Текст книги "Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ)"
Автор книги: safira260
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 47 страниц)
========== Глава 1. Звоночки. ======
Глава 1. Звоночки.
Неделю после того, как он прибыл из Хогвартса, на Тисовую Улицу, четыре, если считать с трагических событий в Министерстве магии, когда Сириус с удивлённой улыбкой на губах рухнул в Арку Смерти от простого ступефая своей безумной кузины Беллы, Гарри провёл словно в тумане. Его не отпускала боль потери, возможно, единственного близкого и родного человека. Дурсли, зашуганные магами на вокзале, его не трогали. Только раз в день тётя Петуния приносила поднос со скудным обедом к двери комнаты племянника и каждый раз забирала его нетронутым.
Туман туманом, боль от потери болью, но… После устроенной в кабинете директора истерики с применением магического выброса в Гарри что-то словно сломалось. Разбилось на миллионы кусочков. Он замкнулся в себе, практически не разговаривал с друзьями, сидел за Гриффиндорским столом с отрешённым видом и пустым взглядом осматривал происходящие события, словно сторонний зритель смотрел кино. Тогда-то и произошёл первый эпизод, который обратил на себя его внимание.
Ретроспектива.
Невилл легонько стукнул по рукам маленького первокурсника, который уже потянул полную ложку пюре ко рту.
– Джерри, – очень тихо прошептал Невилл этому мальчику, – сколько раз тебе говорить! Проверяй перед употреблением пищу! Или тебе мало тех шуток, что с тобой случались с самого начала года по вине близнецов Уизли?
– Но их же больше здесь нет?! – искренне удивился пацан.
– Это не отменяет того, что могут найтись ещё желающие пошутить за твой счёт, – строго отчитал первокурсника Невилл и демонстративно провёл пару пассов над своей заполненной тарелкой.
Эти действия повторил и первокурсник.
Взгляд Гарри скользнул по столу Гриффиндора, кто-то из старшекурсников тоже повторяли эти пассы, но большая часть ничем таким не заморачивалась и уже уплетала ужин за обе щёки, включая Рона, который напихал в свой рот всего-всего и теперь, плюясь, давился от жадности. Гарри чуть скривился: за эти пять лет, что они дружат, он уже пообвыкся и практически не обращал на застольные манеры друга никакого внимания, но нельзя было сказать, что это ему импонировало. Так же, как и Гермионе, которая и в этот раз сразу же начала злым голосом читать мораль их общему другу о приличиях поведения за столом.
Далее взгляд Гарри выцепил похожую картину за столом Хафлпаффа, в том смысле, что там ученики, только уже не только старшекурсники, но и среднее звено, дружно махали над своими тарелками руками. А вот за столом Рэйвенкло и Слизерин без этой процедуры к ужину не приступил ни один из учеников, даже малолетки, только что прибывшие в Хогвартс, если, конечно, можно назвать только что прибывшими тех, кто отучился в этой школе уже весь учебный год.
Гарри это отметил и снова погрузился в своё отрешённое состояние, не обращая внимания на подругу, которая переключилась с Рона на него, заметив, что он так и не съел ни кусочка.
Конец ретроспективы.
Тогда, Гарри лишь отметил этот факт, но не особо обратил внимания, но последующие несколько дней, что оставались студентам до отправки Хогвартс-Экспресса из Хогсмида в Лондон, он периодически замечал эту странность, присутствуя на завтраках-обедах-ужинах, и всё повторялось. Проверкой своих тарелок озаботились всего несколько старшекурсников из Гриффиндора, тот же состав из Хафлпаффа и поголовно все Рэйвенкловцы и Слизеринцы.
«Проверяют еду на яды? Глупо. Кто их будет травить в Хогвартсе?» – подумал он тогда, но уже через пару секунд вдруг задумался.
