Текст книги "Главная тайна рекламного бизнеса (СИ)"
Автор книги: scoobygang8
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Сердце?! А я-то думал, она меня хорошо знает…
– Мы обсуждаем моё сердце? Не забывай, ты ведёшь речь обо мне.
– Но если ты и впрямь к нему неравнодушен, тебе следует…
– Иди ты нахрен, Линдси! Ты можешь, блин, заткнуться и не нести какую-то хрень про какого-то, блять, практиканта? Тебя послушать, так ты лепечешь, как какая-то легкомысленная школьница, – я выдал эту тираду каким-то уж слишком обиженным тоном.
Она заткнулась.
Ну просто потрясающе! Вот теперь у меня настроение хуже некуда.
ДЖАСТИН
Я прибыл к Дебби вовремя. Единственные из присутствующих, с кем я был знаком, были Мел и Тед, которого я видел всего-то два раза. Ещё там был Майкл, который показался мне достаточно милым, но капризным, Эммет, высокий, одетый во все цвета спектра парень, который тут же начал вести себя по отношению ко мне как заботливая курица-наседка. Все вели себя дружелюбно, и я начал склоняться к мысли, что вечер пройдёт классно, даже если Линдси с Гасом так и не появятся.
Ровно через две секунды после того, как я пришёл к этому выводу, распахивается дверь, я слышу голос Линдси, радостные вопли Гаса и… мужское ворчание. Н-н-нда… Брайан всё-таки пришёл.
– Мы все здесь! – Дебби радостно заорала из кухни, где мы сидели.
Они вошли. Фактически прыгавший от нетерпения Гас был на руках у Брайана.
– Брайан?! А что ты тут делаешь? – изумлённо спросил Тед.
– Мне почему-то казалось, что я был приглашён, – ответил он.
Подтянув к столу два стула, он уселся на один сам и посадил на другой Гаса, предварительно подложив телефонный справочник.
– Привет, мой маленький! – тут же засюсюкала над Гасом Дебби.
Он хихикнул, когда она щёлкнула его по носу, и крикнул:
– Пливет, тётя Деб! – поверить не могу: у Брайана Кинни столь воспитанный ребёнок!
– Раз Гас здесь, означает ли это, что мы не сможем обсуждать мужские члены? – поинтересовался Тед.
Гас тут же принялся радостно скандировать:
– Члены! Члены! Члены! – и запрыгал на справочнике.
Линдси застонала, Брайан расхохотался.
– Выходит, не врёт пословица про яблочко от яблоньки! – хихикнул Брайан.
Учитывая обстоятельства, вечер прошёл спокойно, но, возможно, только потому, что Брайан ни разу ко мне не обратился и даже ни разу не посмотрел в мою сторону. Он не выражал изумления по поводу моего присутствия на кухне матери своего лучшего друга. Должно быть, знал, что я буду здесь. Весь вечер я общался исключительно с Дебби и Эмметом и издали (с расстояния в шесть футов) наблюдал за Брайаном. Мне было интересно, какой он, когда не на работе, как он поддразнивает Майкла, как общается с сыном. У меня не пропадало ощущение, что он из любителей всех тыкать носом в их же собственное дерьмо, но здесь он это явно делал любя. Я пытался сконцентрироваться байках, которые травил Эммет. Он что-то нёс про свою юность в Хэйзел, не помню, как там дальше, в каком-то городишке на Миссиссиппи, про разведение цыплят и пироги тётушки Лулы.
Однако беседа стала уже не столь уж непринуждённой, когда ко мне обратилась Мел.
– Ну, Джастин, как тебе работается в ВэнГарде? – спросила она.
Я уставился в тарелку, чтобы не видеть, как Брайан смотрит на меня.
– Всё хорошо, за время практики я узнал в несколько раз больше, чем за один семестр в институте.
– Знаешь, в нашем отделе тоже есть практикант, Том, он примерно твоих лет, классный парень…
А почему она думает, что мне это интересно?
– Вы тоже берёте практикантов? – при этих словах я искоса глянул на Брайана.
Он был всецело погружён в накручивание спагетти на вилку.
– Да. И такой милый, и, кстати, абсолютно свободный!
О господи!
– Как интересно!
