Текст книги "Немезида (ЛП)"

Автор книги: Серайа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– ¿Qué diablos? (пер. Какого черта?)

– Что это, Виктор? – спросила я, волнуясь.

Мои каблуки застучали по деревянному полу, когда я шагнула ближе к нему. Я сморщила нос, когда слабый запах бензина наполнил воздух. Стоя у него за спиной, я заглянула через его плечо как раз в тот момент, когда он доставал предмет из кармана.

Это была маленькая, идентичная копия летнего домика, который сгорел вместе с его женой. К конструкции был прислонен спичечный коробок, а под ним лежало письмо с его именем, написанным на внешней стороне.

Он оглянулся на меня через плечо, и я ответила ему, как я надеялась, обеспокоенным взглядом.

Как будто я понятия не имею, что происходит.

В другой жизни я могла бы стать актрисой с тем количеством притворства, которое мне пришлось делать рядом с этим человеком.

Он достал конверт и осмотрел его. На нем был почтовый штемпель от 21 августа, даты пожара, а обратным адресом был адрес их летнего дома.

– Виктор, – Я сделал паузу. – Что это и почему оно пахнет так, как будто кто-то облил его горючим? – переспросила я, поскольку он проигнорировал мой предыдущий вопрос.

Он открыл верхнюю часть конверта ключами от дома, достал записку, лежавшую внутри и пролистал ее, прежде чем начать читать.

Его плечи напряглись, пока он продолжал читать, лицо побледнело, кровь медленно отхлынула от него с каждой секундой.

Когда он закончил читать, он посмотрел прямо перед собой, его рот напрягся, и выражение лица снова изменилось. Но на этот раз в его чертах появилась ярость.

Его челюсть сжалась, а костяшки пальцев побелели от того, с какой силой он сжимал листок бумаги.

Я снова и снова шептала его имя, но он продолжал смотреть на записку.

Я попыталась успокоить его прикосновением, но он отдернул руку, бросил записку на пол и направился к задней части дома. Он распахнул одну из раздвижных стеклянных дверей и вышел на задний двор, выкрикивая имя Джексона.

Я присела и подняла скомканный лист бумаги, чтобы прочитать его содержание.

Зажженная спичка начинается с мерцания

Прежде чем она встретится с воздухом и самонадеянно превратится в пылающий факел.

Оставляя после себя пепел любимой.

Позволишь ли ты истории повториться?

Я оставила свою нацарапанную записку, колени хрустнули, когда я вставала. Выйдя из кухни, я вышла на улицу и услышала напряженный голос Виктора, который отчитывал Джексона за то, что он не был более осторожен.

– Как ты мог допустить, чтобы это случилось снова? – рявкнул он, чувствуя, как его захлестывает гнев. Джексон извинился и сказал, что они не видели ничего плохого в посылке, так как это был подарок на нашу годовщину.

– Виктор, что происходит? Что ты подразумеваешь под ”снова"? – перебила я, позволив фальшивой слезе скатиться по моей щеке и заставив свою нижнюю губу задрожать.

Виктор быстро переключил свое внимание на меня. Он кивнул Джексону, прежде чем подойти ко мне и притянуть меня к себе, обхватив руками.

Когда дверь кабинета охраны закрылась, его рука была в моих волосах, и он еще крепче прижал меня к своей груди, а мои руки обмякли по бокам. Я закрыла глаза и сделала то, что, как мне казалось, было уместно в данной ситуации, уткнувшись лицом в его плечо.

– Ничего страшного, mi amor. Поверь мне, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, – прошептал он над моим правым ухом, пытаясь успокоить меня.

Я дрожала в его объятиях, но не от страха, а от отвращения, которое охватывало меня каждый раз, когда он прикасался ко мне. Наконец я обхватила его за плечи и увидела наше отражение в окне позади него.

Мои глаза остановились на моем отражении, и небольшая ухмылка натянула мои черты, в то время как я позволила еще одной слезе вытечь. То, что я стала катализатором падения Виктора Моралеса, было похоже на великолепное возмездие. Заставить его предвкушать и бояться того момента, когда его мир рухнет, было захватывающе интересно.

