Текст книги "Сказание об Оками (СИ)"

Автор книги: Seva Soth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Мико Микки сказала что это реинкарнация. – Спасибо тебе Ито, за реально крутую отмазку, полностью подходящую под местные дикие религиозные суеверия. Окружающие готовы поверить в перерождение точно также, как верят в бога смерти, поражающего своих жертв жестким гамма излучением. Ну то есть они верят просто в Шинигами, не зная об его связи с гамма-распадом.

– Это объясняет все странности! – Воскликнул Фумито. Вот прям как знала, что мистическая версия его полностью устроит. А я-то думал откуда такие таланты. А ты, может быть, перерождение самого Сенджу Тобирамы.

– Не Хаширамы? – Удивилась я, вспомнив по слухам и учебникам одного из сильнейших шиноби за всю историю, первого хокаге, который придумал саму идею скрытых деревень. Пропаганда Скрытого Камня налегала на то, что не было никого круче, чем второй Цучикаге Муу, а Ооноки-сама достойный продолжатель его дела. Но братьям Сенджу должное тоже отдавала. Особенно под соусом “нынешняя Коноха уже не та, что при Хашираме” и “Сарутоби все пролюбил”.

– Нет-нет, на Шодайме Хашираму ты совсем не похожа. – С уверенностью объявил “листочек”. – А вот Нидаймне Тобирама был гением и владел техниками без печатей.

– Ну, спасибо за сравнение с мертвым мужиком. – Хмыкнула я, ведя разговор уже по инерции, меня сейчас больше занимала защита от радиации. – Я точно не Тобирама, я же девочка!

– У Тобирамы-самы не было ни жены ни известных детей. Ты уверена что он не был женщиной? – Фыркнул мальчишка, после чего зачастил. – Ты только никому не говорит что я так сказал! И сама про это никому не говори! – Это все придумали в Суне и Кумо, грязные слухи чтобы опозорить образ Нидайме! В Конохе за такие слова о хокаге и побить могут.

– Про пропаганду Ивы о Сарутоби и обезьянах тоже помалкивать да? – Засмеялась я. Собеседник в ответ активно закивал. – Ты мне лучше каких-нибудь легендарных настоящих женщин предложи.

– Узумаки Мито! Точнее, Сенджу Мито, жена Хаширамы. Сколько ты говоришь тебе лет? Мито-сама умерла в пятьдесят-третьем году, девять лет назад.

– Мне девять. – Обреченно признала. Признала рождение очередной упоротой байки о моем происхождении. И ты, бро? Мало мне было одного Джуна и его сборника вариантов.

– Да не может быть! На вид ты младше! Но все тогда сходится. Я про твое потрясающе быстрое выздоровление от раны в живот, типичное для настоящих Узумаки. И кому как не урожденной Узумаки Мито знать методы борьбы с невидимой смертью? И твои свежие идеи относительно применения фуин-татуировок, и еще еще то как ты смогла избежать фуин-блокировки способностей. Мито-сама была одной из лучших в области фуин, при помощи ее печатей запечатывали биджу. Девятихвостого, джинчуурики которого она и стала.

Пацанчик говорил с таким жаром, что я чуть было сама не поверила. Но я то знаю что я никакая не жена Хаширамы. Не ощущаю ни капли себя важной теткой, женой правителя скрытой деревни. Ну ладно, если предположить что переселение душ реально, я же Энергетик, а не шиноби. Мои знания и техники уникальны для окружающего мира, или временного отрезка. И еще сомнительные моральные качества вкупе с навыками. Не тырила же старая карга Мито мелочь по карманам? Так что точно нет. Еще бы Фумито это объяснить пока не уверовал что я реинкарнация его дальней родственницы. Забавно, к слову, Мито и Фумито очень похожие имена.

– Слышь, брателло, никакая я не Мито! – Реакция у меня получилась откровенно детской. Обижено надутые щеки и смурной взгляд.

– Конечно ты не Мито-сама, Оками! Я этого и не говорил! Ты можешь быть ее реинкарнацией, наследницей ее чакры. Но ты совсем другой человек, самостоятельная личность. Извини, я не очень хорошо разбираюсь во всем, что связано с реинкарнацией, я же не монах какой-нибудь.

