Текст книги "Прикоснуться к безумию (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

7.

Они молча прожигали друг друга взглядами – эта странная женщина и Том. Не сделав ни одного движения, они вели настоящий бой за жизнь всё еще находящегося без сознания эльфа, а я стоял, смотрел на них и совершенно не к месту – ведь вообще не обо мне речь – чувствовал себя выставленной на торги вещью. Гадкое ощущение, неприятное и почти болезненное.

– Том, – каждое слово давалось с трудом, через силу, но эльф начал проявлять признаки жизни, и если прямо сейчас что-нибудь не предпринять, Том его точно убьет. – Она права. Нам ничего не угрожает, и если ты его сейчас убьешь, это будет совершенно бессмысленно и беспричинно жестоко. Не нужно. Пожалуйста, не делай этого, – Том слушал внимательно, но на меня не смотрел.

В его взгляде, обращенном на эльфов, по-прежнему плескалась жажда убийства, а вот этого я допустить не мог. Подойдя совсем близко, я осторожно коснулся его локтя и, погладив по руке снизу вверх, положил ладонь на плечо. Я впервые прикоснулся к нему с намеком на близость и, судя по выражению лица Тома, незамеченным это не осталось.

– Пожалуйста, – еще раз более настойчиво попросил я.

– Пошли, – наконец выдавил он, сквозь стиснутые от ярости зубы и, схватив меня за руку, потащил за собой, собираясь уйти.

– Том, нет! – черт! Да что ж он из крайности в крайность-то кидается?! – Мы не можем бросить их здесь…

– Ты же сам этого хотел, – прорычал оборотень.

– Нет, я хотел, чтобы ты его не убивал, а бросить их здесь в таком состоянии – это всё равно, что убить собственными руками.

– Уходите, – гордо вскинула голову эльфийка… хоть бы уже имя свое сказала, что ли? – Нам не нужна ваша благотворительность. Как-нибудь обойдемся без вашей жалости.

Да какого черта, а?! Я же искренне помочь пытаюсь, а она вид такой строит, будто это мы на них напали, а не наоборот!

– Ну вот что, господа нелюди, – прошипел я яростно. – Достали вы меня уже со своими порядками и выгибонами. Втравили в историю, так будьте добры к моему мнению прислушиваться и поступать по-человечески! Я не собираюсь бросать беспомощную женщину и умирающего парня в какой-то подворотне! – правда, на беспомощную эльфийка не очень-то и похожа, но оставить их здесь вот так я все равно не смогу. – Том, помоги мне. Нужно его куда-нибудь перенести и раны обработать, – я командовал как заправский генерал, абсолютно наплевав на два недовольных направленных на меня взгляда. – В больницу нельзя, я так понимаю? Нельзя, – ответил я на свой же вопрос, не давая никому вставить ни слова. – Но что-то прямо сейчас мы должны сделать, – наверное, это действие бушующего в крови адреналина, но голос мой звучал очень деловито, и вообще весь я жаждал действий и движения. – В гостиницу пойдем! Там кровать есть, на которую его можно положить, и вода, чтобы промыть раны.

– Билл, ты…

– Нет, – очень твердо перебил я Тома. – С тех пор как мы познакомились, я ни разу не поставил ни одно твое решение под сомнение, но сейчас сделаем всё так как я сказал. И… Не нужно. Со мной. Спорить.

Как мы добирались до гостиницы, даже вспоминать не хочу, Том только что клыки не показывал. На эльфа, находящегося в полубредовом состоянии и держащегося на ногах лишь благодаря поддержке, косился зло и неприязненно. Меня к раненому никто не подпустил. Эльфийка наотрез отказалась отходить от него хоть на минуту, а Том деликатно, но твердо отодвинул меня в сторону. По выражению лица было отчетливо видно, что ему просто прикасаться к идущему из последних сил эльфу неприятно, но он, упрямо сжав зубы и зло сверкая глазами, практически тащил его на себе в сторону гостиницы.

