Текст книги "Ледяное сердце (СИ)"

Автор книги: Rillintar (Narin)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– И в итоге разбаловали, и он совершил что-то ужасное? – предположил Том, поднимаясь с места. – Хочешь чаю? Кажется, у меня ещё не кончилась заварка.

– Нет, благодарю, – Фридрих смял сигару. – Не знаю, разбаловал ли я его. Он всегда был добрым и отзывчивым мальчиком, но в какой-то момент…

Он снова замолчал. А Том не торопил. Почему-то ему казалось, что сейчас он услышит нечто такое, чего и предположить не мог.

– Я снова тороплюсь и забегаю вперёд. Моему сыну не было и десяти лет, когда он умер…

***

Почему-то все думали, что подобные ритуалы сложные и требуют недюжинных сил и опыта. Хотя, Фридрих тоже так считал, пока не открыл толстую книгу, обтянутую кожей, на ощупь подозрительно напоминающую человеческую.

Пожелтевшие от времени страницы были хрупкими, казалось, их может разрушить одно неловкое движение, но Фридрих листал книгу безо всякого почтения или осторожности, сейчас его волновало только одно: жизнь сына.

– Это безрассудно, – сказала Кэтти. – Фрид, если небесам было так угодно.

– Мне плевать на небеса, – оборвал её мужчина, отбрасывая книгу в сторону, где лежало уже несколько штук. – Он мой сын, никто не может забрать его от меня. Слышишь, Кэтти, никто.

Девушка вздохнула и потянулась за тёмно-зелёным фолиантом.

– Только скажи, что ты хочешь найти? Рецепт живой воды? Помнишь, нам про неё рассказывали, у девушки ещё было совершенно непроизносимое имя. Васи… Васайл… Не помню.

– Знаешь, я сейчас согласен даже на живую воду, – отозвался Фридрих, не поднимая головы. – И на это тоже.

Мужчина развернул книгу к Кэтти и ткнул пальцем в почти выцветшие строки. Девушка скептически фыркнула, но, присев на стол и перекинув волосы на левое плечо, начала читать. По мере чтения глаза её становились всё больше, а дыхание – прерывистей.

– Ты сумасшедший, – побелевшими губами прошептала она. – Фридрих, это убьёт тебя, это…

– Это вернёт моего сына, – тихо закончил он. – Кэтти, ты позаботишься о нём? Знаю, вы не слишком ладите, но ради меня и ради нашей дружбы.

– Отговаривать тебя бесполезно, не так ли? – спросила девушка, сжав руку Фридриха. – Ты ведь всё равно совершишь обмен?

Он грустно рассмеялся:

– Кэтти, в соседней комнате лежит мой сын. Он не дышит и уже совсем холодный. Мой ребёнок умер, понимаешь? А я могу всё исправить.

– Не понимаю, – согласилась Кэтти. – Но помогу. И даже прослежу, чтобы он не попал в плохую компанию и не начал курить раньше шестнадцати.

– Семнадцати, не меньше.

– Договорились, – она коротко поцеловала Фридриха в щёку и спрыгнула со стола. – Так, что нам нужно? Кровь, ритуальный круг, пепел ели… У тебя есть пепел ели?

– Нет.

– Тогда придётся спалить несчастную зелёную красавицу, пойдём на улицу? Благо праздники, еловые лапы в городе на каждом шагу.

***

– Самым сложным оказалось начертить руны вызова, – произнёс Фридрих, поднеся к губам новую сигару. – Пепел вечно не ложился как нужно, пришлось переделывать три раза. И то, кажется, не смог всё сделать правильно. Я выжил после ритуала, отделался только жуткой головной болью. Звучит совсем не героически и не торжественно, не так ли? – он поднял взгляд на Тома. – А ещё совершенно не помню, что происходило во время ритуала. Только ярко-голубые глаза и женский голос. Он предупреждал о чём-то, что я не запомнил, но не жалею.

– Не жалеешь о чём? Что не запомнил её слов или что провёл ритуал? – Том всё-таки налил себе кружку обжигающе – горячего чая («Рак горла, сынок!») и сейчас сидел, поджав одну ногу под себя.

– Ни о чём не жалею, – признался Фридрих. – Если бы ситуация повторилась, я сделал бы то же самое. Заключил сделку с ней.

