Текст книги "Охотник для вампира, вампир для охотника (СИ)"
Автор книги: Shelly Eclipse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Ты на хлебе и воде? – с ехидством спросил Маринель, перемахивая легко, не задевая ни одной нитки, на прилавок и вольготно усаживаясь.
Лавка отозвалась возмущенной тишиной. Скрипнул едва слышно ремень, за ним кожа куртки – охотник в засаде поменял позу.
– Все же извел на серебро, – Маринель свесился, когтями, как кошка лапой, поддевая серебристые звездочки. – Кто тебя кормить будет, м? Или у вас пост?
Охотник, прятавшийся за дальним стеллажом, упрямо молчал. Только дышал чаще, зло прикусывая губы. Сеть под потолком вздрогнула, пошла волнами, как потревоженная паутина. Маринель приметил тонкий зазор между ней и стеной, у самого высокого шкафа. Собрав горсть колючих шипов, рыжий бросил их в натянутую струну поперек входа, а сам метнулся вверх, распластавшись по стене, прижался спиной к прохладным шершавым доскам. Освобожденная сеть тяжело ухнула вниз.
– Полный провал, – констатировал Маринель и для вящей убедительности обвалил стопку книг с верхней полки на голову вскочившему Радэку.
Толстые нити сети смахнули рассыпанные шипы, расчистив большую часть пола, а те, что не откатились, оказались погребены под паутиной веревок. Рыжий разглядел перекошенное бессильной яростью лицо охотника и расхохотался.
– Ну не расстраивайся, – Марин отошел в противоположный угол, пока Радэк пытался рассмотреть его силуэт – куцый свет из единственного открытого окна едва выхватывал половину просторного для лавки помещения. – Сейчас, погоди.
Маринель распахнул ставни, уселся на широкий подоконник, стащив наброшенный на голову шарф.
– Так видно лучше? Не промахнешься?
Ответом был болт. Разбитое стекло печально осыпалось, похоронно зазвенело по мерзлым бревнам, оплакивая последнюю попытку взять вампира с расстояния.
Вампир не взялся. Он озадаченно посмотрел себе за спину, потом на охотника и развел руками.
– Ну что я могу сказать, ничего. А ты что думаешь?
– Убью! – сдавленно скрежетнул Радэк и шагнул вперед.
– Да что ж такое, опять убью, – Маринель уклонился от клинка, отметив, что этот меч короче и массивнее, парень явно прибавил в весе. – А еще варианты есть? Не знаю, подержать на руках, угостить вкусным. Ты вкусный, охотник?
Радэк бессильно зарычал. Вампир только расхохотался громче, повторил рык, изящнее, точнее и правдоподобнее. Охотник благодарно выдохнул. Пусть походит на зверя. Проклятый облик сбивал с толку, становясь поперек глотки. Руки слабели. Отрешиться никак не удавалось. Еще две попытки достать Маринеля в закрытом пространстве лавки провалились.
Рыжий вытянулся на животе поверх шкафа, щекотал корешок книги и поглядывал на охотника. Ему нравилось, как он краснеет от острых шуток, как заходится вздохом, промахнувшись в очередной раз. Марин хихикнул, ну да, конечно, целибат они в Ордене хранят. Зачем только, непонятно. Юнец даже не подозревает, что испытывает. Неудобно вон как двигаться становится.
Радэк уперся плечом и свалил шкаф. Марин вспрыгнул на потолочную балку, исчезнув из поля его зрения в клубах пыли. Посмеявшись, вампир выскользнул на улицу. Насмеялся. Хватит пока.
****
Орден пересматривал свои планы и владения. Вестники разнесли приказ проверять даже крупные города. Упыри, даром, что почти безмозглые, тянулись к теплу и свету, сбивались в стаи, охотясь в темных закоулках, прикрытые ночами и узкими беспросветными улицами. Венетор мотался по половине страны, порядком выдохся. Но относился философски, набираясь опыта. Он все еще много рыскал по библиотекам, собирая недостающие куски головоломки, но не мог напасть на основной след. Иногда казалось, что его рассудок не выдержит. Каждую ночь Маринель, воображаемый, но от этого не менее влекущий, приходил в его сны. Путешествуя в одиночестве, Радэк даже научился с ним разговаривать. Напевный мягкий голос звучал в голове во время одиноких ночевок в лесу или в пропащем трактире, где даже орденцу могли сунуть перо под ребро за куртку и пару монет.
