Текст книги "Мемуары бабы Яги (СИ)"

Автор книги: Серафима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава II

Глава II

Только все обратно по местам расселись, как со стороны тёмного леса донесся возмущённый вопль:

– Пир без меня не начинать! А-у-у-у!

Из лесной чащи донеслась тяжёлая поступь четырёх лап, и на поляну выпрыгнул огромный серый волк.

Василиса заулыбалась, будто засветилась вся, и сжала Танину ладонь.

– Сейчас начнётся… – проворчал Кощей.

Со спины лохматого чудища ловко соскочил молодой мужчина, быстро поклонился, и раскинув в объятиях руки, бросился к их столу.

– Василисушка! – прошептал он.

– Иванушка! – Василиса сорвалась было со своего места, но услышав ехидное покашливание Аглаи, взяла себя в руки и медленно, словно пава, пошла ему навстречу.

Татьяна наблюдала за этой картиной, и её сердце дрогнуло – такие нежные объятия, столько искреннего восторга во взглядах, трепетные касания… Вот это и есть настоящая любовь, которая бывает… Только в сказках… – подумала она и печально вздохнула, вспомнив причину своего появления здесь.

– Танечка, ягодка моя, не переживай так. – обняла её Яга.

Таня прижалась к Аглае и тяжело вздохнула.

– Да я так… Ничего, бабуль…

– И не надо, и у тебя будет, всё будет, ты только верь. А хочешь, я твоего паршивца в жабу перекину, хочешь? Вот хотела же сразу, так нет, Вася меня отговорила. А я так думаю – пусть посидит себе в болоте, поквакает, может поумнеет, если его аисты раньше не сожрут.

– Бабуль! – рассмеялась Таня. – Да ну его, ещё магию на него переводить.

Кощей, подслушав беседу недовольно хмыкнул.

– Всё бы тебе старая, кого магией шарахнуть. Ты спросонок нафеячишь, опять какое-нибудь чудище лесное сотворишь.

– А тебе вот всё пакость сказать хочется, да? Никак уняться не можешь, злыдень! Поросёнка сожрал? А не подобрел чего-то. На вот, лебедем закуси. – огрызнулась Аглая, пододвинув блюдо с лебедем Кощею.

– Чудище лесное? – удивилась Таня.

– И не слушай его, радость моя. Он тебе сейчас нарассказывает. – покраснела Яга. – Ну, было конечно, но я не со зла… Просто снадобья перепутала…

– Угу!

– Ты не отвлекайся, жуй давай. Угукает он. Да и хорошо там всё закончилось, цветочек аленький помог – влюбился, обратно в человека перекинулся, женился даже. А вот не шарахни я его тогда, так может и не женился бы никогда, так бы бобылём и ходил. Так что неча мне тут понапраслину возводить!

Яга зло зыркнула на Кощея, да так, что пара крошечных молний впились в его крючковатый нос.

– Ай! – Кощей схватился за нос. – Ты чего…

Договорить он не успел, Иван с Василисой подошли к столу, и Кощей тут же оказался в крепких объятиях.

– Ну, здравствуй, Кощеюшка, друг любезный. Давно не виделись!

Иван так стиснул Кощея в объятиях, что тот захрипел.

– Вань, задушишь! Я те что, бессмертный что ль? То есть, я конечно бессмертный, но не на постоянной же основе!

Иван разжал объятия и повернувшись к Яге улыбнулся.

– Аглая, ненаглядная моя! Прекрасна, как белый свет! Всё хорошеешь! Рад тебя видеть, соскучился я.

– Внучек мой! – Аглая обняла Ваню. – И я соскучилась! Ну, всё успели, всех разбудили?

– Да, всех. Серый видимо сильно за столетие бока отлежал, так нёсся, что облака за шапку цеплялись. Быстро управились.

Василиса тихонько откашлялась, указав глазами на Таню.

– Ну, здравствуй, сестра наречённая! – Ваня трижды расцеловал Татьяну, по-старинному обычаю.

Таня покраснела. Иван был высок, широк в плечах, куда там нынешним бодибилдерам – тут такая мощь. А улыбка у него добрая и такая светлая, глаза голубые, чистые. Сразу чувствовалось, что человек он хороший, с добрым сердцем.

Ягу кто-то потянул за подол платья. Она опустила глаза, встретившись взглядом с Серым, что выглядывал из-под стола.