– С кем?

– Можешь считать её богиней, хотя она скорее сильный элементаль, наверное, воды. Знаешь, мне было не до подробностей. А потом… Потом мой сын очнулся. Мой мальчик, совсем маленький, только начавший жить. Вот только глаза у него стали голубыми.

– Разве это так страшно?

– Нет, вовсе нет. Глаза оказались лишь первым звоночком. Знаешь, бывают светлые дети. Их все любят, они в ответ тоже любят всех. Мой сын был именно таким, если не учитывать его напряжённых отношений с Кэтти, хотя это больше напоминало ревность, чем действительно вражду. Но после того, как он… вернулся, – Фридрих выдохнул дым и перевёл взгляд на окно. – То, что он стал магом, я понял только спустя несколько лет, когда мы серьёзно поругались. Черти, он меня почти убил тогда, и если бы не появление его друга…

– Он хотел тебя убить? – не поверил Том. – Твой сын?

– Вряд ли у него была такая цель. Скорее, я ему просто мешал. Он тогда совершил не самый красивый поступок в своей жизни. Да что там скрывать, просто ужасный.

– Убил человека?

– Практически. Том, мы очень серьёзно относимся к некоторым аспектам нашей силы, существуют законы, которые не следует преступать. Но он это сделал, а я… А я постарался, чтобы никто не узнал об этом.

– Разве это честно? Другим бы за это неслабо досталось, – Том отставил кружку в сторону. – А ему сошло с рук?

– Ты говоришь о моём сыне, помнишь? Я не задумываясь отдал за него жизнь, разве меня могла волновать такая мелочь, как судьба постороннего человека? – он горько усмехается. – Хотя мне иногда кажется, что не будь этого человека в нашей жизни, всё сложилось бы по-другому.

– Лучше?

– Нет, просто по-другому. Мой сын влюбился, а я и не заметил. Он всегда много говорил о своём друге, так что немудрено не уловить ту грань, когда в его словах появились мечтательные нотки, когда желание его видеть стало непреодолимым, а окружающие его девушки начали откровенно злить. Увези я его тогда, кто знает, может быть, не было бы этой Зимы, – Фридрих вновь обернулся к окну. – Я совершил много ошибок, Том. И я хочу их исправить, хотя бы частично. Я хочу, чтобы Зима закончилась, я скучаю по пляжу. Ты представляешь себе песочный пляж? Ракушки, что вынесло на берег, запах моря и ночные костры. Билл любил сбегать с друзьями и разводить огонь на пляже, долго мог лежать на спине, смотря как искры теряются в тёмных небесах, а звёзды кажутся такими далёкими и одновременно такими близкими. Тогда мы ещё могли говорить о подобных вещах.

– Вы можете остановить Зиму? – перебил его Том. – Правда, можете?

Фридрих с сожалением вздохнул:

– Я не могу. Позволь, я закончу? Хорошо. Билл влюбился. Долго ходил вокруг своего друга, не решаясь поговорить об этом прямо, пока… В общем, он ответил ему взаимностью спустя два года. Он закончил школу, Биллу оставалось ещё несколько лет, потом он собирался уехать вместе с ним в столицу и всё было хорошо, – Фридрих в очередной раз закурил. – Но война спутала все карты. Билл предлагал скрыться, у нас была возможность просто стереть любое упоминание о его существовании, но друг моего сына оказался весьма принципиальным. Они пошли на фронт вместе, он – простым солдатом, Билл – врачом, не захотел, глупый, оставлять его.

– А потом он погиб, – негромко закончил за него Том. – Обстрел.

– Ты всё понял, – усмехнулся Фридрих. – Рад снова тебя видеть.

– Да ничего я не понял, – мужчина провёл рукой по лицу, сбрасывая сонливость. – Мне уже несколько лет снится полнейшая ерунда, которой просто не может быть. Ты просто разложил её по хронологии.

– Если бы это было так. Том, мой сын необычайно сильный маг, ему вполне по силам заставить человека родиться заново, что и случилось с тобой. А все эти сны – лишь воспоминания. Хочешь, я угадаю, когда они начались? Около четырех лет назад, тогда же впервые ударили морозы, сильнее всех тех, что были раньше, как в первые дни Зимы. Билл начинает сходить с ума, ему нужна стабильность, а ты…

– А ты понимаешь, насколько бредово всё это звучит? – Том скрестил руки на груди. – Несёшь чушь про вторую жизнь, про Зиму, которую, судя по всему, твой сын и начал, что я уже умер…

– Тебя не смущает, что я назвал себя магом?

