Текст книги "Прикоснуться к безумию (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– У тебя что-то случилось? – тут же насторожилась мама.

– Нет-нет! Все в порядке, честно! – так, а вот это уже подозрительно похоже на панику. – Просто, я ведь несколько дней в универе не был, а скоро экзамены. Да и отработать пропущенные смены нужно, – хорошо, что никто не станет перезванивать, проверяя мои слова.

Еще немного поболтав с мамой, я отключился и без лишних слов вернул телефон леопарду, больше всего мечтая немедленно остаться без чужого неприятно навязчивого присутствия. Стоило двери закрыться, оставляя меня в желанном одиночестве, как я подошел к столу, с интересом посмотрев на стоящий на нем поднос. Да, голодом меня, похоже, морить никто не собирается, что радует неимоверно. Когда я ел последний раз? Вчера утром, кажется… мы ведь с Томом как раз в кафе шли, когда нас машина сбила.

Горло болезненно сдавило и почему-то стало нестерпимо стыдно перед Томом. Даже сам не знаю за что, но от этого стыда, затопившего меня удушливой волной, руки противно затряслись, а есть перехотелось. Понимаю ведь, что это глупо, и стыдиться мне совершенно нечего… наверное, просто произошло слишком много всего для одного меня.

Следующие три дня прошли очень странно. Оказывается, я уже отвык от того, что можно никуда не бежать. Я не выходил из комнаты, и ко мне тоже не заходил почти никто, только еду приносили и один раз сменную одежду, давая возможность принять душ в смежной с комнатой ванной.

В основном все эти дни я спал, думал и ждал Тома, который все никак не приходил. Я настолько сильно волновался за него, что меня даже подташнивать начало от беспокойства. Я уверял себя, что все будет в порядке, но помогало это все меньше и меньше с каждым прошедшим часом. Когда утром на четвертый день моего заточения дверь открылась, я удивился, не увидев в руках вошедшего в комнату леопарда подноса с завтраком.

– Пойдем, Барни приехал … – кто?

Как странно. Оказывается, за время моих приключений я уже успел забыть, что люди могут быть не только красивыми, но и совершенно… обычными? Не словно отобранными по шаблону, а невысокими, лысоватыми и неидеальными. Наверное, поэтому неведомый мне Барни показался таким неприятным. Как же нелепо смотрится непропорционально маленькая голова в сочетании с узкими плечами, весело торчащим вперед брюшком и тонкими ногами. На самца каракурта похож… может, ущербный какой? У леопардов вообще бывают ущербные? Вот интересно, а про всю эту нечисть, границу перешедшую, настоящие достоверные исторические хроники существуют? Я бы почитал…

– Садись и рукав рубашки закатай… – прервал мои сакраментальные мысли на удивление приятный бархатистый голос, совершенно не вяжущийся с внешним видом.

– За-а-ачем? – с трудом выдавил я. Он что делать собрался?!

И только тут я додумался оглядеться по сторонам. В принципе, комната была совершенно обычной, на рабочий кабинет похожа с высокими, почти до потолка книжными стеллажами, добротным тяжелым письменным столом и огромным окном, дающим много света, в потоках которого, весело кружатся едва заметные пылинки. Уютно так, по-домашнему… вот только стоящий на столе чемоданчик с какими-то пробирочками и металлическими коробочками очень нервирует.

– Да не бойся ты, – насмешливо ухмыльнулся «каракурт», деловито, почти автоматически расставляя содержимое своего чемодана на постеленной на столе большой белой салфетке. – Я просто у тебя кровь на анализ возьму и все, ничего страшного.

Точно, как я мог забыть? В первый день, когда меня сюда привезли, леопарды ведь говорили о моей возможной беременности и упоминали имя этого Барни, который должен взять у меня анализы, проясняющие ситуацию. А почему кровь? На беременность же вроде как-то по-другому анализы берут, если я ничего не путаю?

– А почему кровь, а не… ну, как другие люди такие анализы сдают? – тут же озвучил я свои сомнения.

