Текст книги "The world of darkness (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Её сердце стучало так быстро, отдаваясь чересчур шумной пульсацией в ушах. Клинок холодил кожу на бедре, скрывая свою смертоносность под тканью белого платья, а касание его горячей ладони ощущалось так восхитительно на её спине, рассабляя мягкими поглаживаниями обнаженной кожи и вызывая россыпь мурашек по телу.

– Завтра я уезжаю, – сказал вдруг Клаус, вынудив её вздрогнуть и взглянуть на него с затаенной грустью, которую, она, увы, не могла проиграть из взгляда голубых глаз.

Значит сегодня. Значит она должна его убить сегодня. Прямо сейчас. Ведь другого шанса не будет. Знала ведь на что шла, заключая сделку с Люсьеном, пообещавшим убить её брата, в случае отказа. Знала, что вынуждена будет устранить его врага, вот только совсем не желала в лице своей цели найти мужчину, которого желала целовать ежесекундно, отдав своё сердце.

– И куда? – справившись с эмоциями, отодвинув их на задний план, поинтересовалась она напряжённо, совсем не следя за ритмом музыки и лишь радуясь тому, что здесь они одни.

Ну же. Всего лишь один взмах руки и клинок пронзит его сердце, тогда они будут свободы. Тогда она сможет сбежать как можно дальше, чтобы попытаться собрать ошметки разбитого сердца.

– Это совсем не важно, – уклончиво ответил Клаус, внимательно смотря на неё, – Важнее другое… ты поедешь со мной?

Губы Кэролайн чуть приоткрылись, силясь сделать вдох и подавить удивлённый возглас. Готова ли она? Возможно. Вот только она не может сбежать и позабыть о сделке, связавшей её по рукам и ногам. От сделки зависит жизнь её брата. Всё слишком непросто. Быть может, в другой жизни она и сбежала бы с ним; быть может, они были бы даже счастливы. Быть может…

– Только если скажешь куда. Вдруг это какое-нибудь ледяное и неприглядное местечко, – наиграно беспечно усмехнулась она, прижавшись к нему с отчаянием ближе, чуть сильнее комкая ткань его рубашки пальцами.

Привстав на цыпочки, она коснулась нерешительно его губ, видя, как он прикрыл глаза, поддаваясь ей интуитивно навстречу, полностью показывая доверие этим жестом. Медлить больше нельзя. Дрожащими руками приподняв подол платья, она обхватила рукоять клинка, вынимая его и решаясь, игнорируя рассудок, вопящий ей этого не делать. Но какой у неё выбор?

На миг прикрыв глаза, Кэролайн позволила себе последний раз прочувствовать этот трепет, прежде чем замахнуться, направив лезвие в сердце и приготовившись к ненависти в его взгляде, пропитанный оглушающим чувством вины. Однако, ощутила лишь стальную хватку на своём запястье, не позволяющую ей это сделать.

Клаус крепко удерживал её руку, чуть сжимая тоненькое запястье пальцами, не отпуская из своих объятий и явно решая, что с ней делать теперь. И она так боялась открыть глаза; боялась увидеть его взгляд, наверняка, наполненный праведным гневом, а, быть может, превосходством. Что если он всё время играл? Что если знал с самого начала и умрёт сегодня она?

– Прости, – прошептала Кэролайн, всхлипнув и наконец взглянув на него. – Прости, я…

– Знаю. Знаю, что не было выбора, – Клаус подушечкой большого пальца стёр слезинку, скатившуюся бегло по её щеке. – Знаю, sweetheart. Всё будет хорошо.

Кэролайн нервно кивнула, выпустив из пальцев кинжал, что со звонким стуком приземлился на пол, вынуждая её вздрогнуть и уткнуться в его грудь, крепче прижимаясь, ища защиты, и лишь надеясь, что эти месяцы не были игрой.

========== Vulnerability (Кай/ОЖП) ==========

Он определенно не тот парень, с кем можно пойти на свидание. Да и простой разговор с ним уже опасен для жизни, уж точно. При встрече с такими лучше молчать, идти на поводу и послушно кивать головой, надеясь, что настроение у него хорошее и он позволит тебе дожить до рассвета, не оставив на теле незаживающих шрамов.

