего, кроме обезумевшего от отчаяния Нацу. Страшно от неизвестности того, что ждет ее там, за чертой. И жалко… Она так много не попробовала, так много не узнала… Успела лишь едва коснуться чего-то важного, сильного, лучшего…

Наваливается тяжелый, наркотический сон.

Тишина становится абсолютной.

========== Глава 4 ==========

– Царя зверей откройтесь врата!! Лео! Забери! Забери скорее!

Нацу все еще пытается вдохнуть в синие губы Эльзы воздух, когда она тает, искрится серебристыми звездами и пропадает. Он тупо смотрит на свои руки, которые только что сжимали Эльзу и не может сообразить.

– Нацу? Ты ранен? Ты меня слышишь? Ты ранен?!

– Люси.

– Да, да! Это я! Ты ранен?! Он тебя задел?!

Люси трясет его за плечи, но Нацу, отупев, не реагирует.

Эльза умерла. Эльза умерла. Умерла от яда. Умерла у него на руках от драконьего яда. Задохнулась, парализованная. Он отрицательно качает головой, сам не понимая с чем не хочет соглашаться. Рядом валяется один из мечей Эльзы. Она вот только что сжимала его, только что!

Нацу ползет к нему, как будто это что-то может изменить. Меч не вернулся в магическое пространство, где Эльза хранит доспехи. Остался валяться на примятой траве. Почему? Потому что Эльза умерла. Нацу сжимает рукоять клинка и поднимается.

– Нацу? – Люси выставляет руки перед грудью и шагает назад. – Успокойся, пожалуйста.

Нацу смотрит на клинок Эльзы. В голове кавардак, он не может поверить.

«…я рада, что так…» – тихий шепот, вздрагивающее от судорог тело. Нет. Не так. Не сейчас. Не так. Не сейчас.

– …там по-другому течет время …

Нацу, наконец, понимает, что здесь Люси, и она что-то говорит ему. Но она может подождать. Она подождет. Он поворачивается и идет к мертвому дракону. Бежит к мертвому дракону. Рубит мертвого дракона мечом Эльзы. Это приятно. Это необходимо. Удары сильные, еще сильнее, ещё сильнее, еще!!

– Нацу, пожалуйста! Пожалуйста, перестань! – Люси плачет и заламывает руки, умоляет его, но он не может остановиться. Его ярость, его боль сильнее разума и инстинкты сжигают рассудок, порабощают его и отбрасывают прочь.

Он слышит музыку. Она обволакивает, несет куда-то, успокаивает. Он опускает рукоятку. Меч рассыпался на осколки. Несколько засели в чешуе прочие валяются у него под ногами. Музыка… Откуда тут музыка?.. Он сошел с ума? Он помешался? Не мудрено.

– Нацу,.. пожалуйста, отдай мне… – его руку мягко опускает тонкая ладошка. – Вот так… Все хорошо…

Музыка волшебная – понимает он отстраненно. Дурманит голову. Все будто отодвигается на шаг от него, становится не таким острым, не таким болезненным. Навязанное, искусственное безразличие.

– Вот так… Все хорошо… – продолжает убеждать его Люси. – Отдай…

И он отдает ей сломанный меч Эльзы.

– Ох, и задаст она тебе, когда узнает. – Сокрушается Люси.

Узнает? Нацу смотрит на Хартфилию словно щенок с перебитой лапой, которого еще и пнули, чтоб не мешался под ногами. Эльза не узнает. Эльза умерла.

– Она не умерла, – с мученическим спокойствием повторяет Люси. – Лео забрал ее в мир духов. Время там течет гораздо медленнее чем у нас, к тому же там нет воздуха как такового, так что от удушья она там не умрет, понимаешь?

