Текст книги "Кошачьи проблемы (СИ)"

Автор книги: Роверандом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Первая встреча ==========

RK900 был наслышан о фелинах, но раньше никогда не встречал их вживую. Когда он впервые увидел фото с ними, то моментально попал под очарование этих благородных созданий. «Фелины – это почти люди, но с кошачьими ушками и игривыми гибкими хвостиками. Это мило», – подумал он.

Они заинтересовали его настолько, что он загрузил всю доступную информацию из сети, лишь бы узнать как можно больше. Когда его приписали к отделу полиции, где работала его устаревшая копия, он не испытал никаких особых эмоций, но стоило ему покопаться в личном деле назначенного напарника, как жизнь заиграла новыми красками.

И вот он уже стоит тихонечко в уголке кабинета капитана Фаулера и с нескрываемым любопытством и нетерпением ожидает встречи со своим напарником, у которого в личном деле в графе раса значится – фелин.

Гэвин Рид оказывается каким угодно, но не милым, и всё равно оправдывает ожидания Ричарда на все сто процентов. Получив сообщение от капитана Фаулера явиться к нему в кабинет для знакомства с новым напарником, Рид буквально врывается туда через пару минут. Кошачьи уши отведены назад и плотно прижаты к голове: детектив в ярости и, не скрывая этого, чуть ли не шипит на начальника. RK900 не особенно вслушивается в гневную речь. Чуть склоняя голову, он пытается рассмотреть, где же у того под толстовкой и джинсами хвост. Хвоста не видно, и андроид почти по-человечески тяжко, но едва слышно вздыхает, вспоминая варварский обычай фелинов – отрезать хвост собрату, занимающемуся неподобающей по их Кодексу работой.

Рид резко замолкает и оборачивается к андроиду, словно только засек его присутствие в кабинете. Чуть сузив глаза, он рассматривает его с ног до головы, но обвинений, что тот пялился на его задницу, не предъявляет:

– RK900? Ещё один пластиковый Коннор от Киберлайфа, что ли?

– Вы можете присвоить мне другое имя, – андроид отвечает максимально нейтрально. Он уже успел проанализировать полученный от Коннора отчёт о его взаимодействии с Ридом. На его основе RK900 пришёл к выводу, что первое время детективу лучше не знать, насколько в нём заинтересованы, поэтому лучшей тактикой была признана: делать лицо кирпичом и особо не мигать диодом.

Лицо Рида кривится в гримасе, но прежде, чем он успевает что-то сказать, в их диалог встревает Фаулер:

– Разбирайтесь вне стен моего кабинета.

И добавляет, не скрывая ехидства:

– Теперь это твой андроид, Рид. Пользуйся на здоровье.

RK900 ждёт продолжения гневной тирады, но кошачьи уши Рида больше не прижаты к голове, а стоят торчком, и сам он более расслаблен, чем в тот момент, когда ворвался в кабинет. Гэвин командует:

– Ладно, пластиковая коробочка, хрен с тобой. Пошли, покажу тебе твоё место.

Прозвучало как-то не очень, но Рид просто подвёл RK900 к тому месту, где стоял его собственный стол и указал на рабочее место справа:

– Теперь оно твоё, располагайся.

– Можете называть меня Рикардо, если вас не устраивает имя Коннор. По звучанию оно напоминает RK900.

Гэвин хмыкнул:

– Ты же сам предлагал выбрать имя мне, передумал? А я лучше сдохну, чем буду называть тебя Рикардо. Заебусь объяснять другим, почему тебя так зовут, хотя ты не особенно похож на испанца. Будешь отзываться на Ричарда, понял?

– Информация сохранена.

Гэвин закатил глаза, а свеженазванный Ричард с интересом проследил, как у Рида дергается правое ухо.

Ему хотелось задать сотню вопросов, на которые не было ответов в сети, но пока он получал чистое эстетическое удовольствие просто исподтишка наблюдая за детективом. Как тот потягивается, как улыбается своим мыслям и при этом обнажает чуть выступающий нижний клык. Было интересно, откуда у него шрам на носу и правда ли они могут удлинять когти по своему желанию, но вместо этого он внезапно выдал:

– Почему вы согласились работать со мной?