Нечего на меня так смотреть. Вот откуда я знаю, как это правильно делается?! Бли-и-ин, ведь молчал же три дня, так хорошо было, даже дураком себя ни разу не почувствовал, кто меня сейчас за язык тянул, помешав продолжать в том же духе? Или что, отдохнул, освоился, можно снова начинать из себя кретина строить?..

– А как «у других людей», у тебя не получится, – возможность проявить остроумие он, видимо, решил не упускать. – У тебя организм немного не так устроен, как принято в подобных случаях, но если хочешь ощутить весь спектр эмоций, могу тест на беременность дать и в уборную отправить, будет, о чем потом детям рассказывать…

Неприязненно на него покосившись, я сел на стоящий рядом со столом стул и, повыше закатав рукав, протянул руку, отвернувшись к окну. Не сказать, что боюсь иголок, просто очень не люблю смотреть, как их в меня втыкают. К моей радости, Барни, несмотря на отвратительное чувство юмора, похоже, был профессионалом в своем деле. Боли я почти не почувствовал, только влажное прикосновение, запах спирта и легкий укол. Последовавшая за этим просьба согнуть руку в локте означала, что все закончено.

Услышав тихое позвякивание, я повернулся к столу. И все-таки на каракурта он правда похож, несмотря на приятный голос. Шустрый и суетливый, очень сосредоточенно копающийся в своих пробирочках и стеклышках, переставляя их с места на место и делая при этом кучу лишних совершенно ненужных движений… копошится, как закрытый в банке паук.

– Что, удивляешься, почему на всех этих красавчиков не слишком похожу? – хмыкнул Барни, видимо заметив, как я его разглядываю.

– Да, – смысла отрицать очевидное не было.

– Я человек. Совершенно обычный, даже более обычный, чем ты, – охотно объяснил он, не отрываясь от своего занятия. – А это просто работа, причем достаточно прибыльная…

Мне было неинтересно слушать его разглагольствования. Я сидел и, не отрываясь, смотрел на наполненную моей кровью небольшую прозрачную стеклянную колбу. Звуки доходили как сквозь плотный слой ваты: голос слышно, а слов не разобрать. Пробирка такая маленькая. Сколько там граммов, тридцать, пятьдесят?.. Какая-то ничтожная частица меня, а вызвала столько шума.

Неужели, моя кровь правда настолько ценная, как пытался уверить меня Том? На вид совершенно обычная, такая же, как у других людей. Темно-красная и густая, как вишневый сироп. Интересно, а под микроскопом разницу видно? И если да, то в чем эти отличия заключаются? Наверное, я в любом случае не понял бы, потому, что понятия не имею, куда смотреть, а Барни вон как воодушевился, похоже, ему очень нравится то, что он видит.

– Ну что, – наконец оторвался он от своих исследований. – Поздравляю вас, папочка, или правильнее будет сказать «мамочка»? – он ухмыльнулся, а я все пытался осознать, что он сейчас такое сказал?..

Где-то за дверью раздался грохот, выводя меня из ступора. Я вскочил на ноги, отбросив в сторону все моментально ставшие неважными мысли. Звуки борьбы и тихий рык, становившиеся все отчётливей, были для меня самыми желанными на свете, успокаивая и вселяя надежду на скорое окончание этой трехдневной нервотрепки. Том?.. Наконец-то! Барни засуетился, спихивая свой инвентарь в чемоданчик и снова навевая воспоминания о пауках и банках, но мне уже было на него плевать. Сейчас эта дверь откроется, в комнату ворвется Том и заберет меня домой. И не важно, где теперь для меня этот самый дом находится, только пусть уже Том меня отсюда вытащит.

Я даже по инерции шаг навстречу ему сделал и, кажется, начал улыбаться, но улыбка превратилась в судорогу, а я замер, растерянно захлопав глазами, будто в невидимую стеклянную, как одна из пробирок Барни, стену врезался, с недоумением уставившись на зеленого и очень веселого Тао, почему-то появившегося в комнате вместо Тома.