– Я всегда подозревал, что в Гастролёрах что-то не так, поэтому нет, не смущает. Меня смущает моя роль в сложившейся ситуации. Еще раз, что я должен сделать?

– Я еще этого не говорил, – спокойно ответил Фридрих. – За порядком и соблюдением законов следит Совет, никто не знает толком, кто в него входит, но ему беспрекословно подчиняются. Так вот, не так давно Совет пришёл к решению, что само существование Билла ставит под удар даже наш мир, и моего сына следует уничтожить. Зима всё сильнее, даже вы должны были это почувствовать. А ты… Том, ты всегда был его якорем, только ты мог остановить его, даже когда Билл был необычайно зол. Только ты, больше никто.

– И ты хочешь проверить, сработает ли это сейчас?

– В общих чертах, – не стал кривить Фридрих. – Том, они убьют его.

– И Зима закончится. Закончится же, верно?

– Верно, – он вздохнул. – Но ценой его жизни.

Том поднялся на ноги.

– По его вине погибли тысячи, если не миллионы, – произнёс мужчина. – Думаю, это будет достаточным наказанием для него.

– Значит, ты отказываешься помогать?

– Верно, – кивнул Том. – Отказываюсь.

Глава 9.

– Мама обещала приготовить что-то необычное, но не говорит, что именно. Миранда явно что-то знает, но, зараза, не говорит, – Алекс захлопнул капот машины и коротко скомандовал. – Заводи.

Том повернул ключ, но мотор остался безучастным, не донеслось ни звука.

– Чтоб тебя, – Алекс зло сплюнул на пол гаража и в очередной раз закатал рукава безнадежно измазанного в масле свитера. – Вот что с ним случилось? На ровном же месте скопытился.

– Ты здесь механик, а не я, – Том вышел из машины и встал рядом. – Может быть, свечи?

– Ты хоть знаешь, где они находятся? – не зло огрызнулся друг и рассеянно ткнул пальцем куда-то в механизм машины. – И нет, это не они. Словно вся электроника вырубилась. Ничего не сломано, но все равно не заводится. Как назло перед самыми холодами.

– Посмотри на это с другой стороны: сейчас тебе никуда не надо ехать, есть время разобраться и найти поломку.

– Знаешь, слабо утешает, – Алекс в раздражении смахнул на пол тряпку, с силой захлопнул капот и закрыл лицо руками.

Том промолчал и лишь ободряюще сжал его плечо. Большей поддержки он все равно сейчас оказать не мог. Для Алекса машина была не просто средством выживания, без которой не добраться до Города и не купить столь необходимых вещей, нет. Для Алекса она была практически членом семьи,лучший друг, о котором было необходимо постоянно заботиться, а каждая поломка неизменно вызывала легкую панику, даже если оказывалась пустяковой.

Сейчас же Алекс понятия не имел, что произошло с машиной.

– Пойдем в дом, – негромко позвал его Том. – Через пару часов начнет темнеть, а я хочу тебе рассказать кое о чем.

Алекс рассеяно кивнул и послушно поднял куртку. Мыслями он явно еще ковырялся в моторе, выискивая причину поломки, но тут Том резко дернул его за руку и буквально выставил за дверь гаража. На улице Алекс по инерции сделал еще несколько шагов, прежде чем остановился и вдохнул свежий воздух.

Этот день выдался необычайно теплым, температура стремилась к нулю градусов, а снег чуть подтаял и лип к башмакам, чтобы потом стать неприглядной лужицей. Но как же это радовало.

Еще бы забыть то, что произошло вчерашней ночью. Том несильно пнул начавший таять сугроб, немного снега так и осталось на носке ботинка. Алекс все так же стоял чуть впереди и просто глубоко дышал, подняв голову к уже начавшему синеть небу.

– Постоим так еще немного, – тихо произнес мужчина. – Не хочу забираться в свою нору, хочу еще немного побыть на воздухе.