Гэвин повернулся на стуле, ещё раз внимательно изучил его, чуть склонил голову, будто принюхался к чему-то, так что его правое ухо занятно «сломалось», а потом без улыбки выдал:

– Ты не человек и просто пахнешь пластиком. Внутри тебя тириум, шестеренки, схемы, металл, а их запах… не раздражает, как человеческие «ароматы»: пота, неухоженного тела и испражнений.

– Вы не любите людей?

Гэвин улыбнулся, демонстрируя, что у него не только нижний клык выдающийся, и процитировал старый мем:

– Мне неважно, черный ты или белый, человек или андроид, гей или натурал. Я ненавижу вас всех.

После этого он отвернулся от андроида, которому хотелось спросить: «И даже меня?». Они не были пока что в настолько близких и дружеских отношениях. Рид сделал вид, что готов работать с андроидом, но будет ли на самом деле?

Заскрипел стул, и Гэвин опять повернулся к Ричарду:

– И упаси тебя rA9 хоть раз назвать меня ко…

– Эй, кошак, тебе, как и Андерсону, подкинули собственную собачку?

Рядом со столом Рида замер один из работавших в отделе детективов.

Ричард подумал, что на его глазах сейчас произойдет убийство.

========== Первое дело ==========

Детективу Биллу Даусону очень повезло, что он не пострадал в тот ясный апрельский день от когтей фелина. Ричард успел обхватить Гэвина Рида со спины и не позволил наброситься на пытавшегося раззадорить его коллегу. Всем известно, что фелины не любят, когда их сравнивают с представителями семейства кошачьих, а иные реагируют на подобное очень даже бурно, воспринимая это как оскорбление. Даусон лишь посмеялся и ловко отскочил, когда перед его лицом мелькнула рука с чуть удлинившимися коготками.

– Собачка, а твоему котику нужно коготки подстричь.

Гэвин грязно выругался, чем раззадорил Даусона ещё сильнее и тот, возвращаясь к своему столу, бросил на прощание:

– И намордник ему свой отдай. Видишь, как рычит. Ой, боюсь-боюсь, укусит.

Рид попытался вырваться, но Ричард держал крепко. Гэвин обернулся к нему и прорычал:

– Отпусти!

– Пока ваше сердцебиение не придёт в норму – не отпущу.

– Обещаю не трогать этого мудозвона, – Рид глубоко вздохнул и поерзал в неудобном для него захвате. – И успокоиться.

Ричард его отпустил, и Гэвин, одернув толстовку, бросил неодобрительный взгляд на стоящий в паре ярдов стол Даусона, а потом с недовольной мордой повернулся к Ричарду. RK900 в это время отчаянно залипал на его уши, которые минуту назад были так близко к лицу андроида. Среднего размера, покрытые густой темно-коричневой шерсткой, они резко отличались по цвету от обычных волос на голове. Было любопытно наблюдать, как Гэвин шевелил ими, когда реагировал на звуки или чужие голоса, как разводил в стороны или прижимал к голове. По ушам можно было считывать эмоции фелинов в те моменты, когда они себя не контролировали: злость, заинтересованность, спокойствие – эти и ещё несколько эмоций Ричард занёс в мысленный каталог, названный именем детектива.

– Не залипай тут мне, – наигранно спокойно попросил Рид, в ответ наблюдая за мигавшим желтым диодом напарника.

– Постараюсь, – не вполне честно ответил ему Ричард.

Когда на работе появился лейтенант Хэнк Андерсон со своим напарником Коннором, то они были единственными, с кем Рид поздоровался, а Хэнку даже пожал руку. Ричард нашёл это занимательным и отметил как ещё один подтвержденный факт о фелинах – они не особенно общительны и не любят прикосновения. Требовались ещё наблюдения, но пока целый день Гэвин Рид старался любым способом избегать чужих касаний, и только один раз толкнул плечом Даусона, когда тот опять стал доставать его на кухне, пока Гэвин готовил себе кофе.

