Текст книги "Королева-Няня (СИ)"

Автор книги: Regan Jane Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

====== Глава 14. Bachelorette And Consequences. ======

(Блэр Уолдорф) После вчерашнего вечера я возвращалась домой одна, на такси, приказав Чаку, что ни за что не поеду с ним вместе. Лучше бы он загадал мне секс. Лучше бы, не знаю, загадал, чтобы я прошлась голой по Манхэттену с надписью на лбу “Сфотографируй меня и отправь Наблюдателю”. Я вернулась домой первая. Элизабет, Барт и Кэм уже спали. Я сняла туфли и тихо прошла к своей комнате. Я стянула платье и, поборов желание скомкать его и кинуть на пол, аккуратно повесила в чехол. Я сходила в душ, натянула пижаму и легла спать. Главное – сейчас заснуть и не думать о Чаке. Нельзя! Заткнитесь, мысли! Я разъяренно начала брыкаться в кровати, а потом плюхнулась и закрыла лицо подушкой. Все-таки, я довольна собой. Я смогла удержаться. Как только я опустилась на его колени, я почувствовала, что хочу его больше чем когда-либо. Его пухлые, слегка приоткрытые губы манили меня к себе. А его ловкая и аккуратная рука, поднимающаяся по моей ноге к трусикам... ни одной девушке не советую такого испытать, во-первых, потому что Чак так должен делать только мне, во-вторых, если узнаю, что он так делает кому-то еще, протаскаю за волосы лицом по асфальту, а в-третьих, это невозможное блаженство, заставляющее двигаться навстречу ему. А я держалась. До самого последнего момента. Когда мое сердце выбивало неизвестное современной медицине количество ударов в минуту, я не сдержалась и тихо простонала. Затем еще и еще. Его поцелуи... мои воспоминания о нашей предыдущей ночи, которые я выплюнула ему в лицо всего в одном предложении. А затем его глупое желание, за которое я была готова его расстрелять. Эти глупые четыре слова и тринадцать букв, заставили меня грубо оттолкнуть его и встать на ноги. Затем я ушла. Чак побежал за мной, предлагая самому отвезти меня домой, но я его послала. Я улеглась поудобнее на кровати, понимая, что вряд ли засну сегодня. А ведь завтра мне предстоит большой и тяжелый день. Еще как назло у Барта выходной, поэтому он останется дома и будет выслушивать радостные крики своей глупенькой женушки. Я почти засыпала, но моя дверь нагло открылась. Кто это может быть кроме Чака? Я притворилась спящей и попыталась угомонить сердце, которое выбивало сто пятьсот ударов в секунду. Его шаги становились все ближе и ближе. Я слышала стук его туфлей, значит, он только приехал и сразу пошел ко мне. Его аромат потек по всей комнате. Приятный парфюм и запах его кожи и тела. Я почувствовала, что он сел рядом со мной. Я была настолько напряжена, что боялась нечаянно открыть глаза. Но неожиданно, я почувствовала его мягкие губы на своих. Я чуть было не ответила на поцелуй, но вовремя спохватилась – я же сплю. Так, главное – лежать спокойно и все будет прекрасно. Кошмар... Я изо всех сил, которые у меня только были, заставляла себя не ответить на поцелуй, не простонать и даже не сжать простынь в пальцах. Ты спишь, Блэр, пусть он так думает. Черт, сколько же он так будет делать?! Может хватит? Пожалуйста! Я больше не могу... Мне уже очень плохо... Что же он вытворяет с моими губами? Голова кружилась, и уже ясно, что Чак, слышит мое сердцебиение, знает, что я не сплю. Ну, была ни была... Я резко опустила руки на его лицо и попыталась прижать к себе. Но ровно через четверть секунды после моего встречного шага, Чак отстранился. Через пол минуты он мне хитро ухмыльнулся и, встав с кровати, направился к выходу, оставляя меня в состоянии шока. – Не забудь о моем желании, – бросил через плечо он, – И скажи завтра Элизабет. Я не понимала что происходит, не шевелясь ни единым мускулом. До меня медленно начало доходить, что он так пошутил. Играть вздумал, значит? Играть с огнем, да?! Ну, ты сейчас доиграешься подоноБассок! Я выскочила из-под одеяла и включила лампу на тумбочке. Я кинулась шкафу, открывая все полочки с нижним бельем. Кучи комплектов летели во все стороны, а глаза пытались найти идеальное. Сексуальное, но в то же время нежное, дерзкое, но женственное. И да, я его нашла! Это было безумно красивое полосатое белье, на лифчике от которого не было лямок. Я думаю, это ему понравится. Я надела белье, а сверху светло-розовый шелковый мини-халатик. Еще двадцать минут я прихорашивалась перед зеркалом. Я тихо вышла из комнаты и направилась к его двери. Она была чуть приоткрыла. Я заглянула в щель. Чак мирно лежал на кровати. Свидетельством того, что он не спит, был его жест: он поднял руки к голове и, зарывшись пальцами в волосы, помассировал виски. Такой милый. Мой милый Чак. Меня вообще удивило то, что он не поехал домой, к Миле. Ну ладно, сейчас не до этого. Сейчас игра. Сейчас у меня неотвеченный вызов, который мне бросил Чак. Нужно было решить, как зайти внутрь. Тихо и осторожно или быстро и решительно. Пожалуй, второй вариант. Я распахнула дверь, отчего мой халатик разлетелся в стороны. Чак повернул голову ко мне. Он попытался выдавить усмешку, но не получилось. Я прекрасно видела, как он сглотнул и поерзал на месте. Я кинулась к кровати и одним прыжком оказалась сверху, на нем. Черт, самой бы не сорваться. Помни, Блэр, это игра, из которой ты выйдешь победителем. Ну, или ничьей. Я вцепилась пальцами ему в грудь сквозь тонкую ткань футболки и резко наклонилась к его губам. Он, скотина, не отвечал на поцелуй. Ну ничего, я его еще заставлю. Я углубила поцелуй, одну руку положив на его щеку, периодически зарываясь в волосы, а вторую просунула под его майку. Краем глаза я увидела, как Чак сжал простынь. Значит все-таки терпит. Как