Том лишь пожал плечами и отвернулся. Спорить и убеждать не хотелось. Наверное, все это лишь из-за того, что он так и не лег спать, даже когда Фридрих ушел. Просто растворился в воздухе. Вышел из кухни и все. Ни хлопка входной двери, ни шороха, вообще ни звука. Только наполовину скуренные сигары и запах были единственным доказательством, что произошедшее Тому не привиделось.

А еще в ушах до сих пор стояли слова, что Гастролер произнес на прощание.

«Но есть человек, ради которого ты сделаешь все, что я прошу»

Фридрих ушел, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, оставив растерянного Тома на кухне размышлять, что же имел в виду мужчина. И те догадки, что приходили в его голову, просто не могли не пугать.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – рассеянный голос Алекса вырвал Тома из неприятных воспоминаний о прошлой ночи. – И, судя по твоему виду, свидетелей лучшеизбежать.

– Как всегда проницателен, – невесело хмыкнул Том, сунул чуть озябшие руки поглубже в карманы куртки и сел на крыльцо дома.

– Согласен обменять эту проницательность на жизнь, в которой она не потребуется, – пожал плечами Алекс и достал пачку сигарет. – Будешь? Как хочешь, – коротко вспыхнул огонек, – так что у тебя случилось?

Том молчал некоторое время, пытаясь подобрать слова. Все те варианты, что он успел мысленно составить сейчас, казались ему полнейшей ерундой и откровенно попахивали результатом не слишком здорового воображения.

– Помнишь того мужика – Гастролера? Фридриха. Он еще велел собирать истории про Хозяина Зимы в качестве оплаты.

– Помню, – кивнул Алекс, сбивая пепел с сигареты прямо в снег. – Странный дядька, такого хочешь – не забудешь.

– Это уж точно. Он приходил ко мне вчера ночью. Нес бред про то, что Хозяином Зимы является его сын, что его собираются убить другие маги, и что я каким-то боком здесь замешан.

Алекс от неожиданности поперхнулся дымом.

– Нельзя же вот так сразу, – с трудом прохрипел он, откашлявшись. – Надеюсь, ты его выставил?

– Почти, он сам ушел, – так же мрачно ответил Том. – А на прощание сказал, что есть люди, ради которых я изменю свое мнение. Ия сразу же подумал о вас.

Алекс выбросил так и не докуренную сигарету и медленно, словно подбирая слова, произнес:

– Друг, мне, конечно, приятно знать, что ты волнуешься обо мне и моей семье, я так же отношусь к тебе, но…

– Не привиделось ли мне это? Я поначалу тоже так решил, но потом нашел сигары, которые он курил.

– Ладно… Тогда, почему ты поверил? Может, он просто шизанутый, а ты оказался на его пути?

Том молча обнял себя руками. Да, такая мысль приходила ему в голову, но вот только…

– Ты его не видел, – голос прозвучал словно чужой. – Не чувствовал того, что от него исходит, той силы. В ту ночь мне больше всего хотел залезть под стол и не вылезать, пока он не уйдет. И ты не видел тех снов. Ни ты, ни я никогда не видели лета, но там оно было реальным, словно на самом деле произошло, но так давно, что я этого никак не могу вспомнить, только отдельные моменты. Фридрих не врал, Алекс. Невозможно.

Но на губах Алекса оставалась та скептическая усмешка.

– Ты просто устал, многое навалилось. Сколько ты спишь в сутки? Есть хотя бы пять часов?

– Да не в этом дело, – Том вскочил на ноги и запустил руку в волосы. – Ты же сам понимаешь, что это не из-за усталости, что все это может оказаться правдой и…

– Том, – мягко прервал его друг. – Том, успокойся. Из-за чего ты сейчас нервничаешь? Что этот Фридрих тебе предложил?

– Пойти с ним и спасти его сына.

– Даже если это правда, ты сделал бы это? Пошел перед самыми Холодами неизвестно куда и неизвестно ради кого? Это неразумно, как минимум.

Том покачал головой:

– Ты так и не понял? Меня не мучает совесть, что я отказал. Меня волнует, что Фридрих угрожал вам.

– Ну, а мы не верим во всю эту сверхъестественную ерунду, так что забудь и просто насладись предстоящим праздником.

Алекс хлопнул друга по плечу и достал новую сигарету.