– Ну и чего ты хочешь, Паркер? – ей бы выпить парочку рюмок чего-нибудь покрепче, чтобы унять дрожащие от страха руки и скрыть сквозящий ужас в голосе, который он с лёгкостью распознал, приняв довольной ухмылкой и садистским блеском во взгляде серо-голубых глаз.

Однако, вместо этого она вновь презрительно хмыкает, когда Кай в который раз кидает в её сторону, уже ставшее почти привычное: «naughty girl», окинув её тело плотоядным взглядом. И совсем не раздевая, а, кажется, снимая кожу острым, но невидимым, лезвием, заточенным в его глазах и хищных жестах.

– Будто бы ты не знаешь, чего я хочу, – в ответ он смотрит на неё будто на несмышлёного ребенка, того и гляди предложит леденец, в обмен на её магию, так сладостно гуляющей по венам и делая её не больше, чем добычью в его садисткой игре.

И, кажется, что на этот раз он намерен забрать её всю, судя по ноткам ярости и стали в его обычно шутливом и торопливом тембре. Вот только она совсем не понимает зачем ему это. Уже ведь стал еретиком, уничтожил порочный круг и обрёл доступ к постоянному – нескончаемому – источнику магии. Чего ещё желать этому психу?

– Но зачем тебе мои силы? – всплеснув руками, устало спросила она, уже отчаявшись искать путь отхода, который он уничтожит одним взмахом ладони.

Знает ведь, что убегать бессмысленно, ведь от Кая Паркера живой ей не уйти. Совсем не видит смысла взывать к человечности, которой в нём больше нет. Не имеет значение даже то, что она была его опорой, хоть и принудительно, когда ему требовалась помощь в подавлении Люка. Совсем нет смысла вспоминать ту неделю, когда ей казалось, что за маской безумца скрывается израненная душа и есть для него ещё шанс. Типичная ведь ошибка почти что каждой девушки – пытаться исправить злодея, видя под тьмой запылённые доспехи рыцаря.

Глупо напоминать ему о той неделе, когда его руки касались её тела; когда пальцы сжимали нежную кожу, срывая с губ, то вскрик боли, то стоны наслаждения. Тогда он был уязвим, тогда в его голове Люк посеял слабость и сделал зависимым от тепла чужого тела, мимолетной ласки и крупицы эмоций. Сейчас же, перед ней стоял тот самый Кай Паркер, которого бояться все в этом городе, и она вовсе не была исключением.

Не надо быть супер умной, чтобы понять, что это конец. Он пришел, чтобы отобрать её магию и уничтожить последнее, что связывает его с Люком – её, ведь она живое напоминание о миге его слабости, которое он простить себе не сможет никогда. Ему нужно вырвать его с корнем и пальцами стереть в ничего незначащий прах.

========== Loups-garous Queen (Клаус/Кэролайн) ==========

Клаус упрямее женщины в своей жизни ещё не встречал. Впрочем, глупо было ожидать чего-то другого от Королевы оборотней, признающей лишь свободу и силу в этой жизни. Её стая контролировала значительную часть Нового Орлеана, и с их влиянием нельзя было попросту не считаться, как прежде игнорируя представителей древнего вида. И это было совсем не удивительно. Имея такого вожака, как она, можно мир захватить, не то что солидную порцию власти небольшого города, раздираемого враждой между сверхъественными существами.

Она принадлежала к королевской стае волков, далёким предком которых являлся его отец, да и он сам. Ведь в жилах, фактически, текла та же кровь, обрекая на проклятье луны и боль. Быть может, поэтому он её ещё не убил за ту дерзость, что она себе позволяла частенько в его присутствии, смотря так, будто бы он не был первородным, чьего имени боялись. Гордая и неприступная. Самая настоящая волчица, гнев которой его восхищал, как и та смертоносная грациозность, с которой она ступала по ночному лесу, ведомая луной. Хищница, не боящаяся проливать кровь. Ведь цену власти и не боялась ответственности, принимая на себя груз непростых решений, порой разрывающих сердце.