– Бабуля, перекинь-ка меня в добра молодца. Ну, в такого, посимпатичнее. Не в богатыря, конечно. В богатыря не надо, но в витязя хотя бы, а? О-очень надо! – прошептал волк.

– Эт чегой-то вдруг? Ишь ты, внучок выискался! За какой радостью в молодца-то?

– Ну… Тут дело такое, молодое… – Серый завилял хвостом, и предусмотрительно сделал пару шагов назад, скрывшись под столом – учёный уже, метлой по спине не раз прилетало – жуть, как неприятно, даже оскорбительно. – Я это… Вот что подумал, для пользы дела, чтобы девица одна не скучала… А так – я с ней хороводы повожу, у костра посидим, поговорим, лес покажу.

– Ты чегой удумал, Серый? Не то на Таню мою глаз положил? – зашипела Яга. – Я те устрою добра молодца! А ну, кышь отсюда, паршивец. Без тебя жениха ей найду, и без блох!

Серый прижал уши, понуро опустил голову и вылез из-под стола.

– Нет у меня блох. – недовольно ворчал он. – Я же для пользы дела стараюсь, а тут такое недопонимание.

– Серенький, иди скорее, я тебя с сестрёнкой своей познакомлю. – позвала волка Василиса.

Таня с восторгом смотрела на огромного волка, больше похожего на маленькую лохматую лошадку.

– Ты только не бойся, Таня. Он у нас воспитанный. – заверил Иван. – Друг самый лучший, да верный.

Таня встала со своего места и подошла к волку, что смущённо мёл хвостом землю.

– Я это, тут хотел… – начал он и опасливо покосился на Ягу, та пригрозила ему пальцем. – Но не получилось. Серый я. – представился волк.

– Очень приятно, а я Татьяна.

Таня протянула руку к голове волка, тот зажмурился и прижал уши.

– Можно поглажу? – спросила она у Вани. – Я просто не знаю, как у вас тут положено обращаться к… – она растерялась, какое подобрать слово. Животным назвать – обидится, собачкой – тоже ничего хорошего, так как? – К Серому! – выдохнула она и покраснела.

– Можно! Да хоть оседлать можешь, всё равно балдеть будет. Любит он женские руки, да ласку. – хохотнул Иван.

– Я и обниматься люблю. – проворчал волк, сел на задние лапы, а передними притянул к себе Татьяну и заключил в объятия. – Вот, обнимашки – мне так очень нравится, а ещё, можно за ушком почесать – тоже очень славно. – волк склонил голову Тане на плечо.

Таня с удовольствием гладила шелковистую шерсть, чесала за ушком, а волк млел, аккуратно обнимая её передними лапами. Он был невероятно тёплым и мягким, как большой добрый пёс.

– Ну, хватит нежностей! – возмутился Кощей. – Мы есть вообще сегодня будем? Ходят тут, все кому не лень, обнимаются, а я что?

– А что ты? – взвилась Яга. – Сиди и ешь себе тихонько. Раскричался он тут, понимаешь. Завидуешь нето?

– Ещё чего! – вспыхнул Кощей и плеснул себе в кубок добрую порцию медовухи. – Пора дары принимать, а вы тут всё скачете. Вон, Горыныч уж извёлся весь от нетерпения.

На краю лесной опушки Горыныч переминался с лапы на лапу, нетерпеливо поглядывая в их сторону.

Таня вопросительно глянула на Ягу, та лишь пожала плечами.

Чтобы не гневить Кощея, все заняли свои места. Вася сидела рядом с Иваном, Таня с Аглаей, а рядом с ней примостился Серый, прижав лобастую голову к её плечу.

Кощей махнул рукой. Всё разом стихло, даже мотыльки замерли в воздухе. Вдруг налетел порыв ветра и на середину поляны приземлился Горыныч. Широко расправив крылья, он вытянул все три шеи в самое небо, раскрыл пасти и…

Таня глазам своим не поверила – дракон запускал фейерверки! Не просто огненные шары, а самые настоящие фейерверки – цветные, узорчатые, в форме звёзд, маленьких и больших шаров, что рассыпались мириадами ярких искр. Зрелище было потрясающее.

Лесная публика ликовала и хлопала в ладоши, то там, то здесь слышались восхищённые вздохи. Таня не сдержалась и тоже зааплодировала. Аглая счастливо улыбалась.

– Красиво-то как, бабуль! Горыныч просто великолепен! – восхищалась Татьяна.