Он так и не поверил.

***

Домой Том возвращался, когда на улице уже стемнело. Под вечер ударил несильный мороз, от чего на дороге образовался лед, на котором ужасно скользили ноги. Батарейка в фонарике барахлила, свет периодически мигал, угрожая не включиться снова. Том покачнулся и негромко выругался под нос. Он терпеть не мог гололед, с детства, когда чуть не расшиб голову, скатившись с обледенелого крыльца. Крови было много, иногда даже казалось, что ее не до конца оттерли, и она все еще выделялась бурыми каплями на белых ступеньках.

Определенно, это не то, о чем следует думать, когда идешь по скользкой дороге в полутьме. Земля резко рванула из-под ног, Том неловко взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за воздух, но…

– Черти!

Затылок взорвался почти что ослепляющей болью. Он с трудом поднял руку и провел ею по голове. Кажется, крови не было. Шевелиться получалось чуть заторможено, во рту появился кислый привкус, но в глазах не темнело, а голова не кружилась.

Том медленно поднялся на ноги, чуть поскользнулся, но сумел удержать равновесие. Он еще раз провел рукой по голове, невольно ощупывая шишку и морщась, щелкнул кнопкой на фонарике, но ничего, похоже, удара техника не пережила. Или батарейки умерли окончательно.

– Прекрасно, – пробормотал Том, пряча фонарик в карман и приподнимая воротник куртки. – Просто прекрасно.

До его дома оставалось идти не более десяти минут, но вот только не в темноте и не при такой дороге. Том невольно оглянулся, раздумывая, не вернутся ли назад, но представив лицо Алекса и его извечное «я же тебе говорил», передумал.

Передвигаться пришлось мелкими шажками: ноги разъезжались в разные стороны, но все оказалось не так страшно, как думалось. Да и выглянувшая луна оказалась весьма кстати.

«Вот так сказки и создаются, – неожиданно мелькнуло в голове у Тома, – сейчас на дорогу должен кто-то выскочить и попросить о помощи, а потом утащить с собой в волшебную страну. Если повезет, то напоят горячим чаем и отпустят, а если нет – придется спасать эту самую волшебную страну и всех ее жителей вдобавок. Ну и чушь в голову лезет»

Том закатил глаза и неловко взмахнул руками, снова чуть не упав. Вот забавно, утром он радовался подтаявшему снегу, а сейчас готов проклинать последствия. Странные – странные люди.

Дорогу осветила подъехавшая сзади машина, и Том уже привычно шагнул в сторону, почти по щиколотку провалившись в снег. Но автомобиль не поехал дальше, а притормозил около него. Окно пассажирского места опустилось.

– Привет, Том.

– Хайми? –Том невольно сделал шаг вперед и снова покачнулся: лед намерз и здесь. – Что ты здесь делаешь?

– Ну, – девушка смутилась, – ты сам пригласил, на праздник, помнишь? Сказал, что я с отцом могу приехать.

– Да, точно… – осторожно выйдя на дорогу, он улыбнулся. – Уже решили, где ночевать будете?

– Надеялись, что ты у себя приютишь. Но ты не волнуйся, – поспешно добавила Хайми, – вообще мы сначала собирались заехать к старосте, он-то точно где-нибудь пристроит.

– Он да, пристроит, – фыркнул Том. – Давайте так: сейчас у меня переночуете, а на утро к старосте, отметиться все равно придется. А вот станете ли съезжать – сами решите, а то с Марка станется отправить вас к кому-нибудь с холодным домом.

– О, – Хайми приоткрыла рот от изумления. – Спасибо, что предупредил. Надеюсь, мы тебя не стесним?

– Ты же меня знаешь. Я не предлагаю, если не хочу этого.

Девушка слегка покраснела и обратилась к водителю, лица которого Том так и не разглядел:

– Пап, как ты на это смотришь?

– Молодежь все равно уже сама все решила, – хмыкнул тот. – Садись, парень, показывай, где твой дом.

Хайми захлопала в ладоши и открыла дверь. А Том мог поклясться, что за его спиной на мгновение мелькнул ухмыляющийся Фридрих.

***

У нее была тонкая талия и мягкая грудь, которую так хотелось потрогать. Том целовал ее губы, когда-то покрытые вишневым блеском, а по крыше беседки били капли дождя.