Нацу отрицательно качает головой. Нет, не понимает. Ничего не понимает и не может поверить. Он видел, он чувствовал, он был тут, когда она стала синеть, задыхаясь…

– Нацу, Эльза не умерла. Пока не умерла. Но ты должен взять себя в руки, потому что мы должны найти противоядие, чтобы ее исцелить, понимаешь? Ты понимаешь меня? – Люси говорит медленно, разделяя слова, словно разговаривает с ним по неведомому переговорному устройству.

– Не умерла? – переспрашивает Нацу.

– Нет.

– Жива? – уточняет Драгнил.

– Да, она жива. Пока…– горько добавляет Хартфилия. – Нам нужно торопиться, яд наверняка отравит ее тело за считанные часы… – трагичность момента портит особенно виртуозный пассаж на арфе. – Лира, – шепчет Люси и делает характерный жест рукой по горлу намекая, что пора закруглятся, но дух, закрыв глаза, наслаждается игрой, так что Люси просто сжимает ключ и закрывает врата. – Спасибо, Лира.

– Погоди… – Нацу нетвердо бредет в сторону ближайшей лужи и, упав на колени, умывается ледяной водой. Мотает головой и снова умывается, смывая следы слез.

Встряхнувшись, Драгнил кое-как приходит в себя.

– Так, теперь я готов слушать.

Люси терпеливо повторяет.

– Сколько у нас времени?

– Сложно сказать. День там – месяц тут. Яд быстро распространился? Через сколько после ранения она начала задыхаться?

– Через… не знаю… через минуту…или две. Она вышла, и он ударил ее хвостом.

– Разве она была без доспехов? – удивляется Люси, и Нацу чувствует себя так, словно в грудь ударили молотом. Дыхание подводит его, и он невнятно хрипит:

– Она…

Люси смотрит на него и воздерживается от расспросов.

– Соберем яд с его хвоста, и я попрошу духа Креста поискать все что возможно про этого дракона.

Люси роется в сумке и, достав солонку, вытряхивает соль прямо в кармашек.

– Сейчас не до церемоний, да? – усмехается она. Шипы на хвосте с тоненькой дырочкой на конце – выход канальца, по которому идет яд. Люси осторожно палочкой вытаскивает капля за каплей отраву в маленький пузырек.

– Нам бы Грандину, но где она, я не знаю. Я видела Гажила, он… он немного не в себе. Леви погибла и это, похоже, его… подкосило.

Нацу кивает. Да, он понимает Гажила. Он выбрал и не сберег. Хуже для дракона нет ничего.

«А убийцы драконов тоже однолюбы?» – звучит в голове голос Эльзы.

«Зачем я ей соврал? И сказал бы,» – отстраненно думает Нацу. – «Ведь был же момент сказать и чего я…А теперь…»

– Мы видели Лексуса, – говорит он, и Люси вдруг плачет – неожиданно и ничуть не смущаясь.

– Лексуса! Он живой? Ой! – Она утирает слезы. – Это так хорошо!

– И Кану…

Люси, чуть не выронив склянку с ядом, снова ревет.

– Ка-ану?!

Нацу уже немного опасается раскрывать рот, поэтому следующую порцию выживших выдает единой партией.

– И Джерара с Уртир.

Люси хлюпает носом и глухо ноет что-то нечленораздельное. Но через мгновение справляется с собой.

– А я была у врат. Мы пытались закрыть их. Мне пришлось вызвать всех духов разом, чтобы создать кольцо зодиака вместе с Юкино. У нас не вышло. Мы закрыли… но ненадолго. А после открытия одновременно стольких врат я стала… умирать. – Со смешком находит слово Хартфилия. – Локи унес меня в мир духов. Там я отлежалась денек, а тут уже месяц прошел. Вернулась в столицу, а там… Никого нет, трупы разлагаются на улицах, вода отравлена трупным ядом. Там хуже всего. Но мне надо было пойти туда, что бы убедиться, что эти чертовы ворота разрушены. Но там все настолько раскурочено, я не нашла даже обломков. Потом…– Люси тяжело вздыхает переводя дыхание. – Дух Креста нашел мне заклинание, чтобы искать людей по меткам гильдии. Первого нашла Гажила, он был ближе всех к городу. Похоже, он и не пытался уйти. Он… он меня и узнал-то не сразу. Я его застала… над драконом, – скривившись от омерзения, вспоминает Хартфилия. – Он его рвал на части руками. Весь в крови, взгляд безумный… Брр! Поэтому следующей я стала искать именно твою метку. Думала… Словом, вовремя я подоспела.