мне повезло, что на нем одни трусы. Кстати, уже достаточно впечатляющая штука упиралась мне между ног. Отлично. Я начала плавно ерзать вперед назад, заставляя Чака вздрагивать. Он до сих пор не отвечал на мой поцелуй, но я все делала сама. Я не думала, что он протянет так долго. Но наступил момент. Все произошло не больше, чем за пять секунд... Разорвав своей хваткой простынь, Чак поднял руки и намертво прикрепил их к моему телу. Он ответил на поцелуй. Я почувствовала его руки под шелком халатика на застежке лифчика. Повторяю, все произошло настолько быстро, что я даже отреагировать не успела. Но по истечению пяти секунд, я, воспользовавшись ослаблением его хватки, так как он старался расстегнуть лифчик, соскочила с него и запахнула халатик. В его глазах было отчаяние и надежда. Но я важно поправила свое “гнездо” на голове и, подмигнув ему, устремилась к двери. Так же как он, я бросила ему через плечо: – Не только ты умеешь играть. Я забежала в комнату и закрыла дверь на ключ. В истерическом смехе я бросилась на кровать, прячась в подушки, чтобы все спящие не услышали мой смех. Да-да, я все понимала, что это была игра и все такое... но... черт возьми, если бы не мысль о победе, я бы ни за что не покинула его комнату, во всяком случае до утра. Я не должна врать самой себе, ведь это абсолютно бессмысленно. После всего, что этот подонок мне сделал, я продолжаю его... любить... всем сердцем и душой... каждой клеточкой своего тела. Господи, что же я натворила в предыдущей жизни, что в этой мне подослали красивого, сексуального и такого любимого, но чертенка?! Отпрянув от подушки, я посмотрела на часы. Да, пожалуй до встречи с семейкой Басс, у меня никогда не было стольких бессонных ночей, сколько случилось за эти почти полгода. До восьми утра остался час. Я встала и пошла в ванную. Смысла ложиться спать я не вижу. Еще как назло и у Кэма каникулы в садике. Не нужно его никуда вести. Я натянула бежевую юбку, белую майку и черные, в тон поясу, лодочки на невысоком каблуке. Я тихо вышла из комнаты и, собираясь пойти на кухню, совершенно случайно забрела в абсолютно противоположную сторону, к комнате Чака. Дверь была приоткрыта на миллиметровую щелочку. Я заглянула туда. Чак сидел на кровати спиной ко мне. Видимо, ему тоже не удалось уснуть. Он опирался локтями о колени и смотрел в окно, наверное, ведь его глаз я не видела. Его обнаженный торс вызывал у меня два желания. Первое – подойти и крепко обнять его, прижимаясь всей грудью и животом к его спине. Второе – вбежать в комнату, толкнуть его на кровать, предварительно нажав на пульте от штор кнопочку “вниз”, и запрыгнуть сверху на него, в этот раз не играя. Оба желания пришлось отодвигать на задний план, ведь я хочу приготовить завтрак на всю семью Басс. И сказать, что я еду в Дубаи... Чак! Зачем ты это сделал?! Зачем загадал такое?! Чтобы две недели пялиться на мое полуобнаженное тело? В последнее время он с этим что-то зачастил. По крайней мере, я еще вчера поставила себе, жесткое, непробиваемое и неприступное условие: ни в коем случае не прыгнуть к нему в постель. Или сделать так, чтобы он не прыгнул в мою. Я только хотела подумать, что есть еще варианты, которые могут обойти это условие, но я тут же откинула эти мысли в сторону: условие – не спать с Чарльзом Бассом. Не спать с ним, даже если все люди на земле вымрут, а продолжать человеческий род сможем только мы с ним. Ни за что! С этой уверенностью я направилась на кухню. Может, для еще большей радости, приготовить тарталетки с марципаном, на который у Чака аллергия? Ладно, Би, не будь злюкой. Но тарталетки я хочу, поэтому их включу в список блюд на завтрак. Прошло чуть меньше часа, а никто так и не приходил. Спят еще, сони. А у меня уже был готов почти весь завтрак: тарталетки с крабами, овощами и кремом с клубникой, тарелки со свежими ягодами и фруктами, ну и тосты, для которых я приготовила шоколадную пасту, мармелад, джемы и прочую ерунду. Кофе-машина была в полной готовности к работе, как только проснутся Бассы. Я потянулась за одной клубничкой. Черт меня за руки к ней тянул именно в тот момент, когда в дверях появился Чак. Как всегда идеальный костюм: голубая рубашка, темно-синие брюки, я уверенна, Prada, идеально начищенные туфли, а пиджак перекинут через плечо. Из ухмылки его губы перешли в трубочку, озвучивая его приглушенный хрипловатый стон: “Ууу”. Я откусила клубничку и отвернулась, пытаясь найти, что еще приготовить. Но я уже сложила все сковородки и лопатки в посудомойку, до блеска начистила столешницу, а полный завтрак стоял рядом. Я схватилась за чашечку для кофе как за спасательный круг и поставила ее в кофе-машину. Краем глаза я увидела, как Басс, черт бы его побрал, так сексуально кинул пиджак на спинку стула от барной стойки, находящейся на кухне, расстегнул верхнюю пуговку на рубашке и медленно начал подходить ко мне. Я вздрогнула, когда его руки опустились на мою талию. – Кофе? – предложила я, стараясь не замечать, что он вообще меня трогает, что было практически невозможно. – Только вместе с завтраком, – слегка хриплым голосом протянул он. – Выбирай, – я указала ему рукой на столешницу, – Но советую тебе подождать всю семью... – Все это выглядит очень аппетитно, но... – прищурился он, – Но я предпочитаю, чтобы завтрак, который я хочу, достался только мне. – Я не буду заново готовить тебе что-то! – включила дурочку я. – Поверь, завтрак уже готов, – Чак на миллиметр отстранился от меня и осмотрел, – Надеюсь, он не одел трусики... – Басс! – воскликнула я, вцепившись пальчиками в столешницу, – Будешь есть, что приготовила! – Ммм, – он уткнулся носом мне в шею, – Значит, все таки, надел... – Ч...