Текст книги "Главная тайна рекламного бизнеса (СИ)"
Автор книги: scoobygang8
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА 6
БРАЙАН
Представьте, блять, моё изумление, когда я решил провести субботний день с сыном, а практикант обнаружился в гостиной у Линдси. Я чуть было не расхохотался, когда сообразил, кто он такой. Но я рад, что смог удержаться. Проклятая Линдси с этими своими комментариями о том, что я, якобы, хочу, чтобы Джастин был рядом. Мне адски скучно на работе, и это что, преступление, что ли, держать под рукой что-то (кого-то) для развлечения? Кроме того, это истинная правда, он потрясающий работник, и я был бы идиотом, если бы уволил его.
Короче, я посчитал, что лучше выйти. Я повёл Гаса на задний двор качаться на качелях. Он раскачивался и хихикал, а я вспоминал, что я слышал о Джастине за последние годы. Каждый раз, как Гас приносил мне мой портрет, где по непостижимой для меня причине были изображены часы, он всегда сообщал, что рисовал вместе со своим другом «Дасином». Линдси не раз упоминала молодого невероятно талантливого художника, который собирался поступать в Дартмут, и которого Линдси убедила поступать в ПИИИ*, который… Бля! Это же он нарисовал тот портрет Линдси с Гасом на руках, который висит у неё в спальне. Я не из тех, кто любит сентиментальные картинки с изображениями старичков, кормящих голубей, или мамаш, демонстрирующих розовощёких младенцев. Но этот портрет мне нравился всегда. Было в нём что-то. Возможно, дело в том, что на портрете они оба выглядят так же, как в жизни. Я помню, как однажды обнаружил залитую слезами Линдси с портретом на коленях. Она плакала потому, что…
Господи боже.
Джастин и есть тот самый мальчишка, которому гомофоб проломил голову на выпускном. Это он лежал в коме, когда никто не знал, очнётся ли он хоть когда-нибудь. Я даже видел его фотографию в газете! Он тогда выглядел, конечно, по-другому, такой юный, такой счастливый. Я помню, как смотрел на эту газетную фотографию и испытывал что-то вроде горечи, что для меня абсолютно нехарактерно. Я привык считать себя человеком, умеющим читать других, как открытую книгу, но мне даже в голову не приходило, что мальчишке пришлось через столькое пройти. Я-то всегда думал, что детства, хуже, чем у меня, не было ни у кого, и что я лучше других после подобного сумел адаптироваться к жизни. Блять, какая у него должно быть сила воли и…
Громкий всплеск вывел меня из задумчивости. Гас громко хохотал. Я скривился, увидев, что он катается в центре огромной лужи.
– ГАС – ПОРОСЁНОК! – провозгласил он и принялся похрюкивать и хихикать.
Линдси оттаскает меня за яйца. Я подошёл к краю лужи.
– Ну просто потрясающе, Гас. Ты в курсе, что твоя мама обвинит меня в том, что ей опять придётся стирать твою одежду?
Он, разумеется, проигнорировал меня напрочь, вскочил и с разбегу бросился мне на шею. Супер. Мои, блять, новые джинсы от Кельвина Кляйна… Надо было головой подумать и не надевать ничего от дизайнера… Хотя… у меня ведь, наверное, нет ничего не от дизайнера. Я безропотно погладил его по головке, заставил снять обувь и идти домой переодеваться. Я же остался покурить.
Через несколько минут он оказался рядом со мной и попросил сигарету. Сейчас он выглядел совсем не так, как на работе. И как он может вести себя столь нормально?
Пока мы разговаривали, а ведь это был наш первый настоящий разговор, я пришёл к выводу, что ничего нормального в этом нет. Причём, абсолютно ничего.
Блять, да как же всё это странно.
***
Пять дней спустя, когда один парень мне отсасывал, а второй лизал мне соски и дрочил сам себе, раздался телефонный звонок. Твёрдым голосом, в котором иногда всё-таки проскальзывала дрожь, мать сообщила время и дату похорон. Я сказал ей, что отпрошусь с работы, а завтра вечером приеду, чтобы помочь ей собрать вещи Джека. А потом я стойко старался не потерять стояк и думать о двух обнажённых телах в моей постели. Ни при каких, блять, условиях я не позволю этому мудаку испортить мне секс. Даже, если он умер… Господи!
