Текст книги "Нетерпение сердца (СИ)"

Автор книги: Severlika

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Как завороженный парень склонился к Северусу и приник в поцелуе.

Руки Снейпа ожили, бережно коснулись шеи Гарри, чуткие пальцы слегка надавили на затылок, призывая сделать почти целомудренный лёгкий поцелуй более серьёзным.

Гарри не понял, как случилось, что он оказался лежащим на спине, между рук Северуса, которыми он опирался на подушки по обе стороны от его головы, а сам Северус нависал над ним, целовал его, и его глаза были так близко.

Когда длинный, головокружительный и сладостный поцелуй закончился, Снейп слегка отстранился, оглядев раскрасневшегося и задыхающегося Гарри.

– Ты хотя бы немного представляешь, как это бывает между двумя мужчинами?

Открыв глаза и не сразу сообразив, о чём его спрашивают, Гарри не поверил, что после такого поцелуя можно выглядеть спокойным и невозмутимым. Губы Северуса были сложены в полуулыбку, и его явно слегка забавляло то, что он видел.

– Нет, – срывающимся шепотом проговорил парень, – но ты ведь мне покажешь?

Северус качнулся от него назад. Он обвел распростёртого под ним Поттера таким взглядом, что Гарри подумалось, что никаких действий уже не потребуется. Если ещё немного он вот так на него посмотрит…

– Ты не готов.

Гарри приподнялся на локтях, стремясь сократить расстояние между ними.

– Откуда ты знаешь? Я …

Северус приподнял брови, а потом поймал его в ещё один долгий поцелуй. Когда Гарри перестал понимать, где верх, где низ, позабыл всё на свете и даже слегка испугался таких сильных эмоций, Северус отстранился от него, а в следующее мгновение ласковые прикосновения его рук достигли того места, где нужны были более всего.

Несколько движений, и Поттер выгнулся дугой на постели, задыхаясь и теряясь в собственных изумительных ощущениях. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Открыв глаза, он встретился затуманенным взглядом со Снейпом.

Профессор лежал рядом и рассматривал его насмешливо, но как-то по-доброму.

– Так не честно.

Северус фыркнул.

– В другой раз, Поттер. Не сейчас. Иди к себе.

Гарри сделал прямо противоположное. Он подкатился вплотную к боку Снейпа и уложил голову ему на руку.

– Почему не сейчас? – спросил он, проведя кончиками пальцев по снейповскому предплечью.

Профессор покачал головой.

– Прекрасно. Стоит уступить вам в малом, вы тут же претендуете на большее?

Гарри не обиделся.

– Хорошо. Но вы так и не дали мне слово.

Северус молчал так долго, что Поттеру уже начало казаться, что он не дождётся ответа никогда.

Но Снейп склонил к нему голову и прикоснулся к его губам в невесомом поцелуе.

– Продолжим, когда я вернусь.

Гарри отчаянно старался не просить большего. Он закусил губу и выторговал у Северуса ещё один поцелуй, а потом и право остаться в его постели до утра.

========== Глава 8 ==========

У Снейпа была маленькая терраса. Если смотреть на дом со стороны крыльца, то её не было видно, но это было самое любимое место Гарри. Выход на неё находился в лаборатории. Это было удобно, к тому же, если вдруг придётся быстро эвакуироваться из дома, то два выхода как раз кстати.

Совсем малюсенькая, под крышей, на четырёх столбиках. Всего четыре шага в длину и три в ширину, обвитая хмелем, скрытая в тени яблоневых крон.

Гарри вытащил туда столик из гостиной и сидел по-турецки прямо на полу. Перед ним стояла чашка с чаем, но он к ней не прикоснулся. На еду он даже смотреть не хотел, кусок в горло не лез с самого утра.

Они проспали всего три часа. Северус попытался встать так, чтобы не разбудить Гарри, уснувшего на его руке, но у него не вышло.

Взгляд глаза в глаза с раннего утра, чашка кофе в качестве завтрака и неимоверное напряжение. Поттер старался выглядеть спокойным, и отворачивался, когда разливал ароматный южный напиток, чтобы не показать, как дрожат руки от волнения.

