Текст книги "Королева-Няня (СИ)"

Автор книги: Regan Jane Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

====== Глава 15. Up In The Sky, It’s You And I. ======

(Чак Басс) – Е* твою мать, Блэр, что это такое?! Крик Элизабет заставил меня забыть куда я шел и молниеносно вернуться к комнате Блэр. Я распахнул дверь. На кровати лежала Блэр и улыбалась. Пьяная. Она лежала на животе и уже без платья, которое Элли сжимала в руках. – В чем дело?! – крикнул я. Элизабет вздрогнула и резко ко мне повернулась. Я собирался подбежать к кровати и посмотреть, что такое случилось с Блэр, но Элли, накинув на ноги и попу Блэр платье, уперлась руками мне в грудь. – Чак, иди спать! – она пыталась толкать меня к двери, но ей не хватало силы. – Что случилось? Что с Блэр? – я не сдвинулся с места и попытался подойти поближе к моей девочке. – Это тебя не касается... – А по-моему, касается, – пьяным голосом пропела Блэр. – Вот, видишь! – я указал рукой на Блэр, которая с лучезарной улыбкой наблюдала за нами, – Би, скажи ты мне, что случилось? – Я... – медленно протянула она и перевернулась с живота на спину, представляя моим глазам вид на прекрасную грудь в сексуальном бюстгальтере, – сделала... – Чак, вон отсюда! Она не знает, что говорит! – перебила Блэр мама и, воспользовавшись моим расслабленным состоянием из-за увиденной прелести, толкнула меня к двери. Блэр выгнула нижнюю губку и помахала мне рукой на прощание. – Спокойной ночи! – рявкнула мама в закрытую дверь. Я стоял возле двери и прислушивался к разговору. Они, наверное, специально говорили тихо, чтобы я не слышал. Но я стоял и внимательно слушал, ожидая хоть какого-нибудь намека на ответ на мой вопрос. Открылась дверь напротив спальни Блэр. Оттуда вышел бодрый отец и подошел ко мне, обеспокоено спрашивая: – Блэр вернулась? – Да, – буркнул в ответ я. – Слава богу, – выдохнул он, – Заснуть не мог. – Я тоже, – так же пробурчал я. – В чем дело? – спросил отец и подергал ручку на двери в комнату Блэр. – Что-то случилось, а они там закрылись и не говорят мне, – ответил я и ударил кулаком по двери. – Элизабет Верóника Басс, открой дверь сейчас же! – крикнул Барт и подергал за ручку сильнее. – Милый, иди спать! Все прекрасно! – крикнула Элли из комнаты, – Блэр, заткнись! – продолжила она, но уже обращаясь к Блэр. Та засмеялась и что-то сказала. Мы с отцом еще постояли немного и договорились, что если Элли ему расскажет, то он поделится со мной. На этой ноте мы разошлись по спальням. Я вспомнил про окно. Из него же видно все, что происходит в спальне Блэр. Я мгновенно кинулся к пульту от штор и нажал кнопку “вверх”. Предусмотрительно, мама. Она закрыла шторы. Ну что ж, надежда умирает последней. Ой! Уже сдохла! (Блэр Уолдорф) Ааа! Что с головой! Почему она весит в три раза больше чем все мое тело? Почему она так болит? Вода! Срочно вода! Где я вчера была? Где я сейчас? Так, я дома, хух... А как я дома оказалась? Ладно, неважно. Я еще и в пижаме! Надеюсь, меня переодевала Элизабет, а не Чак или еще хуже Барт. Я схватилась за голову, сжимая ее, потому что было ощущение, что она сейчас разорвется. Спокойно, Блэр, это просто иллюзия боли. Черт, а почему такая правдоподобная-то?! Так, какой сегодня день? Чемодан? Что на полу делает чемодан?! И почти собранный. Ах да, мы летим в Дубаи. В семь вечера. А сейчас сколько? Час дня... Час дня?! Почему я так долго спала?! Стоп, что было вчера?! Шопинг, дохрена шопинга... ресторан, потом позвонила Серена... что сказала Серена? Она женится... эээ, в смысле, выходит замуж... значит, был девичник. Точно! Девичник! Мы поехали в какой-то клуб... Кажется, это был “Manon”. А что потом было? Давай, мозг, напрягайся. Нет, не могу вспомнить... Я пересилила себя и встала с кровати. Медленными аккуратными шажками я направилась к ванной. Ледяная вода приятно обволокла лицо, а с ним и мозг и мне стало легче. Душ! Любимый душ! Ты скучал? О да, я хочу в душ. Я стянула пижаму, оставаясь в одних трусиках-стрингах. Как обычно, я осмотрела себе перед зеркалом, убеждаясь, что я не поправилась. Отлично, как всегда все прекрасно и попка ничего... стоп, что это? Что за черное пятно у меня на заднице? Я осторожно подошла поближе к зеркалу и рассмотрела. – О нет! Нет! Нет! Нееееет! – кричала я своему отражению, – ААААА! – заверещала я. Через полминуты дверь в мою комнату открылась и в нее влетели Элизабет и Чак. Я тут же закрыла грудь рукой и положила ладонь на “черное пятно” на заднице. – Блэр! Что случилось?! – кричал Чак мне. Элизабет удалось проскочить в ванну первой и закрыть дверь на ключ. Я все еще находилась в состоянии шока. Как я могла? Как я могла за какую-то ночь сделать татуировку? Да еще какую!!! – Ну что? Уже видела? – с упреком спросила Элизабет, разворачивая меня спиной к зеркалу, чтобы еще раз мне показать, – Красота, да? – Я сплю, это просто сон, – промямлила я и ударила себе по щеке. – Нет, милая, это суровая реальность. А ты – идиотка! – воскликнула Элли и легонько меня толкнула. – Как я могла сделать... – Молчи! Не говори ничего вслух! Чак же за дверью стоит и все слушает! – опередила меня Элли, – Или ты хочешь, чтобы он узнал? – Нет, ни в коем случае! Нельзя! – запротестовала я. Слава богу, что я сделала именно такую татуировку, а не, например, дракона на всю спину. А маленькая, аккуратная татушечка на левой ягодице. Да, всего лишь. “Chuck” – гласила моя татуировка. Как же я надеюсь, что это хна. Как я могла?! Хотя, если честно, мне нравится. А если он увидит?! Что он подумает?! – Элли, как ты думаешь, за трусиками от купальника видно не будет? – прошептала я, массируя виски. – Сразу можешь выкинуть все купальники-стринги, потому что это полный пи*дец! А за обычными все будет