Текст книги "De dos caras: Mazmorra (СИ)"
Автор книги: Shayndel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– То есть, тебе плевать, иначе говоря? – Гегхал смеется. – Надо же… Как меняет людей война. Я слышал о тебе невероятные истории, Гарри Поттер, и я почти поверил в них. Но теперь я понимаю, ты просто делал то, что тебе приказывали. Я всегда был противником подобных методов воспитания. Своих подопечных я никогда не заставляю расти. Хотят быть на уровне свиней – это их личное…
– Остановись, Гекхал, прошу тебя, это будет лишним… – начинает Дамблдор.
– Да нет, давай, продолжай. Мне интересно послушать дальше, – перебивает его Гарри.
Гекхал отмечает, как наливаются кровью глаза Поттера, но продолжает:
– Да я, в общем-то, все сказал. Что можно добавить? Что ты эгоистичный ублюдок. Так понятнее? Нет, пожалуй, этого будет недостаточно. Ты еще и трус, которого заботит лишь собственная задница. Таких я жру на ужин, – и он скалится, издавая шипение.
Поттер подскакивает, и одновременно слышится треск – рвется одежда на спине Гекхала, и его крылья прорезаются сквозь ткань. Они сцепляются в схватке. Дамблдор опускает голову и предлагает Макдею пройти на кухню, дабы не быть задетыми. Тот соглашается, и они уходят с “поля боя”.
Гекхал больно вонзается клыками в плечо Поттера, заставляя вскрикнуть от боли. Поттер ломает ему крыло, и Гекхал издает громкий визг.
Дамблдора это возмущает, и он выскакивает из кухни:
– Успокоились оба!
Их с силой отбрасывает в стороны друг от друга. А Дамблдор добавляет:
– Похоже, нам здесь помощи не дождаться. Пойдемте, Тод, нас ждут более важные дела, чем драки, – и они с Макдеем уходят.
Гарри поднимается и выходит, но скоро возвращается и бросает на колени Гекхала пузырек.
– Выпей, заживет быстрее.
– Иди к черту! Я буду просить Сизых забрать твою душу первой! – выкрикивает Гекхал и с трудом встает, держась за ушибленный затылок.
Поттер ощущает укол совести.
– Я не хотел, так вышло.
– Ублюдок, – напоследок выплевывает Гекхал и уходит, и Гарри вновь испытывает мучительное чувство, наблюдая, как безжизненно колышется переломанное крыло. Он идет за Гекхалом, бесшумно, стараясь, чтобы тот не услышал. Однако, разумеется, Гекхал слышит.
– Если ты нападешь на меня сзади, я… – гневно оборачивается он.
– Не нападу. Я же сказал – так вышло. Я иду с вами.
На это Гекхал ничего не отвечает – скорее всего, он слишком удивлен.
*
– Ты считаешь остановки?
– Все в порядке. Нам через одну.
Драко кивает. Прошло уже около двадцати минут, и ему хочется поскорее очутиться на вокзале. Или куда они там едут? Что-то типа платформы 9 и 3/4? Автобус оказывается не таким уж и необычным.
– Мы проехали, Гермиона, вон же остановка!
– Это не та, не кричи так. Это остановка другой линии. Наша следующая.
Он кусает губы и замечает, что в автобусе никого нет. Только они и водитель. Это нормально? Но спросить об этом не решается – оба они и без того перенервничали.
– Все, вставай, мы выходим.
На улице все еще темно и тихо, и это радует.
– Так, я наколдовала нам подобие паспортов. Грейс сказала мне, что здесь их особо не проверяют, так что не переживай. Вот твой. Нет, лучше отдай, я куплю нам обоим билеты. Возможно, их вообще не спросят пока что…
– Эй, – он берет ее за плечи, – не переживай так, все будет хорошо. Ты же все здесь знаешь, – он пытается ее поцеловать, но она слишком напряжена, чтобы это заметить.
– Я должна все проверить. Эти пункты важны. Сейчас, возможно, нас не проверят, но потом – точно. И если…
Он ее целует. Получается несколько грубо, но она не сопротивляется. А после – он впервые за столько времени видит в ее глазах надежду. На общее будущее и на то, что все будет хорошо. Он нервно улыбается, она поправляет ему кепку.
– Тебе ужасно не идет.