Ча...Чак... – прошептала я, ощущая, как его рука медленно движется по моей ноге под юбку. – Ты вчера очень здорово меня кинула, – прохрипел он, нежно целуя мою шею. – Заслужил, – промямлила я. – Не правда. – Ты сделал так же! – Серьезно? Я пришел к тебе в нижнем белье и шелковом халатике, прыгнул на тебя, возбудил до грани и нагло свалил? – нахмурился он, отстранившись от меня, но не убирая руку из-под юбки. Я представила себе эту картину и звонко засмеялась, повернув лицо к нему. В его глазах было возмущение и обида. Если он смеет на такое обижаться, то как я должна себя вести, после того, что он мне сделал?! Эх, ладно... фиг с ним... Я легко, почти по-дружески, еле коснулась его мягких губок и, улыбнувшись, проговорила: – Сам виноват. Он выдохнул и, убрав руку с моей ноги, крепко прижал меня к себе за талию. Такое прикосновение мне нравится больше. Я положила ладони на его пальцы и сжала их. Чак уткнулся носом в мое плечо и поцеловал его сквозь ткань блузки. – Чак, что ты делаешь? – услышала я детский голосок из-за спины. Быстро оттолкнув Чака я развернулась и присела на корточки. – Кэм! Ты уже проснулся, малыш! – улыбнулась я, протягивая ему руки. Он не заставил себя ждать и молниеносно подбежал ко мне, целуя в обе щеки. – Тебя Чак обижает? – Кэм грозно посмотрел на Чака, обнимая меня за шею. – Нет, что ты, малыш, – поспешила опередить Чака я, – Мы с Чаком друзья, – я сделала небольшую паузу перед последним словом, которую Кэм не заметил, но Чак явно наоборот. – Ну ладно... – буркнул Кэм. – А мама с папой уже проснулись? – перевела тему я, заставляя Кэма отвернуться от Чака. – Нет, но я пойду их будить! – Кэм чмокнул меня в щеку и побежал к спальне родителей. Я поднялась на ноги, стряхивая невидимые пылинки с юбки. – Блэр, – начал он, вцепившись руками в мою талию, а я уперлась в его плечи, чтобы он не прижался сильнее. – Мама, папа! Чак обижает Би! – услышала я крик Кэма. Я пыталась отцепить его от себя, но не выходило. Ровно через секунду после крика Кэма, я услышала ругательство Элли и Барта, которые видимо вскочили с кровати и бежали сюда. – Твою мать, Чак! – прошипел Барт, взглядом приказывая Чаку убрать с меня руки. – Его мать я, так что поосторожней с выражениями, – Элли грозно посмотрела на Барта, – Так, уберись от нее! – закричала Элизабет и оттащила меня в сторону за руку. – Элли, мистер Басс, все в порядке, правда! – воскликнула я, поправляя волосы Эл, которые были похожи на гнездо. – Я вижу, – буркнула Элли, прожигая взглядом Чака. – Лиз, я завтрак приготовила! – я старалась отвлечь ее от Чака, – Иди оденься и быстрее возвращайся! – Пойдем, Барт, – Элли прошмыгнула из кухни в гостинную, а потом в коридор. Барт бросил на Чака быстрый взгляд, улыбнулся мне и пошел за своей женой. Прибежал Кэм и, уперев руки в бока, грозно буравил Чака своими голубыми глазками. – Кэмми, поможешь мне поставить все на стол? – я приобняла мальчика за плечи. – Конечно, Блэр, – впечатляюще взрослым голосом произнес он. Я протянула ему тарелку со свежими нарезанными фруктами и отправила в гостиную. Сама взяла тарелку с тостами в одну руку, а тарталетки в другую и направилась к двери, но Чак, вот придурошный человек, схватил меня за пояс на юбке и притянул к себе. – Чак? – я постаралась сделать взгляд, который может сказать ему: “Ты заколебал меня”. – Куда ты пошла? – прищурился он и, ровно на секунду отпуская руку с моей юбки, захлопнул дверь, закрывая ее изнутри на замок. – Чак, я же закричу, – важно проговорила я, но в сердцах, конечно, подумала: “Чего ты ждешь, идиот! Я же еще раз смогу помыть столешницу!”. – Конечно, закричишь, просто не сдержишься, – он с каждым шагом приближался ко мне. Я резко обернулась, поставила одну тарелку на стол, повернулась обратно и со всего размаху ударила Чака по щеке. Пусть не наглеет, скотина! Ровно через полсекунды я пожалела об этом. Нет, он ничего мне не сделал, просто стало так жаль. Хотелось обнять его и поцеловать в щеку, попросить прощения, чтобы он тоже обнял меня и уткнулся мне в плечо. – Какого черта ты меня ударила? – Чак зло посмотрел на меня, что я даже вздрогнула. Ну все, просить прощения после такого я не буду сто процентов. Я взяла тарелку и, нагло ему улыбнувшись направилась к двери, но он поймал меня за локоть и вернул на место. Мало того, что он вернул меня назад, он еще и толкнул меня к столешнице, плотно прижавшись ко мне. – Чак, я должна поставить тарелки на стол... – я старалась не смотреть в его глаза. – Никто не смеет бить меня по лицу просто так, – он, почему-то, бережно взял мое лицо в руки и поднял наверх. – Что ж, теперь я могу, – я ухмыльнулась и хотела вырваться но он прижимал меня собой к столешнице. – Перестань... – прошипел он, оставляя между нашими губами опасно маленькое расстояние. – Чак, отпусти меня, пожалуйста, – попросила я, отворачивая глаза от него. – Зачем? – шепотом спросил он. – Потому что я так хочу, – ответила я. Мое сердце выбивало бешеный ритм, а коленки подкашивались. Я, хоть и хотела его прямо здесь, безумно боялась этого. Он опять трахнет меня, как обычную шлюху, а через месяц, соскучившись по сексу со мной, вернется обратно. – А я не хочу, – серьезно сказал Чак. Он приблизился к моим губам, но мне удалось вырвать голову из его рук и отвернуться. Он оценивающе посмотрел на меня, а потом шепотом спросил: – Ты что, боишься меня? Я повернулась к нему и, набравшись смелости, посмотрела в его глаза. Я медленно закивала головой, надеясь, что он выпустит меня. Он отошел от меня на несколько шагов и убрал руки за спину: – Прости меня, – сказал он