Настоящих вампиров не попадалось. В каждом городе и деревушке, про них знали по легендам и рассказам. Но нигде Радэк не видел настоящего подтверждения. Про бывшего правителя молчали, не вспоминали. Только иногда, вояки, еще помнившие жестокую войну, могли вздохнуть. Мол, то был полководец и стратег, каких больше не рождалось.
Судьба посмеялась у большого поместья. Охотник только подъехал, но ласковый голос Маринеля в голове мурлыкнул и поздоровался. Радэк опустился на колени, чуть не утыкаясь в землю носом. Расспросил в округе, проверил погост. И вернулся ночью к большому приземистому дому.
Радэк осторожно перенес ногу через порожек. На темном камне проступали четкие белые борозды, похожие на меловые. Ребенок играл? Скорее хищник оставил след от когтей. И охотник точно знал, какого вида это животное. Кровососущее. Рыжее. Наглое. Острое на язык и порядком выводящее из себя. Юноше никак не удавалось выработать невосприимчивость к репликам вампира. Он каждый раз выводил его из себя, забавлялся и после исчезал.
Под сапогом что-то скрипнуло, Радэк скривился. Звук, показалось, разнесся по всему тихому дому, даже от потолка отразился. Тяжелые шторы на окнах впитали скрип и досадливый вздох, смяли и спрятали в своих складках. Охотник двинулся дальше, держа меч наготове. В первой комнате одиноко горела одна свеча в пятиглавом канделябре. Распахнутые настежь двери дышали темнотой. Радэк почти взялся за толстую кованую ножку канделябра, но увидел на нем темный отпечаток ладони и передумал. Под ноги выкатился испуганный кот, зашипел злобно, кося полоумным глазом в сторону окна, и дергаными прыжками на согнутых лапах помчался на выход, в оставленную охотником открытую дверь. Юноша пошел дальше. Следующая комната… пустая, темная. Промозглый сквозняк тянул по самому полу, обвивая лодыжки охотника, и приносил запах свежей крови. Радэк хорошо знал его.
Прижавшись спиной к стене, он аккуратно выглянул. Рыжая макушка склонилась над синим шелком. Вампир закусывал, не отвлекаясь на окружающую действительность. Кто-то из наставников охотника в свое время утверждал, что сосущие вампиры похожи на токующих глухарей. Они так упиваются свежей кровью, что не слышат и не видят ничего вокруг. Спина Маринеля плавно изгибалась, в полутьме – в комнате горело несколько свеч, одна валялась на полу и трепетала язычком пламени – казалось, что по ней проходят какие-то странные волны. Радэк готов был спорить на свой крестик, что это волны наслаждения. Задержав дыхание и прижав ладонь к груди, где сердце колотилось как сумасшедшее, Радэк сделал еще несколько шагов и начал заносить меч, когда разглядел, что…
– Маринель?! – заливаясь жарким румянцем, возмущенно воскликнул юноша. – Ты одетым есть не можешь? Или одежда не входит в список твоих ценностей?!
И тут же прикусил язык. Рыжий поперхнулся, кашлянул и тяжко вздохнул, садясь на пятки и утираясь краем платья:
– Орать было обязательно? – возмущенно спросил он, оборачиваясь к покрасневшему охотнику, и вдруг расплылся в улыбке. – Радэк! А я тебя не узнал. Как жизнь, здравствуй. Давненько не встречались, давно в городе?
Радэк отступил на пару шагов, сраженный внезапным радушным приемом.
– Маринель, ты…
Вампир поднялся, не стесняясь ни наготы, ни того, что вся грудь была перепачкана красными потеками. На шее болталось какое-то сложное переплетение золотых цепочек и бусин, несколько обвивали талию, спускаясь по ноге длинным «хвостом». Радэк в жизни не видел, чтобы украшения носили так. Рыжий нахмурился, высунул кончик языка, слизал каплю с губы и зевнул.
– Чего тебе не спится посреди ночи, охотник?
– Охочусь! – взбеленился Радэк и смущенно потупился.