Да начнутся игры.

ГЛАВА 4

TEO

Мой телефон завибрировал, оповещая новое сообщение, когда я въехал на свою подъездную дорожку. Я припарковался и выключил зажигание, затем поднял телефон, чтобы найти сообщение от Ноя.

Ной: Позвоню тебе, когда выйду из офиса. У меня есть для тебя работа.

Мы с Ноем познакомились, когда я предложил взять его в академию. Я перебирал заявки и оценки, когда наткнулся на его. Он еще учился в колледже, когда сдавал тест и получил почти идеальный результат, что было редкостью в бюро.

Когда я впервые появился на пороге его общежития с предложением, он поначалу захлопнул дверь перед моим носом. Но после того, как я стал появляться каждый день, как по расписанию, он, наконец, сдался и согласился.

После окончания университета он начал работать в Управлении по борьбе с наркотиками, а я пошел работать в отдел по борьбе с организованной преступностью. Через несколько месяцев работы на новой должности ему поручили громкое дело, и ему пришлось переехать на Сардинию, маленький остров, примыкающий к берегам Бемеса.

Он исчез на несколько лет после смерти своего напарника, а затем вернулся и стал офицером по подготовке в академии в Блэквелле, который находился в двух городах к востоку отсюда. Ходили слухи, что он согласился на эту должность, чтобы защитить ребенка своего покойного партнера, который выжил после пожара, в котором погибли его родители.

Я ничего не слышал о нем с тех пор, как ушел из бюро.

До сегодняшнего дня.

Я убрал телефон и зашел в свой дом. Все было тихо, чувствовалась пустота. Никаких личных вещей здесь не было, никаких следов того человека, которым я был раньше. В течение многих лет я переезжал каждые несколько месяцев, потому что всякий раз, когда я оставался где-то слишком долго, в голову лезли воспоминания о том, что я имел и потерял.

Только в прошлом году я решил построить этот дом и наконец-то обосноваться в нем.

Я холодно рассмеялся себе под нос над своей жалкой жизнью. Отвлекшись от непрошеных мыслей, которые пытались просочиться в голову, я осмотрел помещение в поисках чего-нибудь неуместного – привычка, сохранившаяся со времен моей работы в бюро.

Убедившись, что ничто не потревожено, я бросил ключи на стол рядом с дверью и вынул пистолет из кобуры, положив его в ящик. Я направился в ванную, разделся и встал под горячий душ, чтобы смыть с себя сегодняшний день.

После того как я провел несколько недель после увольнения, греясь в одиночестве у себя дома, я начал заниматься частными расследованиями, чтобы успокоить мысли, которые терзали мой разум. Если бы мой мозг не был постоянно в рабочем режиме, он бы переполз в пространство, где голоса взяли бы верх, а я не мог этого допустить.

Я ушел из бюро не потому, что ненавидел свою работу. На самом деле раньше мне это нравилось.

Это было волнующе, приносило удовлетворение.

Но после ее ухода все стало по-другому. Ничто больше не казалось реальным.

И до сих пор не ощущается.

Приходить на работу, даже вставать с постели, стало непросто. Я едва не сошел с ума, пытаясь найти ее, пока не был вынужден двигаться дальше. В бюро решили, что у меня развилась нездоровая одержимость, и пригрозили уволить меня, если я не прекращу ее искать.

Но как можно жить дальше после того, как единственный человек, которого ты когда-либо любил, покинул тебя? Моя работа всегда была для меня спасением, но я находил утешение в ней.

Так было до тех пор, пока она не исчезла, забрав с собой частичку моей души.

Я смыл последние остатки мыла и потянулся за полотенцем, которое обернул вокруг талии.

Телефон зазвонил, когда я подошел к шкафу, чтобы одеться. Я почти проигнорировал его, переключив на голосовую почту, когда увидел, что на экране высветилось имя Ноя.

– Ты видел, который сейчас час? – прошипел я в телефон, прежде чем включить громкую связь и положить его на кровать. Я вытерся, достал пару черных боксеров и натянул их.