Я заторможено наблюдал за тем, как он, не позволяя позвать на помощь или что-то сказать, бьет Барни по голове огромным зеленым кулаком, как мой каракурт падает, теряя сознание, а орк подходит ко мне, берет за запястье уже ставшей по-человечески розовой рукой и тащит к выходу. Я покорно следовал за ним, не пытаясь вырваться из стального захвата, и даже не удивился, обнаружив в гостиной погром и трех находящихся в бессознательном состоянии леопардов, растянувшихся в разных углах комнаты в странных нелепых позах.

Дом мы покинули беспрепятственно, так как, судя по виду валявшейся в гостиной нечисти, останавливать нас попросту было некому. От свежего уличного воздуха перед глазами поплыли разноцветные веселые пятна, зато туман в голове немного рассеялся, и откуда-то взялась совершенно нелепая мысль, что имя той красивой, но неприятной девушки я теперь так и не узнаю…

– Пристегнись, – посоветовал Тао, запихнув меня на пассажирское сидение потрепанного пикапа, ждущего нас во дворе у самого крыльца.

– Куда мы? – послушно щелкнув ремнем безопасности, осведомился я, до странного спокойно.

– Ко мне, – жизнерадостно отозвался орк, поворачивая ключ в замке зажигания. – Беременеть будем…

10.

Я уже устал пугаться, если честно. Наверное, поэтому организм как-то не так реагирует. Я совершенно спокоен сейчас и невозмутим, будто ничего особенного и не происходит. Кажется, даже сердцебиение не участилось от стандартного в такие моменты выброса адреналина в кровь. Вот интересно, а у адреналина имеется какой-нибудь лимит выработки? Может он вообще закончиться в организме или нет?

Озадаченный этим вопросом я покорно следовал за орком, который вел меня к высокому многоэтажному жилому комплексу, не настолько крутому, как дом Натаниеля, но гораздо презентабельнее моего собственного жилья. Мы снова были в городе, потратив на дорогу, судя по ощущениям, около часа, а сейчас поднимались в лифте на двенадцатый этаж, если я правильно рассмотрел цифру, на кнопку с которой ткнул орк.

Квартира, в которую он меня привел, выглядела по-холостяцки неухоженной. Пыльно, но, в принципе, не грязно, а небрежно задернутые шторы, создавая полумрак, скрывали дефекты обстановки. Взгляд зацепился за сбитый комком в изножье дивана плед, брошенные прямо на пол спортивные журналы и пульт от телевизора с полустертыми цифрами на кнопках, небрежно лежащий на самом краю старенького журнального столика. Совершенно обычная квартира, подходящая молодому одинокому мужику. Посмотришь, и ни за что не догадаешься, что на самом деле живет здесь периодически зеленеющий персонаж фэнтезийного боевика.

– Может, ты есть хочешь? – как-то очень гостеприимно и миролюбиво предложил орк, прерывая затянувшееся молчание.

– Лучше выпить чего-нибудь высокоградусного, – настороженно отозвался я.

В голове всплыла странная мысль, что пить мне почему-то нельзя, но, мельком удивившись, я отбросил ее, как несущественную.

– О, – обрадованно потер руки Тао. – Отличная идея! Давай выпьем за знакомство, глядишь, расслабиться поможет, а то ты какой-то напряженный.

– Вообще-то меня только что орк похитил из дома, в котором меня три дня держали оборотни-леопарды, собираясь продать как ходячий инкубатор для выращивания мини-монстров… согласись, мое напряжение вполне обоснованно?

– Это да, – согласно покивал орк, ничуть не обидевшись на сарказм. Он достал из приспособленного под бар шкафа, бутылку виски и пару стаканов и, жестом предложив мне сесть на диван, принялся хозяйственно расставлять все это на столике, смахнув пульт на журнальную стопку. – Последний донор, девушка, которую я хотел сделать своей, совсем нервная была. Я перед ней всего один раз позеленел, а она та-а-акую истерику закатила, все кричала без остановки, что в полицию на меня заявит, и ничего слушать не хотела… дура какая-то. Держи, – я взял полный до краев стакан, глядя на орка круглыми глазами. – А ты молодец, хорошо держишься. Ну, за знакомство? – мы чокнулись и выпили. Хорошо сидим, уютненько так… – Может, все-таки поешь? Вид у тебя, будто в обморок упадешь сейчас от голода, да и спиртное на пустой желудок лучше не пить – срубит быстро, – снова проявил Тао чудеса гостеприимства. – Только у меня, кажется, кроме чипсов ничего нет, будешь?