Идиотизм какой-то. Почему каждая их встреча напоминает безумие?
Вместо жестокой схватки, из которой победителем должен выйти только один, они обмениваются претензиями и шутками. И так который раз? Пятый? Но рука с мечом висела плетью, кончик уперся в пол. Поднять ее на обнаженное совершенство перед собой Радэк не мог. Кусал губы, ругал себя, но не мог. Только жарко горели щеки, и взгляд метался от светлых плеч, к тонкой талии, длинным ногам и тому, что скрывала густая тень и где поблескивали, завершаясь крупными подвесками, цепочки.
========== Глава третья. Встречи ==========
Радэк стоял на холме, рассматривая ухающую резко вниз дорогу. Заброшенная деревенька лежала, беспомощно растопырив остатки забора, и смотрела в небо драными крышами. Вокруг пела яркая разноцветная осень, щебетали птицы, шуршала листва и игольник. И никому не было дела до группы людей, молчком прошедшей по подветренной стороне и сейчас рассыпавшейся по верхнему краю холма. Косой и щербатый Тишко, родом из сербских цыган, остановился за спиной Радэка, с усмешкой тихо присвистнул:
– Красивый край, никогда не был здесь. Какая осень.
Охотник удивленно обернулся. Вот уже чего меньше всего ожидаешь, так это беседы о красотах природы рядом с разоренным жилищем и от незнакомца. Один из офицеров Ордена отправил отряд проверить донесения о старой деревне. Последние жители ушли весной, покинув плодородную землю. Совет беспокоился, что здесь могли завестись нежданные жильцы. Брошенные очаги, считалось, приманивали темное отродье. Дальний жудец все еще претендовал на поля, и глава хотел удостовериться, что не будет нежданных сюрпризов. Для территориальных претензий.
Отряд охотников, небольшой, не привлекающий особого внимания, должен был проверить две деревни – эту и за холмами – которые раньше принадлежали местному роду. По слухам, последний его представитель почил совсем недавно. Неудачно упал с лошади во время поездки.
– Люблю осень, – продолжал делиться Тишко, с присвистом выдыхая и стоя слишком близко.
Радэк старался брезгливо не морщиться. Команда была совершенно не сыграна, они едва знали друг друга. Шестеро: разного возраста, разных навыков. Только одинаковые бляхи на куртках и пряжки на ремнях. Старшим назначили Дору – мрачного невысокого и короткорукого, со шрамами по всему лицу. Он был старше всех на десяток лет, пытался командовать и кривился на огрызавшихся малолеток. Винетор ему подчинялся, спокойно без эмоций, только просчитывал про себя разумность приказов. Пока его все устраивало, а заваривать склоки он не любил. Из себя охотника выводило только одно существо, и сейчас о нем вспоминать он старался поменьше. Накличешь, не оберешься проблем.
– Да, – кивнул охотник, не вдаваясь в подробности, с чем именно согласился.
Недовольный хищный клекот заставил их пригнуться, прикрывая голову. В небе парил сокол, расправив крылья по ветру.
– Идем к деревне, быстро проверяем дома и уходим до темноты, – сквозь зубы велел Дору, застегивая пряжки на горжете.
– Может, сразу двинемся к приору? – показал отсутствие двух передних зубов в усмешке Тишко, кивая вниз, на расхлябанную нехоженую дорогу. – Все и так ясно – ничейная земля, никого тут нет. Приберут к рукам, даже если мы тут все ляжем. Никаких упырей не испугаются.
– Заткнись, Тиш, – осадил его еще один юный да ранний светловолосый и голубоглазый Ион. – Приказ надо исполнять.
– Больно надобности в том приказе, – Тишко цыкнул.
– Тихо, – Дору повысил голос. – Идешь первым и молчишь. Рассредоточьтесь: Ион с Тишко, Андрей с Вали, Радэк, останешься со мной. На нас дальняя сторона – пойдем забором, все равно в дырах.
Радэк кивнул. Он тоже видел, что деревня совсем пуста. Значит их «дозор» не более чем формальность. Земли отойдут в жудец, а там их пожалуют кому-нибудь, особо отличившемуся.