На следующий день на работе всё было дерьмовее, чем обычно, особенно, если учесть, что работа была тем вторым местом, куда мне ехать не хотелось. Первым было то, куда я должен был поехать вечером. Я заставил себя углубиться в чтение финансового отчёта. Когда я добрался до середины, раздался стук в дверь, и появился Тейлор.
ДЖАСТИН
В течение следующих дней я видел его лишь дважды. Когда я увидел его во второй раз, я сразу понял, что что-то не так. Он что, так странно себя ведёт просто потому, что мы с ним поговорили? Я с нетерпением ждал следующего розыгрыша, но он ничего не предпринимал. Он не поддразнивал меня и даже не путал моё имя. В понедельник я прошёл мимо него в холле, так он просто кивнул и сказал: «Привет». Можно подумать, я ничем не отличаюсь от других его коллег! Пару дней спустя он пришёл в художественный отдел, чтобы поговорить с Дэном. Я надеялся, что он подойдёт к моему столу и, хотя бы, высмеет меня… Ого! Я сказал «надеялся»? Я ожидал, что он подойдёт и посмеётся надо мной. Он окликнул меня с другого конца комнаты, я выжидающе поднял голову, а он просто сказал: «Классно поработал над макетами для Айконикс», – и вышел. Какого хрена? Я даже подумывал разогреть его интерес к продолжению войны каким-нибудь супер розыгрышем. Но это было бы глупо, и по-детски, поскольку сейчас его очередь мстить мне за прошлый раз.
Всё. С меня хватит. Я должен ткнуть его носом, что он, как хлюпик, струсил. Я же сказал как-то, что это ещё не конец, и он ответил мне тем же. Если он считает себя проигравшим, так он должен это признать. Я постучался в косяк распахнутой двери.
– Ну что там ещё? – рявкнул он, не поднимая головы.
– Мистер Кинни?
Он поднял голову, скривился, жестом предложил войти и уткнулся в бумагу, которую читал. Я вошёл и закрыл за собой дверь.
– Чего тебе, Тейлор? Нет у меня времени на пустую болтовню, – сказал он, не поднимая головы. Я уселся нога на ногу напротив.
– Почему вы больше не разыгрываете меня? – спросил я прямо.
– Это у тебя, блять, шуточки такие?
Я пожал плечами и попытался говорить с уверенностью, которой больше не испытывал:
– У нас с вами договор. Как я понимаю, если вы считаете себя проигравшим, от вас требуется только признать это. И хотя я уже придумал супер розыгрыш, было бы неспортивно разыгрывать вас два раза подряд. Поэтому я пришёл вам напомнить, что теперь ваша очередь.
Он раздражённо покачал головой и швырнул ручку.
– Господи, Тейлор, да ты себя-то слышишь? Ты рассуждаешь, как восьмилетний малыш. Ты находишься в кабинете партнёра серьёзной компании, я – твой босс, а не, блять, одноклассник. Я сквозь пальцы смотрел на твои детские выходки, поскольку ты и есть ребёнок, и, невзирая на незрелость, ты чертовски хорошо работаешь, но с меня хватит. Я сыт по горло. Так что, либо впредь веди себя как профессионал, либо, блять, иди обратно в школу, понял?
Я смотрел на него, раскрыв рот. Да что он возомнил о себе? Я, блин, ни при каких условиях не позволю себя так унижать.
– Брайан, вы же шутите сейчас? Это я-то незрел? Вам напомнить, кто первым начал, кто доставил мне больше проблем, чем я вам, кто многократно вмешивался в мою личную жизнь, из-за кого я чуть не лишился возможности проходить практику? Господи боже мой! Не смейте называть незрелым меня, вы на себя-то в зеркало давно смотрели? Вам уже тридцать с чем-то лет, у вас есть сын, а вы разыгрываете студента-практиканта, который, как вы понимаете, не может от вас потребовать, чтобы вы прекратили!
– А я должен тебе напомнить, Тейлор, что независимо от того, какого ты обо мне мнения, я всё равно остаюсь твоим боссом. Учитывая, какие номера ты тут откалывал, тебе уже давно должны были дать под задницу. Так что, почему бы тебе не пойти нахрен из моего кабинета и не заняться работой, пока тебя не уволили?