Мел, ты можешь заткнуться? Мне совершенно не нужно очередное свидание вслепую по принципу «Ты гей? Надо же! Он тоже. Вам обязательно следует познакомиться!» Я такими свиданиями сыт по самое некуда.
– Я могла бы вас познакомить.
– Ах, как это было бы мило! – это уже Брайан. – Вы могли бы обсуждать практику, делиться только что приобретённым опытом работы и, возможно, когда-нибудь завели бы деток, которым стали бы рассказывать, как вы проходили практику, во время которой и познакомились…
– Брайан, у тебя шуточки на уровне детского сада! – фыркнула Мел. Помню, она как-то говорила, что не в восторге от него… – Может, всё-таки не будешь нам мешать вести взрослые беседы?
– Ах у вас тут взрослая беседа… Ну простите, что не заметил…– ядовито рассмеялся он. – Н-н-нда… А не пойти ли мне покурить?
Он встал, выложил на стол пачку сигарет, вынул одну, заложил за ухо и вышел во двор.
Блять! А это что было?!
Когда за ним захлопнулась дверь, все разом зашептались типа: «Да что на него нашло?»
Поймав мой взгляд, Линдси незаметно кивнула на дверь. Как только за столом заговорили о чём-то другом, я пробормотал:
– Блять, а теперь уже мне хочется курить. Я сейчас вернусь, Деб, – с этими словами я вышел.
Он стоял спиной ко мне и мелко дрожал. Как-никак, на дворе конец октября, а он даже не догадался накинуть куртку.
– Брайан… что-то случилось? – рискнул спросить я.
Он обернулсяе, посмотрел на меня и снова отвернулся. Я обратил внимание, что сигарета так и осталась за ухом.
– У меня, блять, умер отец, – пробормотал он.
Я подошёл и встал рядом. Он переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы. Я пришёл к выводу, что данный момент вполне подходит, чтобы… Хотя нет, тот момент совершенно не подходил, но мне уже было всё равно.
– Что вам от меня нужно, Брайан?
– Зажигалку, если она у тебя есть, – огрызнулся он.
Ну ладно, похоже, ответа я сегодня не получу, но как говорится, попытка – не пытка.
Я вытащил зажигалку и предложил ему прикурить. Он выпустил несколько колечек дыма. Это выглядело так круто!
– А как вы это делаете? – мне стало любопытно.
Он усмехнулся.
– Для этого нужны годы и годы практики, – ответил он.
Я попытался повторить, но то, что выходило у меня, больше напоминало облачка. Он хихикнул.
– Продолжай попытки… Солнышко.
– Заткнись! – рассмеялся я и слегка двинул ему локтем в бок. Где-то с минуту мы молча курили. Потом он раздавил окурок и, не сказав ни слова, вернулся в дом.
– Брайан! – окликнул я его, но он не обернулся. И, собственно, правильно, поскольку я не знал, что хотел спросить.
Постояв в одиночестве около минуты, я тоже прошёл в дом. Больше вечером ничего не происходило, если не считать полные любопытства взгляды Линдси и выражение лица Майкла. Можно подумать, я пнул его любимого котёнка! Брайан продолжал сидеть и игнорировать меня. Это не должно было беспокоить меня вообще, но почему-то очень беспокоило.
К концу вечера я раскраснелся от вина, и Брайан мне казался всё более и более привлекательным и всё менее и менее мудакообразным. Я, извинившись, вышел из-за стола, чтобы сходить в туалет, заодно проветриться и выкинуть из головы мысли, которые мне не следовало даже иметь.
Я осмотрел себя в зеркало и, увидев раскрасневшиеся щёки, умылся холодной водой. Господи, во что я лезу? «Я не буду это делать», – шёпотом внушал я своему отражению.
БРАЙАН
Как-то не заметив, я выпил слишком много вина и в какой-то момент понял, что ещё чуть-чуть, и может произойти прилюдная катастрофа. Я подошёл к ванной и принялся прохаживаться взад вперёд мимо двери, поскольку внутри засел Солнышко.
Я ходил туда-сюда по тёмному неосвещённому коридору, как вдруг, повернувшись, налетел на кого-то ниже меня ростом. Этот кто-то, чтобы не рухнуть, ухватился за меня. Только сейчас я сообразил, что в моих объятьях оказался Джастин.
– Опаньки! – сказал я более чем красноречиво.
– Господи, – изумлённо прошептал он.