– На кровать, – скомандовала эльфийка, стоило переступить порог номера.

Том сверкнул глазами, скрипнул зубами и подчинился, походя скидывая на пол мою забытую на постели футболку. Все оставшиеся у него силы эльф, видимо, растратил по дороге. Стоило положить на постель, как он, сипло выдохнув, медленно закрыл глаза, снова, как в переулке, теряя сознание. Присев рядом с раненым, эльфийка осторожными точными движениями начала ощупывать его, выискивая невидимые на первый взгляд повреждения.

– А ты точно знаешь, что делаешь? – наблюдая за ее действиями, зачем-то усомнился я, будто сам был в состоянии помочь.

– Я медик, – огрызнулась она, бросив на меня быстрый взгляд, и продолжила осмотр, тихо приговаривая сама себе и не обращая на нас с Томом никакого внимания. – Удар не проникающий… кровотечение поверхностное… не смертельно, – она куда-то нажала, заставив эльфа, несмотря на бессознательное состояние, выгнуться всем телом и хрипло застонать, и облегченно выдохнула: – Кости не сломаны, – и обращаясь явно ко мне, распорядилась: – Принеси воды и что-нибудь чем можно кровь смыть.

Я кивнул и метнулся в ванную, выполнять приказ. Никакой подходящей тары под воду в гостиничном номере не оказалось, я растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь придумать, что бы такое приспособить подходящее. Так ничего и не выдумав, просто намочил одно полотенце под прохладной водой, немного отжал и, прихватив еще парочку сухих, вылетел из ванной.

– Блин, да сколько можно-то уже?! – выдохнул я, ворвавшись в номер и на вытянутых руках держа свои припасы. С мокрого полотенца срывались крупные прозрачные капли, оставляя пятна на полу и моих и так уже далеко не чистых джинсах. – Что опять не поделили?

Мне никто не ответил. Эльфийка высокомерно молчала, вздернув подбородок, а Том, кажется, вообще говорить не мог из-за вновь деформировавшейся челюсти и отчетливо вылезших клыков. Что его опять так разозлило, интересно? Хотя… фиг с ним, не до этого. У нас тут сейчас эльф коньки отбросит, так что недовольным оборотням придется подождать своей очереди.

Эльф выглядел ужасно. Кровь уже стала подсыхать, образовывая неподатливую корку. Клочья порванной когтями Тома одежды набились в открытую рану, и как их оттуда выковыривать я не знал, но представил отчетливо, и от нарисованной воображением картины в голове зашумело, а в горле образовался горький от подступившей желчи комок. Медицина никогда не была моей сильной стороной, так, по мелочи, про оказание первой помощи знаю – спасибо отцу-хирургу – и всё.

А голова-то как кружится…

Передав полотенца, я, отойдя в сторону, отвернулся и незаметно подышал открытым ртом, спасаясь от позорного обморока.

– Нам ведь не хватит пары мокрых полотенец? Бинты нужны… и что еще? – немного придя в себя, снова полез я с вопросами, наблюдая за тем, как эльфийка, смывая кровь, попутно избавляет рану от кусочков ткани, невероятно быстро и аккуратно убирая их один за другим.

– Да, бинтов надо много, необходимо остановить кровотечение… и обезболивающее, – тревожно сдвинув брови, отозвалась она.

– В аптеку кто побежит, ты или я? – я решительно повернулся к Тому.

– Нет! – прорычал оборотень.