Девушка что-то прошептала сквозь поцелуй и прижалась к юноше, крепко обнимая за шею. Острый браслет неприятно царапнул кожу, от чего Том слегка поморщился и отстранился. Она медленно открыла глаза и облизнула покрасневшие губы.

– А ты обалденно целуешься. Долго практиковался? И почему не на мне?

Девушка рассмеялась и, ничуть не стесняясь, поправила сбившуюся лямку лифчика. Том сглотнул, с трудом переводя взгляд с ее груди на лицо. Ярко подведенные глаза, чистая ровная кожа, сейчас эта безымянная девушка казалась ему идеальной.

Она заметила его взгляд и снова рассмеялась. У нее был красивый грудной смех.

– Хочешь? – она чуть подалась вперед. – Хочешь, по глазам вижу.

И начала медленно приподнимать и без того короткую майку. Том в очередной раз сглотнул и подался вперед, когда их резко облило ледяной водой. Девушка взвизгнула от неожиданности и чуть не свалилась с узкой скамейки.

Том стряхнул с волос обжигающе – холодные капли и прошипел:

– Твою мать, Билл!

Насквозь сырой мальчишка стоял у входа в беседку, так и не зайдя под крышу. Кулаки его были сжаты, а глаза так и пылали яростью.

– Ты обещал, – его голос сорвался. – Обещал, что будешь целоваться только со мной! Ты обещал!

– Что? – Том стянул с себя футболку. – Ты о чем, вообще? Я никому ничего не обещал.

– Врешь, – Билл топнул ногой, попав по луже. Грязные брызги тут же осели на его светлых джинсах. – Тогда, в библиотеке.

Том медленно поднялся на ноги. Такой Билл его откровенно пугал, невольно вспомнились все те фокусы, которые он с легкостью показывал. Рисовал изморосью на окнах в тридцатиградусную жару, как сейчас, обливал холодной водой. И как от него испуганно разлетались птицы, когда он в детстве пробовал «превратить их в украшения».

– Билл, – Том осторожно подошел ближе и провел рукой по плечу друга. Мальчишка дернулся, сбрасывая руку. – О чем ты говоришь? Какие обещания?

– Мне обещания. Я же сказал, что больше ты ни с кем не будешь целоваться.

– Правильно. Ты сказал, но не я.

– А какая разница? – ярость в его глазах сменилась самым настоящим удивлением. – Ты мой и только мой, так почему целуешься … с этой?

Билл, скривившись, взглянул на начавшую приходить в себя девушку. Та усмехнулась, поняла на ноги, демонстративно отряхнула короткие шорты и обняла Тома со спины.

– Гуляй, малыш, – немного нараспев произнесла она. – Этот парень мой, по крайней мере, на эту ночь.

Что произошло дальше, Том не успел понять. Увидел только, как глаза Билла вспыхнули то ли от ярости, то ли еще от чего, а девушка упала на пол, вскрикнув от боли.

– Не с мей, – шипел Билл. – Не смей, он только мой!

– Прекрати! – Том обхватил друга за пояс и буквально оттащил от девушки. – Что ты делаешь? Вот, черт…

На ее руках медленно таял иней. Она со слезами стирала его с предплечий, загорелая кожа была ослепительно-белой.

– Ты ей руки отморозил!

– Нечего было лезть к тому, кто ей не принадлежит, – огрызнулся Билл, явно не чувствуя ни капли раскаяния.

– Ты просто придурок, вот ты кто! – Том склонился над девушкой, осторожно вытирая слезы с ее лица. – Уходи.

– Что?

– Уходи! – Том даже не обернулся. – И не смей приближаться ко мне хотя бы пару дней.

Он слышал глухой удар за спиной, чувствовал, как воздух на несколько мгновений стал просто ледяным, но так и не обернулся. Ему еще предстояло объяснить, что здесь только что произошло.

А Биллу давно нужно было дать понять, что он заигрался.

Глава 10

«Пир во время чумы»

Том не знал, почему эта фраза пришла ему в голову, ситуация была совершенно неподходящая. Ну, почти неподходящая. Их «чума» длилась слишком долго, чтобы люди к ней не приспособились, не нашли способа выживать практически при любых условиях. Да и на «пир» этот вечер не тянул.

