Текст книги "Охотник для вампира, вампир для охотника (СИ)"
Автор книги: Shelly Eclipse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Тяжелое осеннее солнце рано собралось на покой, оставляя после себя колкую прохладу, густой запах желтой и местами опавшей листвы и легкий прозрачный туман. Он поднимался среди подлеска, щекотал раскинувшиеся, разросшиеся за жаркое лето еловые лапы, лез тонкими щупальцами из клубящихся низин, кутал круглые лесные озерца и опасливо примеривался к опушке.
Городок лежал меж двух холмов, как в чашке, или в опрокинутом кувшине – вытянутый боками – не сказать, что уютный, но надежно защищенный каменными стенами от лихих людей и хищников. Высокие зубья крыши храма, украшенного резной звонницей, строгой дланью вздымались выше всех черепичных скатов.
Намечавшаяся ярмарка висела топором над шеями охраны ворот, мешала спокойно пить пиво, втихаря от старшего, и посматривать на бойких торговок, несущих товар из дальней булочной. Вместо этого мужики с проклятиями проверяли грамоты, досматривали телеги и скарб тех, кто приезжал продавать. Попутно, конечно, брали мзду, втихаря же пуская не жадных, чтобы успели занять места получше и на будущее оставались не жадными. За пешими одиночками никто не следил.
Рыжеволосый юноша, пряча лицо, поглубже надвинул капюшон, стараясь, чтобы волосы не выглядывали, – яркий цвет привлекал внимание, а именно сейчас это было лишним – прошел мимо длинной телеги, источавший сильный запах благовоний и юркнул в ворота. Он чуть морщил нос, коротко выдыхая, словно запахи ему мешали и приходилось сдерживать чих. Оказавшись внутри стен, рыжий покрутил головой, то ли вспоминая расположение улиц, то ли размышляя, успеет ли куда, и решительно зашагал вверх, в сторону лавок с тканями, женскими безделушками и всякими прочими хозяйственными товарами. Главная дорога, многолюдная и шумная, не заметила появления еще одного прохожего, даже когда тот беспечно помахивая сорванной веткой, ввинтился против течения. Из сумки на плече торчал корешок книжки, а капюшон то и дело норовил сползти, открывая растрепанные яркие волосы.
На него оборачивались, кто с опаской, кто с восхищением, но юноша спокойно продолжал идти, безмятежно улыбаясь и напевая что-то под нос. Бродячие псы застывали, провожая тоскливыми темными глазами легкую фигурку, поджав хвосты, сторонились и убирались прочь в закоулки. Пухлощекая дама в модном чепце отписала законному супругу звонкую пощечину, пока тот, отвесив челюсть, все пытался оторвать взгляд от рыжего прохожего. Но никак не мог, приманенный длинными ресницами и лукавой искрой в зеленых глазах. Юноша улыбнулся краешком губ. Незадачливому мужу даже показалось, что он кокетливо повел плечом, но новая оплеуха отвлекла и окончательно вернула в лоно семьи.
Маринель довольно хмыкнул. Еще немного темноты и можно будет скинуть надоевший капюшон, прекратить так таиться и, возможно, немного поиграть. Осторожно. У рыжего сегодня было на редкость хорошее настроение. Легкая скука, владевшая им последние пару недель, внезапно улетучилась, осень подкинула сухой денек, и вампир выбрался в город на несколько дней развеяться. Влад отпустил, хотя недовольно поморщился. Каждый раз, когда Марин притаскивал в дом очередную древность времен – книгу или свитки – Дракула напряженно наблюдал за округой. Но рыжий был аккуратен и хвостов не приводил.
Расплодившийся и заматеревший Орден Охотников теперь присутствовал почти в каждом городе. Когда открыто – эдакая пристройка к церкви – когда тайно. За прошедшие годы он стал вторым наместником на землях. Отошедший от публичных дел Влад был официально объявлен умершим, его следы в истории все больше тускнели. Чему сам Дракула активно способствовал. Он не позволил, чтобы его имя совсем забыли, но умело подправил некоторые сведения. Теперь они жили относительно тихо, в такой глуши, где ни один… дурак мимо не проходил лишний раз. Маринель шутил, что так они мхом порастут и пылью покроются. И под это незлобивое нытье выпросил себе разрешение ходить в город.
