Текст книги "Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ)"
Автор книги: safira260
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 47 страниц)
– Ясно, – наконец, выдал профессор Флитвик, выслушав подростка и осмотрев артефакт вблизи. – Спонтанный выброс, плюс наслоение подходящих факторов и огромное желание мага из Рода, в котором артефакторика является Родовым даром… Но результат Великолепен! А учиться вам всё же нужно, юноша, так что не отлынивайте. Итак, посмотрим, что у нас получается с вашими занятиями…
А вечером уже в гостиной, где всё ещё ничего не знающий и поэтому спокойный, как удав, Рон играл во взрыв дурака с Шеймусом, они с Гермионной обсудили учебник по зельеварению. На высказанные было опасения девушки Гарри легко улыбнулся.
– Не думаю, Герми, что это что-то наподобие дневника Риддла. Это просто старый учебник профессора Снейпа. Уж не знаю, какими путями он оказался у профессора Слагхорна. Но если хорошо подумать, то в то время, когда профессор учился в Хогвартсе, так же, как и мои родители, зельеварение у них преподавал всё тот же старина Слагги, как они его называли. А сам профессор Снейп в Хрониках почему-то всегда упоминается как Снейп-Принц.
И Гарри, развернув учебник, указал девушке на запись на форзаце учебника, а потом призвал старый свиток с проверочной работой по зельеварению и, развернув его, продемонстрировал схожесть почерка… Почти один в один. Всё же со времён обучения профессора Снейпа прошло немало лет, да и писанины у него было не в пример больше, так что некоторые отличия всё же присутствовали. Но общее сходство было, так сказать ,«налицо».
*Пора раскрыть немного карты.
Четыре пола.
Не бейте меня, пожалуйста! Но мне тоже не слишком приятны понятия А/б/О, а потому тут будут свои понятия, которые, однако, отдалённо будут базироваться именно на альфо-бето-омего смыслах. Но всё же, не совсем!
Шобе – (беты) не имеющие запаха нейтралы, самые слабые. Как правило, полукровки (читай выше их разделение и среди этих есть исключения, чем и являются Волди и сам Северус), маглокровки, грязнокровки (коими могут быть и чистокровные маги, опять же, читай выше про разделения и сам смысл этого определения). Мужчины, парни, мальчики. НЕ девушки! Не чувствительны к запахам – они их различают в обычном человеческом диапазоне, а не на уровне альто или оми.
Альто – (альфы) только мужчины. Чистокровные, с сильной магией.
Оми – (омеги) все девушки, даже маглокровные или полукровки. Сильно различаются по магической силе, но даже самые сильные из них слабее альто. Течка им не присуща, куда уж ещё и к ежемесячному ПМС?
А вот и неканонный омегаверс. Пары могут составляться так.
Чаще всего альто/оми или шобе/оми. Подавляющее большинство. Однако, возможны и пары альто/альто. Тут именно что Главную скрипку играет Магия и её «запах».
Оми могут быть только с альто или шобе. Пары альто/оми тоже, как правило, создаются на основе магического совпадения и притяжения (запахи).
Отсюда и магический контракт на вынашивание наследника для пары альто/альто, когда в тело ведьмы оми или сквибки оми помещается созданный магическим ритуалом слияния двух… ааа… так и буду называть… сперматозоидов зародыш. Это полностью сын, а может и дочь (кому интересно вспоминаем БК и объяснения для будущего Принца) двух мужчин и ничего от «матери» не несёт. Оми только вынашивает этот плод и рожает. Суррогатное материнство форевер. Для сквибки оми – это великолепный шанс всё-таки раскупорить свои магические каналы, потому что во время вынашивания её «прошивают» три магических потока: отцов и малыша.
Пока по чисто омегаверсу мало, но...
И Оми-Ра. Про ещё один «пол» будет чуть позже (вот тут и проявляется весь омегаверс, но позже... позже. Тсссс).