Виски с чипсами на завтрак – я же сегодня не ел еще – просто чудесно…

– Давай, – я развеселился, сделав еще пару глотков и чувствуя, как приятно теплеет в животе.

Пока Тао ходил за чипсами, я скинул ботинки и, с ногами забравшись на диван, устраиваясь с комфортом, расправил комок пледа, натянув его на колени. Попытаться сбежать почему-то даже мысли не возникло.

– Смотри, что нашел! – радостно оповестил меня орк, вернувшись через пару минут с огромным пакетом чипсов в одной руке и тарелкой с аккуратно завернутыми в полиэтилен сандвичами в другой. – С сыром и мясом. Ты не думай, они вкусные и свежие совсем. Кушай.

Сэндвичи и правда оказались удивительно вкусными, с в меру прожаренным мясом, соленым огурчиком и каким-то острым кисло-сладким соусом, показавшимся мне просто божественным. Жадно впившись в мягкий хлеб зубами, я зажмурился, заурчав от удовольствия. Сто лет такой вкусноты не ел.

– Они тебя там что, все эти дни голодом морили? – удивленно прокомментировал Тао мое поведение.

– Не-е-а, – протянул я, не переставая жевать. – Меня нормально кормили, здесь жаловаться не на что. Я вообще, эти три дня только ел и спал, просто бутерброды обалденно вкусные. Ты сам готовил?

– Шутишь?! – рассмеялся орк. – Нет, конечно. Тут ресторанчик недалеко есть хороший, я всю еду там заказываю, а сам, из всего, что касается приготовления пищи, только чипсы открыть могу, – он продемонстрировал мне свои навыки и вытащил из пакета горсть золотистых картофельных пластинок.

Какое-то время, мы жевали молча, задумавшись каждый о своем. Расправившись с двумя сэндвичами, я запил их остатками виски и вопросительно глянул на орка, хрустевшего чипсами.

– Еще по одной? – тут же предложил он. Я согласно кивнул.

Страх и нервное напряжение, после пары стаканов, пропали окончательно. Было до странного спокойно, будто знаю Тао всю жизнь и такие посиделки для нас – норма.

Совершенно обыденно, ни о чем болтая с орком, сидя на диване в его квартире, укутавшись в плед и протягивая стакан за очередной порцией виски, я вдруг неожиданно и очень четко, впервые с момента столкновения со сверхъестественным, увидел не киношного монстра, а… личность? Ведь они все ничем не отличаются от меня, например. У каждого свои особенности, черты характера, мировоззрение... по-человечески разное, не вписывающееся в общий шаблон. Как можно сравнивать поверхностных, гоняющихся за наживой леопардов с задерганными эльфами, пугающим, но дружелюбным Тао, или… с Томом? Никак. А значит, пора переставать пытаться это делать.

Мы уже прикончили одну бутылку и добрались до второй, когда я, наконец, не смог сдержать своего неуемного любопытства.

– А почему «Тао», это же вроде китайское имя? А ты, прости, на китайца не очень похож... – сев на любимого конька, полез я с вопросами.

– Как меня родители назвали, понятия не имею, – пожал плечами Тао. – Меня ведь в мусорном баке нашли, когда младенцем был совсем. Кто, откуда, как зовут – неизвестно. Я сам себя назвал, когда мне лет тринадцать было. О том имени, что в приюте дали, даже вспоминать не хочу. Нехорошее оно. А это красивое. Переводится как большие волны, шторм, сила. Мне подходит.

– Подожди, – удивился я. – Но вы же над каждым ребенком трясетесь, как над золотым слитком высшей пробы. Как так получилось, что тебя… ты без родителей остался?! – этого я понять не мог.