Я изумлённо смотрю на него. Брайан что, угрожает уволить меня? А для этого есть законные основания? После… всего, что было… Я качаю головой, встаю и выхожу. Я не прикладываю дверь о косяк, потому что это как раз и было бы непрофессионально. Мудила.
Я захожу в художественный отдел, Марк внимательно смотрит на меня и спрашивает:
– Джастин, а у тебя всё хорошо?
Я киваю.
– Всё просто прекрасно.
Я плюхаюсь на стул и смотрю на чистый лист бумаги, который должен превратиться в окончательный вариант рекламного проспекта Айконикс, но я сижу и даже не могу вспомнить, какой стороной карандаш подносят к бумаге.
Примечание к части
* Питтсбургский Институт Изящных Искусств
ГЛАВА 7
ДЖАСТИН
Прошло почти полчаса, а я так ничего и не нарисовал. Появилась Синтия. Заговорила о чём-то с Марком. Я не подслушивал, нет, но его стол -напротив моего, а они отнюдь не шептались.
– Марк, мистеру Кинни нужны макеты для Айконикс сегодня, и желательно до четырёх.
– Но Брайан мне лично сказал, что они не потребуются раньше завтрашнего дня! – бросил Марк, даже покраснев от раздражения. Н-н-нда… Как же это похоже на Брайана, делать, что хочется, совершенно не думая о других. Чёрт! А я ведь эти макеты рисую я, а я ещё даже не начал! Я едва успею управиться к завтрашнему дню!
– Так и должно было быть, но завтра его не будет на работе по… по семейным обстоятельствам, – добавила Синтия уже тише.
Хм-м-м…
– По семейным обстоятельствам? Это же надо было такое придумать! – усмехнулся Марк.
Марк, знай, я с тобой солидарен! Раз уж ты начал, дружище, почему бы тебе не объяснить Мистеру Кинни, куда ему засунуть макеты презентации Айконикс.
– К твоему сведению, Марк, у него вчера вечером отец умер. Похороны завтра, – произнесла Синтия с некоторым намёком на яд в голосе.
Судя по интонациям, они с Брайаном, если уж не друзья, так по крайней мере, родственные души.
А ну-ка погодите!
Его… Отец?!
Ох, бля…
У него умер отец, а он всё равно пришёл на работу, и тут в кабинет являюсь я и начинаю жаловаться, что он перестал разыгрывать практиканта, называю его незрелым, выбегаю за дверь, и ещё смею тут сидеть и рассуждать над тем, до какой степени oн придурок?!
«А ведь это его отец… а он сидит здесь сейчас совсем один, пытаясь работать, когда его мудак-папаша лежит в каком-то морге», – подумал я.
Откуда я мог знать…
Я полное дерьмо.
И у меня ровно три часа на то, чтобы подготовить макеты.
БРАЙАН
Господи, словами не выразить, насколько мне сейчас насрать на этот грёбанный Айконикс! (Кстати, абсолютно кретинское названьице.) Стрелка часов приближалась к 4, если я не получу макеты к 4:05, я, наверное, уволю кого-нибудь. Мне нужно выпить хоть что-нибудь перед тем, как ехать в дом матери к 6:30. Чёрт побери, я не собираюсь здесь сидеть из-за каких-то копуш из художественного отдела.
Я оставил обувь под столом и теперь сидел, положив ноги в носках на диван, и просматривал один и тот же документ уже, наверное, в тысячный раз. Наконец-то в районе 3:45 раздался стук в дверь. Я пробормотал: «Входите», – и, вот ведь сюрприз из сюрпризов, в кабинет неспешно вплывает Джастин с готовыми макетами и подносом кофе из Старбкаса. Зависть к тому, что у него кофе есть, а у меня нет, на мгновение оказалась сильнее желания не видеть именно его в данный момент. Когда мы в последний раз виделись, я повёл себя как абсолютный мудак. Когда он после этого вышел из моего кабинета, я понял, что это был последний гвоздь в гроб надежды на дружеские отношения. Я был готов к тому, что он швырнёт макеты мне в лицо и уйдёт, и, наверное, это было бы к лучшему.
– Вот макеты Айконикс, которые вы просили, – тихо сказал он.