– Что молочка себе не добавил? Котики же его любят!

Ричард, видя агрессивное желание напарника врезать доставучему коллеге, спас положение, подгрузив Даусона пятнадцатиминутной лекцией по физиологии о том, почему фелинам категорически запрещено пить молоко. Рид постоял в сторонке, послушал с добродушной усмешкой пару минут, а когда счёл себя достаточно отмщенным, вернулся на своё рабочее место, оставив Даусона на окончательное растерзание. RK900 рассказал не только о биологических процессах, но и о том, что не потерпит такого недружелюбного отношения между коллегами. И если детектива Рида он будет контролировать лично, то детективу Даусону нужно проделать самостоятельную работу, иначе Ричард всё-таки займется и им. Связываться с чокнутой пластиковой куклой Биллу Даусону, видимо, не хотелось, и он, протиснувшись мимо Ричарда к выходу, пообещал:

– Да не трону я твоего Рида больше!

Ричарду понравилось словосочетание про твоего Рида, правильное оно было такое.

Чашка кофе у Гэвина за день была только одна, а вот некрепкий чай он, кажется, мог бы поглощать литрами. Ричард подумал, что нужно будет подарить ему большой термос и накупить каких-нибудь разных чаев без слишком уж резких запахов. Внешне нос Гэвина Рида не отличался от человеческого: обычный такой нос, с зажившим старым шрамом, но его обоняние намного превосходило среднестатистическое.

– Опять Глэдис полфлакона духов на себя вылила, – Рида аж перекосило, когда он указал подбородком на самый дальний от них столик, куда только что вернулась из дамской комнаты сотрудница.

Прочие коллеги вроде не отскакивали от неё с воплями и не орали о газовой атаке, а Гэвин так ёрзал и морщил нос, словно вот-вот был готов стартануть на улицу. Отчет за него никто бы не дописал, поэтому, пересилив себя, Рид вернулся к работе, а Ричард – к наблюдению за ним.

***

В том, насколько чувствителен нюх у его напарника, Ричард убедился позже. Андроиды могли анализировать и интерпретировать запах взрывчатки, наркотических веществ, опасных летучих соединений, но запах двух людей был для них практически идентичным. Просто запах человека и всё, он всё-таки был андроидом, а не служебной собакой, натасканной находить конкретную вещь по ее индивидуальному запаху. Завидовал ли он из-за этого Риду? Если только совсем немного, но и тот иногда имел такой растерянный вид, словно лучше бы приглушил своё обоняние. Много позже Гэвин расскажет ему, как старался абстрагироваться, особенно на местах преступлений со старыми трупами. Там и людям от запаха бывает хреново, что уж говорить о чувствительных фелинах.

Первым их совместным расследованием стало убийство десятилетней девочки: кто-то проник в стоящий на отшибе домик, скорее всего, с целью ограбления, когда там не было никого из взрослых, и убил ребенка как ненужного свидетеля.

Тело уже увезли, так что Гэвин стоял рядом с Ричардом, когда тот брал пробы крови. RK900 знал, что многие люди считают это неэстетичным, но Риду было всё равно. Он не стал как-то особенно коситься или проявлять брезгливость. Поторопил наоборот:

– Работай давай, криминалисты ещё неизвестно сколько будут возиться, а ты у нас ходячая лаборатория, должен быстро справиться. Я пока пойду осмотрю дом, а потом с потерпевшей поговорим.

Потерпевшая отчего-то не понравилась Риду с первого взгляда: пожилая женщина вела себя как-то дерганно и нервно, что вроде бы и логично, когда убивают твоего ребенка. Но не было видно, что она сожалела о смерти девочки или чувствовала шок или горе. Все вроде бы разъяснилось, когда оказалось, что девочка приёмная. Ричарда заинтересовало и заворожило, как поменялся в один момент Рид, как он напрягся и аж распрямил чуть сутулую спину. Как его задели слова про неродную дочь и сквозившее в словах женщины желание завести для себя и сыночка ещё одного ребенка. Она считала, что это как новую игрушку купить. Ричард подошёл к детективу, крепко сжал его плечо и вывел из комнаты, потому что вид Рида говорил, что сейчас он взорвётся и отчихвостит даму в хвост и гриву. Вместо этого они сходили на задний двор и попытались установить, как преступник мог проникнуть в дом. Потерпевшая утверждала, что он, скорее всего, разбил стекло на задней двери и после этого открыл её. Ричард присел на корточки перед дверью и внимательно изучил коврик, сканируя, и, наконец, приподнял его и извлек из-под него и из щели в крыльце несколько осколков.

