Текст книги "Цикл "Другие". Эпилог (СИ)"

Автор книги: Серый Шут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Раф меня тут оставил. Сначала позвал кино смотреть, я не стал отказываться, чтоб его не расстраивать – и так сидит со мной, не вылезая никуда, все время, а он ушел. Только сели вот, он вскочил и сказал, что ему срочно надо куда-то…

Лео пожал плечами.

Донни подошел и сел рядом с ним, рассматривая стол.

Сперва, так напугавший его нож, оказался тут не случайно.

На столе лежала картошка, лук и салат, а рядом стояло помойное ведро.

– Что ты делаешь?

– Да вот, пока жду его, решил хоть что-то сделать. Наверное, Эйприл или Майки оставили – помогу немного, почищу. Хоть какая-то польза от меня будет.

Донни внимательно всмотрелся в пальцы Лео, медленно снимавшие шкурку с овощей. Пальцы двигались. Пусть и не так ловко, как раньше, пусть медленно и очень неуверенно, и временами он задевал ножом кожу на ладонях, но все же… Лео двигался.

Не так, как до этого, неистово стремясь к желанному выздоровлению, когда ждал визитов Караи, но – он двигался, а не просто тупо смотрел в стену, как в последние несколько дней.

«Ну да. Эйприл и Майки забыли овощи, а Рафу срочно куда-то понадобилось. И с каких это пор мы смотрим кино на кухне? И откуда тут телек взялся? Одни совпадения. А Лео со своей меланхолией нашел, чем себя занять, чтобы не быть обузой на шее семьи… набор невероятных случайностей».

– Ты устал? – Донни подсел ближе и взял со стола второй нож, собираясь помочь. – Может, кино потом посмотришь?

Лео дернул плечом.

– Да мне, в общем, все равно. Могу и не смотреть. Я думал, Раф хочет, а он ушел…

Он слабо махнул рукой и продолжил чистить картошку.

– Ты не беспокойся, я все сделаю, а потом спать пойду, – Лео осекся, проехавшись ножом по ладони, вздохнул и сосредоточился на чистке овощей.

Донни отложил нож, осторожно взяв руки Лео в свои, высвободил недочищенную картошку и тоже ее отложил.

– Лео, я хочу помочь тебе. Ты гаснешь, и я это вижу, но… помнишь, как Эйприл от меня ушла? Я тогда тоже думал, что все… Но, ты знаешь, все изменилось.

Лео прикрыл глаза и улыбнулся едва заметной теплой улыбкой, как если бы осеннее солнце решило выглянуть из-за туч на закате.

У Дона от этой улыбки защемило сердце и мигом защипало в носу.

Брат давно не улыбался ему.

– Помню, Донни, конечно, помню.

Ненадолго Лео даже увидел картинку будущего, которое могло бы быть у него, если бы Караи не ушла, или если бы она вдруг вернулась.

Солнечные лучи косо ложатся на широкую пыльную грунтовку, ведущую к старой ферме меж скошенных уже полей.

Караи улыбается, подставляя лицо солнцу, и прикрывает глаза, толкая перед собой инвалидное кресло.

Лео поднимает голову и тоже улыбается ей, вскидывая ладонь, чтобы погладить ее руку.

В осеннем солнце тускло блестят золотые ободочки на пальце у каждого из них.

– Посидим вечером у камина? – Караи наклоняется и целует его в висок.

Лео кивает.

Только это он и может теперь предложить ей – посидеть с ним у камина.

Он много читает в последнее время и учит себя не задерживать взгляд на катанах, висящих на стене. Оружие надо похоронить, а у него все не поднимется рука. Хотя Лео знает, что нельзя так поступать – это очень мелочно и подло – так унижать клинки…

– Караи не вернется, Дон, – Лео коротко выдохнул, мотнув головой, чтобы отогнать наваждение. – И я этого не хочу.

– А чего ты хочешь? – Донни попробовал заглянуть брату в глаза, но тот не дал этого сделать, зло отвернувшись.

– Я знаю, что не хочу такой жизни ни Караи, ни кому-то из вас. Вот скажи мне честно, оно тебе надо? Сидеть тут безвылазно с немощным калекой из жалости?

Донни нахмурился, внимательно рассматривая пальцы Лео, стиснувшие рукоять ножа. Он был до странного уверен, что старший брат никогда даже не задумается о том, чтобы оставить их. И все же…

– Нам просто надо, чтобы ты был с нами.