Город. Марин повел носом. Из крайней лавки тянуло розовым маслом и ароматными притираниями. А его цель в конце кривого перешейка от площади в сторону от тканевых лавок. Мимо проскочила стайка чумазых ребятишек, торопясь домой до темноты. Маринель посторонился, пропуская. Добропорядочные горожанки в чепцах и наглухо закрытых под горло платьях удивленно покосились и зашушукались. Грех сплетничества столь мал, что и думать смешно. Марин прислушался. Его быстро причислили к странным личностям, распущенным и, конечно же, «эти вызывающие волосы»!
Лавка приветливо скрипнула ступенями.
– Господин Мариш, – приветливо заулыбался старичок-продавец – дед владельца.
Маринель старался попадать именно к нему. Дедок был подслеповат, очень любил свой товар, души в нем не чаял, а когда приметил, что вечерний покупатель весьма падок на всякие диковинки, то начал откладывать для него самое интересное.
– Добрый вечер, Миклош, – сдержанно улыбнулся Марин, прикрывая за собой двери – посетители, если и были, давно разошлись. – Что нового?
– А вот, – дедок выудил с кряхтением из-под прилавка тяжеленную книгу в металлическом обводе.
Переплет пах кровью и старой кожей, немного костром, тертым миндалем и мукой. Странный запах, запах книги с большой историей.
– Что это? – с любопытством склонился Маринель, следя, как из неприметной тряпицы показывается обложка.
Узловатые старческие пальцы сняли ветошь, погладили толстые стальные клепки. Хитрый замочек не поддался на дерганье, но старикан выудил из фартука тонкую спицу, вставил в неприметную лазейку и повернул. Замок щелкнул. Металлический пояс выгнулся, пластина поддалась и откинулась.
– Это, мой юный друг, сокровище Ордена, – таинственным шепотом сообщил Миклош и удивленно вздрогнул от резкого перезвона – вечерний посетитель дернул рукой и браслеты, унизывающие его запястья, рассерженно зазвенели. – Что вы, не стоит волноваться, эту книгу давно никто не ищет. Это самый первый перечень магистров Ордена. Интересуетесь?
Маринель изо всех сил сдерживался, чтобы не сказать, как именно он интересуется, но взял себя в руки и даже смог разжать когти.
– Отчего же, – рыжий развернул фолиант к себе, пробежался цепко взглядом по строчкам.
Имен перечислялось не так уж и мало, вряд ли все были магистрами, но зато с подробностями. Истинное сокровище для Ордена. В свое время оно бы очень помогло Владу, теперь же не более чем безделушка на память. Тяжелая. Маринель облизнулся.
– Интересуюсь. Но, поди, дорого возьмете за сокровище?
– Ой, что вы, господин Мариш, – дедок потер руки. – Книги нонче непопулярный товар. Три золотых.
Рыжий рассмеялся. Старик не упускал своего. Но очень хотелось получить список. Проверить свои догадки. Выудив монеты, Марин крутнул одну на прилавке, отвлекая внимание продавца и запирая книгу. Шпилька-ключ перекочевала в сумку рыжего, туда же с некоторым скрипом влез сам талмуд. Дверной колокольчик звякнул. Маринель отвернулся, поглядывая в серебристый начищенный круглый щит на стене. Вошедший был высок, как и сам Марин, закутан в темный плащ. И пах странно. Разогретая кожа, еловые шишки… шершавый запах, как сухими чешуйками по щеке. Маринель поспешно откланялся, набросил капюшон и вышел на улицу.
Скоротечный осенний вечер взялся плотными сумерками. Туман осмелел и сполз в подворотню. Маринель преспокойно двинулся мимо фонарей в дальнюю лавчонку, на вид ничем не примечательную. Здесь торговали украшениями. В прошлый визит рыжий засмотрелся на нитку розового жемчуга, редкого в этих краях и стоившего баснословных денег, но не решился брать. Не из-за нехватки средств, просто чтобы не привлекать внимания. Он и так примелькался. А вот сегодня…
Жемчуг был на месте, но продавец совсем другой. Высокий, здоровенный совсем молодой мужчина. Ему бы стражником на воротах стоять, а не подвесками торговать. В его лапищах варварское тяжелое ожерелье смотрелось детским наперстком. Он хмуро покосился на посетителя, спрятал ожерелье и уперся ладонями в прилавок.