– Так чего ты хочешь, Клаус? – скрестив руки на груди, поинтересовалась она всё же, всем своим видом показывая, что Бойня – последнее место на земле, где она хотела бы находиться в данный момент, тем более в его обществе.

– Я предлагаю союз, – сцепив пальцы в замок за спиной, он шагнул к ней навстречу, совсем не ощущая страха, свойственного обычно его собеседникам, улавливая острым нюхом аромат хвои и полевых цветов, что пропитал пряди её светлых волос.

Кэролайн всё так же смотрела на него, гордо вздёрнув подбородок. Ни грамма страха и сомнений, лишь вера в саму себя, свои силы и неприступность. Верна была своим принципам и намерена была отстаивать их до своего последнего вздоха. Обладая верностью и готовностью умереть ради своей стаи, она получала от каждого из них столь же сильную преданность.

– У нас и так мир. Никто не воюет, Клаус. Ты – король Нового Орлеана. Я лишь претендую на неприкосновенность моей территории, – совсем не понимала, что же он от неё хочет, что задумал и зачем вообще позвал на эту тайную встречу, которую уже можно было расценить как готовящийся заговор.

– Ты не поняла, я хочу заключить союз с тобой. Рано или поздно ведьмы пойдут против нас. Они хотят властвовать единолично. Мне нужна ты, на моей стороне, чтобы они видели ту мощь, которой обладает твоя стая.

– Ты хочешь сделать из нас гибридов? – поморщилась от отвращения она, не допуская даже и мысли о том, чтобы быть послушной собачкой первородного гибрида, исполняющего любой его приказ.

– Да, – коротко ответил Майклсон.

– Я предпочту умереть. Я никогда не стану твоим цепным пёсиком и не буду прыгать перед тобой на задних лапках.

– Меня восхищает твоя сила, – признался он, снисходительно ей улыбнувшись и сократив между ними расстояние ещё на чуть-чуть. – Но нет. Не совсем обычным образом. Видишь ли, мне, Королю Нового Орлеана, нужна Королева. Мне нужен союзник, а брак издавна был самым надёжным способ заключать крепкие союзы.

– Брак?! – возмущённо ахнула она, так и желая как следует врезать ему, сломав пару костей, сетуя мысленно на то, что ядовитый укус не причинит ему никакого вреда. – Ты с ума сошёл?

– Твоя стая – самое слабое звено среди нас, ты это знаешь.

Кэролайн в ответ на этом промолчала, мысленно соглашаясь с этим. Сила оборотней не сравнится с силой вампира. Оборотни всегда были слабее слуг природы и созданий ночи, имея в своём арсенале лишь свободолюбивость, вспыльчивость и привызку к луне.

– Что ты предлагаешь?

– Ты знаешь о старинном обряде, который позволяет духовно стать мужем и женой? – спросил он вдруг на удивление спокойно, с лёгкой улыбкой на пухлых губах, – Твоя стая сможет перенять мои силы, не становясь при этом моими «цепными пёсиками».

Она недоверчиво посмотрела на него в ответ, с лёгким прищуром, совсем не понимая, шутит он сейчас или говорит серьёзно. Ведь не мог же он не знать, что эта связь устанавливается навечно. Ведь не мог не знать об обряде, во время которого они разделят все свои секреты и мысли. Клаус не мог не знать обо всех этих нюансах. В чем же здесь подвох?

Но эту мысль она откинула подальше, взвешивая всё за и против крайне быстро. Плевать что движет им, одно она знала точно – её стая станет сильнее, а остальное уже не имело значения.

– Я согласна.

========== I am the misery you crave (Кай/Бонни) ==========

Тюрьма 1903 года была слишком реальной, в очередной раз напоминая какой мощью всё же обладают ведьмы. Создать целый новый мир, и всё лишь для того, чтобы упрятать туда зло, терроризирующее их. Жестоко, но в их духе, пора бы уже привыкнуть.

– Бонни, ты идёшь? – Елена лишь с третьего раза сумела привлечь к себе её внимание, с недоумением смотря на то, как её подруга стоит напротив Кая о чём-то слишком тихо с ним разговаривая.