– Ты тоже думаешь, что стекло разбили изнутри? – спросил у него Гэвин, внимательно рассматривавший саму дверь и кучку стекла внутри дома. – Уж больно похоже, что стекло смели снаружи, не бывает таких идеальных кучек.

Ричард с ним был полностью согласен. Осталось надавить на потерпевшую и узнать правду.

========== Первый подозреваемый ==========

Ричард не мог дать определение чувству, которое он испытал, пока он наблюдал за работой Гэвина Рида. Ему казалось восхитительным и интригующим и то, как детектив поводил носом, втягивая воздух, и то, как внимательно осматривал комнату жертвы, чуть разведя уши в стороны, как локаторы. Ричард уже реконструировал убийство с помощью встроенной программы, Гэвин же проделывал похожую работу, используя только свой мозг.

Фелины не часто соглашались проходить тесты для определения коэффициента интеллекта. Может, именно поэтому среднестатистического представителя данной расы люди считали тугодумом, лишь на ступень выше простого животного. Древние египтяне, поклонявшиеся фелинам как богам, с ними бы поспорили.

В личном деле Гэвина Рида в графе показатель IQ значилось 125. Он с отличием закончил полицейскую академию и в плане карьеры значительно перепрыгнул своего отца, работавшего простым патрульным. Вообще-то Гэвин Рид был первым и единственным фелином-детективом не только в Детройте, но и на территории США. Мировой статистики не существовало, но Ричард был уверен, что его напарник – уникум, настоящая драгоценность и находка для полиции и меж тем гневливая язва. Ричард знал его всего ничего, но уже обожал за все черты характера в совокупности. Набрасываться со своими чувствами он не собирался, таких бунтарей, как Гэвин, до этого нужно было хотя бы немного приручить, чтобы не гулял сам по себе. Для этого у Ричарда, как он думал, было всё время мира.

– В доме на постоянной основе живут три человека, и свежего запаха посторонних я нигде не учуял, – нарушив царящую несколько минут тишину Гэвин, раздосадовано повёл ушами. – Может андроид?

Ричард ответил:

– Андроид в данной семье не зарегистрирован. Нападение же произошло сзади, когда жертва, ничего не подозревая, стояла спиной к убийце.

– Ага, не заметила опасности и подкравшегося вора, который с шумом вынес стекло во входной двери, – Гэвин посмотрел на напарника. – Кажется, что-то не сходится, да?

У Ричарда диод на несколько мгновений окрасился желтым, и он тут же проинформировал Рида:

– Версию с андроидом можно отбросить, криминалисты обнаружили на ноже, которым убили жертву, следы крови другого, не родственного ей человека. Его сравнивают с образцами, взятыми у хозяйки дома и её сына, а заодно пробивают по базам в поисках совпадений, но это займёт какое-то время.

Гэвин кивнул, принимая полученную информацию, обдумал её и предложил:

– Пошли ещё пообщаемся с этой… матерью, надо хорошенько надавить на неё.

Ричард уловил паузу, это не произнесенное слово «приёмной» было чем-то личным для Гэвина, затрагивающим глубоко-глубоко.

Ричард ещё раз перепроверил биографию напарника, но там по-прежнему висела информация об отце-фелине и матери – человеческой женщине, никаких приютов или объяснений, почему у Гэвина фамилия мамы. Хотя возможно он банально не хотел проблем с труднопроизносимой фамилией отца? Тшмшиктнкрше не каждый и выговорить-то сможет, андроиды не в счёт. В этом плане краткое и ёмкое Рид несоразмерно лучше.