– Да он каждый раз нам такое шоу устраивает… – недовольно проворчал Серый. – Ну часто… Правда, давно не видели, вот и старается.

Фейерверки закончились. Горыныч грациозно раскланивался на все четыре стороны, выслушивая восторженные возгласы и сыпавшиеся со всех сторон комплименты. Потом важно протопал к столу, и подойдя к Тане, боком подвинул волка.

– Слышь, Серый, подвинься, тут наше место. – раздражённо рыкнул он.

– Ещё чего! – огрызнулся Серый и плотнее прижался к Тане. – Я сюда первый пришёл.

– Это неправда! – возмутилась первая голова.

– Какое хамство! – поддержала вторая.

– Брысь отсюда! – рыкнула третья голова, и выпустила облачко дыма.

Горыныч наступил серому на хвост, тот подпрыгнул от неожиданности и взвыл во всё горло. Дракон, расплывшись в самой лучезарной улыбке, уселся рядом с Таней и с нежностью посмотрел на неё.

– Понравилось? – проворковал он.

– Очень! – воскликнула Татьяна и засмеялась. – Это было восхитительно! Я никогда раньше такой красоты не видела.

– Это ещё что… – потупил взор дракон, и порозовел от стеснения. – Это мы ещё спросонья, да мало репетировали. Через недельку окрепнем и такое шоу покажем! Специально для тебя!

Яга спрятала лицо в ладони и беззвучно хохотала.

Серый сидел на приличном расстоянии от Горыныча, пристально смотрел на него и скрежетал зубами.

– Передайте мне пожалуйста, вот того гусика, с яблочками… – вежливо обратилась к Татьяне средняя голова.

– А мне кабанчика. – попросила первая.

– А я яблочек погрызу. – мурлыкнула третья, с обожанием глядя на Татьяну.

Таня с трудом пододвинула тяжеленные блюда к Горынычу. Тот бережно повязал на каждую шею белоснежную салфетку, размером с небольшую скатерть, и, вооружившись ножом и вилкой приступил к трапезе.

Таня наблюдала за ним, как заворожённая. Если чуть изменить облик, то вполне себе можно было представить, что перед ней персона королевских кровей. Так умело и деликатно дракон орудовал ножом и вилкой, разделяя пищу на куски, отправляя их в разные пасти, что Таня глаз от него отвести не могла.

Серый сорвался с места, обежал Горыныча и втиснулся между Аглаей и Таней.

– А хочешь, я тебе чего-нибудь вкусненького принесу, а Тань? Перепёлку может, или фазана, а рыбки хочешь свежей? Я мигом.

– Серый, уймись! – шутливо пригрозила ему Яга. – Аль не видишь – столы ломятся, куда собрался? Хватит ревновать. Лучше принеси-ка нам со столов фей древесных – мёда пыльцового. Танечка такой и не пробовала никогда.

Серый удивлённо посмотрел на Таню, и сорвался с места.

Яга хихикнула, Таня покраснела.

– Привыкай, Танечка. Они с Горынычем теперь долго препираться будут, кто из них тебе больше люб. Дракон с тебя глаз не сводит, Серый так и льнёт, как шёлкова травинка – по нраву ты им. Сейчас ещё Водяной подоспеет… Только ты… Постарайся помягче с ним, всё же царь водяной, да и раскаялся уж давно за оплошность на озере.

Таня стала пунцовой от стыда.

– Бабуля, да мне и самой уже неудобно как-то… Так некрасиво получилось.

– Ничего, солнышко ты моё ясное, познакомитесь и забудется оказия.

За накрытыми столами началось движение, лесные жители стали выстраиваться в очередь, выходя на поляну по одному, или целыми семьями, чтобы принести свои дары правителям.

Кикиморы болотные в нарядах всех оттенков зелёного, с пышными венками из кувшинок, спели здравицу и поднесли в дар Яге и Кощею сундук с кореньями редкими, травами целебными и кувшин с водой из подземного озера, что питает корни самого родового дерева. Сила в той воде волшебная – одна капля болезни излечит, молодость вернёт, раны смертельные затянет. Одним словом – живая вода.