– Вовремя, – кивает Нацу.

Люси плотно закупоривает склянку и задумчиво рассматривает темно-фиолетовую жидкость.

– Не представляю с чего нам начать.

– Я представляю, – хмуро отвечает Нацу.

Впервые он использует свой нюх так – на всю катушку. Не ловит в воздухе отдельные запахи, почти смущаясь этой своей звериной черты, а скрупулезно и тщательно обнюхивает мертвую животину, как поисковый пес. И он чует его – запах другого дракона. Слабый, но отчетливый, пропитавший шкуру словно изнутри. В воздухе можно уловить слабые отблески этого запаха и от того, в какую сторону ведет его след, у Нацу сосет под ложечкой.

– Найдем его пару и я заставлю ее говорить, – мрачно обещает Драгнил. Люси смотрит растеряно, но кивает. Ей должно быть непривычно видеть его таким серьезным, но сейчас Нацу некогда об этом думать.

Они бегут через лес и Люси, перебираясь через поваленные ветки, неловко одергивает короткую юбчонку.

– Куда мы идем? – запыхавшись, спрашивает Хартфилия.

– Все туда же, – мрачно откликается Нацу. – В Магнолию.

Город провонял драконом.

От мелких пригородных поселков его вонь не оставляет Нацу ни на секунду. Покинутые в спешке дома, разбросанные в беспорядке вещи. Мороз пробегает по коже каждый раз, когда Нацу видит знакомые когда-то и совсем незнакомые теперь места.

Они идут прямо по дороге, не таясь. Люси попробовала было заикнуться о скрытности, но Нацу только прибавил шагу. Он бы бежал, он бы летел быстрее ветра, но при всем беспокойстве за Эльзу он не может бросить Люси одну посреди дороги, когда в любую секунду здесь может объявиться дракон. Только не еще одна жизнь на его счету.

Ворота города просто исчезли. Обожженный пролом в стене, обуглившиеся, расплавившиеся камни и странные, похожие на груду головешек, заплесневелые кучки черных от сажи останков.

Нацу думает, что Люси может грохнуться в обморок от такого зрелища, но Хартфилия молча проходит мимо, лишь сжав губы в тонкую линию. Нацу секунду гадает, что такого эта хрупкая девочка увидела в покинутой столице Фиора, что так переменилась. Впрочем, ответ напрашивается сам собой. Тоже что и они с Эльзой наблюдали целый месяц в каждом городке и поселке, встретившемся на пути. Мир после драконов.

Нацу вспоминает, как равнодушно смотрел на разрушение столицы. Словно рушились ненастоящие декорации, будто тот город был создан для того, чтобы в нем как следует оттянутся с парочкой драконов. Но войдя в Магнолию, он немеет.

Первая улица за воротами снесена. Дракон сравнял ее с землей и прошелся дыханием после. Вон чернеют остывшие полосы. Нацу идет дальше перебираясь через завалы и перед ним, словно он видел как это произошло, разворачиваются страшные картины.

В мостовой отпечатки гигантских лап, дыра в стене, куда чудовище забавы ради сунуло голову, а за дырой – снесенные обугленные останки дома. Струя пламени прошила вторую стену как нож масло, растворило, расплавило камень как тонкую ледяную корку.

Нацу словно в трансе поворачивает голову и видит на противоположной стороне улицы несколько поваленных домов – тут дракон задел здания хвостом, когда разворачивался.

Под ногой хрустит сломанное древко копья с ярко-голубой лентой.