– Что «нет»? Не пойдешь? Значит, сам пойду, – я видел, что он сейчас возражать начнет и приказывать. Подчиняться в этот раз я не собирался, но и скандалить при посторонних тоже желания не было. Я отошел подальше от кровати, к окну, взглядом прося Тома подойти, и когда он неохотно приблизился, продолжая сверкать ярко-красными глазами, тихо стал его уговаривать, злясь, что вообще приходится это делать, теряя драгоценное время. – Ты ведь обещал общаться на равных и прислушиваться к моему мнению? Пришла пора выполнять обещание. У меня не получится спокойно жить, если я буду знать, что из-за меня кто-то погиб. Не вешай на меня такой груз, пожалуйста. Я ведь не смогу простить ни себя, ни тебя, – краснота из глаз Тома потихоньку исчезала с каждым моим словом, а во мне стала появляться уверенность, что получится его всё-таки уговорить помочь. – Ну, подумай сам, что мне может здесь угрожать? Он без сознания, а ей я нафиг не сдался. Ты ведь быстро, а потом мы уйдем, дальше пусть сами разбираются…

– Что нужно? – глядя почему-то на меня, будто я знаю, с явной неохотой выдавил из себя Том.

– Лист с карандашом дай, я напишу, – вклинилась эльфийка. Быстро что-то нацарапав размашистым совсем не женским почерком, она протянула листок. – Фармацевту отдашь, он поймет.

– Если он пострадает, – кивок в мою сторону, – найду и убью обоих, – схватив записку, каким-то непередаваемым, почти нечеловеческим голосом прохрипел Том, снова полыхнув потухшим было красным взглядом.

Открыв входную дверь, он вместе с собой словно выпустил на улицу часть царящего в комнате напряжения. Даже дышать легче стало. Я подошел к кровати и осторожно заглянул эльфийке через плечо.

– Он выживет?

– Да. Он молодой и сильный. Справится, – твердо, непонятно кого убеждая, ответила она, и опять надолго замолчала, продолжая смывать кровь и так уже насквозь пропитанным ей полотенцем. – Только бы кровотечение остановить. У нас, эльфов, регенерация хорошая, не такая как у оборотней, конечно, но быстрее человеческой, так что через несколько дней в норме будет…

Что спросить еще я не знал. Потоптался рядом, взял самое чистое из двух сухих полотенце, сходив в ванную, намочил его и, вернувшись, обменял на уже непригодное. Эльфийка благодарно кивнула, но ни слова так и не произнесла.

– Он меня любит, представляешь? Можешь в это поверить? Лично я – не очень, – вдруг заговорила она. Я даже вздрогнул, настолько неожиданным это было. – До сих пор осознать не могу, хоть и больше четырех лет прошло с тех пор как он мне в этом признался.

Пока она не сказала, я даже не задумывался, кем они друг другу приходятся. На вид она старше него, причем прилично. Если бы речь шла о людях, я бы подумал, что они мать и сын. Оба светловолосые, тонкокостные, и черты лица чем-то даже похожи.

– А почему вы сказали, что в случившемся виноваты именно вы? – дурацкий какой-то вопрос получился… я на секунду замялся, а потом решительно предложил. – Давай на «ты», а? – как-то глупо в такой ситуации продолжать следовать этикету.

– Давай, – усмехнулась эльфийка. Я же имя ее хотел спросить.

– Тебя как зовут? – тут же озвучил я.

– Лейна.

– Красивое имя, тебе подходит, – она пожала плечами, ничего не сказав, и осторожно, будто к самому драгоценному, прикоснулась к лицу эльфа кончиками пальцев. – А его? – вряд ли его имя мне понадобится, но судя по односложным коротким ответам, и по тому, как Лейна гладит его, не отводя взгляда, ни о чем другом сейчас она говорить не в состоянии.

– Аарон… глупый мальчишка! Говорила же, чтобы отступился, оставил меня в покое, но нет, он упрямый. Будет стоять на своем до последнего, – в ее голосе было столько странной щемящей нежности, боли и упрёка одновременно, что я поежился, чувствуя, как по коже расползаются лихорадочные мурашки, как от сквозняка. – У нас разница в возрасте на две нормальных человеческих жизни хватит, – несмотря на внешнее спокойствие, Лейна всё-таки нервничала довольно сильно, и,видимо, ей просто необходимо было выговориться.

