Текст книги "Сказание об Оками (СИ)"

Автор книги: Seva Soth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Знаешь, сопляк из Листа в чем-то прав, в шахте может и тяжелый камень привалить, а люди, которых ты оскорбляешь, мелкая шалава, помогать не захотят. – Присоединился к угрозам второй шиноби Ивагакуре. Не зря я оттуда свинтила. Не считая Ито и еще пары нормальных людей, мерзкий в стране Грязи народец.

– Не смей ей угрожать! – Втупился Умино. – И так называть!

– Бро, у тебя что пальцы лишние? Не здесь. – Придержала его я. – Для таких как он, у меня есть секретное оружие.

– Тайдзюцу? – Презрительно фыркнул “камушек”. – Маленькой девочке не победить чунина.

– Пфф. Это что всего лишь чунин? А гонору то! – Воскликнула я. – У вас в вашей шобле хотя бы один джонин есть? – Потупились. Точняк всякое отребье. Ито бы их всех не то что одной рукой, без рук уделал бы. Всех пятерых дезертиров камня, имею в виду.

– Так что за оружие, химе? – Спросил Фумито.

– Дипломатия, братик. Уважаемые шиноби. – Я обратилась уже ко всем собравшимся. – Мы с товарищем здесь люди новые, сложившихся раскладов не знаем. Я реально хороша в тайдзюцу и могу доказать, не смотрите что низкая. Спарринг там или этих ублюдков в дерьмо рожей махнуть когда вертухаев близко не будет. Кто нас в свою команду примет, не пожалеет по любым раскладам. Я не защиты прошу, если что, не хочу на всякий мусор время тратить. Его ведь у нас тут не так много? Сколько там, максимум три года?

– У детишек есть хребет. А я-то уже думала что Коноха уже не та! – Рассмеялась гром-баба. – Лично намну бока тому, кто на них задираться будет.

– Она же не из Конохи, как я понял. – Заговорил один из самых неприметных шиноби Тумана. Бледный юноша лет двадцати с белыми, как седыми волосами. Он что альбинос? Глаза чутка красным отливают.

– Перед вами Юки Коху-сан, молодые люди – Речь за парнем взял человек-акула, который и представил своего соратника. Голос у рыбины оказался пренеприятный, хищный.

– Но я поддерживаю то что сказала Сумайо-сан. – Продолжал киринин. – Чем мы будем лучше животных, если начнем наводить здесь звериные порядки? Юноша и девушка, пожалуйста, представьтесь нам как следует чтобы я понимал за чью именно неприкосновенность ручаюсь.

Братишка сделал шаг вперед и поклонился взрослым.

– Имя мне Умино Фумито. Я генин Конохагакуре. Несмотря на красные волосы я не Узумаки. Курама и Фума ввели вас в заблуждение. – Несмотря на то что представлять себя как бы невежливо, у любого правила есть исключения. В данном случае, насколько я понимаю, выступление перед коллективом. Тут уже получается что не хамишь старшим, а как бы отчитываешься перед ними.

У меня тоже спина поклон сделать не переломилась. Ну в кайф тут всем, когда перед ними спину гнут, от меня не убудет в ответственный момент, особенно когда Фумито пример подал.

– Я Оками. Можно Оками-химе. Я не генин и не шиноби, не успела получить протектор. Жила в Ивагакуре, но недолго. Про гения тайдзюцу тот хмырь не соврал. Че вылупился, дядя? Назвал бы свое имя я бы его использовала, а так я тебя не знаю. Да, я хамка и другие плохие слова, какая есть. Кто на братишку Фумито косо посмотрит тому глаз на задницу натяну. Это я к мастерам гендзюцу из Конохи, персонально обращаюсь.

– С химе какого клана я имею честь говорить? – Спросил Юки. Приторная вежливость так и намекает на клановое происхождение. Вообще о видных кланах Страны Воды нам на пропаганде рассказывали, но я половину промедитировала и потому о Юки ничего в голове не отложилось. Невелика потеря.

– Я не из клана. Химе просто прозвище, если оно напрягает, можно не использовать. – Раз уж шиноби тумана за меня вписались попробую хоть какую-то вежливость проявить.