====== Глава 22. От сентября до Самайна. ======
Комментарий к Глава 22. От сентября до Самайна. Отвечая на вопрос по проде. Автор работает и то, что на прошлой неделе на Работе не было Работы, что позволило “убить” время написанием продолжения – это исключение из правил. Да и дома полно домашних дел, на которые тоже невозможно “плевать” каждые выходные, как в прошлый раз (полы сами не помоются и мусор не вынесется, а в сраче жить тоже не хочется).
Глава 22. От сентября до Самайна.
Учёба полетела семимильными шагами. Уроки по расписанию, дополнительные занятия у профессора Флитвика и «посиделки с директором».
На следующий день после «вежливого» посыла господина директора куда глаза глядят, Гарри всё же пришлось посетить его вотчину. Предлога отказаться не было, а свой характер он уже проявить успел накануне. Не стоило ещё больше раззадоривать старика. В кабинет Гарри попал совершенно неожиданно для Дамблдора, который со злорадством думал помучить ученика у подножия гаргульи, не сообщив ему пароль от входа. Хотел таким мелким образом отомстить и по-мариновать нерадивого и неожиданно проявившего характер парня. Не вышло.
Откуда же ему знать, что Гарри с некоторых пор прекрасно знает, кем является? И что гаргульи ему не указ? А на недоуменный вопрос Дамблдора, застигнутого врасплох, как раз за перебиранием каких-то сборов и корешков, Гарри невинно похлопал глазами и выдал, что сработал вчерашний пароль.
– Я думал, вы его не поменяли, раз мне не сказали новый, я и назвал, а гаргулья отпрыгнула…
Директор зашипел: «Что это ещё за новости?», но придраться к этому объяснению от ученика не было повода. Это уже какое-то самовольство замка, а не ученик.
Попытка напоить Гарри чаем, хорошо сдобренном зельями, тоже провалилась, на том основании, что тот, видите ли, уже поужинал, и в него больше не влезет.
Директор отчётливо скрипнул зубами, но приступил к «разговору о дополнительных занятиях». На самом деле это и занятиями-то не было. Так, переливание из пустого в порожнее – Дамблдор взялся «представить» своей пешке его «врага», рассказав о его семье, родителях и детстве. Этим он надеялся подогреть ненависть Гарри к Тому Риддлу. Вот, мол, смотри, и семья поганая, а яблочко от яблоньки не далеко падает, и сам он жестокий и беспринципный, раз уж в приюте у других детей воровал, а потом и отца-магла убил. Да и в школе он был, хоть и лучшим учеником и старостой, но проворачивал свои грязные делишки, вроде убийства той же Миртл с помощью василиска и подставы под это дело Хагрида.
Гарри кивал, что-то говорил в ответ и «пылал праведным гневом». Только вот гнев этот был направлен не на Волдеморта, а на сволочь-директора. От понимания, что всего последующего могло бы и не быть (войны, смертей и его собственные бы родители были живы), если бы одному зарвавшемуся магу не потребовалось пугало для общества. Пугало, которое отлично отвлекало на себя внимание всех остальных от манипуляций самого долькоеда.
Ведь прояви тогда ещё профессор трансфигурации капельку внимания к одному ребёнку, которого жизнь не радовала своими «плюшками», и всё могло быть абсолютно по-другому.
О семье Меропы Мракс мало можно понять из показанного Дамблдором, да и показывал тот, могло статься, специально подобранные негативные моменты, да с «правильного» угла. Но вот что такое приютская жизнь… Гарри хоть сам и рос в «семье», но понять поступки и поведение Тома он прекрасно понимал. И подворовывания, сам грешил этим, когда Дурсли уж очень серчали и его «голодовки» растягивались больше чем на неделю, и ответные действия против противных мальчишек сверстников из приюта. Самого Гарри неоднократно били дружки Дадли, как и сам кузен.