В самом большом доме, доме Ричарда, единственного, кто держал в подвале кур, собрался, наверное, весь Посёлок. На столах лежало нехитрое угощение, принесённое людьми, Том видел несколько фирменных блюд своих пациентов, которыми врача нередко пытались накормить. Вот только совесть не позволяла Тому соглашаться.

Люди негромко говорили, обсуждали, как проведут эти Холода, не успевшие что-то заготовить, срочно искали излишки у остальных, кто-то просто напоследок хотел наговориться с друзьями (в Холода было строго запрещено занимать линию и связываться по пустякам с кем-либо, только таким одиночкам, как Том, позволяли делать контрольные звонки), некоторые просто молчали и думали о чём-то своём…

Но сейчас внимание большинства было обращено на несколько смущённую Хайми. Девушка робко улыбалась и с удовольствие рассказывала, как Холода проходят в Городе, сколько они длятся (да, меньше, чем здесь), и не собирается ли она переждать их здесь (нет, они с отцом успеют добраться до дома). Изредка Хайми бросала взгляд на Тома, но тот лишь улыбался и качал головой. Нет, он не в обиде. И девушка продолжала болтать с восхищёнными парнями. Том усмехнулся и отпил из своей кружки, со слегка отбитым краем. По телу тут же разлилось приятное тепло, от которого чуть закололо в кончиках пальцев. Мужчина не знал и знать не хотел, что именно было намешано в том кувшине, но от напитка приятно кружилась голова, это сейчас было главным.

– Тебе скучно.

Том невольно вздрогнул, когда подошедшая Хайми мягко коснулась его руки. В глазах девушки угадывалась лёгкая тревога.

– Нет, всё хорошо, – Том улыбнулся девушке и отставил уже пустую кружку. – Просто… Не знаю, просто я устал и не хочу обсуждать с кем-то чужое здоровье. А о другом большинство даже не думает со мной говорить.

– Неужели всё так плохо? – она негромко рассмеялась и потянула мужчину в сторону старого дивана. – Хочешь, поговори со мной. Хотя бы о той книге, которую ты мне привозил.

– А что с ней?

Хайми пожала плечами:

– В сущности, ничего такого. Просто мне интересно: ты узнал, на каком она хотя бы языке?

– Я вообще про нее забыл, – признался Том. – Даже не уверен, что забрал её от Алекса. Он как-то заходил со мной, может, ты его даже помнишь.

– Прости, – покачала головой девушка, слегка покраснев. – Я… Я вообще редко смотрю на других, когда ты рядом.

И поспешно отвернулась, старательно смотря в другую сторону. Кончики ушей были алыми. Том сглотнул и уже поднял руку, чтобы погладить девушку по плечу, но так и замер. Всё-таки надо было давно объяснить, что между ними ничего не может быть.

– Хайми, – тихо позвал её Том. – Ты замечательная, правда. Просто я не такой.

– Ты лучший, – мягко возразила она, поворачиваясь к нему голову. – Но ты прав, ты не для меня. Я даже немного завидую той счастливице, которой ты достанешься.

Том улыбнулся и коснулся губами её покрасневшей щеки.

– Ты самая лучшая.

Хайми лишь грустно рассмеялась и несильно ткнула его локтем в бок. Том потрепал её по голове. Мир установлен.

– Ты меня не простишь?

Том вздрогнул, услышав этот чуть дрожащий мальчишеский голос. Одновременно знакомый и такой чужой.

– Не простишь эту девчонку? Она же… Она же просто… Я бы сделал это снова.

– Бред, – Том потёр пальцами лоб. – Я просто не выспался.

– Что, прости? – переспросила Хайми, обернувшись.

Но Том лишь покачал головой и поднялся на ноги.

– Ты помнишь, где мой дом? – негромко спросил он и в очередной раз потёр переносицу. – Сможете с отцом самостоятельно до него добраться?

– Конечно, – кивнула девушка и мягко дотронулась до рукава Тома. – Ты в порядке?

Он лишь улыбнулся:

– Всё отлично, правда. Просто, мне пора идти. Алекс просил зайти, а у меня совершенно вылетело это из головы.

– Он не придёт на праздник?

– Нет. У них… У них что-то не готово, хотят всё закончить, прежде чем веселиться. Это важнее.