и, открывая дверь кухни, устремился в столовую. Несколько минут я стояла, оперевшись о столешницу, без движения. Собравшись с силами я, вышла из кухни и направилась туда, куда только что ушел Чак. Я устроила на столе тарталетки и тосты и вернулась за остальными тарелками. Все сели за стол. Барт часто мне улыбался, а Элли временами грозно поглядывала на Чака. Все, как всегда, были в восторге от завтрака, что мне было приятно. Через какое-то время я увидела еле заметный кивок Чака в мою сторону. Я знала, что это означает. – Элли, я хотела тебе кое-что сказать, – начала я, а Элли внимательно посмотрела на меня. – Что, дорогая? – улыбнулась она. – Я решила... – я сделала паузу, – Я решила, что согласна ехать с вами в Дубаи. И Барт и Элизабет одновременно уронили столовые приборы на тарелки. Через две секунды столовая была заполнена криком Элизабет. Сбивая все на своем пути, она кинулась ко мне и начала расцеловывать меня. – Спасибо, спасибо, спасибо! – кричала она, обнимая меня за шею, – Я знала, что ты согласишься и у нас есть целый день на шопинг! – Почему день? – удивилась я. – Потому что мы вылетаем завтра! – Вот интересно, и как ты собиралась меня уговорить за один день? – усмехнулась я. – Не знаю, но я знала, что получится! Но это не важно, а важно то, что мы сейчас идем на Мэдисон Авеню и скупаем все купальники, платья и... – Мистер Басс, с вашей кредитки будет снято не менее миллиона! – перебила ее словесный поток я, обращаясь к Барту. – и... туфли! Боже, Блэр! Я так давно хотела пойти с тобой за шмотками! Я обожаю твой вкус! Пожалуйста, пожалуйста, пожааалууууйста! – Ладно, ладно, ладно! – крикнула я в ответ, поднимаясь со стула. – Я тебя обожаю, солнышко! – Лиз звонко чмокнула меня в щеку и схватила за руку, пытаясь потащить меня к прихожей. – Эл! Ты не хочешь одеться для начала? – предложила я. – Да какая к черту разница, все равно раздеваться будем! – Элизабет Басс, пошла, оделась. Я жду тебя здесь! – Ну ладно, – выдохнула она и уже через секунду ее не было в столовой. Через минуту Элли появилась в дверях и быстрым шагом направилась ко мне, перечисляя те магазины, которые, как я поняла, мы должны посетить: – Herve Leger, McQueen, Jimmy Choo, Chanel, кстати, твои фотографии до сих пор висят на стенах бутика. Versace, Prada, Marchesa, Zuhair Murad, Valentino, Gucci, Cavalli, Sherri Hill, Elie Saab, обязательно, Oscar de la Renta, Yves Saint Lauren и много дохрена другого! Ну и конечно же... – Элизабет посмотрела на меня, ожидая, что я продолжу. – Victoria’s Secret, разумеется, – выдохнула я. – Правильно! Там лучшие купальники на свете! И белье! – Так себе... – промямлила я, хотя обожаю VS. – Неужели? – прищурилась Элли, – Спорим, на тебе сейчас это белье? – Эл! Элизабет быстро потянула за лямку моего лифчика и звонко рассмеялась: – Я выиграла! – Да-да, хорошо, – пробурчала я и начала толкать Элли к выходу. – Милый, ты меня любишь? – Элли повернула голову к Барту, пока я толкала ее к прихожей. – Покупай что хочешь, – выдохнул Барт и, подойдя, сунул мне в руку кредитку. – Я тебя люблю, сладкий, – Элли звонко чмокнула Барта и погладила его по щеке. – И я тебя, солнышко, – Басс-старший улыбнулся в ответ и вернулся в столовую. (Чак Басс) Я не стал провожать своих самых любимых женщин, оставаясь в столовой. Вернулся отец из прихожей, прожигая меня взглядом. – Чарльз, я жду объяснений, – строго начал он, присаживаясь на соседний стул. – Отец, в чем дело? – я вынырнул из-под газеты, за которой скрывался. – Что ж, – выдохнул он, – Если ты действительно не понимаешь, в чем дело, то я тебе растолкую. Во-первых, я знаю, что Мила – подставная, – я поперхнулся кофе и закашлялся, – Во-вторых, если я не ошибаюсь, то твой пентхаус за последний месяц не посетила ни одна проститутка или привлекательная работница отеля. Не хочешь объяснить мне причину? – Мила не подставная, – как можно увереннее произнес я. – Сын, – отец положил руку мне на плечо, – Ты можешь рассказать мне все. Я не такой тиран, как ты думаешь. Я оценивающе посмотрел в глаза отца, а потом рухнул головой в ладони, опираясь локтями о колени. – Чак? – переспросил отец. – Я не знаю, о чем я думал, когда предложил Гарсиа пятьдесят тысяч, – прохрипел я, – Не знаю, о чем думал, когда она утверждала мне, что мой план не сработает, и это еще больше заставит Блэр думать, что она мне безразлична. Не знаю, о чем я думал, когда в то чертово утро собирался уйти... но так и не смог... Отец выжидающе смотрел на меня. Я поднял на него взгляд. В его суровых, сильных карих глазах не было и тени упрека. Он смотрел на меня с пониманием и желанием помочь. – Я просвещен не во все детали ваших отношений, поскольку твоя мать отказывается мне что-либо рассказывать... – Слава богу, а то ты бы меня тоже ненавидел, – вставил я. – Но то, что у вас дважды был секс и на каждое утро ты благополучно уносил ноги, я знаю, – закончил отец. Я вздрогнул от его слов. Значит, все-таки он знал. Что теперь? Он будет так же меня ненавидеть? Честно, я готов к этому. Я заслужил. Но не заслужил того, что получаю. Блэр ночью приезжает забирать меня из какой-то дыры и увозит домой. Я был несказанно счастлив, когда мое пьяно-сонное состояние прорезал настолько родной и любимый запах. Я помню почти все, ведь долгие годы тренировок заливания в себя виски сделали свою работу: я почти не пьянею. Но тогда я выпил слишком много. Я пытался справиться с болью. Я не видел свою любимую девочку почти полторы недели. Бесконечные журналы валялись по всему моему пентхаусу. Я приказал прислуге приносить все журналы и газеты, в которых было хоть какое-то упоминание о Блэр. Я