– Чего изволите?
Маринель снял капюшон, с наслаждением потряс головой, высвобождая волосы. Продавец споткнулся на полуслове, рот у него открылся сам собой. Рыжий заправил за ухо локон, посмеиваясь про себя. Сейчас он мог изволить что угодно – ему бы дали.
– Жемчуг покажите, – Марин указал в противоположную от нужной нитки сторону, где лежали обычные перламутрово-белые круглые бусины, не нанизанные на основу.
Продавец непонимающе моргнул. Темные глаза смотрели на Марина так, словно одежду с него уже снял. И, наверное, даже приступил к делу.
– Чего?
– Жемчуг, – рыжий снова улыбнулся, не размыкая губ.
Судя по бессмысленному кивку, вышло даже лучше, чем покажи он клыки. Человек поплыл. Крути как хочешь. Под мелодичное позвякивание браслетов, Маринель пробежался кончиками пальцев по прилавку и указал на горку белых матово поблескивающих горошин.
– Ах да, конечно, – каким-то сотым усилием продавец взял себя в руки, подобрал слюни и принялся нахваливать товар.
Марин даже заслушался. Так вдохновенно врать покупателю, а особенно тому, на кого глаз положил, надо уметь. И посмотрите, какой цвет – обычный, блеклый, какой бывает у недозрелого жемчуга – какой размер – средний – какая игра света – при этом глядя жадно на игру света на лице рыжего. Маринель распахнул ворот плаща, сбросив полу за плечо, поднял одну жемчужинку и посмотрел на свет лампады. Розоватая, невнятная искра скатилась по перламутровому боку и погасла. Рыжий вздохнул, словно от восхищения, приоткрыл рот, что-то сказать и… передумал, отложив жемчуг в общую кучу.
– Вы в подарок? – кадык на шее продавца дернулся, он часто сморгнул.
– Нет, себе, – Марин отодвинул ткань простой белой рубахи, показав витиеватую цепочку на шее; заодно ключицу и изгиб плеча. – Люблю интересные и красивые вещи.
– Да, конечно, – продавец пожевал губами.
Жилка на шее забилась еще быстрее, сердце застучало громче, а кровь активнее понесла возбуждение по венам. Марин слышал ее пульсацию, и точно знал, даже без вампирских способностей, куда она устремилась. Чуть ниже пояса. На ладонь пониже.
– Тогда посмотрите вот сюда… господин, – торговец выудил ту самую нитку, пропустив через широченную ладонь, встряхнул, и выложил под лампу.
Свет сразу заиграл на молочно-розовой поверхности. Марин старательно держал равнодушное выражение лица. Куда еще цену набивать, один восхищенный вздох и стоимость улетит до небес. Учет расходов и почти всю бухгалтерию у Влада вел он сам, но мало ли что. Рыжик небрежно подцепил ожерелье, вдумчиво покатал прохладные, гладкие шарики. Покачал и про себя даже удивленно присвистнул. Жемчуг оказался жутко тяжелым. По ладони словно камнями прокатило. А, может, и правда камнями. Марин сделал вид, что любуется, незаметно царапнул перламутр. Тот послушно облез, показав темно-серое нутро. В прошлый свой визит, Маринель готов был спорить на что угодно, жемчуг был настоящим. Приятным, мягким и бархатистым. Так его еще не пытались надуть.
Рыжий встряхнул руки, растревожив браслеты, вспомнив старую поговорку торговцев, бытовавшую в этих краях. «Никогда не пытайся обмануть покупателя со звенящими браслетами на руках». Сам увлеченно поддерживал и распространял, как мог. Выгодно приумножать правильные слухи. Чем они хуже Ордена? Тот так тщательно и увлеченно выпестовывал легенду о страшных чудовищах, кровососущих тварях, принимающих облик чарующих и красивых созданий, что маленький пустячок Марину можно было простить с закрытыми глазами.