супер! – улыбнулась Элли. Она вытолкнула Чака из комнаты и ушла вместе с ним. Я сходила в душ и, впервые за последние лет пять надела штаны. Честное слово, последний раз я деже не помню, когда их надевала! Это точно в школе было. Ну, я не считаю всякие велюровые домашние костюмы и легинсы. Ну, если это штаны, то пусть они будут красивыми. Я натянула белые джегинсы, бежевую майку и красный пиджак. У Чака появилась привычка лазить мне под юбку. Чтобы он вдруг не заметил кое-что новенькое, лучше перестраховаться. – А я не знала, что у тебя в гардеробе есть штаны, – усмехнулась Элли, попивая кофе. – Очень смешно, Басс, – буркнула я и пошла к кофе машине. Рядом с Элизабет сидели Барт и Чак, буравя меня взглядом. Я повернулась к ним лицом и наткнулась на две пары одинаковых глаз. – Ты им рассказала? – ужаснулась я. – Разумеется! – Эл с улыбкой поставила кружку на столик, – А еще я написала сообщение “OK” и “Grazia”. Ну и, конечно же, “Наблюдателю”! Еще фотографию приложила! – Очень смешно, Эл, – буркнула я и села напротив нее за круглым кухонным столиком. После неловкой затянувшейся паузы, Барт обратился ко мне: – Как спалось? – Прекрасно, мистер Басс, спасибо, – улыбнулась я и положила ему на тарелку еще один тост. Тост?! Откуда они взялись?! Эл, что ли, приготовила? – Какой я тебе мистер Басс! Я чувствую себя слишком старым, когда ты меня так называешь, – обиделся он. – Но вас же на работе так называют. – На работе меня все боятся, – улыбнулся он и поцеловал Элли в щеку, от чего та открыла ротик, радуясь. – Я же тоже на работе, – добавила я. – Я тя умоляю, Уолдорф! – нахмурилась Элли, – Когда я тебе последний раз платила? Наверное, даже за первый месяц не было зарплаты, так что забей, ты – мой бест френд... – И часть семьи, – улыбнулся Барт и поцеловал мою руку. В сердцах я очень злилась на Чака. Конечно, он ни в коем случае не виноват в том, что случилось, но попробуй докажи это моему сознанию! Хотя, не будь его в моей жизни, я бы не потащилась делать татуировку! Зачем?! За что?! Для чего?! Что же я сделала богу, что он так со мной поступает?! И мне плевать на выражение “Что ни делается, все к лучшему”. Теперь у меня было лишь одно желание – насолить Чаку. При чем по-крупному. Надеюсь, нашего маленького секретика с Элли и Бартом будет достаточно... Перед выездом в аэропорт, я переоделась. Не знаю, просто захотелось. Во-первых, то, что он увидит в аэропорту, просто не позволит ему даже прикоснуться к моей юбке, которая была достаточно короткая. Легенькая кофточка из тонкой прозрачной шерсти была мне под горло, а рукава заканчивались чуть ниже плечей. Для большей сексуальности я надела вязаные мелкой вязкой гольфы и бордовые туфли на квадратном и не очень большом каблуке. В дополнение очки и шляпа. К шести чемоданы были погружены в одну машину, а в лимузин сели мы все. Я без понятия, как Элизабет успела собрать свои вещи и вещи Кэма! – Биии! – всю дорогу до аэропорта пищала Элли, – Это так круто!!! Ты была в Дубаи? А на Гавайях? Там такие пальмы красивые! А под одной на пляже стоял столик такой мраморный. Кстати, о ресторанах! Я уже набросала список ресторанов, которые мы просто обязаны посетить! Я без желания приняла от Элли ее iPad и пролистала гигантский список ресторанов. – Не лопнешь, деточка? – усмехнулась я, – Эл, ну зачем ты написала Nobu? Тебе его мало в Нью-Йорке? – А вдруг там по-другому... – Разве что дизайн ресторана, – фыркнула я и вернула ей планшет. Как только мы доехали в аэропорт, из второй машины вышло три человека в черных строгих костюмах – наверное, телохранители Барта. Один из них позвал нескольких рабочих аэропорта, чтобы они взяли все наши чемоданы. Затем он же открыл дверь лимузина с одной стороны и подал мне, а затем и Элизабет, руку. Неужели, люди меня узнают даже в шляпе и очках? Если бы не две громилы, которые шли впереди, мои так называемые фанаты меня бы затоптали! И за что они меня вообще любят? Сзади шел третий мужик и не позволял никому приблизится к нам. Я держала Кэма за руку, а Чак (!!!) обнимал меня за талию. Что ж, пускай порадуется немного. – Мистер Басс, он уже в зале ожидания, – сказал громила, что сзади, видимо, глава охраны. – Кто, он? – удивился Чак, а я еле удержалась, чтобы не запрыгать от удовольствия. Ему никто не ответил. Мы зашли в зону для

VIP

, где специальные служащие забрали наши вещи и проверили паспорта. Там и находится тот самый зал ожидания, только для нас, где и ждет этот “он”. Уилл стоял посередине комнаты и приветливо улыбался. Я заметила, что как только он появился в поле нашего зрения, Чак остановился как вкопанный. Я, стараясь не засмеяться, подбежала к Уиллу и обвила его шею руками. – Как думаешь, он ревнует? – тихо спросил он меня на ухо. – А куда денется? – улыбнулась я и, убрав голову с его плеча, ответила на поцелуй. Когда мы закончили поцелуй, к Уиллу подошел Барт и, пожав ему руку, что-то начал говорить. На счет меня, наверное, чтобы не обижал, иначе люлей получит. Чак, воспользовавшись случаем, схватил меня за локоть и отвел в сторону. – Что, черт возьми, этот слизняк тут делает? – прошипел он мне в самое ухо. – Попрошу не оскорблять моего парня, – я еле держалась, чтобы не захлопать в ладоши от удовольствия. – Отвечай на вопрос, – рявкнул он, слегка дернув меня за руку. – Это было мое условие, и я озвучила его и Барту, и Элизабет. – А мне? – А зачем тебе? – я деланно удивленно подняла бровки, – Я твое желание выполняю. Видишь, стою здесь, в зале ожидания, и собираюсь лететь с вами в Дубаи. – Блэр, это должен был быть наш отдых, – прошипел он. В его голосе было явно различимо отчаяние и безысходность. – С какой радости? У меня есть парень, – я хотела как можно сильнее