Даже не представляла каково ей, быть здесь, с этим психопатом, едва не убившим её, бросившим умирать и гнить в одиночестве. А теперь она вынуждена была сотрудничать с ним, ради человечности Стефана и Кэролайн, ведь только Лили Сальваторе была способна вернуть своего мальчика, вырвав его из когтистых лап тьмы. Вот, что значит настоящая дружба, отозвавшаяся колкой болью в груди от осознания того, что в ответ они причиняют ей лишь боль.

– Идите. Я прослежу за ним, – в ответ крикнула она, вновь вцепившись внимательным взглядом в ведьмака, излучая напряжение каждой клеточкой своего тела.

Гилберт согласно кивнула и вошла вслед за Деймоном в небольшой домик, отряхивая снег со своей куртки и заправляя прядь каштановых волос за ухо, желая оказаться подальше отсюда.

– Ты готова, малышка? – шёпотом спросил он вдруг, озорно улыбаясь и доставая складной нож из кармана слишком узких джинс, к которым он всё ещё не привык, удивляясь раз за разом изменившимся миром.

Бонни тут же согласно кивнула, абсолютно доверчиво раскрыв ладонь и позволив ему провести по ней острым лезвием, рассекая тонкую кожу и выпуская алую кровь.

– Ты – всё, чего я когда-либо хотел, – шепотом произнёс он, коснувшись губами её щеки, а затем игриво скользнул ими по губам, но не позволяя ей углубить поцелуй, лишь дразня и вынуждая её неосознанно потянуться к нему навстречу, в поисках желанной ласки.

– Скоро, – взглянув на небо, прошептала взволновано она, готовясь к тому самому моменту, когда небо окрасится в яркие цвета, подав им знак, что наступил тот самый час, когда они смогут покинуть этот мир.

Асцендент и её кровь – всё что нужно, чтобы покинуть эту тюрьму вместе с ним, только с ним. С Каем. Друзья бы не поняли и осудили. Они не понимают, что на деле он совсем не такой, каким хочет казаться. Лишь сломанный когда-то давно юноша, которому просто нужен был кто-то, чтобы спасти, показать свет и справиться с его тьмой. Вот и всё. Ему нужно было чуточку дать лишь любви.

Она знала, что он был тем, кто ей нужен. Кай смотрел лишь на неё. Он не был слабым, как Джереми. Он был истинной опорой, её нерушимой стеной. Кай показал ей возможность обрести свободу. Нужно лишь оставить позади тот груз, что тянет её неизменно назад, отнимая жизнь раз за разом… Деймон и Елена должны остаться позади, а Стефан и Кэролайн, что ж, пусть они наслаждаются тьмой, пусть купаются в крови, ей плевать. Устала спасать, жертвуя собой раз за разом.

Никто никогда не узнает, что они сделали.

Никогда.

– Я люблю тебя, – доверчиво прошептала она, смотря на него с нежностью и восхищением, вынудившим его губы изогнуться в привычно хитрой улыбке.

– Я тоже тебя люблю, – поспешно ответил он, вновь на миг коснувшись её губ поцелуем и вырывая её судорожный вздох. – Пора.

Бонни улыбнулась и прикрыла глаза, шепнув всего пару слов на латыни, ощущая уже привычное, сковывающее тело, чувство, сопровождавшее неизменно при переходе в реальный мир. Совсем не слышала отчаянно кричащего её имя Деймона, с ужасом наблюдающего за тем, как они исчезают, оставляя их одних. Без шанса на спасение.

– Даже не верится, – вдруг сказала она, широко улыбнувшись и сделав глубокий вдох, ощущая полноценный вкус пьянящей свободы впервые в своей жизни.

Всё благодаря Каю, ведь именно он из лютого врага стал тем, чего она всегда жаждала. А он больше не наслаждался её страданиями, предпочитая видеть улыбку и горящий от восторга взгляд. Она это знала… чувствовала.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, да? – спросила она, приблизившись к нему ближе и положив ладони на его плечи, смотря снизу вверх, желая вновь его поцеловать и ощутить его прикосновения. – Я буду твоей до конца моих дней. Я никогда не отпущу тебя, никогда не позволю тебе уйти. Я люблю тебя.