Дома еще крепкие. Выбитые окна, покосившиеся двери – убегали в спешке. Брошенные кое-где телеги и разбитые горшки. Смятые полусгнившие тряпки. Ион, первым вошедший в разомкнутый периметр забора свистнул, указывая себе под ноги. Сваленные в кучу собачьи скелеты, черепа. Серо-белые кости складывались в странный и страшноватый узор. Голубоглазый присел на корточки, разворошив ближайшую кучу:
– Только животные, – сказал он, пиная от себя крупный череп с оскаленными даже в смерти клыками. – Человеческих нет. Странно, зачем свалили?
– У некоторых хребты перерублены, – Радэк нагнулся, внимательно рассматривая перебитый позвонок, кость треснула явно не сама. – Но это не волки.
– Это волкодавы, – с уверенностью отозвался Вали, чернявый, темноглазый и кудрявый.
Радэк старательно скрыл удивление, когда наткнулся на серебряный шип. И не один. Собаки Ордена?
Они разбились на оговоренные пары и двинулись дальше. Вороны, таращившиеся на пришлых с заборов и неуместно ярких деревьев, молчали. Ни клекота, ни лишнего карканья. Гробовая тишина. Только шуршала сухая пыль под сапогами. Дору кивнул на ближайший дом.Большой, когда-то зажиточный. Радэк заглянул внутрь через выбитое окно. Подсмотренной привычкой принюхался. Пыль, гниль. Но не падаль. Нет запаха разложения тел. Сладковатой, вяжущей язык удушливой сладости. В углу что-то скрипнуло. Радэк осторожно извлек кинжал, обошел с торца и миновал дверной проем. Показалось. Ветер пошалил, раздув какие-то тряпки, чудом уцелевший обрывок занавески. Внутри было темно и пусто. Жутко. Мертво. Серый мрак, вяло тянувший лапы из углов, боязливо рассевшийся под потолком и сторонящийся окон, давил. Неприятно дышал в спину, цеплялся за загривок, норовя забраться за ворот стылым ознобом. Из-за прогорклой пыли было тяжело дышать, Радэк машинально расслабил верхнюю пряжку горжета. Сквозь окно виднелся кусок забора. На досках белел круг и грубо нарисованный меч, облупившаяся краска походила на рыбьи чешуи. Охотник нахмурился. Где-то он видел такой символ. Холодок все же пополз по позвоночнику. Винетор вспомнил первый символ Ордена, сейчас почти вышедший из обращения: круг и меч в нем. Это после пришла оскаленная пасть охотничьей собаки. Они все были ищейками…
Коротко свистнув, Радэк подозвал Дору. Коротышка мельком глянул, даже не удивился. Велел возвращаться, а сам остался в доме, что-то вороша. Искал или проверял.
– Ну что, нашел что-нибудь? – Тишко бесшумно вырос за спиной, оправдывая свое прозвище – не привыкни охотник к выходкам рыжего вампира, сейчас бы вздрогнул.
Радэк отрицательно покачал головой. Цыган по-шакальи усмехнулся. Кривая ухмылка исказила и без того неприятные черты лица. Тишко завернул в соседний дом, а Радэк остался на улице, оглядываясь и прислушиваясь. Никакой опасности он все еще не ощущал. Совсем. Ничего.
Лес шептал и кружил опадающими листьями, они свивались в рыжий вихрь вокруг мертвой темной точки деревни. Сейчас дышать его пряностью и золотистыми искрами, а не бродить среди собачьих трупов и брошенного скарба.
– Уходим, – вместе с Дору пришел запах дыма, прогорклого и жирного. – Возвращаемся на тракт, по нему до города.
Радэк нахмурился. Они не обошли все, небрежно проверили и уже уходить? Запах дыма стал явственнее, сухо треснуло. Тишко скривился, снова ухмыльнулся, пряча руки глубоко в карманах и странно кося на Дору. Ион что-то прокричал издалека, указывая на пока еще тонкую и прозрачную нитку серого дымка, поднимающуюся вверх.
– Я сказал, уходим, – повторил Дору с нажимом.
Остальные охотники бежали к ним с разных концов деревни.
– Готово, – выдохнул Вали.
Радэк глянул в сторону, откуда пришел – там тоже занимался дымный язык, подлизывающий яркое низкое небо.