его задеть. После паузы я повернула к нему голову. В глазах была грусть и разочарование. Такое искреннее, что мне стало жаль его. Жаль себя, что я все это делаю и говорю, только чтобы отомстить ему непонятно за что. – Что случилось с моей Би? – ласково спросил он, еле заметно пробежав пальчиками по моему лицу. Что мне ему сказать? Прости, Чак, но если бы не ты, я бы не испортила свое тело татуировкой, которая мне какого-то хрена нравится, с твоим именем! Нет, такой вариант не подходит. Я не знала, что ему ответить. – Би, Чак! Нам пора в самолет! – услышали мы голос Барта. Я взяла протянутую руку Уилла и мы вышли на трассу. Это был не очень большой самолет, сразу видно – частный. На нем красивыми буквами было выведено “Bass”. Мы поднялись по неудобной лестнице и оказались в салоне. Как будто дома оказались. Диваны, столы, кресла... Стюардессы показали нам спальни... Спальни?! Какие к черту спальни в самолете?! Но здесь они были! С телевизорами и ванными! А так же бар и что-то еще, куда я не пошла. Уилл сразу зашел в отведенную нам комнату, или каюту, не знаю, как она правильно называется, а я осталась на несколько минут с Элли. – И черт меня дернул одеваться в аэропорт в McQueen! – буркнула она. Я обожаю Alexander McQueen, но при всем уважении, его туфли нельзя надевать в аэропорты. Потому что в основном у них даже нет каблука, а просто лаковая снаружи подошва с подъемом. – Не понимаю, перед кем ты хотела выпендриться? – усмехнулась я, – Передо мной? – Так, все, мы с Бартом ушли, – перевала тему она, – Лететь девять часов, так что... Она закрыла за собой дверь. Моя “спальня” была напротив “спальни” Чака. Прежде чем зайти, я обернулась на него. В его глазах было столько обиды и растерянности, что я пожалела, что вообще все это заварила, начиная с отношений с Уиллом. Он отвел глаза и закрыл дверь. Мне ничего не осталось, как пойти к себе. Уилл лежал на кровати и смотрел телевизор. Я легла рядом, так как кровать была двуспальная, и присоединилась к нему. Мы разговаривали ни о чем около часа, попивая принесенный стюардессой чай. Веселая комедия по телевизору вообще заставила меня забыть, что я обижаю Чака. Но раздался стук в дверь. Мы с Уиллом быстро переглянулись и, прежде чем крикнуть “Войдите”, я легла поперек кровати и устроилась головой на ногах Уилла с журналом в руках. – Войдите! (Чак Басс) Захлопнув дверь, я повалился на кровать. Какого она притащила этого идиота? Зачем? Почему я об этом не знал? Я должен был предугадать! Почему мама и отец ничего мне не рассказали? Ладно, Эл и Блэр заодно, но папа... Черт, возьми, нельзя думать о том, как она его целовала, как он ее обнимал. Черт, от этого хочется пойти и выпустить съеденный еще дома ужин в унитаз. Мы должны поговорить. Обязательно поговорить! Она еще все мне объяснит. А я набью этому подонку морду. Это моя Блэр. Моя. Пусть ищет себе другую. Сразу готов сказать, что таких как моя Би больше нет. Она моя, я первый ее забрал! Какого черта всякие идиоты могут ее лапать? Ненавижу! Ненавижу его! Я вскочил с кровати и бросился к ванной. Поправив волосы, которые растрепались из-за часа лежания на кровати, я слегка оттянул галстук и вышел из комнаты. Собравшись с мыслями, я постучал в дверь, пересиливая желание ворваться без стука. Через какое-то время, которое показалось для меня вечностью, я услышал голос Блэр: – Войдите. Я распахнул дверь и зашел внутрь. Блэр лежала поперек кровати, согнув одну ногу в коленке, положив голову на ноги Уилла. Меня чуть не стошнило от этого. – Чак, что-то случилось? – обеспокоено спросила Блэр, поднимаясь с его ног. Черт, какой же я придурок! Мог бы придумать что-нибудь прежде чем зайти. – Случилось? – переспросил я, – Да, случилось. Элизабет зовет тебя, у нее какая-то проблема. Наверное, это было не очень правдоподобно. – Кис, с тобой сходить? – спросил Уилл, пока Блэр поднималась с кровати. – Нет, солнышко, не надо, – улыбнулась она и направилась ко мне. Как он ее назвал?! Я такое повторить даже в своих мыслях не могу! Таким словом нельзя Блэр называть! Оно не для нее! За всем этим, я еле успел остановить Блэр, когда она потянулась к ручке на двери, ведущую к Элли. – В чем дело? – удивилась она. – Она не здесь, – ляпнул я. – А где? – В... В туалете... В том, который в конце салона, – я указал рукой за спину. – Что с ней? – испуганно спросила она и побежала вдоль коридора к двери в ванную комнату. Забежав внутрь, там, конечно же, она никого не увидела. Я быстро зашел в ванную вслед за ней и закрыл дверь на замок изнутри. – Ну и где Элли? – ровно через пол секунды спросила Блэр и обернулась ко мне. В ее глазах медленно начало появляться понимание. Она скрестила руки на груди и улыбнулась. – Понятно, – сказала она, – Значит, ты меня затащил сюда под предлогом того, что с Элли что-то случилось. Умно. Я потрясена. – Ты бы по-другому не пошла, – буркнул я. – Сказал бы: “Блэр, надо поговорить” и я бы пошла, – заверила она. – В любом случае, ты уже здесь, так что неважно, каким образом ты сюда попала. Блэр фыркнула и, осмотрев роскошную для самолета ванну, запрыгнула на мраморную столешницу, в которую была вделана раковина. Перекинув ногу на ногу, она обхватила пальчиками свою коленку и уставилась на меня. – Я ничего не буду с тобой обсуждать, пока ты не выпустишь меня, – заявила она. – Я не собираюсь тебя выпускать, – ухмыльнулся я. – А если я закричу? – Звукоизолированные стены, – соврал я, проводя рукой по мягким обоям. – Телефон? – она кивнула в сторону телефона, прикрепленного к стенке. – Я отключил, – снова соврал я. – Предусмотрительно, – ухмыльнулась она. Прошло минут сорок. Она молча сидела и рассматривала свои ногти. Я же, оперевшись спиной о дверь ванной