Текст книги "Главная тайна рекламного бизнеса (СИ)"
Автор книги: scoobygang8
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА 10
БРАЙАН
Первое, что следует сделать, это снять костюм.
Я яростно сорвал с себя галстук, потом, сняв рубашку, смог насладиться прохладой, царившей в лофте. Ещё 30 секунд, и вот я уже в футболке и свободных джинсах.
Второе, что следует сделать, это выпить.
Проклятие, я весь день был до такой степени на взводе, что не мог заставить мозг сконцентрироваться на элементарнейших задачах, и кидался на подчинённых при любой их оплошности. Пожалуй, пары глотков мне будет мало. Взяв всю бутыль, я ушёл на диван. Там я и засел, глядя в окно и потягивая виски.
Какого хрена я сказал ему приходить в восемь? Это показывает, насколько велико было охватившее меня сумасшествие: я даже не задумался, зачем я вообще велел ему прийти. Ведь теперь я уже не смогу отказаться овладеть им, если он сам захочет мне отдаться. Я прекрасно отдавал себе отчёт, что он – лучшее, что попадалось мне за очень, очень долгое время. В сексуальном смысле, разумеется. Меня послушать, так можно решить, что я, блин, лесбиянка какая-то.
После того, как я сделал пару глотков виски, мне стало легче, но не намного. И, тем не менее, я решил поставить бутыль на место, так как было бы немного невоспитанно оказаться вдрызг пьяным, если он придёт.
Господи, а что делать, если он не придёт?!
Если быть уж совсем откровенным, именно эта мысль и ела меня весь день. Именно из-за неё у меня ушло целых 20 минут на то, чтобы написать эту проклятую записку, именно из-за неё мне сейчас так хотелось выпить. Что делать, если он вообще не придёт?! Что делать тогда?! Меня ещё никто и никогда с сексом не динамил, но и я никогда заранее так не портил отношения с тем, кого хотел трахнуть. Я просто трахал и тут же забывал об этом. Господи, да что ж со мной происходит-то?
Я посмотрел на часы.
19:53.
Это была абсолютно идиотская идея. Может, мне следует… что? Позвонить ему и сказать, чтобы не приходил? Это было бы совсем дико. Может, не отвечать, когда он позвонит в домофон? Ну даже я не до такой степени незрелый мудак.
Нет у меня причин так нервничать. Я хотел его трахнуть, поэтому я его трахну. Всё как всегда. Ну, не совсем, но почти. И я не нервничал. Вовсе нет.
19:58.
Проклятие! Надо ещё хлебнуть виски. Всего один глоток. А потом я пойду и почищу зубы… Сам не знаю, зачем мне это надо… Мне же должно быть всё равно, пахнет у меня изо рта или нет. Но мне почему-то не всё равно. Хотя, это логично. Большинству людей не нравится, когда их трахает тот, у кого разит изо рта. Может, достаточно просто прополоскать рот, ведь у меня всего полторы минуты до его прихода. Если он вообще придёт…
20:04.
В голове начинает крутиться фраза «развитие событий по худшему сценарию». И как, позвольте спросить, мне теперь вести себя с ним на работе, если он в самом прямом смысле отверг меня? Такое со мной уж точно впервые. Может, он застрял в пробке или забыл перевести часы на летнее время?
Да чтоб меня! Я начинаю вести себя как жалкий малолетний педик.
20:13.
Когда всё-таки раздался звонок домофона, я просто подпрыгнул от неожиданности. Вскочил и, наверное, секунд десять смотрел на переговорник домофона, прежде чем сообразил, что, раз никто не открывает, он может решить, что никого дома нет или ещё что-нибудь в этом роде, и уйдёт. Поэтому, я рванул к переговоринику и нажал на кнопку.
ДЖАСТИН
Я услышал щелчок в переговорном устройстве домофона.
– Брайан… Это я… Я…
Я не договорил, так как просто не знал, что сказать, и потому, что он открыл дверь подъезда.
Я никак не ожидал, что он живёт в здании, которое когда-то явно было складом, где нужно подниматься наверх на решётчатом грузовом лифте… Интересненько… Я пытался сфокусировать своё внимание на том, что архитектура здания весьма любопытна, а не на том, что у меня тряслись руки. Я очень надеялся, что они перестанут трястись до того, как я дотронусь до него и, господи, а ведь мне действительно представится шанс дотронуться до него и, боже, что я вообще тут делаю?!