Леший явился в образе древнего старичка, с длинной белоснежной бородой, с вплетёнными в неё луговыми цветами. Вышел на середину поляны, еле слышно произнёс здравицу, покраснел весь. Пока говорил – трижды в огромную шишку перекидывался – от стеснения всё. Лесовички в это время к столу дары подносили. Чего там только не было: и каменья цветные драгоценные, и золотые украшения невиданной красоты, сундуки с золотыми монетами, охапки трав душистых, корзины полные грибов и ягод, от которых аромат по всему лесу разошёлся. Когда речь закончил, сам к столу подошёл, протянул с поклоном Аглае цвет папоротника, что огнём живым горел. Кощею вручил меч обоюдоострый сияющий, словно молния. И, подойдя к Татьяне, засмущавшись больше прежнего, превратился в шишку. Сухой, словно веточка, дрожащей ручкой протянул букет ромашек, коснувшись её руки шершавой ладошкой. Татьяна улыбнулась Лешему и от души поблагодарила старичка за подарок. От смущения чешуйки на шишке встопорщились, крошечное сморщенное личико порозовело, в воздухе что-то звонко щёлкнуло и Леший исчез.

– Эк его разобрало-то! – восхитилась Яга. – Ну, внученька, всех ты тут очаровала. Леший у нас и так очень чувствительный, да стеснительный, а сейчас вообще сам на себя не похож.

Василиса рассмеялась.

– Ягусь, Таня его ещё днём обворожила, сказав, что из всех лесных да сказочных существ только Лешего и помнит. Да ромашками восхитилась, которые он старательно по всему лесу рассаживает. Вот и полюбилась она ему с первого взгляда.

Таня рассматривала букетик и улыбалась. Её любимые ромашки, такие нежные крошечные солнышки. Всё ей казалось, что в ярко-жёлтой сердцевинке вот-вот появится весёлая мордочка и расплывётся в улыбке.

А гости всё подходили и подходили, каждый нёс свой подарочек – кто в сундуке, кто в платочке, кто в лукошке, кто в ладошке, кто на большом листе кувшинки дар подносил.

Кощей уже ёрзал на своём троне и недовольно покряхтывал.

– Что-то Водяной задерживается… – недовольно пробурчал он. – В собственных сетях запутался, или опять с русалками в хороводе застрял?

– Нии… – ответила Яга и отрицательно покачала головой. – Русалками теперь Кузьма занят, вон, глянь – всех вокруг себя собрал, очаровал, паршивец. Опять поди сказки сказывает о своих подвигах. И ведь подушку свою атласную приволок, к самой воде примостил, чтобы удобнее лежать ему было – ленивец пушистый.

Тут вдруг воды на озере будто вскипели, рябь по воде пошла, волны поднялись и из воды, блистая перламутровыми латами, вышел высокий статный красавец с белокурыми кудрями, в бирюзовых одеждах обтягивающих сильные мускулы.

– Вот ведь, вырядился! – недовольно фыркнул Кощей и наполнил свой бокал. – Чего сегодня происходит-то вообще? Все на себя не похожи, красуются, будто мы не знаем какие они на самом деле.

– Цыц! – прикрикнула на Кощея Яга. – Не порть праздник, оглоед! Сам-то нарядился, а другим чего, нельзя что ли? Больше веку не виделись, дай хоть покрасоваться! Я вот не пойму, ты чего недовольный-то такой, всё ещё голодный что ль? Так я сейчас мигом Нафаню кликну, чтобы принёс всё, что твоей душе угодно.

– Не хочу ничего, настроения нет. – сердито ответил Кощей и отвернулся.

– Вот ты вредный какой! Да станцую я с тобой, станцую, уговорил! – недовольно бросила Яга и отвернулась от Кощея.

Вася с Таней удивлённо переглянулись. Иван пожал Кощею руку.

Тем временем, Водяной в окружении молодых красавиц в бело-голубых одеждах с веночками на головах, вышел в центр поляны. Русалки звонко запели песню и закружили хоровод, ловко притопывая босыми ногами, не скрывая радости от своего превращения.

Кузьма возлежал на своей подушке, с интересом наблюдая за происходящим и помахивая в такт песне кувшинкой.

Глядя на это, Горыныч недовольно засопел и всхлипнул, обращаясь к Яге:

– А нас чего в добра молодца не перекинули?

– Мы бы сейчас тоже…

– Ещё бы как, все бы ахнули!

– Ага, точно бы ахнули! – съехидничала Яга. – Добрый молодец о трёх головах! Ты бы сам себя увидел и испугался, на кой тебе такой сюрприз?

Все три головы одновременно всхлипнули, приложив к глазам платочки.