– За это могут посадить? – они смеются и не замечают наблюдающей за ними свиньи. Потом заходят в круглосуточную кофейню, куда свинья сунуться не решается.
Остается немного времени до открытия вокзала, откуда им предстоит перебраться на пароходе в Ирландию. Но об этом Гермиона ему пока не говорит.
– Я делал почти такой же кофе, когда мы жили в том доме на окраине, – Драко снимает кепку и несколько расслабляется. Впервые за долгое время. У Гермионы же остались не слишком приятные воспоминания о том доме, и она не знает, что ответить. Но это не смущает Малфоя. Ему становится интересно все, что он видит.
– Какой странный сахар, ты посмотри, – усмехается он и кидает пакетик в кофе.
– Драко! – не успевает предупредить она. – Забирай мой кофе. Пакетик надо было вскрыть.
– Зачем столько сложностей… – он принимает ее стаканчик. – А для чего вон те штуки?
– А это… кондиционер. Когда жарко.
Малфой даже не пытается повторить это слово.
– И что он делает?
– Драко, прошу тебя, – теряет терпение Гермиона, – дай мне сосредоточиться. Я должна обдумать поездку детально.
Малфой понимающе кивает и натягивает кепку обратно.
Тем временем начинает светать. Гермиона покупает ему еще сандвич, о чем горько жалеет – Малфой разбирает его и ест по частям. И ему не нравится горчица, которую он, бранясь, вытирает салфетками, и Гермиона радуется, что посетителей все еще мало.
Наконец, наступает время открытия вокзала. Малфой воодушевлен и готов к путешествию, но что-то его настораживает:
– Нам лучше уйти через другой выход.
– Почему? Это будет выглядеть странно.
– Мне плевать. В целях безопасности.
Гермиона вздыхает.
– Ладно, сейчас вон те люди закажут, и мы сможем уйти, пока продавец отвлечется на них.
Так и происходит. Они убегают, скрываясь от все еще поджидающей их слуги Хмурого.
*
Они впервые так долго вместе – и без посторонних. И он впервые так нуждается в ней. Ведь стоит сделать что-то не так – и их могут обнаружить. Насколько они действительно нужны Хмурому мертвыми? Если он такой же, как и Волдеморт, то, определенно, сочтет необходимым их убить. И Малфой периодически кидает быстрый взгляд на Метку. Взгляд, полный былого страха и ужаса перед силой и возможностями врага. Но он тут же ругает себя. Постоянно бояться – тупиковый путь, и он давит в себе этот страх в зародыше. По крайней мере, старается изо всех сил.
– Вот, держи, – Гермиона протягивает ему билет. – Если тебя спросят, ты просто его покажешь, и все. Ничего сложного. Но все равно далеко не отходи.
– Не буду, – усмехается Драко.
Они на небольшом вокзале. Но тут очень много (как кажется Драко) поездов, указателей и магглов. Они все куда-то спешат со своим багажом и детьми, и многие из них выглядят довольно нервными. У Драко и мысли не возникает куда-то отойти.
– Я бы не сказал, что это похоже на наш поезд в Хогвартс…
– Тсс! Драко, какой… – она берет его за ворот и резко нагибает к себе. – Никаких волшебных упоминаний! Можешь лишь намекнуть – и то нежелательно…
– Хорошо, извини. Ты порвала мне рукав.
– О… прости, я не хотела.
Казалось, выглядеть хуже он не мог.
– Наверное, я похож на бомжа. Думаешь, теперь меня пустят в поезд?
– Не говори глупостей, – она хмурится, копаясь в своей бездонной сумке. – Придется покупать новую, запасной у меня нет.
– Это последнее, что меня сейчас на самом деле волнует, Грейнджер. Я просто хочу разрядить обстановку.
– Все нормально, – выдыхает она, – нам осталось только сесть на поезд.
– Ты это повторяешь уже в четвертый раз. Почему мы до сих пор не сели?
– Он еще не подъехал, но нам стоит подойти к нужной платформе.
– А чем эти поезда плохи? – машет рукой в сторону поездов Малфой.
– Это не те поезда. Драко, прошу тебя! – она прикладывает пальцы к вискам и прикрывает глаза. – Я тоже очень нервничаю. Давай молча дождемся посадки, а потом я отвечу на любые твои вопросы. Хорошо?
Малфой не отвечает и нервно оглядывается.