– Любой гений рано или поздно становится частью клана или основывает собственный клан. Поэтому считаю прозвище уместным. Позвольте мне представить моих людей. – Сказал беловолосый и начал называть остальных членов отряда. Рыбочеловека звали Сумидаре Бьючи, имена остальных я не поленилась запомнить, но при таком обилии новых знакомств они сливались в сплошной информационный шум. Юки и Сумидаре джонины, остальные генины.

Коротко подошла тетка из Водопада. Вот не люблю их деревню, но она скорее хорошее впечатление оставила. Горластая хабалка, да, но я же сама такая. Звали ее Сумайо, без фамилии. Еще одна вещь, которая чем-то нас роднит. В ее команде уровня джонина достигли все пятеро. Водопад. Статистическая аномалия или недостаточно высокие джонинские стандарты.

Полночи я ожидала нападения каменных или огненных ублюдков. Не дождалась и все же рискнула уснуть. Так-то мне чересчур много сна и не нужно. Медитации моё всё.

Следующим днем нас ждал первый рабочий день. Ни разу не радостное событие. Но хоть в столовую сначала отвели, где навалили полную миску слипшейся рисовой массы. Повар тут, очевидно, никакущий, но в целом сытно. Си снова работать не пошел. Да что там, он едва шевелиться уже может.

На два с лишним десятка шиноби-заключенных Страна Железа расщедрилась на четверых конвойных самураев? Мало? Ни в том случае, когда самураи вооружены и на пике формы, а шиноби истощены радиацией и остались без своего главного преимущества – ниндзюцу, то есть использования атакующих техник чакры. Гендзюцу, то есть гипноз с применением чакры, впрочем, татуха также блокирует, иначе двое знакомых Не-Узумаки оказались бы полными хозяевами положения. Как рассказал братец, Курама считались едва ли не лучшими гипнотизерами Конохи, не считая Учих с их особыми глазами. Фума и вовсе глазастым Учихам дальние родственники, вплоть до микроскопического шанса их кеккей-генкай у себя проявить.

Провожали нас до спуска под землю. Я ожидала что он будет у самой горы-вулкана, но нет, нас отвели всего-лишь на окраину поселка, к большой дыре в земле, похожей на трещину, за которой начинается естественного вида пещера. По дну трещины проложены рельсы, по которым передвигается и вагонетка на человеческой тяге. Человеческой в смысле нашей. Освещение – керосиновые фонари на касках, которые выдавали при входе. Довольно таки яркие, с хорошими отражателями. Все для тружеников, все для людей. Ага-ага.

Кроме фонарей еще и респираторы выдали. Мне по размеру еле-еле подошел. Радиоактивная пыль – так-то самый сильный источник заражения. Си намордник, правда, не сильно помог. Или помог протянуть подольше, но не спас.

По вопросам добычи просветили старшие товарищи. Наша задача – спуститься в шахту на полную глубину, подобрать кирки и мотыги, которые с собой наверх выносить запрещено и долбить цельнометаллическую стену в конце шахта. Ага-ага. Там находится гигантский кусок серебристого металла, причем относительно чистого, а не в виде руды. Металл довольно таки мягкий, хрупкий, и очень легкий относительно своего объема. Надо всего-то откалывать от него куски, что совсем несложно и вывозить на тележке. Если сделаем норму, нас хорошо покормят, не просто сытно, но еще и с рыбой. Если не сделаем, голодными не останемся, но ни рыбы ни подливы, ни компота к рису лучше не ждать. Так себе мотивация для рабов-смертников.

Что за металл, без понятия. Генетическая память предлагает литий и алюминий и всякую короткоживущую экзотику, которую в виде огромного самородка тяжело себе представить. Еще, может быть, титан, если я не совсем правильно поняла объяснения. Он легкий, и не такой прочный в чистом виде, как о нем говорит массовая культура.

Чем глубже, тем сильнее фонит. Тут уже излучение на порядок выше допустимого. Обычный человек, без сильной энергосистемы и правда очень быстро зажариться. Схватила Фумито за руку и крепко сжала.

