Текст книги "Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ)"

Автор книги: safira260

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 47 страниц)

Гарри его достал, открыл и озадаченно уставился на клубок непонятно чего в его нутре. Парень привычным жестом взлохматил своё воронье гнездо на голове. На «прочёс пятернёй» ЭТО не реагировало никак, а от расчёски волосы начинали торчать во все стороны ещё больше, наэлектризованные трением. Хоть за гель берись, как вечно прилизанный Малфой.

«Может, у него такая же проблема? – непонятно с чего вдруг вспомнился хорёк. – Да и папаша его вечно длинной гривой метёт. А ведь это вариант! Отрастить и завязывать в хвост! Точно! Вон и хорь на этом курсе распустил свои патлы, они уже гораздо длиньше, чем были на первом курсе… А у меня почему не растут? Я ж, вроде, и не стригся ни разу… с того самого… Ага…»

Гарри повернулся к шкафу и открыл дверцу, на которой с внутренней стороны было прикреплено узкое зеркало.

«Странно… – снова мысленно хмыкнул Гарри. – С того самого раза, как Тётя побрила меня налысо, прошло уже больше семи лет, а шевелюра как отросла за одну ночь до вот этого… Так и осталась».

– Это же… не нормально? – неуверенно спросил он сам себя, не совсем зная, что в его случае можно считать нормальным, а что нет.

Но всё же у того же Рона за эти пять лет волосы отрастали и миссис Уизли каждое лето с каким-то остервенением их у ребят обкрамсывала. И даже облизывалась на длинные патлы своего старшего сына Билла, только тот уже давно был совершеннолетним и тем более жил отдельно.

Гарри поправил ломаную-переломанную оправу своих круглых очков. На них уже даже «Репаро» в исполнении Гермионы не действовало и они опять были перетянуты прозрачным скотчем аки гусеница.

«А собственно почему?.. Почему перестало действовать? И почему я до сих пор хожу в очках, если живу в магическом мире и точно знаю, что зелье для исправления дефектов зрения в аптеках есть? Кстати, в больничном крыле об этом не было сказано ни слова. Опять странность… Мадам Помфри вроде бы как должна была бы озаботиться этим вопросом?!» – озадачился парень.

– Или это нормально? – продолжил он бубнить уже вслух. – И директор ходит в очках, и декан… И папа… На всех фотографиях, что у меня есть, тоже в очках. Тогда зачем было изобретено зелье? Помню, Снейп нам о нём рассказывал, только говорил, что варить его будут только те, кто получит «Превосходно» на СОВах и попадёт в его класс продвинутого зельеварения. Я в тот урок его против обыкновения слушал, а не играл в «Морской бой» с Роном.

Гарри снова почесал взлохмаченную макушку пятернёй. Отошёл от зеркала и закрыл дверцу. Снова в тусклом свете, на этот раз молодой луны, осмотрел комнатушку, которая являлась его убежищем. И именно сейчас он почувствовал…

Что проснулся.

Словно очнулся от долгого затяжного сна, который туманил разум все эти пять лет.

Сказки нет. А если это сказка, то весьма страшная. А он, словно зачарованный, плыл по течению сновидения, даже не пытаясь вникнуть в его суть.

Пять лет, что он прожил в магическом мире, в сказке, он словно и не жил вовсе. Так – существовал, проживая день за днём, ни о чём не думая, ничего не желая…

Нет, это громко сказано: ничего не желая. Желал он как раз многого, но… ничего не делал, чтобы добиться этого самого желаемого. Только неприятности валились на него одна за другой, а он принимал это как должное – разве так должно быть?

Гарри плюхнулся на кровать и уставился в знакомый до последней трещинки потолок. Вот что он выучил, что он теперь может сделать после пяти лет учёбы в Хогвартсе? На что ему в своих силах рассчитывать, когда через два года он этот Хогвартс закончит и его вышвырнут, как рыбу на берег, раззевать рот в безуспешной попытке глотнуть воздуха, во взрослую жизнь?

Особенно, если учитывать, что Волдеморт возродился, и всё так же жаждет его, Гарри Поттера, смерти?