выучил названия таких журналов, о существовании которых я даже не знал. В тот день мне было очень плохо. Я не спал неизвестно какую по счету ночь и почти не работал. В тот день приехала мама и заставила меня поесть. После ее уезда я пошел в бар пить. Из отеля я выехал готовеньким. Непонятно как я оказался на девятой улице. Далее помню литры алкоголя. Толпы каких-то девушек, которые подходили ко мне и терлись своими задницами и пятым размером об меня. Хотелось оттолкнуть их всех и отправить подальше, но алкоголь слишком затмил меня: я не мог даже пошевелиться. Я не посмотрел ни на одну, пошли они к черту. Наверное, я долго там просидел. Какие-то часы оставались для меня неразгаданной тайной, потому что я помню момент, когда было много людей в баре, а потом, когда я приоткрыл глаза, было тихо и пусто. Только звук трения полотенца о стакан. Слышал чей-то голос, который резал мой слух как ножом. Я не расслышал его слова. Через какое-то время в ноздри мне попал запах. Такой чуждый этому помещению. Сладковатый вишнево-яблочный аромат, который я не спутаю ни с чем. Он обволакивал и звал к себе. Я не верил, что моя маленькая девочка здесь. Не верил. Но голос бармена заставил меня поверить: “Это вы – Блэр?” – спросил он тогда. Помню, как я резко подскочил, выдавив из себя имя своей малышки. От этого движения голова закружилась и заболела. “Мое-мое”, – сказала Блэр, когда бармен сказал что-то вроде: “Ваше?”. Она назвала меня своим. Сердцебиение изрядно участилось. Да, я и есть ее. Только ее, пусть знает это. Она перекинула мою руку через свое плечо, но я тут же осознанно ее убрал и прижал хрупкое тело к себе, обнимая за талию. Она что-то мне сказала, запуская пальчики мне в волосы. Но я просто повторил ее имя, до сих пор не веря, что она приехала ко мне. Господи, да кто угодно, только не она! Я уничтожил ее! Убил ее сердце, а она все еще заботится обо мне. Прости меня, Блэр! Пожалуйста прости! – выли мои мысли. – Чак, ты еще здесь? – отец потряс меня за плечо, заставляя вернуться в реальный мир. – Да, – буркнул я, не смотря отцу в глаза. – Я хотел сказать, что я не стану тебя презирать за это, – сказал он, – Я просто не могу понять одного, ты любишь эту девушку? Я выдохнул и кивнул. – Твою мать, Басс, не выводи меня! – услышал я голос Джорджины, которая стояла рядом с Бартом, опираясь о стол. – Спаркс? – как я не заметил, что она вошла? Как я не заметил, что она вернулась из отпуска? – Так значит, Гарсиа – подставная? – подняла брови она. – Не вздумай сказать Блэр, – рявкнул я. – Не выйдет, Басс! – крикнула она, – Ты понимаешь, что это ничем не поможет?! Я не желал признавать, что я был не прав, нанимая Милу. – Она же ревнует, – только и смог ответить я. – С чего ты взял? – усмехнулась Джорджи. – Точно не с неба. Спаркс, я запрещаю тебе говорить что-то Блэр! – За какие радости я стану слушать тебя? – Джорджи уперла руки в бока, – Блэр – моя подруга! И я больше не позволю тебе издеваться над ней! Я глубоко выдохнул. Давай, Басс, соберись. Ты должен вежливо попросить Джорджину не говорить ничего Блэр. Давай, сказал и все. – Джорджина, – начал я, – Я прошу тебя ничего не говорить Блэр. Потому что это должен сделать я. В скором времени. – И это все? – прищурилась она. – Пожалуйста, – сквозь зубы прошипел я. – Так-то лучше, – усмехнулась она, – Ладно, я буду молчать. Но ты представляешь, что будет, если Блэр узнает, что я знала про Милу? Я просто пожал плечами и сел на место. – Позволь сказать, Басс, – начала она, вглядываясь в меня, но я даже не смотрел на нее, – Пока ты думаешь, сделать ли первый шаг, она встречается с нереально красивым парнем, становится с каждым днем счастливее и счастливее и постепенно забывает о тебе. А ты думай-думай. Я слышал ее отчетливые шаги по направлению к спальным комнатам. – Знаешь, сын, – сказал отец, вставая с места, – Джорджина очень права в этом случае, и я полностью поддерживаю ее слова. Я, в глубине души, понимал, что Джорджина права, но признать это самому себе оказалось ой как непросто. Остаток дня мы с моим отцом (!!!) провели вместе перед телевизором. Если посмотреть со стороны, мы с ним похожи. Заметная схожесть черт лица не в счет. Одинаковая манера поведения, ходим и сидим мы одинаково. Даже одинаковый взгляд. Хоть я никогда этого не признавал, я похож на отца. В полседьмого вечера я услышал звук открывающейся двери, два громких смеха, один из которых был моим самым любимым, и шуршание пакетов. – Ай, Би! – кричала Элизабет, – Я не пролажу в дверь! – Пакеты поставь и проходи! – крикнула в ответ Блэр. Мы с отцом переглянулись, одновременно вскочили с дивана и бросились в прихожую. Нашим взорам предстала такая картина. Стоит Блэр. Я удивился, что она еще стоит, потому что все ее руки были завешаны хреновой тучей пакетов. Когда мы с отцом подошли, примерно половина, то есть где-то двадцать пакетов, уже стояла на полу, но я представить не мог, как столько поместилось на хрупком теле Би. Мы с отцом стояли, потеряв нижнюю челюсть где-то на полу. Блэр уже успела избавиться от всех пакетов и снимала их с Элизабет, чтобы та пролезла в квартиру. – Вам особое приглашение надо? – Блэр обернулась к нам с упреком в глазах, – Помочь не хотите? Мы бросились помогать Блэр втащить в квартиру Элизабет. Пакеты на полу смешались в одну кучу. Наши с папой челюсти были снова потеряны. – У вас... – прохрипел я, так как потерял голос, – У вас пакеты смешались... – Да фиг с ними, мы и так несли их, не зная, где чей! – отмахнулась Элизабет. – А где все пакеты из Jimmy Choo? – спросила Блэр, оглядывая кучу из пятидесяти... из пятидесяти двух пакетов, я посчитал. – Наверное, они