– А как… как так получилось?.. – я не знал, как сформулировать вопрос и почему-то чувствовал себя до нелепости уязвимым и беспомощным как оставленный в холодной комнате обнаженный младенец.

Скорее бы Том вернулся…

– Он здесь родился, тридцать семь лет всего, а я из перешедших. У меня муж есть, мы вместе с ним границу перешли, а вот сын не выжил. Там, в прежнем мире погиб… ненамного младше, чем Аарон был.

Сын?! Муж?! Но как же тогда донора искать, если у тебя уже муж вполне живой есть? Голова снова начала трещать от вопросов, но я силой воли удерживал их в себе. Неуместными они сейчас будут и совершенно лишними. Если не забуду, лучше потом у Тома спрошу. Но один наводящий всё же задам:

– А твой муж, где он сейчас?

– Он меня два года назад выгнал, когда об измене узнал, – эмоции из ее голоса почти исчезли, и он стал пустым и словно отдавался странным безжизненным эхом в моей голове.

Я хотел уже прервать её, сказать, что не нужно мне ничего рассказывать, если от этого так больно, но посмотрев на белые дрожащие губы и пальцы всё гладящие и гладящие эльфа по лицу, шее, так чтобы не дай Бог, ни одной раны не задеть, понял: Лейне это необходимо. Вывернуть себя наизнанку, показать всё неприглядное хоть кому-нибудь, наказывая откровенностью, а передо мной, посторонним, тем, с кем не встретится больше, сделать это легче.

– Том когда мне про вас всех рассказывал, говорил, что у эльфов общины… а в вашей как ко всему этому отнеслись?

– Как отнеслись? – вопрос получился резким и очень злым. Лейна криво ухмыльнулась. – Вполне предсказуемо. Нет у нас больше общины. Мы изгои. Парии, отвергнутые всеми. Мало того что все законы и правила приличия своей связью нарушили, так еще и пользы от нас никакой. Я ведь снова родить не смогу, да еще и ему мешаю отцом стать. Аарон говорит, что ему всё равно, лишь бы со мной, а я… – она зажмурилась на секунду и, глубоко вздохнув, неожиданно тихо и совсем без агрессии продолжила: – Наверное, я просто слабая. Но я всегда хотела иметь семью. Нормальную жизнь с любимым мужчиной рядом и детьми. Когда мой мальчик погиб, думала сама сдохну, но почему-то выжила. В новую жизнь втянулась… в новый мир с его совершенно новыми, незнакомыми проблемами и заботами. Даже не заметила, как время пролетело, а потом у меня Аарон появился. Когда от нас все отвернулись, он поклялся, что у меня обязательно будет такая семья, как хочу. И дети будут. Я не верила, а недавно узнала, что он донора ищет. Он ведь…

Хлопнула входная дверь, прерывая Лейну на полуслове. Том, держа в руке бумажный пакет с аптечным логотипом, сразу подошел ко мне, быстро обшарив встревоженным взглядом. Я по идее должен бы был расстроиться из-за такого несвоевременного появления и прерванной беседы, но наоборот обрадовался, выдохнув с облегчением. Может это и эгоистично с моей стороны, но почему-то эта, в принципе не имеющая ко мне никакого отношения история вымотала сильнее, чем все предыдущие страхи, драки и побеги вместе взятые.

– Уходите, – приказала Лейна, не допускающим возражений тоном. Лицо её снова было абсолютно спокойным. Спрятала свое горе за панцирем высокомерия, и не угадаешь, о чем мы с ней говорили только что. – Дальше я сама справлюсь.

– Уверена? – уточнил я.

– Да, – и она, отвернувшись, сосредоточилась на эльфе… Аароне и принесенных Томом медикаментах, доставая из пакета бинты, шприцы и какие-то ампулы.

– Ну, пока тогда, – а что еще скажешь?