Как говориться: война войной, а обед по расписанию.

Ещё два года в школе – самом защищённом месте после Гринготса. Хотя и Гринготс обнести успели, всё на том же первом курсе парня, и сам Хогвартс тоже… А как ещё понимать тот самый факт, что философский камень оттягивал его карман после прогулки к зеркалу Еиналеж по лабиринтам подземелий?

Тут Гарри нахмурился.

Хороша защита от самого великого и могучего тёмного мага! Её почти играючи проскочили три первокурсника! Три первокурсника, которые едва выучили пару-тройку не самых боевых заклинаний!

Силки? Дьяволькие силки, что боятся огня и света? Вы серьёзно? Тааааак страаааашно!

Нет, хорошо, что Герми прилежно училась и помнила это, но… как-то несерьёзно. Для мага с опытом Тёмного Лорда.

Тролль. Это уже заявка…

Пшик, который опять же три первокурсника почти прибили на том же самом первом курсе, первым же выученным заклинанием «Вингардиум Левиоса»! Ну, разве это опасность для Волдеморта, тем более, который уже полюбовался, как с этим можно без проблем справиться? Ведь Квирелл, насколько помнит Гарри, был одним из учителей, примчавшихся на шум возле женского туалета.

Зачарованные ключи.

А на хуя, простите, тогда там висела метла? Зачем потенциальному камнекраду подсовывать решение головоломки и способ этот самый ключ от двери раздобыть? Не правильнее ли было бы наоборот, убрать эту самую метлу, осложнив момент поимки ключа? Да и воспользовался ли ею Волдеморда в Квирилле, если Гарри собственными глазами видел, как тот замечательно может летать и без этого атрибута?

Шахматная доска.

Абзац и точки. Это им первокурсникам глупеньким пришлось играть, чтобы преодолеть препятствие. Что-то Гарри сомневается сейчас, что Квирелл бился в шахматы. Опять же перелетел по воздуху над доской и «привет» – он на той стороне у двери.

А бутылочки эти с зельями?

На хрена? Ну, ладно, поставили вы бутылки, в одной из которых противоогненная смесь была… Опять же – ЗАЧЕМ? Зачем облегчать преступнику путь к камню, подсовывая ему зелье с противоогненным эффектом, если препятствием является стена огня? Да ещё эта загадка: где спасенье?

Прямое указание: зелье тут!

Дебилизм!

А он с друзьями на этот бред купился. И таки прошли!

Всей серьёзной защиты там и было только что Цербер, однако сладко засыпающий под музыку и не слышащий ничего, и само зеркало с его хитрым действием – только тот, кто желает достать камень бескорыстно, достанет его! Ну, конкретно для них, первокурсников, ещё и тролль мог бы стать препятствием. Хотя… они его уже подловили и победили однажды, вряд ли они бы спасовали перед этой тушей в подземельях. Но всё равно, слава Мерлину, с этим недоразумением справился сам Квирелл.

– Хм… как-то всё это некрасиво выглядит, – снова пробурчал парень, закусив губу.

Что-то не сходилось. Или Гарри стал более подозрительным, но ему вдруг показалось, что весь этот цирк был рассчитан именно на него – Героя. Самоуверенное замечание, но…

А кто кроме него и его друзей вообще проявлял интерес к Запретному коридору? Кто выпытывал у Хагрида его оговорки и рыскал все Рождественские каникулы в Запретной, опять же, секции библиотеки?

Никто.

Только они и Квирелл.

Квиреллу эти ловушки на один зуб, а вот проверить способности Мальчика-Который-Выжил… Самое то. Ловушки как раз на уровень первокурсников были настроены.

Гарри яростно потёр шрам, хотя тот его совершенно не беспокоил, но это уже было дело привычки.

«Это что же получается? Меня, как тётя Мардж своих бульдогов, натаскивают... Начали натаскивать на цель ещё на первом курсе?! Дрессируют?! Чтобы я по команде «Але-ап» прыгнул через горящее кольцо и снова прикончил Зло-всея-Англии?»