у Роберто, – Элли так же осмотрела пакеты. – У кого? – переспросили мы с отцом одновременно. – У водителя, – спокойно ответила Эл. – Нет, они у Майкла, у швейцара! – поправила Блэр. – А точно, – подтвердила Элли и кинулась отцу в объятия, который машинально поднял ее на руки, – Милый, мы так устали! Ты представляешь, что такое обойти все бутики Манхэттена на десяти сантиметровом каблуке? – Н-нет, – промямлил отец, вглядываясь в открывающиеся двери лифта, на которые смотрел и я. Оттуда к нам шел водитель... или швейцар. Я не мог разобрать его лица за огромной тучей разноцветных пакетов. – Мисс Уолдорф, миссис Басс, сейчас поднимется ваш водитель, – все-таки швейцар, – Он просто не влез в лифт со мной. – Ничего, Майкл, спасибо, что помог, – Блэр мило улыбнулась и сунула Майклу в руку пятьдесят долларов. Он улыбнулся в ответ и вышел из пентхауса. Как только пришел и водитель, наша прихожая была складом женской одежды. Точнее, ее не было видно за складом пакетов с женской одеждой. Элли спрыгнула с рук Барта, они с Блэр одновременно прямо в прихожей скинули туфли и взяли в руки столько пакетов, сколько могли унести, не разбитая, где чье, и направились к спальням. Мы с отцом снова переглянулись и решили помочь им. Мы смогли взять почти все оставшиеся пакеты и понесли. Я отнес их в комнату к Блэр, а отец пошел в комнату напротив, в их с Элли спальню. Зайдя, я закрыл за собой дверь, от чего Блэр вздрогнула и повернула голову ко мне, но сама не развернулась. Я бросил пакеты у входа и подбежал к ней, прижимая к стене. – Чак, отпусти, – прошептала она, упираясь ручками мне в грудь. – Ты счастлива, что едешь в Дубаи? – я не нашел ничего другого, чтобы спросить. – Почему бы нет? Элли счастлива, Барт бесконечно счастлив, Кэм тоже на седьмом небе, так что все прекрасно. К тому же, я обязана лететь, это твое желание, которое я обязана выполнить. – Ты хочешь ехать? – повторил я. – Я же сказала... – Ты сказала не то, что я просил, – отмахнулся я, – Я спрашиваю тебя, а не Элли, отца или Кэма. – Я... – запнулась Би. Я видел что она не хочет ехать. Я не понимал, почему. Потому что я буду рядом две недели? Потому что ей придется терпеть меня, живя в соседней комнате? – Блэр, я сниму яхту, найдем лучший дом, лучший пляж, лучшие магазины, все для тебя! – я взял ее лицо одной рукой. – Да не это все мне надо! – воскликнула она. – А что? – я действительно не понимал. – То что я хочу, тебе не подвластно, – прошептала она, легонько проводя рукой по моей груди. – Что ты хочешь? Только скажи мне! – я прижал ее еще сильнее к стенке, поглаживая рукой ее бедро. – Бииии! – закричала Элизабет из соседней спальни. Мне не осталось ничего, как отпустить Блэр. Я вышел из комнаты и наткнулся в коридоре на своего отца. Он стоял, засунув руки в карманы и смотрел то на дверь одной спальни, то на другой. Я встал так же, как и он. Вовремя, потому что... началось. – Блэр, где мой купальник? – Какой именно? – Такой, черно-белый, от VS! – Здесь! Купальник вылетел из одной двери и залетел в другую. – Спасибо! – А где мои чулки? – Какие? – От Wolford, обыкновенные черные! – Лови! Полетела упаковка от чулков. – Элли, здесь твои Jimmy Choo! – А у меня твои Louboutin! Это ведь туфли, да? Видимо, эти туфли просто святые, потому что я ожидал, что Блэр кинет их так же, как кидалось остальное, но обе вышли из комнат, встретившись посередине коридора, обменялись пакетами и вернулись. – Би, а где тот смокинг, что мы купили Чаку в Ralph Lauren? – Сейчас поищу, а ты найди Tom Ford для Барта! Мне смокинг купили? И отцу тоже? Интересно, чья была эта инициатива? – Блэр, я бы никогда не выбрала такие смокинги если бы не ты! Спасибо за ответ. – Ты же знаешь, я фанат мужской одежды! Они снова вышли из комнат с пакетами в руках. Блэр с улыбкой всучила один мне, а второй Элли отдала Барту. – Там две рубашки, – Блэр дала мне второй пакет, – Обе подходят под костюм... Элли что-то так же разъясняла Барту, но я не слушал ни одну, ни вторую. Я смотрел на мою красавицу. Такие добрые и глубокие глаза. Мягкие воздушные губки, растянутые в улыбке, нежные ручки, которые я держал в своих, сжимающие веревочки от двух пакетов. Какая же она прекрасная. Как ангел. – Спасибо, Би, – сказал я, перебивая ее нравоучения. – Не за что, – ответила она и хотела убрать руки из моих, оставляя там только пакеты, но я не дал и притянул ее к себе. Со стороны выглядело так, как-будто я поцеловал ее в щеку, но я прикоснулся к краешку ее губ, чтобы напомнить себе их вкус. Блэр вздрогнула от моего прикосновения, но не оттолкнула. Барт с Элли ничего не заметили, потому что отец с такими же влюбленными глазами смотрел на Эл. Блэр отстранилась от меня и, улыбнувшись, сказала: – Тебе подойдет. Я улыбнулся в ответ и еле заметно провел ладонью по шелковым волосам. Блэр прикрыла глаза на секунду, а потом отстранилась от меня и, схватив Элли за руку, сказала: – Пошли скорее! Нужно разобрать все до вечера и сложить чемоданы! – Да, и поторопитесь! На десять я заказал столик в “Per Se”! – воскликнул Барт им вслед, что заставило девочек изрядно поторопиться. Мы стояли с отцом на том же месте и с улыбкой наблюдали за любимыми женщинами. За их кажущимися для нас глупыми репликами, криками с просьбой найти ту или иную покупку в свалке в комнате, обменом разными платьями и другими вещами, перекидыванием всяких сумок и косметичек. – Би, как думаешь, брать что-то из старых вещей? – крикнула Эл. – Если ты собиралась брать старые вещи, имело смысл тратить полмиллиона с карты Барта? – Да, ты права. Я с опаской посмотрел на отца. Тот только выдохнул и с улыбкой потер виски. Хух, я