– У меня есть для тебя работа, – сказал он, полностью проигнорировав мой комментарий. Я вернулся к своему телефону и сел на край кровати, протирая голову влажным полотенцем, чтобы высушить волосы.

Прежде чем я успел спросить его, что он имел в виду, звук тяжелого удара в мою дверь эхом разнесся по дому. Я встал с кровати, схватил свой телефон и прижал его к уху.

– Подожди секунду, – сказал я ему, направляясь в гостиную.

Мой взгляд метнулся к окну, но никаких машин видно не было. Я направился к выходу и бросил телефон на консольный столик, чтобы взять свой пистолет. Сняв пистолет с предохранителя, я медленно подошел к двери и распахнул ее одной рукой, поднимая пистолет.

Меня встретил совершенно невозмутимый Ной, который положил трубку и убрал телефон в задний карман брюк.

Я быстро осмотрел его. Он действительно выглядел дерьмово. Его темно-каштановые волосы были растрепаны, глаза налиты кровью, под ними темные мешки. Признаки того, что он, вероятно, не спал несколько дней, с чем я, к сожалению, был хорошо знаком.

Он нахмурился, и я опустил пистолет, убирая его обратно в ящик.

– Ты выглядишь хреново, друг мой, – сказал я, бросив на него взгляд.

Он бросил на меня раздраженный взгляд и вошел, заставив меня отойти в сторону.

– Нам нужно поговорить, а у меня мало времени, – раздраженно заявил он, держа в руках папку, направляясь прямиком на кухню.

– Пожалуйста. – махнул я рукой, прежде чем закрыть за ним дверь. – Заходи и чувствуй себя как дома.

Он встал за кухонным островком и окинул меня беглым взглядом, нахмурившись, когда заметил, что я раздет.

– Почему ты только в нижнем белье?

– Я только что вышел из душа. Не думал, что у меня будут гости в час ночи. – Фыркнув, я направился в свою спальню, чтобы переодеться.

Я схватил валявшуюся рядом футболку и поднес ее к носу, чтобы убедиться, что она не пахнет, прежде чем натянуть ее, а затем надел спортивные штаны. Я появился мгновение спустя и сел на один из барных стульев напротив него.

Откинувшись на спинку стула, я начал барабанить пальцами по мраморной столешнице.

– Что все это значит?

– У меня есть работа для тебя, – заявил он, его глаза цвета виски уставились на мои темные глаза.

Я поднял бровь, ожидая от него подробностей, когда он протянул папку, которую держал в руке, в мою сторону, и я потянулся, чтобы взять ее. Открыв ее, я достал толстую пачку бумаг и высыпал содержимое на прилавок.

Там была дюжина черно-белых фотографий одной и той же женщины в разных ракурсах.

Я наклонил голову.

– Кто это? – спросил я, недоумевая, почему он дает мне бесчисленные снимки этой женщины.

Он прислонился к плите и скрестил руки на груди.

– Оливия Моралес. Твое новое задание.

Моралес… Я несколько раз прокрутил это имя в голове. Имя казалось знакомым, но я никак не мог его вспомнить.

Я потянулся к одной из фотографий, анализируя ее, прежде чем снова взглянуть на него.

– Кто она? – Я сделал паузу, когда слово "задание" наконец-то прозвучало в моем сознании. Мой барабанная дробь замедлилась до остановки, и из меня вырвался глухой смех. – Подожди, что ты имеешь в виду под моим новым заданием?

– Виктор Моралес владеет "Моралес Индастриз", текстильной компанией, которая стремится к глобальному расширению. Прошлой ночью он и его жена вернулись домой после ужина в честь годовщины свадьбы и обнаружили угрозу для жизни своей жены.

Он указал на фотографию отсканированной записки.

Мои глаза быстро пробежалась по написанному, но остановились на последних словах.

Позволишь ли ты истории повториться?

– Что это вообще значит и какое отношение это имеет ко мне? – раздраженно спросил я, перелистывая остальные фотографии с камер наблюдения.