Однако голова у парня разболелась, и он, оставив пока всё только что осмысленное, разделся и, наконец, нормально лёг в кровать, уткнувшись носом в подушку. Было уже так поздно, что скорее рано и светать начнёт, и спать всё-таки хотелось.

====== Глава 3. Вопросы множатся. ======

Глава 3. Вопросы множатся.

Поскольку спать Гарри лёг поздно, то утро для него было тоже поздним. Этим летом его не дёргали готовить завтрак на всю семью. Его вообще не дёргали.

Потягиваясь и зевая, Гарри поплёлся в сторону ванной, одетый лишь в семейники и накинутую сверху безразмерную рубашку, как и все прочие вещи Гарри магловского происхождения, с плеча незабвенного кузена Дадли.

И застыл перед зеркалом.

«Ну, вот, папочка, – взгрустнул парень, вглядываясь в своё отражение, – а ведь вылитый Снейп сейчас. Не в смысле внешности, а в смысле такой же неухоженный оборвыш. Меня бы ты тоже «левикорпус» и верх тормашками? Так чтобы мантия всё это безобразие оголила?»

Все немногие вещи, что были сейчас надеты на Гарри, имели вид… Да никакого вида они не имели. Формально чистые, тётушка за стиркой блюдёт не хуже Цербера, только… Настолько старые, заношенные, застиранные, растянутые, что никакая стирка им уже не в помощь. Стирай не стирай – тряпка. Половая, грязная.

Конкретно эти семейники Гарри получил ещё перед поступлением в Хогвартс. Тогда он в них больше походил на шланг в шароварах. Даже резинки пришлось вставлять в низ «штанин», отчего это безобразие и вовсе напоминало дамские панталоны века этак восемнадцатого.

В принципе из одежды мальчик перестал получать «новое» от Дурслей как раз тогда. Тётя это пару раз комментировала так:

– Есть деньги на учёбу, вот сам себя теперь и одевай.

Только сам Гарри почему-то даже не думал покупать какие-либо вещи. По магазинам одежды в магловском мире он вовсе не ходил, а у Мадам Малкин почему-то покупал только то, что было прописано в ежегодном письме и то… не всегда.

Опять же, как на первом курсе купил несколько мантий, так и проходил в них вплоть до четвёртого курса. И только перед этим четвёртым курсом сменил, ставший вдруг маленьким и узким, гардероб. Опять же только мантии.

И никто ему не подсказал, не направил. А ведь миссис Уизли всё это должна была видеть, раз уж мальчик почти каждое лето на пару недель оказывался у них в доме. На фоне Гарриных вещей даже бедно одетый Рон выделялся своей «аккуратностью». В том смысле, что на том всегда была, хоть и потрёпанная одежда из магического секонд-хенда, но всегда по размеру. Ничего нигде не болталось, не путалось, и рукава рубашки не были вечно закатанными. И нижнее бельё было нормальным. Обычные мальчиковые трусы или боксёры, а не этот «семейный» ужас.

Гарри умылся, почистил зубы и явил себя в кухне пред светлы очи тётушки Петунии. Та как раз снимала фартук, закончив с приготовлением обеда. Она окинула нелюбимого племянника взглядом, фыркнула и, уходя из кухни, поправляя причёску перед зеркалом, что у входной двери, бросила мимоходом:

– Завтрак соорудишь сам. А вообще, дождись уже обеда, нечего аппетит перебивать. К вечеру приготовь ужин!

И была такова – время. Слёт сплетниц в парке скоро начнётся.

Гарри только немного ошарашенно кивнул на это. Постояв пару минут в ступоре от произошедшего, Гарри всё же вернулся в кухню. До обеда было ещё прилично, до ужина ещё больше, так что он всё же соорудил себе пару бутербродов с чаем и присел за стол.

Стеклянным, пустым взглядом уставившись во французское окно*, он снова уплыл в свои мысли. Только мысли эти уже кардинальным образом отличались от тех, что преследовали его всего день назад.

Удивительным образом за время сна растревоженный вчерашними размышлениями улей мыслей успокоился и разложился по полочкам.