– Три метра, бро. Не забывай – Напомнила ему. – Пацан обреченно кивнул. Рука у него дрожит. Адреналин. Да кого я обманываю? И у меня дрожит, несмотря на то, что я знаю о технике, которая нас с генином бережет.

О том, как мы весь день работали шахтерами особо ничего и не скажешь. Монотонно, однообразно, тяжело физически даже для энергетика, очень жарко. Один бывший самурай размахивает киркой так, будто собирается прорубиться через самородок свободе, не замечая температуру.

– Дядя ронин, а можно с тобой поговорить? – Окликнула я гиганта, сняв дыхательную маску. Молчок. Жаль. Я уже составила черновой план побега по тому, что тут увидела. Верзила мог бы стать хорошим подспорьем.

– Он ни с кем не говорит, Оками-химе. – Просветил меня ближайший киринин, волосы которого немного отливают синим. Голос из под респиратора у него звучит глухо. – Не немой, но не говорит. Считает нас недостойными. Или уже трупами.

– Он правда был самураем?

– Так говорят. У нас тут единственный источник информации другие пленники, так что сведения искажены несколькими пересказами. По одной версии он не уберег своего господина, по другой сам убил, когда господин нарушил самурайский кодекс. Еще говорят что он раньше тут был охранником, но позволил кому-то сбежать, за что теперь и расплачивается.

– Дядь. А расскажи. Я тебя тогда с собой возьму? – Окликнула я ронина еще раз. Снова молчок. Машина, а не человек. Может копать и не копать. Всего два режима работы.

– Куда возьмешь-то малая? – Спросил чел-акула. Он не сильно уступает уроженцу Страны Железа габаритами, но старается совсем не так усердно. Не филонит, но походу делает ровно столько, чтобы в итоге бригада сделала норму. Увидит что будем отставать, ускорится.

– На свободу, конечно. – Мой шепот, кроме человека-рыбы, могли слышать только ронин и братан. Через респиратор я бы так шептать не смогла, пришлось его спустить, да и не нужен он мне особо. Сейчас показалось или уже-не-самурай изменил ритм ударов металлом о металл чтобы услышать что я там такое говорю?

– У меня есть план. – Продолжила я – Мы всех убьем!

Глава 22

22.

Из всех, кто услышал мой гениальный план не ржал только ронин. Он, вероятно, тоже хотел бы рассмеяться, но голосовые связки давно атрофировались и верзила больше не способен издавать членораздельные звуки. Иначе не понимаю как он удержался и не посмеялся над наивной малявкой которая взяла и решила что всех убьет. Всех врагов, конечно.

– Знаешь, принцесса, каждый кто попадает на рудник начинает строить планы побега. – Поведал мне акула Сумидаре – Каких мы тут только не обсуждали. Все они нереалистичны.

– У вас просто не было того, что есть сегодня. – Ляпнула я еще одну по детски наивную штуку. Конечно, всерьез меня в настоящий момент воспринимать никто не собирается. Чтобы к моим словам прислушались им нужен веский повод. Например, показать что я не лишена техник, что было бы полнейшей глупостью. Какими бы адекватными людьми не показались мне киринины, доверять им нельзя. Да никому нельзя кроме себя и Фумито, которому бы тоже по хорошему не стоило, хотя бы из соображений его безопасности, но все держать в себе невозможно.

– Маленькой девочки, пренебрегающей защитой дыхания? – С сарказмом осведомился туманник. Не злобный такой сарказм. – Действительно. Надень маску и не снимай, дольше проживешь.

– Спасибо за заботу, Бьючи-сан. Вообще-то я имела в виду его. – Бесцеремонно ткнула пальцем в живот Умино, от чего он с легким испугом дернулся.

– Меня? – Не понял братишка. – Я же всего-лишь генин.

– Видите красные волосы? Он частично Узумаки, и на их острове такая же фигня с теми же симптомами творилась. Или и сейчас творится. А еще знаете в чем хороши красноволосые? В фуин-татуировках. В тех самых татуировках, которыми нас тут всех покалечили.

– Парень, ты и правда сможешь испортить фуин-блокировку? – Осведомился киринин уже с некоторым интересом.

– Не сразу и мне нужна будет помощь, но смогу. – Вынужденно признал Умино.