Маринель страдальчески заломил брови. Тонкая складка легла на безупречно гладкий лоб, переносица взялась морщинками, а глаза блеснули обиженной влагой.
– Красивое какое, – с придыханием прошептал рыжий, удовлетворенно услышал еще одно судорожное сухое сглатывание и продолжил ломать комедию. – Дорого?
– Десять золотых, – продавец развел руки, дескать, только для вас такая низкая цена.
Марин с укоризной вздохнул громче. И торговец поспешил скинуть монету, исключительно ради «такого красивого юноши». Юноша про себя зло оскалился. Злопамятностью Маринель никогда не отличался. Просто запоминал, когда его пытались обмануть и не спускал.
– Дорого как, – вздохнул он в очередной раз, умоляюще сложил ладошки и из-под длинных ресниц посмотрел на торговца. – А вы скоро закрываетесь? Я бы сбегал за деньгами, принес.
Детина за прилавком «незаметно» потер руки. Такая удача: мало того, что удастся сбыть поддельный товар за баснословные для него деньги, так еще и такой красавчик в руки шел. Сам, по доброй воле. А там и ночь близко, стража на пересменок уйдет. По бокальчику за покупку, красавчики уломается. Сломается.
– Для вас готов задержаться или… хотите мы вместе сходим к вам домой? Ночью опасно по улицам бегать.
– Я не близко живу, – Маринель шаркнул носком сапожка, сбрасывая на спину вторую полу плаща – тонкая ткань рубашки натянулась от глубоко вздоха, шнуровка разошлась. – Да и боятся туда ходить.
– Это куда же? – с веселой бравадой поинтересовался продавец, невзначай приналегая на прилавок и придерживая тонкие запястья и обнявшую их цепочку фальшивых жемчужин.
– А рядом с кладбищем наш дом стоит, на окраине совсем, – рыжий кивнул в нужном направлении. – Я-то привык…
Торговец правильно понял взгляд, легкие кокетливые нотки в голосе, ставшем сразу чуть капризнее. Готов мальчик, ох как готов отведать крепкой мужской ласки. И даром, что благородный.
– Тем более провожу. Не дело юноше ходить одному по темноте, совсем не дело. Подождите меня пару минут, я только закрою все и пойдем.
Он засуетился, составляя лотки с украшениями в отведенные для них ящики под прилавком и в дальнем углу. Все запиралось на ключ, от воров попроще. Основные ценности торговец отнес куда-то вглубь лавки, продолжая расточать Марину комплименты и убеждая, что под его защитой он будет в полной безопасности. Маринель был согласен, какая тут опасность, если так легко повелся и не заметил, что от клиента тянет хищным азартом, а не смиренным интересом к большому сильному мужчине. В поддержание иллюзии, рыжий иногда вздыхал и убеждал, что он не такой, просто очень уж понравилось украшение и… про «и» рыжий таинственно молчал.
– Ну вот и все, господин, можем идти.
Марин осмотрел темную лавку, в которой осталась одна свеча и та уже догорала. Кто там говорил о вампирьей скорости? Люди тоже могут быть быстрыми, когда очень хотят. Торговец очень хотел.
Они вышли на улицу, уже полыхавшую оранжевым тусклым светом. Солнце окончательно село, тени разыгрались и люди тоже. Из ближайших кабаков несло вином, потом и смехом. Маринель хорошо изучил город, знал его тонкие жилки-улочки, которые пунктирами пересекали жилые кварталы, то соединяясь площадями и широкими дворами, то вновь разбегаясь паутиной. Торговец, шедший бок о бок со своей рыжей «добычей», разглагольствовал о достоинствах заморского жемчуга и камней, привезенных с запада, все пытался придержать Марина под локоть. Вампир позволил, едва они свернули подальше от шумной гульбы. Невзначай пару раз прижался. До дома, живи он тут, на окраине, они бы все равно не дошли.
Маринель с лукавой улыбкой увлек ухажера дальним ходом, мимо погоста. Проверить выдержку. Торговцу море давно было по колено. Старое кладбище когда-то было только для благородных. Ближний к городу край украшали поминальные павильоны. Марин рассмеялся какой-то совсем уж нелепой шутке, взял человека за руку и повлек к белевшей в темноте беседке. Витые стены плотно заросли чем-то вьющимся и пахучим, а каменный пол пошел трещинами. Но за день беседка нагрелась и излучала тихое ласковое тепло.