Итак.

Первое, что нужно сделать – это всё-таки последовать совету журнала. Совет как никогда прост и безыскусен.

Взять бумагу, ручку и просто написать историю своей жизни краткими тезисами, но постаравшись не упустить ничего. Отложить в сторону этот опус на пару дней. Успокоиться. А потом перечитать, как художественную книгу, или роман, или что там ещё… На что это будет больше похоже: детектив, смайл-стори, проза, «стихи» и прочие жанры. Воспринимая всё описанное как стороннюю жизнь, а самого себя как обычного вымышленного героя. А потом дать критическую оценку действиям этому герою.

Если не получается у тебя самого, дать это прочитать совершенно стороннему человеку, который это сможет оценить и внимательно прочитать критическую статью своей жизни другим человеком.

«Не получится у самого себя, отдам почитать… Да вон хоть миссис Лимблтон. Статут** Секретности при этом я не нарушу. Преподнесу, как наметки придуманной сказки, мол, на предварительную оценку».

Во взгляд вернулась осмысленность.

Первым делом парень вернулся в свою комнату и тут же чуть не споткнулся об вынутый и раскрытый вчера, или уже сегодня (?), сундук. И как только, едва проснувшись, миновал?

«С этим надо разобраться», – печально констатировал Гарри, разглядывая непонятный ком из мантий, островерхих колпаков, прочей одежды, носков, из которого вперемешку торчали то обрывки конспектов, то смятые листы, тоже конспектов.

Перья, обломки перьев, чернильницы, слава Мерлину, плотно закрытые, разные безделушки, подаренные сокурсниками на различные праздники, даже кучка приторно-розовых и крылатых валентинок ещё со второго курса затесалась. Вот же Локхортова память.

Разбирая и перебирая вещи, Гарри наткнулся и на «Вредноскоп», подаренный другом на тринадцать лет, плотно замотанный в огромный протёртый шерстяной носок дяди Вернона. Вспомнилось, как они втроём смеялись, мол, бесполезная штука, верещит с чего-то, вот и запихали куда подальше, да забыли. А оказалось… Верещал вредноскоп не зря, он реагировал на опасность, исходящую от Питера Петтигрю. Точнее на само присутствие анимага рядом. Анимага, который мыслил о Гарри недоброе.

А они олухи… «Сломался»! А с чего бы ему сломаться? С чего это они вообще отнеслись к этому так легкомысленно? Ведь не у братцев же взял вредноскоп Рон, чтобы сомневаться в его магических свойствах, а купил в египетской лавке артефактов!

Это что же, по версии Рона в магических лавках продают всякую муть, не стоящую внимания? Зачем тогда вообще купил и подарил, если она, по его мнению, была (вещь) абсолютно бесполезна? Хотяяяя… Сувенирный подарок? Вон их сколько у Гарри в сундуке валяется – перья, пергаменты, открытки. Но как-то Рон оговорился, что выложил за вредноскоп десять галеонов, что для сувенирного подарка, да ещё и с доходом семьи Уизли – огромные деньги! А сувенирный подарок – это подарок, как правило, подарок, не имеющий КПД (коэффициент полезного действия), а просто напоминание, что ты кому-то не безразличен, и о тебе думают. А уж стоимость такого подарка напрямую зависит от размера кошелька дарящего.

А тут? Выложить такую огромную сумму за «ничего не значащую безделушку»? Где смысл? А раз эта безделушка была «значащей», то почему Рон сразу же стал вдалбливать Гарри в мозг, что он абсолютно бесполезен и «сломался»?

Где логика?

Гарри поставил извлечённый из носка артефакт на письменный стол. Всё же вещь полезная и она работает. Убедились уже, на горьком опыте. Так зачем теперь её прятать? Может, этот вредноскоп и не укажет «пальцем» – тут опасность и её несёт он/она/оно – но задуматься парня должен заставить, если опять закрутится и засвистит. А там уже самому Гарри придётся думать, откуда ждать подвоха.

Парень стал дальше перебирать сундук и снова натолкнулся на…

Сквозное зеркало. Осколок, который ему подарил крёстный для связи. Снова упрятанный в очередной носок.