комнаты, наблюдал за бликами в своих начищенных лаковых туфлях. Я периодически поднимал на Блэр глаза, но не встречался с ней взглядом. Я мог себе позволить смотреть на нее только несколько секунд за раз. Непослушные локоны рассыпались по плечам, длинные реснички завораживающе трепетали. – Блэр, до конца полета осталось восемь часов, – вдруг сказал я, взглянув на часы, – Если ты не станешь со мной разговаривать, я не выпущу тебя до конца. Она наконец посмотрела на меня и, хитро ухмыльнувшись, сложила правую руку в замечательный фак, поцеловала кончик пальца и показала мне. Во мне все взорвалось. Хотелось рвать и метать. Наверное, в глубине души я понимал, что когда-нибудь влюблюсь. Но почему я позволяю девушке, независимо от того, что я ее люблю, бить себя по лицу и показывать мне факи?! На всех парах я подлетел к Блэр и навис над ней, опираясь о мраморное покрытие столешницы. На секунду в глазах Блэр был ужас, но потом он сменился... сменился... что же она прячет в этих шоколадных глазах? – Какого черта? – прошипел я, автоматически наклоняясь все ближе к ней. – Что, какого черта? – нахмурилась она и еле заметно подалась вперед. – Что ты сейчас мне показала? – прорычал я. – Средний палец, – она немного скривила губки, что заставило меня вспомнить, какой же приятный у них вкус. – Я сейчас этот твой палец откушу, – даааа... ничего умнее придумать не смог. Блэр хмыкнула и протянула мне средний палец, почти касаясь им моих губ. По телу пробежала дрожь, ноги слегка подкосились. Блэр настойчивее ткнула в меня пальцем. Я медленно открыл рот. Ее палец коснулся моей нижней губы. По телу как будто электрический заряд пустили. Костюм стал безумно тугим, прохладная ванная комната была похожа на баню, все предметы интерьера исчезли. Остались мы. Я и она. Она и я. Я осторожно убрал ладонь со столешницы и, положив ей на бедро, прошелся до талии. Я внимательно следил за ее реакцией. Она силилась открыть глаза, но ее веки тяжелели с каждым взмахом изящных ресниц. Я сжал ее хрупкую талию, заставляя податься вперед, к моим прикосновениям. Я ощутил неимоверное чувство блаженства. Это прекрасное тело в моих руках. Нам не нужно бояться, что сейчас зайдет Элизабет и изобьет меня сумочкой, не нужно бояться грозных глаз отца, которые разъясняют мне все, что он мог бы сказать словами. А так же не нужно злиться на моего брата, который любит Блэр так же, как я, когда он пытается защитить ее от меня. Чувство власти переполняло меня. Оно выпрыгивало наружу в облике страсти и чувств, которые были только в моих мыслях и воспоминаниях о ее божественном теле. Ее рука плавно поползла к моему плечу и остановилась на нем. Я прикоснулся губами к ее нежной щечке. Она вздрогнула, но не отстранилась. Я пополз губами по ее подбородку, шее, а затем по плечу к руке. Мягкими нежными поцелуями я прошелся по внутренней стороне ее руки. Опускаясь на колени, я поцеловал каждый ее пальчик. Я перешел к аккуратной красивой ножке. Начиная с того места, где заканчивались ее до боли сексуальные гольфы, и медленно, целуя каждую клеточку ее гладкой мягкой кожи, я дошел до бедра. Перемещаясь на внутреннюю часть ее ноги, я подложил руку под ее правую ягодицу. Краем глаза я заметил, как она сжимает тонкими пальчиками мраморную столешницу. Я приподнял ее, чтобы отодвинуть юбку из плотной ткани. Маленькие прозрачные трусики заставляли меня биться в конвульсиях. Продолжая целовать ее ногу, я добрался пальцами до резинки на трусиках. С бока я перешел к центру, к самой возбужденной точке ее тела. Я провел пальцем по тонкой, ставшей влажной шелковой ткани. Отрываясь губами от ее ноги, я снова приподнял ее за попу и снял с нее трусики, открывая себе прекрасный вид на ее тело. – Чак, лучше не стоит, – прошептала она. Но я ее не слышал. Я был слишком возбужден, и мой слух отказывался что-то принимать. Я жадно смотрел на ее нежную розовую плоть. Я подсадил обе руки под ее попу и, одновременно сжимая ее в руках, резко придвинул навстречу к себе, приникая губами к ней. Тихий стон сорвался с ее губ, заставляя меня двигаться быстрее. Но я не хотел. Я должен исследовать языком всю ее изнутри. Покусывая и посасывая ее клитор, я водил языком по влажной плоти. Стоны... Да, ее стоны! Черт возьми, я же соврал ей, что здесь звукоизоляция! – Би, – прошептал я, не отрываясь от нее, – Здесь не звукоизолированные стены, – признался я. – Что? Какого хрена ты соврал?! – воскликнула Блэр, пытаясь оттолкнуть мою голову от нее. Но я сильнее. Я крепко держал ее, не отрываясь. В конце концов она сдалась и вцепилась пальцами мне в волосы. Она кончила. Но мне было мало ее сладкой плоти. Я продолжал ласкать ее языком. Я подключил руку и опустил пальцы на набухший клитор. Массируя его круговыми движениями, я проникал в нее языком все глубже и глубже. И тут я понял. Я хочу увидеть ее грудь. Взять ее в ладони, поиграть с упругими сосочками. Я отстранился от нее, поднимаясь на ноги. Схватив ее кофточку в двух местах, я хотел разорвать ее, но Блэр обвила мои руки своими и сказала: – Не рви! Мне не во что переодеться. – Я хочу видеть твою грудь, – прорычал я, поглощенный страстью, – Покажи мне, или я не смогу удержаться и порву. – Сбоку молния, – Блэр слегка повернулась. Пальцами я нашел молнию и потянул за замочек. Блэр сама избавилась от кофты. Чтобы доставить себе еще больше удовольствия, я закрыл глаза, когда она снимала ее. Открыв их, я начал задыхаться. На ней не было лифчика. Я медленно опустил руки на ее ребра и пополз ими вверх к соблазнительной груди. Блэр выгибалась навстречу моим прикосновениям. Я стоял вплотную к ней. Добравшись руками до нужного места, я сжал ее грудь в ладонях. Подавляя стон, Блэр закусила до крови губу. Мне нужен