– Не сработает. Прошлый бунт был таким. – Ха! У меня получилось! Получилось вовлечь в беседу изгнанника, который бросил короткую фразу в перерывах между ударами кирки. Голос у него неожиданно приятный. Оперный бас, я бы сказала. Певуче звучит, короче. Так мог бы говорить оживший меч, например.

– Дядь, а расскажи. Одно дело делаем ведь. – Оживилась я. Молчок. Ноль реакции. Как будто сам испугался того, что нарушил обет молчания и замкнулся в себе. Ну, на быстрый результат я и не рассчитывала.

– У нас никто ничего не знает про прошлый бунт. – Озадаченно проскрипел акулоид.

– Фраза построена так, будто мятеж был не единственным. – Отметил Фумито. – Ронин-сан, скажите, а сколько их случилось?

Без толку. Как будто и почудилось нам всем будто живой горнопроходческий комбайн говорить умеет.

– Так, бро, отстанем пока от человека. Дядь, ты нас извини, если надоедаем. Бьючи-сан а вы своих поспрашиваете насчет бунтов? Ну, вдруг все же слышал кто. Кто у вас старожил?

– Ред Си. Я видел, вы с ними разговаривали, детишки. Мы, нукенины Кири, попали сюда все вместе, когда самураи взяли наш корабль на абордаж. Пиратами нас выставили.

– Так вы ими и были? Разве нет? – Улыбнулась я. А был бы респиратор, никто бы мою шикарную улыбку и не увидел бы.

– Что за стереотип? Если из Страны Воды, то сразу пираты? – Рассмеялся Сумидаре. – Конечно, мы грабили торговцев при случае, но у самураев не имелось тому ни одного доказательства, и ни один корабль из Страны Железа мы к тому моменту взять не успели.

Когда все после довольно таки неплохого ужина вернулись в барак, наследник клана Си из Кумогакуре, уже ушел на облако. Не успели мужику вопросы задать. Обидно. И совет насчет того чтобы к Кирининам примкнуть он дельный дал. Пусть отреинкарнирует поудачней. Что еще пожелать?

Труп забрали почти сразу. Даже подойти к нему никому не разрешили, хотя рыхлый соотечественник Реда было сунулся, заявляя что они из одной деревни и потому он наследник. Получил от вертухая по роже и слился. Тоже мне, наследничек.

Ничего не оставалось кроме как назавтра в шахте подкатить к единственному источнику информации.

– Ронин-сан, дядь, ну че ты запираешься? – Бесцеремонно подошла к гиганту. Фумито, помня о правиле трех метров маячил неподалеку. – Я ж надоедливая. До печенок достану. Неужто нравится тебе тут или считаешь что за дело сюда попал? Или что тебе с шиноби западло говорить? Так я не они. Я вообще дочь самурая, а эти ваши мудилы не разобрались и сюда меня кинули.

Монотонные удары киркой по самородку переростку прекратились. Бывший самурай застыл без движения. Я его что, сломала?

– Доказательства есть? – Верзила повернулся в мою сторону и уставился немигающим взглядом. Так змеи гипнотизируют всякую мелкую живность типа мышей или кроликов.

– Я сама себе доказательство. – Высокомерно вздернула подбородок, подразумевая “все эти голоногие вокруг мне не ровня”. – Разве что ты вдруг хороший сенсор, дядь и можешь внутрь меня заглянуть. Сравнить чем я от типичного шиноби, вон, Фумито, к примеру, отличаюсь.

– Я сенсор. – Прозвучало как приговор и огромная лапища легла мне на макушку. Вот сию секунду сожмет кулак и раздавит мне череп. Едва-едва удержалась от того чтобы не дать деру. И едва-едва не начала рефлекторно гасить свою энергосистему. Наоборот, наполнила энергоканалы по полной, чтобы сенсору стали лучше заметны все мои отличия от ниндзя обыкновенного. Самурайской дочкой он меня может и не признает, но понять что я не такая должен.