Все они были сделаны издалека, а объект, казалось, всегда носила очки, которые скрывали большую часть ее лица. Я не мог получить четкого представления о том, как она выглядит на самом деле, но это не мешало моим глазам блуждать по ее соблазнительной фигуре и темным вьющимся волосам, спускавшимся до середины спины.

Когда я смотрел на нее, мне на ум приходило только одно слово.

Красивая.

Он прочистил горло, выведя меня из транса.

– Он ищет кого-то, кто защитит его жену, и я назвал им твое имя.

Мои пальцы напряглись над фотографией, которую я держал, мои брови нахмурились.

– Я не гребаная нянька, и у меня нет на это времени, – сказал я сквозь стиснутые зубы.

– Как будто у тебя есть занятие поинтереснее.

Он оглядел мою неопрятную гостиную, прежде чем его взгляд снова упал на меня.

Я решил проигнорировать его ехидное замечание.

– Кроме того, почему ты хочешь, чтобы я согласился на эту работу? Я уволился из бюро несколько месяцев назад, помнишь? – указал я. – Ты не можешь поручить это одному из своих новичков?

Его плечи напряглись, а тело выпрямилось, выражение лица стало серьезным. Он замешкался на секунду, прежде чем испустить тяжелый вздох. – Ты единственный, кому я могу доверить эту работу.

В замешательстве я поднял брови.

– Просто присматривать за женой миллиардера?

Он избегал моего взгляда, но потом неохотно добавил: "Все гораздо сложнее".

– А можно поподробнее, – язвительно ответил я. Наклонившись вперед, я упёрся локтями в холодный гранит, ожидая его объяснений.

– Я не могу, – огрызнулся он.

Какого хрена? Он просил меня об одолжении и разозлился, когда я запросил больше подробностей.

Я встал, разочарование разгорелось у меня внутри. Моя челюсть сжалась, и я закрыл папку, затем передал ее ему обратно, собираясь уйти.

– Тогда можешь на меня не рассчитывать. Ты знаешь, где дверь.

Он замолчал на мгновение. Проведя руками по своим взъерошенным волосам, он глубоко вздохнул.

– Послушай, Виктор Моралес не тот, за кого его принимают люди. Я не могу допустить, чтобы мои люди копались в этом, поэтому я прошу тебя об этом как об одолжении, – признался он..

Я посмотрел ему в глаза, его взгляд озадачил меня. Ной всегда был таким уверенным, поэтому видеть его таким уставшим и побежденным из-за чего-то подобного не имело смысла.

Наступила пауза.

– И ты мне должен.

Застонав, я провел руками по лицу и бороде. Я всегда был предан до мелочей, и Ной столько раз прикрывал меня, пока я искал ее, отчаянно пытаясь найти ее в течение нескольких месяцев после ее исчезновения.

Исчезновение, – насмехался маленький голосок в моей голове.

Выражение его лица в сочетании с нашим прошлым заставило меня окончательно смириться.

– Хорошо, – выдохнул я.

Я не думал, что все будет вот так.

Через неделю я уже был на пути в их поместье. Ной мало что рассказал об этом задании, только то, что я проведу следующие несколько недель, присматривая за женой Моралеса, пока они не поймают преступника.

Очевидно, все было готово еще до того, как Ной обратился ко мне с этим предложением; он заехал ко мне только для формальности, поскольку уже обсудил мою кандидатуру с начальником службы безопасности Виктора, Джексоном Вальдесом. Который также оказался одним из его информаторов.

Ноа упомянул ему, что я работал в частной охранной компании при правительстве, а затем перешел на самостоятельную работу в качестве частного детектива.

Это была моя история. Никто не знал, чем я зарабатываю на жизнь, даже моя семья, что и происходит, когда ты работаешь в организации по борьбе с преступностью.

Перед тем, как уйти в тот вечер, Ной признался, что он занимается расследованием деятельности наркокартеля и выяснил, что Моралес может быть одним из их близких сообщников.