Он так спешил по коридору, что едва не полетел на пол от силы столкновения. Инстинктивно я подхватил его, а он, тоже инстинктивно, ухватился за меня. Я ожидал, что он отпрыгнет, извинится и сбежит, но он продолжал стоять и держаться за меня. Я подумал, что он ведёт себя как-то странно, но, с другой стороны… я тоже продолжал стоять и держаться за него. Ох-ох-ох…
Я мысленно приказал себе: «Сделай шаг назад», – но… он был такой тёплый, и держать его в объятьях было так приятно… Я стоял уткнувшись носом в его макушку… От него так, блять, приятно пахло… И мне, блин, было так хорошо, и… Ощущения так зашкаливали, что… зрение внезапно отключилось. Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил, что стою с закрытыми глазами…
Остатками сознания я понимал, что у меня есть секунд пять на то, чтобы отстраниться и ехидно выдать что-нибудь типа: «А слабо смотреть, куда идёшь?» – прежде чем я… Я должен…
5…
4…
3…
И тут я почувствовал это. Он, едва касаясь губами, целует меня в шею. И, трахните меня, если я не издал что-то вроде всхлипа, который он, несомненно, услышал… Мой член тут же встал… Он не мог этого не почувствовать… Блять, да у меня перед глазами всё поплыло…
Я почувствовал, как моя рука, вопреки моей воле гладит его затылок… Какие у него мягкие волосы… Какого хрена здесь вообще происходит?
Вдруг я услышал тяжёлые шаги на лестнице и вопль Дебби:
– ПИРОГ НА СТОЛЕ!
Джастин вырвался из моих объятий, словно они его жгли, буквально за секунду до того, как в коридорчике появилась Дебби.
– Чёрт побери, мальчики, где вы там застряли? Может, вам подержать? – ворчливо поинтересовалась она.
– Уж извини, Деб, за некошерность, но я жду очереди отлить.
Я услышал нервный смешок Джастина, когда, подвинув его, я вошёл в ванную. Закрыв дверь, я привалился к ней. Дышать было нечем. Сердце грозило выскочить из груди…
И как, позвольте поинтересоваться, мне теперь отлить с таким, блять, стояком? Сколько бы я ни пытался представить перед собой голую Мел, легче не становилось. Ну, блять, просто потрясающе!
ГЛАВА 9
ДЖАСТИН
Зачем?
О господи всемогущий, зачем? Зачем я сделал это?
Начнём с того, что главной моей ошибкой было вообще пойти к Деб, но нет же, нет, я не просто пошёл, я воспринял нарочитое игнорирование этого болвана как поощрение к действию. А когда он случайно налетел на меня, я блин, что сделал? Принялся целовать ему шею! Господи… Он прижимал меня к себе, он был совсем рядом, его кожа была такой мягкой и тёплой…
Проклятое вино.
Я не видел Брайана три дня. Я уже начал склоняться к мысли, что достаточно странно, что я не не встречаю его не только в коридоре, но и вообще нигде, но тут мне предоставилась возможность пройти к нему в кабинет поговорить, когда Марку потребовалось послать кого-то с макетами на утверждение. Мне повезло. Марк послал меня.
Я подошёл к Синтии и попросил сообщить, что мне надо в кабинет к Брайану.
– Я готова отнести их ему, – торопливо сказала она, протянув руку, чтобы забрать у меня макеты.
– Вообще-то я должен сделать записи по поводу того, какие изменения он попросит внести.
– Я могу передать ему, что он должен письменно записать рекомендации, а я сразу же принесу их в ваш отдел, – улыбнулась она, но при этом чувствовалось, что ей ужасно неловко.
– А почему мне нельзя пройти туда самому и записать эти рекомендации лично? – я попытался воззвать к голосу разума.
Она, испытывая явную неловкость, передвинула стул и опустила глаза.
– Ну-у-у… Э-э-э…
Какого хрена? Я упёрся руками в стол и склонился над ней.
– Синтия… Объясни, что здесь происходит?
Она заколебалась, потом, почти уткнувшись мне носом в ухо, едва слышно зашептала:
– Ну ладно. Джастин, я понятия не имею, что там между вами произошло, но он попросил, чтобы я не пропускала тебя к нему.
– Что?!