Вся разница между Томом и Гарри и была, что у Тома хватило не только духу, но и силы, чтобы мстить и отбиваться, ведь на воспитанников никто не обращал нужного внимания: сыты, одеты и ладно. А у Гарри и того не было. «Дух» старательно купировали тётя с дядей, ведь он прекрасно знал, что за его ответом Дадли последует ещё большие неприятности, а силу, как он выяснил, ограничил сам директор для своих собственных целей. У Тома в этом отношении была полная свобода действий все одиннадцать лет до прихода Дамблдора. Его не наказывали за «ответные» действия против аналогичных действий других воспитанников сами же воспитатели. Они были предоставлены сами себе, и, соответственно, Том не опасался наказаний со стороны. Это давало определённую свободу выбора. И магические силы Тома не были «повязаны» по всем фронтам, а Магия в своих стихийных выбросах «учила» нападавших гораздо более эффективно, нежели кулаки самого Тома.
Вот и получилось, что уже к одиннадцати годам Том смог почувствовать вкус власти и силы. Его боялись и больше не задирали, но…
А потом сама школа Хогвартс и ежегодные летние каникулы в приюте. И ладно бы на первых курсах, хотя Том каждое лето умолял тогдашнего директора Диппета оставить его в стенах школы, так ещё и во время магловской бомбёжки Лондона в 1941 году. Без палочки. С запретом на применение магии.
Этакое: умри – но спасать свою жизнь при помощи колдовства на глазах у маглов не смей!
Вот и ещё один элемент сходства судеб двух отдельно взятых магов. Бомбёжка Лондона у Тома и его приюта в частности, кстати, приют в эту бомбёжку был разрушен и многие из воспитанников тогда погибли – это Гарри выяснил несколько позже разговора с директором, и нападение дементоров в Литлл-Уингинге на самого Гарри перед его пятым курсом.
Много похожего, очень много. И Гарри сочувствовал и маленькому мальчику, и ученику школы, вынужденному раз за разом отправляться в ненавистное место без защиты, но… Простить не мог. Как бы там ни было, у самого Тома был выбор как поступить и он этот выбор сделал, в сторону террора и насилия.
Но в том, что из Тома Риддла вырос убийца и террорист, не меньше собственно выбора самого Тома виноват и Дамблдор. Он видел. Всё видел. И просчитал к чему это может привести. Но не остановил, не помог, не «подал руку» в нужный момент. Да хоть в то же лето сорок первого – оставить Тома всё же в школе – или несколько позже, когда уже молодой маг пришёл наниматься в школу на должность профессора ЗОТИ. Мог. Но не сделал. Более того, он та-а-а-а-ак охарактеризовал Тома перед Диппетом, что тот его испугался и отказал в приёме на работу. А потом ещё немного позже и САМ лично отказал Тому в этой должности уже будучи директором школы.
В общем, Гарри было жаль загубленную жизнь Тома Риддла, и он мог понять его дальнейшие поступки, но… Понять – не простить. Это был выбор Тома и только Тома, и за этот выбор он должен понести ответственность.
Как и Дамблдор за свои манипуляции с вверенными ему жизнями магических детей-сирот. Да и не только. И который виноват во всём произошедшем в магическом мире позже, едва ли не больше, чем непосредственный «террорист» Волдеморт со своими последователями. Именно из-за своего бездействия в тот момент, когда всё ещё можно было предотвратить и пустить ход истории по другому пути.
Вызывал к себе директор Гарри не часто, не каждую субботу. Так что всё вот это он узнал примерно к Хеллоуину.
Тем временем в гостиной Гриффиндора последовательно разразились три скандала.
Первый, естественно, закатил Рональд Уизли, когда вопреки своим необоснованным чаяниям так и не попал в команду.
Тут вообще вышла занимательная история.
Оказалось, что Гарри на данный момент вообще единственный действующий член команды по квиддичу. Оливер Вуд и Алисия Спиннет выпустились аккурат перед Турниром. На четвёртом Гаррином курсе чемпионаты по квиддичу не проводились, и нужды в отборе не было. В прошлом году двух выбывших заменили семикурсники с потока братьев-близнецов, плюс то, что сами близнецы, Анжелина Джонсон и третий охотник их команды были тоже с того же потока… Короче, выпустились все, близнецы так вообще самовольно-добровольно и даже без дипломов, то Гарри остался единственным действующим членом команды на данный момент.