Руки дрогнули, и острая кромка пропахала ладонь, щедро обагрившись кровью. Сердце сжалось, слёзы брызнули. Понимание.

– Идиоооотт! – взвыл Гарри. – Какой же яяяя идиоооооот! Сириууус! Сиириии!

Но окровавленная поверхность откликнулась холодным, просто замораживающим молчанием.

Ответа уже не будет. Никогда!

Гарри скрутился на кровати в тугой клубок, воя, словно раненный зверь, и прижимая к себе вещь, которая, если бы он о ней вспомнил вовремя, могла спасти жизнь его крёстному отцу. Он забыл о ране, он не видел хлещущей крови. Ему было больно.

Так и отключился.

Петуния, не обнаружив приготовленного ужина, поднялась в комнату к племяннику и сразу заметила кровавые потёки на полу, да и на кровати.

– Ненормальный!

Но руку мальчишке перебинтовала. Трупов в своём доме ей уж точно было не нужно.

На следующее утро парень встал с дико болящей головой. Его шатало от потери крови, но решение было принято. Ещё до того, как он спустился на кухню, он вытащил из сундука латунную ступку, входящую в комплект для зельеварения, и в мелкую крошку раздавил бездушный и уже бесполезный осколок зеркального стекла. Как будто пытаясь этим самым раздавить свою глупость, безалаберность, тупость и идиотизм.

Ссыпал образовавшийся абразивный материал в первый попавшийся мешочек для ингредиентов, что был уже давно пуст, а сам мешочек повесил за затягивающий горловину шнурок на шею. Сам того не ведая, парень сделал себе очень мощный амулет от затуманивающих разум чар и зелий, а так же замечательный отражатель от заклинания «Обливиэйт». А так же положительно влияющий на концентрацию памяти, и, собственно, на способность запоминать. Ведь пока он давил зеркало, он мысленно повторял:

– Помнить. Всегда помнить! А я забыл. Как я мог забыть?! Теперь нужно всегда и всё помнить! Помнить! Помнить! Помнить!

А чары, что были когда-то наложены на зеркало, пыль той травки, что когда-то была в мешочке, и неосознанно выплеснутая сила мага с огромным желанием теперь всё и всегда помнить, подстёгнутая горем, тоской и отчаянием, довершили превращение.

После он собрал измазанную в крови постель и поплёлся в подвал, где в этом доме была оборудована этакая прачечная, по пути встретив тётю.

– Бельё сначала замочи в холодной воде, – выдала она. – А то не отстирается. Часа через три можно будет заправить в машинку. И руку перебинтуй заново. А пока оно отмокает, заправь то, что там накопилось. И подстриги газон.

И ушла.

Ну, вот. Всё стало возвращаться в свою колею. Его снова начали потихоньку нагружать работой. Но это и к лучшему. Не будет времени думать о своей страшной ошибке.

Выполнив всё указанное, Гарри снова скрылся в своей комнате. Сосредоточенно проверив все тумбочки своего стола, он-таки откопал в них старенькую замурзанную тетрадку, кажется, это Дадлин черновик по математике ещё из начальной школы, но там оказалось больше половины чистых страниц, и обломок карандаша.

И сел писать «Сказку».

Через четыре дня и пятнадцать тетрадок – история была написана. Пока Гарри не анализировал то, что писал – он просто писал, войдя в какое-то пограничное состояние.

За это время он выяснил для себя несколько не то чтобы существенных моментов, но на что раньше не обращал внимания.

Например, то, что шариковые ручки, стибренные по-тихому у кузена, как и тетрадки чуть позже, на пергаменте не пишут. Это выяснилось, когда первая тетрадка закончилась, и пришлось доставать пергаменты – облом. Писать перьями и чернилами, к которым он так и не привык за пять лет, оказалось нудно, сложно и это мешало. Так притытрились тетрадки.

Гарри, оказывается, кристально ясно помнил множество полезных «вещей» своей жизни, как мага, так и магла, но как-то не пытался применять их на практике. Он знал, что родители погибли в Хеллоуин, и у всех людей (магов/маглов) практикуется понятие «Помин», но ни разу за всю свою жизнь этого не сделал. Ладно, до Хогвартса – не знал, но после? Вместо того чтобы скорбеть или хотя бы номинально вспомнить родителей, он каждый Хеллоуин ловил своей пятой точкой приключения: тролль, первый оцепеневший в Хогвартсе, пусть даже это была кошка Филча, Сириус, пытавшийся прорваться к ним в спальню, выбор Кубка на Тремудром турнире, Взорванный Азкабан в этом году.***

Последнее, конечно, слабо можно отнести именно к его неприятностям, но праздник был всё же сорван, а вся школа гудела.

Хотя нет, неприятности всё же были – Амбридж со своей «кровавой» отработкой. Причём не в переносном смысле, а вполне себе прямом – шрам на руке «Я не должен лгать» до сих пор саднил.

Изучая такой замечательный предмет, как трансфигурация, он уже давно мог привести в порядок свои вещи. Перед глазами так и стояла профессор МакГонагалл перед самым открытием Святочного балла на четвёртом курсе, когда она взмахом палочки привела старомодную мантию Рона в порядок. Может в ней и не было того лоска и красивости, что была в новой, присланной миссис Уизли мантии для Гарри, но и перестала напоминать тот кошмар, что они достали из посылки ранее.

Кстати, миссис Уизли могла бы сделать тоже самое и сама, раз уж денег на новое у них не было. В её способностях в этом вопросе Гарри нисколько не сомневался. Но почему же она прислала своему сыну такой ужас? Неужели не понимала, что выставит Рона в этом на всеобщее посмешище? Особенно это было заметно на контрасте двух одновременно присланных мантий. Гарри и Рона.

Странно.

В общем, закончив свой эпос, Гарри отложил тетрадки в сторону, как и советовал психолог в журнале. Пусть вылежатся. А сам осмотрел ряды учебников, что вытащил из сундука и пристроил на столе.

Только учебники. С первого по пятый курс. Ни одной лишней книги… Хотя нет, есть пара вкраплений. «Квиддич сквозь века» – подарок Рона и пара замысловатых фолиантов от Гермионы. Среди них и «История Хогвартса». И все эти книги, абсолютно все, выглядят как новенькие, словно их ни разу не открывали. А ведь он вроде как по этим учебникам учился целый год. А это, даже при очень бережливом отношении к книгам, коим Гарри не отличался, всё равно должно было оставить свой след. А тут – словно их ни разу и не раскрывали.

Гарри в голову пришла новая идея, навеянная размышлениями недельной давности о том, что ему осталось в Хогвартсе пробыть всего два года. Он взял ещё одну тетрадь и подписал:

«Чары».

Открыл, и честно, без подглядывания в учебники и конспекты стал выписывать то, что знал о чарах вообще и какие чары в частности, а после те, что успешно применял сам, и насколько ему это давалось.

Так были заполнены и другие тетрадки под записями: зелья, трансфигурация, ЗОТИ, УЗМС, Гербология, астрономия, прорицания. Историю магии парень решил не трогать – тетрадки для этого может и не хватить, но интуитивно понимал, что ни фига он по этой дисциплине не знает.

Результатов СОВ ещё не было, так что сравнить пока было не с чем. Но, проштудировав свои записи, он понял, что полнейший болван. Единственная тетрадка порадовала своей полной заполненностью – ЗОТИ. В остальных зияли дыры, а прорицания и Астрономия вообще порадовали только парой заполненных страниц.

Покусав задник карандаша (чернила в ручках уже давно закончились и парень перешёл на более экономный грифель) и осмотрев ряд учебников, Гарри потянулся за «Историей Хогвартса», раскрыл и…

Пропал.

Это оказалось очеееень интересно. Интересно, а почему он раньше игнорировал эту книгу и вечные Гермионины: «Читайте «Историю Хогвартса»»

Ещё через пару дней толстенная книга была прочитана от корки до корки, а в голове Героя зазвенели тревожные колокольчики.

Отложив фолиант, Гарри снова улёгся на кровать и просто тупо смотрел в потолок, стараясь очистить своё сознание, как требовал от него перед каждым уроком оклюменции профессор Снейп. Повалявшись так около часа, парень снова устроился за столом и достал свои исписанные тетрадки. Отдавать их кому-либо для критической оценки он уже не считал нужным. Ведь у самого уже возникло множество вопросов.

Итак. Десять лет жизни у Дурслей. Толстая тетрадь с записанными обидами на этих самых Дурслей. Конечно, Гарри помнил не всё, особенно из самого «молочного» детства, но лет так с пяти… вполне отчётливо.

И первый же вопрос, сформировавшийся после «Истории Хогвартса». Почему он вообще жил с маглами, даже если учитывать, что тётя Петуния была его единственной родственницей по материнской линии?

История, хоть и описывала становление и дальнейшее развитие школы четырьмя основателями, но и давала достаточное представление о мире магов вообще, хоть и порядком стародавнее. Но насколько успел узнать Гарри, это самое общество было довольно консервативно, а потому эти постулаты вполне могли быть действенны и сейчас.

Ребёнок волшебников ни при каком раскладе не должен жить в магловской семье!

Даже по поводу маглорождённых в стенах школы между основателями шли постоянные раздоры. И касались они не того, что Слизерин был против «грязнокровок». Он как раз настаивал на том, чтобы забирать детишек из семьи полностью, стирая магловским родственникам память о самом существовании этих детей. Но учить их стоило отдельно от прочих волшебников, просто потому, что базовый уровень, с которым такие детишки приходят в школу, был слишком разным!

Это автоматически заставляло основателей подстраиваться под более низкий уровень маглокровных и уделять им больше внимания. А это уже не нравилось чистокровным родителям, потому что их дети начинали деградировать в своём развитии, видя, что с маглокровок спрос меньше и учителя к ним более снисходительны, они начинали лениться на занятиях и пропускать уроки.

А остальные основатели настаивали на смешанном обучении, аргументируя тем, что тогда маглокровные волшебники быстрее ассимилируются в обществе магов. А забирать их от своих истинных родителей это слишком жестоко!

Пат, господа. Гарри был в трансе. Откуда по школе тогда ходит вся эта ересь про Чистокровность и Грязнокровность? Неужели никто не читает эту самую Историю Магии, как всегда жаловалась Герми? Просто уже передают из уст в уста, и это действует словно испорченный телефон? А заглянуть в «первоисточник» банально влом и лень?

Теперь становится понятно, чего так Герми крысится на каждое Малфоевское «грязнокровка». До этого момента Гарри хоть и обижался на хорька, но не вполне понимал значение этого оскорбления.

А грязнокровками маги, оказывается, называли тех, кто приходил в мир магии со своим уставом и пытался этот мир переделать под свои нужды, даже не давая себе труда проникнуться именно магическим духом. Для них магия была лишь инструментом, прихотью, ещё одним полезным талантом, который их просто выделял из миллионов таких же, как и они, маглов. Им хватало того, что они, грубо говоря, научились поджаривать яичницу поднятием брови, а большего им было не нужно, а вот сильных магов такие «грязнокровки» боялись и ненавидели не меньше, чем их маглы-инквизиторы магов вообще.

Как ни прискорбно было это понимать, но и он, и Гермиона были именно «грязнокровками». Он, потому что амёбой плыл по течению, даже не пытаясь осознать, куда его закинула судьба-злодейка, а Гермиона… При всей её умности и начитанности, она самым пошлым образом показала себя как раз на пятом курсе с её этим ГАВНЭ и борьбой за освобождение «несчастных» эльфов.

Вопрос был только один. Она же неоднократно читала и цитировала Историю Хогвартса, как же она пропустила то объяснение про эльфов, что прочитал там сам Гарри?

А объяснялось всё просто. Эльфы не рабы, как вбила себе в голову Герми, а порождение магии четырёх Основателей. Когда они поняли, что их школе нужны обслуга и помощники, очень много помощников (!), так много, что простым наймом слабеньких волшебников и сквибов, а сильные на такую работу не нанимаются, они не обойдутся, то создали домовых эльфов.