– Я и так… с вами, – Лео коротко выдохнул и высвободил свою руку из Доновых ладоней. – Я ж не собираюсь помирать, я знаю…

Он резко осекся и вернулся к своему занятию.

Донни минуту пристально изучал брата глазами, а потом все же решился спросить:

– Что ты знаешь, Лео? И откуда?

====== земля ======

– Он мне сказал, – Донни сидел, сжав голову руками, и покачивался из стороны в сторону. – Сказал, что пока лежал в коме, ему снились какие-то поезда. Там то ты сгорел в детстве, то я решил подохнуть от несчастной любви, а Майки вообще остался в итоге лежать парализованным. А потом ему приснилось, что все мы пересобачились на его могиле и разошлись кто куда. И теперь Лео уверен, что все, что с ним случилось, – это просто расплата за те наши жизни и за его желание уйти от нас. Раф, он же хотел умереть, ты понимаешь?!

– Угу, – Раф кивнул, усевшись на подлокотник кресла. – Я знаю. Он давно это задумал. Наверное, хотел переродиться и для себя пожить, идиот несчастный.

Донни вскинул голову.

– Ты знал?

– А че я, по-твоему, за ним хвостом таскался все время? – Раф косо усмехнулся, но улыбка вышла очень уж горькой. – А вот чтоб не слинял… на тот свет чтоб не слинял от нас. Я все не мог понять, чего ему так всралось это… теперь вот понимаю, кажется. Мы его на куски поделили, каждый для себя, и живем кому как удобно. А Лео… даже когда баба появилась, для себя жить не стал. Вот как думаешь, он бы ее выбрал или нас, когда бы она заявила «я или они»?

Донни озадаченно почесал нос.

Мысли Рафа оказались очень созвучными с его собственными.

– Но если ты знал – почему не сказал мне? И как ты рискнул оставить его сегодня с ножом и уйти при таких раскладах?

Раф вздохнул и поболтал ногой в воздухе.

– А что бы я тебе сказал? – буркнул он, принимаясь по привычке защищаться. – О чем? «Знаешь, Донни, так, между делом, Лео хочет сдохнуть»? Глупо, не находишь? И я не оставлял его одного, я был за дверью все это время с Майки и твоей ненаглядной. Мы ж не всерьез себе море дел нашли.

Донни вскинул брови.

– Вы что, заговор там плели, что ли?

– Ага, – Раф кивнул, насмешливо вскинув брови. – Сидели и ждали, что он начнет шевелиться, потому что это Лео и ему будет стыдно, что картошка не чищенная, а все ушли. Бессердечная скотина Раф бросил его на кухне, но зато есть чем себя занять на пользу семье. Все логично.

– Он мог… знаешь, что он мог сделать этим ножом?! – Донни даже вскочил.

– Не мог, – Раф тоже поднялся. – Мы бы не дали. Правда, пришлось линять, когда ты приперся внепланово, но это ничего. Майки сказал, Лео все почистил. Ну, а я как бы с прогулки вернулся и сказал, что ему спать пора.

– Как вам не стыдно! – Донни даже кулаки сжал. – Свалили на него это и еще за стенкой сидели, подсматривали. Лео нужен отдых, а вы…

– Лео нужно шевелиться, бро, он должен…

Резко отвернувшись, Раф шумно выдохнул и поднялся.

– Дон, скажи мне, что он встанет.

Донни хмуро качнул головой.

– Раф, ты же знаешь все сам.

Рафаэль глухо рыкнул и скрипнул зубами.

– Ну и насрать, – прошипел он, ударив кулаком в стену. – Пусть бы только счастливым был. Пусть бы даже эта сука, ради которой он так старался, вернулась к нему, если это поможет…

– Он этого не хочет, – Донни осторожно подошел и положил руку Рафу на плечо, рискуя получить по морде. – А ты не сказал?

Раф криво усмехнулся и запрокинул голову, одаривая его презрительным взглядом сверху вниз, словно пряча за ним что-то.

– Я вот уверен, что подобное слушать он тоже не хочет.

– Не узнаешь, пока не скажешь, – Донни сосредоточенно прокрутил в пальцах хвост братовой маски, думая явно о чем-то другом. – Не хочет… не хочет… спасибо, Раф, я сейчас приду.

Отвернувшись, он вышел, оставив ничего не понимающего Рафаэля обозревать лабораторию.