Это было совсем по-новому для него – переживать так сильно за Северуса, про себя умолять наивысшие силы, чтобы сберегли его, чтобы помогли вернуться. Это было до ужаса сентиментально, но парень ничего не мог поделать.

Снейп никак не комментировал невроз Гарри, хотя мог бы. Спокойно пил кофе, молча всматриваясь в хмурое утро за окном. Ему-то было не в новинку отправляться в логово врага.

– Я вернусь к вечеру, – перекинув через локоть свою мантию, сказал он уже в прихожей, когда Гарри вышел проводить его, – к этому времени, я думаю, мы уже достигнем каких-то результатов. Если что-то изменится, я пришлю патронуса. Камин откроется в десять утра ровно на две минуты. К тебе придёт мисс Грейджер. Она изъявила желание побыть с тобой, пока меня не будет.

Поттер мог только кивать и кусать губы. Северус внимательно осмотрел его с ног до головы, а потом подцепил его подбородок и заставил смотреть ему в глаза.

– Перестань. – Сердито произнёс он, – ты весь издёргался. Это обычное дело, меня будут страховать десяток мракоборцев, никакого риска нет.

Гарри тут же захотелось спросить: тогда какого чёрта я не пошёл вместо тебя, если нет никакого риска?!

Встретившись со Снейпом взглядом, Гарри промолчал и попытался улыбнуться. Ему ужасно хотелось что-то сделать, сказать пару ободряющих слов, поцеловать, обнять, как-то выразить свою нестерпимую нежность, граничащую с болью. Но он только смотрел, как Северус выходит за калитку и удаляется от дома.

Следующие несколько часов прошли в бестолковом шатании без дела. Наконец, Гарри вышел на террасу и просидел там до того момента, как в гостиной не послышался шорох и к нему не присоединилась Гермиона.

– Привет.

Девушка была одета в бежевый свитер с широкими рукавами и светлые джинсы. Она выглядела не выспавшейся и жутко бледной. Под её глазами залегли тени. Гарри пододвинул к ней подушку, и она опустилась рядом с ним.

– Как дела в Норе?

Гермиона, будучи помолвлена с Роном, о чём они сообщили родителям вскоре после битвы за Хогвартс, жила в доме Уизли. Свадьбу они ненадолго отложили всвязи с трауром по Фреду и Джинни.

– Лучше. Молли перестала постоянно плакать, и все вздохнули легче, – тихо проговорила Гермиона, – это было ужасно, Гарри. Мы думали, она тронется рассудком. Она спрашивает о тебе каждый день, и жалеет, что тебя не пустили жить с нами.

Гарри выслушал её мрачно и не ответил, но в следующее мгновение, Гермиона легко прикоснулась к его плечу.

– Ты не виноват, Гарри, и никто тебя не винит. Это война. Ты не мог защитить всех.

Некоторое время они просто сидели молча и смотрели, как с листьев яблонь капает дождь. Кап-кап, кап-кап, мерно и убаюкивающе. А потом Гермиона вдруг вскочила и унеслась в дом. Гарри, несколько раз удивлённо моргнув, поднялся и пошёл за ней.

Нашлась девушка в туалете в плачевном состоянии.

– Мерлин, Гермиона! Ты не здорова?

Он бережно отвёл с её лица волосы и подал ей полотенце. Гермиона промокнула лоб и сделала несколько глубоких вдохов.

– Чёртов токсикоз…

Гарри обомлел.

– Ты… о Мерлин! Гермиона, поздравляю!

Пожалуй, лишь такая новость могла отвлечь его от множества вариантов ужасной кончины Северуса, роящихся в его голове. Гарри схватил подругу в охапку и от души искренне обнял. Девушка бледно улыбнулась.

Они вернулись на веранду.

– Рон знает? – Гарри сиял так, будто это ему предстояло вскоре стать отцом.

Гермиона покачала головой.

– Скажу сегодня. Когда вернётся.

Девушка хоть и улыбалась, но не выглядела счастливой. Гарри всмотрелся в лицо подруги внимательней.

– Ты не рада? – спросил он осторожно.

Она склонила голову и покачала головой.

– Слишком быстро. – сказала она, – я не уверена, что вообще хочу стать матерью. Рон, конечно, обрадуется, и Молли, но…

Гарри, желая поддержать, погладил её по руке.