Боже… Всё гораздо хуже. Он даже не злится на меня, он снова превратился в перепуганного малолетнего практиканта, каким он был, когда пришёл сюда в самый первый день. Я посмотрел ему в глаза и с как можно б’ольшим энтузиазмом поблагодарил его. Того, что он сделал после этого, я не ожидал никак. Он робко уселся рядом со мной на диван и принялся наблюдать, как я разглядываю макеты.
– Это то, что вы хотели? – робко спросил он.
– Зд’орово. Это, действительно, потрясающе, Тейлор, – чёрт, ну почему в моём голосе нет ничего, кроме усталости?
Он кивает. Потом оглядывает меня с ног до головы, словно производит инвентаризацию. Ненавижу, когда так делают. А потом озвучивает то, что я и так думал.
– Брайан, вы выглядите просто ужасно.
Я, приподняв бровь, смотрю на него.
– Мистер Кинни, – тут же поправляется он.
Странно, но его оговорка меня беспокоит в разы меньше, чем следовало бы, и даже наоборот, это вызывает у меня какой-то призрак улыбки. Он робко улыбается в ответ, а затем вручает мне одну из кружек.
Чёрт побери, зачем он ведёт себя любезно по отношению ко мне?!
– Спасибо.
– Пожалуйста. Не стесняйтесь, обращайтесь, – тихо отвечает он с едва заметной улыбкой.
Я делаю глоток и чувствую знакомую, но такую неожиданную горечь. Я, должно быть, сморщился, потому что, клянусь, он при этом густо покраснел.
– Джастин, там что, виски?!
Он краснеет ещё гуще, ухмыляется чуть шире и бормочет под нос:
– Возможно.
А вот это уже пугает. Он догадался, что мне сейчас было нужно, причём, совершенно не зная, что у меня произош…
Хотя…
– Тебе Синтия рассказала, да? – тихо бормочу я.
Он начинает старательно изучать собственные руки, обнимающие чашку с кофе.
– Я случайно услышал. И посчитал, что вам не помешает, – при этих словах он указал на мою чашку.
Господом богом клянусь, у меня редко появляется желание кого-то обнять, но в тот момент мне стоило особых усилий удержать себя в руках и не броситься ему на шею. Вместо этого я решил выдать что-нибудь поехиднее.
– Подобное поведение на рабочем месте весьма рискованно, Тейлор. Я говорю о том, что нельзя ничего подсып'ать или подливать коллегам в кофе, – я выдаю самую широкую из ухмылок, которая, как я ни старался, всё-таки вышла ужасно вымученной.
Он фыркнул:
– Ну тогда попросту увольте меня.
Ну ладно, я сам напросился. Я уставился в свой кофе по-ирландски и не придумал ничего лучше, чем сказать:
– Я повёл себя как мудак.
Я почувствовал его руку на своём плече и посмотрел ему в глаза. У него на губах была едва заметная утешающая улыбка.
– Вот именно.
Я хихикнул от такой прямоты. Это даже мило, честное слово.
– Я тоже, – продолжил он, – но, по крайней мере, у вас были для этого веские причины.
Я понял, что ещё секунда, и я просто прижмусь к нему. Допускать этого я не собирался, поэтому встал, прошёл к столу и положил макеты.
– Тебе… следует уйти домой. Ведь все уже ушли. Спасибо за кофе.
– Э-э-э… Брайан, – произнёс Джастин, словно заставляя себя сказать хоть что-то.
Я сразу занервничал. Кто его знает, о чём он сейчас захочет поговорить.
– У меня ещё куча несделанных домашних заданий, а сидеть в абсолютно пустом отделе немного стрёмно… – он, явно колеблясь, посмотрел на меня. – Ничего, если я тут у вас временно встану лагерем? Я не буду к вам цепляться, я буду молчать и вообще ничем не помешаю, если, конечно, шорох карандаша по бумаге вас не раздражает.
Я секунд пять пытался придумать благовидную причину, чтобы сказать «нет», прежде чем сообразил, что не хочу говорить этого. Поэтому я пожал в ответ плечами, уселся за стол и продолжил работу. Пока я допивал кофе, он распаковал сумку, и секунд через тридцать я услышал шорох карандаша по бумаге (поразительно, оказывается, этот звук так успокаивает). Когда я снова поднял глаза, у него на лице была полнейшая сосредоточенность, словно он производит трепанацию черепа, как будто того, что он сейчас делает, нет важнее в мире. Он даже высунул кончик языка, совсем как Гас, когда пытается построить башню их кубиков, не обрушив.