– Да, Донни, хотел, – Лео устало откинул голову на подушку и уставился в потолок. – Ты можешь осуждать меня и даже послать, куда Раф не раз посылал, но я действительно хотел так поступить.

Повисло долгое молчание.

Донни сидел на краешке кровати и пристально смотрел на брата, пытаясь переварить услышанное.

Лео прикрыл глаза и коротко рвано выдохнул.

– Только ты не волнуйся, этого не произойдет. Понял уже все. Здесь я, и буду столько, сколько нужно. Я вас люблю, парни.

Донни осторожно взял забинтованную руку Лео и погладил пальцы.

– Мы же тебя тоже, бро. Просто… понять тебя очень сложно. Мне казалось всегда, что ты счастлив абсолютно тем, что у тебя есть. Видел, конечно, что устаешь, но как-то… мы все исправим. Начнем заново.

Лео грустно улыбнулся ему, не открывая глаз.

– Да что исправлять-то, Донни? Я с вами, как вы и хотели, и никуда не денусь уже. Раньше я думал, что я – земля, способная принести урожай. Но она истощилась, сам видишь. Такая вот земля вам теперь принадлежит.

Донни лег рядом с Лео и подпер голову рукой, задумчиво водя пальцами по бортику кровати.

– Земля, значит? Да, Лео, ты прав. Ты – наша земля, в которую мы проросли корнями. Нам без тебя – никак. Но знаешь что…

Он потянул брата за хвосты маски, заставляя посмотреть себе в глаза.

– Не одна земля должна отдавать и выращивать. Деревья роняют на нее листья, часть себя, чтобы они стали удобрением и напитали землю вновь, и влага, что они из нее пьют, поднимается к небу и испаряется с листьев, чтобы пролиться на землю дождем. Земля вечна, а травы всходят и ложатся в нее опять. Это не ты принадлежишь нам, Лео, а все мы – тебе.

Лео слабо улыбнулся, погладив Донни по щеке забинтованными пальцами.

– Значит, все так, как надо, бро. Спасибо, что вы есть у меня, даже у такого.

Дон привалился щекой к этому родному теплу, которого так остро не хватало ему в последнее время, и прикрыл глаза.

– Мы все у тебя есть, и очень любим тебя.

Лео едва заметно кивнул.

– Да, на том поезде, что шел к моей могиле, Раф говорил надгробию. Я, когда пришел в себя, спросил его, но он не ответил. Наверное, это все же был сон.

– Раф тоже любит тебя, Лео, – Донни улыбнулся, совсем закрывая глаза. – Очень любит.

В комнате надолго повисла тишина, прерываемая только ровным двойным дыханием.

– Чего ты хочешь? – еле слышно спросил Донни, опуская голову Лео на плечо и обнимая его. – Чего ты хочешь, бро?

Лео ласково погладил его по голове и промолчал.

Донни острее, чем когда-либо, уловил его сомнение и понял, что все же чего-то брат хочет, просто не говорит.

А как угадаешь, когда Лео больше всего похож не на землю, которой себя считает, а на клубок стихий в сфере – как ни крути, не увидишь и не поймешь, если не скажет.

– Чего ты хочешь?

– Невозможного, – после долгого молчания тихо отозвался Лео. – Я хочу сделать ката на крыше, брат, в самом начале рассвета и поймать солнце в ладони.

Донни поднял голову и долго-долго смотрел Лео в глаза.

Прищуренные, усталые, но до странного умиротворенные.

Лео не верил в свои мечты.

Но все же он поделился ими.

Донни отогнал от себя едкую мысль о том, что это действительно теперь невозможно, и тихо спросил:

– Сегодня? Или, может быть, все же завтра?

Лео криво улыбнулся в ответ.

– Сегодня уже вечер, бро.

Раф вывалился из дремы, услышав, что приоткрылась дверь, и торопливо открыл глаза.

На краешке кровати сидел Дон, что-то набирая в шприц.

– Надо лекарство, Лео, – прошептал он, тронув брата за плечо. – На ночь. Хорошо?

Лео рассеянно кивнул, едва приоткрыв глаза, и повернул руку.

Донни бережно нащупал вену и загнал в нее иглу, посидел минут 10, а потом поднялся, подобрав с пола сумку, которая лежала у его ног.

– Идем, Раф, – позвал он уже в голос. – Нам пора.