– Тебе же хуже, – истерично засмеявшись, произнёс вдруг он, мертвой хваткой вцепившись в её запястья, смотря в глаза с не прикрытой насмешкой, злорадством и явным превосходством. – Ведь это твой последний день, последний миг, малышка.

Громкий крик, озаривший гостиную, вынудил Кая прикрыть от наслаждения глаза, ощущая, как сила рода Беннет, сокрытая в её крови, теперь течет по его венам, наполняя его ещё большей мощью. Чистейшая эйфория единения с магией, была даже не так упоительна, как осознание того, что он её обставил. Обманул. Использовал. А теперь готов был отбросить словно ненужную вещь. Бонни Беннет оказалась глупышкой, слепо поверила в то, что его можно спасти. Строила красивые и глупые иллюзии на их совместное будущее, а вот он всегда знал, чем всё это закончится. И как же прекрасны были последние крупицы магии, покидающие её тело неохотно вместе с остатками жизни.

========== Cause a sensation (Ребекка/Энзо) ==========

Вспышки фотокамер и снующие туда-сюда торопливо люди были ей уже привычны. Ведь это давно уже стало неотъемлемой частью её жизни, пусть и немного сумасшедшей, порой даже трудной до невозможности. Главное, что она занималась любимым делом. С детства ведь мечтала стать актрисой, с восторгом следя за игрой голливудский звёзд, лишь мечтая стать однажды одной из них. И вот сейчас, её сердце стучало словно у колибри, ведь уже завтра Оскар, а она номинирована. Кто бы мог подумать? Уж точно не ожидала, что кто-то её оценит и сможет разглядеть в ней талант.

– Ребекка, посмотрите сюда, – наперебой кричали журналисты, делая снимки и слепя её ярким светом, который она встречала с привычной и широкой улыбкой, чуть щурясь и ощущая, как глаза начинают уже слезиться.

Пройдя наконец в помещение, она привычным движением руки поправила причёску и оглянулась по сторонам, замечая своего старшего брата стоящим у одного из столиков вместе с Энзо. Как всегда, великолепного и статного, одетого привычно небрежно, как подобает музыканту. Будто бы ощутив на себе её взгляд, он вдруг обернулся, едва заметно подмигнув и послав ей улыбку, окрасившую её щеки в прелестный румянец в тот же миг, и вынудив тем самым поспешить к ним навстречу.

– Привет, – приветственно поцеловав брата в щечку, она коротко кивнула рядом стоящему брюнету, чуть приобняв его за плечи и старательно делая вид, что они лишь знакомые, не более.

– Да ладно вам, сестрёнка, – закатил глаза Кол, залпом осушив бокал с шампанским. – Перестань уже скрывать ото всех ваши отношения. Не надоело прятаться от папарацци?

– Не хочу я, чтобы наши отношения обсуждали, – проворчала она тихонько, вновь озираясь по сторонам, замечая и здесь вездесущих журналистов, следящих, кажется, за каждым её движением с особым вниманием в этот вечер.

А, быть может, у неё уже просто развилась паранойя?

– Поверь, вас и так обсуждают, а ты, скажу тебе по секрету… – склонившись к её уху, прошептал он, – …палишься, избегая Энзо.

– Отвали, Кол, – шутливо хлопнув его по плечу, сказала Ребекка, бросив извиняющийся взгляд на своего тайного парня, зная, что и он тоже против огласки их отношений.

Понимала, что ему, известному певцу, проще держать имидж свободного парня, настоящего мачо и покорителя женских сердец, играя на этом образе и избегая критики в сторону такой моногамности. Может она и хотела в глубине души, чтобы об их романе стало известно; может она и желала тайно, чтобы все знали, что этот мужчина принадлежит ей, но ведь он этого не хочет.

– Ладно, – усмехнулся Кол. – Действуем по схеме, – подмигнув другу, он вдруг опрокинул столик с напитками, привлекая к себе внимание всех находящихся в зале и видя недоумение, мелькнувшее в голубых глазах сестры.

И пока они были в центре всеобщего внимания, Энзо вдруг резко сократил между ними расстояние, властно и уверенно притягивая её к себе за талию, чтобы в тот же миг накрыть её губы требовательным поцелуем, на удивление не встречая никакого сопротивления в ответ. И не важны были сейчас вспышки фотокамер и лёгкий гул, появившийся в ответ на это представление. Совсем не важно было, что какая-нибудь желтая газетенка напишет про них гадости уже завтра. Главное, что теперь все знают, кому принадлежит эта женщина.