ее стон. Как глоток кислорода. Я должен услышать ее стон. Иначе я не смогу успокоиться. Я сжал в пальцах набухшие соски. Она все выгибалась и выгибалась, отклоняя голову назад. Мне нужно еще кое-что. То, в чем я нуждался больше всего. Губы. Сладкие пухлые губы, которые я срочно должен поцеловать. Оставляя правую руку на ее левой груди, я положил левую на ее затылок и подтянул к себе. Прикоснувшись своим лбом к ее я прошептал: – Не могу без тебя. Я подтянул ее губы к своим и накрыл их. Слизывая капельку крови, я обхватил обеими руками ее голову, как можно крепче прижимая к себе. Она отвечала на мой поцелуй со всей страстью, что имела, орудуя с пуговицами моей рубашки. Когда с мелкими пуговками было покончено, она провела руками по моей коже, оставляя на ней дрожь. Блэр прошлась по волосам на груди и, оставив одну руку там, вторую положила мне на щеку, а с нее плавно перешла к волосам. Я тоже сжимал ее шоколадные волосы в руках, прижимая к себе так сильно, как это возможно, боясь, что ей хватит сил от меня отстраниться. Но она даже не пыталась. Ей доставило больших трудов убрать одну мою руку с себя, чтобы снять с меня пиджак и рубашку, а потом так же другую. Она обхватывала меня своими идеальными ножками. Наверняка она чувствовала, что у меня в штанах давным давно все готово. Да, потому что она, не отрывая губ от меня, поползла руками к ремню и, отстегнув его, опустила штаны и трусы. Моя плоть упала ей в руки. Она водила по ней рукой, заставляя меня дрожать. Но я все прижимал ее к себе, хоть от возбуждения тело перестало меня слушаться и обмякло. Я перехватил ее руки и сжав одну ее ладонь, вторую пустил на свою спину. Я подвинул ее за бедра к себе и коснулся ее плоти головкой своего члена. На секунду я отстранился от ее губ и спросил: – Ты хочешь? Через пол минуты Би оторвалась от моих губ и выпалила: – Сделаем вид, что ты меня не спрашивал. И, воспользовавшись моим замешательством, она сама села на меня. Наш обоюдный стон мы успели заглушать поцелуем. Никто не должен слышать и знать. Сделаем вид, что я не спрашивал? Постойте-ка, нужно разобраться. Я даже хотел остановить свои толчки, но не смог. Ноготки, впивающиеся мне в спину, мои руки на ее талии и бедрах, наши сплетенные тела. Наши губы. Я не мог насытиться ею. Я понимал, что вряд ли за весь отдых еще почувствую вкус ее губ, сладость ее тела, поэтому сейчас я должен взять все и без остатка. На ней только юбка, надо было и ее снять, но уже ладно, я не смогу остановиться. Я убыстрял толчки с каждой секундой. Ее невозможное тело, выгибающееся мне навстречу... я чуть сам не простонал от удовольствия и блаженства. Тугая плоть изнутри обволакивала меня, доставляя неземное наслаждение. – Я хочу, чтобы ты стонала, – прошептал я ей в губы, озвучивая свое самое сокровенное желание. – Я не могу, нас услышат, – отрывисто ответила Блэр, так как ее дыхание сбивалось. – Мне плевать, я хочу твои стоны. Сейчас. – Чак... – Пожалуйста, – попросил я. Она еле заметно кивнула. Я поднял ее со столешницы и, придерживая ее за попу, держал стоя. Сначала первый тихий стон сорвался с ее губ, разливая по моему телу блаженство. Стон чуть громче, заставляющий меня ускорить толчки. Через какие-то пять минут она выкрикивала мое имя, чего я так долго ждал. Ее стоны заставляли меня улыбаться и радоваться. Ее извивающееся тело в моих руках дарило мне чувство господства. Я понимал, что в реальности Блэр – одна из тех, над кем я не имею власти. – Господи, что мы творим? – ужаснулась Блэр, не останавливаясь ни на секунду. – Что-то не так? – спросил я, заранее зная ответ. Лицо Би лежало на моем плече, которое она временами покусывала и нежно целовала. Ее пальчики крепко держали мою спину, но постоянно соскальзывали, оставляя красные, тонкие полосочки. Я сжимал ее попу в руках сквозь ткань юбки. Как мне хотелось ее снять, но для этого пришлось бы отпустить Блэр на какие-то тридцать секунд, но я не могу их терять. – Да, кое-что не так... – прошептала Блэр. – Что же? – спросил я. Ее глубокий вздох, ноготки в моей спине. Она сжала мою талию в коленях и крепче прижалась всем телом ко мне. Я понял, что это значит. В ту же секунду я почувствовал обжигающее пламя внизу своего живота. Ноги еле держали, но я стоял, я должен стоять. Ее мышцы изнутри сжали мой член. Они сокращались, сокращались... а потом медленно расслаблялись. Сразу и я почувствовал, что все, я тоже пришел к этому сладостному моменту. Только после того, как жидкость потекла прямо в Блэр, я понял, к чему это может привести. Но Блэр, похоже, не волновалась. Наверное, противозачаточные выпила. Я резко вышел из нее и продолжил свое дело. Я подхватил ее поудобнее одной рукой, а вторую положил на ее грудь, массируя в ладони. Затвердевшие горошинки соска были такими привлекательными, что я действительно не мог стоять. Голова кружилась от невозможного возбуждения, но я приказывал ногам держать нас. – Нет, Чак, так нельзя, – ей не надоело говорить одно, а делать абсолютно противоположное?! – Что опять не так? – прошипел я, не останавливая свои толчки и даже не замедляя их. Сквозь стоны Блэр почти не могла ничего сказать, но после нескольких неудачных попыток, она смогла: – Не так то, что рядом находится мой парень. – Мне плевать на него, я хочу тебя, и ты будешь моей, – прорычал на это я. – А мне не плевать, – прошептала Би. – Если бы тебе было не все равно, ты бы сейчас не трахалась со мной, – черт, почему именно такое слово я сказал? Как же она отреагирует? Блэр резко подняла голову с моего плеча и заглянула в мои глаза, останавливая мои руки, которые притягивали ее тело к моему. Не знаю, что она там увидела, но она с легкостью спрыгнула с меня, обтягивая юбку вниз. Черт, что