Текст книги "Прикоснуться к безумию (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

5.

Вампир мне не понравился. Ну, вот просто вообще. Такой негативной реакции к ворвавшимся в мою жизнь монстрам я еще не испытывал. Том… ну, это Том. Орка я боялся, и считаю, что вполне обоснованно. С Азуми был согласен на всё что угодно. А вот Натаниель – назвать его панибратским «Нейт» лично у меня просто язык не поворачивался – с первой секунды стал мне остро, до дрожи просто неприятен. Не могу точно объяснить происхождение своего чувства, но оно есть и вряд ли куда-нибудь исчезнет со временем.

Никогда особо не задумывался, каким должен быть правильный древний вампир, но приди мне в голову поразмышлять на эту тему, этот кровосос, не подошел бы под составленное воображением описание, я точно уверен. Том говорил, что именно Натаниель взял его малолетнего отца под опеку, будучи взрослым и опытным, значит, получается, ему должно быть лет двести, никак не меньше, но на вид, больше двадцати и не дашь. Он казался значительно младше нас с оборотнем, и даже младше Азуми.

Пепельно-льняные волосы, неровными, хаотично обрезанными прядками спускающиеся до подбородка. На удивление смуглая кожа. Худое, скуластое лицо. И почти черные, полные недовольства глаза, от взгляда которых меня с макушки до пяток прошила нервная дрожь. Бывают такие люди, рядом с которыми ты чувствуешь себя недостойным существования насекомым. И вроде они не делают ничего такого, не пытаются оскорбить или унизить специально, а тебе всё равно гадко и сбежать хочется. Натаниель, явно был из их числа.

Увидел бы я его где-нибудь в клубе, подумал бы – мажор. Золотой, избалованный донельзя сынок крайне богатых родителей, привыкший с детства получать всё, что только ни пожелает. Сплошные деньги – шмотки – тачки. А находящаяся рядом Азуми, вьющаяся вокруг него ласковой кошкой, только бы утвердила это мнение. Богатым мальчикам достается всё, что захотят, в том числе и самые красивые девочки. И мне бы ни за что не пришло в голову, что этот самый почти малолетка – черт-знает-скольки-летний вампир сделавший себя сам, да еще и несовершеннолетнего оборотненка в чужом мире вырастивший.

– Итак, Билл, – раздался насмешливый голос, от которого я чуть куском мяса не подавился. – Что ты думаешь, про нашего Томми? Как он тебе?

– Нормально, – пробурчал я, с трудом проглотив пищу.

А что тут еще скажешь? Но… «Томми»? Серьезно? Фу, гадость какая. Я чуть вслух не возмутился, что называть моего свирепого оборотня слащавым «Томми» несколько неуместно, но вовремя прикусил язык, заметив как этот самый оборотень, недовольно фыркнул и, грозно рыкнув, оскалился, показав кровососу внушительные клыки, самостоятельно отстаивая свою честь. Натаниель едва заметно улыбнулся уголком губ, и снова обратился ко мне:

– Надеюсь, тебе понравилась идея стать мамочкой для молодых волчат? Они очаровашки, поверь мне, сам одного такого воспитал…

– Верю, – со всей возможной искренностью выдохнул я, усиленно хлопая глазами. Бесит! – А от идеи я вообще просто в диком восторге, – и чтобы мне не задали новых издевательских вопросов, быстренько опередил, снова открывшего было рот вампира. – А что вас, кстати, побудило заняться воспитанием юных оборотней?

– Скука обыкновенная. Когда занимаешься чьим-то воспитанием – это, какое-никакое, а развлечение. Если живешь вечность, начинаешь ценить такие приятные мелочи… – высокомерно дернул плечом кровосос, поднимая во мне новую волну гнева. Ну не нравится он мне, не нравится!

На этом, собственно, наша с ним беседа и закончилась, что меня, сам даже не знаю почему, совсем не огорчило. Аккуратно подцепив кусочек лежащей на его тарелке моркови, Натаниель, каким-то непередаваем царским жестом, отправил его себе в рот. Голубая кровь, блин! Стоп. А почему он ест вообще? Раз он вампир, то по идее должен только кровь пить, а не морковку трескать, раздражая меня одним своим видом.

И снова новые вопросы… я со старыми-то не знаю, что делать, а тут уже очередная порция подоспела. Но задавать их при всех я не стану. Одно дело – Том, перед ним почему-то мне не так уж и стыдно выставлять себя несведущим дураком, но показаться глупым и нелепым перед этим сгустком лощеного высокомерия? Нет, спасибо. Потерплю до окончания ужина. Посижу тут тихонечко, поем, не вмешиваясь в беседу. Как говорится: молчишь – умнее выглядишь.

Кстати, про Тома… Видимо что-то для себя решив, после нашего с ним разговора, оборотень принялся, как бы выразиться помягче, за мной ухаживать. Стоило войти в гостиную и приблизиться к столу, как он материализовался рядом и отодвинул для меня стул. Я впал в легкий шок, но говорить что-либо по этому поводу не стал. Да и некогда мне было, я вампира рассматривал.

Но на этом галантность полу-волка не закончилась. Он весь вечер подкладывал мне еду на тарелку, подливал воду в бокал, и даже один раз умудрился салфетку подать. Я краснел, бледнел и вздрагивал от каждого его движения в мою сторону, чувствуя себя хрупкой, трепетной средневековой барышней, к которой поклонник проявляет знаки внимания. Это было почти невыносимо. Я едва дожил до того момента, когда хозяин дома принял решение, разрешающее встать из-за стола и означающее конец моей пытки.

– Билл, – позвал меня Том, когда я уже было собирался слинять в его комнату. – Мне с Нейтом парой слов перекинуться нужно. Ты?..

– В комнате побуду, – торопливо закончил я за него фразу, испугавшись, что сейчас мне еще какое-нибудь новое мучительное занятие придумают.

– Ладно, – не стал возражать оборотень, позволив сбежать.

Оказавшись, наконец, в одиночестве и, впервые за два дня, позволив себе искренние эмоции, я принялся метаться в замкнутом пространстве, в бессильном гневе накручивая себя воспоминаниями о том, что творил чертов волк во время ужина. Он. За мной. Ухаживал. Серьезно, как в фильмах про любовь. Да я ни с одной девушкой в своей жизни так себя не вел, как он сегодня. Ну, считает он меня ходячим инкубатором для своего потомства, и хрен с ним, это еще совсем не означает, что я тоже начну так считать, и что-то предпринимать по этому поводу. Но вот воплощение мыслей в действия, которые касаются меня напрямую, – это уже чересчур.

– Какого черта ты вытворял весь ужин?! – рявкнул я, стоило оборотню переступить порог комнаты и закрыть за собой дверь.

– О чем ты? – очень искренне растерялся Том, замерев посередине комнаты и растерянно захлопав ресницами.

Прямо как я во время своего незабываемого общения с представителем вида кровососущих. В голову тут же закралось неприятнее подозрение, что всё он прекрасно понимает. Он не растерян совершенно. Отлично знает, в чем я его обвиняю, и просто играет свою роль, гениально изображая непонимание.

– Ты знаешь, – уверенно выдохнул я, глядя ему прямо в глаз. – Прекрасно знаешь, что сделал не так, и не нужно сейчас комедию передо мной ломать. Еще раз поведешь себя со мной так, будто я твоя подружка, перед которой надо выслужиться, чтобы она тебя в постель пустила, и я уйду, наплевав на то, кто и с какой целью за мной охотится.

– Билл…

– Я не хочу сейчас разговаривать с тобой, – получившийся ледяной тон даже меня заставил поежиться. – Мало мне было того презрения, с которым твой вампир на меня смотрел, так еще и ты решил меня добить, своим поведением унизив у него на виду.

– Я не унижал, а заботился, – тихо и предельно серьезно отозвался оборотень. Стало неудобно. Может, я и правда зря на него наехал, из-за общего нервного перенапряжения, приняв произошедшее слишком близко к сердцу? – И Нэйт тебя не презирает – ты ему понравился, кстати, он со всеми себя так ведет. К нему просто привыкнуть надо. Со временем поймешь, что его высокомерие – лишь видимость.

– Хорошо. Может быть, я, действительно, всё понял не так, – признавать, что не прав, я умею. – Но это не значит, что со мной нужно вести себя, как с девушкой. Я понимаю, что парнем ты меня не считаешь…

– Считаю, – категорично перебил оборотень и нервно провел ладонью по голове, стаскивая сдерживающую дреды резинку. – Ты пойми, мое поведение – это не проявление неуважения по отношению к тебе. Я не считаю тебя слабым, хрупким или глупым, просто мне нужно о тебе как-то заботиться, проявлять знаки внимания. Это для тебя происходящее кажется странным и непривычным, а мне с детства в голову вдалбливали, как я со своим донором обращаться должен, – только немного переиначив, почти повторил Том мои же недавние слова. – Это уже практически инстинкты, необходимость, – стало немного легче, но ситуацию в целом не упростило.

– Значит, придется научиться общаться со мной на равных, иначе ничего у нас с тобой не получится, даже элементарной дружбы, – подвел я итог, решив на этом тему закрыть. – Слушай, а почему твой вампир морковку ел?

– Наверное, потому что он овощи любит, – помолчав, в попытке перестроиться на новую, явно неожиданную для него тему, ответил Том.

– Да нет, я не об этом! – вот теперь его удивление совершенно честное и искреннее. Надо запомнить, как он выглядит сейчас, чтобы в будущем знать, когда оборотень врет, а когда правду говорит. – Почему он вообще ест, он же вампир? И как там у него дела с крестами и солнцем обстоят? Как он на них реагирует?

– На кресты – никак, – немного заторможено отозвался Том, мне стало почти весело от его шокированного вида. – На солнце обгорит, наверное, если загорать долго будет. А ест он, потому что голоден.

– Том, – уже откровенно веселился я. – Ты кино про них смотрел? Вампиры под солнцем сгорают, крестов шугаются, а едят только кровь, точнее пьют, а он ужинал со всеми и домой вернулся, когда светло было.

– Не воспринимай всё, что в фильмах видел, буквально. Я говорил, что вампиром становятся под действием вируса, помнишь? – я кивнул. Еще бы я не помнил. Да я, даже если и захочу, всё равно не сумею забыть то, что узнал за последние два дня. – Этот вирус убивает в организме живые клетки. Не знаю, как точно описать их состояние, но вампиры не совсем мертвецы, как в кино показывают, и в то же время не живые в общепринятом смысле слова. Что-то промежуточное. Сильнее всего вирус действует именно на кровь, обесцвечивая красные кровяные тельца. И чтобы восстановить их вампир вынужден пить нормальную, здоровую кровь, заменяя ей свою испорченную. Никого не убивая, достаточно донорской, и даже не ежедневно. Не как утоление голода, а как лекарство. В остальном они больше всего на людей похожи, только физически сильнее, но потребности те же.

– Нифига себе, радикальный способ борьбы с лейкемией, – протянул я удивленно. – А чего это ваш великий киновед так жестоко наврал, когда о сородичах своих миру рассказывал?

– Посчитал свою версию истории более драматичной, – Том иронично ухмыльнулся, – Если хочешь узнать больше, спроси у Нейта, он тебе все объяснит лучше, чем я, – ага. Разбежался. Душевные беседы с надменным кровососом, сидя вечерком за кружечкой крови – это то, о чем я всю жизнь мечтал…

– А раньше он кем был? – пришел на ум еще один вопрос. Похоже, они у меня никогда не кончатся. Я уже сам от их количества уставать начинаю.

– В смысле? – это я вопросы свои неправильно задаю, или с Томом что-то не так? Такое ощущение, что мы на разных языках разговариваем.

– Вот смотри, ты говоришь, вирус… заразился – стал вампиром. Так?

– Ну да, – подтвердил Том.

– Но ведь до того как заразиться он же должен был кем-то быть? Раз вампир – это не вид, а последствие…

– Кем угодно, – наконец понял оборотень, к чему я веду. – Вампиром может стать любой: орк, оборотень, эльф… не важно. После того как вирус в организм попадет, вне зависимости от вида вампиром становишься. Нейт, например, урожденный леопард… – я всё понял и задумался, чего бы еще такого спросить. – Спать ложиться будем? – неожиданно, без перехода и подготовки задал свой вопрос Том, тут же заставив занервничать.

Спать хотелось. А вот спать с оборотнем – нет. Но кровать в комнате была одна, и это наводило на неутешительные мысли.

– Мне комнату для гостей предложат? – закинул я удочку.

– Это и есть комната для гостей, – хмыкнул оборотень и резко стянул футболку, вызвав у меня нервный прерывистый вздох.

– Я всё еще не хочу спать с тобой в одной постели, – признался я, отступая к двери. Том устало вздохнул.

– Снова спать в кресле я не стану, а других свободных комнат в квартире нет. Нейт редко приглашает гостей, поэтому лишние комнаты решил превратить в библиотеку, спортзал и кабинеты для себя и Азуми, а не в гостевые спальни, так что, ночевать сегодня нам придется вместе.

– Ладно, – соглашаться не хотелось, но устраивать истерику еще и по этому поводу я точно не стану. – Можно мне в душ сходить?

– Конечно, – обрадовался оборотень, видимо, не ожидая, что я так быстро соглашусь. – Полотенца чистые в ванной есть. Всё необходимое тоже. Одежда сменная нужна?

– Нет. Своей обойдусь.

Закрывшись в ванной, я, кинув рюкзак на низкий мраморный столик, принялся рыться в своих вещах. Рука наткнулась на забытый сотовый с несколькими высветившимися пропущенными на экране. Пара непринятых от одногруппников, и целых четыре от мамы. Сердце тревожно забилось… а вдруг что-нибудь случилось с Марком или Мари? Быстро нажав на вызов, я принялся ждать.

– Билл, ты почему не отвечал? – от родного, полного беспокойства маминого голоса в носу защипало и захотелось расплакаться, как в детстве, чтобы обняли и жалели долго-долго. – У тебя всё хорошо?

– Да мам, не волнуйся, – как же я хочу домой. В свою нормальную, серую, суетливо-привычную жизнь. – Глупо получилось. Телефон в рюкзаке уже два дня валяется, я его в коридоре забыл, вот и не слышал… – не задумываясь, соврал я, придумывая оправдание на ходу. – А у вас как? Как Марк?

– Он в себя пришел! – в голосе мамы отчетливо звучала радость. – Я позвонила тебе сказать, а ты трубку не берешь.

– Прости. Клянусь, больше так делать не буду!

Поболтав с мамой еще немного, расспросив про Мари и семью и заверив, что у меня всё замечательно, я отключился, принял душ и, собравшись с силами, вернулся в комнату. Том, за время моего отсутствия, успел расправить постель и лечь, накинув на бедра тонкое покрывало и заставляя гадать, снял он штаны или нет. Данный вопрос волновал меня очень сильно.

– Если ты не против, я справа лягу? Мне так удобнее, – спросил оборотень, спокойно рассматривая меня в тусклом свете небольшого светильника.

Вот зачем спрашивать, если уже лег? Да и без разницы мне. Я в принципе был против спать с ним в одной постели, но раз уж выбора нет, справа он ляжет или слева, особой роли не играет.

– Да ложись ты, как хочешь, хоть по диагонали вытянись, только меня не трогай, – огрызнулся я и, тоже нырнув под покрывало, укрылся с головой, поворачиваясь спиной к Тому и сворачиваясь в недовольный жизнью клубок.

До утра меня нет.

Но, как назло, сон, когда он нужен больше всего, приходить ко мне не желал. Высунув нос и втянув немного чуть прохладного воздуха, я лежал, таращась в темноту не желающими закрываться глазами, и думал. Сколько еще мы будем так бегать, устраивая бессмысленное балаганное представление, до которых нечисть так охоча? У меня вообще-то жизнь своя есть… учеба, работа, обязательства. Я не могу бестолково метаться по городу, убегая, в прямом смысле слова, от мифической опасности.

Беременеть я ни от кого совершенно точно не собираюсь, что бы Том там ни говорил. Мне двадцать три, я парень, и рожать – это явно не мое. Может быть, я когда-нибудь и захочу иметь детей, лет через восемь – десять, сделав успешную карьеру и купив всё-таки чертову квартиру, о которой мечтаю с раннего детства … да и то не сам рожу, а возложу эту почетную обязанность на симпатичную, желательно светловолосую девушку на пару лет меня младше.

– Уснуть не можешь? – почти шепотом спросил Том, даже не испугав неожиданностью вопроса.

– Не могу, – отрицать очевидное смысла не было.

– Расскажи о себе? – вдруг попросил он.

– Что именно? – его взгляд я чувствовал затылком, как что-то физически осязаемое. – Про детство говорил уже. Школу закончил, в университет поступил. В перерывах между учебой и работой хожу в клубы, встречаюсь с девушками. Всё как у всех.

– А девушек у тебя много было? – интересно, с его стороны, это просто праздное любопытство или что-то большее?..

– Средне. Не две, но и не двести. Я обычный, Том. Ничем не примечательный. Смеюсь, злюсь, смущаюсь. Борюсь с усталостью и депрессией. Могу напиться, или поматериться от души, если захочется. Обыкновенная среднестатистическая жизнь, с посредственными мечтами и поступками. И о том, что у меня может быть не как у всех, даже не задумывался никогда. Наверное, именно поэтому мне так трудно сейчас принять свою… – я замялся, подыскивая правильное слово. – Уникальность? – получилось полувопросительно.

– Но тебе придется это сделать. Принять, – твердо пообещал оборотень и добавил, словно поставил точку в нашем невидимом в темноте диалоге. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – отозвался я, почти насильно закрывая глаза.

Утро следующего дня началось для меня очень рано и крайне динамично.

– Билл, – разбудил меня Том, встряхнув за плечо.

– Что?! Что случилось?! – спросонья не понял я, резко садясь на кровати.

– Две минуты на сборы. Уходим.

Ого. Это что-то новенькое. Обычно он дает мне время прийти в себя и понять в чем дело, а тут так резко и в приказном порядке, значит, действительно что-то серьезное. Полностью готов к выходу я был минут через пять, собранный, умытый и с рюкзаком в руках.

– Что случилось, объяснить можешь? – входя в гостиную, где меня уже ждала вся остальная компания в полном составе, спросил я.

– Кхамали, – лаконично отозвался вампир, задумчиво разглядывая что-то в окно. Это что еще за новая неведомая хрень?

Я подошел к нему и тоже посмотрел. С такой высоты видно было не очень хорошо, но трех вчерашних ребят я узнал. А рядом стояла девушка… Азуми, прости меня за измену. Черты лица не разглядеть, но фигура и какая-то кошачья грация заметны были прекрасно даже с такого расстояния. Вот какого черта, а?! У них такие девчонки, а мне какой-то мужик достался?!

– Какая девушка! – мое восхищение вырвалось в массы незамедлительно и весьма бурно.

– Она не девушка, – пугая, угрожающе прорычал Том, прямо мне в ухо. – Она наемник, который, не задумываясь, продаст тебя любому предложившему большую цену. Сам ты ей не нужен, но ей нужны деньги, которые можно за тебя получить.

– И с чего ты это решил? – вот это новость! Меня что, не только для личного пользования приобрести можно, но еще и на продажу как товар выставить?!

– Ты не первый донор, на которого она охотится. И вполне успешно обычно охотится, надо признать, – вместо Тома ответил на мой вопрос Натаниель, раздражая своим вмешательством. Я вообще-то не с ним разговаривал…

– Вы что, все тут друг друга знаете? – процедил я сквозь зубы.

– Нас мало, да и о вероятном противнике лучше знать заранее. Обычная тактика, – ворчливо, но уже без угрозы в голосе, отозвался Том, видимо, не поняв моей тонкой иронии. – Пошли. Азуми их отвлечет.

– Что?..

– Билл, потом, хорошо? Задашь все вопросы позже.

– Но…

– Позже!