О друзьях и близких Рида, которых могли воспитывать не родители, данных закономерно не было, подобную информацию можно будет получить позже, когда между ними установятся более доверительные отношения. Ричард на всякий случай пробежался ещё и по старым делам, которые вёл Гэвин, и никаких трагических ситуаций с детьми или сиротами до этого дела. Ничего, что могло вызывать такую реакцию на одно простое слово «приёмный».

Женщина, как заговоренная твердила, что они с сыночком гуляли в парке, он мальчик болезненный, ему нужно больше гулять на свежем воздухе, а то сидит постоянно за своим компьютером. Но мальчик он хороший, вот сейчас ему патрульные разрешили в аптеку съездить, купить успокоительного для мамочки.

Рид, наконец, рассмотрел фото мальчика и обомлел, он думал, что тот ровесник, максимум на пару лет старше убитой девочки. Как-то не соотносился пожилой возраст хозяйки дома и юность маленькой жертвы. «Мальчику» было глубоко за тридцать – взрослый тощий мужик в очках. Первый кандидат на роль убийцы в глазах Гэвина.

========== Первое задержание ==========

Рид не проявлял агрессии, не давил, просто задавал вопросы. Женщина отвечала путано, запинаясь, повторяла одно и то же:

– Я гуляла с сыном в парке и ни на минуту не отходила от него.

– Свидетели?

– Да, бегали там какие-то спортсмены, но я с сыном никого из них не знаю. Мы не фанаты спорта, детектив, я уже в возрасте, а он слабеньким родился у меня, куда с его больным сердцем бегать. Вот мы и гуляли потихоньку, на лавочках сидели, он музыку слушал и книжку читал. Сын у меня природу фотографировать любит, на снимках же время будет, когда он сделан? – женщина чуть ли не захлопала от радости в ладоши, добавляя. – Вот и алиби у него есть!

Ричард продолжал изучать дом, параллельно прислушиваясь к диалогу. В гостиной и на кухне был беспорядок, словно вор там что-то искал, но выглядел он подозрительно искусственно. За мусорным баком был припрятан веник, андроид нашёл в нём несколько застрявших в щетине мелких стеклянных осколков, что свидетельствовало о том, что именно им заметали стекло с крыльца. Убрав улику в большой пакет, Ричард отдал его экспертам, а сам отправил на телефон Гэвину информацию о находке. Женщина, услышав, как в кармане куртки Рида пропищал сигнал, добавила ещё один веский на её взгляд аргумент, подтверждающий алиби сына:

– С нами всё время были наши телефоны! Я смотрю детективы по телевизору и знаю, что полиция может по сигналу вышки отследить их местоположение. А до полдвенадцатого, когда убили Кэти, мы всё время были вместе в парке.

Уши Гэвина встали торчком. Откуда дама могла знать точное время убийства, если даже эксперты установили пока только примерное время? Рида навёл на определенные мысли мельком просмотренный отчёт от Ричарда, обнаружившего просто убийственную улику. Гэвин не сомневался, что когда анализ крови на ноже будет сделан, то она будет принадлежать мужчине, которого мать так старательно выгораживает.

Ему хотелось просто встать и врезать этой твари, которая опекает и покрывает взрослого, совершенно не думая о ребенке, жертве, ответственность за которую в первую очередь лежала на ней, как на опекуне. И не надо говорить о защите родной крови, подобные преступления нельзя скрывать: они вскрывают внутреннюю гниль неважно кого: человека, девианта или фелина.

Рид всматривался в обрюзгшее лицо, искривленное гримасой притворного горя, и испытывал глубочайшее отвращение.

У них уже достаточно улик, чтобы арестовать её за соучастие в сокрытии преступления, а «мальчика» ― как главного подозреваемого. В участке во время допроса рано или поздно кто-то из них расколется и заговорит, там и результаты экспертиз поспеют. Больше всего Гэвин боялся прочесть о том, что над девочкой совершалось сексуальное насилие. Оно вписывалось в картину: извращенец-педофил убил жертву, а мать во всём поддерживает его.