========== Dream (Кэтрин/Элайджа) ==========

Бегло осмотревшись по сторонам, он торопливо прошёл по уже знакомой ему улочке, уверенно заходя во двор небольшого домика, ставшим его самой большой тайной и самым тяжким грузом на сердце. Чувствовал себя попросту подростком, торопясь на тайные встречи, а всё лишь для того, чтобы увидеть её ещё хоть раз, оставшись наедине.

И вот сейчас, привычным жестом заключив её в объятия и вдохнув знакомый аромат каштановых волос, он прикрыл на миг глаза, ощущая как чувство вины вновь давит на него, уничтожая всё изнутри и напоминая о том, какой же он подонок.

– Это неправильно, – в который раз шепнул Элайджа, – Неправильно.

– Я знаю, – с горечью произнесла Кэтрин в ответ, ласково перебирая пряди его волос пальчиками, массируя кожу его головы и позволяя себе вдохнуть, насладиться этими яркими красками, что были лишь мгновением.

Весь её мир расцветал рядом с ним. Этот дом был их прекрасной мечтой, где они забывали о реальности, погружаясь в красивый сон. Но сон на то и сон – он рано или поздно кончается.

– Я ничего не могу с собой поделать, Элайджа, – Кэтрин посмотрела на него как никогда серьёзно, с усталостью во взгляде карих глаз, не горящий азартом больше. – Давай ему расскажем? Я так больше не могу.

– Всё так запутанно, Катерина, – потупив взгляд, произнёс он напряжённо, сжимая губы в тонкую линию и борясь с удушающим чувством, напоминавшим ему раз за разом о том, что он предатель.

Угораздило же его полюбить жену брата. И было бы гораздо проще, если бы Клаус её не любил; если бы брак был лишь сделкой. Но нет, он любит её, и всегда любил. Он не заслуживает такого подлого удара в спину от собственного брата. Не заслуживает.

– Но почему? – эмоционально воскликнула она, сморгнув непрошеные слёзы, – Давай будем вместе? Это ведь всё нереально. Так не может продолжаться вечно. Мы живём будто во сне. Вынуждены раз за разом возвращаться в тот мир, где мне не позволено тебя даже касаться.

– Он мой брат, Катерина, – тыльной стороной ладони проведя по её щеке, пояснил на тяжком вздохе Элайджа, ощущая лишь беспомощность в этот миг. – Позволь мне пожить в этом сне. Не мешай, прошу. Нужно время. Я не могу причинить ему боль. Я хочу этот сон, и ещё больше хочу, чтобы этот сон стал реальностью, – притянув её к себе ближе, едва касаясь своими губами её губ, прошептал едва слышно он.

– Я тоже. Больше всего на свете, – прикрыв глаза, она поддалась к нему навстречу, неторопливо отвечая на поцелуй, такой горький и нереальный, напоминающий ей о том, что у любого сна есть конец; и время её сна уже истекает.

========== Nontraditional therapy (Клаус/Кэролайн) ==========

Сидя напротив семейной парочки, которая восседала на своих огромных стульях, больше похожих на трон, она переводила взгляд с миниатюрной блондинки на статного мужчину, а затем вновь возвращалась к блондинке. Они говорили в унисон уже несколько минут, совершенно не слушая друг друга, чем изрядно сводили её с ума. Не думала она, что очередное, казалось бы, привычное дело о семейном кризисе станет для неё настолько тяжёлым испытанием.

– Он не умеет меня слушать!

– Она невыносима.

– Хватит! – не выдержала темноволосая женщина, чуть повысив голос и с грохотом захлопнув свой блокнот с малочисленными пометками. – Давайте немного успокоимся. Кэролайн, подумайте и скажите мне, что больше всего вас тревожит? Почему вы решились обратиться ко мне?

Девушка сделала глубокий вдох, подперев подбородок руками, и отвела взгляд, погружаясь в свои мысли, стараясь старательно подобрать верные слова, чтобы описать суть проблемы.