Ох уж эта самодовольная, надменная задница! О господи! Да я уже могу составлять словарь непристойных словосочетаний, которыми я успел наградить его. Да ни при каких условиях я не позволю, чтоб меня отсылали, как какого-то доставучего практиканта.
– Сейчас у него в кабинете кто-то есть? – спросил у неё я.
– Нет, но он…
– Вот и прекрасно.
Я подошёл к двери и постучался.
– Джастин! – прошипела мне в спину Синтия.
Я предпочёл проигнорировать это.
– Ну что там ещё? – я услышал, как он гавкнул сквозь дверь.
Я открыл её, вошёл и закрыл её за собой.
Он раздражённо посмотрел на меня.
– Что-то я не припомню, чтобы Синтия сообщала, что ты просишь разрешения войти.
– Это только потому, что вы велели ей не пропускать меня, так что вы сами не дали мне выбора. Кстати, почему?
Он вздохнул, всем своим видом показывая, что моё присутствие его раздражает и доставляет неудобство.
– Начнём с того, что у меня есть право самому решать, кому входить в мой кабинет, а кому нет. Во-вторых, в художественном отделе полно людей, способных принести сюда макеты.
– Да, но почему? Я что, проблемы вам создаю? Я всегда работал эффективно и исключительно профессионально! – негодующе воскликнул я.
Услышав это, он фыркнул, посмотрел на меня и издевательски усмехнулся.
– О да! Ты был исключительным профессионалом. Это не ты ли разыгрывал меня, в лицо оскорблял меня, расспрашивал о моей личной жизни и, в довершение всего, не ты ли фактически обсосал мне шею за ужином у Деб?
Что? Мне показалось, что внутри меня надувается шарик… шарик, заполненный яростью.. Да ладно, нет таких слов, чтобы описать, как я был зол.
– Хм-м-м… А разве не вы проделывали всё тоже самое, и не вы ли держали меня в коридоре у Деб и не отпускали, и не ваш ли стояк упирался мне в бок?
На, получи!
Я был рад, что при этих словах он начал мямлить что-то совсем невразумительное, весь покраснел, встал, подошёл ко мне, вырвал из моих рук те макеты и выдал:
– Ты позволяешь себе подобное в присутствии вышестоящего начальства и потом задаёшься вопросом, почему я называю тебя непрофессионалом, Тейлор! Это же очевидно, что твои личные чувства ко мне влияют на качество работы, а если ты не хочешь её лишиться, тебе не следует врываться в кабинеты и закатывать истерики.
Мои личные чувства? МОИ?!
– Ну хорошо, я повёл себя непрофессионально, но ведь и вы тоже, вы в курсе? Но проблема вообще не в этом. Наши личные жизни оказались странным образом переплетены, но, если мы сейчас говорим о профессионализме, то непрофессионально здесь ведёте себя именно вы, раз именно не способны находиться в одном помещении со мной!
Если начало этой тирады я выдал ещё более или менее спокойно, то в конце я уже просто кричал. Кричал на собственного босса. Видимо, Джастин, умеющий себя держать в руках в любой ситуации, куда-то исчез. Я развернулся и пошёл к двери. Он проорал мне в спину:
– О боже мой! Ты сам-то хоть в курсе, в чём твоя проблема?
А вот это уже что-то новенькое. Я обернулся к нему.
– Будьте же столь любезны, просветите меня, – усмехнулся я, сделав приглашающий жест рукой.
– Твоя проблема в том, что ты испорченный, упёртый практикант, который считает, что может в любой момент ворваться в любой кабинет и требовать, чтобы всё делалось так, как он хочет, словно ты и есть владелец. Мне жаль разбивать твои иллюзии ребёнка из богатой семейки, никогда не знавшего жизни вне высшего света, но в реальном мире нельзя получить всё, что хочется, в мире взрослых существуют правила и стандарты, которым приходится следовать, особенно, когда работаешь в большой компании. Даже, если тебе и хочется, чтобы между нами что-то происходило, этого не происходит. Я – твой босс, ты – практикант, и не имеет значения, чего хочешь ты, поэтому, блин, взрослей быстрее и смирись с этим.
– То есть, это всё, блять, происходит только из-за того, что я слишком многого хочу? – проорал ему я.
– Правду слышать всегда больно, Солнышко! – издевательски усмехнулся он.