Гермиона собиралась в университет, потом в министерство на стажировку, делать карьеру, заниматься какими-то важными вещами, а не вытирать сопливые носы и мыть горшки.

Все это так явственно отразилось на её лице, что не потребовалось ни звука, чтобы Гарри смог её понять. Он потянул подругу за руку, вынуждая посмотреть на него, и спросил:

– Давно?

– Пошёл второй месяц.

– И ты не сказала Рону?

Гермиона отрицательно покачала головой. Гарри вздохнул и привлёк подругу к себе.

– Послушай, – проговорил он в кудрявую макушку, когда девушка как-то обреченно и с явным облегчением от того, что, наконец, выговорилась, примостилась у него на плече, – с чего ты взяла, что не сможешь достигнуть всего, чего хочешь после рождения ребенка? Да, потребуется некоторое время, чтобы немного поставить его на ноги, но потом ты сможешь сделать то, к чему стремишься. Дети – это не приговор.

Гермиона кивнула, оставаясь в его объятиях, и спустя несколько секунд уже улыбнулась по-настоящему.

– На самом деле я очень рада, Гарри, просто моё эго слегка протестует.

– Эго? Серьёзно? – Поттер вспомнил, скольким она пожертвовала, чтобы пойти с ним в смертельно опасное путешествие по следам крестражей, и подумал, что Гермиона – последняя, кого можно обвинить в эгоизме.

Он посмотрел ей в лицо и произнес.

– Хочешь, я кое-что тебе скажу? Ты будешь заботливой, строгой, но очень любящей мамой, а Рон – безалаберным, веселым, но очень любящим отцом. А я – если вы, конечно, не против – буду любящим дядюшкой Гарри, который приходит по выходным. Ты будешь гонять меня за то, что я кормлю твоих детей сладостями, а Рон тем временем сам будет подсовывать им всякие вкусняшки, пока не видит его супруга. А потом нам обоим влетит от тебя за детский диатез.

Гермиона от души смеялась к концу речи Гарри, а потом спросила:

– А как в эту концепцию вписывается Снейп?

Гарри осторожно отодвинул Гермиону, и она выпрямилась, заглядывая ему в глаза.

– Снейп… Не знаю. С ним нельзя быть ни в чём уверенным.

Гермиона внезапно совсем не по-гермионовски потупила взор и слегка покраснела. Гарри тут же понял, к чему идёт дело.

– А… ну, между вами… Словом, что-то уже… того?

Гарри подавил рвущуюся улыбку и приподнял брови.

– Потрудись сформулировать свой вопрос конкретнее.

Гермиона покраснела ещё сильнее и кинула на него укоризненный взгляд.

– Ты знаешь о чём я!

– Не имею ни малейшего понятия.

Гарри, наблюдая её смущенное донельзя лицо, не выдержал и хрюкнул от смеха.

– Гермиона, – проговорил он, – не думал, что ты такая любопытная.

Девушка покачала головой, принимая своё поражение.

– Ладно, извини, можешь ничего мне не говорить. Это видимо, мои сошедшие с ума гормоны мною управляют.

Они немного помолчали, и Гарри почувствовал, что может дышать свободно. Отличная новость и присутствие лучшей подруги подарили ему облегчение. Он всё еще волновался за Северуса, но уже мог с этим жить.

– А все-таки, Гарри, – негромко спросила Гермиона, – как же так получилось, что ты вдруг… ну…

– Сделался геем. Гермиона, называй вещи своим именами, или не заговаривай об этом вообще.

Девушка закусила губу, виновато вглядываясь в его лицо, и Гарри смягчился.

– Извини, – мягко попросил он, – просто я много и сам размышлял на эту тему, и пришёл к выводу, что нет никакой разницы в том, какая у тебя ориентация. Раньше была Джинни, и мне постоянно казалось, что что-то неправильно. Возможно, я смог бы в этом разобраться, если бы не война, а так… Джинни умерла, я попал сюда, и со мной рядом оказался самый последний человек на земле, способный вызвать увлечение. Однако, это произошло. Не спонтанно, как с Джинни, не просто так на пустом месте, а выстрадано, осмысленно. Мои чувства будто бы переродились, и я вместе с ними…

Гарри замолчал, подбирая слова. Было не так-то просто произнести все это вслух, но Гермиона слушала, затаив дыхание, и смотрела такими глазами, будто ничего лучше никогда в жизни не слышала.