– У вас есть не больше десяти минут, – тихо произнесла молчавшая до этого момента Азуми, глядя куда-то в одну точку. – Долго обманывать их я не смогу.

Черты ее лица заострились, глаза потемнели, а вцепившиеся в диванную обивку пальцы, стали совсем белыми, похожими на дорогой китайский фарфор.

– Уходите через подземную парковку, – приказал Нейт, с почти человеческим беспокойством, пошатнувшим мое отношение к нему, глядя на свою девушку. – Ключи от машины не дам, ее все знают, только внимания привлечете. Том, позвонишь потом…

Оборотень молча кивнул и, схватив меня за руку, рванул в сторону выхода из квартиры. Как мы выбрались из здания, помню смутно… просто Том уверенно шел вперед, а я, как на поводке ведомый, следовал за ним, стараясь не отставать. Почему-то казалось, что вот оно – настоящее и серьезное. Опасность. С большой буквы и одним словом, без всяких других, сглаживающих и разряжающих обстановку.

– Всё, хватит! – резко затормозив, выдохнул я, когда мы оказались на довольно приличном расстоянии от дома Натаниеля.

– Устал? – обеспокоено спросил оборотень, продолжая настороженно оглядываться по сторонам.

– Да, – агрессивно подтвердил я. – И не только от этого забега на длинную дистанцию. Я тебе вообще-то не марафонец, чтобы в чем-то подобном участвовать, – Том, наконец, перестал шарить взглядом по проходящим мимо людям и соизволил обратить на меня внимание. – Сколько еще, Том?! – меня трясло. – Сколько мы будем бегать по кругу как хомячки в колесе? И главное, ради чего?! – с каждым словом мой голос становился всё громче, а Том хмурился всё сильнее. – Стая? Отец? Семья? Но, может, скажешь, мне всё это зачем нужно? Это у тебя ценности и приоритеты… но лично я ничего хорошего и положительного не вижу. Да я за всю предыдущую жизнь столько не боялся, как после встречи с тобой! И ни одного плюса. Такого чтобы рассмотреть и потрогать, – я уже даже не пытался слова подбирать, просто выливал на него всю злость и страх, скопившиеся во мне. – Покажи мне что-нибудь светлое… хоть одну гребаную картинку! – я замолчал и требовательно уставился на него в ожидании ответа.

– Пошли, – очень спокойно и тихо отозвался оборотень.

– Куда? – растерялся я, ожидая чего-то совершенно другого. Очередных объяснений, оправданий, но никак не одного короткого слова.

– Картинки смотреть. Ты же хотел.

Том повернулся и, не глядя, иду я за ним или нет, пошел к проезжей части ловить очередное такси. Таксист на этот раз нам попался молчаливый и необщительный. Даже радио, спасающего от тишины, у него не оказалось.

– А почему у тебя машины своей нет? – не выдержав пытки молчанием, робко спросил я.

– У меня есть, – искоса глянув на меня, неохотно отозвался Том. – Просто её…

– …все знают, и она только внимание привлекать будет, – вздохнув, закончил за него я, вспомнив слова Натаниеля.

– Да, – подтвердил оборотень и снова замолчал.

– Не обижайся, – просьба прозвучала странно и неуместно, на мой взгляд, но ничего другого выдавить из себя мне сейчас не удастся.

– Да я и не обижаюсь, – отозвался Том, и наконец-то посмотрел мне в глаза. – Только ты пойми, не одному тебе трудно.

– Я понимаю… – и понятия не имею, что еще сказать.

Когда машина остановилась, и мы вышли на улицу, я удивился, увидев, что стоим мы прямо у небольшого семейного, как гласила вывеска, ресторанчика. Том обогнул меня, замершего посреди тротуара, и приглашающе открыл дверь. Он меня что, покормить собрался, чтобы успокоить?..

Что происходит что-то не то, я понял сразу, стоило зайти в небольшое, уютное, светлое помещение. Темнокожий парнишка-официант при нашем появлении замер испуганным кроликом и, забавно округлив глаза, ломанул куда-то в сторону подсобных помещений. Вышколенный персонал при появлении клиентов так себя вообще-то не ведет…

– Садись, – обратил на себя мое внимание Том. – Ничему не удивляйся и, главное, не вмешивайся. Всё будет хорошо.