– А если они следят за теми, кто пытается покинуть страну? Ты об этом подумала? Я надеюсь, ты сделала нам фальшивые имена?
– Разумеется! Ты Ричард, а я Анна. А сейчас замолчи, прошу тебя, я на взводе.
– Вот именно, Грейнджер. И молчать в таком состоянии лично мне довольно сложно!
– Называй меня Анна.
– Пф! – Малфой хлопает себя руками по ногам и отходит к лавочке.
– Меня не видно даже вам, мистер Малфой, поэтому не пугайтесь.
У Драко все холодеет внутри, но затем он понимает:
– Умелый! Ты…
– Тише. Не нужно лишних слов, как ваша спутница верно подметила. А теперь садитесь на скамью и послушайте. Готовится переворот, Хмурый приложил все усилия, чтобы захватить волшебную Британию. Но пока захвачен только Лондон. Оставаться здесь действительно небезопасно. Я очень надеюсь, что ваша спутница взяла с собой ваш браслет. Не надевайте его при свидетелях, а если наденете, следите, чтобы никто его не увидел. Он защитит вас от нежеланных гостей. Я перехватил несколько слуг Хмурого, шпионивших за вами. Сейчас вы сможете спокойно уехать. Но помните – вы обязаны вернуться в решающий момент, иначе вас постигнет Наказание. Этого, к сожалению, никак не избежать. Но пока уехать – самое разумное решение. Я буду держать вас в курсе событий. И помните – с каждым днем Хмурый перевоплощается в Сами-Знаете-Кого. Берегите себя.
Умелый уходит – Малфой слышит хлопок аппарации. Тут его зовет Гермиона, и они, наконец, садятся в поезд. Их переживания оказываются напрасными – никому нет особого дела до их документов.
Когда поезд трогается, у них будто падает гора с плеч. Гермиона раскладывает их вещи и устраивается рядом с Драко.
– Ехать примерно час. К нам могут подсесть люди, так что не удивляйся. Будет несколько остановок перед нашей.
Он обнимает ее и кладет ее голову себе на плечо.
– Что-то не так? – удивляется она.
– Нет, теперь все хорошо, – и он прикрывает глаза, вдыхая аромат ее волос.
*
Тихо, словно прошел ураган. Уже совсем стемнело, но Гарри все равно замечает следы разгрома практически у каждого дома.
“Началось”, – говорит Дамблдор, идущий впереди. Он указывает на развалины Тоду, и тот что-то отвечает, но слишком тихо, чтобы Гарри и Гекхал могли его расслышать.
Гарри идет почти наравне с Гекхалом, но все же чуть отстает от него. Словно для него нет подходящего компаньона в этой компании. Возможно, это и так. Гарри понимает, что никому из них до конца не доверяет.
Дамблдор приглашает Поттера пройти в тот крошечный каменный зал, где и состоялась их первая встреча.
– Там точно нет прослушки, хоть место и не самое приятное.
Поттер соглашается. Снова Подземелья и круглый каменный стол. По всей видимости, сегодня придется довериться кому-то.
– Я долго думал об одном варианте, к которому совершенно не хотелось прибегать. Но, по всей видимости, это наш единственный шанс,– при этих словах Дамблдор кидает короткий взгляд на Гарри, но тот предпочитает промолчать. Дамблдор вздыхает. – Это одно из моих самых жестоких и, возможно, не до конца обдуманных решений, но это однозначно может помочь выиграть войну.
– И что же это за вариант? – уточняет Поттер.
– Тотальное истребление.
Пожалуй, Гарри был готов услышать про очень долгий и тернистый путь с каким-то невероятным магическим ритуалом или неведомой магией. Но не это.
– Истребление? – эхом повторяет он.
Дамблдор кивает.
– Не заставляй меня повторять, Гарри. Я же говорю, что это одно из самых жестоких моих решений. Но ситуация критическая. Я бы даже сказал, она вышла из под контроля гораздо раньше прогнозируемого времени.
Поттер кидает взгляды на всех сидящих за столом. Но ни Тод, ни Гекхал не выглядят пораженными.
– Ты кажешься очень удивленным, – со смешком замечает Гекхал.
– Да, черт возьми, я удивлен, – резко отвечает Гарри. – Это единственное, на что мы мы способны? Тебе лично нечего больше предложить?