Похоже, он всё понял правильно. Но как такое возможно?! На него напали, его бросил собственный отец, а он так спокойно ко всему этому относится и даже доволен жизнью. Он нашёл в себе силы противостоять родителю, чего так и не смог сделать я. К тому же, я уехал из этого грёбанного дома только тогда, когда поступил в колледж. Не важно, что большую часть времени я всё равно проводил в доме у Майки. Господи, я даже не сказал отцу, что я гей. Где этот скромный, внешне такой невинный мальчик из высшего общества находит в себе скрытые силы?
– Слушай, а ты рад, что сказал отцу? – выскочило у меня прежде, чем я понял, что сказал.
Проклятое виски! Я был уверен, что он переспросит, о чём, мол, речь, и тогда бы я ему сказал, чтобы не брал в голову. Но он почему-то вздохнул, отложил карандаш и посмотрел на меня.
– Сначала сожалел. Большей частью потому, что приходилось работать вместо подготовки к школьным экзаменам. А всё, что я зарабатывал, уходило на оплату дрянной однокомнатной квартирки.
Ох, бля… Да есть ли в этом мире что-то, способное уложить на лопатки этого мальчишку?
– Как я понимаю по вашему вопросу, вы своему так и не сказали, – тихо произнёс он.
Я откашлялся, принялся перекладывать по столу бумаги, потом кивнул.
– В данный момент моя жизнь меня устраивает. Я пережил то, что вынужден был пережить, сделал это без его помощи, и сделал это, не изменяя самому себе. Мне думается, это единственное, что имеет значение, ну, а раз мне это удалось, так и сожалеть не о чем. И ещё… Брайан… – он дождался, когда я подниму голову, – судя по тому, что я вижу, похоже, что и вам сожалеть не о чем.
Он смотрел мне в глаза достаточно долго, до тех пор, пока я не почувствовал необходимость опустить взгляд и не принялся изучать папку, которую крутил в руках.
– Выпил я, а язык почему-то развязался у тебя, – пробормотал я.
Он рассмеялся и вернулся к рисунку. Снова наступила уютная тишина.
ДЖАСТИН
Едва я закончил рисовать челюсть, как он бросил ручку. Я знаю, он уже давно заметил, что я сижу, то и дело, посматривая на него. Понятия не имею, чем он объяснил себе эти мои взгляды. Я действительно не хотел оставлять его одного, но я знал, что ему бесполезно предлагать жилетку, чтобы выплакаться, или говорить что-то стандартное типа: «Я всегда готов вас выслушать». Поэтому я сидел и рисовал. В какой-то момент я сообразил, что он уже закончил работать и то ли специально позирует мне, то ли просто сидит, стараясь не мешать. Короче, в тот момент, как он бросил ручку, я понял, что сейчас что-то будет.
– Послушай… Дело в том… Дело в том, что я…
Он с трудом подбирал слова, что, судя по всему, с ним случилось впервые. С каждой секундой я нервничал всё больше и больше.
– И я не самый…
О чём он?
– Я перетрахал кучу парней, и я первым призн'аю, что…
Что? Какого хрена? Видимо, выражение моего лица в тот момент полностью соответствовало тому, что я подумал. Однако, уже не важно, что именно я подумал, потому что сказал он то, чего я услышать никак не ожидал.
– Но коллег я не трахаю. Никогда.
Я уставился на него.
– Понял? – он посмотрел на меня с таким выражением, как будто только что признался, как минимум, в вечной любви, а судя по его словам, ни о чем даже отдалённо похожем, речь не шла.
Я с трудом удержался от того, чтобы не захихикать.
– Понял, – ответил я и снова углубился в работу над портретом.
Полагаю, что подобное заявление о полном отсутствии влечения было бы воспринято как оскорбление любым другим человеком при любых других обстоятельствах. Я же просто нашёл ситуацию презабавной, потому что мне показалось, что единственный, кого он пытался убедить, был он сам. Три с плюсом за попытку, Брайан. Ты меня безумно хочешь.