Он трясущимися пальцами набрал сообщение экспертам, чтобы проверили ноутбук на предмет скрытых папок с детским порно или какими-то извращениями. Ноутбук нашли в окровавленном пакете на заднем дворе, вместе с парочкой украшений, словно убийцу вспугнули, и он бросил награбленное. Надо будет ещё проверить камеры на выходе из парка и поблизости от дома, где жило семейство.

Гэвин был зол, нет, скорее в очень тихой ярости, он несколько раз глубоко втянул воздух, развел уши в стороны, пытаясь успокоиться, ему не хотелось сыпать руганью и кидаться пока ещё бездоказательными обвинениями.

Глубокие вдохи принесли ему не только запах мерзких духов, но и слабый запах крови. Гэвин принюхался и убедился, что слабый аромат свернувшейся крови исходил именно от женщины.

– Вы трогали тело? – внезапно уточнил Рид.

Женщина напряглась и запричитала:

– Что вы! Нет, конечно! Когда я зашла в дом, то есть мы зашли в дом, то я позвала Кэти, а она не спустилась из своей комнаты. И я увидела, что вещи в гостиной не на своих местах стоят, и сразу же позвонили в службу спасения 911. Они отправили к нам патрульных, и те уже обнаружили… Нашли нашу Кэти мёртвой.

– Вы гуляли в этой одежде?

– Да, на мне ещё было сиреневое пальто.

Рид поставил себе мысленную отметку, что в таком наряде её будет легко засечь на камерах.

– Обувь?

– Я переобулась в тапочки, на улице была в кроссовках.

Рид протянул руку и попросил:

– Не могли бы вы дать осмотреть вашу домашнюю обувь?

Женщина на мгновение засомневалась, но сняла и подала детективу. Под её сначала изумленным, а потом полным отвращения взглядом он обнюхал подошву, скривился от исходящего изнутри «аромата», но кровью они не пахли.

Вернувшийся в комнату Ричард забрал обувь из рук Гэвина и внимательно перепроверил, сканируя:

– Следов крови не обнаружено.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Рид, который чувствовал запах, знал, что микроскопический источник находится рядом.

Его внимание привлекли надетые на руку женщины массивные золотые часы, скорее подходящие для мужчин, но о вкусах не спорят. Часы Гэвин не носил и даже будильником не пользовался. Он умел без каких-то особых усилий, благодаря лишь нутряному чутью, даже в замкнутом тёмном помещении определить положение сторон света и практически точное время.

– Ваши часы? – прямо спросил Рид, указывая на золото, сдавливающее пухлую руку.

– Моего мужа, я сама подарила их ему на пятую годовщину свадьбы, а когда его не стало, решила носить, как память о нём.

– Позволите и на них взглянуть поближе? – Гэвин старался говорить спокойно, вежливо, чтобы не спугнуть, потому что у него возникло новое подозрение, которое складывалось в уверенность.

Женщина поджала губы, но послушно расстегнула ремешок, при этом Рид заметил на ее ладони тонкую царапину, замазанную тональным кремом, а дальше было просто комбо: у колёсика и с обратной стороны ремешка остались непонятные разводы может быть пот, а может кое-что другое.

Гэвин не стал нюхать, а сразу передал Ричарду, который не стал долго анализировать и практически сразу выдал:

– Обнаружены замытые следы крови, совпадающей по группе с кровью жертвы.

Если Гэвин думал, что их ещё будут ждать долгие часы допросов, тщательное расследование со сбором всё новых обличительных улик и доказательств, то он ошибался.

После слов андроида женщина с удивительной для её полной комплекции легкостью взвилась с кресла и набросилась на Ричарда. Её поймали с поличным, чего же она пыталась этим добиться?

Ричард стойко защищал улику, подняв её над головой, пока женщина одной рукой то ли била, то ли пыталась оцарапать его. На другой её руке повис Гэвин, но удержать центнер веса было не в его силах.

На шум вбежали пара патрульных и последний оставшийся в доме криминалист. Вчетвером они кое-как скрутили основательно съехавшую с катушек женщину. Ричард с абсолютным покерфейсом убрал улику в специальный пакетик.