– Вы всерьёз думаете, что это, это мечта всей моей жизни? – я уже был в том состоянии, что готов был ударить.
Но я остановил свой выбор на том, чтобы ещё поорать:
– Моя мечта – эта дикая, идиотская ситуация? Да гаже этого и быть ничего не может! У меня ещё ничто не вызывало такой ярости, непонимания и раздражения, а вы утверждаете, что вот этого я и хочу?
Он ничего не сказал, но я чувствовал, что на попятную он не пойдёт. Он смотрел на меня в упор.
– А знаете, в чём ваша проблема, Брайан? Ваша самая большая проблема, помимо проблем с отцом, надменности, беспорядочных половых связей и крайнего эгоизма, заключается в том, что даже в глубине души вы хотя бы приблизительно не представляете, чего хотите вы.
Он что-то раздражённо пробормотал под нос, потёр лицо и посмотрел на меня. Теперь в его взгляде явственно читалось поражение.
– Нет, Джастин, моя самая большая проблема заключается в том, что я-то прекрасно знаю, чего хочу!
Опаньки.
Что?
Нифигасе…
Что-что-о-о?!
И тут я понял. Всё. Это было, блять, ясно, потому, что он только что объяснил. Хотя, может, и не очень ясно. Но в тот момент оно мне казалось именно таким.
Я тут же понял, каким должен быть мой следующий шаг.
БРАЙАН
Не может быть, чтобы я произнёс это вслух.
Видимо, я бредил, когда я решил, что, если делать вид, что этого на самом деле не случилось, если я не буду говорить об этом, не буду подходить к нему, то, возможно, я смогу выставить всё так, как будто ничего никогда и не было. Я отказывался верить, что я, непонятно каким образом, высказал это вслух, да ещё в присутствии Джастина. А теперь он стоит и смотрит на меня в упор. Это плохо. Теперь он уже не выглядел обозлённым. Я не мог определить, хорошо это или нет. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что, скорее, последнее.
И если я сначала я думал, что испытывал ужас, когда он стоял у двери и смотрел на меня, то я понял, что настоящий ужас я испытал только тогда, когда он вдруг отлепился от двери и пошёл на меня. Единственное, о чём я был способен в тот момент думать, было: если он подойдёт достаточно близко, может случиться что-то такое, что уже не получится проигнорировать… Что бы сейчас ни произошло, уже не будет пути назад, когда ещё было возможно делать вид, что на самом деле ничего не было.
– Джастин, – сказал я, и я очень надеялся, что это прозвучало, как запрет. По крайней мере, я очень сильно на это надеялся.
Он не остановился. Я снова произнёс «Джастин» ещё более громким, более угрожающим тоном. Я был уверен, что, если бы я сказал «остановись» или «не делай этого», он, возможно, и остановился бы, развернулся и вышел из моего кабинета. Но, по какой-то причине, все нужные в тот момент слова вылетели из головы.
Пока он делал эти несколько шагов от двери, тело и мозг требовали от меня диаметрально противоположных действий, но к тому времени, когда он оказался в двух шагах от меня, тело окончательно победило мозг и приняло за него решение о полной и окончательной капитуляции.
Одной рукой я ухватил его за запястье и притянул его к себе, второй я вцепился ему в волосы и притянул ещё ближе. Он, не колеблясь, обвил меня руками, а потом наши губы соприкоснулись… Его губы были такими горячими, такими тёплыми… А волосы – такими мягкими и…
Это оказалось куда крышесноснее, чем я предполагал.