– Куда? – Раф поднялся, настороженно глянув на крепко заснувшего Лео. – Ты что, снотворным его накачал? Зачем?

– Да, – Донни поправил сумку на плече и направился к двери. – Лео хочет ката на крыше. Завтра. Перед рассветом.

Раф хрипло выдал «еп твою» и свалился обратно на табурет.

– И?

– Ты, кажется, просил тебе что-то сказать, – Донни вдруг улыбнулся, грустно и очень открыто. – Вот, говорю. А теперь пойдем, у нас мало времени.

====== “Ты стоишь, Лео! Стоишь!” ======

– Дон, ты не потрудишься рассказать мне, что мы делаем? – Раф стоял, привалившись к стене, и настороженно оглядывал большое низкое помещение со сводчатым потолком и стеллажами вдоль стен. – Зачем мы сюда пролезли, потратив столько времени на отключение сигнализации и усыпление охранников?

– Мы получаем заработную плату за патрулирование города, – Донни присел около очередного стеллажа и снял с него запечатанную коробку. Покрутил ее, вчитываясь во что-то, и вскрыл.

– М-да? – Раф недоверчиво дернул бровью. – А почему среди ночи, втихаря и так торопимся? Тут очередь, что ли, и мы задерживаем автомат по выдаче средств?

Донни недовольно сморщился.

У него и так пылали скулы от стыда, так еще брат подливал масла в огонь, уличая его не в самом достойном деянии и откровенно глумясь.

– И если уж на то пошло, – Раф, словно услышав его мысли, насмешливо улыбнулся. – Я хочу зарплату копчеными куриными крылышками в остром соусе и хорошим пивом. Это где раздают?

– Это не входит в список того, что нам нужно, – Донни сердито дернул уголком рта. – Раф, не язви, ради Бога, и так погано на душе. Ага, вот это тоже нужно.

Он сунул в сумку еще несколько ампул и потянулся за следующей коробкой.

– Мы предотвратили не одно ограбление в городе, спасли множество жизней и не раз рисковали собой, чтобы граждане могли спать спокойно. И я подумал… решил, что мы вправе взять вот это все, чтобы снова защищать город нашей командой. Мы же без лидера, ну, как без головы, верно? Значит, это надо городу.

– Ага, уяснил, – Раф постучал пальцами по носу, делая вид, что сосредоточенно обдумывает услышанное. – Точно. Это надо городу. Дон, че ты оправдываешься, мать твою? Ну, вот перед кем и за что?! Мы пришли спи****дить что-то для Лео? Так и нет в этом ничего стыдного и неправильного. Он наш брат. Ему нужна помощь. Это дерьмо может помочь. В чем проблема? Че ты весь красный, как девственник с незавидными размерами, а? Мы им ничего не должны, и срать надо на то, что они тут утром чего-то недосчитаются…

Донни глубоко вздохнул и закатил глаза, засовывая в сумку очередные препараты.

Ну да. Это же Раф. Какие у него моральные терзания или вообще хоть что-то, когда речь заходит о них, о его братьях? Он и убьет – не поморщится.

А вот самому Донни было жутко стыдно за то, что они проникли на склад Института Медицины и крали дорогущие препараты. Это не тянуло на героический подвиг, которого заслуживал Лео, но ничего большего Донни придумать не смог, перелопатив гору статей в интернете и прочитав, что именно тут хранятся новые разработки, способные, по заявлениям научных светил, исцелить его брата.

– Все, я все собрал, уходим, – Донни выпрямился, бережно прижав к себе сумку, и отступил к двери, так и не сумев справиться с горящим лицом.

Раф одобрительно хмыкнул и показал ему «класс».

Они исчезли неслышно, не потревожив ни одной охранной системы и не дав ни одной камере увидеть себя.

– Где вы были? – Майки бросился к Донни, едва тот переступил порог дома. – Я так волновался. Не отвечаете на звонки, не пишете, даже записки нет, куда вы свинтили. Эйприл тоже вся извелась, она сказала, что ты телефон оставил дома…

– Так зачем ты на него тогда звонил? – Раф отпихнул Майки в сторону и прошел на кухню. – А есть готово? Чем вы занимались, пока мы спасали мир? Вы даже пожрать не сделали?!

Эйприл отмахнулась от ворчащего Рафаэля, сунув ему в руки пакет чипсов, и бросилась к Донни.