Опаньки. А ну-ка подождите… это же означает…
Господи…
Это добром не кончится…
ГЛАВА 8
ДЖАСТИН
Я оказался в числе тех, чьи работы рассматривались для участия в студенческой выставке. Линдси провела меня по галерее, где эта выставка должна была проводиться. Потом мы зашли в закусочную на Либерти авеню. Я неоднократно видел это заведение, но сам в нём ни разу не был.
– Работы скольких студентов возьмут на выставку? – спросил я, как только мы уселись за столик.
– Пятерых. Максимум, шестерых, – ответила она и пожала плечами.
Пя… пятерых?!
– А из скольки кандидатур они сейчас выбирают? – ошарашено спросил я.
– Где-то из ста с небольшим, – ответила она как о чём-то само собой подразумевающимся. Но должно быть, она всё-таки почувствовала мою панику, потому что накрыла мою руку своей. – Джастин, не переживай, твои работы там точно будут. Они поразительные. Я бы этого не говорила, если бы не была так уверена.
– Привет, моя милая!
Услышав этот громогласный вопль, я поднял голову и с изумлением увидел Дебби Новотны с неизменной жевачкой во рту и блокнотом в руках.
– Деб?! – спросил я, не веря собственным глазам.
– Да, это я, мой родной. Что закажешь? – ответила она, глядя в блокнот. Хм-м-м… Ведь столько лет прошло.
– Я не уверен, что вы меня помните. Я Джастин. Джастин Тейлор.
Когда Дебби узнала, что мне пробили голову, она организовывала пикеты, приходила ко мне в больницу и приносила еду из «закусочной». До меня только сейчас дошло, что в этой самой закусочной я и сижу. Невзирая на расцветку гардероба, при первом же взгляде на который хочется в испуге сбежать, в присутствии Дебби всегда тепло и спокойно.
Она оторвалась от блокнота, убрала мне с лица занавешивавшую глаза чёлку и проорала:
– Господи, блин! Солнышко! Я и не узнала тебя под этими лохмами! Родной мой! Где ты пропадал всё это время? – с этими словами она тут же любя дала мне подзатыльник.
Ну… это я предположил, что любя. На самом-то деле было больно.
– Большей частью в Институте Изящных Искусств, – ухмыльнувшись, ответил я и посмотрел на Линдси, которая с любопытством наблюдала за этой сценой.
– В этом семестре у Джастина практика. Он проходит её в ВэнГарде, – сказала Линдси, приподняв бровь.
– В ВэнГарде? Да неужто? В таком случае с Брайаном Кинни ты уже знаком? – спросила она с некоторым раздражением в голосе.
– С Брайаном? Ну… в общем… А вы-то где исхитрились с ним познакомиться? – спросил я, пытаясь изобразить как можно большее равнодушие.
Что я сказал? Пытаясь? Да нет, я действительно спросил равнодушно именно потому, что мне было безумно любопытно.
– Майкл, мой сын, лучший друг Брайана. Они дружат с четырнадцати лет, – она обратилась к Линдси:
– Пока я не забыла: ты ведь придёшь в воскресенье?
– Несомненно. Если хочешь, я приведу Гаса, – ответила Линдси.
И тут Дебби хлопнула меня по плечу. Пребольно. Почему она ничего и никогда не делает вполсилы?
– Солнышко, а почему бы и тебе не прийти? Это что-то в роде традиции: большой итальянский семейный ужин в воскресенье вечером. Я приготовлю каннелони, а ты ведь почти член семьи! Разумеется, если ты согласен рискнуть прийти туда, где будет ужинать твой… – она откашлялась, – босс.
Это, пардон, на что она намекает?!
– Да ладно тебе, Деб! Сама подумай, насколько велики шансы на то, что Брайан явится на семейный ужин? – фыркнула Линдси.
– Ну периодически он же всё-таки приходит, – ответила Деб. – Короче, он может там быть.
Семейный ужин в обществе Брайана Кинни? Да нужно быть сумасшедшим, чтобы…
– Конечно, Деб! Спасибо за приглашение. С удовольствием приду, – ответил я.
Язык, что ты несёшь?! Я тут же принялся мысленно убеждать Брайана: «Брайан, не приходи! Брайан, не приходи!»
– Вот и хорошо! В семь часов ровно, в это воскресенье. Линдси тебе объяснит, где. Я так рада тебя видеть, Солнышко. Я принесу тебе гамбургер, – с этими словами она побежала к следующему столику.