– Я в тысяча девятьсот тридцать седьмом родился, – еще один. Вот постоянно забываю, что для них десять лет, как для нас – год. – Тогда про доноров столько еще известно не было. Думаю, я у родителей случайно получился и мой отец обо мне даже и не знает, – Тао тяжело вздохнул, заглянул в пустой стакан и, снова вздохнув, поставил его на стол.

– А мама?..

– У нас, у орков, особенность есть, – неожиданно засмущался Тао. – Мы рождаемся зелеными и только через сутки нормальный человеческий цвет приобретаем. А потом меняться начинаем по своему желанию, уже примерно лет в десять. Наверное, когда я родился, мама просто испугалась, что я такой… не как другие дети, вот и решила меня себе не оставлять, но ты не думай, я ее не виню, – с какой-то детской наивностью заверил меня орк, а мне, вдруг, стало его так жалко-жалко, прямо до слез.

– А как ты впервые цвет сменил? Уже знал, что ты орк?

Эти воспоминания, похоже, были приятными, потому что Тао повеселел и даже улыбаться начал.

– Я тогда в приюте жил. Это ночью случилось, ну, мы разборки обычно по ночам устраивали, чтобы воспитатели не засекли. Так вот. Деремся мы, значит, они на меня втроем кинулись, поодиночке никогда лезть не рисковали, я уже тогда сильным был, – в его голосе прозвучала нескрываемая гордость. – Я разозлился жутко, вот и позеленел, – Тао рассмеялся. – Как же они тогда орали… зато больше ко мне никто не лез. А о том, что я орк, я только в двадцать три узнал. Вышибалой в баре в то время работал, один уже жил, из приюта-то в тринадцать сбежал, мне там не нравилось, тогда себе и имя придумал, кстати. Так вот, один клиент буйный попался… Вышли мы с ним из помещения, драться начали, и оба позеленели. Кто из нас больше удивился, не знаю даже. Дикс классным мужиком оказался, – я слушал, открыв рот. И я еще всегда считал, что это у меня судьба трудная. – Он из перешедших, всё мне рассказал, всё объяснил. Он меня научил очень многому, за что я ему всегда благодарен буду. Мы с ним до сих пор встречаемся иногда.

– А я ведь тоже приютский, знаешь? – признался я. Очень хотелось, чтобы Тао знал – я понимаю его, как никто другой.

– Правда?! – воскликнул он удивленно.

– Ага. Мама во время родов умерла, а бабушка – когда мне пять лет исполнилось только-только, – настолько откровенным и словоохотливым, как после встречи с моими личными монстриками, я никогда в жизни не был. – В семью многодетную попал.

– А у меня никогда ни братьев, ни сестер не было, – печально вздохнул орк. – А так хотелось…

– А хочешь, я твоим братом стану?!

– Ну и зачем тебе нужен такой брат, как я? – подозрительно покосился на меня Тао.

– Ты мне нравишься, – признался я. Подстегиваемая алкоголем честность так и перла изо всех щелей. – И цвет у тебя красивый… нежно-салатовый. Ты знал, – вдруг вспомнилось не к месту, – что зеленый считается цветом спокойствия?

– Правда? – удивился орк, снова потянувшись за бутылкой. Это все еще вторая или уже третья?.. Впрочем, плевать.

– Ага, – охотно подставил я свой стакан для заполнения. – Он самым многогранным и многоликим из всех цветов считается, в плане воздействия на человека. В психологии ассоциируется со стабильностью и обновлением. Это цвет лета, зарождения новой жизни, – продолжал втирать я прочитанное, не помню где и когда. Вот мне самому интересно, сколько вообще ненужной информации хранится в моей голове? – Но в то же время этот цвет может производить и угнетающее впечатление, не зря же тоску называют именно зеленой... Вот и ты такой же. С тобой спокойно, но только когда не пугаешь, говоря, что беременеть будем. А вообще ты как каменная стена. Надежный, – немного отпив из своего стакана, я с надеждой посмотрел на Тао. – Ты же не будешь больше пытаться сделать меня своим донором, правда? Ты еще обязательно кого-нибудь найдешь, кто тебя полюбит и детей тебе по собственному желанию родить захочет… – опять накатили какие-то смутные воспоминания, за которые пьяный мозг категорически отказывался цепляться. Я точно знал, что упускаю что-то важное, но никак не мог понять, что именно.