Гекхал пожимает плечами:
– Боюсь, когда рядом сидит такой волшебник, как Дамблдор, то мне действительно нечего предложить.
Поттер задумывается.
– На кого они похожи? Народ Хмурого. Ты говорил…
Гекхал кривится и машет рукой:
– Уроды. Но это совсем не тот признак, по которому стоит отбирать жизни…
– Я не это имел в виду! – вспыхивает Гарри.
– Я знаю, – улыбается Гекхал, – но я имел в виду – во всех смыслах. Они некрасивы, но в Подземельях красоты нет, ее только можно купить. Они слабо развиты интеллектуально, хотя кое-какие манеры у вождей есть. Здесь так везде, Гарри Поттер, вождь и его приближенные – совсем на другом уровне развития, чем остальной народ. К сожалению, с вампирами дела обстоят так же. Поэтому народ Хмурого ничем не лучше моего.
Гарри кивает, и в тот же момент приходит осознание, что он ничего не понимает. Он не стратег и не тактик, и уж точно не Бог.
– Я не понимаю, чем могу вам помочь, – он разводит руками. – Я не уверен, что смогу взять на себя ответственность за…
– Пора взрослеть, мой мальчик, – грустно улыбается Дамблдор, и Поттер чувствует колючий укол – одновременно раздражения и отчаяния.
– Почему вы решили, что я вправе решать? – хриплым голосом спрашивает он.
– Кому-то приходится это делать, и далеко не каждый готов к этому. Но я смею предположить, что ты найдешь правильный выход.
Гарри надолго замолкает, и все сидят в тишине, словно ожидая его слов. И наконец он их произносит:
– Я не согласен с вашим решением, – Дамблдор еле заметно кивает, – я найду Грейс… и мы найдем тех чудищ, о которых писал Джошуа.
Тод поднимает на него тяжелый взгляд:
– Это очень опасное место, мистер Поттер. Благодаря мистеру Дамблдору я наслышан о Турнире Трех Волшебников, в котором вы принимали участие. В третьем Подземелье вас могут настигнуть испытания, схожие с лабиринтом. Готовы ли вы подвергнуть свою душу подобным истязаниям?
– Неужели путь к свободе и миру столь тернист? – горько усмехается Поттер. – Мне это знакомо.
“И терять мне нечего”, – добавляет он про себя.
– Я рад твоему решению, Гарри. Но стоит поторопиться, враг, как ты уже убедился, не дремлет.
Гекхал пытается возразить, но Дамблдор его останавливает взмахом руки и кидает быстрый взгляд на Поттера. Тот ничего не замечает, и Дамблдор облегченно выдыхает. Они провожают Гарри и возвращаются в каменное помещение.
Как только дверь за ними затворяется, Гекхал обращается к Дамблдору:
– Мистер Дамблдор, вы же говорили про еще один…
– Забудь об этом, Гекхал, – резко прерывает его Альбус. – Боюсь, мне будет проще уничтожить полмира, чем снова позволить Волдеморту завладеть телом и душой Гарри Поттера.
*
За окном проносятся зеленые поля, пасмурное небо, и от этих мирных картин возникает ощущение, что “все прошло”.
– Почему здесь не осматривают багаж? – Малфою хочется спросить совершенно не об этом. Но о том, что у него на душе, говорить с Грейнджер он не решается, испытывая при этом какую-то жгучую и совершенно нелепую ревность к Поттеру, который всегда так просто общается с ней. Малфой усмехается. Пожалуй, так легко ему было в последнее время только с Умелым. Но и там было гораздо больше официального общения, и он привык почти всегда держаться в этих рамках. И теперь, когда они наедине, это оглушает. Безмолвная тишина в вагоне – и его душа словно затаилась, он боится проявить себя не так, как нужно, и все испортить.
Гермиона неохотно отвечает, словно эти нескончаемые вопросы о магглах ей надоели.
“Прости, Гермиона, – говорит про себя Драко, ощущая себя моральным уродом. – Я не откроюсь никогда”.
– Почему нет пара? Словно поезд толкает какая-то сила, – да, это очередной совершенно неинтересный Гермионе вопрос, и он это видит по ее глазам. Она словно очутилась на экзамене и вынуждена давать краткие, но содержательные ответы.