Лифт рывком остановился, я поднял решётку, вышел и оказался перед большой, отъезжающей в сторону стальной дверью. Я безуспешно искал взглядом звонок или колокольчик и убеждал себя, что не стучу исключительно лишь поэтому. Внезапно дверь рывком отъехала в сторону, я подпрыгнул от неожиданности. В дверях стоял он, в футболке и джинсах. Я прижал руку к груди и выдохнул.
– Господи, Брайан! – нервно воскликнул я.
Он усмехнулся и вошёл вглубь квартиры. Я робко сделал шаг через порог и оказался в фантастическом, просторном лофте. Он выглядел совершенно невероятно.
– Здесь так красиво… – начал я.
Он огляделся, почёсывая руку и часто-часто моргая… Дома он выглядел как-то по другому, что ли…
– Ну да… – ответил он как-то неопределённо. Теперь он почёсывал шею.
О господи!
Он нервничает!
Сам не знаю, почему, но я сразу успокоился. Мне даже захотелось рассмеяться.
– Т-ты хочешь что-нибудь? – он направился к домашнему бару.
При этом я рассмеялся.
Я подошёл к нему сзади.
– Да…
Он обернулся и оказался в нескольких дюймах от меня.
БРАЙАН
Он стоял так близко от меня, его руки легли мне на талию и он улыбнулся.
– Брайан… – прошептал он так спокойно, как будто именно это и должно было случиться. Господи, да он сам-то понимает, насколько красив? Достаточно красив, чтобы даже испугать меня, и…
Я провёл ладонью по его волосам и притянул его поближе, улыбка на его губах исчезла, но теперь мне улыбались чуть прикрытые веками глаза, он слегка разомкнул губы, и вот мы уже целуемся как сумасшедшие. Такое ощущение, что мы начали с того места, на котором мы вынужденно остановились в офисе. Я снова провёл пальцами по светлым волосам (похоже, я подсел на это), он положил мне руки на плечи, я притянул его к себе так сильно, что он едва не полетел на пол от неожиданности. Ткнувшись мне в губы, он не то выдохнул, не то мурлыкнул, его язык проник ко мне в рот, я принялся массировать его своим. Ну почему это так приятно? Я раздвинул ему коленом ноги, его стояк уткнулся мне в бедро, а руки вцепились мне в шею. Я чуть присел, подхватил его рукой под колени и поднял. Он обвил меня ногами и вцепился руками в волосы. Слава богу, когда я донёс его до ступенек, ведущих в спальню, он принялся целовать мне шею, так что я смог увидеть, куда его несу и, оступившись, не полететь вместе с ношей. Возле кровати он встал на ноги, я стащил с него футболку с длинными рукавами и… блять… он был таким податливым, кожа такой мягкой и бледной, едва заметные мышцы пресса то появлялись, то исчезали при каждом вдохе. Мне так захотелось узнать, какова эта кожа на вкус, хотелось оставить на ней свою отметину собственника… что я и сделал.