– Да, – как-то невпопад отозвалась эльфийка, а я растерянно и расстроенно посмотрел на Тома, который уже нетерпеливо держался за ручку двери, взяв мой рюкзак и свою сумку.

Такси вечером в середине города пришлось ловить долго, и с каждой минутой, проведенной на людных улицах, я всё больше начинал ненавидеть незнакомую и безликую нечисть, которой прекрасно известна машина Тома, из-за чего пользоваться ей нельзя. В такси было тепло, тихо звучала музыка, расслабляя и успокаивая.

Силы кончились как-то сразу. Во мне будто образовалась пустота, постепенно наполняющаяся мелкой противной дрожью. Черт, что ж меня так трясет-то, а? Заболел, что ли? Еще «радости» не хватало. Может, температура поднялась? Холодно. Вон, уже даже Том коситься начинает… наверное, слышит, как у меня зубы стучат.

Гостиница… какая по счету?.. Подозрительно посмотревший на нас портье… Номер… маленький, убогий, чужой.

– Билл, ты как? – тихо спросил Том, закрыв дверь.

Интересно, зачем он спрашивает, разве по мне не видно?

– Никак, – какой вопрос, такой и ответ.

– Ты… – что конкретно «ты», слушать не хотелось.

В данный момент я вообще ничего не хотел слышать, видеть, воспринимать, без конца вспоминая эльфов с их гордостью, горем и отношением друг к другу. Внутри всё переворачивалось, будто центрифугу на полную мощность врубили.

Клыкастые оборотни, зеленые орки, погоня и возможная беременность – всё это пугало до судорог, но казалось нереальным как кошмарный сон. А здесь люди. И плевать, что эльфы! Мне они казались просто людьми. Несчастными. Задерганными. Готовыми на всё ради своей любви. Вынужденными защищать ее зубами и когтями, только потому что кому-то, кого по идее это вообще не касается, она кажется неправильной.

И я сломался. Физически почувствовал, как сидящая во мне тугая до невозможности пружина лопнула с гадким скрежетом, заставив резко вскинуть голову и сипло прохрипеть:

– Это ведь никогда не кончится, да? – голос получился сиплым и совершенно больным – правда простыл, что ли? – от неожиданно пришедшей вдруг мысли стало страшно и тошно. – Вы теперь так и будете делить меня как течную самку, вгрызаясь друг другу в глотки, пока я не достанусь кому-то одному?..

– Билл… – Том подошел чуть ближе и даже руку протянул, пытаясь прикоснуться. Успокоить хотел.

Но я не позволил, увернувшись в сторону. Не сейчас. Надо выплеснуть всю эту гадость, которая во мне скопилась, иначе она задавит меня, не давая дышать.

– Что?! Скажешь, я не прав и устраиваю очередную истерику на пустом месте?! – очень надеюсь, что у него хватит ума не подтверждать мои слова… – Я так больше не могу. Понимаешь? К черту всё! И тебя к черту! – яростно продолжал шипеть я, не обращая внимания на попытки Тома что-то вставить. – Хочешь, чтобы я тебе волчонка родил?! Так давай! Вперед! Сделай его! Что останавливает?! – да пошло оно всё куда подальше. Я устал. – Я даже сопротивляться не буду… Давай!

То, что он согласится, мне даже в голову не пришло. Честно думал, что он откажется. Начнет уверять, что сейчас не время, что мне нужно успокоиться… ну или что там еще принято говорить в таких ситуациях? Но ничего подобного Том делать не стал. Молча, не давая передумать, он метнулся ко мне, тут же накрывая мои губы своими.

Я захлебнулся воздухом и попытавшимся вырваться удивлением. Губы приоткрылись в возмущенном восклицании, упрощая Тому задачу. Его язык тут же по-хозяйски проник в мой рот, принявшись гладить и ощупывать. Во мне и так эмоций и впечатлений скопилось как в роге изобилия, а тут новая порция, словно контрольный выстрел в голову.