Поттер поднял взгляд в плачущее небо.

– Северус, он удивителен. Он невозможен. Быть рядом с ним, всё равно, что жить на вулкане – никогда не знаешь, за что прилетит резкое слово, а за что подарят одобрительный взгляд. С ним никогда нельзя угадать, как нужно делать правильно, поэтому я остаюсь собой. Я честен перед ним, открыт, пусть знает всё обо мне. – Гарри улыбнулся собственным мыслям, – ты знаешь, я никогда не мог себе представить, что буду счастлив только от одного присутствия этого человека рядом. Достаточно лишь того, что он пришёл домой, что я вижу его мантию на вешалке рядом с курткой, принадлежащей мне, что рядом с моей на полочке в кухне стоит его чашка, что он изредка читает вместе со мной в гостиной. Когда он входит в комнату, в моей груди рождается такое сильное чувство, нетерпение, ожидание чего-то, хотя я знаю, что ничего не произойдёт – он просто посидит рядом некоторое время, но мне этого достаточно. Я очень любил Джинни, это было первое, светлое, чистое… но я никогда такого не чувствовал с ней, и вряд ли буду чувствовать с кем-то впредь.

Переведя взгляд с неба на Гермиону, Гарри слегка смутился.

Подруга сидела на подушке, облокотившись на стол локтём, подперев голову ладонью, и смотрела на него огромными, полными слёз глазами. В её лице читалась нежность и понимание, настоящее понимание того, что происходило в его душе. Гарри ощутил прилив благодарности к этой девушке, которая всегда понимала его лучше, чем он мог объяснить.

– Гарри… ты любишь его.

Услышать это от кого-то другого было странно. Ему будто кто-то выдал удостоверение: он любит Северуса Снейпа! И это было так волнительно и одновременно комично, что Гарри мягко рассмеялся.

– Люблю. Эта любовь делает меня сильным. – Признался герой, – я чувствую, что изменился.

***

После обеда Гермиона задремала. Гарри не стал её тревожить. Он укрыл подругу пледом и вышел из дома на улицу.

Дождь закончился. В воздухе висела тяжёлая влажность, тут же напитавшая одежду. Прохладный ветер заставлял ежиться, но Гарри не хотел возвращаться в дом. Он подошёл к калитке.

Защитное заклинание предупреждающе загудело, и в следующее мгновение вдалеке возникли две смутные фигуры, прямо на границе антитрансгрессионного барьера.

Гарри пригляделся. Издалека невозможно было узнать, кто это, но по тому, как одна фигура приникала к другой и как рвано они шли, было понятно, что дело плохо. Внезапно выглянувшее солнце высветило рыжую макушку, и Поттер, не колеблясь больше ни секунды, рьяно открыл калитку и бросился бегом через поле к Рону.

Когда он подбежал ближе, он не поверил собственным глазам. Пыхтя и отдуваясь, Рон тащил на себе полуживого Драко Малфоя. Его светлые волосы слева были алыми от крови, левая рука висела плетью, он еле передвигал ноги.

– Что за…?

Впрочем, было не до вопросов. Гарри подхватил Малфоя под другую руку, и они с Роном потащили его гораздо быстрее. Когда до калитки оставалось несколько шагов, позади них послышались едва различимые хлопки трансгрессии.

Поттер обернулся через плечо.

У границы антитрансгрессионной зоны возникли Кингсли, Люпин и Флитвик. Они тут же направились к ним.

Когда Гарри и Рон уже почти волоком затащили теряющего сознание Малфоя за ограду, из дома выбежала встрёпанная Гермиона. Увидев старого недруга в плачевном состоянии, она только всплеснула руками и кинулась открывать дверь.

К тому времени, как Рон сложил Малфоя на диван, а Гарри и Гермиона кинулись в лабораторию за экстрактом бадьяна и другими заживляющими зельями, до дома добрались и остальные участники операции.

Кингсли первым делом проконтролировал, чем собираются поить умирающего, и собственноручно влил в рот Малфоя заживляющее и кроветворное зелье. Флитвик водил над Драко палочкой, шепча нараспев магические формулы. Гарри уже слышал это заклинание – Снейп так же заживлял раны, нанесённые Малфою с помощью сектумсемпры в туалете плаксы Миртл.

Как давно это было…

– Что произошло? – спросил Гарри Рона, пока старшие занимались лечением.

Рон сидел в кресле и тяжело дышал. Его одежда была пропитана кровью Малфоя, но сам он был вроде бы цел. Гермиона с бледным лицом принесла ему воды.

Уизли жадно напился, и выпалил:

– Нас кто-то предал. Пожирателям были известны все подробности нашего плана, и если бы не Малфой, нас бы всех перебили.

– А что сделал Малфой? – спросила Гермиона, косясь на упомянутого аристократа, который пришёл в себя и не смог сдержать пронзительного стона.

– А Малфой предал их. – Сказал Рон.

Было странно видеть на лице друга такое выражение. Что-то сродни уважению к давнему врагу промелькнуло в его глазах.

– Он выбежал к нам из поместья, когда Снейп уже пошёл к Пожирателям, и попытался нас предупредить. Успел в самый последний момент. Малфой открыл нам кровную защиту, назвав наши имена, а потом они его приложили всем, чем смогли, как жив остался – вообще загадка!

Гарри похолодел. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не начать трясти Рона за плечи.

– Рон, где Северус?

Встретив взгляд друга, Гарри осознал, что случилось нечто непоправимое. Он медленно опустился рядом с ним на диван и тихо попросил:

– Говори. Пожалуйста.

Гермиона, прижала руки ко рту и полными ужаса глазами переводила взгляд со своего жениха на Гарри и обратно.

– Он пошёл к Пожирателям, и когда началась заварушка, просто исчез, – проговорил Рон, запуская руку в волосы, – они отбросили нас и трансгрессировали. Снейпа мы в поместье не нашли. Там уже никого не было. Вероятно, они забрали его с собой, и мы не имеем ни малейшего понятия, куда.

Гарри показалось, что все звуки отдалились. Под действием зелий, Драко явно чувствовал себя лучше, хоть и был сравним цветом с пергаментом. Он начал что-то горячо объяснять Кингсли, но тот его слушал со скептическим выражением лица.

Поттер не реагировал. Ему сделалось душно, и комната как-то странно пошла мерцающими огнями. Он встал на ноги, пошатнувшись. Гермиона схватила его за руку, Рон что-то спросил, но тут дверь дома отворилась, и вошёл Северус в сопровождении профессора МакГонагалл, живой и невредимый.

Они что-то методично обсуждали и не обращали никакого внимания на приросшего к полу Поттера, замершего на половине движения посреди гостиной.

Гарри смотрел, как Северус входит в комнату, как о чем-то сходу начинает беседовать с Кингсли, а МакГонагалл кивает и тоже начинает что-то горячо говорить. Он сделал шаг вперед, еще один, и ещё, успел заметить удивлённый взгляд Северуса в его сторону, а потом просто упал ничком в его руки.

Снейп еле успел поймать национального героя, который буквально влетел к нему в объятия и с неизвестно откуда взявшимися силами сдавил его поперек груди.

Гарри поднял голову и полные слёз глаза на профессора. Он не задумывался, как выглядит со стороны, позабыл, что вокруг полно народу, ему просто жизненно необходимо было сейчас прикоснуться к Северусу. Именно сейчас, когда он на секунду поверил, что Снейп мертв. Почувствовать, что он дышит, и даже что он сердится на него за этот идиотский поступок.

Выражение лица профессора с удивлённого сменилось на раздражённое, но потом в тёмных глазах появилось медленное понимание. Он смотрел на Гарри, который вцепился в него, как в спасательный круг, слегка недоверчиво и очень внимательно.

Гарри прерывисто вдохнул, будто собираясь нырять в холодную воду, а потом поцеловал Снейпа жадно и пламенно, трепетно, отчаянно!

Через несколько мгновений Северус осторожно отодвинул Гарри от себя.

В комнате установилась тишина.

Выражение лица МакГонагалл и Кингсли не поддавалось классификации, Малфой, похоже, готов был во второй раз грохнуться в обморок. Флитвик странно икнул пару раз, Люпин медленно сел на диван, Рон – наоборот – встал, теребя в руках пустую чашку, и рот его плавно открылся.

Одна только Гермиона не выглядела ошарашенной. Она немного помолчала, а потом повернулась к жениху.

– Ну, раз сегодня день новостей, Рон, я беременна. Ты скоро станешь папой.

Дзынь!

Чашка выпала из ослабевших пальцев Рона и закончила своё существование мелкими черепками на полу.

Комментарий к Глава 8

Получилось немного сопливо, уж извините, иначе не умею. Пишу романтику и всегда скатываюсь в сахар. Такая уж я))

========== Глава 9 ==========

Когда камин вспыхнул изумрудным пламенем в последний раз, за окном уже начало смеркаться. Солнце медленно заползало за горизонт, окрашивая бронзой пшеницу, яблони, вереск, каменные бока старого дома.

После поразившего всех события, обсуждения отложились на потом. Орденцы устали, всем требовался отдых и время, чтобы подумать о произошедшем. Особенно Рону, который сначала не мог и слова выговорить, а потом сгрёб Гермиону в охапку и разрыдался как ребенок.

Северус на правах хозяина угостил всех виски, и орденцы дружно выпили за будущую мать, младенца и крепкую семью.

Гарри все это время изучал ковёр под своими ногами. Временное умопомрачение прошло, и парень начинал понимать, что поцеловал Северуса на глазах у друзей, трёх своих преподавателей и министра магии. Он, конечно же, знал, что Снейп этого так не оставит, и вечером его ждёт разбирательство.

После пышного тоста все поспешили разойтись.

Рон кинулся помогать Гермионе, когда она переступала через каминную решетку, запнулся о ковёр и плашмя рухнул на пол.

– Ради всего святого! – всплеснула руками Гермиона, и затащила его в камин.

Гарри только успел увидеть радостное и смущенное лицо друга.

Когда в доме остались только Снейп, Поттер и Малфой, хозяин объявил:

– Мистер Малфой временно будет жить здесь. Уж извиняйте, не родовое поместье, но выбирать вам не приходится.

Гарри слегка удивился. На его памяти Снейп никогда не разговаривал подобным тоном со слизеринцами и, тем более, с Малфоем, но, похоже, профессор был на пределе – влететь могло кому угодно и за что угодно.

Блондин, всё еще слишком бледный, но уже вполне оживший, пожал плечами.

– Мне теперь все равно, профессор. Поместье в любом случае мне не видать – отец лишит наследства, так что, видимо, придётся привыкать.

Гарри чувствовал себя нехорошо под пытливым взглядом Малфоя. Драко переводил взор со Снейпа на него, и немудрено было догадаться, о чём он думает. Казалось, с его языка вот-вот слетит нечто едкое и нелицеприятное.

Малфоя Северус поселил на чердаке. Гарри испытал мстительное удовольствие, хотя позже, заглянув в его наскоро сделанную комнату, убедился, что у хозяина домашние заклинания выходят намного лучше, чем у него самого.

Посреди мансарды появилась старенькая, но довольно крепкая односпальная кровать с веселеньким желтым покрывалом в синий горошек, небольшая тумбочка и вместительный сундук. Малфой никак не прокомментировал тот факт, что Гарри имел собственную комнату с ванной, а его засунули на чердак. Он уснул как только Северус закончил разгребать мансарду от хлама и наколдовывать мебель.

Когда Снейп спустился на первый этаж, Гарри споласкивал бокалы от виски и ни на кого не смотрел. Первые несколько минут прошли в молчании, в котором профессор, прислонившись к косяку в дверном проёме и сложив руки на груди, мрачно наблюдал, как Поттер усердно трёт хрусталь.

– Поттер, помнится мне, у вас никогда не было такой яростной тяги к чистоте, вам стоит задуматься над карьерой посудомойщика.

Гарри вздрогнул – так неожиданно прозвучал его голос в тишине кухни. Пришлось оставить в покое блестящие уже бокалы и сосредоточиться на собственных руках – поднимать глаза совсем не хотелось.