Марин остановился на пороге, сбросил на пол плащ и потянулся.
– Тихо, – промурлыкал он, опираясь локтями на низкие бортики, – и никого. Люблю, когда никто не мешает.
– Ох, как я тебя понимаю, лапушка, – внезапно перешел на «ты» торговец, справедливо рассудив, что это уже откровенный намек на действия.
Марин не сопротивлялся. Он легко забросил руки на бычью шею, погладил волосы, собранные в растрепанный хвостик. Прогнувшись, вампир приник к горячему и успевшему слегка вспотеть ухажеру, потерся об него. Торговец перестал улыбаться, последние связные мысли улетучились вместе с порывом теплого ветерка. Тени крестов, эффектно обрамляющие светлую фигуру Марина, его не смутили. Рыжий позволил себя стиснуть, подумав, что от такого усердия можно и ребра сломать, подставил плечо, мягко сбив ухажера с мысли о поцелуе в шею.
– Полегче, – прошептал он в ухо торговцу, провел носом по щеке и увернулся от мокрого чмоканья. – Ложись, я сам…
Продавец моргнул, переваривая услышанное. Маринель мог вполне сейчас попросить ожерелье за услугу, но оно больше его не волновало. Человек пах возбуждением и похотью. Его нервная дрожь передавалась вампиру, как пожар с крыши на крышу. Только будило не то желание, которое тлело в человеке. Иное. Шаловливое. В детстве воспитатель всегда учил не играть с едой. Но тут такая еда, которая заслужила игру. Марин заслужил каприз за то, что не свернул шею сразу.
Торговец опустился на колени, потянулся лапищами схватить и получил по рукам игривый шлепок. Марин распустил манжеты, шнуровку у горла и стащил рубашку через голову, протянув ткань так, что локоны зацепились и падали по одному на плечи. Эффектно, медленно… еще б кто оценил. У человека живчик и так бился в бешеном темпе. Рубашка легла на бортик, сапожки прикорнули рядом. Когда Марин взялся за штаны, торговец принялся распутывать свои завязки. Рыжий вздернул бровь, наблюдая за попытками. Обнаженный, он толкнул ухажера, заставив откинуться, повел бедром, усевшись верхом. Завязки тренькнули и порвались. Ворот рубахи Марин раскрыл осторожнее, чтобы не спугнуть, не растревожить.
– Какой ты красивый, хороший, чистый, – бормотал торговец, хаотично ощупывая бедра и живот Марина.
Рыжий едва сдерживал усмешку. Сунув руку в штаны, он вытащил толстый налитый член человека, потер рукой, откинулся назад, прижавшись ягодицами. Торговец забормотал невнятнее, застонал, стискивая зубы и напрягая шею. Вены вздулись под кожей. Маринель облизнулся. Горячий ток крови отдавался в ушах мягким гулом. Вампир подался вперед и назад, взялся за плечи, приподнимаясь.
– Давай, хороший, давай садись на него, – прохрипел торговец.
Марин фыркнул и дал… послушно приподнялся, приходясь собой по напряженному органу, наклонился, мазнув губами по скуле и стараясь не зацепить щетину. Клыков ухажер, так страстно жаждавший получить тело, не увидел. Марин положил ладонь на лоб человека, вытягивая первые маленькие глотки. Зубы вошли глубже, раскрывая раны, капля крови выскользнула и потекла вниз, сорвалась, марая плащ. Рыжий прикрыл глаза от удовольствия, продолжая покачиваться на человеке, лаская и дразня себя.
****
За две седмицы Радэк успел обойти город. Следы присутствия вампира, безусловно, были. Несколько пропавших без вести, один найден с разорванным горлом. Хотя по отметкам зубов это больше походило на собачью свору, молодой охотник решил проверить все досконально. Вампир явно аккуратный, не глупый – ни оставленных подранков, ни массовых побоищ, о которых охотник читал и видел следы. Показывали на обучающих рейдах. Такое не забывается. Первый раз в свободном плаванье, Радэк очень боялся наткнуться на похожее. Но ему повезло. Или нет. Следы кровососа пришлось искать долго. Но его чутье, за которое всегда хвалили наставники, не подвело. Нашел.