– Вот и проверили, – хихикнул Тишко, под локоть утаскивая Радэка вверх, на холм. – Не кривись, красавчик, тебя взяли не за этим. Ты ж у нас, знаешь, какую репутацию снискал? Нет?
Охотник нахмурился, механически переставляя ноги, слушая, что говорит случайный напарник. Радэк искреннее считал, что держится очень тихо в Ордене, не позволяя никому узнать собственные стремления. Его крестовый поход давно стал очень личным и тайным даже от духовника. Репутация?
– Нет.
– Хо! Точно правду про тебя говорят. Наш Радэк ничего не видит кроме долга, – Тишко панибратски похлопал охотника по плечу, интимно наклонился, понизив голос. – Говорят, у тебя исключительное чутье и реакция. Глаза на затылке. Тренируешься ежедневно, в рейды ходишь в одиночку. Будь здесь упыри или вампиры, ты бы учуял их еще на подходе. Поэтому и Дору такой расслабленный. Сделали дельце, можем спокойно возвращаться в приорат с докладом. А земельки хорошие, они полезные.
Тишко сдавленно захихикал. Радэк с отвращением стряхнул его руку. Ветер дохнул холодным в лицо, попробовал потрепать одежду, но лишь бессильно тронул расстегнутый ворот тяжелой куртки, прижатой толстыми ремнями и клепками. С севера показались тучи. Желто-зеленое осеннее великолепие стремительно затягивалось серой, неприятной тенью.
****
Связи, оставшиеся у Дракулы и после ухода в тень, по сей день поддерживали страну, но их приходилось время от времени обновлять. Лично. Поэтому Маринель иногда развлекался тем, что напоминал родам благородных, кому и зачем они служат. И почему до сих пор живы. Разумеется, никто не говорил новым, пришедшим взамен отцов сыновьям, что Влад, тот самый Влад жив. Это стало чем-то вроде ордена Дракона, от безымянного главы которого раздавались приказы. Марин зубоскалил, что господин по-прежнему отбирает хлеб у Ордена. Но тихо, чтобы Дракула не услышал.
Город, большой, грязноватый и разудалый, рыжего порядком утомил. Много людей, много улиц, не спящих даже ближе к полуночи. Площади, пахнущие конским навозом и гнилыми фруктами, косые крыши и толкающие друг друга дома. Маринель прикрывал лицо полой плаща и спешил выбраться через дальние ворота, где караул всегда был пьян и небрежен. Хорошо, хищники обходят такой «ароматный» город за несколько миль. Иначе несдобровать бы жителям. Вампир даже не стал искать пропитание, предпочтя потерпеть до более аппетитных мест. Все равно до дома добираться на перекладных – за день не успеешь, надо искать ночевку. Не в городе, так в лесу, где тепло и сухо.
Из подворотни глухо рявкнуло, и в дюйме от Маринеля пролетел деревянный кол, длинной с арбалетный болт. Вампир стал как вкопанный, отпрыгнул к стене и распластался по ней, сливаясь с обрубленной тенью от маленького балкончика. Не бежать, оценить обстановку. Его не могли выследить. Просто не могли. Он слишком осторожно действовал, нигде не оставлял следов. Тогда почему?!
Из-за угла дома послышалась ругань, крики. Четверо. Маринель легкой тенью вспрыгнул вверх, зацепился за каменный выступ стены, улегся на узкий карниз и выглянул. Двое с сетью пытались подтащить поближе упыря. Откуда упырь в городе, Марин даже не стал задумываться. Это не его ошибка, не ему разбираться. А вот охотники – несомненно, они – его заинтересовали. Особенно один, с короткой очень знакомой стрижкой. Тяжелая куртка, расшитая серебряными шипами. В ней невероятно жарко. Охотник вытер вспотевшую шею и перебросил меч в другую руку. Характерный жест. Маринель потянул носом и тут же зажал себе рот рукой. Так недолго чутья лишиться – вонь города перекрывала все. Упырь оказался крепким, свежим и довольно прытким. Он уже зацепил когтями одного невезучего орденца, рассадив ему плечо и руку до локтя. Слишком неопытный, вместо того, чтобы отшатнутся, охотник упал на колено, подавшись вперед, к упырю. За что поплатился. Товарищи досадливо обругали мешающийся труп и снова бросились в атаку, нанося переродившемуся подранку неопасные раны. Троица действовала неслаженно, постоянно мешала друг другу. Маринель фыркнул. Показавшийся знакомым охотник получил поперек груди борозды от когтей и повернулся лицом. Не тот. Рыжий вздохнул. По-змеиному скользнул назад, спрыгнул с балкона и тут же едва не налетел на спешащую стражу.