– Подойдите.

Интересно, кто-нибудь посмел бы не послушаться такого властного приказа? Парень бросил тряпку, которой вытирал руки, на стол и вяло поплёлся к Снейпу.

Северус разглядывал его сверху вниз недовольно и презрительно.

– Что вы устроили, Поттер? Для чего нужна была эта театральная сцена из мыльной оперы?

Гарри искренне извинился:

– Я волновался за вас. Рон сказал, что Пожиратели…

– Расскажите эту сказочку кому-нибудь более впечатлительному, пусть поумиляется.

Гарри поднял голову и решительно взглянул Снейпу в глаза.

Хозяин дома действительно сердился, Поттер видел это по углубившейся складке между бровями и по глазам, которые стали еще темнее обычного. Он вздохнул и взял Северуса за руку.

– Прости. Ты можешь мне не верить, но от этого мои чувства не меняются.

– Я сыт вашими чувствами по горло, – сказал Снейп, вырывая руку, – вы поставили меня в неловкое положение… да в идиотское положение вы меня поставили, Поттер!

– Да что такого я сделал? – потерял терпение Гарри, – подумаешь, один поцелуй! Кому какое дело?

– Сегодня может быть никому и никакого. Но наступит завтра, все перестанут обсуждать прелестную новость о пополнении рыжего семейства и возьмутся за нас. Вам хочется, чтобы ваше имя полоскали в грязи все кому не лень?

– Я к этому привычен, – буркнул Гарри.

– Ну, а я, с вашего позволения, нет!

– Да неужели?!

Северус замолчал так резко, будто Гарри его ударил. Поттер слишком поздно понял, что слетело с его языка. Явный намек на то, как измывались над Снейпом мародёры мгновенно выбил профессора из колеи.

Гарри выставил перед собой ладони.

– Северус, извини пожалуйста, я не хотел…

– Очаровательно, – выплюнул побледневший от гнева Снейп, – что ж, мне давно пора понять, что в этом мире ничего не меняется.

Гарри хотел ещё сказать что-то, но Северус, взметнув полы мантии, резко развернулся и удалился в лабораторию, громко хлопнув дверью.

Поттер мысленно поздравил себя с тем, что он – кретин.

Сначала выставил Снейпа посмешищем и поводом для сплетен, а потом ещё и оскорбил. Отлично, медаль за тупость!

Парень уныло поплёлся в свою комнату. Трогать сейчас Северуса было опрометчиво. Он обязательно выпросит прощения, но позже, сейчас и авваду можно схватить.

Выкупавшись в ванной и постоянно прислушиваясь к звукам в гостиной, Гарри сидел на своей кровати и мучился совестью, поэтому, когда дверь в лабораторию тихо скрипнула, и послышались мягкие шаги, он неслышно подошёл к двери, приоткрыл и посмотрел в щёлку.

Северус раздевался и готовился ко сну. Поттер заметил, что многое из того, что волшебники совершают магией, Снейп делает руками. Зажигает камин, например, или, как сейчас, раскладывает диван, складывает вещи. Возможно, так ему лучше думается. Гарри тоже любил физический труд.

Шорохи в гостиной стихли, свет погас, и парень осторожно толкнул дверь спальни.

Снейп лежал на диване, утонув головой в подушке и укрывшись толстым одеялом. Как под таким можно было спать летом – загадка.

Поттер приблизился и присел на краешек ложа, так чтобы Снейп его увидел если бы открыл глаза.

Несколько минут прошли в абсолютной тишине, а потом Гарри произнёс:

– Я думал, что ты погиб.

Северус тяжело вздохнул и открыл глаза. Его взгляд ясно говорил, что от надоедливого Поттера он сможет отдохнуть только в гробу.

– Почему ты думаешь, что о тебе нельзя беспокоиться? – напирал Гарри, – я понимаю, ты привык к другому отношению. И у меня было так же, пока не появились Рон и Гермиона, мои друзья, Хагрид… Я могу тебя понять.

– С чего тебе беспокоиться обо мне, Поттер? – устало спросил Северус, и Гарри, потеряв терпение, рявкнул:

– О! Ну не знаю, может потому, что я люблю тебя?