Малфой мало что понимает из ее слов, ведь он ее толком и не слушает. Гораздо интереснее наблюдать, как вздымаются вверх ее брови и меняется взгляд, когда она объясняет что-то особенно важное и ключевое.
“Какая же ты живая”.
Она замолкает и удивленно смотрит на него. Малфой не сразу понимает, что сказал это вслух, а после краснеет и отворачивается. Гермиона прячет улыбку.
– Спасибо, – несколько сконфуженно отвечает она.
Он открывает рот, чтобы выдумать небылицу, что эта фраза относилась не к ней, но, увидев ее глаза, передумывает, ощущая крайнюю неловкость.
– Если тебе плохо, то придется ждать высадки.
– С чего ты взяла, что мне плохо? – ощетинивается Малфой.
– Ты выглядишь напряженным, и, кажется, тебе жарко.
Малфой нервными движениями трет шею и лоб.
– Нечего на меня так пялиться, может, мне от этого душно.
Гермиона внезапно смеется открыто и звонко. Так, как когда-то в школьные годы с Уизли и Поттером, когда Драко подсматривал за ними.
– Ничего смешного, Грейнджер, – выплевывает он.
– Прости, – она вытирает выступившие слезы, – но я не знала, что мой взгляд обладает такими пагубными свойствами.
Малфой не находится с ответом, но его хмурый вид заставляет Гермиону улыбнуться.
– Ты знаешь, – она кладет ладонь на его руку, – мне кажется, что, когда мы вернемся, все будет как прежде. Встанет на свои места, понимаешь? Словно это все – лишь страшный сон…
Малфою хочется очень многое сказать в ответ, но он молчит. Ведь если бы не “страшный сон”, он бы не ехал с ней в этом поезде в Ирландию. И она бы не носила его ребенка.
– Наверное, – хрипло отвечает он и отворачивается к окну, убирая руку.
Она хмурится. До конца поездки они больше не разговаривают, только ругаются. Гермиона делает пару попыток завести беседу, но Малфой их довольно грубо пресекает.
Когда им остается ехать около получаса, поезд делает еще одну остановку и к ним подсаживается шумная компания молодых магглов. Малфой крайне раздражается и чуть не использует “Silencio”, Гермиона на него сердится. Чуть позже один из магглов проливает колу на штаны Малфоя, и тот пытается высушить пятно, автоматически потянувшись за волшебной палочкой. Это снова вызывает гнев Гермионы. Так что в Холихед они оба прибывают в крайнем раздражении. И, как только они выходят из вагона, Малфой набрасывается на нее:
– Я не могу постоянно от тебя зависеть, Грейнджер!
Мерлин, как же он теперь понимал Поттера… Все дни, когда тот сидел в домике на окраине Лондона, а Малфой приходил из “волшебного мира” и поражался его угрюмому настроению… Теперь Драко понял на своей шкуре, каково жить без магии. Когда она копится на кончиках пальцев, и заклинание так и вертится на языке, но ты не можешь этим воспользоваться. Наверное, это приносит физическую боль. Нет, Поттер, конечно, мог колдовать, но какой в этом толк, если он был лишен волшебного мира?
– Я ничего не могу сам, мне постоянно надо тебя спрашивать, и если каждый раз я буду натыкаться на твою раздраженную реакцию…
– Замолчи, Драко, я устала! Мы и нескольких часов не проехали, а ты уже сводишь меня с ума. Просто замолчи и делай то, что тебе говорят, без вопросов, – пожалуй, сейчас Гермиона похожа на Поттера. Ее взгляд действительно заставляет замолчать.
– Я тебя понял, – поджимает губы Малфой, и они идут дальше.
Насколько он уяснил из спора в поезде – ему только дышать можно без разрешения. Все остальное – лишь с согласия Гермионы. “Я не сойду с ума”, – шепотом себе под нос повторяет Малфой слова, когда-то сказанные Поттером.
*
Они боялись издавать лишние звуки. Иногда Артур уходил на разведку, и тогда остальные удваивали защиту, несмотря на его предостережения – он боялся, что их вычислят из-за интенсивной магической активности. Но даже Молли в его отсутствие не слушалась.