– Изде-е-ва-а-етесь… – прорыдала первая голова.

– А мы бы тоже могли, хоть на денёк счастливыми ста-а-ть! – взвыла вторая.

– И хоровод води-и-ить… – разрыдалась третья.

Таня еле сдержала хохот, представив себе живописную картину молодца о трёх головах. Она прижалась к Горынычу и погладила его по крылу.

– Ты и так у нас замечательный! Самый-самый лучший! А затейник какой, такие фейерверки пускал – никто так не может, только ты! – успокаивала она Горыныча. – Я с тобой и так в хоровод пойду!

– Правда? – на Татьяну уставились три пары заплаканных несчастных глаз.

– Правда! – улыбнулась Татьяна. – Только не плачь, пожалуйста! – сказала она и вытерла слезинку, катящуюся по зелёной мордочке.

А в это время на полянке русалки уже пустились в весёлый пляс.

Кузьма сначала притопывал лапой в такт ритму, потом не выдержал, отбросил кувшинку и кинулся в середину круга, лихо отплясывая с русалками.

Какое тут началось веселье!

Глава III

Глава III

Музыка звучала над лесом поднимаясь всё выше и выше, неслась над кронами деревьев ввысь, за пределы облаков к самим звёздам.

Невидимый оркестр играл заводные мелодии, усидеть на месте, не пустившись в пляс было делом крайне сложным. Земля содрогалась от топота тысяч ног, лап, хвостов и хвостиков.

Лесные феечки кружились в воздушном танце, рассыпая вокруг себя золотые искры. Лесовички звонко подпевали, подпрыгивая на месте от возбуждения.

Русалки кружились в хороводе всё быстрее и быстрее, превратившись в сплошную цветную радугу. Кузьма лихо отплясывал вместе с ними – он так высоко задирал лапы и вилял бёдрами, выкидывая такие коленца, будто танцевал канкан.

А в середине хоровода, в свете полной луны, блистая перламутровыми латами, расплывшись в довольной улыбке – стоял царь озёр и рек Водяной.

Горыныч так отчаянно махал хвостом, постукивая им в такт музыке, что нечаянно сбил с ног старую кикимору, отправившуюся за кувшинчиком медовухи, и снёс семейство лесовичков, возвращавшихся к столу после первого полёта. Но, кажется, никто не обратил на это ни малейшего внимания, все взгляды были прикованы к кругу танцующих.

– Не можем больше! Сил никаких нет сидеть на месте – лапы так и просятся в пляс! Потанцуй с нами, Танюша, окажи милость, пожалуйста! – взмолился Горыныч.

– Ой! – вспыхнула Татьяна. – Так я же так не умею! – она умоляюще посмотрела на Горыныча, надеясь, что он передумает.

Все три головы, склонились к ней, расплывшись в самой довольной улыбке:

– Мы научим!

– Это совсем не сложно!

– Совершенно не сложно! – подтвердила третья голова, выпустив по обыкновению струйку дыма.

Таня умоляюще посмотрела на Ягу.

Та приглашающим жестом указала на круг танцующих.

– Иди, Танюша. Не бойся, Горыныч – галантный кавалер и отличный танцор, просто доверься.

Горыныч вежливо подал ей огромную зелёную лапу и увлёк за собой в круг. Таня глубоко вздохнула и зажмурилась.

Хоровод на секунду разомкнулся, принимая руки Татьяны и лапы Горыныча, и закружился снова. Быстрее, быстрее, ещё быстрее. Тане показалось, что она уже не касается ногами земли, и вот-вот взлетит. Русалки хихикали, всё ускоряя темп.

Таня открыла глаза – всё слилось в одну цветную ленту. Горячие лапы Горыныча держали крепко. Мимо пронеслась пушистая белая кисточка хвоста кота. Смех и довольное урчание Горыныча заглушали музыку. Таня посмотрела под ноги, и чуть не взвизгнула.

Они кружились высоко над лесной опушкой, под их ногами сияло серебристыми водами круглое блюдечко озера, кроны вековых сосен казались совсем крошечными, а в синем бархате неба, царила огромная золотая королева луна.

Танцоры так легко парили над землёй, что Татьяна задохнулась от восторга. Горыныч смотрел на неё с нескрываемым обожанием и улыбался, а она улыбалась ему в ответ.