Его руки, лежавшие на моей талии, поднялись выше, одна рука ухватилась за рубашку, а второй он заложил мне волосы за ухо и погладил по голове. Это было настолько приятно… А потом я почувствовал, как его язык коснулся моей верхней губы, я разомкнул губы и… Господи… Это… Да…
ДЖАСТИН
О господи… Господи… Господи… Он прижимал меня к себе так, словно хотел раздавить, тяжело дышал и, блять, просто трахал меня языком в рот… Колени подгибались, я был уверен, что, если бы он отпустил меня, я бы, скорее всего, рухнул на пол. Где-то на задворках сознания трепыхалась мысль, что рубашка задралась, но мне было на это совершенно наплевать. Я понимал, что все мои мечты изобразить независимость и равнодушие остались в прошлом, я осознавал, что я вещь, которая принадлежит ему и, что он может делать с этой вещью, что захочет. И на это мне тоже было наплевать. Я сдерживал стоны до тех пор, пока не услышал сдавленный стон, сорвавшийся уже с его губ, а когда он раздвинул мне ноги и принялся потираться о меня бедром, последние остатки самоконтроля покинули меня. Планы сдерживать всхлипы и стоны так и остались планами… Он шумно дышал, и я знал, впрочем, я знал это и раньше, что, если это случится, я поведу себя как жаждущая безвольная масса, собственно, я именно ею уже и был, но чего я никак не ожидал, так это того, что его охватит такое же отчаяние, что он будет также цепляться за меня и прижимать к себе, что он будет тянуть меня за волосы, стонать и задыхаться и облятьбожемойблять…
Когда он проложил дорожку из поцелуев от подбородка к шее, которую он принялся, постанывая, посасывать, моя рука, без участия разума, легла на бугор на его брюках. Я сжимал и поглаживал его сквозь брюки, он прижимал меня к себе за ягодицы. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и я просто потеряю сознание, столь вышибающие мозг ощущения нахлынули на меня. И тут он снова впился мне в губы, казалось, его руки были везде, потом он укусил меня за мочку уха и…
– Брайан? Брайан! – женский голосок донёсся со стола.
Брайан застыл на секунду и коснулся языком моей шеи.
– Брайан, приехал Лео Браун, ему можно войти?
Язык исчез, и Брайан уткнулся лбом мне в плечо. Я неохотно убрал руку, но не отстранился.
– Блять… – пробормотал он. Затем он отлепился от меня и нажал на какую-то кнопку на столе.
– Да. Через минуту.
Я приподнял бровь.
– Через минутку?
Он вздохнул и, опершись о стол, принялся изучать носки своих ботинок.
– Этого…
Ох, бля. Вот она, единственная причина, по которой мы не стали это делать ещё месяц назад.
Я кивнул.
– Этого не будет. Я понял.
– Нет… – он провёл руками по лицу, потом указал на дверь и откашлялся. – Я должен с ним поговорить… прямо сейчас… поэтому…
– Разумеется… Я уже ушёл, – кивнул я, направляясь к двери. Я затормозил было, чтобы сказать что-нибудь, но, что можно сказать в такой ситуации? Поэтому я вышел. Я вышел и вернулся к работе, как будто ничего и не было. День сегодня, похоже, будет препоганенький.
Я всерьёз подумывал над тем, чтобы, сказавшись больным, уйти домой, но что-то мне подсказывало, что я никогда не прощу себя, если позволю этому придурку настолько испортить себе настроение. Разве не это было моим девизом? Я прекрасно знал, что, блять, случится, если я позволю себе пойти туда, и, тем не менее, зная всё это, я туда всё-таки пошёл, и этого уже никто не изменит. Поэтому я, блять, сидел и рисовал, и резал, блять, бритвенно острым ножом бумагу, и обсуждал, блять, с Марком размер шрифтов и, блять, блять, блять. Блять!
Голова, ты давно встречалась со столом?
Примерно часа два спустя, Марк положил на мой стол макеты, которые я оставил в кабинете Брайана. К уголку оборотной стороны одного из них клейкой лентой был прикреплён листок бумаги.
Джастин,
Макеты идеальны, ничего не меняй.
PS:
Нахрен профессионализм. Фуллер 66, это на углу с Тремонт, верхний этаж. 8 вечера. И никакая Дебби, и никто другой к нам не прорвётся: я отключу домофон. Я даже дверь запру, просто на всякий случай.
О боже мой.
Сердце бешено колотилось, разум пытался вставить хоть словечко. И это после того, как он сначала отчитал тебя, а потом так кинул у себя в кабинете? Почему бы тебе не заставить его прождать всю ночь напролёт? Он заслужил и не такое.
Ага, конечно. Размечтался.
Хотя… может, заставить его прождать хотя бы минут пятнадцать?
Если я, конечно, выдержу эти пятнадцать минут.
Но всё-таки я решил нагуглить адрес. Просто на всякий случай.
Примечание к части
Заранее приношу всем свои извинения: печатаю на нет-буке с ОЧЕНЬ странным вордом. А эта глава была напечатана между Белгородом и Харьковом, где поезд, похоже, объезжал колдобины. Возможны очепятки.