Они переместились на старое квиддичное поле. Так они условились при аппарации, долго размышлять времени не было. А вскоре оказалось, что это место оборудовали под укрытие для всех спасшихся в тот злосчастный день волшебников. Или же оно просто оказалось наиболее подходящим для этой цели – Артур не мог точнее узнать, потому что очень редко пересекался с мистером Макдеем. Тот всегда появлялся внезапно, оповещая о пополнении выживших. Чаще всего это были спрятавшиеся в Гринготтсе. И все они кашляли – им не хватало чистого воздуха и требовалось время адаптироваться к жизни под открытым небом.
Сегодня светила полная луна, и казалось, что кто-то наблюдает за ними, но Молли старалась пресекать панику и занимать делом встревоженный ум. Сегодня они украдкой ходили к небольшой опушке в поисках грибов и, возможно, лечебных корешков. На какое-то мгновение можно было даже представить, что они на затянувшемся пикнике или в укрытии от шторма.
Артур возвращается не один. С ним какой-то неотесанный уродец – это первое, о чем думает Молли, завидев полуголого молодого человека. Он издает рычание, словно раненный зверь.
– Мерлин всемогущий… Кто это, Артур?!
– Тише, Молли, – Артур выдвигает руки вперед в останавливающем жесте. – Я не собирался его забирать с собой. Меня попросили. Мистер Макдей. И ты знаешь, я не смог отказать.
– То, что ты не смог отказать Министру, я прекрасно понимаю, но кто это?!
– Что случилось, мама? – Джинни подбегает и тоже ужасается. На шум сбегаются и остальные.
– Ради Мерлина и нашей безопасности, замолчите! – не выдерживает Артур. Все ненадолго затихают. – Это один из них.
Гул возмущения и волнения снова нарастает. Некоторые, кто испуган больше других, предлагают прикончить “зверя”, как они его успели окрестить – а тот в ответ рычит и скалится сильнее. У него длинные волосы, запутавшиеся от спекшейся крови. Кто-то уже тянется за волшебной палочкой, чтобы “избавиться от нечисти” – но его закрывает собой Джинни. Молли охает, все остальные впадают в ступор.
– Что ты делаешь, деточка? – тихо спрашивает ее Артур.
– Он ранен, папа. И это всего лишь человек, хоть и не похожий на нас, но не он громил наши дома.
Артур кивает и поджимает губы.
– Будем же милосерднее! Это просьба Министра Магии!
Все немного затихают, но не расходятся, наблюдая, как Джинни приносит чужаку горячую воду и чистые тряпки.
– Я помогу тебе, – шепчет она, стараясь игнорировать крайне неодобрительный взгляд Мирча. – Ты только не дергайся и прекрати рычать, все и так напуганы…
Она усмиряет его, словно он – дракон. Он, оказывается, сильно ранен, по всей видимости, обжигающим заклятием, будто пытался прорваться сквозь магическую защиту. У Джинни получается облегчить ему боль, и он, тут же отключившись, падает на землю.
*
Поттер находит ее в доме, обвитом плющом – перед ним сразу отворяют двери.
– Я знала, что ты придешь. Это не случайность, – сходу сообщает она, впуская его и запираясь на замок.
– Откуда? – в ней что-то изменилось, но сложно уловить, что именно.
– Мне сказали, – не вдаваясь в подробности, отвечает она и направляется на кухню.
– Кто? – Гарри следует за ней, оглядывая комнату. Вроде все так же, но атмосфера дома словно стала враждебнее. Или враждебность исходит от самой Грейс?
– Это бывшие Посвященные, – она издает сдавленный смешок. – Мы теперь все – бывшие.
– И зачем они приходили сюда? – Гарри обходит ее, пристально всматриваясь, замечая все, вплоть до мелочей: опущенный взгляд, напряженная осанка. Ее руки чуть подрагивают, пока она заваривает чай, к которому, скорее всего, не прикоснется.
– Так надо, – она поднимает на него тяжелый взгляд и отворачивается.
Гарри молчит. Видимо, бывшие Посвященные ушли совсем недавно.
– Они взвалили на тебя еще какую-то непосильную задачу?
Она кидает на него быстрый взгляд, и в ее глазах мелькает страх. И еще много чего, так хорошо известного Поттеру. Словно она готовится выполнить невозможное – и, одновременно, неизбежное.
– Ты думала, все закончилось? И ты свободна и можешь делать, что хочешь, пока…
– Господи, заткнись! – она хватает кружку с чаем и разбивает о пол. – Ненавижу! Тебя и всех вместе взятых!