– Ты откуда?! – бородатый детина заслонился локтем, но потом разглядел тонкого юношу в сбившемся капюшоне.
Марин предусмотрительно опустил глаза, позволил волосам упасть на лицо, скрывая его бледность.
– Откуда, – Маринель заговорщицки указал на балкон, удачно украшенный кружевными занавесками. – Тссс.
И подмигнул. Нагло, открыто. Стражник покосился вверх, прикинул высоту и отступил.
– Мотай отсюда, – буркнул он.
Маринель захихикал про себя. Знали бы нерадивые охотнички, что творится у них почти под носом и как глупая стража отпускает их самую желанную добычу. Натянув капюшон, он двинулся проулками, изменив маршрут и больше не испытывая судьбу.
Драные кошки провожали вампира шипением, убирались из-под ног. Марин перемахнул стену, легко, едва коснувшись, приземлился уже за ней, подальше от сторожевых огней и глубоко вздохнул. Напоенный запахом листвы, хвои и цветущих кустарников воздух от поля и темневшего за ним леса, наполнил легкие, вытесняя смрад. Его путь лежал на север. Туда, где сейчас дом.
****
Очередная осень выдалась дождливой и неприветливой. Занявшуюся яркую желтизну быстро размазало по лесу, смыло, смешало с серым. Сумерки падали камнем – сразу темно, сыро и жутко. К заброшенным домам и деревням охотники привыкали быстро, но все равно внутри что-то противно сжималось. Лес пристально смотрел с отдаления, обтянутое пожухлым ковылем поле текло через горизонт. Распустившаяся дорога вихляла сквозь него до самых ворот поместья.
Дом встречал их неприветливо. Тяжело давил, смотрел нерадушно.
– Радэк! – окликнул Ион – с некоторых пор они часто работали вместе. – Смотри…
Белокурый охотник указал на оконный проем на первой башне. Почти выпавшая рама держалась на честном слове и грязи, а занавеска трепала на ветру обтерханным краем.
– … нет вампиров, только упыри.
Охотник изучал дом, ловя через одно слова напарника. Заброшенное, давно оставленное поместье. Близко к крупному городу, но, все же, на отдалении. Замок. Немного неухоженный, мрачноватый. Но все окна целы. Кроме того, на башне. Под ногами умытые камни, на них ни следов обуви, ни отпечатков крови. Ничего. Только легкая грязь, ползшая с раскисшей клумбы. Куст роз разросся в разные стороны, одичал, отрастив длинные острые иглы колючек. На одном стебельке, обернувшись, трепыхался легкий воздушный лоскут нежного фиалкового шелка. Кокетливо завязанный бантик взмахивал петлями, как бабочка крыльями.
– Здесь есть вампир, – пробормотал Радэк себе под нос, сдерживая вскипающую ярость.
И этот вампир нагло издевается, оставляя недвусмысленные знаки. Только для него.
– До темноты надо зачистить первый этаж, – звонко крикнул Антон – старший.
– Ночуем в городе? – Дари, совсем юный, первый раз выбравшийся в поле, нервничал, оглядываясь и втягивая голову в плечи.
Про таких говорили, мол, долго не проживут. Винетор видел и хоронить доводилось. Никакая муштра не могла победить внутренний страх. И дело не в возрасте, дело в неокрепшем разуме.
– Если успеем, – Антон дал знак остальным.
Семеро охотников остановились, сбрасывая заплечные мешки на промокшие камни. Скрипели затягиваемые ремни, шутки сменялись мрачными подначками.Погода поддержала усилившимся дождем. Радэк подтянул наручи, надел перчатки и проверил, как ходит клинок. Без замаха вздернул, снеся головку розового куста с повязанной лентой. Внутри расползался щекочущий жар, сдобренный пряным запахом осенней листвы. Это обманчивая иллюзия появлялась теперь всегда в подобных ситуациях. Здесь ждали не только упыри. Интуиция охотника никогда не подводила.