Гэвин, игнорируя вопли и оскорбления, зачитал женщине её права и уведомил, что она арестована по подозрению в убийстве приёмной дочери. Женщина неистовствовала, досталось немало ласковых слов “ублюдочной кошачьей отрыжке” и “пластиковому гондону”. Рид пообещал ей статью за оскорбление полицейских при исполнении. Осталось засунуть её в патрульную машину и отправить мариноваться в камеру. Был ли Гэвин доволен? Нет. Дело уже фактически раскрыто, но оставило после себя мерзкий привкус.

Когда в доме появился сын, выяснилась и причина убийства – ревность. Женщина продолжала орать, что всё ради него, вся жизнь ему посвящена, а он стал уделять больше внимания мелкой мерзавке, а не ей. Гэвин не считал такое извращение материнской любовью, одержимостью, а вот зацикленностью – да. Ему в какой-то мере было жаль мужчину, который сидел на диване и плакал, отказываясь верить, что такое могла сделать его мать, что она убила девочку, к которой он привязался, как к родной дочери. Появление сына спровоцировало её на ещё несколько признаний. И если недевиантный андроид, погибший больше года назад, полицию не заинтересовал, то «прищученная сучка», которую закопали во дворе, требовала внимания криминалистов.

На раскопки Гэвин смотреть не хотел, знал, что запаха он просто не переживёт. Отошёл подальше и сел в свою машину, Ричард послушно и молча устроился рядом. Он внимательно наблюдал за ним, отслеживал изменение пульса, и только потом, посмотрев в глаза детективу, замер завороженный. Понять, чистокровный ли фелин или есть у него в родне люди достаточно сложно, есть только один фактор, проявляющий себя в стрессовых ситуациях – зрачок. И Ричард наблюдал редкое явление, когда обычный маленький круглый зрачок мигал, растягиваясь периодически в вертикальный кошачий. Это могло означать только одно – Гэвин Рид не полукровка, а чистокровный фелин. Почему же тогда его матерью числилась человеческая женщина?

========== Первые недели. Часть 1 ==========

Ричард не набивался к Гэвину в друзья, пока ему было достаточно и того, что напарник принял его. Первые недели были самыми трудными: Ричард проверял дозволенные границы взаимодействия – Гэвин сопротивлялся, но не то чтобы слишком активно.

Всем известно, что фелины не любят, когда чужие, не принадлежащие к их семье, дотрагиваются до их ушей и хвоста, и Гэвин не был исключением. У фелинов была весьма строго выстроенная иерархическая пирамида взаимоотношений и, хотя Гэвин воспитывался вне подобной среды, кое-что от поведения и привычек фелинов у него было в крови. Он уважал авторитеты и подчинялся старшим по званию. Хотя иногда его слишком человеческий характер брал верх, и он позволял себе слегка повысить голос на капитана Фаулера, когда его что-то особенно не устраивало или злобно подначивать того же Хэнка за вчерашнее употребление спиртного. Пока в участке не появился Ричард, только эти двое и могли дотрагиваться до Рида без разрешения. Капитан, бывало, хлопал по плечу, подчеркивая своё довольство от успешно раскрытого Гэвином дела, а Хэнка развлекал злобный взгляд из-под взлохмаченной челки и тихое шипение, когда он гладил Гэвина по голове. Даусону за такую вольность Рид прокусил руку в двух местах так, что пришлось накладывать швы, но старших фелин уважал, им многое позволялось, поэтому он даже терпел тактильный контакт.

Ричард чертовски завидовал, когда находящийся в благодушном настроении Хэнк мог пройти мимо Гэвина и просто ласково потрепать его за ушком, получив обычную порцию недовольного шипения. Все знали, что Гэвину это на самом деле нравилось, но близко подпускать к себе кого-нибудь он не желал. Ричард особенно и не спрашивал разрешения, он просто был рядом, общался, приручал потихоньку эту дикую и диковинную зверушку. Ричард не был девиантом, когда появился в участке, но каждое действие и слово напарника вызывали программные сбои, то и до пробития стен программного кода оставалось совсем недолго.