думал, он ее расстреляет. Сборы шли прекрасно, а мы с отцом стояли и наблюдали за этой интересной сценой. Было почти девять и мы решили пойти тоже собирать чемоданы, но началось самое интересное... – Блэр! – кричала Элли и выбежала в коридор в одном купальнике, – Этот лифчик на мне как-то неправильно сидит! – Да?! А ты посмотри на это?! – крикнула Блэр и тоже выбежала в коридор. Только присутствие отца заставляло меня дышать ровно, не поправлять галстук и костюм. – Что? Все ведь нормально, – Эл заставила Блэр покрутиться. – На мне эти трусы сидят как полноценные подгузники! – Господи, куда мы с тобой смотрим, когда выбираем шмотки? – причитала Элли. – Мы в магазине VS хоть один купальник мерили, или все сразу просто взяли? – Думаешь, я помню? Лучше развяжи мне лифчик, пора собираться в ресторан. – Да, ты права, – Блэр быстро справилась с застежкой, – Завтра у нас во сколько вылет? – В семь, – ответил я вместо Элли, – В семь вечера. – Отлично, значит мы успеем дособирать чемоданы завтра! – воскликнула Блэр. Она собиралась вернуться в комнату, даже уже сделала несколько шагов, но потом вернулась спиной вперед и повернула голову на нас. – Вам заняться больше нечем? – усмехнулась Блэр. – Ребят, даже не думайте, что мы с Би будем собирать ваши чемоданы, – заявила Эл, пока Блэр уже в комнате стягивала купальник. – Помочь? – вдруг предложил я. – Ага, щас! – услышал я из комнаты. Без четверти десять мы все стояли в лифте и ждали, пока он опустит нас на первый этаж. Барт был злой. Потому что Элизабет взяла его телефон, когда звонил его партнер из Японии. Мало того, что она взяла, она еще послала его, сказав, что Барт занят. – Милый, ну прости меня! – вдруг крикнула Элли и повисла у Барта на руке. – Элизабет, не трогай меня сейчас, – рявкнул Барт, выходя из лифта. За ним поплелась с опущенной головой Элли, затем Блэр и я. – Он меня когда-нибудь простит? – шепнула Элли Блэр. – Конечно, простит, – сказала Блэр, – Если все-таки ему удастся заключить сорока миллионную сделку, шансы на которую ты очень подорвала, тогда простит. – Спасибо, поддержала! – буркнула Элли и села в лимузин Барта, который любезно открыл перед девушками дверь. Ехали мы в молчании. Только Элли периодически грустно вздыхала. Барт не выдержал и сел рядом с Элли, обнимая ее. Она молниеносно к нему прижалась и уткнулась носом ему в грудь. – Все хватит, успокойся, – сказал он, поглаживая ее по волосам, – Будет у меня еще сто сделок! – Ура, – улыбнулась она и подставила губки для поцелуя. – А ты у меня такая одна... – прошептал отец прямо в губы мамы. Я посмотрел на Блэр. Она провожала взглядом в окне каждую высотку или ресторан. Барт и Элли были настолько заняты друг другом, что не заметили, как я подсел чуть ближе к Блэр. – Чак, уйди, – прошипела она мне, не отворачиваясь от окна. – Не хочу, – ответил я и просунул руку на ее талию. – Чак! – прорычала она. – Успокойся, все равно не уберу, – грустно улыбнулся я и медленно опустил голову на ее плечо. Блэр старалась не замечать ничего, а просто смотреть в окно. Хотя, я ничего и не делал во-первых потому, что напротив сидят мама и отец. Я слегка касался губами обнаженного плеча Блэр, спасибо платью-бюстье, а руку положил на ее ножку в гладком чулочке. Через какое-то время я заметил, что Блэр посмотрела на мою ладонь, лежащую на ее коленке. Она осторожно подняла руку и медленно, неуверенно опустила ее на мои пальцы и легонько сжала. Я улыбнулся ей в плечо, наслаждаясь моментом. Лимузин подъехал к “Per Se” и мы направились к ресторану. За ужином к нам раз десять подбегали какие-то студентки лет двадцати и просили у Блэр автограф. Да, когда она будет моей, не подпущу никого из подобных к ней на километр. Когда я попросил счет, у Блэр зазвонил телефон. – Прошу меня извинить, – улыбнулась она и встала со стула, – Да, Эс. Ты серьезно, серьезно?! Конечно, конечно буду! Элли позвать? Хорошо. Вы уже там? Буду через двадцать минут. Все, я выбегаю. Она вернулась к столу и сказала: – Серена устраивает девичник! – Правда?! – воскликнула Элли и схватила ее за руку. – Да! Они с Нейтом приедут на два дня к нам в Дубаи, отпразднуют там свадьбу и сразу летят в Австралию. – Это очень здорово, и мы с тобой организуем все! Скажи Серене, чтобы не волновалась! – Так скажешь ей сама, поехали! – сказала Блэр. – Нет, Би, я не поеду, – отмахнулась Элли. – Что? Почему? – нахмурилась Блэр. – В самом деле, Эл, – вступил Барт, – Езжай, развлекись с девочками. – Нет-нет, я останусь, – наотрез отказалась Элли, – На кого, по-твоему, остаются эти два? Еще ведь Кэм дома. – Ну, как знаешь, но в любом случае, если захочешь, приезжай в “Manon”. – Я буду ждать тебя не позже двух, поняла? – серьезно сказала Элли. – Окей, мамочка, – усмехнулась Блэр, – Ну, я побежала! Спасибо за такой прекрасный ужин, – улыбнулась Блэр и собиралась убежать, но я ее остановил. – Стоять, – я встал из-за стола и отвел Блэр в сторонку, чтобы мама и отец не услышали. – Чак, ты что творишь? – Блэр попыталась вырвать локоть из моей железной хватки. – Ты никуда не поедешь, – твердо заявил я. – Не тебе решать! – рявкнула она. – Блэр, ты забыла, чем заканчиваются твои клубы? – нахмурился я. – Если вдруг что, я тебе позвоню, – деланно улыбнулась она и собиралась уйти, но я не давал ей дороги. Сигнал телефона оповестил о звонке. – Да, Мила, – сказала она в трубку моей “девушке”, – Серена тебе позвонила? Отлично. Будь готова через пятнадцать минут, я заберу тебя на такси возле входа в “Эмпайр”. Едем в “Manon”. Какой Чак? Какой Нейт? Это девичник! Скучаешь по Чаку, да? – Блэр состроила жалостливое, но оно было очень искреннее, личико, рассматривая