Дверь отворилась бесшумно, стоило Иону ее потянуть. Даже шорох был тихий и вкрадчивый, не громче дождя.
Маринель стоял, обнаженной спиной ощущая шероховатую драпировку стены. Дом, сумерки и дождь надежно скрывали его от охотников. Собак не привели, значит, рассчитывали на собственные силы. Рыжий хмыкнул. Орден все реже полагался на четвероногих следопытов, предпочитая выращивать двуногих. Знакомая макушка несказанно порадовала. Игра обещала быть захватывающей. За главный приз мальчикам придется основательно попотеть. В пол под ногами отдалось низкое рычание. Мрачная осень играла на руку, хищники рано просыпались. А почуяв свежую кровь, и вовсе зашевелились в своих дневных лежанках раньше положенного.
Марин рассмеялся, увидев, с какой яростью Радэк расправляется с розой.
– Какие мы шипастые, – фыркнул вампир, накручивая на палец золотую цепочку на шее. – Соскучился, поди, м?
Едва серая полоска света срезалась сумраком сводов, Антон остановился. Первый этаж разделялся на два ответвления. Анфилады вели прочь, обманчиво пустые, спокойно спящие.Открытые двери провисли облупившейся краской, порванными когда-то роскошными занавесями и гобеленами, обросли махровой паутиной. Тянуло плесенью и сладостью. Она пробивалась сквозь ноздри, липко сползала по глотке, заставляя постоянно сглатывать. Радэк встал за спиной Антона, прикрывая и давая себе больший угол обзора. Ион небрежно прикрывал Дари, оттеснив подальше. Радэк досадливо цыкнул про себя.Новичок за спиной – самое плохое, что можно придумать. Не считая упырей.
Закрыв проход в правый коридор, они осторожно и как можно тише перекрыли створки найденным обломком копейного древка – сзади неслышно не подкрадутся.
– Может, спалить и уйти? – Дари откровенно боялся.
– Огонь убьет не всех, – Ион понизил голос, почти шептал, но даже этот шепот продирал по загривку, как самый громкий крик. – Солнца нет, они просто проснутся раньше срока. Сейчас надо найти и уничтожить спящих, пока они вялые.
– Заткнитесь! – оборвал хмуро Антон. – Смотрите в нишах и в дырках пола. Рассредоточиться. Вперед.
Радэк облегченно вздохнул и скользнул в сторону, подальше от основной группы. Он осматривал каждый закоулок, слушая скрипучую тишину впереди, шорохи над головой и дыхание Иона за спиной. Отголосок рычания и ломающейся древесины заставил обоих вздрогнуть.
– Началось, – шепнул Ион, поудобнее перехватывая тяжелые кинжалы.
Нелепые тяжелые фигуры, покореженные, местами расплывшиеся и растрепанные выступали из теней, казалось, что прямо из самих стен. Но Радэк знал, что это обман. Сердце на миг сжалось и послушно отпустило. Страха не было, затылок холодило.
Меч привычно потяжелел, рукоять удобно легла в потертую перчатку.
– Твари, – сквозь зубы выдохнул Ион.
Радэк усмехнулся. Твари. Без души, без мыслей. Вечно голодные и готовые разорвать любого. Рык отдавался в груди глухой болью. Упыри пока плохо двигались, только чуяли свежее мясо. Однако мясо попалось зубастое, и первый возжелавший человечины получил длинный разрез поперек стухшей груди. Сладость разложения взорвалась смрадом раскрытой могилы. На пол хлынула черная густая жижа, заменявшая этим гнилым созданиям кровь. Белое копошение в раззявленной плоти заставило желудок сжаться, но Радэк только упрямо мотнул головой. Пачкая штаны, он упал на колено, пропустив удар когтистой лапой над головой. Меч с чавканьем разрезал первого упыря и намертво засел в плоти второго – грузного, высокого и сутулого. Винетор выпустил рукоять, перевернулся через себя, вытаскивая кинжал. Упырь был старым и сытым. Набрал силы, двигался хоть и медленно, тупо гундося что-то и пуская слюну, но просто так такого не свалить. Ион стащил со спины арбалет. Дурак! Времени совсем мало, а неживая тварь, оценив белокурую макушку охотника, пригнулась и прыгнула вперед. Хорошо, что солнце еще стояло над горизонтом, пусть и за слоем непроницаемых облаков – скорость подранок не набрал.