Он объяснил все очень туманно, и я не знал, что Ной задумал и почему он не хочет, чтобы его команда из бюро принимала в этом участие, но я знал Ноя лучше, чем кто-либо другой. Если он был скрытным, то, вероятно, пытался защитить их.

Через несколько часов после его ухода я получил зашифрованную ссылку с дополнительной информацией о Моралесе. Затем я провел остаток недели, изучая работу Виктора и, самое главное, его жену. Информация о ней практически отсутствовала, и о ее жизни до замужества с Моралесом не было почти никакой информации, только то, что она попала в аварию и потеряла мужа.

Как будто она была призраком.

Во что я ввязался? Я и мое глупое чувство преданности.

Когда их дом показался в поле зрения, мои глаза мельком увидели его.

Это воспоминание навсегда отпечаталось на моей коже, тяжело давя на безымянный палец.

ГЛАВА 5

СОФИЯ

Прошла ровно неделя с момента доставки посылки, и Моралес был таким, каким я хотела его видеть.

Подозрительный ко всем и медленно теряющий контроль над собой и рассудок.

За последнюю неделю он уволил почти всю свою команду охраны, наняв совершенно новую, за исключением Джекса, своего самого надежного советника. Он вскользь упомянул, что хотел бы нанять кого-то специально для моей собственной безопасности, и мы не раз спорили на эту тему, но он больше не понимал эту тему.

Должно быть, он просто отмахнулся от этой идеи, что было бы неудивительно. Обычно он давал мне все, что я хотела, так что в этом случае ничего не должно было измениться. Кроме того, мне определенно не нужен был еще один человек, о котором нужно было беспокоиться.

Я заканчивала разговор с одним из поставщиков провизии для ежегодного благотворительного мероприятия компании, которое должно было состояться через четыре недели, когда услышала, что кто-то стучит в дверь моего кабинета.

– Войдите, – позвала я.

Джексон вошел внутрь, заложив руки за спину и кивнув в знак приветствия. Джексон не был многословным человеком. Он говорил только тогда, когда считал это необходимым. Очевидно, словесные приветствия не входили в эту категорию.

– Да, мистер Вальдес? – спросила я его.

Он слегка поджал губы, услышав формальность, особенно после того, как он постоянно просил меня называть его просто Джексом с тех пор, как мы познакомились. Но формальности гарантировали, что никакой связи или привязанности не возникнет. Джексон мне нравился, но если бы я обнаружила, что он угрожает моей мести, у меня не было бы другого выбора, кроме как убрать его.

– Por favor, señora (пер. Пожалуйста, сеньора), просто Джексон, – умолял он, прежде чем добавил – Сеньор Виктор хотел бы видеть вас в своем кабинете.

– По поводу чего? – спросила я, вопросительно сдвинув брови.

В его глазах мелькнул дискомфорт, но потом он сдержал свою реакцию и продолжил своим обычным спокойным тоном. – Я думаю, будет лучше, если он сам все объяснит.

Объяснить? Что мой муж должен объяснить?

Со стоном я вышла из электронной таблицы, содержащей список подтвержденных поставщиков для гала-вечера, и поднялась со своего места, прежде чем последовать за Джексоном.

Мои каблуки стучали по деревянному полу, пока мы шли к офису Виктора. Костяшки пальцев Джексона мягко почтучали по двери, возвещая о нашем присутствии. Он дождался слабого звука подтверждения, после чего открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь.

Виктор закончил печатать на своем компьютере, затем закрыл его и поднялся со стула. Обойдя свой стол, он сел на край и взял меня за руку, притянув к себе между бедер.

Он взглянул через мое плечо на Джексона, который остался возле двери, и сказал ему пренебрежительное "спасибо". Дверь закрылась за ним с тихим щелчком, оставив меня наедине с моим любимым.

– Ты хотел меня видеть, mi amor? – спросила я, сглатывая поднимающуюся желчь от этого ласкового слова.

Боже, я чертовски ненавидела называть его так, но в конце концов я должна была играть роль его любящей жены.

Он хмыкнул.

– Да, cariño. Сейчас мы познакомимся с твоим новым телохранителем.