– Да я, если честно, вообще ребенка иметь не очень хочу, – совершенно неожиданно для меня признался Тао. – Что я с ним делать буду? Маленький, пищащий, я же его даже на руки взять не рискну, раздавить побоюсь, – я растерянно хлопал глазами, не зная, что ответить на такую обезоруживающую откровенность, да еще и в нашей с ним ситуации. – Да и парни в этом смысле меня не интересуют. Нет, ты не подумай, ты красивый, – обнадежил меня орк и протянул, мечтательно закатывая глаза: – Просто мне у девушек грудь очень нравится, большая такая, мягкая. И чтобы ноги длинные были, вот прямо от ушей…

– А на меня-то ты тогда зачем охотишься?! – моему недоумению не было предела.

– Так заварушка такая, не мог я в стороне остаться, – поскреб лысый череп Тао. – Если ты мне достанешься, значит, я лучше всех. Сильнее, быстрее…

Какое-то время я сидел, находясь в ступоре и не зная как должен на все это реагировать. На глаза вдруг навернулись слезы, я шмыгнул носом, налив сам себе, залпом выпил полстакана и тихо выдавил:

– А вот Тому я на самом деле нужен… был.

– Почему «был»? – Тао обеспокоенно подсел поближе, явно не представляя, что со мной делать.

– Его машина сбила. Если бы с ним все в порядке было, он бы меня обязательно забрал, а раз он не пришел, значит он… он… – заставить себя сказать это слово я так и не смог, казалось, если я озвучу свои страхи, они обязательно станут явью.

– Да что с твоим Томом сделается?! – облегченно отмахнулся орк. – Он же оборотень! Живой он и здоровый.

– Ты не можешь знать этого наверняка!

– Могу! – не согласился Тао. – Как я, по-твоему, дом нашел, в котором тебя держат? Я все эти дни за Томом следил, и только в последний момент, случайно почти его опередить удалось. Еще бы минут двадцать, и он сам за тобой пришел…

– Пр… авда? – одно-единственное слово выдавилось с трудом и получилось скрипучим и порванным.

Том жив, здоров и меня ищет. Такого облегчения я не испытывал никогда. Закрыв глаза и привалившись к диванной спинке, я подышал открытым ртом, чувствуя, как выпитый алкоголь собирается в горле горьким булькающим комом. Все это время о чем-то думая, что-то делая, я сам не осознавал, насколько мне страшно и как я за него волнуюсь, но теперь все обязательно будет хорошо. Раз Том жив.

– А нафига мне тебе врать?! – возмутился орк. – Только я тебя ему все равно не отдам, – тут же предупредил он. – Приз достается победителю…

Вот упертый! С трудом сев прямо, я внимательно посмотрел ему в глаза.

– Вот зачем я тебе, а? – Тао нахмурился и упрямо поджал губы. – Я, сам по себе, тебе совершенно не нужен. А доказать? Все что хотел, ты уже доказал.

– Когда? – недоверчиво покосился на меня орк, явно собираясь стоять на своем.

– Да прямо сейчас! Я же здесь, с тобой, значит ты лучший. Ты сильнее, быстрее, сообразительнее и… если тебе теперь доказывать больше нечего, верни меня Тому? – уговаривал я его как маленького, но воспринималось нами обоими, это почему-то совершенно нормально. – Кроме того, меня же не силой отнимут, а ты сам отдашь. Значит не только сильный и смелый, но еще и благородный…

Тао задумался, а я сидел, уставившись на него мутными от алкоголя глазами, полными надежды, и ждал его решения.

– Ну ладно, – наконец вынес вердикт он, после длительно умственного процесса. – В принципе, в качестве донора, ты мне и правда не очень нужен. Да и с Томом ссориться не хочется.