Установилось долгое тягостное молчание. Блин, такие мероприятия чересчур интимные, нельзя проводить их перед толпой заинтересованных наблюдателей. Потерплю. Все равно тут секретности уже никакой не может быть. Хотя чего просто так стоять? Я начала прощупывать его в ответ. Я его сенсорных потуг не чувствовала, может и мои останутся незаметными. Что у нас тут? Красота! Шикарная сильная энергосистема с уклоном в физическое развитие. На скорость, силу и выносливость. Все красиво и гармонично, хотя и не без недостатков. Такое ощущение

– Примите мои извинения, онна-бугэйся, сомнения не делают мне чести, но шиноби слишком коварны. – Наконец, сказал огромный мужчина. Как он меня назвал? Онна – это маркер пола. То есть женщина-бугэйся. Вот только значения второго слова я ни разу не знаю. Надеюсь, не обзывательство какое. Да нет, точно что-то уважительное. Что-то из разряда “благородная госпожа”? Сойдет для нашей ситуации.

– Можно я по простому скажу? – Спросила у мужчины. Тот согласно кивнул. – Меня воспитывали чужие люди, улицы и немного шиноби. Но вот всегда знала что самураи крутые. Несмотря на то, что некоторые из них мудаками оказались все равно уважать не перестала. О чем это я. Я ни правил ни традиций особо не знаю. Ты, ронин-сан их мне расскажи. Кто такая онна-бугэйся?

– Женщина-воин. Жена самурая, мать самурая, дочь самурая.

Ну, сойдет. В общем-то похоже на меня, не считая той части про жену и мать. Я вполне себе женщина-воин.

– И ты согласишься помочь мне сбежать, раз я бугэйся? – Уточнила я самый животрепещущий вопрос. – Ну и им, заодно, они такие же заложники ситуации.

– Сбежать невозможно, онна-бугэйся. Было пять попыток побега. Все провалились.

– Но ты не участвовал в них, ронин-сан? А имя у тебя есть? Вот я Оками и выживанию меня учить не надо.

– Утративший честь недостоин имени. Шиноби не просили моей помощи и не получили ее.

– А вот я прошу, ронин-сан. И без имени как-то неудобно. Я хорошо придумываю имена. Как тебе Рон?

– Химе, ты же просто “ронин” сократила. – Догадался Умино.

– И что? Все равно уже имя, а не метка изгоя.

– Только господин может даровать самураю имя. Онна-бугэйся желает принять этого ронина на службу? – Спросил мужчина. Мне показалось или со скрытой надеждой?

– А я могу? Да? Тогда желаю.

– Согласно кодексу, ронин, желающий вернуть статус самурая должен доказать свою силу. Показать мастерство в поединке, либо совершить подвиг. – Сказал как зачитал. Не удивлюсь, если вообще дословно процитировал их упоротый кодекс.

– Ну давай, доказывай! Чего тянуть-то? – Я отложила кирку в сторону и сделала несколько шагов вперед, на свободное пространство, встала в подходящую случаю стойку. Почувствовала два десятка скрестившихся взглядов. Ну да.

– Химе, не думаю что победа над маленькой девочкой сойдет за доказательство силы кандидата. Может, лучше Сумидаре-сан сразится? – Заметил Фумито у меня из за плеча. По большому счету он прав, девочки плохое мерило силы.

– Кто сказал что будет победа или поражение, бро? Я тоже его ломать не собираюсь. Настоящим мастерам довольно друг на друга посмотреть для понимания кто перед ними. Я того, не зря гением считаюсь. Простой спаринг, считай танец, разговор на языке кулака. – Так-то побить на чистой рукопашке крупного мужчину, который и тяжелее и физически сильнее и, что вероятно, быстрее меня, шансов почти никаких. Не скажу, что нулевые, околонулевые. Но мне и не нужно побеждать. Скорее нельзя, если я верно уловила суть. Он должен мне доказать что сильный, иначе дебильный кодекс не позволит поступить на службу. Мужик в спарринге должен меня побить, но мне нужно постараться сделать так, чтоб победа не досталась ему слишком легко, дабы он доказал самому себе что доказал мне. Какие же странные у них, самураев, заморочки!