– Я чуть с ума не сошла! Куда вы оба пропали? Тебя нет, Рафа нет, Лео спит, как убитый, и я не могу его разбудить, Майки бегает по всему логову и трезвонит на твой телефон не прекращая… я…

– Все хорошо, – Донни осторожно поставил сумку на стул и обнял Эйприл. – Все хорошо. Нам надо было отлучиться, чтобы достать лекарства для Лео. Я прочитал про новые препараты. Они должны помочь.

Эйприл чуть отстранилась и заглянула ему в глаза, подарив счастливую улыбку.

– Он встанет?

– Пишут, что это новая линейка, разработанная специально для тех, кто получил подобную травму…

– Лео встанет?! – в разговор вмешался Майки, высунувшись из-за плеча Эйприл. – Это же шикарная новость, бро! Это же просто! Это просто супер новость!!! Надо скорее сказать ему…

– Заткнись, мелочь, – Раф сморщился и отвесил ему подзатыльник. – Вот встанет, тогда и будет «супер новость», а пока это просто…

Эйприл оторвалась от Донни, подошла и положила руки Рафу на плечи.

– Это надежда, Рафаэль, – негромко сказала она, посмотрев ему в глаза светящимся взглядом. – Лео заслуживает этого – значит, все так и будет.

– Угу, – Раф изобразил улыбку, но она вышла натянутой. – Мировая справедливость – все дела. Как я про нее забыл? И где эта сука была, когда Лео падал, а? Не говорите ему пока ничего.

Он повел плечами, сбрасывая руки Эйприл, и пошел за Донни в лабораторию, вертя в руке сай.

– Раф сомневается? – Эйприл проводила их взглядом и повернулась к Майки.

– Ой, он вечно во всем сомневается и везде ждет пакостей от судьбы, – тот сморщился. – У него весь мир всегда полон тех, кого надо подозревать и за кем надо следить. Вспомни, как он к Караи всегда относился. Как будто она у него носки своровать хочет, пока он спит.

– Ну, надо сказать, в чем-то его подозрения оправдались, – Эйприл пожала плечами и взяла со стола морковь. – Она же оставила Лео.

Майки широко улыбнулся, любовно укладывая в кастрюлю нашинкованную капусту.

– Не парься, сестренка! Как только Лео встанет, она мигом к нему вернется. Она ж сама сто раз говорила, что любит его и все дела. Ну, испугалась его похоронной рожи и переломов, ну, бывает. Я тоже испугался, когда мы только их нашли. Знаешь как?! Лео лежит весь в крови и не дышит, а Раф сидит и смотрит на него, и тоже как будто не дышит… жуть. Убежать хотелось.

– Но ты не убежал, – Эйприл задумчиво высыпала потертую морковь в кастрюлю. – И никто из нас…

– Дон?

Раф сунулся через плечо брата в разложенные на столе коробки.

– Дон, а оно точно… поможет?

Донни потер виски и отпихнул его локтем, сосредоточенно читая инструкцию.

– Тут написано… на 50 килограмм мышечной массы три ампулы… Сколько Лео сейчас весит? И сколько весит без панциря? Я не знаю, Раф. Если предположить вес стандартного рогового слоя у красноухой черепахи, вычислить процентное соотношение к массе живого тела… Блин!

Он отбросил инструкцию и сжал виски, сердито зажмурившись.

– Не получится так! У него же руки и ноги, которые в несколько раз больше по пропорциям, чем были бы лапы, и пластрон подвижнее, а карапакс тоньше, но прочнее! Я не знаю, как это рассчитывать! Оно для людей!

Раф взял ампулу, повертел в пальцах и на всякий случай взвесил на ладони, понюхал и положил обратно.

– Вечно все для этих Царей Природы. Че, бля, сложно было вычислить и написать для одной небольшой черепахи-мутанта?! Козлы!

Донни вздохнул.

– Наверное, они просто не подозревают, что есть на свете черепаха-мутант, которой вдруг могут пригодиться эти препараты. Действительно – козлы.

Раф сердито засопел, но что возразить не нашелся.

– Дон, оно поможет? Ну, вот как ты считаешь, а? Я так думаю, что пока надо Лео не говорить, что это такое. Ну, чтоб не… короче, сказать, что лекарство новое.

Донни согласно кивнул.

Он тоже не хотел подвести старшего брата, который наверняка поверит ему безоговорочно и будет ждать, что все получится.