Ставка Ордена в городе скептически отнеслась к его расследованию. Мальчик был юн, без особого опыта, но верительные грамоты, с которыми его направил приор, помогли. Как и беседа с местным настоятелем. Седой и морщинистый Клаус сразу почуял, что мальчик не честолюбив и не пытается набить себе цену. Просто хорошо обучен и полон желания вернуть долг жизни своему Ордену. Настоятель благословил его на охоту, но предупредил, что помощь будет только в том случае, если появятся доказательства. Они основательно зачистили эту землю двадцать лет назад и ревностно следили, чтобы ни один вампир не появлялся. Радэк смиренно кивал, но настаивал. Его не мог подвести нюх.
Получив одобрение, юный охотник облазил каждый закоулок, на всякий случай заглянул к местной травнице. Ничего. И Радэк решил рискнуть. Всем известно, что упыри живут на погостах и в заброшенных руинах старых замков. Когда стемнело, юноша оделся по всем правилам, застегнул горжет, проверил, как ходит верный меч, и наведался на кладбище, благо оно начиналось в городской черте.
Теплый день обернулся коварной прохладой. Над могильными холмами уже пополз первый туман, еще прозрачный, тонкий, как кисея. Радэк, осмотревшись, перемахнул ограду в самом темном переулке и, крадучись, двинулся вдоль простых могил с покосившимися крестами к той части, где хоронили благородных. Кое-где осыпавшиеся холмики земли и перекошенные окантовки охотник рассматривал очень пристально. Капал святой водой. Всюду были следы животных, хищных, но обычных, падальщиков и просто пробегавших мимо. С массивного каменного креста на Радэка пялился облезлый кот – его драный силуэт маячил на горизонте долго, пока охотник не углубился. Петляя протоптанными тропинками, Радэк чутко прислушивался. Скрипели деревья, вздыхала сама земля. Свежие кротовины расступались под ногами. Страха охотник не испытывал. Решимость. Ее было через край. Он знал, что должен делать, знал зачем. Его к этому готовили всю жизнь. Тренировали. И он был рад служить Ордену. За веру. Ради очищения мира от тварей и ради… мести. За родителей, которых он никогда не знал по вине вампиров.
Радэку показалось, что он услышал разговор. Охотник замер, прикрыл глаза, позволяя слуху стать главным чувством. Смешок и снова тихие слова вместе с ветром. Справа от большого витого павильона. В таких поминали усопших многочисленные семьи. Но поздновато для молитвы, когда солнце крылось. Охотник осторожно вытащил кинжал и, припадая почти на четвереньки, двинулся на звуки.
Голос манил. Перекатывался. Ласково, волнующе. Радэк встряхнул головой, прогоняя наваждение. О да, он угадал. Это точно должен быть вампир. Только они умеют так очаровывать. Наставник внушал, что нельзя поддаваться речам этих созданий. Никогда. Околдуют, заманят. Оглянуться не успеешь, окажешься с разорванным горлом. Лучшим исходом будет смерть, худшим – сам станешь вечно голодной тварью.
Павильон расходился полумесяцем, внутри кто-то был. Лежал на полу. Двигался. Как-то странно двигался. Радэк слышал два дыхания. Подкравшись еще ближе, он осторожно заглянул и оторопел. На скомканном плаще лежал кто-то из местных – мощный мужчина в сползших штанах. Он намертво вцепился в бедра оседлавшей его девушки. Рыжие яркие волосы струились по плечам, распадаясь тугими кольцами. Изящная спина с тонкой талией изгибалась, плавно, мягко. Словно волна пробегала. Тело терлось о мужское. По углублению позвоночника стекала золотая цепочка с бусинами – сбившееся ожерелье – на руках, прижимавших плечи мужчины, блестело множество браслетов. Они издавали тихий мелодичный звон, смешивавшийся с ласковым шепотом и смехом.