Тихо, по-звериному, почти как Том в моменты ярости, зарычав, я вцепился ему в дреды, оттянув голову назад, и укусил, впившись в нижнюю губу зубами. Рот наполнился сладковато-металлическим вкусом его крови, а Том, рвано выдохнув, ответил на мою агрессию, неуместной сейчас, совершенно неожиданной, заставившей растеряться нежностью.

Он не пытался отстраниться или как-то утихомирить меня, применив свою нечеловеческую силу, просто прижимал к себе и гладил по спине ладонью, пока я, отпустив его, не начал успокаиваться. С некрасивым вырвавшимся откуда-то из самой глубины одиноким всхлипом, я спрятал лицо в изгибе его плеча и прижался всем телом, прося защиты и успокоения.

И Том мне их дал. Гладил, шептал что-то, – что конкретно, я даже не пытался разбирать, и постоянно прижимался губами, в основном почему-то к левому виску. Это среди вороха непонятных слов и прикосновений я запомнил совершенно отчетливо. Его губы на моём мокром – надеюсь от пота – виске.

Более-менее осознавать происходящее я начал уже лежа в кровати практически обнаженным. Его кожа. Гладкая, теплая под моими ладонями. Мои губы, прижимающиеся к его шее без принуждения и даже без просьбы, а просто потому что хочется. И его пальцы, по-хозяйски скользящие по моему боку, спускающиеся к бедру, возвращающиеся назад и ныряющее под спину, заставляя выгибаться и прижиматься теснее.

Я с трудом открыл глаза и попытался рассмотреть его. Получалось плохо. Перед глазами всё плыло в возникшем от возбуждения мареве. Том постоянно исчезал из поля зрения, целуя мою шею, облизывая ключицы, прикусывая соски. А я загнанно дышал и всё пытался посмотреть на него, не собираясь сдаваться. Что-то в нем казалось странным, неправильным, но я всё никак не мог сообразить что.

Том спустился ниже, прижимаясь губами к моему животу, обвел языком вокруг пупка. Избежать прикосновения невозможно, бедра как в тисках, зажаты в его руках. Да и не хочется, если честно, избегать… почему не хочется?.. Ведь должно же! Должно…

Влажный язык провел дорожку, спускаясь еще ниже, губы прихватили короткие тонкие волоски в паху, потянув. Держать глаза открытыми стало совершенно невозможно, и я закрыл их, цепляясь за простыню, как за единственную опору, и не давая вырываться стонам. Хоть этим не опозорюсь.

За закрытыми веками мелькали световые всполохи, напоминая о чем-то. Лезвие! Тонкое, странное, смертельно опасное… пятна у Тома на груди! Вот что не давало мне покоя! Кровь! Он же тоже ранен был, причем серьезно, я же видел, прямо у шеи, но, отвлеченный чужими проблемами и ранениями, забыл. Даже не спросил, как он.

Стало нестерпимо стыдно и обидно за него. Эльфийка о своем мужчине позаботилась, а я нет… откуда-то возникла нелепая, пугающая мысль. Я открыл было рот, то ли собираясь всё-таки остановить его, то ли хоть и запоздало узнать, как он себя чувствует, но Том, наверное почувствовав мое смятение, не позволил мне ничего сказать или сделать.

Резко, так что дыхание сбилось от неожиданности, он перевернул меня на живот, наваливаясь всем телом, прихватил зубами плечо, чувствительно, даже больно немного, но как-то до того по собственнически утверждающе, что возражать и сопротивляться не хотелось. Губы пересчитали позвонки, прижавшись к каждой выпирающей косточке по очереди. Интересно, а сколько их всего быть должно? Не помню…

А потом его ладони решительно легли на мои ягодицы, сжали и раздвинули в стороны. И стало не до позвонков и школьного курса анатомии. Потом. Всё потом. Я шипел, дергался и, почти ненавидя себя, подставлялся под новые дико непривычные влажные ласки.