Радэк метнул кинжал в голову упыря. Тот припал на длинную ручищу, рыкнул недовольно. Выигранного времени хватило, чтобы Ион вскинул арбалет и выпустил один за другим два болта. Точно в глаза твари. Упырь всхрапнул и завалился.
– Спасибо, – Ион утер взмокший лоб. – Не успевал, а клинок не прорубил бы.
Радэк кивнул, уперся сапогом в начавшую терять упругость тушу и вытащил свой меч. С отвращением взмахнул, пытаясь стряхнуть с лезвия густую кровь.
От угла сверху раздалось шипение. Еще две твари, не спеша, крались по стене. Косматые головы вывернуты, белесые глаза, не моргая, смотрели на охотников. Голубоглазый вскинул перезаряженный арбалет к плечу.
Со стороны распахнутых дверей, где скрылись Дари и Антон, раздался пронзительный крик боли. Ион вздрогнул, обернувшись. Оружие в его руках дрогнуло, болт ушел по касательной, едва зацепив плечо упыря. Радэк сорвал с пояса россыпь мелких серебряных шариков. Обычно их крепили в узлы сети, если хотели обездвижить крупного подранка. Широко размахнувшись, он швырнул шарики в упырей. Те зашипели – серебро жгло проклятую плоть, забиралось глубоко, проделывая дыры в телах. Одна тварь упала тяжелым комом, едва не придавив Радэка. Тот едва успел отскочить. Потерял равновесие, но перекатился, задел стену и оттолкнулся, не поднимаясь. Только полого вздернул клинок. Упырь сам напоролся на него. Голова, низко пригнутая, чтобы вырвать клок посочнее, отделилась от шеи и упала Радэку на грудь.
Маринель держался за верхнюю потолочную балку одной рукой, свесившись почти целиком. Возбужденно трепетали ноздри, хотя смрад стоял густой и тяжелый, живой кровью не пахло. Но рыжий все равно втягивал отголоски запаха охотника. Вампир с удовольствием и странной дрожью наблюдал, как Радэк крутился, уходя от атак. Движение охотника скупые, точные приобрели четкость и выверенность. Любо дорого смотреть. Марин и смотрел, посмеиваясь, что развлечения хватит до самой ночи. Не зря это логово он готовил так долго. «Хлебные крошки» вели охотников по следу именно сюда, и дальше, дальше, на запад. Прочь от замка, скрытого за лесом и оврагом.
Радэк упал и покатился по полу, пачкаясь в жиже и внутренностях упыря.
– Грязнуля, – хихикнул Маринель и легко вспрыгнул на деревянное перекрестье.
Золотые цепочки на его груди мелодично звякнули крохотными колокольчиками с рубиновыми язычками.
– Сколько их еще?! – ледяная уверенность Антона дала трещину.
Выпачканные в крови, своей и упырей, охотники остановились в одном из проходов, перед лестницей на верхний этаж. Винтовая черная покрытая пылью, она убегала вверх, ехидно закручиваясь тугой каменной спиралью. Орденцев осталось четверо. Двое теперь лежали бесформенными кучами среди расползающихся останков тварей. Дари Антон защитил, зато сам был тяжело ранен. Мальчишка отделался развороченной в лоскуты курткой – когти не зацепили каким-то чудом. У «чуда» плетью висела левая рука, на лице прибавилось шрамов. Сумерки давно и плотно облепили дом, забираясь внутрь щупальцами еще неплотной темноты.
Радэк попытался оттереть с лица сплошную корку из грязи и крови. Не вышло, попало в глаза. Горжет душил, легкие горели. Боли он не чувствовал, хотя пару раз его прилично приложило о стены и мебель.
– Тихо, – Ион сглотнул, машинально взялся за пояс, где обычно носил флягу с водой.
Пальцы тронули пустые петли, белокурый охотник скривился. Он умудрился не потерять арбалет… они с Радэком собрали виднеющиеся в смрадных останках болты, теперь с десяток серебристых наконечников торчали из гнезд.
– Может, все? – Дари мелко-мелко дрожал.