– Моим что?

Я подняла на него глаза, сведя брови вместе. Мои внутренности свернулись от его заявления, и мои пальцы дернулись в его руках. Желание сжать их в кулаки вырвалось на поверхность, но я восстановила самообладание, проглотив свое разочарование.

– Виктор, я думала, мы уже говорили об этом? Мне не нужен личный телохранитель. У нас уже есть команда, и я сказала тебе, что со мной все в порядке. Я просто немного испугалась, когда мы получили ту записку. Я уверена, что это была просто глупая шутка одного из ваших конкурентов, чтобы выбить тебя из колеи, тем более что ты объявил о желании расширить компанию.

Я слабо улыбнулась ему, пытаясь развеять его беспокойство по поводу ситуации на прошлой неделе.

Руки Виктора прошлись по моим бокам, и мне пришлось бороться со своим отвращением под тщательно подобранной маской. Мой желудок сжался, когда он провел руками по моим бедрам, где он крепче сжал их.

Ну вот опять.

– Это не тебе решать, Оливия, – холодно ответил он. – Никогда…

Мягкий щелчок дверной ручки прервал его следующие слова.

– Извините что прерываю, мистер Моралес, – раздался глубокий бархатистый голос у меня за спиной, отвлекая гнев моего мужа от меня.

Знакомая дрожь пробежала по моему позвоночнику, узнавание поглотило мое тело, прежде чем мой разум успел это осознать. Потому что каким-то образом я знала, просто знала, хотя вероятность того, что он здесь, была практически невозможной. Потому что это никак не мог быть он.

Мой разум явно разыгрывал меня. Это было единственное правдоподобное объяснение.

Я повернулась, чтобы опровергнуть свою гипотезу, когда мой взгляд наконец сфокусировался на вошедшем мужчине.

Нет… Этого не может быть.

Кровь отхлынула от моего лица, и моя маска дрогнула, когда я столкнулась лицом к лицу с человеком, которого я никогда не думала увидеть снова, единственным мужчиной, которого я когда-либо любила.

Человеком, которого я семь лет пыталась забыть.

Человека, которого я оставила, чтобы убить другого.

Он переступил порог, и комната мгновенно стала меньше. Воздух изменился, приветствия Виктора отошли на задний план, и все словно остановилось. Словно услышав мои мысли, он поднял голову, и знакомые темные глаза остановились на моих, удерживая меня на месте.

Я не могла отвести взгляд, даже если бы захотела.

Этого не может быть. Не может быть, чтобы он был здесь. Это, должно быть, сон.

Давление воздуха в комнате упало, и что-то тяжелое навалилось на мою грудь, сдавливая ее своим весом и затрудняя дыхание в легких. Мое сердце билось о ребра, а кровь грохотала в ушах.

Как такое вообще возможно?

Я была готова к любому препятствию, которое могло бы встать на моем пути, но я никогда не была готова к этому.

Никогда не была готова к нему.

Он еще красивее, чем я помню.

Передо мной, одетый в черный костюм, стоял единственный мужчина, который когда-либо преследовал мои самые темные желания. Единственный человек, который показал мне, что я не одинока в этой жизни после тех смертей.

Человек, которого я оставила, чтобы защитить его. А теперь он вернулся, чтобы защитить меня.

Моя грудь болела от этой мысли, боль пронзила живот, словно пуля, которая застряла внутри много лет назад, и которая появилась вновь, оставляя за собой след, подкрадываясь без предупреждения, угрожая перебить мне колени.

Казалось, он стал больше, чем я помнила. Все в нем казалось больше.

Несмотря на тревогу в голове, предупреждавшую меня разорвать связь, я не могла удержаться, чтобы не взглянуть на него. Мой взгляд переместился на его фигуру. Он был выше, плечи шире, а массивные бедра наполняли его костюм. Я пробежалась глазами по его лицу, рассматривая его более взрослую, более… безжалостную его версию.

Загорелая кожа, темно-карие глаза, полные губы с бородой, украшающей челюсть.