Ложь удивительно легко слетала с языка, даже проницательная Хайми поверила. Или сделала вид, что поверила. В любом случае, девушка лишь кивнула и отпустила его рукав. А Том поспешил выйти из душной комнаты, подхватить куртку и буквально выскочить на улицу.

На небе ярко сияли звёзды. Том даже замер на несколько мгновений, восхищённо глядя ввысь. Даже перспектива сильного мороза не пугала, казалось справедливой платой за нынешнюю красоту.

Изо рта вырвался пар, и Том поспешно застегнул куртку. Холод всегда пробирался исподволь, осторожно проникал под одежду, лишал кожу чувствительности, пока не забирал все силы и не убивал.

– Я не хотел её убивать, честно! Только напугать, ничего более.

– Почему я тебе не верю?

Том зачерпнул снега и протёр горящее лицо. Теперь он не только слышал, но и видел. На несколько секунд перед его глазами появился черноволосый мальчишка с горящими от ярости глазами.

Билл. Без всяких сомнений. Билл, который чуть не заморозил ту девушку, с которой целовался его друг, и ничуть не раскаивался в этом.

– Что за чёрт, – пробормотал Том. – Об этом Фридрих не предупреждал. И я не сумасшедший.

Не сумасшедший, но вот там комната, полная подростков, где гремит незнакомая музыка, и черноволосый парнишка с бутылкой пива в руках выглядели не менее реально, чем те сугробы. Том достал из кармана пачку сигарет, но руки так дрожали, что мужчина так и не смог зажечь зажигалку.

Том отбросил пачку в сугроб. Руки дрожали от злости, ничего более. Злости на Фридриха, на этого загадочного Билла, в конце концов, на самого себя, так легко поверившего этим россказням.

– Я, правда, не хотел тебя злить, – голос мальчишки звучит виновато. – Не отталкивай меня, пожалуйста.

– Ты не меня разозли, а чуть не убил невинную девушку.

– Я бы поспорил о её невинности, – пробормотал мальчишка.

– Билл!

– Прости. Выпьешь со мной? – он протянул Тому открытую бутылку пива. – В качестве примирения.

– Я всё ещё злюсь на тебя.

– Но не так сильно, как до этого, – он лукаво улыбнулся и вновь протянул бутылку. – Выпей. Не волнуйся, травить тебя мне невыгодно.

– Очень смешно, – пробормотал Том и сжал узкое горлышко. – Если что, все видели, кто мне это дал.

Билл рассмеялся, а Том сделал большой глоток.

А в реальности Тома стошнило на снег. Во рту оставался странный, приторно-сладкий привкус, а внутри что-то болезненно сжалось, словно от предательства.

– Всё хорошо, – ладонь Билла легла на его щеку. – Ты меня прощаешь?

– Как я могу сердиться? – Том улыбнулся и приобнял мальчишку за пояс. – Ты прав, эта девчонка заслужила такого обращения. Она никто.

– Никто, – довольно кивнул Билл. – А ты мой, только мой, больше ничей.

– Ничей.

– Поцелуй меня, – и мальчишка чуть приподнялся на носках, прижимаясь губами к подбородку Тома.

Мужчина в последний раз сплюнул вязкую слюну и вытер рот. Казалось, желудок сейчас находится не на месте и причиняет ужасную боль. Ноги казались ватными, поэтому Том с трудом встал и, покачнувшись, чуть не упал обратно.

– Что это было? – негромко спросил мужчина. – Фридрих, что это было?

– Воспоминание.

Том совершенно не удивился, когда услышал голос Фридриха. Все эти дни, он постоянно чувствовал на затылке взгляд мага, как бы абсурдно это не звучало.

– Я понял, что это воспоминание, – не оборачиваясь, произнёс Том. – Я спрашиваю: чем твой сын меня напоил?

Фридрих тяжело вздохнул, поддержал покачнувшегося мужчину за локоть и произнёс:

– Ты же знаешь, что это было, так почему спрашиваешь?

– Хочу услышать подтверждение.

– Да, это было приворотное, – Фридрих взмахнул руками, чуть не задев Тома. – Он тебя приворожил, потому что испугался! Испугался, что ты начнёшь встречаться с девушкой, что откажешься от дружбы.