Если прикосновения его языка я принимал вполне благосклонно, то осторожное, пробное проникновение его пальцев напугало до чертиков.

– Том… – вырвалось у меня первое за всё это время слово.

– Тш-ш-ш, – раздалось совсем рядом, прямо на ухо. А я думал, он там… внизу. Господи, какой бред! – Не больно?

Ни за что не буду отвечать! Пусть сам гадает. Но гадать Том не стал, снова спутав все мои планы. А может, мой ответ ему и не нужен был вовсе? Ну вот скажи я, что да, больно, он бы перестал? Попробовать, что ли?.. Черт! Он?.. Я зашипел, вцепился зубами в подушку и к собственной великой радости сбился с мысли. В этот раз по степени глупости размышлений я сам себя переплюнул.

А Том не останавливался. Гладил меня по совершенно мокрому от пота плечу, что-то шептал, уткнувшись лицом мне волосы. И входил, не остановить. А потом двигался. Медленно, до сведенных судорогой поджавшихся на ногах пальцев. Сорванного от хрипа голоса. И закушенной до крови губы. Не от боли закушенной.

Никогда так не было. Не чувствовал раньше такого ни разу…

Но…

Что-то не так! Даже я с полным отсутствием опыта в такого рода отношениях и в таком состоянии сумел это понять. Да как тут не поймешь, когда тебя словно распирает изнутри всё сильнее, угрожая разорвать в клочья?! Я дернулся, пытаясь спастись бегством, но Том крепко держал меня поперек живота, мешая вырваться.

– Тише, тише, не бойся. Я не человек, помнишь? – почувствовав мои судорожные попытки, зашептал он, сильнее прижимаясь ко мне.

– Что?.. – на большее меня не хватило.

– Узел, я… потом объяс… ню, – голос Тома звучал хрипло и постоянно прерывался. – Просто… так нужно. Поверь мне… хорошо? Всё хорошо…

А разве мне остается что-то другое сейчас, кроме как верить ему безоговорочно? Я выдохнул, заставляя себя успокоиться, мышцы постепенно расслаблялись, делая напряжение во всем теле менее болезненным. Том хрипло дышал мне в затылок, согревая горячим дыханием и теплом тела, прижавшимся к моей спине.

А я лежал, и думал. Моя жизнь никогда уже не станет прежней. Том ведь не отпустит меня теперь, даже если забеременеть с первого раза не получится. Да он, похоже, никогда и не собирался отпускать, несмотря на ту иллюзию имеющегося у меня выбора, которую создал. Я принадлежал ему с тех пор, как он узнал о моем существовании, и всё это время он просто терпеливо ждал удобного момента, чтобы можно было официально предъявить права на меня, поэтому и таскал кругами по городу, не отвечая на вопрос: «Когда всё это закончится?» Он-то точно знал, когда… с самого начала знал. Это я, наивный, чего-то трепыхался, верил, что моя жизнь еще может вернуться в прежнее русло…

Не сможет. Нет ее больше, жизни этой, с учебой и работой по пятнадцать часов в сутки, приземленными мечтами и одноразовыми свиданиями. И не будет никогда. Зато у меня теперь есть новая. Вот она. Осторожно гладит меня по руке сильными ласковыми пальцами, способными превращаться в смертельно опасное оружие. Зарывается носом в волосы, нежно прижимаясь к шее губами, за которыми скрываются острые как лезвие бритвы зубы…

Заботливый, терпеливый, неглупый… упертый, агрессивный, опасный.

Способный как на любовь, так и на разрушение.

И каким он будет со мной, зависит, кажется, теперь только от меня…

Примечание к части Спасибо большое, ak-ptashka и Одна Вторая Симбиоза, за оказание первой медицинской помощи пострадавшему в неравном бою эльфу :)