– Спасибо! – испытывая почти безграничную благодарность, выдохнул я и, подавшись вперед, обнял орка.

– Да не за что… – смущенно пробормотал Тао. – Хочешь еще выпить?

– Хочу, – я снова забился в свой угол дивана, по-домашнему уютный и уже почти родной. – Только я не уверен, что смогу. Я, вообще-то, не очень много пью, и свою обычную норму превысил уже раза в два…

– Слаба-а-ак, – насмешливо протянул Тао, заставив меня возмущённо насупиться. – Да ладно, не обижайся, – тут же поспешил он исправить оплошность. – На вот, лучше чипсов поешь…

Я согласно покивал – есть почему-то все еще хотелось – и, притянув к себе поближе большой, уже полупустой пакет, выудил оттуда несколько пластиков хрустящей картошки. Нашу идиллию прервал грохот в прихожей и ворвавшийся в гостиную, явно пребывающий в ярости Том.

– Том! – как же я рад его видеть.

Ну и что, что у него когти и глаза красные, главное, что он живой и здоровый… вроде бы. Я присмотрелся повнимательнее, выискивая видимые повреждения, но ничего не нашел. Том выглядел привычно сильным и даже красивым… наверное.

– А чего он пришел?! – возмутился вдруг Тао, прерывая мои романтические размышления. – Мы так не договаривались…

Я попытался что-то вставить в свое оправдание, но не успел. Том оскалился, показав какие-то странные, уже не человеческие, но еще и не совсем волчьи клыки и кинулся на сидящего на диване пьяного и беззащитного орка. Он же сейчас испортит всё…

– Не смей его обижать! Тао хороший! – воскликнул я и, попытавшись вскочить на ноги, пьяно покачнулся. – Он меня тебе вернуть собирался, а ты всё испортил! – я говорил совершенно серьезно и действительно был расстроен этим фактом.

– Ты перепил, что ли?! А ну за мной… живо! – рявкнул Том, хватая меня за руку.

– Не смей орать на моего брата! – встал на мою защиту Тао, грозно шарахнув огромным кулаком по хлипкому журнальному столику.

– Дурдом! – выдохнул Том, переводя недоуменный взгляд с пьяного орка на еще более пьяного меня. – Так, – он на мгновение зажмурился и прижал пальцы к вискам, будто стараясь облегчить мучительную головную боль. – Вы, блять, совсем свихнулись?! – я впервые с момента знакомства слышал, чтобы он матерился. – Ну с этим придурком все ясно, – сверкнул он красными глазами в сторону обиженно засопевшего Тао. – Но ты…

– Зря я согласился его тебе отдать, ты грубый… – буркнул орк.

– Я… какой?! – не поверил своим ушам Том. – Блять, – снова, почти с отчаянием, выругался он. – Да у вас тут у обоих крыша поехала с перепоя?!

– Том, – позвал я осторожно, прерывая его праведное возмущение. – Я очень рад тебя видеть, но меня сейчас стошнит…

Что происходило дальше, я помню смутно. Помню злой взгляд Тома, брошенный на Тао. Как меня подняли на руки и понесли, усиливая этим тошноту и головокружение. Потом была вода… много: холодная, мокрая и противная. А после меня положили на кровать, и последнее, что я запомнил перед тем, как отключится, – это губы Тома, прижавшиеся к моему мокрому виску, и его тихий шепот. Только что он мне сказал, я так и не понял.

Утро предсказуемо началось с головной боли и гадкого надоедливого солнечного луча, бьющего прямо в правый глаз. Почему-то жутко болело горло, и было ощущение, что все внутренности завязались в плотный перепутанный клубок и никогда теперь не распутаются. Но вот где нахожусь и что вчера произошло, я помнил прекрасно. Никогда не страдал постпохмельной амнезией. В квартире стояла абсолютная тишина, и в спальне я тоже был один. С трудом выбравшись из кровати, я поплелся на поиски хоть кого-нибудь живого. Тома нигде видно не было, зато на кухне за столом обнаружился очень печальный и совсем по-человечески зеленый Тао. Да, хорошо мы с ним вчера перебрали.