«А почему нет? Правильно Невилл сказал, мало ли кто захочет пошутить за твой счёт. Отравить, может, и не отравят, но вот сколько над малышами издевались близнецы Уизли, подливая в кубок с соком или в тарелки с едой свои экспериментальные штучки? А кто мог дать гарантию, что они полностью безопасны? Собственно, парни таким незамысловатым образом и тестировали свою продукцию для будущего магазина. Нам всем было смешно, а каково было жертвам их шуток? Скольких детишек после неудачной апробации, когда зелье давало совсем не тот результат, что планировался, выхаживала мадам Помфри? А ведь никогда на эти уловки не попадались ни Рэйвенкловцы, ни Слизеринцы. И не надо говорить, что это потому, что их столы далеко стоят. Хафлпафф, вон, через стол от нас, их как раз загораживает Рэйвенкло, а и там бывали попавшиеся в сети шуток братцев Уизли».
Но особо раздумывать над этим было уже поздно. Это был их последний день в этом учебном году, и уже на следующий он оказался в своей комнате на втором этаже в коттедже по адресу: Англия, Суррей, Литлл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4.
И снова погрузился в боль от потери крёстного, чему только способствовали грубые напоминания об этом эпизоде членов Ордена Феникса на платформе при разговоре с Дурслями.
Сейчас Гарри покинул дом глотнуть свежего воздуха, он много часов слонялся, как тень, по городку и теперь, бездумно смотря вдаль, сидел на детских качелях в парке. В голове было пусто до звона. Апатия и безразличие ко всему происходящему вокруг. Даже Дадли прекратил свои игрушки «догони и побей ненормального кузена» после событий перед пятым Гарриным курсом. Он вообще стал обходить Гарри десятой дорогой и своих дружков к нему не подпускал.
На соседней лавочке примостились две девушки по виду не так чтобы уж совсем взрослые, но однозначно постарше Гарри. Чтобы наполнить свою внутреннюю пустоту, парень прислушался к разговору.
– Сэм, ну что ты такое говоришь, – воскликнула одна из девушек. – Он защищал тебя от этих хулиганов. Это самооборона! Никто его за это не посадит!
– Но, Кэрри, – в отчаянии воскликнула вторая девушка, по виду которой было понятно, что она просто в отчаянии. – У Джейкоба сломана рука и нога, а его папаша является мировым судьёй! Неужели ты думаешь, что этот поганец не воспользуется своим положением? Неужели ты думаешь, что его папаша так вот спустит с рук увечья своего избалованного сынка? Если Рикки сможет доказать, что эта сволочь пытался меня изнасиловать – это же какой удар по репутации судьи, который является отцом несостоявшегося насильника?! Судья такого не допустит и будет выгораживать своего сынка всеми доступными способами! Так что Рикки грозит арест и его посадят, как пить дать, посадят! – расплакалась девушка.
– Значит нам нужен хороший адвокат, Саманта, не реви! – резко прикрикнула первая девушка, Кэрри. – Который сможет настоять на том, что судья пристрастен и не может вести это дело! Это противозаконно.
Сэм ладошками размазала тушь по лицу.
– На, утрись, – смягчилась Кэрри. – Не всё ещё потеряно, я знаю одного человечка, он нам подскажет, куда обратиться…
– Но, Кэрри, на адвоката нужны деньги и большие, где я их возьму?
– Сэмми! Я тебе поражаюсь! Ты уже больше года как совершеннолетняя и даже не поинтересовалась, а что досталось тебе в наследство от родителей?
– Но дядя… У него сердце… Как я ему объясню?
– Твой дядя хороший человек, но он был, понимаешь БЫЛ твоим опекуном, а теперь тебе пора самой впрягаться в лямку управления собственными финансами! Нет, конечно, если ты не хочешь, то никто тебе не запрещает оставить всё как есть, и пусть твой больной сердцем дядюшка и дальше везёт на себе этот воз, но… Теперь тебе не обязательно ставить его в известность об изъятии со своего счёта нужной суммы на адвоката! Или поставить, чтобы он был в курсе, но вот запретить тебе он этого теперь не может. Да и раньше не особо мог, согласно завещанию твоих родителей он только управляющий… Тебе уже было двадцать, когда они погибли, а по всем стандартам ты была совершеннолетней, если бы не оговорка про твои двадцать один год… Это твои деньги!