– Том, что?..

– Дроу, – коротко прервал меня оборотень и кивнул куда-то в сторону.

Я перевел взгляд и увидел приближающегося к нам молодого, темнокожего, очень агрессивного мужика. Высокий, со странными выбеленными волосами, резко контрастирующими с почти черной кожей, и злыми, настолько темными глазами, что зрачков не видно. Это и есть положительная картинка, которую Том собрался мне показать? Как-то его понимание позитива, от моего несколько отличается…

– Какого черта ты сюда приперся, волк?! – прошипел дроу, нависая над нами.

Том очень спокойно и медленно поднялся, сдвинулся в сторону, заставляя его отступить от меня на пару шагов, и без малейшего страха или нервозности в голосе ответил:

– Мне казалось, что это общественное заведение и сюда может прийти любой.

– Тебе казалось, – зло оскалился дроу. – Этой мой ресторан, я здесь хозяин, и я тебе не рад.

– Успокойся, – попросил Том. – Нам не нужен скандал. Мы просто поедим и уйдем… ничего больше. Лишние проблемы нам не нужны.

– Мне плевать, что вам нужно, а что нет. Да на вас полгорода охотится, с аниото во главе… Если из-за ваших разборок моя женщина пострадает, убью всех, не задумываясь, и даже пытаться выяснить не буду, кто прав, а кто виноват. Так что выметайтесь отсюда и валите есть куда-нибудь в другое место, пока по-хорошему прошу!

– Джаред?.. – неожиданно раздался звенящий девичий голос.

Такого я еще не видел. Первая возникшая ассоциация, пронесшаяся у меня в голове – «Маска». Интересно, этот фильм что, тоже на основе жизни перешедшей границу нечисти снимали?! Серьезно… дроу сейчас просто дико походил на персонажа Джима Керри, стащившего с лица зеленую хрень и показавшего свой человеческий облик. Злость словно стекла с него куда-то вниз, затерявшись под футболкой.

– Астер, всё в порядке, зачем ты вышла?

– Стин сказал…

– Зря сказал, – вот вроде и перебил девушку, но настолько мягко, что даже упрекнуть не в чем.

Я вытянул шею, выглядывая из-за закрывших мне весь обзор дроу и Тома, и встретился взглядом с веселыми рыжими глазами. Какая же она рыжая. Вся. Словно с ног до головы окутанная ярко-оранжевым цветом. Глаза, волосы, плотная россыпь ярких веснушек на очень симпатичном, полном любопытства лице.

– А ты ведь тот неизвестный донор, о котором все только и говорят, да? – улыбнулась девушка, не обращая ни малейшего внимания на накалившуюся атмосферу. – Меня зовут Астер.

– Билл, – отозвался я односложно.

Как-то не очень разговаривать тянет, когда на тебя зверем смотрят, и ты ждешь нападения в любую минуту. Причем опасность исходила и от Тома тоже, потому что дроу был готов броситься на меня, а оборотень на него. Они оба глядели зло и враждебно, создавая вокруг столика, за которым я сидел, боясь неосторожным движением спровоцировать настоящую бойню – напряженный замкнутый круг.

Как это ни удивительно, но закончила всё Астер.

– Ну вот, что, горячие и воинственные, а ну брысь отсюда! – решительно приказала девушка. – Говорить в вашем присутствии совершенно невозможно. А поболтать нам, думаю, есть о чем. Ведь не просто же так ты его сюда привел, волк… с донором, таким же, как он сам, познакомить решил? – недружелюбно посмотрела она на моего оборотня, и более мягко обратилась к своему мужчине. – Пожалуйста…

Дроу неохотно кивнул, отступил в сторону, молча предлагая Тому отойти первым, и мы остались вдвоем. Астер села, махнула рукой, жестом попросив по-прежнему перепуганного мальчишку-официанта принести нам кофе, и улыбнулась мне дружелюбно и сочувственно:

– У тебя, наверное, вопросов куча, да?

– Если честно, меня уже от одного слова «вопрос» тошнить начинает, – устало признался я.