же я наделал?! Опять эти печальные глазки... Сколько можно так делать, Басс?! Каждое мое слово оставляет в ее глазах такую печаль и боль. Она подобрала свои трусики и быстро их натянула. Затем и кофту тоже. – Блэр, послушай, – начал я, пытаясь взять ее за руки. – Не хочу, – отмахнулась она и подбежала к своей сумочке, оставленной на раковине. Она открыла ее и нашла какие-то таблетки. В стакан она налила воды из-под крана и выпила две капсулы. – Что это? – спросил я, пытаясь хоть как-то ее остановить. – Предотвращает действие сперматозоидов, – бросила она мне, поправляя сбившиеся волосы. – Блэр, ты куда? – я схватил ее за запястье. – К своему парню, – она повернулась ко мне лицом. – Зачем ты идешь к нему? – рявкнул я, схватив ее плечи. – Закончить начатое, – ухмыльнулась она и хотела вырваться, но не получилось. – А со мной нельзя? – я переместил ладони на ее шею и щеки. Блэр грустно улыбнулась и, аккуратно обхватив мои пальцы своими, опустила их вниз. – Предпочитаю парня, который занимается со мной сексом, а не трахает меня. В ту же секунду Блэр справилась с замком на двери. – Блэр! – крикнул я ей, – Би, остановись! Но она уже скрылась за дверью, захлопнув ее прямо перед моим лицом. Я быстро натянул одежду и выбежал в салон самолета, но ее не было там. Я побежал к ее комнате, собираясь открыть дверь, но я прислушался и услышал голос Уилла: – Блэр, открой дверь! Что случилось? – Ничего, все нормально, – прокричала в ответ Блэр. Я слышал, как она плакала. – Это он, да? Хочешь, я пойду и убью его? Убьет меня? Я сейчас его из самолета выкину к чертовой матери. Пусть молчит себе в тряпочку. Это моя Блэр, и пусть только притронется к ней! – Нет, Уилл, – ответила Би, – Все в порядке, я сейчас выйду. Черт, как я мог так сказать? Я действительно не хотел! Само вырвалось. Она нужна мне. Безумно нужна. Достаточно одного ее присутствия рядом со мной, и я почувствую спокойствие и легкость. Какое-то время я стоял под дверью, надеясь услышать какие-то реплики Уилла или Блэр. По истечению часа дверь их ванной открылась. Уилл спросил, все ли в порядке. Она ответила, что все замечательно и что она хочет спать. Дальше все было тихо. Мне стало дурно от представленной в голове картинки, как она легла в одну с ним кровать, как обхватила его ручками и ножками, как обнимала раньше меня. Я срочно должен забыть обо всем. И что мне обычно в этом помогает? Здесь есть бар. Главное, добраться до него и не упасть. Я сказал бармену одно слово “Chivas”. Он взял с полки бокал и бутылку. Как только он хотел опрокинуть ее над стаканом, я выхватил ее из его рук и скрылся в коридоре. Я зашел в ту самую ванную и запер дверь изнутри. Спустившись по стенке на пол, я начал жадно глотать виски. Я поднял глаза, осматривая комнату, где полтора часа назад мы с Блэр занимались сексом. Она сначала сидела здесь, рядом с раковиной. Я выудил из воспоминаний картинку и поставил ее перед глазами. Мои любимые бархатные губки, шоколадны волосы, шелковая кожа, бездонные карамельные глазки. Все в ней настолько идеально. Для меня она идеальная. Как я умудряюсь найти человека, без которого не могу жить, не могу дышать, работать, думать, а потом терять его. Из раза в раз. Из нашей дружбы ничего путного не вышло. Я не могу быть просто ее другом. Мои чувства намного сильнее чем дружба. В ее присутствии я не могу быть в таком же состоянии, как, если бы на ее месте был, например, Арчибальд. Когда она рядом, мне хочется обхватить тоненькую талию и прижать к себе. Потрогать мягкие волосы, запустить в их пальцы. Накрыть пухлые губки своими и никогда не отпускать. Хочется целовать ее перед всеми друзьями и знакомыми, чтобы они знали, что мы вместе. Хочется, чтобы она засыпала в моих руках и так же просыпалась. И в конце концов, хочется сказать ей, что не любил никого сильнее. Что уж там сильнее, вообще никого не любил, пока не увидел шоколадные омуты. Но такая девушка, как Блэр, никогда не будет с таким, как я. Ей нужен хороший. Такой, который ни разу ее не обижал, который даже не подумает оставить ее. Но ни один из таких не сможет любить ее сильнее, чем я ее люблю. Просто невозможно больше, сильнее некуда. Мои чувства по десяти бальной шкале приравниваются к миллиону. Надеюсь, в Дубаи у меня будет возможность побыть с ней наедине. Чтобы по крайней мере извиниться. И сейчас виски. Виски не обижается и не предается. (Блэр Уолдорф) Выбегая из ванны, я уговаривала свои слезы не касаться щек. Но как только дверь нашей с Уиллом каюты закрылась, я вбежала в ванную комнату и захлопнула дверь. Слезы покатились по щекам без остановки. Я уже не контролировала свое состояние. Что этот подонок со мной делает? Я всегда могла контролировать эмоции. Улыбаться, когда плохо, держаться, когда хочется кричать и рыдать. Уилл что-то кричал мне, а я отвечала, даже не зная что. Мои мысли были заняты другим. Я ненавидела себя за то, то сейчас не сдержалась. Я обещала себе, я клялась держать его на расстоянии. А в итоге сама накинулась. Почему я не могу себя контролировать рядом с ним? Почему мне настолько тяжело удается убегать от его глаз цвета хорошего виски и шелковых рук, обволакивающих мое тело? Я дура. Безнадежная дура. Влюбилась в человека, который никогда с тобой не будет! Я привыкла, что все парни передо мной дорожкой стелются, но это не тот экземпляр. Здесь все намного сложнее, ведь обычно в меня влюблялись, а я себе говорила: “Еще успеешь полюбить”. Я заставляла себя не влюбляться ни в кого. Я боюсь разбитого сердца. Детская травма дает о себе знать. Мама неделю была в состоянии оцепенения. В пять лет я впервые встала к плите, чтобы приготовить что-то поесть, потому что мама не могла подняться. Я насильно заставляла ее