«А ну как оно не получится, а? Пишут, конечно, что надежное средство и помогает безотказно. Но людям, а Лео – черепаха…»

– Бро, проснись, проснись скорее, все самое главное проспишь! – Майки еще раз потряс Лео за плечо и нетерпеливо хлопнул по щеке. – Открывай скорее глаза, ты даже не представляешь, какую я тебе новость принес!

Лео с трудом разлепил свинцовые веки и сфокусировал взгляд на младшем брате.

– Что, Майки? – он нахмурился и приподнялся на локте. – Что-то случилось? Где Раф? Что-то с Донни? С Эйприл?

Майки замотал головой, уже не имея никакой возможности сдерживаться, и расплылся в широкой счастливой улыбке.

– С выздоровлением, бро. Я Караи уже написал.

– Спасибо огромное, брат.

Донни чуть не выронил поддон с ампулами и шприцами, едва переступив порог комнаты Лео.

На него смотрели такие глаза, что ему стало плохо.

Лео улыбался, сидя в кровати и старательно сжимая и разжимая обе руки.

– Ч-что?.. – Дон икнул и споткнулся.

– Майки рассказал мне о том, что ты обнаружил и что вы с Рафом смогли добыть. Спасибо, парни.

Донни шатнулся и сел на кровать, удержав поддон во вдруг задрожавших руках.

Лео улыбался.

У Лео были такие глаза, что хотелось уже сейчас выть.

Лео верил.

Донни взял шприц и сосредоточился на том, чтобы набирать в него содержимое ампул, выжав из себя ответную улыбку.

Как сейчас поступить, он не знал совершенно, и от этого сосало под ложечкой и отчаянно тряслись пальцы.

«Майки! Майки, дурак! Что же ты натворил-то?! Я не знаю – как оно сработает, я не знаю когда, а ты уже наболтал, бестолочь мелкая! Что мне сейчас делать? Правду сказать, и у него опять глаза погаснут? Я такого счастливого взгляда не видел уже не помню с какого времени…»

– Ты только не волнуйся так, – Донни отвел взгляд, взяв Лео за руку. – Тебе это вредно сейчас.

– Дон? – Лео нахмурился.

Улыбка погасла.

– Дон?

– Мне надо в лабораторию срочно, – Донни вскочил, едва дожав поршень шприца. – Я чуть позже зайду.

Он вылетел прочь, захлопнув за собой дверь, и уперся в нее спиной, вцепившись зубами в пальцы, зажмурился и глухо застонал.

Раф смотрел на Лео, который внимательно сгибал и разгибал пальцы, сосредоточившись на том, чтобы сжимать кулак полностью.

– Оно точно работает, – Лео повернулся, улыбаясь своей невероятной искристой улыбкой, которую Раф вообще-то любил, но сейчас видеть не хотел совершенно. – Вот видишь – уже почти получается. Парни, как же я вам благодарен.

– Ты это, не спешил бы так, а? – Раф поковырял саем табурет, на котором сидел. – Это здорово, Лео, правда, очень здорово, но всякое бывает – может же и не сразу сработать.

Лео засмеялся, и Рафу захотелось завыть уже в голос.

 – Ты всегда во всем сомневаешься. Не будь злюкой, бро. Все хорошо будет. Караи тоже уже знает.

Раф поднялся и вышел.

– Твою мать, придурок! – Кулак Рафаэля впечатался в стену над головой сжавшегося Майки. – Ты что натворил?!!! Ты вообще соображаешь, что сделал?!

Майки икнул и увернулся от пинка, которым его собрался наградить Раф.

– Да что ты паникуешь? – закричал он. – Хватит быть истеричкой уже! Донни сказал…

– Дон сказал, что оно НАВЕРНОЕ поможет! Ты разницу понимаешь?! А если нет?!

– У Донни всегда все получается! – Майки отскочил в сторону и поставил блок под тяжелый удар. – Он – гений! Он всегда все может!

– Дунет-плюнет, и все будет! – Раф бессильно взвыл и набросился на несчастную боксерскую грушу. – Это, бля, не от него зависит! Это не он придумал. Он только прочитал! Оно для гребаных сраных людишек! Оно может…

– Не может! – Майки упрямо нагнул голову. – Ты просто не веришь, и все! И не хочешь, чтобы Караи к Лео вернулась, потому что не знаешь, что такое любить, и не понимаешь ничего! Она хорошая – она конфеты нам приносила к чаю.