Он сорвал с меня футболку и застыл на минуту, явно наслаждаясь тем, что видел перед собой, затем провёл по груди рукой, расстегнул молнию на джинсах, спустил и снял их с меня. Он стоял передо мной, переводя взгляд снизу вверх и сверху вниз, его дыхание участилось, неожиданно я сообразил, что мне очень не нравится тот факт, что я голый, а он нет. Я посмотрел ему в глаза и, положив руку на грудь, чуть подтолкнул его к кровати, он упал, матрас несколько раз подбросил его, он полурасхохотался-полурасхихикался. Никогда бы не подумал, что наступит тот день, когда я сочту хихиканье сексуальным. Он продолжал хихикать, пока я расстёгивал его штаны, потом он приподнялся, чтобы я смог снять их с него, затем я приступил к поцелуям. Его кожа была горячей. Горячей в прямом смысле, она обжигала, он весь раскраснелся и лежал, запрокинув голову. К тому моменту, как я добрался до ключицы, он вцепился мне в руки и потянул меня к себе так, чтобы я смог дотянуться до его губ. Он застонал от поцелуя, когда наши члены стали потираться друг о друга. Господи, я так хотел этого…
ДЖАСТИН
Господи, казалось, зашкаливают все чувства. Он целовал меня так же, как он целовал тогда в своём кабинете, только с ещё большей страстью и, господи, его тело… когда я увидел его, всего его, я подумал, что прямо в тот момент сразу и кончу. Слава богу, он отвлёк меня, толкнув в кровать, а потом принялся целовать меня везде губами, распухшими от поцелуев. Я понял, что так долго не выдержу и потянул его к себе, чтобы поцеловать эти губы. Я никак не мог решить, что я хочу сделать с ним сначала. Я хотел всё, сразу и безумно…
Казалось, его руки были везде, он прижимался ко мне, потом он коснулся губами моего соска, от чего я запрокинул голову и простонал что-то типа: «О господи, Брайан», – на что он ответил стоном, и кончик его члена оставил мокрый след на моём бедре. Несомненно, мой оставил такой же – у него на животе. Он перегнулся через меня, чтобы вытащить из тумбочки презерватив и смазку. Господи, боже мой, похоже, это всё-таки случится…
Продолжая целовать меня в шею, он выдавил смазку на пальцы и поднёс их к моему отверстию… Господи, я уже и не вспомню, когда в последний раз был снизу… Он коснулся пальцем отверстия и легонько погладил и, блять, когда в меня вошёл один палец, потом два… я, должно быть, принялся стонать, извиваться и невнятно всхлипывать… но, блять, как мне было хорошо. Я хотел, чтобы он вошёл в меня, я хотел этого больше всего на свете, я хотел, чтобы это случилось сию же секунду, казалось, все те желания, которые мучили меня последние пару месяцев, разом обрушились на меня, напрочь отключив мозг. Казалось, эти желания смеются надо мной и спрашивают: «Ты всерьёз думал, что сможешь отказаться от этого?»
Я не заметил, как и когда он надел презерватив, перестал целовать мне шею и посмотрел в глаза, словно спрашивая разрешения. Я обхватил его ногами, предлагая себя, он склонился и поцеловал меня. Он не отпускал мои губы всё то время, пока входил внутрь… о-о-о-о-о… о господи!
И вот тут все мысли напрочь вынесло из головы.
Всё, что я помню, это звук его дыхания над моим ухом, периодические изумлённые восклицания, ощущение, что всё тело пульсирует, пальцы ног поджимаются, руки цепляются и притягивают Брайана к себе и… о бо-же-мой! И, блять-блять-блять-блять, звуки, как я потом понял, исходившие от меня. Я даже не думал, что такое бывает, мне даже в голову не приходило… Наши потные тела скользили друг о друга и…
Одно я помню точно, когда он был уже близок, задыхаясь он произнёс: «Джастин… Джастин…». Именно это столкнуло меня за грань беспамятства, и я полетел… полетел…
БРАЙАН
С ним было охуительно приятно, адски хорошо, я чувствовал, что это неправильно, что так нельзя, но от этого становилось ещё приятнее. Его кожа была такой мягкой, он весь раскраснелся, капелька пота, проскользив по лбу, исчезла в волосах, он был столь фантастически прекрасен, губы приоткрыты, глаза блестят. Стоп. Это когда это, блять, я успел заделаться, нахуй, поэтом? Короче говоря, это был самый первый раз, когда я испытал реальное удовлетворение от траха, и, тем не менее, мне каждую секунду было мало, я хотел ещё, я хотел его всего, причём с каждой секундой хотел всё сильнее и сильнее.
Я снова и снова целовал эти губы, это было столь охуительно фантастически приятно, и мне подумалось, что одни поцелуи с ним меня возбуждают и удовлетворяют больше, чем некоторые из самых возбуждающих трахов, какие у меня только были, а какие он издавал при этом звуки… Ох, блять…
Я упоминал, как он сжимал изнутри мой член? Это было тоже, блять, было охуительно приятно, а его задница… господи, его задница, должно быть, была самой милой, какую мне только доводилось лицезреть, какую мне только доводилось осязать… и откуда он такой взялся? Как будто он был сделан на заказ, чтобы быть оттраханным мной… сделанный на заказ*… Хм-м-м… Я каламбурю? Я?! В такой момент?!