Даже после стольких лет, проведенных в разлуке, он все еще был, возможно, самым красивым мужчиной, на которого когда-либо падал мой взгляд, и, несмотря на все незначительные изменения, он все еще был, все еще чувствовался моим Тео.

Все в нем казалось было таким знакомым, вплоть до боли в груди, которая никогда не покидала меня.

Черт, почему это так больно?

Знать, как ему хорошо в моих объятиях, но не иметь возможности подбежать к нему. Знать, что когда-то он был моим, а я утратила на него права.

Когда он приблизился, прядь его темных волнистых волос упала на лоб, задев суровые брови, седину на висках.

У меня пересохло во рту, а по кончикам пальцев пробежала дрожь от воспоминаний. Румянец окутал все мое тело, когда воспоминание о том, как мои пальцы перебирали те же самые волосы, дергали, притягивая его к себе ближе, затопило мой разум.

Прошло семь лет, но мое тело все еще реагировало на него, как будто я ушла только вчера.

Воспоминания быстро рассеялись, когда я поняла, что он остановился как вкопанный, слегка нахмурившись и пощипывая кожу между бровями. Его массивная бородатая челюсть сдвинулась, когда он рассматривал меня, его глубокие карие глаза блуждали по моему телу в медленной, расчетливой оценке.

Его глаза прошлись по моему лицу, посылая прилив тепла по моему телу. На какое-то мгновение у нас обоих было одинаковое ошеломленное выражение лица, между нами возникла негласная связь. Чем дольше я смотрела на него, тем больше убеждалась, что он мне мерещится.

Пока мое имя не вырвалось из его губ на выдохе, подтверждая, что это действительно был он, что он действительно был здесь.

– София…?

Мое имя на его губах пробудило что-то внутри меня, что-то, чего я не чувствовала с той ночи, которую мы провели вместе.

Воспоминание о том переломном моменте всплыло без предупреждения, и я закрыла глаза от его силы, совершенно забыв, где мы находимся.

Украденные взгляды и прикосновения, уступающие место жгучей страсти. Губы в нескольких сантиметрах друг от друга после ссоры. Пальцы обводили линии тела так, словно они часами заучивали их наизусть.

Крепкая хватка на затылке, лоб, опускающийся к другому, прежде чем прошептать: «Мне нужно тебя поцеловать», – и прижаться губами к губам. И, не дожидаясь ответа, они набросились друг на друга.

Я вынырнула из своих грез, и застрявший ранее воздух со свистом вырвался наружу, моя грудь сжалась от тяжести общих воспоминаний.

Холод пробежал по моей коже, когда я заметила, что он пристально изучает меня. Я почти отвела взгляд, но мне нужно было, чтобы он поверил в маскировку, на создание которой я потратила месяцы, годы.

Я должна была вести себя так, будто мы незнакомы, но на этот раз храня в себе воспоминания о нем, о нас. Я представляла, как увижу его снова, представляла наше воссоединение бесчисленное количество раз.

Но не сейчас, не раньше, чем все это закончится.

Паника нарастала в моей груди, и мне потребовалось все, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, когда все внутри меня было натянуто, угрожая лопнуться. Я хотела воспользоваться моментом, чтобы оправиться от его присутствия, но такой возможности не было. Поэтому я взяла себя в руки, выпрямила спину и встала чуть выше, чем обычно.

Он открыл рот, чтобы продолжить, но все, что он собирался сказать, было утеряно из-за того, что мой муж громко прочистил горло. Именно тогда я поняла, что отодвинулась от него еще дальше, а мои руки теперь лежали по бокам.

– София? – повторил Виктор, с ноткой раздражения в голосе.

Словно в трансе, мой будущий телохранитель проигнорировал его вопрос, продолжая смотреть на меня, и тяжесть его взгляда слегка касалась моей кожи.

Все вокруг нас гудело опасным гулом. Как будто мой муж наконец-то почувствовал перемену в воздухе, я почувствовала, как он отодвинулся от края стола и обхватил меня рукой за талию, прижимая к себе.