Кэрри достала ещё один платок, которым заплаканная девушка окончательно очистила своё лицо от поплывшей косметики, и они обе поднялись со скамейки и пошли по тропинке на выход из парка, а Гарри продолжал качаться на качелях.
Скрип-скрип… Туда-сюда…
«А ведь я такой же наивный идиот! – подумалось ему. – Я уже пять лет провёл в магическом мире и почему-то мало интересовался тем, что оставили мне мои родители. Да и самими родителями интересовался мало. Как мешало что-то».
Гарри снова сделал отталкивающее движение ногой и качели опять качнулись: скрип-скрип…
А мысли побежали вперёд, словно прорвав плотину.
Что он знает про своих родителей? Что они отдали за него свои жизни. Жили в Годриковой лощине. У него глаза матери, а сам он копия отца. Они истинные Гриффиндорцы. Отец был аврором. А кем была мама? Они оставили ему небольшое наследство в Гринготсе. Насколько большое? Откуда у них эти деньги? Даже этого он не знает.
Всё? Да – это все его скудные знания о собственной семье. А кто его бабушки и дедушки? Тётя Петуния о своих родителях тоже не слишком много рассказывала. Единственный момент, когда она про них заикнулась – та ночь, когда за Гарри прибыл Хагрид, чтобы сопроводить его в Косой переулок. А со стороны отца? Тоже голяк. Единственное упоминание: бабушка Дорея в девичестве была Блэк. Об этом Сириус упоминал… Прошлым летом.
Сириус… Вместо того, чтобы уделить побольше внимания единственному родному человеку в те пару недель, что он был с ним… Жил в одном доме, Гарри предпочёл дуться на друзей, злиться на судьбу и нервничать по поводу предстоящего слушания, вместо того, чтобы почитать собственно законы или хотя бы прислушаться к бубнежу Гермионы. Ах, да, он же злился! Видите ли, пока он кис тут, в Литлл-Уингинге, пытался подслушать новости под окном кухни, они там тренировались! В штабе Ордена Феникса. И он явно об этом ничего не должен был знать.
Ретроспектива.
Когда насквозь промёрзший отряд по переправке Гарри оказался в доме Сириуса, от Гарри быстренько постарались отделаться, спровадив его в одну из мрачных комнат с пыльными гардинами, потрескавшимися и кое-где отвалившимися обоями, где его и встретили Рон, Гермиона и Джинни. А чуть позже туда аппарировали, недавно получившие разрешение колдовать близнецы, которые теперь стали применять волшебство буквально на каждом шагу. Казалось, что они скоро разучатся ходить на своих двоих, потому что аппарировали даже тогда, когда требовалось всего лишь пересесть с кресла в кресло, по поводу и без пользовались палочками, кастуя чары направо и налево.
Гарри, узнав, что они, все они, провели это лето в Блэк-Хаусе, были в непосредственной близости от событий, пусть их не пускали на собрания Ордена, но… ОНИ БЫЛИ ТУТ! Тогда, когда его заперли в изоляции у маглов, причём приставив к нему соглядатаев, которые всё равно пропустили дементоров!
Гарри тогда сильно разозлился и высказал своим друзьям, что он об этом думает, но потом успокоился и попытался выяснить хоть что-то. Вот тут-то и зашла речь о письмах и прочем.
– Понимаешь, Гарри, – увещевала Гермиона. – Дамблдор запретил нам писать тебе. Это было слишком опасно! Сову можно отследить…
– Но ты мне всё равно писала магловским способом, Гермиона, – возразил Гарри, вспоминая те два письма, что он получил по обычной магловской почте. – Правда, ты ничего не писала о происходящем, отделываясь общими фразами, тогда как прекрасно знала, что я вообще ничего не знаю о том, что теперь творится в магическом мире! Живя у маглов, я не получаю «Ежедневный Пророк»! И уж кому как не тебе знать, что ни один волшебник, а уж тем более Волдеморт, – при произнесении этого имени все в комнате вздрогнули, но Гарри не обратил на это внимания. – Не додумался бы проверять и отслеживать магловскую почту! Что и подтвердилось. Так что твои письма… А ты писала только то, что вы очень заняты! Но ни одной новости ты не сообщала! Так чем вы тут были так заняты?!