– Не надо обманывать, ты же знаешь легенду, – Радэк прислушался невольно, – не обманывай клиента со звенящими браслетами. М? Слышал, конечно, слышал. Ничему жизнь не учит…
Влажный всхлип Радэк принял за возражение, но ноги мужчины конвульсивно дернулись. Стоящий колом мужской орган прижался к светло-золотистым ягодицам и терся о ложбинку. В дрожащем свете одинокого факела, криво воткнутого у входа в павильон, картина казалась прекрасной. Грешной настолько, что охотник вдохнул и не смог выдохнуть. Горло перехватило, а в груди плеснуло жаром. Щеки взялись постыдным румянцем. Радэк с трудом сглотнул и заставил себя двинуться дальше, в обход резных бортиков, почти не скрывавших происходящего. Он видел округлое плечо, линию бока. И слышал голос. Радэк на мгновение засомневался. Они охотились с наставником не раз и не два. На подранков, как их местные называли, упырей или недовампиров. Отвратные, корявые создания. Больше звери, чем люди. С повадками падальщиков, тупые, голодные. Неуклюжие. Они не могли говорить, только хрипеть и рычать, иногда выдавать отдельные слова. Но не больше. Наставник показывал на быстро разлагающемся трупе уязвимые точки. Подрубить суставы, плечи, колени и шею. Снести голову, и упырь окончательно мертв. А здесь что-то не так.
На теле вампирши никаких следов разложения, да и мертвенной бледности нет. Речь ровная, чистая, без рычания и… охотник снова прислушался к словам.
Надо было убедиться, что он не ошибся. Радэк почти ползком добрался до боковой части павильона, где решетка бортика была выломана. Заглянул… потер глаза… ущипнул себя за руку и сел на землю. На мужике верхом сидела не девушка, как охотник подумал. Это был вполне себе молодой человек, может на пару лет старше самого Радэка. Обнаженный, в половой принадлежности не ошибиться: ровная гладкая грудь с еще одной тонкой цепочкой, украшенной самоцветами, плоский живот и аккуратный стоящий член. Парень терся пахом о мужика и шептал ему на ухо. Красивый. Радэк такие лица видел только на портретах. Тонкие черты, резко изогнутые брови – темные не в пример рыжей яркой шевелюре как признак благородной породы – полные губы, едва заметные кончики белоснежных клыков. Даже задержавшиеся мазки алого в уголках рта выглядели как украшение, а не как следы пиршества зверя. Радэк оторопело моргал, забыв и про миссию, и про кинжал. Мозг подготовленного адепта Ордена пытался применить всю полученную ранее теорию к практике увиденного. Вампир был мужчиной и занимался грехом с мужчиной же! Вампир был идеальным созданием, из плоти и крови, но все же эфемерным. Но не дьявольским. Не воняло серой, и куски плоти не отваливались с лица.
Радэка пробило в пот. Ледяная испарина выступила на лбу и по позвоночнику. Рубашка мгновенно прилипла, а горжет стал давить на горло. Вампир был… и с ним надо было что-то делать.
Рыжий вскинул голову – взметнулись костром волосы – улыбнулся, ласково проведя по лицу мужика:
– Никогда не обманывай покупателей, – музыкально, нараспев протянул он, – никогда.
Медленно и плавно наклонился к шее. Замер. Ресницы взлетели, и на Радэка уставились два светлых глаза – в перекрестье светотени цвета не разобрать. Ни красных провалов, ни вертикального зрачка, легкий отблеск, и тот вполне мог быть от факела. Юноша замер, запрокинул голову и повел чуть курносым носом.
– Доброй ночи, – мягко произнес он, поднимаясь в полный рост.
Мужик под ним слабо трепыхнулся, теряя сознание. Вампир перешагнул обмякшую тушу, не отрывая взгляда от охотника. Радэк тоже выпрямился. Серебряные пластины на наручах тускло блеснули.
*****
Маринель встал, рассматривая охотника напротив. Молод, очень. Но аккуратный. Подобрался безупречно. Или Маринель просто увлекся игрой и едой. В полной экипировке: высокий вощеный воротник, наручи и куртка обшиты серебром. Даже меч на бедре болтается. В руках кинжал, в темных глазах – море удивления. Он не боялся, но пребывал в шоке. Даже не двигался.