Это был странный разговор. Ни о чем. В памяти осел запах кофе, звенящий колокольчиком смех Астер и солнечная россыпь ее веснушек. Мы проболтали несколько часов подряд, периодически заказывая себе горячий напиток и что-нибудь перекусить. И так ни разу и не заговорили о беременности, нечисти и границах. Это и не нужно было. Главное я увидел. Она счастлива. Вот здесь. В этом месте. С этим мужчиной, не являющимся человеком. Вот она, моя картинка…

Из ресторана мы с Томом ушли ближе к вечеру, вызвав у дроу показной вздох глубочайшего облегчения. Состояние, в котором я находился, лучше всего можно было охарактеризовать как «невесомость». Я бездумно подчинился Тому, засунувшему меня в очередное такси, покладисто подождал, пока он снимал нам комнату в отеле, беспрекословно зашел в номер.

– Устал? – спросил мой волк очевидное. Я кивнул. – В душ хочешь? – отрицательно помотал головой. – А я схожу… не против? – снова молчаливое отрицание с моей стороны.

Он потоптался на месте пару секунд, не зная, что еще сказать, и скрылся за дверью ванной комнаты. Я прошелся по номеру, поправил шторы, избавляясь от ехидно подмигивающей уличным фонарным светом щели, поднял небрежно брошенную на подлокотник кресла толстовку Тома, встряхнул ее и сложил аккуратно, чтобы не помялась. Мне немедленно нужно ложиться спать, а то от усталости голова уже немного кружиться начинает.

Расправив постель, я взбил обе подушки, сел, собираясь устроиться на левой стороне кровати, а оборотню оставить правую… и завис. Меня словно прибило осознанием того, что я делаю. Веду себя как примерная женушка. Складываю его одежду, расправляю постель… Это что получается: спать вместе с полу-волком, с мужчиной, в конце-то концов, для меня уже считается чуть ли не нормой?! Всего за два ничтожных дня я настолько свыкся с идеей нашей возможной совместной жизни с ним, что перестал реагировать на явную ненормальность происходящего?! Мне что, одной демонстрации чужого счастья хватило, чтобы их ситуацию на себя спроецировать? А следующим этапом моей внутренней эволюции станет то, что я сам попрошу Тома ребенка мне сделать, так что ли?

Мысль об этом напугала до судорог, заставив зубы застучать мелко-мелко, а тело затрястись в ознобе.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Том, в этот момент входя в комнату.

Он выглядел совершенно домашним с обнаженными, чуть влажными после душа плечами и в свободно болтающихся на бедрах широких потертых джинсах.

– Билл, с тобой всё в порядке? – снова спросил оборотень, садясь на предназначенную для него половину кровати.

– Нет… нет! – замотал головой я. И вдруг выкрикнул, вскакивая на ноги: – Не смей садиться!

– Почему? – окончательно растерялся Том, из-за моего неадекватного поведения, но в данную минуту, мне было совершенно наплевать, что он обо мне подумает.

– Я не буду спать с тобой в одной постели!

– Билл, не дури. Мы же ночевали вчера вместе, и ничего не случилось. Я говорил, что тебе нет нужды меня бояться…

– Я сказал – нет!

– Другой кровати здесь нет, – попытался достучаться до моего здравого смысла оборотень. – Где?..

– Мне плевать, где ты будешь спать, хоть на коврике под дверью, как и положено воспитанному песику, но только не со мной! – зло зашипел я, перебивая его на полуслове.

Какого черта я несу?! Вот зачем я его так обидел?! А то, что обидел своими словами очень сильно, по лицу видно… Идиот! Какой же я несдержанный идиот, оказывается! Стыдно.

– Том… – я уже сто раз успел раскаяться и тут же попытался исправить положение.

– Не нужно, – холодно и отчужденно прервал меня полу-волк. – Я понял своё место и, если ты не против, посплю в кресле. На коврике немного жестко, а я, как вполне домашний «песик», люблю комфорт и удобства.

Вот что тут ответишь? Знаю же, что виноват. Надо дать ему время остыть. Извиняться завтра буду.