Обращением к Магии они создали из Магии же (материализовали) тела, а из нижних планов призвали согласных служить по Магическому контракту духов-бесов. Так получилось, что домовые эльфы помогают магам со всеми там бытовыми нуждами, а взамен эльфы «питаются» магией хозяина. И ещё одно – в этом плане, имея материальные тела, эти духи могут размножаться естественным путём, что им недоступно в их естественном виде. А вот уничтожить их в естественном виде легко и просто, от чего их численность и не «прёт, как на дрожжах».

После заключения Договора у духов пропала проблема с демографией. Хотя и для того, что бы пара эльфов могла родить эльфина, тоже должно совпасть множество условий.

Самая большая община домовых эльфов так и осталась в Хогвартсе, но когда их численность стала зашкаливать, а другие маги прочухали свою выгоду от наличия таких слуг, то… Со временем многие магические Рода «выкупили» контракты у основателей, тогда ещё основателей, проведя кровные привязки домовиков к своим Родам и Менорам, тем самым разгрузив магию Хогвартса.

Так что «рабство» эльфов – это взаимовыгодное сотрудничество между магами и духами. И дать одежду эльфу – это отправить того медленно «умирать», без права и вообще возможности оставить «наследника». Через несколько лет такой отлучённый от подпитки эльф развеется в пространстве и уйдёт на свой план, где вполне возможно и погибнет от других враждебных духов, или при неправильно проведённом «вызове» демона теми же маглами-сатанистами.

От туда же Гарри почерпнул и понятие «Предатель Крови».

Прежде всего «Предатель крови» – это преступивший законы магии волшебник. Предателями крови становятся те, кто нарушил сами законы Магии, предал свой Род или уничтожил другой Род волшебников.

Здесь у Гарри тоже возникли вопросы, но пока их решить не представлялось возможным. Что за законы Магии? Почему Род везде пишется с заглавной буквы, и имеется понятие Фамилия, разве это не одно и то же? Но что Род и Фамилия – это разные вещи, он усвоил, а до этого момента и не подозревал о такой тонкости в магическом мире.

Вот так и получилось: первый же вопрос о собственном проживании у маглов породил ещё пяток о сути Магии.

Далее Гарри, уже не пускаясь в дальние дебри, постарался просто «озвучить» вопросы по теме:

– почему я жил у маглов?

– почему меня в мир Магии сопровождал лесник, а не профессор? Хагрид тогда ещё не был профессором и не должен был участвовать в сопровождении будущих учеников.

– почему ключ от сейфа в Гринготсе мне не отдали, а его так же забрал после посещения Хагрид? Это же МОЙ сейф? Мои деньги? Вдруг я, не зная финансовой системы и цен в магическом мире, мог недостаточно взять?

– с какого перепугу в его сейф наведываются все кому не лень «ради его блага». Тот же Билл Уизли, который передал ему мешочек галеонов через свою мать перед вторым курсом?

– почему я Сам больше не ходил в Гринготс? И даже не допускал этой мысли? Ведь у меня много денег и я вполне мог подарить Рону на втором курсе волшебную палочку, точнее оплатить, чтобы он не мучился со своей сломанной. От растраты семи галеонов, а именно столько стоит палочка у Мастера Оливандера, я бы не обеднел, тем более что делал Рону подарки и более дорогие на его дни рождения и Рождество.

– почему мы, Мерлина ради, ввязались в авантюру спасения философского камня? Да, декан нас послала куда подальше с нашими воплями о том, что Снейп хочет украсть камень, но мы же могли обратиться и к другим учителям? К тому же Флитвику или Спраут?

– как вообще директор Хогвартса, а из Истории я теперь знаю, что он связан с Замком на ментальном уровне (вот почему он всегда знает, что и где в школе произошло), не смог заметить, что с профессором Квиреллом что-то не так? Квирелл же неоднократно наведывался в подземелья и не только к своей «ловушке» в виде тролля?