И вот ещё что странно: когда я кончил, я произнёс его имя. Дважды. Наверное, ничего плохого в этом нет, просто я никогда не делал так раньше. Я решил, что нет смысла анализировать свои действия, потому что это был первый действительно качественный трах за… ну за очень долгое время, и я не хотел портить себе настроение.
Уткнувшись носом ему в шею, я чувствовал, как частит пульс. Я чуть приподнялся и избавился от презерватива… Вернее, продолжая лежать в той же позе, бросил его куда-то в сторону пола.
– Уф-ф-ф… ну, бли-и-ин… – выдохнул он, проведя рукой по волосам.
Несколько минут мы продолжали лежать всё в той же позе, глотая воздух. Он что-то невнятно пробормотал и с любопытством провёл пальцами по лужице спермы у себя на груди, потом вытер их о собственную ногу.
– Брайан, – прошептал он, приподняв ладонями мою голову и глядя мне в глаза.
О боже… Вот оно… Начинается… Что он сейчас скажет? «Это была страшная ошибка»? «Кто мы теперь друг другу»? «Отныне и навсегда мы будем вместе»?
Он посмотрел на меня и, блин, опять ухмыльнулся этой своей ухмылочкой.
– Cледовало бы сделать это гораздо раньше.
Я пару раз изумлённо моргнул, глядя на него, и почувствовал, как у меня по лицу начинает расползаться точно такая же ухмылка.
ДЖАСТИН
Я представлял это себе, как нечто монументально-грандиозное, но одноразовое: мы займёмся сексом, и на этом всё закончится. На самом же деле, мы трахались потом ещё как минимум три раза, и это не считая того, что мы дрочили друг другу, отсасывали и просто потирались друг о друга. Мы трахались где-то до 4:45 утра, вернее, это был последний раз, когда я посмотрел на часы перед тем, как мы оба вырубились, лёжа в кровати наискось.
Проснулись мы, когда будильник принялся греметь жутко раздражающим образом. Я лежал на животе, уткнувшись лицом ему в рёбра, его рука лежала у меня на спине, и мне было совершенно неясно, как мы исхитрились уснуть в столь неудобной позе. А потом я попытался пошевелиться.
– О-о-о-о-о-о-о…
– Что? – сонно пробормотал он.
Господи, как он ухитряется выглядеть, столь, блять, идеально, даже по утрам? Я совершенно не хотел представлять, как я, должно быть ужасно сейчас выгляжу.
– Спина… – осторожно переворачиваясь простонал я. Только после этого я огляделся: испятнанные простыни, на полу залежи использованных презервативов… Гадость-то какая…
– Это же омерзительно…
Он лениво рассмеялся. Потом я посмотрел на свою грудь.
– Господи, и я омерзителен! Ты разрешишь воспользоваться твоим душем?
Он кивнул, продолжая лежать носом в подушку, я заставил себя встать и зашлёпал в ванную. Я чувствовал, как он провожает взглядом мою голую задницу, и мне это, в общем, понравилось.
Стеклянный душ у него был огромный, возможно, его даже можно использовать вместо небольшой парной.
– У тебя милый душик, – крикнул я ему сквозь плеск воды.
Полсекунды спустя, я подпрыгнул от звука закрывшейся двери. Я даже не услышал, как он вошёл. Увидев, как я дёрнулся, он усмехнулся.
– Спасибо.
– Пришёл поглазеть на мою голую задницу? – застенчиво спросил я.
Он фыркнул.
– Это всего лишь ради экономии воды, дурачок, – но при этих словах он игриво шлёпнул меня по ягодице. Я взял мыло и провёл по его груди, потом принялся намыливать её ладонями. Он ухватил меня за запястья и притянул к себе и зацеловал до полубеспамятства буквально за пару минут, а потом опустился передо мной на колени, что даже хорошо, потому что у меня на губах была невероятно идиотская улыбка. Если бы ещё двадцать четыре часа назад мне кто-нибудь сказал, что я окажусь именно здесь, то я бы велел ему не лезть мне в голову и не подсматривать мои самые сокровенные мечты.