– Конфеты… – Раф едко усмехнулся и уперся лбом в грушу. – Ты прикинь, придурок, что будет, если…

– Не будет никакого если, Раф. Оно – поможет.

Майки плакал, забившись под свою кровать и сжавшись в клубок.

Плакал так горько, как никогда в своей жизни.

Кусая пальцы, царапая пластрон и пытаясь вырваться из себя самого и убежать, чтобы не быть.

Лео с неуверенной улыбкой смотрит на брата, настороженно свешивая ноги с кровати.

– Майки, я не знаю…

– Я уверен, – тот подныривает ему под руку и тянет вверх. – Я прочитал записи Донни, он на столе у себя их забыл. Сегодня все – курс закончен, бро.

Лео едва заметно хмурится, но дает младшему брату поднять его с кровати.

– Не знаю, – он настороженно смотрит на свои ноги – правая полностью закатана в гипс, кроме пальцев, левая почти сразу подламывается. – Я не чувствую их почти.

– Потому что еще не встал, – Майки улыбается так широко открыто и заразительно, что Лео против воли отвечает.

– Может, все же подождать Донни?

– Вставай скорее, – Майки уже поддерживает его сбоку, стараясь сбросить с шеи руку Лео, на которой тот висит. – Дон придет, а ты уже на ногах – прикинь, как он обрадуется? Ну и Караи – тоже. Я ж сказал ей…

– Мне кажется… – Лео сосредоточенно смотрит в стену, осторожно размыкая кольцо рук на шее брата.

Майки чуть-чуть отталкивает его, помогая принять вертикальное положение.

– Ты стоишь, смотри, Лео! Стоишь!

Майки скрутился в клубок и зарыдал еще сильнее, сжав голову руками и ткнувшись носом в пыль и фантики от конфет.

Оно не помогло…

Оно не помогло Лео…

Оно…

Он все испортил!

Долю секунды Лео смотрит на него, широко улыбаясь.

Майки успевает сделать шаг в сторону, уже видя, как сюда ввалятся счастливые братья с громкими криками и бросятся обнимать их обоих.

Лео – потому что здорово.

А его – потому что помог и так верил!

А потом придет Караи, и Лео посмотрит на него самым благодарным взглядом на свете, как никогда не смотрел, потому что Майки никогда для него ничего не делал.

А теперь – сделал! Теперь он тоже имеет право сказать, что помог! Не только гений-Донни или вечно хмурый задавака-Раф…

Улыбка Лео как-то странно дергается, искажая его лицо.

Он падает на пол.

Так медленно, как только в кино это показывают.

Успевает обернуться и посмотреть Майки в глаза…

Майки захрипел в агонизирующей истерике, острее чем когда-либо понимая, что Лео не придет к нему и не утешит. Потому что он не может…

И никто не придет.

Потому что Майки это все заслужил.

Это было так долго – это падение, этот взгляд, это что-то умиравшее в глазах старшего брата… так долго, что казалось, сердце успело ударить тысячу раз.

А вот момент падения Майки не увидел – моргнул и все.

Лео лежит на полу, успев самортизировать здоровой рукой и не расшибить лицо.

Лео смотрит в пол и коротко кричит. Страшно. Дико. На одной резко оборвавшейся ноте.

Он начинает поднимать голову, чтобы посмотреть, и Майки бросается прочь.

Ему страшно, его трясет и рвет на части.

Он успевает выскочить до того, как сюда примчится Донни или – что гораздо страшнее – Раф.

Он бежит к себе и прячется под кровать.

Не от них – от себя самого.

Звенящая тишина, повисшая в воздухе, казалась горящей.

Горело все – тело, нутро, душа.

Горели глаза, горели сжатые зубы, горел воздух, пробиваясь в гортань.

Лео лежал и смотрел в стену, подсунув под голову правую руку.

Она онемела, но он не желал двигаться или хотя бы поменять положение головы.

Он просто лежал и просто смотрел в стену.

И просто горел.

«Я был не прав. Уже в сотый раз ошибаюсь, думая, что у всего есть предел.

За Майки – это жалкое никчемное тело.

За Донни – Караи.

Я думал, за Рафа то, что я испытал при ее уходе.

Я ошибся.

Прости меня, бро.

Теперь я знаю, каково тебе было в огне…»

На плечо легко что-то теплое, и жесткий лоб уперся в скулу, боднув едва ощутимо, но словно придавив стотонной скалой.

В подушку над головой впечатался кулак.