Стражники…

Нацу оглушенный, прибитый чувствами, которым и сам не может дать названия, медленно идет вперед. Он ведь не верил. Эльза решила, а он просто счел, что легче пойти с ней, чем переспорить. Вариант отпустить одну раненую и беспомощную как-то не рассматривался. И все же видя как редкие лучи осеннего солнца серебрят лужи битого стекла на улицах Магнолии, Нацу с горечью признается сам себе, что где-то там, за пределами логики и здравого смысла, за гранью благоразумия и новоприобретенного опыта… Нет, не верил. Надеялся. Всего лишь…

Еще через квартал следы всех четырех лап так сильно вдавлены в мостовую, что грунт просел, потянув за собой стены соседних зданий.

А впереди улица словно мираж – нетронутые дома. Не снесены крыши, не выбиты даже стекла, только двери распахнуты и никого нет.

– Тут он взлетел, – понимает Драгнил.

Люси молчит. Нацу бросает на нее осторожный взгляд. Сухие глаза и почти безразличное лицо. Нет, Люси не плевать. Просто даже глядя на разрушенный город своими глазами она все еще не в силах поверить, до конца осознать. Она смотрит на покосившийся дом с вежливым удивлением, будто все это лишь искусные декорации к фильму «Разрушенная Магнолия», а они с Нацу эксперты призванные решить достаточно ли все достоверно.

– Люси? – осторожно зовет Драгнил.

– М? – Люси смотрит с вежливым искренним вниманием, и в свете того что они стоят на улице заваленной раскрошившейся кирпичной кладкой и засыпанной битым стеклом, это выглядит диким.

– Ты… нормально? – неловко подбирает слова Нацу.

– Конечно. – Хартфилия отворачивается от него недовольно, словно он позволил себе неуместную шуточку о длине ее юбки. – Разумеется. Я в порядке.

Нацу хмурится, пока Люси подняв голову, смотрит как ветер поигрывает распахнутым ставнем. Сейчас нет времени на истерики и даже на боль. Они должны просто пройти мимо своего разрушенного дома. Они не могут оплакивать его сейчас, ведь тогда придётся оплакивать Эльзу.

Они идут через разрушенный город, словно через кладбище воспоминаний.

– О! Мой любимый магазин одежды! – со смешком указывает Люси на отбывок яркой рекламной растяжки придавленный столбом и заваленный содержимым соседнего лотка с хозяйственным скрабом. – Досадно, – улыбается Хартфилия, и неожиданно Нацу хрипло и болезненно смеется вслед за ней.

Это истерика, но на секунду легче. Легче пройти вот так, словно им плевать. Легче даже перед друг другом сделать вид, что ничего внутри не разорвано в клочья.

Обходя один из завалов, Нацу бьется коленом обо что-то торчащее из груды камней. Витиеватый чугунный подлокотник столетней скамейки.

– Не может быть…– бормочет он и судорожно вертит головой пытаясь определить где они находятся. Из-за угла виднеется высокая колокольня храма, снесенная колоннада чернеет головешками. А на другой стороне улицы торчит приметный частокол знакомого забора у банка…

– Вот на этой самой скамейке я спал впервые напившись! – Сообщает он Люси с горящими глазами. Девушка по-доброму усмехается. – Мы с Греем взяли друг друга на слабо, выпили оба по бутылке рому и, изображая что нас ничем не проймешь, разошлись по домам. Я заснул тут, а этот придурок свалился в какие-то кусты. Нас утром к мастеру притащили полицейские и нам та-ак влетело…

Они смеются. На секунду кажется, что все это вокруг ненастоящее, а настоящее то, что они помнят. Реальное и правильное. Их мир и их жизнь. Улыбка Люси сползает с лица, смех Нацу неловко затихает.

– Нам нужно спешить, – говорит Люси, и Нацу слышит как ее голос дрожит. Но она сдерживает слезы и они идут дальше, отводя глаза от приметных памятных мест, превращенных в руины.