Брайан
Этой ночью мальчишка доказал, что рождён, чтобы сосать член, но как оказалось, не меньшее удовольствие получаешь, когда уже его член оказывается у тебя во рту. Даже странно, что мне потребовалось столько времени, чтобы добраться до него. Как правило, Брайан Кинни никому не делает минеты, не стоит себя даже просьбой утруждать, но… господи… Как он цеплялся мне в волосы, как он хрипло дышал, запрокинув голову, какие стоны при этом издавал… Когда потом он вздёрнул меня на ноги, опустился на колени сам и коснулся губами моего члена, я почти в тот же момент и кончил. Вопреки устоявшемуся мнению, самое лучшее по утрам это не кофе Фольджерс в твоей чашке. Когда дело у нас наконец-то дошло до мытья, пока я намыливал ему голову, я изменил рекламный слоган на «Са-амое лу-учшее по утра-ам это спе-ерма Джа-астина Те-ейлора у тебя во рту-у» и принялся это мысленно напевать. Представив, как бы выглядела подобная реклама, я расхохотался. При этом он как-то странно посмотрел на меня. Я откашлялся и произнёс:
– Не бери в голову.
Мы вытерлись и оделись. Пока я брился в ванной, мелкий пиздёныш перестелил простыни. Я заметил это только потому, что при выходе из ванной увидел, как он заталкивает снятые в корзину с грязным бельём.
– К твоему сведению, ко мне для этого приходит уборщица, – сказал я ему.
Он изумлённо приподнял бровь.
– Если бы я был твоей уборщицей и обнаружил вот это, я бы уволился незамедлительно. Так что я избавил тебя от необходимости искать новую.
– Кофе? – сказал я, указав рукой в сторону кухни.
Он пристально посмотрел на меня.
– Что, раз я тебе простыни добровольно перестелил, я должен тебе теперь ещё и кофе варить? Может быть вам, ваше величество, ещё и завтрак приготовить?
О господи, Иисусе, ну и принцесса!
– Кофе уже готов, на кофеварке есть таймер. Я спрашивал, будешь ли ты его пить. Но раз ты сам предложил, мне пшеничный тост и омлет без желтков.
Он подошёл и толкнул меня в грудь, а потом ушёл на кухню. Я пошёл выбирать рубашку и галстук. Когда я спустился из спальни, на столе стояли две чашки с кофе и тарелка с тостами.
– Господи! – хихикнул я.
– У тебя в холодильнике вообще нет яиц, – проворчал он.
– Похоже, что ты совсем не понимаешь шуток, – ответил я, заталкивая тост целиком в рот.
– Хороший у тебя кофе, – сказал он.
Странно это всё было. Мы смотрели друг на друга и делали всё, чтобы не заулыбаться. Я точно знал, о чём думает он: о том же самом, что и я, то есть вспоминает, насколько классная, блин, вышла ночка. Ночка действительно вышла классной. Он допил кофе и посмотрел на часы на микроволновке.
– Блин, я должен бежать, у меня занятия через 40 минут, – он надел куртку и схватил с тарелки тост, – Мне неприятно задавать подобный вопрос, но дозволяется ли в офисе…
О господи! Вот оно. Началось.
– … делать минеты? – усмехнулся он. Но я чувствовал, что он спрашивает это с некоторой робостью, и видел тот вопрос, который он замаскировал под этот. Я ничего не смог с собой поделать и усмехнулся в ответ.
– Только во время перерывов на обед. И желательно не в комнате отдыха.
– Ну вот… Весь кайф обломал. А какие у меня были планы… – не добавив к этому больше ничего, он вышел за дверь.
Я подумал, что теперь на работе станет в разы интереснее.
Примечание к части
*Обыгрываются слова Таylor и tailor
Всё это опять было набрано между Харьковом и Белгородом и отослано из поезда. Поэтому приношу извинения за возможные очепятки.
ГЛАВА 11
БРАЙАН
Увидел я его только на следующий день утром в холле. И хотя, кроме нас двоих в тот момент там никого не оказалось, он не предложил трахнуться, не сказал «привет» и даже не поднял головы от той бумаги, которую читал на ходу. Просто, проходя мимо и кусая палец, задел меня плечом. Я не буду отвечать на вопрос, остановился ли я, чтобы обернуться и поглазеть на его задницу, исчезавшую в дальнем конце коридора.