мое лицо, – Так поехали с нами в Дубаи! Я чуть не поперхнулся воздухом. Нет! Нет!!! И еще раз НЕТ!!! К черту все мои надежды, если поедет ЭТО! Нет, Би, она не поедет, даже не думай! Уже слишком поздно, чтобы такое предлагать, вылетаем мы завтра, в самолете мест нет. Черт, это же частный самолет! А в семье Басс нет ничего невозможного. Отлично, помог сам себе. – Почему? – видимо, Мила дала отрицательный ответ, – Ну что ты. Уверенна, Чак уже простил тебя! Если любит, то простит! За что я там должен ее простить?... Ах да, она мне изменила, точно. Ну-ну. Стоп, что?! Если что, то что?! Если любит, то простит?! Блэр, ты в своем уме?! Конечно не в своем, потому что все то, что у нее на уме, абсолютная ложь, которую я сам построил. – Точно не хочешь лететь? Подумай, там будет море, пляж. Чак, в конце концов! – добавила Блэр. Хватит ее уговаривать! Она же не выживет, если сейчас согласиться, потому что я убью ее, а ты, Би, будешь заказывать гроб, вместо пляжа и моря в Дубаи, – Ну ладно, как хочешь, но я в любом случае еду за тобой. Да, ты не представляешь, сколько купальников мы с Эл накупили! Все расскажу по пути! Давай, собирайся! Блэр кинула телефон в сумочку и сделала еще одну попытку уйти, но я вернул ее на место. – Пожалуйста, Блэр, – я уже умолял ее, – А вдруг к тебе кто-нибудь пристанет? – На этот случай у Серены в сумке склад газовых баллончиков. – Би, пожалуйста, – повторил я. – Чак! – она вцепилась в лацканы пиджака, – У моей лучшей подруги девичник и свадьба на носу! Ты думаешь, я пропущу самый важный момент в жизни девушки, которая со школьного возраста приезжала ко мне по ночам, чтобы выслушать мои слезы по поводу очередной неудачи, или, в лучшем случае, плохой сон. Которая всю жизнь поддерживает меня. Которая любит меня больше всех на свете. У которой как только она слышит мой печальный голос начинается паника и страх за меня. Последние два пункта точно про меня. Но я не стану этого озвучивать. – Будь осторожна, малыш, – сказал я и поправил ее локон, – Если что, сразу звони. Блэр улыбнулась и, поцеловав меня в щеку выбежала из ресторана. Я вернулся за столик, прерывая расспросы родителей предложением поскорее поехать домой. Полвторого ночи. Элизабет всеми усилиями заставила Барта лечь спать, а сама сидела в гостиной и ждала Блэр. Я мерил ту же комнату шагами и безумно боялся за мою Би. Что с ней? Где она? Что было? Ее кто-нибудь трогал? А вдруг опять на улице? Нет, ни в коем случае. Даже думать об этом нельзя. – Милый, не волнуйся, – Элизабет подошла ко мне сзади и обхватила руками мои плечи, стараясь говорить как можно увереннее. – Я не могу, – буркнул я, – Как только представляю, что с ней что-то случилось... – Ничего не случилось! Вот увидишь, через полчаса, ровно в два, она придет и скажет своим прекрасным голосом: “А почему это вы не спите?” и улыбнется. Заставит тебя пойти спать, а потом отправит и меня... Я представил себе это и стало легче. Ее улыбка, прекраснейший голос, который сводит любого человека с ума. – Спасибо, мам, – более мягко ответил я и повернул голову в сторону мамы. Она улыбнулась и усадила меня на диван, всучивая мне в руку кружку с горячим чаем. Все будет хорошо. Все будет хорошо. 2:00. 2:01. 2:02. 2:03… В 2:15 часы, стоящие на журнальном столике, полетели в окно, в которое я смотрел, ожидая Блэр. Ее нет. Дурные мысли заполняли мою голову. Элизабет тоже нервничала. Телефон не отвечал. Ни Серена, ни Джорджи, ни Мила не отвечали на звонки. У меня была паника. Паника и страх. За свою маленькую девочку. Зачем я ее отпустил?! Почему я такой придурок?! Осталась бы она тут, я бы был на сто процентов уверен, что с ней все в порядке, что она одета, и никто на улице, обмотав свой член пакетом, не трахает ее. От воспоминаний подступил ком к горлу, который не хотел уходить. 3:00. Если я позвоню в полицию, меня сочтут идиотом?! Какого хрена я идиот, если самый дорогой для меня человек неизвестно где?! Снова мысли... Воспоминания... Ее глаза, полные боли и страха... «Не уходи от меня, пожалуйста»... эти слова как клеймом отпечаталась в моей памяти в ту ночь. Наш поцелуй. Нежный, без тени намека. Ее руки на моей спине и на лице. 3:15. Неужели, опять? Опять вызывать доктора. Сердце опять будет обливаться кровью от ее криков, вызванных болью. Она будет сжимать мою руку тоненькими пальчиками и снова попросит остаться. А на утро будет снова свежей, как будто ничего и не случилось. 3:22. Стук двери. Мы с Элизабет одновременно кинулись в прихожую. Я облегченно выдохнул, когда увидел, что все вроде нормально: целое платье, аккуратные чулки даже без единой затяжки. Единственное, что изменилось с ужина – это походка. Сейчас она была немного неровной и пьяной. Блэр посмотрела на нас с Элизабет и улыбнулась, обнажая великолепные белоснежные зубки. – А почему это вы не спите? – спросила она. Прямо как сказала Элизабет. – Тебя ждем, – я улыбнулся в ответ, – Как девичник? – Прекрасно! – Блэр захлопала в ладоши! – Вы не представляете, что было... – Представляем, пошли спать, – Элли перекинула руку Блэр через плечо и потащила к комнате. Я плелся за ними вслед. Блэр несколько раз поворачивалась ко мне и посылала воздушные поцелуи, от чего мое сердце таяло. Перед тем, как мама затолкнула ее в комнату, Би визуально меня поцеловала, сделав губки дудочкой и улыбнулась. – Милый, иди спи, я сама справлюсь, – сказала Элли и закрыла передо мной дверь. Сквозь смех Блэр я услышал звук расстегивающейся молнии. Что-то говорила мама. Я уже собирался идти в комнату, как Элли душераздирающе заверещала, а потом так же прокричала: – Е* твою мать, Блэр, что это такое?!