– Хорошо, онна-бугэйся. Этот изгнанник докажет вам свою силу. – Бывший самурай оставил свою кирку воткнутой в “литиевый самородок” и вышел мне навстречу. Да-да, все же склоняюсь к тому что мы тут разрабатываем изотоп металлического лития, и никакой он не самородный, слишком чистым выглядит металл. А может и не литий это, я не знаю как он должен выглядеть. Скорей всего его тут кто-то потерял, как бы странно это не звучало.

Сняла каску и положила на камушек. Если сегодня буду получать по голове, то нечего фонарь портить. Того света, что дают налобные лампы остальных каторжников.

Будь бой насмерть, с применением всего арсенала, я бы нашла способы как победить. Сейчас же оставалось лишь пользоваться преимуществом низкого роста. Попробуйте побоксировать с карликом? Что, не очень получается опуститься до его уровня?

Сходу зарядила противнику ботинком в левое колено и едва успела отдернуть ногу, не доведя удар до финальной точки. Почти попалась. И почти ботинок потеряла. Так себе затея размахивать ногами, на которых обувь едва-едва держится.

Мужчина, впрочем, на меня нападать не спешит. Ба! Да он банально не знает как бить детей. Очень быстро сообразит, конечно, но готовых заученных связок у него нет. Мое преимущество – мобильность. Я легкая и верткая. Соперник же за годы работы шахтером наверняка заржавел. Не замечала что он занимался растяжкой или хотя бы разминкой, а тут все на виду. Конечно, есть способы поддерживать форму за счет энергетики, я сами ими не пренебрегаю в периоды застоя, например во время заключения в камере, но полноценная растяжка у них выигрывает. Резко сокращаю дистанцию и начинаю попытки достать его точечными ударами-уколами. Боксирую с его бедрами, по сути. До головы и даже до груди мне особо не дотянуться. Несколько ударов, видя их несерьезность, спарринг-партнер все же пропустил о чем пожалел. Каждый я сопровождала крошечным шоковым импульсом. Та же пыточная техника, которой я допрашивала джашинитов, только на минималках. Стоящего противника не пронять, но у меня и задача другая. Показать громиле что я тут не погулять вышла, а стою того, чтобы как следует меня пнуть.

Вот бывший самурай уверенно двинулся в мою сторону, приняв борцовскую позу. Очень правильное решение! В тесном контакте, который предполагает борьба, я при такой колоссальной разнице в массе смогу примерно ничего. На открытом пространстве я бы и против подобной тактики контрмеры нашла бы, кружила бы вокруг партнера, постоянно выворачиваясь. Но сейчас не вариант, “Рон” попросту оттеснил меня к стене и наконец, смог наконец прижать, придавил мощной ладонью за правое плечо. Как будто специально сустав под удар второй рукой подставил. Ударила. Попыталась вывести на болевой и тупо не осилила. Это как пытаться целое здание силой мышц с места сдвинуть. В результате громила меня уже двумя руками к стенке прижал. А ноги мне на что? Памятуя что у нас все же спарринг, в пах его пинать не стала, а вот в живот врезала сразу двумя ногами, подтянувшись на его же руках. Как с лавиной спарринговать. На меня медленно давили игнорируя все попытки нанести урон, пока я не осталась полностью неподвижной.

– Сдаюсь. – Просипела я, когда бесперспективность попыток освободиться стала очевидной. – Ты сильный, ронин-сан.

Тут же меня максимально бережно отпустили. Я даже не особо помятой из короткой схватки выбралась.

– Когда-то этого изгнанника звали Миура. Я хотел бы сохранить прежнее имя, онна-бугэйся. – Пробасил мой новый… эээ… кто? Пожалуй, вассал. Не раб и не слуга, а такой вот соратник, который признает моё право командовать.

– А эту девочку зовут Оками, Миура-сан. – Не поленилась отвесить поклон, несмотря на всю мою нелюбовь к подобного рода формальностям. И ради уважения повторила как бы вежливый прием, сказав о себе в третьем лице. Слишком нужен мне союзник в лице ронина, то есть уже бывшего ронина. Теперь ведь его можно считать самураем?