Если не считать эту встречу, всё в тот день шло как обычно. Ремсон попытался отыметь меня в задницу, узнав, что поместить рекламу в майский номер журнала Эбаут невозможно ни при каких условиях, поскольку номер ушёл в печать ещё две недели назад. Синтия, вед`омая иногда проявляющимися у неё материнскими инстинктами, принесла мне венти вместо гранде, и я в тайне от неё перекинул кое-что из её обязанностей на других, чтобы она смогла не приходить в пятницу на работу, поскольку у неё (при мысли об этом я содрогнулся) гетеросексуальное свидание.
Я зашёл в художественный отдел, чтобы обсудить с Марком новую рекламу для Ремсона, Джастин стоял у большого стола и что-то обсуждал с Дэном. Он глянул на меня, но продолжил говорить. Он наклонился, чтобы указать что-то на лежащем перед ними макете, и при этом отклянчил задницу. Только не думай, Тейлор, что я этого не заметил. И не думай, что я… при виде этого буду истекать слюной… потому что я не буду, не буду, и всё тут.
Он так и не предложил трахнуться. А я ни при каких условиях не буду предлагать ему первым.
Через некоторое время я пошёл отдать какие-то бумаги Синтии, в тот же момент вошёл он с чашкой кофе.
– Привет, Синтия, как дела?
Она улыбнулась.
– Неплохо, а у тебя как? Давненько не виделись.
– Согласен, давненько, – ответил он, и я по интонации понял, что он что-то затевает. – Кстати, слышала, что произошло в мужском туалете на четвёртом этаже?
Синтия посмотрела на него с явным недоумением. На четвёртом этаже – финансовый отдел, мы с ними никак не пересекаемся.
– Э-э-э, нет…
– Ну так вот, – начал он как-то нарочито громко, – видимо, какой-то идиот попытался сесть на раковину и выворотил её из стены. Падая, она разбила какую-то трубу. Туалет закрыли, а сантехники не придут раньше завтрашнего полудня.
– Точно идиот, – хихикнула Синтия.
– Какая жалость! Этажом ниже стоит абсолютно пустой туалет, которым никто не пользуется, и который не починят раньше завтрашнего дня. Он так и будет стоять совсем пустой, – при этих словах он глянул на меня, и я всё понял.
Вот ведь мелкий дерьмец! Я удержался от ухмылки и принялся деловито изучать содержимое той папки, что была у меня в руках.
– Ну… да, – Синтия явно не знала, почему он решил обсудить с ней проблему неработающего туалета.
– Я так привык спускаться вниз, потому что на нашем этаже вечная очередь. Ой, я же, наверное, вам работать мешаю!
С этими словами он развернулся и вышел. Я, как бы случайно, нагнал его в коридоре.
– Через пять минут, – произнёс я, обгоняя его, и завернул в свой кабинет.
Вскоре из коридора донеслось:
– Марк, ничего, если я прямо сейчас уйду на обед?
Услышав это, я ухмыльнулся.
Для того, чтобы не прийти раньше него, я проскользнул в туалет (напрочь проигнорировав табличку «Не работает») только через десять минут.
Я вошёл, но не увидел абсолютно никого. Не успев толком разозлиться, я напугался, когда он внезапно появился из-за угла и ухватил меня за отвороты пиджака.
– Боже мой, где ты так копался? – выдохнул он.
– Я очень занятой человек, который выполняет очень ответственную работу, – неспешно ответил я, потом наклонился и поцеловал его.
Он жадно отвечал, постанывая и посасывая мой язык. Потом он на мгновение отстранился и, тяжело дыша, пожаловался, – У меня из-за тебя всё утро стоит!
От тех парней, которых я трахаю, мне доводилось слышать и более льстивые комплименты, но, боже мой, как он это произнёс! Как меня это завело!
– Я весьма тронут, – хихикнул я, немного задыхаясь и сам.
Он коварно усмехнулся.
– Ты будешь более чем просто тронут к тому времени, когда я закончу с тобой, – с этими словами он опустился на колени и расстегнул мою молнию.