есть переваренные слипшиеся макароны. На третий раз они получились куда лучше. Потом приезжала Лили ван дер Вудсен и настроила мою маму на нужный путь. С тех пор я решила, что никогда никому не позволю разбить мое сердце. Я не хочу страдать, как она. Но вместе с Бассом пришел конец моему договору с самой собой. Я влюбилась. Влюбилась так сильно, что это чувство не отогнать. В его присутствии хочется обнять, пытаясь прижаться к нему каждой клеточкой тела, и никогда не отпускать. Теперь я должна заставить себя, не знаю как, но я должна, не обращать на него внимания. Он не сделал мне ничего хорошего, только из раза в раз причиняет мне боль, разрывающую изнутри. Эта боль... она душит меня, ставит барьер между легкими и горлом, который не пропускает кислород. Я упала на мягкий ковер и крепко зажала лицо руками. Только бы не кричать, не кричать... Я не закричала. Я сдержалась, но внутри... было мало крика, чтобы описать, что происходило у меня внутри. Наверное, я уснула ненадолго. Когда открыла глаза, мне начала вспоминаться вчерашняя ночь. Девичник. Flashback (Серена ван дер Вудсен). В клубе “Manon” было много людей. В основном молодые. Они танцевали и пили. Возле барной стойки я ждала свою лучшую подругу. И вот она! Эффектная брюнетка в шикарном красном платье зашла в клуб. С ней была ее подруга, Мила. Терпеть ее не могу. Я замахала руками Блэр, и та поспешила ко мне. – Ну что, невесточка! – воскликнула Блэр и поцеловала меня, а затем и Джорджи в щеку. – А ты почему без Элли? – удивилась я, заказывая текилу. – Она решила остаться. После двух стопок текилы Блэр потащила меня на танцпол. Час мы просто отжигали там. Мне удалось вернуть эту безбашенную идиотку к барной стойке, потому что к ней уже конкретно лезли парни. Если с ней что-то случиться, все четыре Басса меня убьют. – А давайте поиграем? – предложила Джорджина и запрокинула очередную рюмку текилы. – Отлично. В “вопрос или действие”? – предложила Блэр, проделывая то же самое, что и Джорджи. – Девочки, лучше не надо, – встряла я. Ведь я знала, что это может не очень хорошо закончиться, так как была трезвая. – Да ладно, Эс! – перекрикивая музыку, заявила Мила. – Вот именно! – добавила Джорджи. – Кто первый? – спросила Блэр. – Давай я! – вызвалась Мила, – Джорджи! – Вопрос. – Ты спала с Чаком? – Фу! Конечно нет! Все девочки, включая меня, одобрительно загалдели. Очередь Джорджины: – Блэр! – Действие! – осмелилась Би. – Станцуй приватный танец вон тому красавчику, – Джорджи указала в сторону диванчика, где сидел молодой парень с девушкой. Блэр оценивающе посмотрела, думая, делать или нет. Но выбора у нее нет. – Оу, Би, или тебе слабо? – в шутку пропищала Джорджи, вешаясь Блэр на плечо. Эх, нельзя брать Блэр на слабо. Не к добру это. Блэр расстегнула молнию, которая начиналась между чашечками платья и заканчивалась в самом его низу, и осталась в одном пеньюаре. – Би, может не надо? – я схватила подругу за руку. – Да ладно тебе, Эс! – улыбнулась Блэр. Сексуальной походкой она нравилась к тому парню. Его девушка озверела, когда увидела, как он таращится на Би. Она покрутилась возле него и дала себя потрогать. Я подходила все ближе и ближе, чтобы слышать, если Блэр вдруг что-то скажет, что и произошло: – Дорогуша, бросай этого идиота скорее! Мой бы никогда и не посмотрел в сторону другой девушки. – Нам пора, приятно было познакомиться! – воскликнула я и оттащила Блэр обратно к нашему столику, натягивая на нее платье. Девочки одобрительно заулыбались. Если это только начало, то что будет дальше? Я решила не пить вообще. Что же будет, если мы все будем пьяными?! Все шло достаточно спокойно, пока Мила не спросила Блэр: – Ты делала когда-нибудь татуировки? – Нет, – ответила Би. Убью Джорджину! Хотя, за что? Она же пьяная, вот и ляпнула опять: – А что, слабо? Блэр хитро прищурилась и, схватив со стола клатч, потащила нас на улицу. Девочки одобрительно загалдели, а вот я была как будто отстранена от всеобщего веселья. Мы сели в такси и куда-то поехали. Блэр кокетничала с таксистом, и тот не взял с нас денег. Мы остановились возле салона татуировок. О боже, Блэр! Ты что, ненормальная?! – И кому это еще здесь слабо? Я не успела остановить свою подругу, потому что пьяные Мила и Джи потащили ее внутрь. Я билась в запертую дверь кабинета, но она не открывалась. Через двадцать минут оттуда появилась Блэр с широкой улыбкой на лице. Вопросы от девочек вроде “Это больно?” посыпались, но я успела ухватить Би за руку и серьезно спросить: – Где тату? Блэр еще шире улыбнулась и задрала платье вместе с пеньюаром, обнажая левую ягодицу. Мы все втроем синхронно наклонились. Под кусочком пищевой плёнки, сквозь покрасневшую кожу виднелась небольшая татуировка, которая без слов показывала, что Би действительно влюбилась. Надеюсь, Мила ничего не вспомнит завтра, потому что на заднице Блэр красовалось имя ее парня. Дальше я рассадила девочек по такси и отправила каждую по домам. А сама поехала с Блэр к дому Бассов, провела ее до самой двери, а потом уехала. Главное, не проболтаться Нейту, он ведь Чаку расскажет. (Блэр Уолдорф) Ну, все в принципе, как я и предполагала. Я вытерла потекшую тушь и вышла из ванны. Я, сказав Уиллу что-то нечленораздельное, плюхнулась в кровать и мгновенно заснула. – ...