– Как думаешь, когда мы победим драконов, все будет по-прежнему? – спрашивает Люси, не отрывая глаз от раскуроченной дороги под ногами.

– Не знаю…– честно отвечает Нацу. Какой-то частью души он хочет верить в это, но не верит ни на грош. Есть вещи, которые оставляют на тебе несмываемый след. И то, что они видят сейчас перед собой как раз одна из таких вещей.

– Пройдем тут. – Говорит Люси и, не дожидаясь его согласия, шагает в переулок. Приходится перелезть через трубу, упавшую поперек улочки, потом через диван, выпавший из квартиры, у которой снесло стену. На земле хлюпает откуда-то взявшаяся затхлая вода.

Нацу понимает где они, но молчит. Это выбор Люси и без всяких там высоких мыслей он считает, что она имеет право увидеть то, что хочет. Вода заливает улицу и Нацу брезгливо стряхивает ее с сандалии. Люси идет вперед торопливо, спотыкаясь, не замечает как свозит кожу на руках. Нацу хочет притормозить ее, но не решается. Особым седьмым чувством он знает, что лучше сейчас ее не трогать. Пусть спешит, если ей так хочется.

Наконец они выходят из переулка, на секунду их слепит солнце. Когда Нацу моргает, он понимает, что это была блаженная, милосердная секунда.

Дома Люси просто нет. Снесен под фундамент. Подчистую. Ошметки камня и мебели протащены вдаль с ошметками прочих домов с улицы и рассыпаны мусорным дождем. И придавлены, словно кто-то втоптал их в землю не один раз.

В ручей рядом свалена целая гора всякой всячины. Камни, повозки, деревья. Венчают всю эту импровизированную запруду колокола, содранные со всех башен округи. Ручей поднялся до края набережной, разлился по соседним улицам и обогнув преграду кое как снова бежит дальше по руслу. Камень набережной испещрен следами лап и когтей, соседние дома развалены словно в них били тараном то с одного, то с другого бока пока не осталось ничего кроме каменной крошки и мусора.

Люси молчит. Нацу угрюмо смотрит ей в спину и смущенно отходит в сторону не зная что сказать. Подходит к краю разлившегося пруда и задумчиво смотрит на следы от когтей, на вывороченные и снова вдавленные в мягкую землю булыжники.

– Что это? – Холодно спрашивает подошедшая Люси. Нацу осторожно смотрит ей в лицо и на секунду не может отвести взгляда. Такая Люси, холодная от ярости, заставляет волоски на теле шевелиться. В такие редкие минуты Нацу безошибочным звериным чутьем чувствует ее по-настоящему великую магическую силу.

– Поилка, – отвечает Нацу сам не понимая откуда он это знает. Он просто знает.

– Он устроился в городе. – Люси смотрит как вода бьется извертливой струей вокруг потемневшего колокольного языка. – Дракон обосновался тут. В нашем городе.

Нацу чувствует как в него вливается ее ярость, как по коже пробегает озноб от нестерпимого древнего желания. Он должен убить дракона. Он не просто может, он хочет убить дракона. Вырвать его сердце, сжечь его крылья, ослепить и смотреть, как тварь корчится в муках. Тварь, что сделала такое с их городом.

В такие секунды он теряет большую часть человеческого рассудка. Голову захлестывают взращенные Игнилом инстинкты. Тело напрягается, магия бурлит, сжигая изнутри, толкая вперед, делая бездействие невыносимым. Порыв ветра доносит до него запах… Кожи и тлена, гари и чешуи, чуждой и одновременно родной древней магии. Запах Дракона.

Он бежит вперед. Запах ведет его словно маяк во тьме, безошибочно, бескомпромиссно.

– Нацу! Подожди!

Ждать? Он не должен ждать. Он должен уничтожать, жечь, убивать.

Он Убийца Драконов.

– Стой! Ты не должен его убивать! А как же Эльза?!