Не-е-ет! Зачем? Зачем я это сказал?! Каким местом при этом я думал? Может, в моё тело временно вселились инопланетяне? Хотя… «Вторжение похитителей тел» я так и не посмотрел, так что, возможно, никто в меня и не вселялся, может, это я сам туплю…
– Откровенно говоря, я изумлена тем, что ты согласился, – шепнула Линдси мне в ухо, – я думала, вы с Брайаном не поладили.
– Э-э-э… Ну… С ним очень сложно, – ответил я и только потом сообразил, что трактовать эту фразу можно как угодно.
– О да… – простонала она. – Теперь с ним просто «очень сложно»? Может, расскажешь поподробнее?
– Да, честно говоря, и рассказывать-то нечего… Я даже не уверен, поладили мы или нет, – попытался я объяснить попроще.
Увы, мне это не удалось.
– Ты не уверен… – Линдси вздохнула. – Джастин, послушай… Брайан в каком-то смысле потрясающий парень, а ты потрясающий в куда большей степени… Это очевидно… Но он не… Он просто… – я чувствовал, что она безуспешно пытается подобрать более мягкий термин, чем тот, что она стала бы использовать в беседе с кем-то другим.
– Блядь? – предложил ей термин я.
Она улыбнулась и закивала.
– Это более грубо, чем то, что собиралась произнести я, но… он не из тех, кто когда-нибудь успокоится, заведёт серьёзные отношения или… будет испытывать чувства к другим. То есть, разумеется, он их испытывает, но он никогда не признается в этом и… он очень сложный человек, но, в общем и целом…
– Линдси, – прервал её я, – тебя послушать, так можно решить, что я на свидание его пригласить собираюсь, что ли… У меня этого и в мыслях нет. Он просто… ну не знаю… Я не понимаю, то ли он мой друг, то ли он мой босс, то ли враг, то ли ещё кто…
– Ага… Понятно… Значит, он ведёт себя дружелюбно…
Дружелюбно? Ну не знаю…
– Ну, наверное, да… В каком-то смысле…
Она кивнула.
– Послушай, Джастин… Я знаю, как это звучит, но… Короче, не позволяй ему применять ту власть, которая у него есть, для того, чтобы… Он один из моих самых близких друзей, но иногда он весьма умело манипулирует людьми, и всё в точности так, как ты сказал, он иногда бывает немного…
Да о чём она? Что-о-о?!
– Нет, Линдси, нет. Он этого делать не стал бы! – я даже замотал головой для большей убедительности.
Она пожала плечами и приподняла бровь.
– Список того, что не стал бы делать Брайан Кинни весьма короток.
– Нет, он не стал бы. В смысле, он не будет. Он даже сам мне сказал. Прямым текстом: «Коллег я не трахаю. Никогда.» Правда, я и не делал ничего такого, после чего он мог бы решить, что я хочу этого. Мы просто говорили о его отце, и вдруг он выдал вот это…
Ну вот… Теперь я лепечу какую-то чушь… Господи! Линдси на меня теперь смотрит, как на сумасшедшего.
– Он рассказывал тебе об отце? – тихо спросила она.
Я кивнул и пожал плечами.
– Это было после его смерти, я тогда принёс ему кофе.
Она промолчала. Просто нахмурилась и принялась крутить соломинкой в стакане. Прошло несколько минут.
– Хм-м-м…
– Что? – поинтересовался я.
– Да так… Просто он не рассказывает о своём отце… Вообще никому не рассказывает… – с этими словами она посмотрела на меня. При этом на губах у неё была лёгкая полуулыбка. Словно она понимала что-то недоступное окружающим. Потом она пожала плечами. – Ну раз он сам сказал, значит, он не будет этого делать. И где же мои чизбургеры? Я проголодалась.
На этом обсуждение прекратилось. Видимо, я сказал что-то, что заставило заткнуться даже вечно щебечущую Линдси. Этому я был рад, однако… Ну не знаю, как объяснить… Было в её взгляде что-то, что обеспокоило меня… Словно она знала какой-то секрет, касающийся меня, или его, или нас…
Кхм-кхм…
БРАЙАН
Да что ж, блять, такое происходит?! Почему все взяли себе за правило врываться ко мне не только без приглашения, но даже без стука?! Уж если есть квартира, в которую нельзя врываться, так это моя, и тем не менее, все используют её, мля, как проходной двор! Линдси ещё крупно повезло, что я просто смотрел «Восставшего без причины», когда она ворвалась без стука, причём не одна, а ещё Гаса притащила! Какой пример ребёнку она подаёт?