просим вас занять кресла или диваны и пристегнуть ремни... Разбудил меня голос стюардессы из громкоговорителя. Ничего себе я спала! Мы уже приехали! Мы с Уиллом вышли в салон, где Элли пристегивала Кэма к дивану, а потом села рядом с ним сама. Барт сидел в кресле и потягивал скотч. – А где Чак? – обеспокоено спросила Элли. От его имени я вздрогнула. Пора брать себя в руки, Уолдорф. Я сказала Уиллу пристегиваться, а сама пошла в его каюту, чтобы озвучить отдельное приглашение пристегнуться ремнями безопасности и ждать полной остановки самолета, прежде чем покинуть борт. Спасибо за внимание. Но его каюта была пуста. Я побежала в бар. Там тоже было пусто. Тогда я поняла, что ему больше некуда идти, как в ту самую ванну. Ладно, Блэр, соберись. Подошла и постучала. – Ммм? – промычал в знак присутствия Чак. – Это я, – как можно жестче сказала я. Послышался щелчок, и дверь поддалась моим попыткам ее открыть. Чака я обнаружила на полу. Да, судя по полупустой бутылке у него в руке, просто так я его не вытащу отсюда. Я закрыла дверь и встала напротив Басса. – Чак, уже посадка, – сказала я. Он ничего не ответил. – Чак? Ты меня слышишь? – воскликнула я. Он поднял на меня глаза, ровно на секунду, а потом снова их опустил. Я наклонилась к нему и выхватила из его руки бутылку, оставляя ее там, где восемь часов назад сидела сама. – Пойдем, – сказала я. Никакой реакции. Я опустилась рядом с ним на корточки. Не знаю, откуда это чувство заботы после того, что он мне сказал, но я все равно его люблю. – Чак? – переспросили я, аккуратно опуская ладонь на его руку. Он положил на нее голову и закрыл глаза. Я невольно улыбнулась, но тут же согнала улыбку с лица. Я поднялась, намочила руки холодной водой, снова опустилась к Чаку и протерла его лицо. Он поморщился от холодных капель. У него явно слегка повышена температура, потому что он неестественно горячий. Он схватил меня одной рукой за запястье и придвинул мою ладонь к губам. Мягко двигаясь губами по моим пальцам и внутренней стороне руки, он что-то шептал мне, но я не понимала. Я пыталась его поднять, но тщетно. Дверь распахнулась и в дверном проеме показался Барт. – Что происходит? – рявкнул он. Я ничего не ответила, но бутылка виски сама послужила ответом. Барт грозно посмотрел на сына и попытался помочь мне его поднять, но я его остановила: – Мистер Басс, я справлюсь. – Точно? – не поверил он. – Конечно, мы будем через минуту, – улыбнулась я. Это заставило его слегка улыбнуться мне, а потом бросить жесткий взгляд на Чака. Такие глаза его немного отрезвили и с моей помощью он поднялся на ноги, прислоняясь к стенке. Он осматривал мое лицо, но я не смотрела в его глаза, поправляя пиджак и волосы. – Би, – прошептал он, слегка коснувшись рукой моего подбородка, а я вздрогнула, – Прости, я не хотел так говорить. – Ничего, я привыкла, – я выдавила грустную улыбку и хотела отвернуться, но его руки обхватили мое лицо. – Ничего подобного, – проговорил он, – Хватит геройствовать. Я глубоко выдохнула от возмущения. Он притянул меня чуть ближе к себе. Нет, только не целуй меня, пожалуйста! Не надо, Чак! Но вот его губы со вкусом виски коснулись моих. Он не двигался, а просто держал наши губы так, сомкнутыми. Мне нравилось, очень, но я не могу. Нет, сколько можно?! Чак опустил одну руку мне на лицо а второй держал мою талию. Как же я хочу, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, но я уже слишком боюсь таких действий с его стороны, ведь в конечном итоге они заканчиваются моей болью и слезами. – Чак, – я отстранилась от него, но он вернул меня на место, целуя более настойчиво, – Чак! – воскликнула я, упираясь руками ему в грудь, а он покусывал мою губу и сладко целовал меня, – Чак, отпусти! – в голову ударили воспоминания. Тогда, на утро, после моего танца. Он залетел ко мне в комнату и повалил на кровать, желая изнасиловать. Но сейчас я наслаждаюсь его поцелуями, я люблю его поцелуи, его губы, его дыхание. Но я знала, что нужно прекратить это. – Чак, пошли! – мне удалось вывернуть голову из его рук и оттолкнуть его от себя, – Нас ждут. Я взяла его под руку и повела в салон. Барт буравил его грозным взглядом, а Элли старалась этого не замечать. Самолет сел. Мы вышли из него и оказались под яркими и жаркими солнечными лучиками. Наши вещи сразу погрузили в заказанную машину, а сами мы сели в другую. Когда мы приехали в отель, был какой-то скандал между Бартом и администратором. Мне было все равно, лишь бы натянуть купальник и прыгнуть в море. – Тут небольшая проблема, – злой Барт подошел к нам, – В ту виллу, которую я заказал для нас нельзя заселяться, потому что сегодня ночью там произошла утечка газа и там меняют всю технику. Поэтому придется остановиться в отеле. – Ничего, милый, ведь правда? – Элизабет обняла Барта, оборачиваясь ко мне за помощью. – Конечно ничего, мистер Басс! – подтвердила я, – Все прекрасно! – Но у них остался только один люкс... – Ну вот и отлично! Берите с Элли этот люкс и все, – улыбалась я, чтобы хоть как-то поднять настроение Барту. – А вы... – А нам хватит обычного номера, да, милый? – я обернулась к Уиллу, который обнимал меня за талию, и чмокнула его в губы. – Конечно, – согласился он. – Чак будет с Кэмом, а я с Уиллом, – решила я. – Я пойду, закажу номера. – Кэм! Кэм, иди сюда! – Элли отошла, чтобы вернуть Кэма на место, который носился по всему лобби. Мы остались втроем. Чак прожигал Уилла взглядом. Если бы можно было убить глазами, то я бы уже заказывала Уильяму гроб. Мы заселились в номера. Наш с Уиллом номер был рядом с номером Кэма и Чака. Черт, придется специально кричать, типа мы занимаемся сексом. Но сейчас пляж. Я, приняв душ после перелета, натянула купальник и пляжный комбинезон. Собрав сумку с кремами и прочей ерундой, мы с Элли созвонились и договорились встретиться в лобби. Чак не захотел идти, поэтому я зашла за Кэмом. Наверное, я буду выглядеть очень странно, постоянно поправляя трусы на левой ягодице. Но это лучше, чем показать Чаку татуировку с его именем. Если бы я знала, что произойдет в ближайшие пять дней, осталась бы в Нью-Йорке, ведь такого со мной еще никто не делал. Чак стал первым.