Нацу уже перемахнул очередные баррикады из обрушенного дома и только пробежав еще несколько метров он медленно замедляет шаг.

Эльза?..

Девушка с ослепительно алыми волосами и доброй улыбкой, словно из давнишнего полузабытого сна. Эльза… Имя, словно холодный компресс на голову, остужает его яростное безумие.

Люси подбежав к нему, с тревогой заглядывает в лицо.

– Ты в порядке? Ты так… побледнел. – Скривившись,подбирает она слово.

– Я … кажись, чуток забылся. – Бормочет Нацу. – Инстинкты, то, се….

– А…– с видом понимающего друга, который ни черта не понимает, послушно кивает Люси. – Ага.

– Пойдем. Он в соборе.

Лишь еще один раз они останавливаются. На одном из перекрестков оба знают если повернуть налево и пройти пару кварталов, то там будет не что иное, как их родная гильдия Хвост Феи.

– Хочешь посмотреть? – Ломким голосом спрашивает Люси.

Нацу секунду колеблется и все-таки отрицательно качает головой.

– К черту. Это всего лишь здание номер три или сколько там? Гильдия – это мы сами, а не какая-то хибара.

Они обходят здание гильдии стороной. Нацу находит в себе силы порадоваться тому, что Эльза не видит во что превратился ее любимый город, который она кажется все-таки мечтала спасти.

Наивная Эльза. И как можно пытаться спасти город, когда они уже проиграли целый чертов мир?

– Ты заметил? – Спрашивает Люси, когда они идут по центральной улице прямо к главной площади Магнолии. Ее голос не дрожит и звучит особенно жестко.

– Да, – хмуро отзывает Нацу.

На улицах Магнолии полно строительного мусора, обгорелых останков, вывороченных из-под земли коммуникаций, притащенных не пойми откуда и сброшенных с неба гигантских обломков. На земле то там, то тут встречаются засохшие, изредка еще облюбованные мухами темно-коричневые лужи.

Но за час в городе ни Нацу Драгнил ни Люси Хартфилия не увидели того, что в избытке встречали в других городах.

На улицах Магнолии не было ни одного трупа.

Обычно такие моменты начинаются с банальной фразы «Где я?», но Эльза точно знала, где она. Это была детская площадка, что находилась как раз между их общежитием и зданием гильдии. Ветер гулял в листве, солнце слепило глаза, все было словно как всегда, но что-то тревожило Титанию.

Было слишком тихо.

От города не доносилось ни звука. Эльза неловко повернулась, зажатая между ручками качели-маятника, и вздрогнула. На другой стороне доски сидела женщина. Черные длинные волосы небрежно раскиданы по плечам, обтягивающее до вульгарности платье. Она сидела, закинув ногу на ногу, качели под весом Эльзы поднялись, и незнакомка небрежно покачивала ногой в туфле на шпильке.

Эльза нахмурилась. Она не знала эту женщину и от соседства с ней вовсе не была в восторге. В ней было что-то такое, чего сама Титания всегда неосознанно чуралась. Навязчивая, вычурная женская красота. Эльза никогда не принимала и не понимала такой стиль. Если платье – то несомненно с декольте до пупа и обтягивающее, если каблук – то непременно на неудобной тонкой шпильке. Женщина повернулась к ней, и Эльза еще больше нахмурилась. Ну конечно – яркая помада.

Титания хмуро отвернулась и уставилась прямо перед собой, неосознанно вызывающе выпрямив спину.

– Красивые доспехи, – усмехнулась женщина с непередаваемой чисто женской снисходительной издевкой.

Эльза смерила ее холодным взглядом. Она очень редко прихорашивалась или надевала эти женские одежки – платья и туфли. Но как бы ни старалась Эльза казаться и себе и окружающим далекой от всей этой «женской чепухи» она была отнюдь не лишена тщеславия и всегда знала, что несмотря на свои доспехи она красива. Просто иногда находились вот такие вредные ехидные дамочки, которые били не в ее прелести, а именно в это «несмотря на». Именно такую Эльза и почувствовала в своей соседке.