Гермиона стушевалась. Гарри был прав. Она сама ещё на их первом курсе заострила внимание своего друга на полной беспомощности магов в мире маглов, когда они проходили лабиринт, спасая от Волдеморта философский камень. Там в комнате с простейшей логической загадкой, оставленной профессором Снейпом. И теперь Гарри вернул ей её же слова.
– Нууу, ты знаешь, дом очень грязный, старый… Мы тут убирались…
Гарри выразительно осмотрел грязный, заляпанный неизвестно чем пол, пыль на портьерах, похлопал по обивке кресла, в которое он ещё не присел, выбив облачко маленьких зловредных мольфеек вместе с облачком пыли. Гермиона покраснела, видя этот явный скептицизм друга.
– Разбирали шкафы с различными штуками… – всё же попробовала оправдаться она.
Гарри вмиг опять насупился, став похожим на сердитого ежа, свернувшегося в клубок и выставившего колючки.
– Так вам позволили колдовать, несмотря на то, что вы ещё несовершеннолетние… – начал снова раздуваться от гнева парень.
– Гарри, мы…
– Ни слова, Гермиона! – закричал он. – Не надо мне говорить, что вы тут всё руками разгребали. Это не магловский дом! Тут от одних молфеек нужны именно что чары, а не банальная тряпка с водой! А уж о том, что вас заставили разбирать шкафы с «безделушками» и вовсе без палочки не может быть и речи! Неужели вы должны были руками ловить летающие чайники?!!! Не поверю! Вы тут… Тренировались в колдовстве, тогда как меня закрыли у маглов без права использовать палочку даже для защиты собственной жизни?! А теперь вы тут сидите и говорите, что ничего не могли сделать?! А меня теперь будут судить за то, чем вы могли заниматься всё это лето свободно?! И всё это при том, что это не на вас охотится самый злой волшебник современного мира!
Расхристав бомбардой кресло, в которое Гарри так и не сел, парень убежал куда-то выше по этажам и заперся в какой-то ещё одной тёмной комнате, лишь бы не видеть эти самодовольные лица, которые могли всё лето делать то, что ему делать запрещали. Которые жили тут и были пусть не в курсе всего, но были хотя бы вообще в курсе чего-то. А он…
Конец ретроспективы.
После этого срыва, Гарри успокоился, тем более что долго рефлексировать ему не дали. Его нашёл Сириус…
Сириус… Как же так… За что? Почему?
«Таааак, Гарри, обалдуй ты этакий, соберись! Да, больно! Да, хочется выть! Но этого уже не изменишь! Его больше нет! А ты жив!» – дал сам себе мысленного пинка Гарри, продолжая раскачиваться на качелях.
Вывод: он полнейший кретин, идиот. Прав профессор Снейп в своей оценке его умственных способностей. Ой, как прав! А Гарри только злился. А ведь именно ненавистный профессор приоткрыл мальчику калитку в прошлое, заставив того переписывать карточки с указанными нарушениями и наказаниями за них. А там… Там через одну мелькали имена отца и крёстного. И пусть не с самой лучшей стороны, но Гарри узнал их чуть больше, плюс это подсмотренное в Думосборе воспоминание профессора, за которое Гарри до сих пор стыдно.
Стыдно за увиденное поведение отца. Как он мог? Никогда не знающий ласки и постоянно одетый в чёрте-знает-что Мальчик-Который-Выжил не понимал, как над таким положением вещей можно глумиться, что делали его отец и Сириус. Сам Гарри никогда не осуждал Рона за его неряшливый вид и затасканную одежду. Сам знал, что это такое – не иметь средств на… ни на что. Хотя многие сокурсники и посмеивались над Роном. Не говоря уже о Слизеринцах. Особенно Малфой с его брезгливой рожей, стоило только ему взглянуть на рыжика. Но они только посмеивались или кривились, но… не позволяли себе такого издевательского поведения, что продемонстрировал родной отец в думосбросе.