Это могло показаться жестом любви, но Виктор был экспертом в этом, в иллюзиях любви и внимания, когда на самом деле его пальцы впивались в мое бедро, напоминая мне о том, кому я якобы принадлежу. Но мне было все равно, что его пальцы заставляли шрам на моем бедре зудеть от обещания мести, потому что мои глаза все еще были прикованы к нашему гостю.

Виктор попытался вмешаться еще раз, после того как ему не удалось разорвать нашу связь в первый раз.

– Мистер Альварес, это моя жена, Оливия, – сказал мой муж, сделав ударение на слове «жена». Еще одно напоминание всем присутствующим, что я – его собственность.

Но все, о чем я могла думать, это то, что он только что еще раз подтвердил, что это действительно Тео.

Мой Тео.

На долю секунды что-то мелькнуло во взгляде Тео. Это было мимолетно, едва заметно, но я не пропустила, как напряглись его плечи и сжалась челюсть при слове "жена". Оно быстро исчезло, оставив после себя контролируемую напряженность.

Вернувшись к своей отрепетированной позе, он шагнул ближе, протягивая руку.

Рот Виктора на кратчайшую секунду сжался, затем он привел свое выражение в политкорректное состояние и широко улыбнулся в ответ. Виктор слегка сдвинулся, когда Тео приблизился к нам, расположив свое тело напротив моего, как бы загораживая меня от взгляда Тео.

Затем он схватил его за руку и крепко пожал ее. Мужчины.

Не обращая внимания на тонкое проявление собственнических чувств моего мужа, Тео убрал свою руку от руки Виктора и снова обратил свое внимание на меня. Он протянул руку в мою сторону, и я инстинктивно наклонилась, чтобы взять ее, чувствуя сильное притяжение к нему.

Мое дыхание сбилось вместе с сердцебиением, когда тепло его кожи соединилось с моей. Его знакомый свежий и пьянящий аромат окутал меня, посылая пьянящее возбуждение по позвоночнику.

Наши взгляды встретились и задержались на мгновение дольше, чем нужно. Его тело было слегка наклонено ко мне, его грудь поднималась и опускалась в ритме, совпадающем с моим собственным.

Горловой звук прорвался сквозь наше оцепенение, и наша связь медленно рассеялась. Я дважды моргнула, пытаясь вернуть свое внимание к мужчине, за которого вышла замуж.

Я пыталась справиться со своими эмоциями, в то время как Тео слегка ослабил хватку на моей руке.

– Оливия, это Теодор Альварес, твой новый телохранитель.

Голос Виктора прогремел в его кабинете, прорвавшись сквозь напряжение, бушующее вокруг нас.

За его спокойным тоном скрывалась острая, как бритва, грань, достаточно острая, чтобы порезаться. Его хватка еще сильнее сжала мое бедро, посылая искры боли по всей длине моей ноги.

Когда наши руки разъединились, большой палец Тео слегка коснулся моего обнаженного запястья – шепот, который, как я думала, мне привиделся.

Пока наши глаза снова на мгновение не встретились, и я не увидела, как его зрачки слегка расширились, прежде чем он отвел взгляд и снова перевел его на моего мужа.

– Приятно познакомиться с вами обоими, – сказал он непринужденным голосом, пытаясь рассеять напряжение, царившее в комнате.

Снова надев маску, я прочистила горло и снова обратила внимание на Виктора. – Я же говорила тебе, что мне не нужен телохранитель, – сказала я с вызовом в голосе.

Я знала, что позже пожалею об этом.

Уголком глаза я заметила вспышку обиды, мелькнувшую на лице Тео при звуке моего отказа, отчего укол вины пронзил меня изнутри. Я подавила это чувство, заставив себя игнорировать его, пока оно не прорвалось наружу.

– Это не обсуждается, Оливия. – ю прорычал Виктор сквозь стиснутые зубы, смерив меня взглядом, его челюсть сжалась от моего небольшого неповиновения. Он снова переключил свое внимание на моего нового телохранителя, его рука покинула мою, чтобы подойти ближе и схватить Тео за плечо.