Одним словом – стерву.

– Спасибо, – холодно отчеканила Титания.

Женщина улыбнулась хитро и хищно, неуловимо поменяла позу и качель поползла вниз, вздергивая Титанию в воздух. Эльза постаралась не потерять равновесие, но все же ей пришлось придержаться за поручень.

– Я буду благодарна, – с трудом сдерживая недовольство, процедила Титания. – Если вы меня опустите на землю.

– К чему мне твоя благодарность, девчушка? – Нараспев сказала Женщина. Качели под ней стукнулись о землю. – Повиси так, поболтайся.

Эльза попыталась спрыгнуть, но узкие крепления, рассчитанные на детишек, больно врезались в бедра. Она неловко заерзала и смиренно затихла.

Она была бы рада не помнить где она и почему, но Эльза помнила все. Боль, страх, слезы Нацу и темноту. Она снова оглядела окрестности, пытаясь заметить разницу между реальным и этим, загробным миром. Быть может эта женщина ее персональный демон, что будет мучать ее всю вечность? Можно было бы спросить «Кто вы?», Эльза уже почти открыла рот, но уловив алчный блеск в глазах соседки, упрямо промолчала. Не станет она подыгрывать этой наглой женщине. Обойдется.

– Собственно, мне и так неплохо, – вздернула подбородок Титания. – А вот ваши шпильки уже все в грязи.

Женщина перевела взгляд на свои ноги, что она вытянула по земле и поджала губы.

Качель медленно потянулась обратно, незнакомка снова поднялась в воздух, а Эльза прочертила сапогами мягкий песок.

В эту секунду Эльза подумала, что прежде чем играть, неплохо бы узнать правила. Она не знала кто побеждает в этой странной перепалке – тот кто на земле или тот кто в небе?

========== Глава 5 ==========

Ворота собора Кардия выплыли впереди мрачные и торжественные. Закрытые и невредимые на фоне всеобщей разрухи они выглядели извращенной насмешкой. Замысловатая гипсовая лепнина, жутковатого вида горгульи на крыше и главное все фигурки мэров и меценатов, что участвовали в постройке и тем самым заслужили местечко на паперти остались целыми. Лишь колокольня была лишена верхушки, каменная кладка усыпала площадь, а колокол Нацу заприметил в ручье около дома Люси. Драгнил приложил палец к губам, и Люси понятливо кивнула.

Они обошли здание и осторожно заглянули в огромный пролом в западной стене. Под светлыми бликами из витражных окон расплющив скамейки для прихожан и оцарапав колонны, посреди собора, свернувшись калачиком, спал дракон. Нацу вспомнил, как однажды воскресным утром от нечего делать забрел сюда. Его звали сладковатые запахи воска и ладана и стройные легкие голоса хористов. Эхо воспоминания на секунду оживило старинный свод, голоса зазвучали, молодые, сильные, торжественные, сливающиеся в единую хвалу неведомым богам.

Теперь здесь было тихо. Только шумело дыхание гигантского ящера, хрипатое, надсадное и неровное, словно дырявый мех в кузнице.

В окружении позолоченных рам и темных красок икон, под раскрашенным небесами и ангелами сводом, свернувшийся дракон выглядел смиренным. Калачик плоти размером с трехэтажный дом, лежащий внутри здания, что когда-то олицетворяло древность и богатство города Магнолия. Огромный мутно-белый бок поднимался и опадал в такт дыханию. Гребень мясисто-розового цвета истонченный, с несколькими обломанными зубцами тек по спине дракона.

Старик – мелькнуло в голове Драгнила.

Нацу с Люси тревожно переглянулись, и Саламандер первым полез внутрь здания. Сражаться тут было неудобно, у него куда больше шансов на открытой местности, здесь эта махина может запросто попытаться расплющить его об стену своим телом, но выпустить его из собора под свод бесконечного неба было еще страшнее.