– Невежливо не здороваться, – Марин улыбнулся – капля крови сорвалась с губ и испачкала грудь. – Тебя не учили?
Охотник заторможено кивнул. Марин тяжко вздохнул напоказ. Ему нестерпимо хотелось подразнить юнца. Кипучая энергия только что выпитой крови и приятное насыщение рвались неистребимым желанием поиграть.
– Не страшно одному на кладбище-то? – рыжий мягко качнулся назад, к своей одежде, стараясь двигаться плавно и медленно. – Мало ли кто тут водится. М? Хотя, ты же из Ордена, да? Вы там бесстрашные.
Босые ноги неслышно переступили ближе к факелу, ближе к свету. Чтобы лучше было видно.
– Нет, – голос у охотника звучал странно, придушенно.
– Нет? – удивленно вскинул брови Маринель. – Не бесстрашные?
– Я не боюсь ночью на кладбище, – юнец нахмурился, шагнул вперед, перекладывая кинжал в левую руку и берясь за рукоять меча.
– Ой, ты без цветов и сразу к длинным предметам? Какой целеустремленный, – Маринель рассмеялся, видя, как окончательно сбитый с толку охотник снова остановился. – Что ты тут ищешь?
– Вампиров, – честный ответ рассмешил.
– Надо же, – Марин сложил руки на груди и щелкнул по клыку когтем. – И как, нашел?
Охотник сделал еще один шаг и кивнул. Воротник мешал ему нормально крутить головой, подбородок наверняка защемляло.
– Молодец, – рыжий подтянулся, уселся на бортик и поболтал в воздухе ногами.
Юнец сразу прикипел к ним взглядом, прошелся от щиколоток до бедра, задержался в паху, и смущенно покраснел. Марин от восторга чуть в ладоши не захлопал. Какая прелесть, таких охотников он точно еще не видел. Они все походили на упырей, только внешне оставаясь людьми. Марин искренне считал, что нет разницы – остался ли в тебе один голод или одна мысль убить. Фанатики ничем не лучше одержимых.
– Что будешь делать? – рыжий наклонился, по-детски проказливо показал розовый язык между губ.
Цепочки соскользнули и зазвенели. Охотник вздрогнул он их звука, поморгал, словно пытаясь взять себя в руки и начать действовать. И не мог. Маринель чувствовал его замешательство, не страх нет, не кислый ужас и не горчащий полынью порыв убить. Удивление, лихорадочное трепыхание мыслей.
– Вампиров надо убивать! – юнец нахмурился, крылья носа раздулись; он вытащил меч и теперь на рыжего хищно скалились отблесками сразу два клинка.
– А, – глубокомысленно протянул Марин, ерзая на жестком насесте. – Конечно, конечно. А зачем?
– Они мерзость этого мира, чудовища, пришедшие убивать и смущать! – отчеканил сквозь зубы охотник.
Еще один шаг и он уже внутри, подбитые металлом каблуки гулко стукнули по каменному полу.
– Я тебя смущаю? – Маринель вздернул брови и прогнулся.
Охотник снова покраснел и отвел глаза. Захоти Марин его убить, уже бы расправился. Юноша совершенно потерялся. Рыжий резко спрыгнул и шагнул вперед, ускоряясь. Юнец тут же забыл про смущение и профессионально взмахнул клинком. Отточенным движением, вывернул локоть, прослеживая путь возможной атаки. Кончик меча едва не задел плечо, и Маринель восхищенно присвистнул, возвращаясь на свое место. Пригладил волосы и уважительно качнул головой:
– Молодец какой. Почти успел…
– …ты не мог бы одеться?! – с прорезавшимся негодованием вдруг перебил его охотник, указав кинжалом на развешенную одежду.
– А зачем? Тебе будет удобнее по воротнику рубашки примеряться к шее? Без нее промахнешься? Ну, не злись. Могу и одеться. Подождешь? Ты никуда не торопишься? Ну, там… свидание? – Марин демонстративно хлопнул себя по лбу. – Ой, прости. Забыл. Вам же нельзя.
– Что ты несешь? – возмущенно выкрикнул юнец, с досадой закусывая губу.