– А она не знает, – хмыкнул в ответ Клаус, за что получил довольно ощутимый пинок каблуком под столом от своей жены, заставивший его поморщится.

– Я люблю его. Сильно, – добавила девушка тут же, и психолог тут же подметила улыбку на губах её мужа, – Но… понимаете, он просто невыносим. Он не умеет идти на компромиссы и отпускать контроль.

– Он вас контролирует? – слегка прищурившись, уточнила психолог, получая утвердительный кивок в ответ, – Каким образом?

– Мне нельзя сделать и шаг без его ведома. Меня это раздражает! – воскликнула Майклсон, разозлено стукнув ладошками по деревянному столу, чем вынудила бокал с вином опасно подпрыгнуть.

– Не волнуйся, Кэролайн, она под внушением, а после я заставлю её всё забыть, – вмешался вдруг Клаус, – Так что, ты можешь говорить без утайки.

– Он просто мудак, знаете ли… – выпалила тут же она, опасно осекшись, стоило только увидеть янтарные искры, промелькнувшие в его глазах.

– Клаус, а чем вы недовольны? – выдержав небольшую паузу и дождавшись, пока гнев в глазах мужчины утихнет, осторожно поинтересовалась она.

– С ней невозможно разговаривать, – заявил с преувеличенным спокойствием он, – Она вбила себе в голову, что нам нужен семейный психолог, поэтому вы и здесь. А я считаю, что всё это чушь и проблема заключается в отсутствии секса.

– Не правда! – возмущенно воскликнула Кэролайн, бесцеремонно перебив его и встретив в ответ лишь насмешливую улыбку, раздражающую её до невозможности.

– Разве? – саркастично произнёс он, вдруг переведя взгляд на притихшего психолога. – Что скажите, доктор?

– Как давно…

– Это не ваше дело, – перебила её Кэролайн, вновь гневно взглянув на своего мужа. – Ты правда считаешь, что секс способен решить все проблемы? Это просто смешно, Клаус. Мы должны научиться друг другу доверять. Мы должны уметь слушать и проводить время вне постели, любовь – это…

– Ты с Камиллой пообщалась, что ли? – вопросительно изогнув бровь, поинтересовался Клаус, понимая, что попал точно в цель, заметив, как она поспешно отвела взгляд, сосредоточив всё своё внимание на тканевой салфетке.

– Какая разница, – пробурчала блондинка, усердно расправляя ткань на своих коленях, лишь бы не видеть этот насмешливый взгляд, прожигающий насквозь и смотрящий с чертовым превосходством.

– Кэролайн, я хочу отыметь тебя на этом столе, – заявил абсолютно бесцеремонно Клаус, не стесняясь присутствия психолога и её ошарашенного взгляда, – Хочу трахать тебя до тех пор, пока ты не попросишь меня остановиться. Поверь, после этого ты и не вспомнишь обо всех этих «важных» проблемах, – склонившись к ней ближе, Клаус властно коснулся обнаженной кожи её колена, отбрасываю небрежным движением салфетку и приподнимая подол платья повыше.

– Клаус, это… – прерывисто выдохнула она, совсем не находя слов для ответа, ощущая его дразнящие касания уже на внешней стороне бедра, вынуждая её изогнуться навстречу столь неторопливым и искусным ласкам, – Выгони её.

========== Just friends? (Клаус/Кэролайн) ==========

Она никогда не думала, что столкнется с подобным. Они ведь с ним дружили чуть ли не с пелёнок, были неразлучны и всё было отлично. Так какого чёрта всё пошло под откос? Почему из всех мужчин на земле, она услышала: «я люблю тебя» от своего лучшего друга? Почему? За что?

– Кэролайн, пожалуйста, перестань уже, – устало вздохнул Клаус, внимательно смотря на неё с экрана её планшета, и она буквально ощущала исходящее от него напряжение. – Я устал уже, правда. Перестань меня избегать.

– Я не избегаю, – натянуто улыбнулась она, по-прежнему делая вид, что всё чудесно, никаких проблем нет и они всё ещё те друзья, не ощущающие чувство неловкости.