Снейп медленно перевернулся на спину и взглянул на Гарри, как тому показалось, скептически, что окончательно вывело его из себя.

– Слушай, я знаю, что ты сейчас скажешь, – проговорил Поттер, стараясь успокоиться. Ему было обидно, досадно, он был зол на Снейпа за то, что он сомневался в нем, – сейчас ты снова долго и витиевато будешь рассказывать мне, почему возникло это чувство и как оно в скором времени пройдёт, но знаешь что? Плевать я хотел на твои рассуждения. Не хочешь верить – не верь!

Порывисто поднявшись с постели, Гарри направился в собственную комнату, чтобы дойти до двери и убедиться в том, что она заперта на магический замок. Господи, у него даже уйти не получается нормально.

– Вообще-то, я не то хотел сказать, – долетел до него спокойный голос Снейпа, – я, видишь ли, крайне не люблю повторять по два раза.

Гарри мрачно смотрел на него сквозь темноту комнаты.

Северус сейчас казался чёрной тенью на фоне светлой простыни. Он сел на постели, отчего одна половина его фигуры высветилась бледным голубоватым светом луны, а вторая осталась в тени, захваченная ночью. Гарри вернулся обратно, осторожно взял его за руку и поцеловал холодную ладонь.

– А что ты хотел сказать? – спросил он.

Снейп потянул его на себя, вынуждая опуститься рядом, и промолчал. Гарри почувствовал, что его сознание будто бы уплывает куда-то, стоило ему оказаться так близко от него. По всему телу прошла нервная дрожь, сердце заколотилось неистово и рвано. Разом вспомнились все их немногочисленные поцелуи, прошлая ночь…

Неосознанно, медленно парень подался вперед, и на полпути его встретил поцелуй. В нем ощущалось нечто новое. До этого момента Снейп как будто позволял Гарри себя целовать, а сейчас инициатива исходила от него, и Поттеру это нравилось.

– Ты говорил, что мы продолжим, когда ты вернёшься, помнишь? – срывающимся шепотом проговорил он, потянувшись к нему за ещё одним поцелуем, но Северус мягко его остановил. Некоторое время он просто вглядывался в лицо молодого человека. Что он там хотел найти, Гарри не понимал.

– Поттер, я допускаю, что тебя гложет любопытство, так же я допускаю, что для тебя, внезапно осознавшего свою ориентацию, важно попробовать что-то новое, запретное. Может быть, тебе приятно видеть, как ты влияешь на более старшего, более опытного человека – меня. Ты привлекателен, молод, красив. Удержаться… нелегко. Но, призываю тебя, не стоит путать это с чем-то большим, и бросаться словами, за которые впоследствии ты не сможешь ответить.

Парень улыбнулся. Он столько времени посвятил анализу своих чувств, что ни разу не подумал о том, насколько Снейпу тяжело поверить в них. Ведь профессор говорил разумные вещи и действительно считал, что его невозможно полюбить. Может быть, потому и пытался разуверить Гарри, чтобы не поверить самому?

Он впервые задумался, насколько ранимой и недоверчивой должна была быть душа Северуса, спрятанная под множеством масок. Человек, привыкший притворяться на два фронта, привыкает к этому и в жизни. Его внутренний мир остаётся закрытым и недоступным. И главным оружием по-прежнему оставалась искренность. Что бы не сделал Гарри, он поступал от души, и это был его главный козырь.

Поттер вновь потянулся губами к Северусу и на этот раз не встретил сопротивления. Нежный поцелуй говорил больше тех слов, которые он мог произнести, несмелые, робкие и ласковые прикосновения его ладоней тоже были более красноречивы. Гарри ничего не умел, но с лихвой компенсировал своё неумение желанием и пылом.

Снейп отвечал на его ласки, и парень испытал радость, чувствуя, что постепенно движения его становятся более требовательными, дыхание – прерывистым и горячим, а объятия – судорожными.

В одно мгновение Гарри оказался прижатым к постели и втянутым в глубокий поцелуй. Он потянулся за этим поцелуем всем телом, жаждая большего, и Северус, слегка отстранившись, проговорил:

– Не торопись.

Он поднялся, отошёл зачем-то к шкафу и вернулся с небольшой баночкой.