Стыдно за собственное поведение. Уже второй раз он без разрешения вламывается в чужое «личное пространство», если этим термином можно обозвать клубящийся туман в Думосбросе. Первый раз был ещё на четвёртом курсе в кабинете Дамблдора. Стыдно было и тогда, хотя директор, в отличие от Снейпа, не стал бросаться банками с тараканами. А может, нужно было? Тогда бы до него, Гарри, быстрее дошло, что нельзя рыться по чужим вещам без спроса? Тогда не повторился бы этот эпизод с Думосбросом в кабинете Снейпа? И они бы продолжили свои занятия оклюменцией, и Гарри бы не поддался на провокацию Волдеморта, и Сириус был бы жив?
Если бы, если бы, если бы…
Поздно. Урок усвоен был слишком поздно. А история не терпит сослагательного наклонения. Больно. Он виноват и осознаёт это. Только его вина в том, что он позволил Волдеморту обмануть себя, только его вина в том, что недостаточно старался на занятиях со Снейпом…
Он виноват…
Гарри встал с качелей и словно сомнамбула поплёлся по вечернему парку в сторону Тисовой. Всю последнюю неделю с ним случались такие вот приступы просветления, которые неминуемо скатывались к теме Сириуса, его гибели и его роли в этом.
Он виноват…
Ноги ослабли, и Гарри без сил опустился на поваленное толстое бревно на окраине полянки. Видимо, его не убирали специально. Оно так удачно вписывалось в эту полянку, особенно если прийти сюда с компанией друзей и устроить небольшой пикничок. Скорее всего, это было действительно так. Слишком уж отполированным оно смотрелось, слишком гладким был закаменевший ствол без какого-либо признака коры.
– … Джек, – послышалось со стороны аллеи. – Сколько раз тебе говорить, твоя ситуация – это тот результат того, к которому ты всё это время стремился.
– Эд, – прохрипел другой юношеский голос. – Ну как я мог к этому стремиться? Ты сам-то подумай, что говоришь? У меня не было другого выхода!
– Даже, если тебя съел дракон, всегда есть как минимум два выхода: штатный и аварийный, – невесело пошутил упомянутый Эд.
Другой собеседник тоже не совсем весело рассмеялся.
– Штатный – это ты имеешь в виду…
– Угу…
– А аварийный – это буэ-э?
– Он самый.
Некоторое время собеседники молчали, присев на кованную лавочку под фонарём. Гарри они не заметили, так как были к нему спиной, на улице уже смеркалось, ну, и кусты, и деревья надёжно скрывали парня с их глаз. А вот Гарри мог их видеть сквозь просветы в листве, так что красноречивые жесты второго указывающие сначала на задницу, а потом кривлянье с двумя пальцами во рту, невольно улыбнулся.
– Ну, дай мне твой анализ ситуации, ибо я совершенно не вижу ни штатного, ни аварийного выхода из этой кабалы, в которую угодил.
– Во-первых, я тебе ещё со школы твердил: учись – генералом станешь. А у тебя всё твоим регби поросло. Кроме мяча совершенно ничего не видел. И колледж-то закончил только благодаря тому, что лучшего бомбардира у них не было, вот и относились к тебе столь снисходительно, а ты умудрился получить свой диплом. Только одним дипломом сыт не будешь. На хороших должностях не на оценки смотрят, а на реальные знания. А у тебя их нет. С одной стороны ты сделал правильный выбор – быть там, где ты сведущ и хорош, только… Джек, я не понимаю, как можно было подписать контракт, не глядя – ты же всё-таки какой-никакой, но юрист! А сейчас терзаешь мои уши своим нытьём.
– Я к тебе, как к другу пришёл, – буркнул Джек, – а ты мне мораль читаешь.
– Джек, да как ты не поймёшь?! Пока ты не включишь свою голову, в которой всё же есть мозги, я на это очень надеюсь, ты из этой ситуации не выкарабкаешься. А на кого ты можешь надеяться, кроме как на себя?
– На тебя?!
– На меня ты всегда можешь рассчитывать, но в данной ситуации я только советчик. Реальной помощи я тут тебе не предоставлю. Нет у меня таких «полномочий». Ты с таким энтузиазмом схватился за этот контракт, а я ведь предупреждал, говорил – прочти, обдумай, не спеши. И вот результат.
– Прочитал, – буркнул страдалец. – Всё было в норме…
– В норме? В норме?! Чего же ты сейчас тут мне истерики закатываешь? Юрист недоделанный! Говорил тебе – учись! А ты весь курс по ловушкам и подводным камням в контрактах пропустил со своими тренировками!
– Так что же всё-таки мне делать? Там неустойка такая предусмотрена, что…
– Плевать, – сплюнул Эдвард. – У тебя два варианта действий: заплатить неустойку по разрыву контракта или продолжать его отрабатывать.
– И где я такие деньжищи возьму? – буркнул загнанный в угол Джек.
– Значит, тебя всё устраивает, – спокойно резюмировал Эд. – Тогда не компостируй мне мозг.
– Не устраивает. Но и денег у меня нет…
– У тебя есть квартира, машина.
– Ты, – задохнулся Джек от догадки. – Ты предлагаешь…
– Машину продай, квартиру разменяй – уже больше семидесяти процентов суммы неустойки у тебя будет на руках. Часть я займу. Много у меня нет, но хоть что-то… уже почти вся сумма. Возьмёшь кредит…
– Как я его выплачивать буду? – буркнул Джек.
– Ищи работу и включай голову. Диплом у тебя нормальный, рекомендаций, правда, нет, да и своим контрактом ты себе уже подгадил, но и работу найти можно не в Лондоне. Помощником какого-нибудь старичка нотариуса. Просто затяни свой пояс потуже и отвыкай жить на широкую ногу. И включай ГОЛОВУ. Возьмись за учебники, с этим я тебе помогу. Некоторое время буду консультировать, так уж и быть, бесплатно, а там глядишь пойдёшь в гору. В спорте ты вряд ли теперь сможешь себя реализовать с такой подставой от этой своей команды, которую тебе устроил твой агент с этим кабальным контрактом.
Джек понурился.
– Я всё сказал. Тебе решать. И оглянись уже вокруг. Ты не в сказке живёшь, где манна с неба сыплется. Лондон тоже не единственный город на планете. Да что там, планете, в Англии! Ты и сам это знаешь, куда вы только со своей командой ни ездили на соревнования…
– Только нас дальше спортплощадки не выпускали, – буркнул Джек.
– Вооот!
На этом разговор прекратился, а парни покинули парк.
====== Глава 2. Первые просветления и вопросы. ======
Комментарий к Глава 2. Первые просветления и вопросы. Ааааа... Забыла предупредить. Ребята, мат. Сдерживаться не буду. Так что нежным фиЯлкам лучше на сих словах закрыть глазки и прикрыть ушки.
Глава 2. Первые просветления и вопросы.
Гарри опять задумался.
Что же он сам знает о мире его окружающем. Он и в магловском окружении не свой, потому что его опекуны не задавались вопросом его социализации. Хорошо хоть в школу отдали. Нет. Они не были совсем уж ужасными, как мистер Траппер, что жил от Дурслей на другом конце улицы. Тот и своих-то детей бил и колотил, когда напивался, пока его, в конце концов, не посадили, а детей не сдали в приют. Вот уж было о чём кумушкам посплетничать, и тётя Петуния там была заводилой. Но Дурсли не любили своего племянника. Ни тепла, ни любви, ни ласки, что неизбывным потоком Ниагарского водопада обрушивалась на Дадли, Гарри на себе не испытывал.
Его кормили, правда, частенько наказывали, запирая в чулане без еды, одевали в обноски с кузена, но одевали, работать заставляли. Иногда от дяди прилетали плюхи и подзатыльники, но его не били смертным боем, как мистер Траппер. Хотя кузен и позволял себе со своими дружками устроить «охоту на Гарри».
Но с другой стороны Гарри видел, как должны жить и дети в нормальных семьях не только по всей Тисовой улице, но и по улице Магнолий, по которой он частенько прогуливался в детстве. Без таких перекосов, как у Трапперов или у самих Дурслей, которые во всём потакали своему капризному и избалованному сыночку, что тоже было не совсем нормально.
А в магическом мире? Что он знает в магическом мире, кроме Хогвартса? Косой переулок, да пару злачных для студентов мест в Хогсмиде. Всё! А!!! Нет, ещё Лютный переулок, куда он нечаянно попал перед вторым курсом, закашлявшись в нечищеном камине Уизли. Но там он пробыл не так уж и долго. Только по лавке Горбина и Беркс и погулял, а на выходе ему посчастливилось встретить Хагрида.
И только сейчас парень начал осознавать, вспомнив то своё приключение, какая разница была между атмосферой Косого и Лютного переулков. Тогда, будучи двенадцатилетним мальчиком, он это, конечно, тоже заметил, но… Ошеломлённый, испуганный не анализировал, а просто пошёл за Хагридом искать семью Уизли. А вот сейчас задумался, вспомнив этот эпизод своей не слишком длинной жизни.
А почему так?
В Косом переулке светло, тепло, хорошо. Везде чувствуется довольство и достаток, а в Лютном такая мрачная давящая атмосфера и маги… Как бомжи с помойки!
А если вспомнить своё самое первое посещение «Дырявого котла»?
Грязь, запущенность, нечёсаные патлы, пожелтевшие зубы и неприятные запахи всех желающих тогда пожать руку Герою магического мира. А они ещё над профессором Снейпом смеются за его жирные волосы. Чего ожидать от этого злобного мага, если большинство остальных представляется собой не менее противное зрелище?
«Хм… Как странно, – пролетела мысль, – а почему тогда перед третьим курсом в этом самом «Дырявом котле» было менее многомагно?»
Он жил там больше недели и практически никогда не видел бар настолько заполненным, как в тот первый раз. Даже просто вечером, когда, по идее, закончились рабочие часы и… Маги, что не люди? Промочить горло, пропустить стаканчик, посидеть часик с друзьями, снимая напряжение рабочего дня? И зачем куда-то далеко идти, если вот прямо под боком «Дырявый котёл»? Однако больше такого ажиотажа в этом баре парень никогда не видел. У мороженщика Фортескью было многолюднее, чем тут. Да и кафе имело более приглядный вид. И публика более приличная, по меркам магов: все чистые, ухоженные, в нормальных мантиях или костюмах, а не в том отрепье и непонятных балахонах, что были на тех «встречающих».
А теперь вспоминая свой самый первый день появления в магическом мире, а потом, проводя параллель с увиденными обитателями Лютного переулка, то прямо-таки напрашивается вывод, что они все оттуда. В смысле из Лютного. Ни одного «нормального» мага Гарри в тот день в этом баре не видел.
Возможно, тому причиной его мелкость и атаковавшая страшная толпа.
И всё-таки, почему именно в тот день в баре был такой аншлаг? Ведь и бармен, едва взглянув на мальчика, тут же заохал, заахал, что это никак «Сам Гарри Поттер!». Подозрительно такое быстрое узнавание, если учитывать, что они никогда раньше самого Гарри не видели. Отбросим мистера Дингла…
«О! Один нормальный маг там был! Если такое поведение можно назвать нормальным!» – усмехнулся сам себе парень.
Гарри потёр шрам, вздрогнул от ветерка, встал с бревна и поплёлся всё же домой.
«Кстати, профессора Квирелла тоже можно смело вычеркнуть из категории нормальных. Если я что-то и понимаю, то уже тогда он был носителем этой змеемордой хари на затылке, а боли в шраме я не заметил, только потому, что был сам ошеломлён и ослеплён происходящими событиями».
Так вот, возвращаясь к узнаванию барменом Томом Гарри Поттера. С какого такого перепугу тот сразу так вот его и узнал? Шрам был прикрыт чёлкой, что постоянно спадала на глаза, а это единственная примета Мальчика-Который-Выжил, по которой его могли бы опознать маги, которые его до тех пор не видели. Даже тот же мистер Дингл не сразу его распознал, а только после возгласа бармена. А ведь вот именно этот мистер Дингл его уже видел и даже тряс его за руку. Странно?
Очень.