– А где Том? – прохрипел я, втянув голову в плечи от прошившей виски резкой боли. В жизни больше не буду столько пить.

– В аптеку пошел, – тихо, почти шепотом отозвался Тао. – Сказал, что тебе наверняка плохо будет и что-нибудь от похмелья понадобится. Хочешь чаю?

– Горячего? – зачем-то поинтересовался я и, на всякий случай не став кивать, односложно подтвердил: – Ага.

– Я тоже хочу, – в очередной раз ошарашил меня орк полным отсутствием логики. – Только сил нет чайник поставить, а Том меня послал, когда я попросил. Сделай чайку, а? И себе, и мне заодно…

Его лицо было настолько бесхитростным и жалобным, что я, не найдя, что на это можно ответить, молча принялся хозяйничать на чужой кухне.

– Спасибо, – с благодарностью выдохнул Тао, когда я поставил перед ним огромную, исходящую ароматным паром кружку.

Чуть заметно кивнув в ответ, я сел и потянулся за своей порцией согревающего напитка. Стоило обхватить кружку озябшими пальцами, как от исходящего от нее тепла по спине побежали мурашки, а плечи как-то странно передернулись. В квартире ведь не холодно, вроде, чего это я так замерз, интересно?

Чай, мы с Тао пили молча. Разговаривать не хотелось совершенно. Не знаю, как он, а я больше всего хотел сейчас в душ и полежать. Мне все еще было очень плохо с похмелья… а еще стыдно. Услышав, как где-то в глубине квартиры открылась входная дверь, я, неожиданно для самого себя вскочил на ноги, с поразительной для моего состояния резвостью.

– Ты куда? – удивленно покосился на меня Тао, с блаженной улыбкой грея руки о свою кружку – видимо, не только меня морозит с перепоя.

– Умоюсь, – буркнул я и, ничего больше не объясняя, поспешно сбежал в ванную.

– Но Том же пришел… – долетел мне вслед растерянный голос Тао.

Как раз мысль о встрече с ним меня и пугала... Как буду смотреть Тому в глаза, я не знал. Вот как я теперь доказывать должен, что ждал и переживал, после того запоя, что мы здесь с Тао устроили? Я так толком и не понял, что на меня вчера нашло? Усталость? Стресс таким экстремальным способом выплеснуться решил? Это он у меня хорошо придумал – напиться в компании орка. Все что хочешь выплеснется от такого экстрима… это мне просто несказанно повезло, что Тао отличным мужиком оказался.

Запершись в ванной комнате, я первым делом прополоскал рот смесью воды и зубной пасты, вспомнив, как утром в нашем самом первом с Томом мотеле делал что-то подобное, только тогда паста была гадко-фруктовая, а сейчас хорошая. В горле стоял горький ком, и я напился прямо из-под крана, чтобы хоть как-нибудь от него избавиться. Вода после мятной зубной пасты показалась обжигающе-холодной, и зубы заломило, отдаваясь болью куда-то в затылок. Себя было жалко до слез.

Опустив крышку унитаза, я сел и обхватил бунтующий живот руками. Как же мне плохо… Ведь знал же, что пить не нужно, не раз вчера об этом подумал, только причины подходящей, почему делать этого нельзя, все никак найти не мог! А сегодняшнее состояние, чем не причина?

Хотя… о том, что на следующий день мне будет плохо, я точно не думал. Тогда что? Чувство, что упускаю очень важное, что-то, о чем необходимо вспомнить прямо сейчас, нахлынуло с новой силой, болью долбясь изнутри в черепную коробку. Справляясь с головокружением, я наклонился, уткнувшись лбом в колени и стараясь дышать глубоко и спокойно, по минутам начал прокручивать в памяти вчерашний день. Вспомнилась уютная комнатка, пришедший за мной леопард, кабинет и исследователь-каракурт, суетливо переставляющий стеклянные пробирочки по белой салфетке. Его циничный юмор и моя кровь в прозрачной колбе…

Твою мать! Я же беременный…