Вот и объяснение, почему капитанский значок попал к нему в руки. Хотя Гарри был уверен, что директор был «громко» против этого события. А больше отдавать его было некому!
Гарри, осознав эту ситуацию, согласился провести отбор в команду, поскольку понимал, что кроме него этого сделать будет некому. А уже после того, как провёл, торжественно вручил свой значок Кормаку МакЛагену, который отлично проявил себя на отборочных турах в качестве вратаря, обойдя Уизли на пять принятых Кормаком, но не принятых Уизли голов.
Но, несмотря на вопли возмущения Рона, вратарём Гарри назначил именно Кормака. Но и без Уизли команда опять не обошлась. Джинни прекрасно проявила себя как ловец и оказалась ничуть не хуже самого Гарри в этом искусстве. По крайней мере из пятидесяти запущенных снитчей она поймала сорок девять секунда в секунду с Гарри и один, упустив всего лишь полминуты самому Гарри. Но пойманы были все снитчи. Соревновались на время, выпуская снитч и отсчитывая секунды до его поимки.
И вот, после этого-то он и вручил торжественно Кормаку свой значок капитана и с чистой совестью отказался от игры, указав, что Джинни Уизли справится не хуже него.
Рон пошёл красными пятнами и…
Второй скандал разразился тут же на поле. «Предатель» и «Слизеринская подстилка» – это ещё самые мягкие обзывательства рыжего в сторону бывшего друга, которые услышал Гарри, уходя с поля вместе с Гермионой.
Причём тут последнее, он так и не понял.
Третий скандал разразился немного-немало спустя два часа после отборочных испытаний на поле. В гостиной Гриффиндора. И опять свару затеял Рон, так и не успокоившийся после произошедшего на поле. Он всё с теми же воплями вломился в Гриффиндорскую гостиную и стал орать на Гарри, которому теперь некуда было деваться, комендантский час уже успел наступить.
Смысл его невразумительных воплей сводился к тому, что Гарри ему не друг, так как не взял его в команду, на что Рон рассчитывал, а потом и вовсе сам бросил Гриффиндор на растерзание Слизеринцам.
Гарри терпел, терпел, но не выдержал, и вот тут-то и высказался, наконец, при всех присутствующих в гостиной учениках, что он думает про дружбу с Роном вообще и про его чаяния урвать себе как можно больше от Славы Мальчика-Который-Выжил, в частности. Как ему удалось удержаться от того, чтобы ещё и не приплести сюда Печать предателей, про которую он уже знал достаточно, про грабительство собственных сейфов. Об этом ещё пока было рано говорить, а то моментально дойдёт до Дамблдора и спугнёт, или заставит того принять какие-либо другие действия. Он и сам не знал.
Напоследок высказал, что с такими друзьями, как Рон, и врагов не надо, они сами угробят «друга» за милую душу. И дружить он с ним больше не намерен, раз уж Рон сам высказал эту замечательную мысль о разрыве их «отношений», то он с этим полностью согласен.
С тех самых пор они снова не разговаривали, как на приснопамятном четвёртом курсе. Но на этот раз Рону объявили бойкот не только Гарри и Невилл, который и так не слишком жаловал Уизли и общался с ним только по крайней необходимости, но и Шеймус с Дином.
С выходом в Хогсмид директор всё задерживал и задерживал, но всё же незадолго до Хеллоуина ему пришлось выпустить учеников из заточения. В Хогвартс Гарри вернулся обновлённый и без очков, что сразу же привлекло к нему внимание не только женской половины, но и парней.
Точнее ещё большее внимание, чем раньше, потому что даже несмотря на свой «замурзанный» вид с начала года у него от желающих пообщаться, познакомится и просто поговорить отбоя не было и так. Он уже устал выбрасывать различные конфетные презенты, накачанные амортенцией больше, чем в них было самого шоколада.
Круг общения парня значительно расширился, и Рону, попытавшемуся было сунуться к нему с извинениями, прямо скажем, насквозь фальшивыми, всё равно не удалось вернуть расположение Гарри, а за ним и Гермионы. Оценки рыжика резко сползли ниже плинтуса, уверенно не покидая уровня «тролль». Гермиона в этот раз не металась между ними буфером, как на четвёртом курсе, а чётко обозначила свою позицию рядом с Гарри и тоже больше не разговаривала с Роном.
А уж после похода в Хогсмид и вернувшегося оттуда обновлённого Гарри… Да ещё и притом, что тот вроде как пошёл следить за Малфоем, о чём Рон услышал, пока стоял позади столика, теперь он безликой тенью таскался за бывшим другом, пытаясь вернуть себе его внимание, что у него, естественно, не получалось, в заведении мадам Розмерты, за которым примостились Гарри, Герми и Невилл…
Разразился четвёртый скандал, окончательно убивший все шансы Рона снова приблизится к ореолу славы Гарри. Впрочем определённой славы рыжий таки добился. О нём не шептался разве что ленивый во всей школе.
– Выходит, Рон, что, по твоему скромному мнению, я должен выглядеть как чучело с помойки, только ради того, чтобы твои секон-хендные вещи смотрелись на моём фоне чуть менее убожески? Так? Только для этого ты со мной дружил? Все эти пять лет? Почему ты не пристаёшь с этим вопросом ни к кому другому? Ни к Шеймусу, ни к Дину… Ещё ни разу за всё наше знакомство они не прибыли в Хогвартс в поношенной одежде, но ты их почему-то не обвинял и не обвиняешь в том, что они зазнавшиеся снобы? А стоило только мне, наконец, осознать, что у меня есть деньги на элементарные вещи, как ты взвился пароходной сиреной! А то, что они у меня есть, пусть и не так уж много, но есть, и я могу себе позволить купить новую одежду, ты прекрасно знал. Как и твоя матушка, которая могла бы и задуматься об этом вопросе, раз уж взяла на себя труд побеспокоится о покупке мне новой парадной мантии во время проведения святочного бала. А что мне кроме этой мантии ничего больше не было нужно по её мнению? Рваные рубашки, носки и застиранные расползающиеся по швам трусы на сироте-подростке, о котором ей было известно, что родственники о нём и думать не хотят, не то, чтобы заботиться – это по её мнению и по твоему заодно – нормально? Вон, папа Гермионы сразу об этом подумал, как только меня увидел…
И замолчал. Не стоило этого говорить, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Но всё, слава Мерлину, обошлось. Рон был настолько ошеломлён отповедью Гарри, что не обратил внимания на последнюю оговорку парня, став орать про то, что его мама и не обязана заботиться о каких-то там… педерастах аристократах.
«Вот, опять! – промелькнуло у Гарри во время этой речи. – То слизеринская подстилка, то педераст аристократ! С чего бы? Я вроде никак не показываю своего отношения ни к змейкам, ни тем более к одному конкретному главному Змею всея Слизерин. И вообще, ранее не был замечен в „компрометирующих“ связях со своим полом, только с Чоу Чанг пробовал встречаться, так она девушка, а тут на ровном месте такие вот обвинения. Хм...»
Вот с этим у Гарри проблемы были. С самого начала года он сразу и определённо понял, что реагирует на слизеринцев далеко не так, как раньше. Пусть в его крови больше и не плещутся литры зелий ненависти, но и испытывать к ним влечение вроде бы как бы парню было не с чего, а поди ж ты. Практически на всех парней из слизерина его член подавал однозначные признаки, особенно сильно реагируя на Малфоя и профессора Снейпа. Да ещё и эти сны, повторяющиеся чуть ли каждую ночь. Исключались только те ночи, когда сам парень уставал до такой степени, что проваливался в сон как в омут, а наутро казалось, что он только чуть прикрыл глаза, а уже пора вставать.
А вот на девушек его «младший друг» решил «забить по полной». Даже выпитое для эксперимента несильное приворотное зелье, Гарри знал, что оно ему не навредит, а большую часть нейтрализует ядовитый коктейль в его крови, это ведь не амортенция, а слабенькое «Обрати внимание», но хоть как-то же он должен же будет среагировать на этот любисток? Захотел же он Чоу ещё на четвёртом курсе, хотя подливала зелья ему Джинни? И всё оказалось впустую. Никакой реакции.
Первый урок по ЗОТИ Гарри едва пережил. Стояк был такой, что его спасало только то, что была письменная проверочная, а не практическая, которую профессор Снейп пообещал устроить на следующем занятии, ибо ему нужно выяснить, что успели уяснить балбесы-студенты за пять лет бездарного преподавания этого предмета.
Голос, завораживающий. Взгляд, словно из бездны. Руки… Из-за развевающейся широкими крыльями мантии профессора, да ещё и чёрной, как сама ночь, казавшиеся ещё более тонкими, нервными, и в то же время, Гарри уже прекрасно знал, какая сила скрывается в этих изящных пальцах, какими тисками они могут оказаться на плече своей жертвы.
А волосы…
Совсем неожиданно оказалось, что волосы у профессора совершенно не жирные сосульки пакли. А густые, смоляные, блестящие, тяжёлые локоны, которым позавидует любая девушка. Просто оказалось, что как зельевар профессор слишком много времени проводит над котлами с зельями с их не всегда хорошими испарениями, а поэтому пользовался специальным бальзамом на волосы. А так как он проводил над этими котлами практически всё своё время…
Вот и бегал по школе сальноволосый ужас Хогвартса. Когда ему было смывать этот самый бальзам, если у него не урок, то эксперимент с зельем, не эксперимент, то урок или проверка работ бездарей? Так что если Снейп и смывал бальзам, то происходило это глубокой ночью перед отходом ко сну, а по утру снова наносился на волосы уже на весь день.
А теперь ему в этом необходимости не было. Он теперь профессор ЗОТИ и над котлами стоит гораздо меньше, так что пользуется стандартной шапочкой зельевара.
Это всё объяснил недоумевающему Гарри Драко, с которым они теперь частенько тайком встречались в выручай комнате. Совсем недолго они были одни. Вскоре их там застукали Гермиона с Невилом, Теодор Нотт, Блэйз Забини и Луна Лавгуд.
Как эти пятеро оказались в одно время в одном месте, да ещё и со схожими мыслями, что выручай комната им открылась, история умалчивает, но с тех пор эти посиделки вдвоём стали посиделками вот в такой компании. А ещё через пару встреч Гарри с удивлением обнаружил, что Гермиона для Драко уже не грязнокровка, а нечто гораздо большее, а Герми отвечает, как это ни странно, взаимностью на ненавязчивые ухаживания блондина. Тео Нотт однозначно положил глаз на Луну Лавгуд, и там тоже всё шло стремительными романтическими темпами, а смуглокожий Блэйз неожиданно стал притираться к Невиллу с совершенно недвусмысленными намёками, а тот и не возражал.
Пару раз Гарри даже застукивал тех целующимися, когда приходил в выручай комнату раньше «означенного» времени, надеясь побыть в одиночестве.
Через некоторое время Гарри сдался и принял свою ориентацию. Реагируя уже не только на что-то ему неизвестное, но на что однозначно реагировал «маленький Гарри», но и сам стал засматриваться на обтянутые ягодицы сокурсников и не только во время, когда они все сидели за столами или партами. В другое время мантии не слишком много давали пищи «глазам», зато фантазии…
Тот же профессор Снейп стал для парня героем уже не только снов, но грёз наяву. Гарри часто «залипал» на уроках ЗОТИ, глядя на то, как профессор показывает им очередной приём защиты, заклинание нападения или просто помогает осваивать это другим. А уж когда он, даже со своей привычной язвительностью и оскорблениями в адрес одного парнокопытного обнимал самого Гарри, для того чтобы правильнее поставить его руку при замахе…
В нос ударял одуряющий запах полыни, зверобоя и мелиссы. Гарри с трудом удавалось держать себя в руках. Но всё же пока никто ничего не заметил. Он был в этом уверен. Может, кроме самого профессора.
Потому что, что ни говори, а Гарри чувствовал, что при каждом его приближении к себе он ощущал, что тот тоже возбуждён и жаждет. Жаждет его, Гарри. Хотя на лице по прежнему отображалась бесстрастная маска презрения и «скорби», а с языка срывались ядовитые замечания. Но в некоторые моменты, когда профессору приходилось особо тесно прижиматься в гриффиндорцу в попытке показать правильное положение рук, ног и палочки во время произнесения атакующего или защитного заклинания, Гарри отчётливо ощущал, как к его ягодицам прижимается весьма внушительное…
Кхе-м… весьма внушительное!
Вот они и дожили до Хеллоуина. Точнее до того самого момента, когда их, наконец, выпустили прогуляться в Хогсмид. А потом этот скандал в гостиной с воплями Рона в главной роли.
– Да, Рон. Твоя мама не обязана. Согласен, – осадил разбушевавшегося Уизли Гарри. – Но если уж взяла на себя этот труд присмотреть за мной на каникулах, а также мой патронаж в Косом переулке, то могла бы и подсказать подростку, что и как купить! Видела же, что рукава моей рубашки уже даже до костяшек запястий не дотягивают, но промолчала… Тебе купила, ты её сын, правильно, о тебе она позаботилась, пусть и в меру своих финансовых возможностей, а мне ей было влом сказать, что, Гарри, так и так, тебе рубашка мала, пойдём что-нибудь подберём, что уже впору будет? Нет? Не из вашего же бюджета я собирался за рубашку расплатиться! Почему Флёр на это обратила внимание, а твоя мама нет? А Флёр для меня ещё более «НИКТО», чем твоя мама, Рон! Раз уж она имела совесть называть меня «Гарри же нам как сын!», – ехидно процитировал он, нагибаясь к сбледнувшему под гневным взглядом Гарри Рону. – Это её слова, Рон. Не мои. Однако, я только КАК сын, но не сын, а потому на мои проблемы она и не обращала внимания. Так что не говори кто и что кому тут должен, Рон! Хватит! Ещё раз вякнешь в мою сторону, не посмотрю на то, что пять лет считал тебя своим другом!
Гарри резко развернулся на небольших каблуках своих новеньких ботинок и пошёл в сторону Большого Зала – на носу был ужин. За его спиной послышались свист, улюлюканье и одобрительные аплодисменты.
Ужин прошёл в норме, хотя нехорошие предчувствия и одолевали Гарри. Хотя до Хеллоуина оставалась ещё пара дней.
Ни один Хеллоуин не прошёл для него буднично. На первом курсе был тролль. На втором – окаменевшая миссис Норис, кошка завхоза Филча. На третьем – Сириус порвал портрет Полной Дамы. Четвёртый – без комментариев. Пятый…
А что было на пятом?
А-а-а-а… Нападение на Азкабан и освобождение заключённых. К самому Гарри это мало имеет отношение, но всё равно можно сказать – праздник отличился. Да и Амбридж со своим кровавым пером, что мучила его с самого сентября, только после Хеллоуина и угомонилась, удовлетворившись глубиной шрама на руке парня.
Оу… Как он мог забыть! Хагрид! Хагрид, который привёл своего полоумного братца Гроха и поселил его в Запретном лесу! Именно в Хеллоуин они с ним и познакомились!*
Тогда Гарри не понимал, а вот теперь, вспомнив про Гроха, призадумался. Мать Хагрида. Она же вроде не могла иметь больше детей, после того, что с ней сделал отец самого Хагрида. Но… Есть же Грох… Хотя-я-я-я… Мало ли что там с их анатомией? Не столь уж они и изучены, эти гиганты, чтобы быть уверенными на сто процентов в выводах. Да и сам Грох. При всём слабоумии великанов, но всё же с ними можно «поговорить» и «договориться», а Грох… Хотя-я-я-я… Тут тоже свои заморочки, он же ещё совсем ребёнок по меркам тех же великанов. Он младше Хагрида, да и чистокровный гигант… А Хагрид, судя по воспоминаниям дневника Риддла и разговорам с Дамблдором, к семидесяти** подбирается… Младенец, как для гиганта. Только и того, что отец маг-человек, вот его развитие и опережает его сверстников по великанской линии, зато существенно опаздывает по человеческому развитию…
Как же он был прав в своих подозрениях и предчувствиях.