Даже хорошо, что в таких ситуациях от тебя не ждут ответа, потому что в тот момент я не смог бы выдать ни одной внятной фразы даже ради спасения собственной жизни. Я не мог отвести глаз от его покачивающейся макушки, от светлых прядей, за которые цеплялись мои пальцы. Как правило, когда мне делают минет, я не веду себя особо страстно или, правильнее сказать, шумно, но я смог заглушить лишь половину стонов, которые срывались с моих губ. Я почувствовал приближение разрядки, но мне хотелось чего-то большего, чем пятиминутный минет в туалете, хотя, врать не буду, это всё равно приятно. Я вздёрнул его на ноги и впился в губы, чувствуя на них самого себя. Я расстегнул на нём брюки и развернул спиной к себе, в рекордно короткие сроки надел презерватив, смазал член и подготовил его, он что-то шептал и насаживался мне на пальцы. Я развернул его к уцелевшей раковине, он ухватился за неё, я раздвинул ему ноги и, вцепившись в бёдра, трахнул его грубо и быстро. Про то, что это было более чем шумно, я молчу. Возможно, нас слышали проходившие по коридору. Да, собственно, какая мне разница, мы же были в финансовом отделе. Правда в тот момент, я вообще не был способен думать ни о чём, кроме того, что между моей грудью и его спиной слишком много одежды. Он извернулся и ухватил меня за шею рукой и, со стоном поцеловав, прошептал что-то отдалённо напоминающее «ох-блять-Брайан» в тот момент, как забрызгал стену перед собой. Я толкнулся в него ещё несколько раз и был вынужден упереться руками в стену, чтобы не рухнуть на него в момент оргазма и не выворотить в этом туалете ещё одну раковину. Потом мы несколько минут стояли в той же позе, тяжело дыша и хватая ртом воздух.
После того дня работа мне стала нравиться всё больше и больше.
ДЖАСТИН
Следующие недели прошли так же. Мы смогли пользоваться туалетом этажом ниже ещё пару дней. Потом его всё-таки починили. Но мы находили новые и весьма креативные места для траха. Пустующий конференц-зал. Подвал. Один раз мы даже трахнулись на крыше, и, блять, как вспоминаю об этом, так сразу встаёт… Наши стоны разносились над посыпанной гравием крышей, свежий весенний воздух холодил кожу… Вот только, когда мы закончили, то обратили внимание, что здание, в котором находится ВэнГард, гораздо ниже окружающих, а следовательно, наблюдать за нами можно было с верхних этажей соседних зданий. Обнаружив это, мы хохотали, как безумные.
В тот день, после которого что-то стало неуловимо меняться, мой желудок неожиданно громко заурчал в самый ответственный момент. Я жутко смутился и бросил что-то типа: «Времени на то, чтобы перекусить, никак не выкроить, раз мы трахаемся весь обеденный перерыв». Как я и ожидал, он ответил в том смысле, что ежедневно снабжает меня высокопротеиновым обедом. На следующий день он принёс коробку с китайской едой на вынос, и целых пять минут мы ели, сидя на диване в его кабинете, пока он не подлез под мою коробочку с хрустящей лапшой и не заглотил мой член без предупреждения. Я спросил, сделал ли он это, чтобы я подавился. Он ответил, что единственный, кто рискует подавиться в подобной ситуации, так только он сам. Нужно ли говорить, что лапша была моментально забыта?
После того случая он каждый день приносил мне поесть. Где-то к концу второй недели я хотя бы по разу попробовал еду из каждой азиатской страны. После этого, когда я как-то попытался припомнить, когда я в последний раз приносил из дому что-нибудь съедобное, я обратил внимание на то, что мы с Брайаном устраиваем перерывы на обедосекс уже целый месяц, разумеется, за вычетом выходных… Это мне уже не показалось случайностью или совпадением. Как-то раз мы решили забить на еду и устроили часовой трахмарафон. Я уже шёл с работы на автобусную остановку, когда он нагнал меня на Корвете и спросил, удалось ли мне выкроить время на перекус. Я отрицательно покачал головой, он жестом предложил мне сесть в машину.
– Зачем? – спросил я, не понимая, чего ему от меня надо.
– Я чувствую себя частично виноватым в том, что ты в последнее время недоедаешь, так что я должен сделать так, чтобы хотя бы изредка тебе в желудок попадала не только жидкость.