Гарри понимающе кивает и скрещивает руки, опираясь о столешницу.
– И что за задача?
Она долго молчит и глубоко дышит, держась руками за голову. А затем тихо говорит:
– Они сказали, он перевоплощается. Сказали, что будет момент, когда он будет особо уязвим. И тогда… они придумали план. Заманить его в укромное место, где можно будет провести обряд.
– Какой обряд? – хмурится Поттер.
– Я не помню. Но ты его знаешь, с тобой такое уже делали.
– Они хотят вытащить из него душу?
Она прикрывает глаза:
– Нет. Не совсем. Гарри, прости меня! – выкрикивает она и произносит неизвестные Гарри слова.
Его словно отбрасывает мощной волной назад. Но когда он поднимается на ноги, то видит себя и Грейс со стороны. Видит, как безвольно опускаются его руки и стекленеет взгляд, словно он под Империо, но при этом какая-то его часть может наблюдать за происходящим. Сверху спускаются два старика – он их помнит. Дуглас и мистер Саммерс. Они говорят что-то одобрительное, хлопают Грейс по плечу, а она смотрит на Поттера – на смотрящего со стороны. В ее взгляде обреченность, и Гарри знает – что бы сейчас ни произошло – он простит ей это.
Гарри сложно расслышать все, что говорится – как будто он под водой. Но он явственно различает: “Готовьте яд”, – и его кидает в жар. Они собрались отравить его?! Дуглас и мистер Саммерс долго суетятся, затем, собравшись, дают Грейс еще пару наставлений, подходят к безвольно стоящему Поттеру и оголяют его предплечье. Затем надрезают кожу, не слишком церемонясь, собирают кровь в колбу и исчезают.
Грейс подходит к Гарри и перевязывает рану.
– Это заклинание из мира Сизых. Когда ты все видишь, но твое тело тебе неподвластно. Они сказали мне, что нет больше времени ждать. Что я бесполезная и смогу помочь лишь этим.
Гарри хотел бы ей возразить, но он может лишь смотреть на себя со стороны, на свое тело, не подчиняющееся ему, на глаза, которые без всякого выражения таращатся куда-то вдаль.
“Ты могла бы больше”, – мысленно отвечает он, всматриваясь в ее виноватые глаза.
– Они скоро вернутся.
“Уходи”, – вновь отвечает он без слов. Но она подходит ближе и касается его лица рукой.
– Я и на миг не приблизилась к твоим подвигам. Мне казалось, я смогу, но нет… – она горько улыбается. – Я пустая, Гарри. Пустая, как твои глаза сейчас…
Наверняка в ее поцелуе вкус горечи, но Гарри этого не чувствует – ему остается лишь наблюдать, как ее руки обвивают его шею. Потом она поспешно уходит. И возвращаются старики. У них в руках много приспособлений, даже флаг Англии. Они суетятся, торопя друг друга и споря о последовательности своих действий. По всей видимости, готовились они впопыхах и все как следует не продумали.
Они передвигают мебель, сооружая что-то вроде укрытия или защиты. Поттера помещают внутрь так, что его тело словно закупорено между комодом, книжным шкафом и снятой с петель межкомнатной дверью. Руки привязывают веревками к комоду, а в рот вливают какое-то зелье. Гарри начинает нервничать, но помешать им он не в силах. Если Грейс замечала его – безликого, то старики не видят или притворяются, что не видят. Они очень заняты варевом – устроили на кухонном столе, куда водрузили с десяток коробочек и колб с жидкостями, небольшую лабораторию. Гарри помнит, что они упоминали яд. И сейчас, по всей видимости, они его усердно готовят, а потом заставят его выпить, зальют в глотку. А он ничего не сможет сделать. Или сможет? Зачем тогда они его привязали?
Гарри кричит, но его вопль никто не слышит. И не услышит. Ни Малфой, ни Грейнджер. Возможно, их тоже выманили из дома, и это тоже была часть плана? Безликий Гарри мечется, как загнанный зверь, стараясь не натыкаться при этом на свое, замурованное в шкафах, тело.
Старики кашляют – по кухне распространяется дым от варева, и они суетятся еще больше. Затем один из них подходит к Поттеру и проверяет веревки. Видимо, заклинание слабеет? Гарри пытается вломиться в свое тело, но проходит сквозь, как призрак из Хогвартса. “Выдержит, он крепкий”, – внезапно сквозь дым различает Гарри.