Утро Хеллоуина, хотя Гарри с некоторых пор предпочитал называть его традиционно Самайн, встретило его ещё более обострившимся обонянием, отчего его чуть буквально не вывернуло на Рона, источника зловония в их общей комнате, больной головой, плывущими «мозгами» и тянущими ощущениями в паху.
*Не помню точно, когда это было, так что пусть будет.
**Исхожу из того, что Хагрид на два года младше Риддла, и когда тот открыл ТК, учился на третьем курсе (это чётко прописано в каноне), тогда как сам Риддл на пятом. А Т. М. Риддл родился 31.12.1926 года. Соответственно Хагрид 1928 и на 1996 ему 68 лет.
====== Глава 23. Выбор Оми-Ра. ======
Глава 23. Выбор Оми-Ра.
– Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? – спросила подруга, присаживаясь рядом за столом на завтраке.
Гарри слезящимися глазами посмотрел в её сторону, но кроме расплывающегося пятна ничего не увидел.
– Не очень. Сам не знаю, что со мной. Неужели всё же кто-то сподобился меня отравить, переборов тот коктейль, что гуляет по моему организму? – шмыгнул он распухшим носом, что, впрочем, не мешало этому самому носу улавливать мельчайшие оттенки запахов, окружающих парня.
– Может, в больничное крыло? – неуверенно спросил Невилл, сочувственно поглядывая на друга.
Гарри только пальцем у виска покрутил.
Был у них разговор уже на эту тему, перед началом которого Гарри заявил:
– Я и раньше-то не слишком жаловал это помещение, а сейчас и вовсе не спешу со своими медицинскими проблемами к мадам Помфри обращаться. Что это за медиведьма, которая плевать хотела на своих подопечных, и покрывает директора во всех его манипуляциях, да и другим «шутникам» даёт «зелёный свет»? Как её ещё откатом не шарахает за нарушение данной ею при получении Печати Медика клятвы Гиппократа.*
Чем и спровоцировал дальнейший разговор.
– Гарри, ты о чём? – удивился Драко.
– Ну, сам посуди. В школу поступает ребёнок. На лицо все признаки истощения, недоедания, голодания, намеренных побоев, а не просто синяков от падения с лестницы, и прочая, и прочая… А она что? Ноль эмоций! Да, я эгоистично сейчас говорю о себе. И она обращает на меня это самое внимание только тогда, когда я попадаю к ней уже после первого матча в квиддич, помните, тогда у меня метла взбесилась? При этом она строго лечит только травмы, полученные во время этого матча, совершенно не обращая внимания на то, что моему организму требуются куда как более внушительные медицинские процедуры. И уж тем более старательно не замечается того коктейля из зелий и разной отравы-потравы, что плещется в моей крови. Или я чего-то не понимаю, или она первая, как женщина, как маг, как профессионал и должностное лицо, должна была бить во все колокола!
Гарри глубоко вздохнул.
– По моему мнению, это от неё я должен был бы узнать, что у меня в крови не только куча зелий бродит, но и ограничители магии на теле стоят! Это обязанность лечащего врача! Тьфу ты, в нашем случае колдомедика. А не от стороннего ритуалиста через пять лет после своего появления в магическом мире. Дальше больше. В школе каменеют студенты, а медиведьма что? Послушно кивает директору на его запрет закупить даже не зелье, а просто необходимый для него корень Мандрагоры в любой аптеке, и ждёт пока эти самые Мандрагоры не вырастут в теплицах самого Хогвартса. Ученика укусил василиск! Василиск, а не комар, даже и магический! В больничном крыле побывали все. Рон, Джинни, миссис Уизли, мистер Уизли, Локхарт этот оболваненный…