– Миура-сан, расскажи теперь про бунт. Про все бунты. – Попросила я, когда громадный мужик ответил мне своим поклоном, причем, более глубоким и почтительным. – А вы все за работу! И я за работу! Нам надо дневную норму делать? Че вылупились? Я не командую, напоминаю что всяким дерьмом нас кормить будут, если не надолбаем сколько установлено.

– Хорошие слова, Оками-химе. – Подмигнул мне Юки Коху, поменявшийся местами со своим товарищем-акулой. Вероятно, с целью послушать рассказ Миуры.

Победитель нашего спарринга опять взялся за кирку, но теперь долбежку по самородку он сопровождал рассказом. Чудес ораторского искусства от молчавшего несколько лет человека ожидать не пригодилось, да и не последовало их, хорошо хоть рассказ получился. Более-менее внятным и складным.

Про первые четыре попытки говорить особенно нечего. Зэки собирались с силами, делали кустарное оружие или хватались за кирки и нападали на охрану рудника всей толпой. Закономерно огребали, уступая и физически, и по вооружению, и в дисциплине. Зачинщиков и идейных вдохновителей казнили на место, остальных наказывали усечением лишних пальцев, как правило на ногах и заставляли вернуться к работе.

Наиболее успешной получилась пятая попытка. Тут уместней всего слова самого очевидца событий:

– Шиноби Страны Молний, большая группа, десять человек командира звали Койяку. Подчинили остальных заключенных. Смогли снять блокировку. Снимали кожу малыми кусками, ждали когда рана затянется, снимали дальше. Пока не разрушили татуировку. Повторили для всех. Напали на конвой, завладели оружием. Убиты в попытке отбить корабль. Глупо.

Сама идея постепенного уничтожения татухи – зачет! Я ее рассматривала. А вот то, что бунтовщики слились при попытке захватить лоханку и правда глупо. На корабле-то ниндзя не смогут использовать свое главное преимущество, мощные техники, которыми судно можно случайно на дно пустить. Не-не, моя тактика, подразумевающая выманивание противников на берег, сыграет намного лучше.

– Наши татуировки регулярно осматривают, проверяют их целостность. – Рассказал Юки Коху. – Теперь, благодаря вашему рассказу, Миура-сан, мне понятно почему надзиратели так поступают. У самураев не отнять умения делать выводы.

– Кодекс предписывает немедленно исправлять ошибки. – Сообщил старожил сто тридцать первого рудника.

– Поэтому мы будем учитывать опыт неудавшегося побега. Опыт их всех. Но мой план остается прежним. Убьем их всех! – И на этот раз собравшиеся вокруг меня воины уже не смеялись. Видимо, то что теперь страшный ронин стал моим подчиненным здорово меняло тюремные расклады. Маленькая смешная хамка стала маленькой хамкой за плечом которой стоит большой страшный дяденька.

– И как же мы это сделаем, Оками-сан? – Спросил Юки.

– Не при всех же. Подойдите ближе, Коху-сан и наклонитесь, я прошепчу на ухо. – И я ему рассказала. Про то, как собираюсь избавиться от всех вертухаев колонии, не привлекая к себе их внимания. Тот же план я была готова повторить для Фумито и Миуры. А вот остальным я пока не доверяла ни на рье. Любой из числа каторжан мог оказаться стукачом, который сдаст остальных самураям ради ложной надежды освободиться.

Собственно, исполнение своего плана великого побега я уже начала. Весть путь от столовой и рудника я давила на вертухаев нейтронным-излучением, которое могу контролировать своим отклоняющим полем. Особо не жестила, хотя могла бы собрать пучки и поплотнее. Невидимая смерть как она есть.

Самураям просто поплохеет от лучевой болезни. Медленно и постепенно. Костный мозг, репродуктивная система, желудочно-кишечный тракт. Верная своей традиции, я снова била врага в пах. Почему не в голову? Так головной мозг самая радиорезистентная ткань в организме. А вот кровавым поносом ублюдки у меня умоются.

За несколько недель или месяц я облучу их всех, заодно успею лучше понять внутреннюю кухню колонии, знание которой потребуется для исполнения второй части.