– Я не об этом переживаю, и ты знаешь, – возражает другой, переливая свежесваренное зелье в колбу поменьше.
– Главное – мы избавимся от зла, пусть и путем заточения. Но он выдержит. Терпел же как-то всю свою жизнь.
Они оглядываются на безликого Поттера, которого прежде словно не замечали, в их глазах – страх и вина, и даже дым не может этого скрыть.
========== Глава 13 ==========
Это, оказывается, не очень гостеприимный городок. Здесь пахнет морем и стариной – Малфой не замечает ни единой новой постройки. А кофе отвратителен на вкус.
Они сидят в небольшом кафе за столиком на улице.
– Сколько ждать? – вздыхает Драко.
– Около двух часов, – поникшая Гермиона нервно крутит в руках пластмассовый стаканчик.
– Ты жалеешь, что так вышло? – Драко решает возобновить прерванный в поезде разговор, но Гермиона не сразу понимает.
– О чем ты? – недовольно уточняет она. В ее взгляде укор, словно Малфой специально задает ей дурацкие и неуместные вопросы.
– Я про все это, – он обводит указательным пальцем вокруг. Гермиона раздражается:
– Я не понимаю, о чем ты, – нетерпеливо отвечает она и отворачивается, щурясь от внезапно выглянувшего солнца.
“Что ты со мной…” – застревают слова у него в горле.
Мимо проходят местные жители. Гермиону с Малфоем жадно разглядывают, словно цепляясь за любые мелочи, указывающие, откуда они и куда направляются. “Наверняка у меня был бы такой же взгляд”, – задумывается Малфой, представляя жизнь в этом месте – островке уныния, где никто не задерживается дольше нескольких часов, томясь в ожидании отправления в места покрасивее.
Гермиона не хочет разговаривать, а Малфою надоедает сидеть за столом, и он встает.
– Куда ты? – устало осведомляется она.
– Пройдусь, – Драко уходит, не дожидаясь ее неодобрительного ответа. Руки он держит в карманах брюк, вместе с волшебной палочкой. Разумеется, он ею не воспользуется – но так надежнее. И да, он переоделся, несмотря на уговоры Гермионы. На нем привычные брюки и рубашка его размера. Свернув за угол, он останавливается, гадая, пойдет она за ним или нет. Она приходит. Ее губы плотно сжаты – явный признак начала очередной ссоры. И еще она нервно наматывает тонкий ремешок своей бездонной сумки на ладонь.
– Не трогай меня! – шипит она, стоит ему схватить ее за локоть и дернуть на себя. Но он сильнее ее. Пожалуй, этим не стоит гордиться. И пользоваться тоже не стоит – но иначе с ней не получается. Кажется, она больно ударяется затылком о стену дома, но Малфой ее не отпускает, насильно целует в губы и шею, прижимая ее к стене.
Потом она бьет его по лицу. Бесспорно, он это заслужил. Она часто дышит, во взгляде – непонимание и обида. Она толкает его в грудь, заставляя отойти на шаг назад, затем еще и еще. Малфою не очень больно от ее ударов, и он позволяет ей себя “избивать”, и в конце концов она, обессилев, утыкается ему в плечо и плачет.
“Прости”, – вертится у него на языке. Но в горле пересохло, и он ничего не говорит, лишь несмело приобнимает ее за плечи и гладит по спине.
Время словно останавливается, словно город не желает расставаться с мимолетными гостями. Гермиона отходит от Малфоя, глядя в сторону.
– Нам лучше ждать в порту.
Драко согласно кивает, и быстрым шагом они возвращаются обратно.
Он никогда не плавал на больших паромах. И если автобус и поезд не вызвали у него особых впечатлений, то от парома он пребывает в ужасе. Его тошнит от качки – они попадают в небольшой шторм. Гермиона чувствует себя хорошо, что очень удивляет Малфоя – ведь она беременна. Но Грейнджер о себе позаботилась, приняв нужные микстуры, которые спасают ее также от возможного токсикоза. Но с Малфоем она решает не делиться. Не в этот раз. И Драко мечется то к их местам – а сидят они за маленьким столиком, приколоченным к полу, как и стулья, – то к уборной. После третьего его похода уголки губ Гермионы дергаются вверх, и она улыбается.