Ничего не имею против, подумал я и запрыгнул на пассажирское сидение. Первую половину поездки он потратил на то, чтобы позвонить в тайский ресторан, а вторую – на то, чтобы его ладонь медленно доползла от моего колена до промежности. Когда при этом я покраснел так, что любая свёкла обзавидовалась бы, он шаловливо усмехнулся.
Когда мы поднялись к квартире, разносчик из ресторана уже стоял под дверью. Брайан расплатился с ним, явно пытаясь спровадить его побыстрее. Когда дверь захлопнулась, я встал на цыпочки и впился ему в губы. Он ответил на поцелуй, правда вскоре не то фыркнул, не то рассмеялся и отстранился.
– Солнышко, а ты уверен, что не хочешь для начала чего-нибудь поесть?
Приподняв бровь, я посмотрел на Брайана.
– Я абсолютно уверен в одном, если на член попадёт острый арахисовый соус, тебе потом долго придётся мучиться от сыпи на столь стратегически важном месте.
Брайан улыбнулся:
– Логично мыслишь, – и принялся меня целовать.
Полчаса спустя мы сидели на ковре, на котором мы только что трахнулись. Я надел трусы, потому что есть абсолютно голым мне было очень странно и непривычно. Брайану, по-видимому, тоже, поскольку он надел свободные джинсы. Даже дома, даже с незастёгнутой верхней пуговицей на них он выглядел, как манекенщик, сбежавший из рекламного ролика. В обыденной жизни он мне нравился куда больше, чем когда он был бизнесменом, подавляющим всех и вся своей волей. В тот момент я чувствовал себя кем-то большим, чем просто практикантом-шлюшкой из дешёвого порно.
– Здесь всё совсем по-другому, да? – сказал я после некоторых размышлений.
Его рука с палочками застыла, но головы он не поднял.
– Что по-другому? Ты уже был здесь раньше.
– Да, но я был здесь где-то с месяц назад, всего один раз.
Он швырнул палочки в коробочку и посмотрел на меня.
– Нам просто нравится трахаться в офисе, не более. В конце рабочего дня я еду домой, привожу сюда других парней и трахаю, а ты что, нет, что ли?
Я не смог удержаться и фыркнул:
– Да конечно… за исключением сегодняшнего дня, разумеется. По-видимому, мы сейчас делаем то, что ты обычно делаешь с этими парнями, – я попытался скрыть усмешку.
– Послушай, если ты сейчас же не заткнёшься и не перестанешь вести себя как лесби, я тебя разверну носом в ковёр и буду трахать до тех пор, пока не начнёшь повизгивать как поросёнок.
– Размечтался! – фыркнул я.
– Всё именно так и будет, – приподняв бровь, он посмотрел на меня.
– Ах, Брайан, – пискнул я тоненьким голоском, – кто я тебе? Я должен знать, что ты чувствуешь по отношению ко мн…
В следующую же секунду я оказался развёрнут носом в ковёр, лапша улетела куда-то в сторону. Следующее, что я помню, это то, что я очнулся в его постели на следующее утро. Он подвёз меня до работы, высадив за один квартал, чтобы никто не увидел, как мы вдвоём входим в ВэнГард в 9:00.
Когда пару дней спустя Эммет предложил мне пойти вместе потанцевать, всё стало не просто стремительно меняться, а становиться очень и очень странным.
Мы встретились у входа в Вавилон, зашли, вся, компания, присутствовавшая на ужине у Дэбби, уже была там. Мне стало любопытно, где…
– Он там, – сказал Майкл мне в ухо и указал на танцпол, где Брайан… ну я бы не сказал, что танцевал, скорее, покачивался, словно музыка пульсировала где-то внутри него, словно он был в каком-то первобытном трансе. Глаза закрыты. Перед ним был парень, но казалось, Брайан даже не замечает, что он там есть. И всё это выглядело адски сексуально.
Я постарался не обращать на него внимания и присоединился к разговору ни о чём, заказывая одну порцию виски за другой. Чем пьянее я становился, тем больше краснели щёки и чесались пальцы, тем тяжелее становилось не смотреть на танцующего Брайана. Я извинился за уход, проигнорировал понимающие взгляды и отправился на танцпол, где остановился перед ним.