На краю поляны, запыхавшись от долгого и быстрого бега, держа в передних лапах хрустальную вазочку с пыльцовым мёдом, растерянно стоял Серый. От воздушного хоровода, поднятого на огромную высоту крыльями Горыныча, невозможно было отвести взор. И среди этой радуги кружилась Татьяна. Волк чуть не взвыл с досады, понуро повесил хвост, и поплёлся к столу.

– Уволок. – констатировал он, поставив перед Ягой мёд, и расстроено плюхнулся на землю. – Я не успел, я хотел с ней в хоровод, а тут этот зелёный, с крыльями своими…

– Серенький, ну что ты! – встрепенулась Яга, с трудом оторвавшись от яркого зрелища, и погладила лобастую голову. – Ну, будет тебе! Ещё потанцуешь с Танечкой, ведь она тебя тоже любит.

– Правда? – он взглянул на Ягу блестящими от непролитых слёз глазами. – Я тут за мёдом, а они, а там… А я тут… Всё пропало! – заскулил Серый, уронив морду на стол.

– Да что ж это! – всплеснула руками Яга. – Будет тебе так убиваться. Мы с Кощеем… – Яга откашлялась. – В общем, когда мы пойдём танцевать, следом пригласишь Татьяну – я тебе разрешаю.

– Ягуся? Правда? – подпрыгнул волк. – Вы с Кощеем вместе, наконец-то! Столько столетий минуло! Это ж надо! Простила, стал быть!

– Ну-ну… – строго ответила Яга. – Это всего лишь танец, ради праздника и не больше. Мы друзья и точка.

– Не простила… – тяжело вздохнул Серый. – А я уж обрадовался, вот бы радости было! – виновато отведя взгляд, чтобы не встречаться с разъярённым взором Яги, прошептал волк. – Может, пора всё забыть и простить, а, Ягусь? На свадебке бы погуляли…

– Не начинай. – приструнила волка Яга.

Кощей, вслушиваясь в диалог, тяжело вздохнул и с досады плеснул себе в чарку медовухи.

– Не части! – строго сказала Аглая и забрала у Кощея кубок. – Яблочек лучше погрызи – тебе полезно, сплошной феррум – витаминчики, как-никак.

– Чегось? Ты чего ругаешься, старая? – возмутился Кощей. – Какой ещё феррр, ферр… – он раздражённо махнул рукой. – И не выговоришь.

– Дурень! Железо это, по-латыни. Кости вон свои укрепи, не ровен час рассыплешься.

– А ты не умничай! – огрызнулся он. – И вообще, долго там этот показушник красоваться будет? – кивнул он в сторону Водяного. – Хоть бы подошёл уже, поздоровкался… Подумаешь, прынц выискался.

– Да-да-да! – согласно закивал головой волк. – Я вот тоже смотрю, уплясались прям все. Ещё этот зелёный, с крыльями…

Музыка стихала, хоровод плавно опустился на землю. Оглушительные аплодисменты накрыли поляну. Танцоры благодарно раскланивались. Кузьма благосклонно улыбался, и тихонько мурлыкал, принимая фееричные восторги исключительно как свою заслугу.

У Татьяны слегка кружилась голова, и от воздушного танца, и от невероятной, просто сказочной красоты, но на земле, она чувствовала себя спокойнее, чем в воздухе.

Водяной подошёл к Татьяне, учтиво склонился и поцеловал ей руку.

– Я заворожён вашей красотой и грацией. – произнёс он, глядя Тане прямо в глаза. – Приношу свои извинения за утренний инцидент.

– И я прошу меня простить. – покраснела Татьяна. – Я не ожидала…

– Я виноват. – покорно опустив голову повинился Водяной. – Позвольте мне загладить мою вину и предложить вам ночную прогулку по озеру, вдоль лунной дорожки. Это так красиво и так романтично, я вам покажу…

Водяной не успел докончить фразу, прерванный самым грубым и неподобающим образом. Между ним и Татьяной встал Горыныч, свирепо раздувая ноздри, из которых повалил дым.

– Мы тебе сейчас сами покажем!

– И расскажем!

– И дадим попробовать! Ишь ты, мечтатель-романтик, склизкий такой, а туда же! – рычал Горыныч. – И неча на нас глазами стрелять, думаешь латы надел, трико натянул и уже принц что ли?