– Себя то хоть не обманывай. Неужели вдруг решила переехать в Джорджию просто так, без всякой причины? – скептичный взгляд был более чем убедителен, для того, чтобы показать ей, что он никогда и не верил в её пустые отговорки, а просто позволил уехать.

– Клаус, я…

– Просто поговори со мной, Кэр, – устало потерев переносицу пальцами, сказал он. – Скажи мне, эти чувства взаимны или я для тебя всё ещё просто друг?

– Я не знаю, – отведя взгляд в сторону, произнесла она, – …как почувствовать и разделить… Давай поговорим потом? Я сейчас должна идти.

– Всё в порядке, Кэролайн. Хорошо. Спокойной ночи, удачного вечера, неважно, – прежде чем прервать разговор, торопливо произнёс Клаус, сжимая пальцы в кулаки и проклиная тот миг, когда угораздило его влюбиться в свою лучшую подругу.

Экран потух, а она замерла, совсем не понимая, что творит. Зачем она избегает этого разговора и почему молчит? Он ведь не раз говорил, что если нет чувств, то он не станет её винить. Они вновь будут друзьями. Всё станет как и прежде. Так почему она до сих пор молчит? В чём же дело? Может совсем и не хочет возвращаться к просто дружбе?

========== You was born to be my Queen (Клаус/Кэролайн) ==========

Идя по длинным и витиеватым коридорам замка, с широко расправленными плечами и гордо вздёрнутым подбородком, она начисто игнорировала брошенные в спину слова и презрительный шепот, всё повторяющий:

– Фаворитка.

Что ж, пускай. Пускай она фаворитка, пусть хоть вся страна обсуждает её жизнь и того, с кем она делит постель. Пускай. Есть ли ей дело до глупых и завистливых людей, совсем не желающих понимать, увидеть всю картинку целиком и разглядеть в ней что-то иное? Нет. Никакого дела ей до них нет.

Пускай они шепчут «разврат», она заменит на «страсть». Пускай они кричат, что она всего лишь мимолётное увлечение короля, не достойная находиться в этом замке, быть причиной унижения для полноправной королевы. Пускай, главное, что она знает правду. Только ей, Клаусу и Богу известно, что они перенесли и через что прошла их любовь, не утратив свою силу, а, кажется, став ещё крепче. Пускай думают, что хотят, главное что его губы шепчут ей признания, оставляя цепочку из поцелуев на теле. Главное, что его глаза горят любовью к ней. Главное, что его руки трепетно обнимают её, прижимая к себе так крепко, будто бы боясь вновь упустить, потерять… допустив очередную разлуки, полную боли. Слишком долго вынуждены были прятаться и скрывать свою любовь, чтобы продолжать это делать сейчас.

Стоящий у его дверей слуга, едва завидев её, почтительно склонил голову, открыв перед ней дверь в покои своего короля, прекрасно помня его приказ. Лишь она может прийти к нему без приглашения и войти без позволения. Больше никто не был удостоен такой чести.

– Клаус, – расплывшись в улыбке, прошептала Кэролайн, без всяких условностей, без ненужных им наедине традиций и учтивости.

– Иди ко мне, любовь моя, – оторвав на миг взгляд от карты, попросил он, похлопав ладонью по своим коленям в приглашающем жесте.

Шурша пышными юбками, она быстро преодолела разделяющее их расстояние, с удовольствием прижимаясь к нему всем телом и оставляя несколько коротких поцелуев на его губах, по привычке поглаживая пальчиками кожу на его затылке.

– Вновь отправляешься воевать? – спросила она, мельком глянув на разложенные на широком столе бумаги, смотря на них с горечью и затаённой злостью.

– Да, – расслабленно произнёс Клаус, – И по приезду ты станешь моей женой.

– Что? – переспросила она, заметно напрягшись. – Что ты сказал?

– Ты станешь моей женой, – повернувшись к ней лицом, повторил Клаус, проведя большим пальцем по уголку её губ, прежде чем скользнуть тыльной стороной ладони по её скуле и, зарывшись пальцами в пышные локоны, притянуть её голову ближе, – Я добьюсь развода любым способом. Ты станешь моей женой, родишь мне сыновей…

– Но ты король, нельзя…