Вот и напрашивается вопрос, а как бармену Тому так быстро удалось признать в пареньке, которого сопровождал Хагрид, Знаменитость магического мира? С чего он взял, что мальчик рядом с Хагридом именно Гарри Поттер, раз уж не дал себе возможность задумываться, что обычно маглорождённых сопровождают профессора, а не лесничие. Мало ли какого ученика в тот день мог сопровождать полувеликан? Если только он, Том, не был проинформирован заранее, что именно в этот день и именно с Хагридом в его обшарпанное заведение наведается Мальчик-Который-Выжил.
На втором курсе Гарри прекрасно понял, что волшебники со своими детьми попадают в Косой переулок каминами, а не через «Дырявый котёл». Там была специально оборудованная каминами площадка, куда и должен был прибыть Гарри, когда закашлялся и не совсем чётко произнёс адрес, отправляясь от Уизли. Так что через бар могли сопровождать только маглорождённых магов.
Гарри тихо прикрыл входную дверь и на цыпочках направился в ванну. Было уже очень поздно, и даже Дадли уже вернулся с «прогулки». Хотя справедливости ради нужно отметить, что после происшествия прошлым летом, этим летом Дадли домой возвращался до того, как стемнеет.
Впервые за последнее время Гарри почувствовал голод.
Опять же, на цыпочках, прокрался, через гостиную в кухню и залез в холодильник. Интересно, но там на небольшом подносе был сервирован ужин на одну персону. Ничего особенного: холодная варёная картошка с одной котлетой и стакан с соком, заботливо накрытый кипельно-белым полотенцем.
– Упс, – невольно и удивлённо вырвалось у Гарри при виде такого разрыва шаблона от тёти Петунии.
Приготовлено было явно для него. Ну, не для Дидикуса же?! Тот всё ещё находится на строгой диете, прописанной врачом-диетологом. За последний учебный год, что кузены не виделись, да после того «страшного и нервного» потрясения Дадли однозначно схуднул. Но ещё недостаточно для того, чтобы считаться просто полненьким парнем.
Но долго раздумывать Гарри не стал – схватил тарелку, запихнул её в микроволновку и под мерное гудение чудо-печки уселся за обеденный стол, на котором, опять же против обыкновения, пестрел разноцветными страницами какой-то женский журнал. Обычно на кухне, да и везде в доме царила стерильная чистота. Тётя Петуния не любила оставлять раскиданные вещи перед отходом ко сну. А тут…
Ну, да ладно, есть чем заняться, пока греется еда.
«Кто Вы? Сильная личность или жертва? Проверьте себя!»
Гласил огромный заголовок над колонками с вопросами психологического теста.
Пока на микроволновке тикали минуты разогрева, Гарри, под тусклым освещением лампочки с крыльца, да подсветки над газовой плитой, машинально отвечал на вопросы теста.
Ещё минут через десять, увлечённый тестом, Гарри даже не заметил, как умял картошку с котлетой и выпил сок, но он, наконец, высчитал по ответам свои баллы и теперь шуршал страницами журнала, чтобы прочитать ответ.
«Вы – типичная жертва!»
Неутешительно «провозгласил» следующий заголовок журнала, как только Гарри добрался до страницы с ответами, согласно его количеству баллов.
– Хуясь… – буркнул Гарри и принялся читать расшифровку.
Прочитав ответ «журнала», Гарри опять улетел в «нирвану», на автомате помыв за собой посуду, раковину и протерев стол.
Вернув журнал в исходное положение, мало ли зачем тётка его оставила, раскричится с самого утра, оно ему надо? Гарри направился в свою комнатушку, усиленно обдумывая рекомендации по исправлению печального положения, всё так же предложенные разработчиками теста.
Он на автомате сел за расшатанный письменный стол и окинул столешницу взглядом.
Пусто.
– Хм…
Ни пергамента, ни пера… Да и зачем они ему? Ему всего лишь нужен клок бумаги, которой, впрочем, тоже не имеется. Как и простого карандаша или обычной шариковой ручки. А ведь в этом году впервые с начала учёбы в Хогвартсе у него не отняли сундук. Но этот сундук так и был запнут под кровать не распакованным.