– Ну-ка, посмотри, кто это у нас тут, Гас? – сказала Линдси, опуская на пол ребёнка, который, едва завидев меня, помчался ко мне во всю силу коротеньких ножек.
– Привет, сынок! – я посадил его на колени и одними губами спросил Линдси:
– Какого хрена?
– Мы зашли спросить, не мог бы ты отвезти нас к Дебби на воскресный ужин? – спросила она, радостно ухмыляясь как кот, который только что запил сливками канарейку.
– У тебя что, собственной машины нет? – спросил я, нацепив самую широкую из своих фальшивых улыбок.
– Машина? Есть. Но мы подумали, что так мы сэкономим на бензине, если, конечно, ты туда поедешь.
– А кто сказал, что я туда поеду? – фыркнул я.
Гас ухвалил меня за уши и принялся изображать игру на гармошке. Я легонько шлёпнул его по рукам, он захихикал.
– Ты уже давно там не был, и я подумала, что сейчас самое время там появиться. Кроме того, там будут все твои друзья, твой сын, твой… практикант…
Тут я стал слушать куда внимательнее и посмотрел на неё как можно равнодушнее.
– Джастин придёт к Дебби на воскресный ужин? – я посчитал, что здесь саркастичный тон будет уместнее всего.
Она кивнула.
– Какого хрена он там забыл?
– Его пригласила Дебби! – сообщила она мне с таким выражением, словно это самая радостная новость дня. – Я не сомневаюсь, что он будет рад повидаться с Гасом… Боже мой, да он же видиться с ним чаще, чем ты! – она посмотрела на меня, выразительно подняв бровь.
Да какого, собственно, хрена…
– Ну ладно. Тебе крупно повезло. Я хочу есть, – я поставил Гаса на пол и пошёл за курткой, взял ключи от машины и мы начали спускаться вниз.
– Если это тебя хоть немного утешит, он будет рад повидаться с тобой, – Линдси ухмыльнулась.
– Гас?
– Нет, Джастин, – ответила она, выразительно посмотрев на меня.
– Какого, блять, хрена ему радоваться ужину в обществе своего босса? И почему его, блять, присутствие должно обрадовать меня? Тебя послушать, так я сплю и вижу, как бы мне трахнуть какого-нибудь практиканта с работы!
– Откуда мне знать, Брайан, что ты спишь и видишь? На мой взгляд, он очень привлекателен. Ещё он не дурак, но ты и сам это давно понял, – ответила она с этой своей усмешечкой «ты же сам знаешь, что я права».
И на что это она намекает?
– Я не говорил, что он урод, и я не говорил, что он дурак, я просто сказал, что не буду его трахать, – разъяснил я.
– А тебе не кажется, что это как-то не очень похоже на тебя? Не хотеть трахнуть гея, которого ты не только находишь привлекательным, но и в обществе которого тебе приятно находиться?
– Послушай, я просто сказал мальчишке, что я не трахаю тех, с кем вместе работаю, – отчаявшись, попытался ей объяснить я.
Слава богу, она не стала читать лекцию о том, что я не должен произносить неприличные слова в присутствии ребёнка.
– Тогда почему у тебя возникло желание сообщить ему об этом? – парировала она.
Блять. Так быстро и не подберёшь ответ.
– Ведь он нравится тебе, да? – чёрт, она даже хихикнула при этом.
Господи, ещё немного, и я убью её.
Я рассмеялся:
– Какого хрена? О чём ты?
– Значит, нравится. Я так и знала. Если тебя интересует моё мнение, Брайан, это очень хорошо.
– Откуда тебе знать? К твоему сведению, он мне не нравится. Ты просто дичь какую-то несёшь! – я безуспешно пытался попасть ключом в замок машины.
– Почему дичь? Может, оно и подзаржавело немного, но когда я в последний раз проверяла, оно у тебя ещё было, хоть ты им и не пользуешься. Это я про сердце, – она усмехнулась.