Связи с большой землей у них тут, насколько я поняла нет, дальняя радиосвязь тут в принципе не особенно развита. Есть проводные телефоны, но тянуть кабель по океанскому дну в неблагоприятных природных условиях та еще задачка. Вассал мои выкладки подтвердил, нет у них возможности поболтать с берегом. Итак, все враги просто умрут. Гражданский же персонал… не думаю что нукенины их пожалеют. Оставлю этот вопрос на совести сокамерников. Я бы попросту их связала и оставила в бараке, но решать за всех не смогу. Да, я добрая девочка, но не настолько добрая чтобы вписываться за мудаков, которые участвуют в моем медленном убийстве и прекрасно осознают это.

Так и готовились. Юки постепенно ввел в курс дела всех своих. Подтянули Сумайо-сан, тетку неожиданно адекватную для нукенина и тем более нукенина Скрытого Водопада. Скрепя сердце посвятила в часть плана еще и лидера выходцев из Ивагакуре. Вот не хотелось им доверять, но нам не хватало для исполнения планов взрослых высоких и широкоплечих мужчин. Впрочем, они больше на меня не наезжали и вели себя адекватно. Первое впечатление оказалось слегонца ложным.

Откровенным мусором пока что выглядели двое “мастеров гендзюцу” из Конохагакуре и рыхлый представитель Кумогакуре. Рыхлый шиноби! Это что с молодым мужчиной должно быть не так, чтобы обладая развитой внутренней энергетикой и живя в обществе, помешанном на тренировках отрастить себе пузо? Не, Фумито мне рассказал что у них там есть клан Акимичи, таких боевых толстячков, с оригинальными фамильными техниками, опирающимися на массу тела. Да и медвежонок Дайгоро Рикиши худобой не отличался. Но как бы я “женишка” не стебала, он выглядел атлетом, а не бурдюком. Вот и Акимичи я такими же во время рассказов представляла. Умино про них вполне себе с уважением говорил, а бро что-то да понимает. Во всяком случае Кураму и Фуму выгораживать не стал только за то, что они его земляки.

Экс-самурай держался чуть отстраненно, сокамерников он по прежнему не любил, но мою позицию “они нам нужны для побега” вынужденно принял и уже не настолько дичился. Хотя, конечно, сам беседу не начинал никогда, даже с моим братаном ни разу по своей инициативе не заговаривал. Меня же просвещал охотно. Относительно самурайского кодекса, в основном.

Упоротая же штука! Куча возвышенных философских изречений, а не кодекс. “Вся жизнь человека есть последовательность мгновений.”, например. И какие выводы я должна из сего постулата сделать? Или вот еще: “Во время сна самураю не следует ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена.”.

Есть в Кодексе и вполне разумные статьи, конечно. “Самурай должен избегать большого количества сакэ, чрезмерной гордости и великой роскоши.”, к примеру. Все по делу. Хотя насчет гордости, как по мне, все встреченные самураи свой кодекс люто нарушают. Включая самого Миуру. Или этот уровень гордости у них за чрезмерный не считается? Не стала уточнять.

Прибыл корабль, привезя пополнение – двух смуглых генинов Кумо, совсем мальчишек, им лет по двенадцать. Робеющие пацаны намеревались прибиться было к “рыхлому”, но тот их послал. Но это неважно, самое важное – те новости, которые они привезли.

Коноха и Ива больше не враги. Заключили не то что перемирие, а временный союз и постарались совместно нагнуть Скрытое Облако, собрав совместную десятитысячную армию шиноби, которая с одной стороны жидко обделалась, а с другой достигла небывалого успеха. Райкаге. Ублюдки убили моего кумира! Трое суток он считай в одиночку рубился против их всех. Вот тут пацанчики не очень хорошо объяснили, а я не очень хорошо поняла. Как десятитысячное войско может воевать с одиночкой? По рассказам генинов Кумо, крутой мужик Эй в одиночку сдерживал армию в подходящем месте, выигрывая при этом время для оставшихся сил. Гибель райкаге и заставила их дезертировать, убила в них всю надежду. Да как так-то? Сначала Си, теперь Эй! Ребята смылись так и не узнав кто теперь возглавил Скрытое Облако. Скорее всего сын погибшего, Эй младший, но имелись и какие-то другие варианты, о которых простым генинам никто не докладывал.