Водяной резко позеленел от злости, вытянулся в струну, став чуть выше ростом, сжал кулаки готовый броситься на обидчика, как тут…

– Мальчики, мальчики, ну будет вам, будет! – кот появился как из-под земли и встал между враждующими, примирительно подняв передние лапы. – Пойдёмте к столу, выпьем по чарочке, остынем, или согреемся. Сейчас время для первого танца Яги и Кощея, а вы тут ссориться удумали.

– Брешешь! – три головы разом повернулись и шесть пар округлившихся глаз уставились на кота.

– Не может этого быть! – воскликнул Водяной.

– А вот и может! – довольно промурлыкал кот. – Сейчас сами всё увидите.

– Неужто простила? – недоумённо переспрашивали головы друг у друга.

– Столько столетий минуло… – задумчиво протянул Водяной.

Таня внимательно слушала разговор, и никак не могла понять о чём речь, что произошло между Ягой и Кощеем, и почему так важен этот танец. Она вопросительно посмотрела на кота, но тот равнодушно пожал плечами, и виляя пушистым хвостом направился к столу.

Горыныч, крепко держа Таню за руку, торжественно подвёл её к столу, услужливо пододвинув стул. Серый тут же оказался рядом и протянул Тане хрустальную вазочку.

– Вот Танечка, испробуй. Специально для тебя в светлый лес бегал, там у фей замок, а в замке тайные склады с пыльцовым мёдом. Едва уговорил поделиться – это редкость большая, да волшебная, говорят, что ни один смертный его не пробовал…

– Вот ведь врут и не краснеют олухи! – донеслось недовольное ворчание из-за спины Татьяны. В лапе кота материализовалась золотая ложка, которую тот немедля запустил в протянутую Тане вазочку с мёдом. – Санечка – любимчик Ягусин, ентот мёд сильно уважал, – продолжал Кузьма причмокивая, – а бабуля и рада была стараться для кудрявенького своего, подкармливала. Сластёна был ещё тот. Вот только, не спасла его волшебная сила мёда этого.

– Ты чего влез-то, усатый? – возмутился волк, и убрал из-под лапы потянувшейся за очередной порцией мёда вазочку. – Ты тут это, иди давай. Мы без тебя, как-нибудь…

– А я что, а я ничего! – заворчал кот. – Ну и уйду, и сидите тут без меня в неведении.

Кузьма обиженно повернулся к волку спиной. Серый поставил перед Таней вазочку. Янтарный мёд отливал перламутром с мерцающими золотыми искорками, источая нежнейший сладкий аромат.

– Спасибо, Серенький, я с удовольствием попробую. – Таня улыбнулась волку и почесала его за ушком.

Серый аж зажмурился от удовольствия.

Таня едва коснулась крошечной ложечкой золотистого нектара, как в ту же секунду, кот извернувшись, подлез Тане под руку и невесть откуда взявшейся огромной ложкой зачерпнул бо́льшую половину мёда, и с ехидным хихиканьем смылся за спину Горыныча.

– Кузьма! – раздался разъярённый рык волка.

– А чего сразу Кузьма-то? Не видел, не трогал, не брал, а если и брал-то на место поставил!

Вдруг лес замер. Смолкли все разговоры и перешёптывания, даже Серый прижал уши и устремил взволнованный взгляд на поляну. А там, в самом центре, полукругом расселись двенадцать молодцев, держа на коленях гусли диковинные. Все как на подбор – высокие, статные, в шитых яркими узорами рубахах.

Тане на плечо легла тёплая ладонь, она обернулась – за её спиной стояла Василиса. Наклонившись к самому ушку Татьяны, она прошептала:

– Смотри, смотри, сейчас начнётся!

Самый старший из двенадцати, с длинной белой бородой, коснулся струн и лес окутала нежная мелодия, а с неба посыпались яркие пушистые снежинки. Второй, что был чуть младше, подхватил мелодию, потом третий. Когда четвёртый коснулся струн, в небе глухо заворчало и пошёл дождик, такой тихий, ласковый. Заиграл пятый и в воздухе запахло весенней свежестью, всю поляну усыпали распустившиеся цветы и изумрудные побеги молодой травы. Музыка очаровывала, наполняя сердца радостью. Вдруг, мелодия сменилась более торжественной.

Кощей встал из-за стола, и откинув плащ, подал руку Яге.

Они, словно царь и царица величественно вышли к центру поляны.

У Татьяны даже дыхание сбилось, так это было красиво. Музыка звучала всё громче, все взгляды были устремлены на царственную пару.