Раф дышал ему в шею коротко и рвано, сквозь зубы хриплым коротким рыком.

Лео слышал его и не слышал.

Лео просто горел.

– Раф? – Донни осторожно толкнул дверь комнаты, ожидая чего угодно.

Братец и броситься сейчас может, и убить невзначай.

Раф сидел на кровати, упершись лбом Лео в щеку, и тут же вскинул взгляд.

Дона передернуло.

Раф горел.

Весь.

И это пробивалось в его глазах так ясно, что Дону самому захотелось пойти и повеситься.

– Раф, она пришла…

– Пусть даже не приближается, – еле-еле сорвалось с губ брата вспышкой огненного стона-рычания.

А Лео даже взгляд от стены не оторвал.

====== Это не конец ======

– С каких пор мне нужно разрешение Рафаэля? – Караи хмуро воззрилась на Дона, устало стоявшего перед ней. – Или Леонардо теперь его собственность, что нужно спрашивать дозволения? Где он?

Донни не тронулся с места, продолжая подпирать дверь.

– Я хочу увидеть его, – Караи нетерпеливо дернула бровью.

– Раф убьет тебя, – Донни вздохнул, опуская голову. – Я устал очень и не хотел бы стоять тут в качестве стража или растаскивать драку. Тебе лучше уйти.

– Ха! – Караи прищурилась и взялась за дверную ручку. – Нашел, кем пугать меня. Я не боюсь вашего Рафаэля, каким бы его ни считали крутым. Уйди с дороги, Донателло.

Донни вздохнул и отлепился от двери.

– Ну, сама напросилась.

Никакого желания ссориться, что-то доказывать и драться у него не было.

Ему хотелось убраться в свою комнату, свернуться на диване и уткнуться носом в пеструю круглую подушку, когда-то давно подаренную Мастером Сплинтером. Просто лежать и бездумно таращиться в стену, пока из головы не улетучится все-все, что он увидел, и все-все, что увидеть еще предстоит.

– Если ты рассчитываешь застать Лео скачущим по комнате, то ошибаешься, – Донни отвернулся, направляясь в свою лабораторию. – Майки поторопился со своими звонками.

Караи замерла.

– Он сказал мне, что Лео здоров.

Дон не стал оборачиваться.

Объяснять ничего не хотелось, как и разговаривать вообще.

Он ощущал полную опустошенность, как будто из него за раз выпили все силы, выскребли досуха, полностью изничтожив все внутренние ресурсы и источники, и хоть какую-то веру в себя.

Добравшись до лаборатории, Донни рухнул на стул, чисто автоматически врубил компьютер и уронил голову на руки, крепко зажмурившись.

«Прости меня, Лео, прости, пожалуйста. Если бы я только мог отмотать все назад и не сказать Эйприл, или… я не знаю, что сделал не так и в какую минуту. Оно должно было сработать… Я не знаю, что делать и как вообще тебе в глаза смотреть, если ты захочешь меня видеть. Это же я дал тебе надежду. Это не Майки виноват – он просто сказал… Брат… Господи, как же сейчас уткнуться в тебя хочется и поверить в себя еще разок…»

Донни выдохнул сквозь сжатые зубы и ткнулся лбом в стол.

«А еще надо Майки найти, пока этот дурак еще чего не учудил и не натворил. Сейчас… посижу минуту и пойду к нему. Наверняка ведь спрятался в угол и заливает свое горе горькое слезами. Ему-то всего и досталось счастья – увидеть, как Лео упал. Все остальное – как всегда – мне и Рафу. Хорошо бы Караи сообразила все же уйти и не совалась сейчас к ним…»

Крик Лео заставляет Донни выронить мензурку и броситься вон из лаборатории, еще ничего не поняв.

В короткой голосовой вспышке словно сошлись все муки ада сразу.

Что могло произойти?!

Донни слышит хлопок двери Рафовой комнаты, понимает, что ему мчаться еще полкоридора, и почему-то не удивляется торопливому топоту в сторону комнаты Майки.

– Лео! – он врывается к брату, готовый к чему угодно…

Донни скривился.

Он думал, что готов к чему угодно.

Лео с диким рычанием, которого от него никогда никто в жизни не слышал, подтягивается на привинченной к стене стойке для катан и дергает себя вверх, пытаясь встать.

Дон бросается к брату, но застывает на полпути, потому что Лео швыряет ему один-единственный взгляд.