– Это все, конечно, интересно, бро, но вообще не про нашу ситуацию. Вот выберемся отсюда и я признаю себя кем угодно. Ты запомнил свою главную задачу?

– Не отходить от тебя дальше, чем на три метра. – Кивнул мальчишка. – Я с первого раза понял, химе. Теперь это прозвище не кажется мне таким уж шуточным. Всё, понял-понял, не смотри на меня так!

Ну что, приплыли. Реально приплыли. Я провела на корабле не так и много времени, но уже хватает опыта чтобы понять что качает не так мерзостно, как во время активного движения.

– Мы в бухту зашли, химе. – Подтвердил знаток морских реалий Фумито. – Наверное, скоро нас на берег поведут. Если остров тот самый.

– Тот самый, бро, зуб даю. Я чувствую – Количество, маленьких шустрых нейтронов, отклоняемых моим электромагнитным щитом стало раза в два больше, тут уровень уже явно превышает нормативы, хотя и не настолько чтобы любой гражданский хватал ноги в руки и бежал. Гамма-излучение, жесткие пронизывающие лучи через магнитную ловушку уже проходили, они ведь ведут себя уже больше как волны, чем частицы. Такой себе жесткий в свет в невидимой части спектра. Так удачно всплывшая в наследственной памяти техника и с ними умеет бороться, но уже не путем отклонения, а поглощением. По сути, техника тратит входящее излучение на то, чтобы себя поддерживать. Изящное решение, при совсем уже мощном уровне радиации, на порядок мощнее, чем здесь, методика сможет давать больше выхлопа, чем тратит. Главное, чтобы железные мудаки технику не запалили. К ее магнитной части, например всякая мелкая пыль будет липнуть, особенно металлическая.

Еще с полчаса нас не трогали, а по их истечению в камеру-каморку заглянула пара незнакомых самураев. Так-то они все тут мне не знакомы, но этих, в зеленых масках, на судне не наблюдалось. А еще от них фонит. Не то чтобы сильно, но для меня заметно. Таскают на себе доспехи, словившие дозу облучения, зарабатывают себе импотенцию. Ни капли не жалко ублюдков.

– Измельчали шиноби. – С истинно самурайским высокомерием бросил первый ублюдок. Тот что пониже, но шире в плечах. На его маске кроме клыков еще и тигриные полоски, нанесенные черной краской. Ба! Да маски-то фонят на порядок сильнее доспехов! Или мое воображение разыгралось, или личины еще и в полутьме слегонца светятся. Они что урановую пыль в качестве краски использовали? Да нет, нельзя быть настолько отбитыми.

– Тут у нас Умино Фумито и Умино Оками. – Самурай заглянул в бумаги. – Кто из вас кто? Ты Фумито? – Спросил он у меня.

– Это я Фумито! Неужели не видно что я парень? – Возмутился юноша.

– Шиноби. – Если бы не намордник, мечник бы сейчас наверняка сплюнул. – Мальчики у вас носят женские прически, а девочки почти лысые. Никакого уважения к традициям. – Почти лысой меня сейчас назвать было бы преувеличением. Отросли уже волосы до нормального короткого ежика. Обрить бы и его, но не под надзором же.

– У меня к вам, отправляющим детей на каторгу тоже предъяв хватает. И что? – Язык мой – враг мой. Не удержалась, ляпнула. А чего они по мелочам наезжают?

– Вы не дети, вы шиноби. Не говорить без дозволения. – Гаркнул зеленомордый. Как есть гоблин! Все, прилипло к островным вертухаям новое погоняло. Будут все они у меня зелеными гоблинами. Им бы к маскам красные вытянутые языки добавить, зачетно получилось бы.

Вывели нас на палубу. Дубак лютый. Ветер пронизывающий. Шхуна припаркована к длиннющему причалу, через борт переброшены сходни. За причалом виден остров с возвышающимся над ним прыщом, то есть горой. Не иначе как вулканического происхождения островок. Пейзаж самый что ни на есть пустынный. Не тростинки, ни былинки. Голая местами слегка заснеженная пустошь, не считая построек.

Повели по причалу. Бросила последний взгляд на транспорт, на борту которого я наконец-то прочитала название “Шохеймару”, что можно расшифровать примерно как “летающий мужик” или еще “парящий” тоже подходит. Наверное, имелось в виду что корабль летит над волнами. Ну а “мару” потому, что все крутые штуки в местных традициях мужского рода. Кроме мечей. У мечей обязательно женские имена.

На берегу видны приземистые вроде как бетонные строения, похожие на бараки. Над трубами зданий видны дымки. Интересно, чем тут топят? Неужто морем дрова подвозят? Серость и безнадега.

Конвой наш – два зеленых самурая-гоблина. Вроде как не так и много, могла бы их сейчас вальнуть, может с некоторым напрягом но могла бы. А дальше то что? Судно нам с Умино не захватить. Пешком по ледяному морю далеко не убежим. Ждем момента, короче. Что бы тут такое ценное на радиоактивном руднике не добывали, сомнительно что вся добыча ведется силами нескольких мелких сопляков. То есть есть другие заключенные. Вот они нам билетом на свободу и послужат, и пушечным мясом при бунте, и матросами при плавании на большую землю. Что мне не по силам вшивый тюремный бунт организовать? Да в лёгкую! Главное сделать всё правильно. Подобрать ключик к людям.

И над моментом надо будет хорошо подумать. Как выгоднее будет взбунтоваться? Когда корабль с самураями охраны уже причалит к берегу? Или в момент его отсутствия, чтобы минимизировать число противников?

Глава 21

21.

Первым делом отвели нас в баню, предварительно отобрав всю одежду и обувь. Ну как в баню, в душевую, разделенную на отдельные кабинки. Горячая вода после ледяного ветра снаружи просто сделала меня новым человеком. Доброй, покладистой, не желающей убивать никого за пределами своего черного списка, который сейчас довольно короткий – жирный тодзама-даймё Кадзухито и самурай-ублюдок Мураками. А остальные пусть живут.

Раздельных раздевалок по полу не предусмотрено, но когда с кем-то сидишь в одной тесной камере несколько недель и пользуешься одной общей санитарной дырой в полу всякое стеснение куда-то уходит. Да и не на что там смотреть ни у меня, ни у Умино. На шрамы разве что. В моей коллекции их больше, я так и не нашла резервов чтобы нормально заживить все, что мерзкие близнецы оставили. Только лицу и глубокой ране на пузике полноценное внимание удалило. Живот понятно почему, ну а лицо, я же все же принцесса, хоть и липовая, шрамы на мордочке мне ни к чему.

Нашу одежду и обувь перед походом в помывочную отобрали. Когда уже вышли чистые, получили по новому комплекту. Теплое шерстяное нижнее белье, похожее на пижаму, ярко оранжевые комбезы из плотной ткани да еще и с капюшонами, шерстяные шапочки, тяжелые ботинки. Прям здорово, я бы и в повседневной жизни такой носила, не такой кричащей расцветки, конечно. Но вот размер… Конечно, на каторге не держали детских размеров одежды для заключенных. Я-то и на полный свой возраст мелковата. Что говорить о взрослых шмотках?

Комбез – ладно. Закатать рукава, закатать штанины, затянуть потуже поясок и не так уж убого получается, хотя братишка, глядя на мои потуги потешался во всю. Ему-то казенная одёжка в самый раз подошла. Дылда стоеросовая! Самое обидное – ботинки. Не боты, а мечта. Тяжеленные, с высоким голенищем и плотной рифленой подошвой. Такими что в коленную чашечку пнуть, что очередного ублюдка без потомства оставить, отработав по самому сокровенному. Но вот велики размеров на пять! Нога попросту выскакивает при том что я портянки в три слоя против нормы намотала и три стельки положила. Так-то ходить можно, но осторожно, придется что-нибудь этакое наколхозить или гвозди микроскопом забивать, тобишь техникой ногу внутри обуви удерживать. А что? Чем приклеить ногу к подошве сложнее, чем к стене или потолку? Да ничем. Местный каптерамус, что выдавал вещи, равнодушно пожал плечами в ответ на претензии. Какие есть, такие и выдал, все претензии не к нему. Ублюдок!

И вот приводят нас в барак. Хотя, наверное, лучше назвать помещение казармой – длинное, куча двухъярусных кроватей по периметру. В проходе между немного свободного места. Неплохое электрическое освещение, не хуже, чем в тюряге Ивагакуре. Мне еще только девять, а уже в двух тюрьмах побывала. Что-то прям нехорошая тенденция.

– Места берите любые. Из общей комнаты выходить запрещено. Драки запрещены. Любое неподчинение будет жестко наказываться. У каждого три предупреждения. Как только они истекут, за любую провинность вы будете лишаться пальца на ноге или руке. – Зачитал зеленый самурайский гоблин-конвоир, как по бумажке.

Я так думаю, он уже не один раз свою речь повторил, раз так наизусть заучил. То есть текучка тут приличная. Постоянно новых каторжан подвозят. Такой вывод напрашивается. Разъяснил что никаких прав у нас нет и свалил.

– А в Скрытом Камне сейчас ужин, лапша. – Посетовала я, осматривая обстановку. Так-то обеденное время, про ужин к слову пришлось. Пустовато как-то. Из полусотни шконок занято меньше половины. Ну как занято? Одеялко брошено, уже показатель того, что кто-то на спальном месте да валяется в часы отдыха. Уже неплохо. Могли бы оказаться циновки для сна на полу, ан нет, вон на какие удобства расщедрились.

Реально занятая кровать только одна, ближе середине комнаты, одинокая фигура, завернувшаяся сразу в несколько слоев шерстяных пледов. И даже через все слои заметна продирающую лежебоку дрожь, несмотря на то, что натоплено тут очень даже жарко.

– А неплохо, прямо курорт! – Объявила я. – Еще бы покормили. Ну или хотя бы горячего чая налили.

– А где все? – Не понял Фумито. – Почему тут пусто?

– Не тупи, братик. Это каторга, сейчас день, все на работе. Кроме вон того, который походу приболел. Заметь, больного со всеми вместе работать не погнали, разрешили отлежаться. Может даже лечат. Какими бы мудилами самураи нам не показались, к делу у них подход здравый. Это и плохо и хорошо. Конченых неадекватов было бы проще подловить на ошибке.

– Да заткнитесь вы уже! – Прохрипел болезный. Я не эксперт, но судя по булькающим звукам, осталось ему недолго и дело совсем не в бронхите.

– Извиняй, дядя. Мы дети, всегда шумные. – Не стала я нагнетать и в дальше говорила с бро уже тише.

– Мы не дети, мы шиноби. Самураи правы. – Шепотом возразил мне Умино.

– Нифига. У меня мозги недоразвитые, а значит я ребенок. – Прошептала я в ответ. – И ты тоже, братишка, не обольщайся, что раз протектор на лоб прилепили, значит уже взрослый.

– Мудрость, достойная Мито-самы, химе. – Походу, он теперь меня постоянно своим реинкарнационным бредом будет подкалывать. Ну пусть его, у меня есть чем ответить.

– Ну да. Вы, Узумаки, разбираетесь в мудрости друг-друга!

– То как вы шепчетесь бесит еще сильнее! Кха-кха-кха! – Больной мужик попытался сесть на кровати и закашлялся. Паршиво выглядит. Точно не жилец, вон и кровью уже харкает. Наверное не старый еще, морщин нет но выглядит настолько отвратно, что можно в пенсионеры записывать. Как минимум, по инвалидности. На прямо на лбу над левой бровью крупный ожог. Светлые волосы выпадают клочками. Некогда темная кожа уроженца Страны Молний сейчас кажется серой. Несмотря на высокую степень истощения просматриваются остатки некогда развитой мускулатуры. Примерно такие парни мне и будут нравиться, когда подрасту, по моим текущим ощущениям. Не в том смысле, что умирающие от лучевой болезни доходяги, а крепкие и мужественные.

– Вы из какой деревни, генины? – Просипел кумовец.

– Из какой надо деревни, дядь. – Успела я ответить до того, как Фумито ляпнет про свою Коноху. – Тут что успели по землячествам поделиться?

Умирающий через силу рассмеялся.

– Какие наглые сейчас генины, к-ха-ха-ха! Мы такие не были, мы уважали старших. – Речь ему тоже с заметным усилием дается. Братишка, видать, из солидарности с шиноби Скрытого Облака тоже побледнел.

– Дядь, тебе что за сотню? Я ж вижу что и тридцати нет. И вообще, я не шиноби и не генин. Давай лучше расскажи что тут и как у вас.

– И кто же ты тогда такой, парень? Кхе-ха!

– А я и не парень! – Подмигнула ему – Зови меня Оками-химе. Давай-давай, развязывай язык.

– Химе, он хоть и из Кумо, но все равно старше нас. Надо бы повежливей. – Попытался одернуть меня генин. Без толку. Как там в академии про меня говорили? Наглая и беспардонная? Такая и есть.

Темнокожий шиноби закашлялся особенно сильно. Как выяснилось, от гнева.

– Маленьких девочек уже сюда бросают, значит… кха-кха… мерзавцы. Если бы не их блокирующие чакру Фуин, я бы им показал. Этого шиноби Кумогакуре зовут Ред Си. Вы там у себя в Конохе, или Кири могли про меня слышать.

Вообще никаких ассоциаций, как и у моего товарища, походу. Разве что теплое море и цветные рыбки, вот уж сама не знаю почему. Снова что-то такое из не совсем моих воспоминаний.

– У нас больше про клан Би разговоры были. – Честно призналась я. – И про райкаге. Райкаге Эй, крут и вообще красавчик, как я думаю. Ну, не считая бороды, борода ему ни разу не идет, пусть сбреет.

– Да ты меня добить собралась! – Просипел Си после новой порции кровавого кашля, смешанного со смехом. – Интересно сколько вы, детишки, тут протянете. Тут плохо всё. Работа каждый день в шахте, после которой люди болеют. Вот как я сейчас. Я тут три года уже. Дольше никто и не может продержаться, обычно за год человек стирается. Кроме ронина. Есть тут такой, бывший самурай. Вот он здесь уже лет семь, как говорят. Болтают, что самураи ему по старой дружбе таблетки, которые от болезни помогают, дают. Облысел он, правда, не хуже меня. Тут все без волос остаются.

Фумито непроизвольно схватился за шевелюру. Как будто его лохмы собирались вываливаться из луковиц немедленно и он мог бы предотвратить аполецию тупо держа волосы руками.

– Да ладно, дядь, лысина это удобно. Я вот вообще голову брею по возможности. И тебе советую. Сейчас ты с клочками волос нездорово выглядишь.

– Нет, точно ты меня доконаешь, злая девчонка. – Не удержался от нового приступа болезненного смеха рассказчик. – Слушайте дальше. Да вы ближе подходите, я не заразный, зараза тут только в шахте. Самураи туда не ходят и вон, сменами по полгода спокойно живут, не болеют.

И правда подошли, сели на соседнюю с облученным свободную койку.

– Тут и останемся. Бро, твоя койка верхняя. – Решила я. А чего бегать? Насчет своей безопасности для окружающих “электрик”, конечно, ошибается. Он знатно фонит, но моя защитная техника вывозит легко. Если одного радиоактивного мужика ей будет много, то о выживании в шахте можно забыть.

– Я не спорю, химе, но почему так? – Уточнил парень.

– Потому, что если кто нападет, то начнет с нижней койки и я захочу этого ублюдка сама прибить. Ты, дядь, не смейся, тебе вредно. Бро знает что я могу и как могу. Я крутая, дядь. В отличии от большинства, я на тай налегала. Меня гением тайдзюцу называли, не хвастаю.

– Но ты, кха-ха, не шиноби? – Не поверил Ред.

– Ага, не шиноби и тем более не нукенин. Давай дальше просвещай, пока ты тут коньки не отбросил.

– Дюжины две нас тут, рабов. Каждую неделю парочка умирает. На корабле как новых поймают, привозят замену. Нукенины, дезертиры, пираты. Реже просто шиноби.

– А ты, дядь, нукенин, дезертир или пират? – Осведомилась я. Сейчас совсем не тот случай, когда смех продлевает жизнь, но пусть мужик лучше помрет веселым. Хохочет он очень искренне.

– Я наследник клана Си. Бывший, наверное. Должны погибшим счесть. Я честный шиноби, попался когда пытался разведать кое-что в Стране Железа. – “Честный шиноби” для меня звучало тем еще оксюмороном, как “добрый маньяк”.

– Мы тоже не дезертиры. Хотели сократить путь по безопасному маршруту и пройти в Страну Огня, но нас схватили и судили по надуманным обвинениям. Даже за кунаи при себе виноватыми сделали!

– Бро, вот нафига? Вот ты признался куда мы шли и теперь вы с ним как бы враги. Может он врагам ничего не расскажет из гордости? – Вздохнула я, дав новый подвиг для веселья смертнику.

– К-хе-ха-кха! Мы с ним враги, но не с тобой, хитрая девочка? – Он еще и умный. Реально мой типаж. Жалко мужчинку, но ему уже и нормальная больничка с ирьенинами не поможет, как я думаю.

– Ага-ага. Я же не шиноби, дядь. Так что мне можешь что угодно рассказывать, никакой вражды и урона типа-чести.

– Химе и правда не шиноби. – Встрял в разговор Умино. – Сам не пойму кто она по правилам, но протектор ей не вручали. Гражданская, получается?

– Если не входит в клан. Клановая вражда не щадит и детей.

– Не, не вхожу! – Подтвердила я. Ред, конечно, не поверил, после того как Фумито во всю именовал меня как “химе”. Но раскручивать дальше не стал.

– Тут три основных группы шиноби. Скрытый Камень, Кровавый Туман и Скрытый Водопад. Есть отдельные из Скрытого Листа и Скрытого Облака. С вами те двое из Конохи смогут уже тоже на большую группу претендовать. Кха-кха-ха! Но не советую. Гнилые и слабые они. Присмотритесь к кирининам, мой, кха, совет.

– Это к тем, которые Кровавый Туман, дядь? – Хмыкнула я.

– Они оттуда дезертировали. – Даже пожатие плечами удалось Си не без усилия. – Но вы сами самостоятельные, кх-кх-кха детишки. Решите сами с кем по пути.

Пожрать, как и обещали, принесли. Все по классике. Рис с гарниром из риса, под рисовой шубой и с рисовой подливой. Ну, хоть соленый, уже достижение самурайской кулинарии, неведомое мудилам, кормившим нас в камере в замке.

Уже в сумерках нестройной толпой в барак ввалились остальные каторжане. Уставшие, грязные, фонящие радиацией, одетые в оранжевые тюремные комбезы. Предварительный расклад, выданный Си, выглядит вполне себе правдивым.

Шестерка кирининов, к которым Ред нам советовал присмотреться. Их легко опознать по характерной внешности. У всех острые треугольные зубы. Акульи, так сказать. А у одного еще и кожа синюшная, да жабры на шее. Я еще в академии, когда нам показывали фотки представителей союзничков интересовалась сакральным вопросом “что с ними не так?”.

Вот как можно было добиться наличия у живого человека таких зубов? Чудеса стоматологии с раннего детского возраста? Ну там обтачивать их, добиваясь нужного прикуса. Или вообще протезирование? Местные ирьенины очень неплохих результатов достигли, вживить зубные протезы для них вполне себе реально. Ну или дело в наследственных мутациях. У них там также радиация? Вот маловероятно. У радиоактивных мутантов обычно проблемы с внутренними органами, бесплодие, третий сосок и две пипирки, а не прикольные кусалки. Ну да, забавно смотрятся. Себе бы я такие не хотела. В них застревать все будет и язык себе можно прикусить как нефиг делать.

Насчет жабр у меня имелась такая версия, что это татуаж плюс шрамирование. Бесполезная косметика, короче. Ох как меня учителка в тот раз обстебала. Дескать, посмотрите на эту странную голоногую, говорящую нелепые вещи. Все же знают что киринины-акулы при помощи своих жабр умеют дышать под водой. А вот мне они слишком маленькими кажутся для того, чтобы такую тушу кислородом, выделяемым из воды обеспечивать. Разве что они окажутся не только на шее, но еще и на груди и на спине, к примеру, но как-то чересчур причудливыми анатомические особенности выходят. Вот уже совсем нечеловеческими. А рыбохимеры, как я специально уточняла, все еще люди. В том плане, что свободно с другими лысыми прямоходящими и слегонца разумными обезьянами скрещиваются и общее плодовитое потомство получают. Основной критерий объединения особей в один вид. Не зря я их именно химерами окрестила, как мне кажется. То есть мыслю, что в раннем детстве они всеми своими крытыми акульими признаками не обладают, но затем сумрачный гений туманников достает свои клановые секреты и особые техники развития, которые и делают из нормальных человеков людей-акул.

Вторая важная группа зэков – пятерка шиноби Ивагакуре. Двоих из них я тупо узнала, мельком видела где-то в городе, там сотни разных ниндзя мелькали, а память-то хорошая. Вот и запомнила. Еще трое жмутся к знакомым мне лицам, то есть с ними. Самые обычные сухопарые мужики, напомнившие мне об Ито. Не сказать что кто-то среди их компашки особенно выдляется. Чересчур болезненные, один с полосой радиационного ожога на подбородке. У второго с глазом что-то не то, как затянут тонкой белесой пленкой. Но, может это он зрение еще до гадского острова где повредил. Что примечательно, меня тоже заметили и узнали. Шедший впереди “камушек” чуть не споткнулся, заметив меня, сидящую на кровати.

Пятеро нукенинов Водопада. Почему именно нукенинов? Да там сплошь отступники. Ткни пальцем в шиноби Такигакуре, попадешь в дезертира. Печальная для деревни статистика, я полагаю. Вот уж кого мне точно любить не за что, а опасаться стоит. Их отряд примечателен тем, что в нем состоит женщина, да что там состоит, командует. Крупная тетка возрастом ближе к полтиннику у которой руки и ноги одинаковой толщины, а груди что твои арбузы. Темные волосы заплетены в толстенную косу при помощи голубой ленты. Четыре рядового вида мужчины на фоне своей командирши откровенно теряются. Не хочу быть такой. Я бы могла еще и не такие окорока себе накачать за счет контроля, но кроме грубой физической мощи и массы они мне ничего не дадут, да и сила с массой будут только во взрослом возрасте. Предпочитаю ловкость и скорость, которые хорошо сочетаются с небольшим ростом. Бабища тоже нами, мной и Фумито, заинтересовалась.

Темнокожий невысокий парень явно соотечественник Си. Но проведать земелю не спешит. И, блин, как он умудряется выглядеть пухлым, вкалывая на каторге? Еще и взглядом по мне мазнул таким нехорошим, я бы сказала что педофильским. Или он не по мне а по Умино глазами прошелся? Бро женоподобней меня будет, за счет своего хаера. Записываю электрика первым кандидатом в певцы-танцоры. Ну, в теноры, которым ничто танцевать не мешает. Смешит меня эта неказистая шутка. Драки тут официально запрещены. Да. А вот случайные падения нет, я так думаю. И остальным, конечно, так думать никто не мешает.

А вот эти двое, которые уставились на Фумито как на приведение явно его уже встречали. Земляки, понятное дело, шиноби Скрытого Листа. Совсем молодые парни, лет пятнадцати-шестнадцати, с лиц еще юношеский пушок не сошел, даже несмотря на местные поганые условия. Оба темноволосые, хрупкого сложения, для мужчины-шиноби так чересчур хрупкого. Разницу между ними вижу только в причесоне – у одного уродливая челка, чуть ли глаза не застилающая, у второго прическа похожа на ананас-волосы средней длины стянуты в торчащий вверх хвост. И оба тоже к нам топают, уверенным таким шагом. Скоро аншлаг будет.

Крупный лысый как коленка мужик. За два метра, косая сажень в плечах, слегонца непропорционально длинные руки. Этакая горилла. Крупные черты лица. Красномордый, что говорит о каких-то проблемах с кровоснабжением, но слабым и даже ослабленным не кажется. Ото всех держится отстраненно. Единственный, кажись, кому мы с Умино интересными не показались. Даже взглядом нас не удостоил. Спасибо Реду, просветил заранее, это ронин. Самурай, оставшийся без господина и теперь коротающий остаток жизни на ниве шахтера-смертника. На лысом лбу у него небольшая, но читаемая татуировка, один из немногочисленных иероглифов, значение которого я запомнила. Обозначает “животное” и считается едва ли не самым лютым оскорблением. Интересно, это попросту клеймо неудачника такое или еще и фуин? Чтобы понять нужно пощупать, что будет как-то невежливо. Не могу же я подойти к незнакомому мужику и в лоб пальцами ткнуть. Да я не дотянусь!

Итого двадцать один сокамерник, если считать умирающего Реда Си. Недолго ему еще в подсчетах участвовать. Бан-лак! Есть тут такая карточная игра, популярная среди всякой гопоты Страны Грязи. Карты имеют свою стоимость в очках и надо вскрывать их пока не наберешь двадцать одно или не получишь перебор. Я на чистой интуиции всегда в нее Джуну и Кунроку сливала, оказывалась неспособной вовремя остановиться. Вот когда начинала жульничать и метить карты, тогда уже мне равных не было. Блин, опять куда-то в сторону ушла.

– Ба! Да это же наш Узумаки-тян вылез из под мамочкиной юбки! – Еще не дойдя к нам поспешил прокричать коноховец, тот что на пару сантиметров повыше товарища и с . – И такого милаху дружочка с собой притащил!

– Фума Тадасу. – С неприязнью назвал его бро. Говорил не для своих земляков, а для меня. – И Курама Вашио. Шпана. Но Вашио, как я слышал, стал чунином.

– Эй, Фу-тян, отлипни ты от своего дружка! Теперь мы ваши лучшие друзья. Коноха навсегда! А что у нас уже таких мелких в генины принимают?

– Братан, ты этих хиляков сам отпинаешь или мне одного на себя взять? – Громко, даже с вызовом спросила я. Будут еще всякие ушлепки к моему дружбану лезть. Судя по телосложению, оба не атлеты. Возможного, чего-то да стоили с техниками, но сейчас самураская тату их обнулила. Умино, наоборот, довольно крепкий и высокий для своих двенадцати с чем-то.

– Коноха. Срутся между собой даже внутри деревни. – Презрительно бросила бодибилдерша из Водопада. Чем-то она на того нукенина, что меня печатями обеспечил похожа. Вполне реально если родственники, деревня-то у них маленькая.

– Эта девочка не из Листа. Я ее узнал, гений тайдзюцу, которая врезала по яйцам самоуверенному выродку Дайгоро. Однорукий козлина Ито еще с ней всё время таскался. – Шиноби Ивагакуре, как и “листочки”, и не подумали придержать часть информации, заговорили во весь голос. – И мне неясно почему она чуть ли не ручку держится с выродком Узумаки.

На мне скрестилось еще больше заинтересованных взглядов. Даже киринины взор в мою сторону обратили. Один огр-ронин молча скинул ботинки и улегся на койку.

– Еще и девочка. Еще и из Скрытого Камня. – Захихикали молодые шакалы. – Узумаки-тян себе невесту украл? А что такую мелкую и страхолюдную? Тадасу-кун, ты посмотри, вообще на девчонку не похожа.

– Я не Узумаки! Я Умино! – Взорвался Фумито – Вы двое позор Конохи. Да, химе, я один их могу побить. Без гендзюцу они оба ни на что не годятся. – Парочку ублюдков передернуло. Но в драку не полезли.

– Драки запрещены. Кха-хх-ккк-ха. Кто не понял, лишается пальца. – Через кашель процитировал Си. Одной ногой в могиле, но и тут за нас вписался.

– Но в шахте бывают несчастные случаи. – Прошипел не то Курама не то Фума. Они уже слились для меня в одно общее неприятное недоразумение. По рассказам генина деревня, сокрытая в листве, уже начинала мне казаться приятным местом с приятными людьми. Не, умом-то я понимала что везде всё плюс-минус одинаково, но поверить в приятную картинку с агитки очень хотелось. Спасибо двум уродцам-переросткам что вернули меня с небес на землю. За это я им ничего не сломаю, когда в шахту спустимся. Полезут-то звереныши точно.

– Ты, генин камня. – Обратился ко мне тот шиноби Ивы, что меня узнал. – Поступаешь под мое командование. Меняешь наши кровати отсюда и до сюда.

– Слышь, вот уже не помню кто ты такой есть, а ты как тут оказался? Ты не нукенин или дезертир случаем? – С вызовом спросила я. – Долг настоящего шиноби всяких отступников вешать на ближайшем дереве. Радуйся, что я не генин и не успела присягу принести, а то нашла бы дерево и посреди этой ублюдочной тундры. – Мужик, как мне показалось, сейчас лопнет от злости. Но, похоже, самураи со своей практикой отъема лишних пальцев сумели навести тут порядок. Даже поддерживаю, я бы еще жестче тут всех прессовала, если бы вдруг каким вывертом судьбы должна была бы в узде всю шоблу держать.