Кощей галантно поклонился Яге, она слегка склонила голову в ответ. Он коснулся её руки и повёл по кругу. Аглая словно плыла над землёй, не сводя лукавого взгляда с Кощея. Сделав большой круг, они разомкнули руки, сделав пару шагов друг от друга, как тут же снова сошлись, соединив ладони вместе и тут…

Небо засияло яркими красками, будто над поляной засветилось северное сияние, или вспыхнули тысячи молний, звёзды засияли ярче, аромат луговых трав и цветов разнёсся тёплым ветерком, запели птицы, музыка зазвучала ещё громче. Казалось, что земля и звёзды, травы и деревья – все поют гимн новой жизни. Пара кружилась в танце, то сходясь, то расходясь, касаясь рук друг друга кончиками пальцев, от чего в небо взлетали золотые искры, а на земле распускались цветы.

Сердце Татьяны билось часто-часто, будто маленькая птичка, что пытается взлететь, распахнув крылышки, предвкушая радость первого полёта.

Танец зачаровывал, даря ликование сердцу и умиротворение душе.

– Потанцуй со мной, окажи милость… – раздалось над Таниной головой.

Таня удивлённо повернулась и увидела умоляющий взгляд Серого, и протянутую к ней лапу.

– Я… – стушевалась Татьяна.

– Сейчас уже можно. – учтиво произнёс волк и потупил взор.

Таня растерянно глянула на Василису, но та уже подала руку Ивану и последовала за ним к центру поляны. Тане ничего не оставалось делать, как принять приглашение.

– Серенький… – прошептала Таня. – Я же так не умею.

– Это не сложно, смотри как Аглая танцует, а я поведу.

Когда они с волком выходили из-за стола, Таня краем глаза заметила движение – к ней направлялся Водяной, но увидев её руку в лапе волка, изменился в лице, слегка позеленев с досады. За её спиной раздался рёв полный горечи – Горыныч взвыл от обиды.

Серый просто сиял от счастья. А она думала только об одном – как бы не упасть.

Василиса с Иваном уже кружились в танце. А у Тани подкашивались ноги и тряслись поджилки, и зачем только она согласилась, ведь опозорится на весь лес, а это не какой-нибудь заштатный корпоратив, здесь будут помнить вечно.

Волк повёл Татьяну по кругу, пристально глядя ей в глаза.

Пока всё шло хорошо, главное – не отводить взгляд и не смотреть по сторонам, иначе она точно споткнётся. Серый широко оскалился, что означало довольную улыбку. Таня подавила истеричный смешок – она танцует с волком, кто бы мог подумать, а уж кому рассказать…

Мелодии сменяли друг друга, становясь всё быстрее, круг танцующих становился всё больше.

В сапожках, подаренных Нафанечкой, в Василисином сарафане Тане было невероятно удобно – совсем не жарко и очень легко. Только голова шла кругом от бесконечного вращения – вот она танцевала с волком, как уже несётся в хороводе с Иваном и Василисой, тут Горыныч закружил её в горячих объятиях, а вот и прохладные ладони водяного держат её за руки. Тане даже думать было некогда о стеснении, как-то быстро она освоилась с танцевальной программой, а музыка всё не кончалась.

– Устала, Танюша? Совсем они тебя закружили. – Аглая выхватила Татьяну из очередного весёлого хоровода.

– Просто с ног валюсь! – честно ответила Татьяна и хихикнула. – Ба! Я больше правда не могу, забери меня, пожалуйста.

– А и пойдём за стол! – рассмеялась Яга. – Ты у меня сегодня просто нарасхват! Это ещё хорошо, что братья месяцы гуслями заняты, а то пришлось бы тебе с каждым из них по очереди танцевать!

– Ни за что! – отчеканила Таня. – Всё, хватит с меня танцев на сегодня!

Только Аглая с Татьяной сели за стол, как тут же возле них, как из-под земли выросли Водяной с Горынычем и Серым, наперебой предлагая разные угощения и напитки.

– А ну, брысь, ухажёры! Дайте девице передохнуть! – шутливо пригрозила Яга. – Ишь ты, понабежали, совсем мне ребёнка упеткали! Вон, идите к Кощею, подайте ему здравицу, пусть порадуется.

Кощей аж крякнул от такого заявления.

– Вспомнила! Уж пир к концу близится, скоро петухи запоют, а ты только обо мне побеспокоилась! – недовольно проворчал он.