У Гэвина была своеобразная манера общения: в хорошие дни он мог вполне нормально и адекватно общаться с людьми и андроидами, в плохие – истекал сарказмом и завуалированными оскорблениями. Ричард знал, что если отвлечь его и поднять настроение, то плохой день может стать и хорошим.

Гэвин перебрал уже все варианты кухонной и бытовой техники, обзывая Ричарда. Не то, чтобы это хоть сколько-то напрягало андроида, его скорее забавляло, как Гэвин старался не повторяться, поминая очередной бытовой прибор.

– Эй, вытяжка, ты…

– Уже было сегодня, – скрупулезно уточнил Ричард.

Гэвин нахмурился, поднял уши торчком и, откинувшись на стуле, решил уточнить:

– Это когда?

– Два часа назад, когда вы меня отправили за пятой кружкой чая.

Гэвин недовольно покосился на компьютер и открытый файл с очередным отчетом и уточнил:

– М-да. Хотя погоди, ты что, всё время каталогизируешь варианты обращения?

Ричард подтвердил его вывод кивком, а потом решил помочь и подсказал:

– За всё время нашей совместной службы вы ещё ни разу не сравнивали меня с холодильником.

Гэвин странно на него посмотрел, а потом как-то расслабился и даже хмыкнул:

– Тип ты большой, униформа у тебя большей частью белая и… – детектив щелкнул несколько раз пальцами, словно ловя убегающую мысль. – И глаза у тебя, как серый, подтаявший лёд из морозилки.

Ричард кивнул, ничуть не обиженный сравнением, и с внутренним удовлетворением отследил, как у напарника снизился уровень стресса, и Рид искренне улыбнулся впервые за два выматывающих дня:

– Ты, оказывается, умеешь шутить, жестянка! Так держать, ещё немного и с тобой будет совсем нескучно.

Гэвин и не скучал, но не выебнуться он просто не мог.

***

Когда Ричард впервые услышал «пфек», он решил, что детектив просто подавился. Тот в обеденный перерыв залипал в игрушке на планшете, и что-то видно там пошло не так, повышая его уровень агрессии. Гэвин несколько раз повторил «пфек», прежде чем до Ричарда дошло, что напарник так ругается.

За нецензурную брань в отделе штрафовали, но было видно, что Гэвин просто не понимал, что озвучивает мат вслух, так косячно и мило озвучивает.

Говорил ли он его так всегда или всё-таки сдерживался, чтобы не ругаться в отделе? Ричард склонялся к первой версии и считал, что это связано с анатомическими особенностями связок фелинов. Речь у Гэвина была достаточно чистой ― не британский английский, конечно, но без четко выраженного акцента, Рид тщательно артикулировал, а когда переставал, или мурчал что-то про себя, или случались такие «пфеки».

Ричард пересмотрел миллионы видео с разговорами фелинов. Завывания, резкое снижения почти до шепота, тут же нотки басов – это завораживало. Отдаленно напоминало горловое пение и игру на каком-то северном народном инструменте. Люди были физически не способны повторить это, Ричард видел и подобные записи – жалкое подобие настоящей фелинской речи. Было и обратное: фелинам не всегда давалась человеческая речь, и было полно «смешных» роликов с фелинами, которые внятно, но своеобразно изъясняются на разных человеческих языках.

Может и с этим была связана обычная реакция на Рида. Он порою искренне изумлял людей, которые ожидали запинающегося котика-патрульного, а получали язвительного детектива, способного за себя постоять и словом и делом.

Рид не любил вспоминать о прошлом, и дни, когда он совершал обязательные звонки матери, почти всегда были «плохими». Ричард надеялся, что когда-нибудь Гэвин всё-таки расскажет о том, как получилось, что чистокровный фелин оказался на попечении человеческой женщины. Ричард не подслушивал их разговоры, нет, разумеется, он просто совершенно случайно обострял слух на максимум. Женщина рассказывала, как провела выходные, смеялась, шутила, делилась сплетнями о подружках, а под конец спрашивала о самом Гэвине и довольствовалась дежурным: