Текст книги "Нашатырь (СИ)"
Автор книги: Rauco
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Виднелось на нем и несколько явных последствий ожогов, в частности, на левом плече, где охотник носил свою странную пушку. Возможно, эту штуковину в один прекрасный момент заклинило, или что там еще могло произойти?.. Уродливые наплывы рубцовой ткани заставляли содрогаться при мысли о том, как это выглядело, когда рана была свежей. Ох, Нашатырь, ты в своей среде либо неудачник, либо забияка, одно из двух.
Будучи весьма толстой и слабо прикрепленной к мышцам, кожа Охотника прилично сглаживала рельеф мускулатуры, отчего сразу было сложно спрогнозировать, на какую силу и выносливость способно данное существо. Но Зою в этом плане было сложно провести, она прекрасно знала, что любая ящерица будет примерно раза в три сильнее, чем о ней можно подумать на первый взгляд. А крок – и во все пять раз. И, если уж сравнивать, то перед ней, по ощущениям, был, скорее, все-таки крок.
Бегло скользнув вниз по чешуйчатым покровам, ее взгляд сразу же упал на генитальную область Охотника – Зое все еще не давал покоя вопрос касательно его пола. И ровно так, как ею ожидалось, промеж Нашатыровых ног не оказалось ничего особенного. То есть, там был некий бугор с подобием клоакальной щели ближе к нижнему краю, но и только. Как у любого ящера – внешне все в стиле минимализма. И, опять же, не имея перед глазами второй особи данного вида, но противоположного пола, невозможно было сказать, является Нашатырь самцом или самкой. И ведь не спросишь… Видимо, определить половую принадлежность этого существа можно было, лишь применив стандартную методику для крокодилов, но этот глупый поступок стал бы последним, что сделала исследовательница в своей жизни. Зоя невольно расплылась в садистской ухмылке, представив себе подобную картину. «Сексовать» молодняк аллигаторов и нильцев она в свое время научилась хорошо, проработав два года на ферме. Суть данной процедуры заключалась в том, чтобы ввести в клоаку рептилии палец и по направлению к брюху нащупать копулятивный орган, который у самца легко можно было подцепить и вытащить на обозрение. Крокодилы были, конечно, не в восторге, но их никто не спрашивал.
Эх, зафиксировать бы его для более детального изучения… Мечты, мечты… Ладно, предположим, что самец – по комплекции больше похоже. И не менять же кличку, он уже и отзывается на нее. Поразмыслив так, Зоя продолжила рассматривать надвигающуюся фигуру.
Шея Нашатыря, лишенная сейчас защитного горжета, казалась весьма уязвимой – не удивительно, что в бою ее приходилось так тщательно закрывать. Кожа на ней немного морщилась, примерно, как у варана. Широкая грудная клетка также напоминала варанью или игуанью; на ней не было никакого намека на молочные железы или их рудименты, что, впрочем, и не удивляло. “Дельтовидные” мышцы верхних конечностей выделялись не особо сильно, но лишь на фоне весьма развитых мышц плеча и предплечья, так что сомнений в силе этих лапищ как-то не возникало. Руки напоминали строением типичные передние конечности крупной ящерицы. Чтобы лучше представить их возможности, достаточно было лишь вспомнить, как взрослая игуана «подтягивается», вися на одном когте передней лапы, и влезает на дерево.
Взгляд Зои не переставал блуждать по надвигающейся мощной фигуре. Конечно, это был не Аполлон. Ну, просто, потому что Аполлона ваяли все-таки с человека. Тело Нашатыря имело продолговатую форму, без четко выраженной талии. Плечи по факту лишь слегка превышали по ширине тазовую часть. Без амуниции, придававшей туловищу дополнительную фактурность, торс по человеческим меркам выглядел непропорционально длинным.
Охотник, наконец, дошел до берега, поравнявшись с женщиной. С добродушным урчанием, он опустился рядом на корточки, повернулся к продолжающей пялиться на него Зое и стал пялиться на нее в ответ. В этот раз она сдалась первой, выдержав «игру в гляделки» около десяти секунд, и невольно отведя глаза. Нашатырь насмешливо фыркнул. Один-один.
Но исследовательница продолжила рассматривать его теперь уже украдкой. Представилась возможность внимательнее изучить ноги спутника. Достаточно крепкие, чтобы переносить столь увесистое тело, они оканчивались когтистыми ступнями, напоминающими лапы динозавра. Вперед смотрело только четыре пальца, не прижатых друг к другу, как у человека, а расходящихся в стороны. Первый палец конечности находился с внутренней части стопы, над местом, которое условно можно было именовать ее сводом. Над слабо выраженной пяткой и в районе щиколотки с наружной стороны торчало по небольшой роговой шпоре.
Нашатырь отвернулся к водоему, потянул утренний влажный воздух и подался вперед, опершись перед собой на кончики пальцев. Зоя уже давно приметила, что он редко садится в какой-нибудь человеческой позе, предпочитая отдыхать на корточках, подобно четвероногому зверю. Интересно, что в этом положении он обычно опирался на всю стопу, умудряясь при этом сохранять поразительную устойчивость.
– Иди первый, – буркнула Зоя, для убедительности поведя головой и указывая в сторону заводи. Нашатырь проследил ее жест и будто бы понял, так как встал, с видимым наслаждением зевнул во всю свою огромную пасть и потянулся, после чего начал заходить в воду. Потягивался он, кстати, тоже весьма интересным образом – приподнимаясь на цыпочки, вытягивая шею вперед и чуть разводя руки в стороны, но не поднимая их. Подобные движения неоднократно были замечены герпетологом при наблюдении за ленивыми игуанами, валяющимися на брюхе вдоль прогретых солнечными лучами веток…
Вода уже достигла середины Нашатыровых бедер, когда Зоя спохватилась. Было еще кое-что очень ее интересовавшее. Она прищурилась от блестящих волн и придирчиво оглядела зад рептоида. В целом, он был похож на человеческий, чего и следовало ожидать – Охотник прямоходящ, как и человек, а для поддержания тела в вертикальном положении нужны развитые ягодичные мышцы. Короче, задница – она, видимо, у всех народов одинаковая. А вот хвост… По всей логике у его предков должен был быть хвост, причем, вряд ли короткий. У Нашатыря же таковая часть тела отсутствовала, только небольшой рудиментарный выступ ниже крестца давал намек, что про предков Зоя не ошиблась. Этим он разительно отличался от земных рептилий, для которых хвост – практически основная гордость. И еще это могло означать, что предковая форма была изначально не прямоходящей, а лазающей, так как эволюционный переход от четвероногого хождения сразу к двуногому обычно сопровождается формированием длинного противовеса, не так остро необходимого формам древесным.
Когда Охотник зашел в воду по пояс, Зоя тоже встала и начала раздеваться, продолжая мимоходом поглядывать на него. Нашатырь слегка сутулился, отчего его темная спина казалась шире, чем есть. Она вся была усеяна такими же щитками, как на боках и конечностях, и тоже сплошь испещрена шрамами, свидетельствовавшими о том, что именно со спины на Охотника не раз нападало что-то агрессивное и опасное.
Поразмыслив немного, женщина разделась до белья и принялась за стирку брюк, куртки и футболки, предварительно вытащив из карманов зажигалку и нож. Потом она достала из рюкзака сменный комплект одежды, чистота которого также оставляла желать лучшего, и выстирала его. Ботинки она мочить не стала, а просто расшнуровала и поставила на солнышко. Выстиранную с грехом пополам одежду разложила тут же на каменистой части пляжа.
Нашатырь на протяжении всего времени, пока она стирала, довольный плескался метрах в десяти от берега. Он то и дело нырял, выныривал, ухая и отфыркиваясь, тряс башкой и нырял снова. Тюлень, блин…
Закончив с одеждой, Зоя, наконец, сама ступила в воду. Белье она снимать не стала – как-то ей было некомфортно под взглядом инопланетного Охотника предстать совсем голой. Хотя, он-то, судя по всему, вообще не интересовался ее телом – это она, точно маньячка, постоянно пялилась на него, если не открыто, так втихаря. А он – что он там не видел? По десятку человек в день потрошил, все уж, поди, разглядел в мельчайших подробностях. И все-таки, учитывая его все еще непонятное к ней отношение, лучше было лишний раз не провоцировать…
Пока женщина наедине со своими мыслями оттирала с себя грязь неподалеку от берега, Нашатырь, устав, видимо, бултыхаться, лег на воду и предоставил легким волнам качать себя на поверхности. Солнце начинало подходить к зениту и ощутимо припекать. Несмотря на вступавший в свои права дождливый сезон, выдался на редкость ясный день. Иногда налетал слабыми порывами теплый ветер. Неспокойная поверхность водоема сверкала, пуская яркие белые блики, а джунгли вокруг совсем затихли, погружаясь в полуденную дрему.
Искупавшись, Зоя вытащила из рюкзака простыню и, завернувшись в нее, уселась на большом камне. Увидев, что она угомонилась, Нашатырь направился к суше. Плавал он тоже каким-то своим авторским стилем, загребая руками и виляя корпусом.
Внезапно на полпути он резко нырнул и мгновенно снова показался из воды, с размаху швыряя что-то на берег в густом веере брызг. Мимо сидящей женщины просвистел неопознанный крупный, черный, широкий предмет. Зоя взвизгнула и повалилась на спину, опрокидываясь за валун, на котором сидела, в запоздалой попытке увернуться. «Снаряд» позади ее головы затрепыхался.
– Дурень! – выкрикнула она, оставаясь лежать и потирая ушибленную голову. Нашатырь вдруг вырос прямо над ней, нагло созерцая с высоты своего роста. Его шкура, пропитавшись водой, сильно потемнела, с гривы стекала вода. Постояв так немного, он вновь ушел из поля зрения. Зоя поднялась, негодуя.
На земле уже весьма слабо изгибалась оглушенная и выдохшаяся громадная рыбина. Пролетела она, как прикинула Зоя, метров шесть, если не больше. Паку, весьма приличный. Нашатырь не переставал удивлять – выудил уплывающую добычу когтями, да еще и запустил в такой полет, что мама не горюй. Женщина немного остыла. Понятно, что Охотник вовсе не метил в нее рыбой, просто долго бы он этого склизкого речного великана не удержал, поэтому быстро поддел и выкинул подальше на берег. Ловко он это сделал, ничего не скажешь, видимо, не в первый раз так рыбачит…
Проголодавшаяся со вчерашнего дня Зоя уже предвкушала сытный и вкусный обед. Она знала, что у паку приятное, достаточно нежное мясо, оставляющее легкое сладковатое послевкусие. На любителя, конечно, но лично ей нравилось. И уж всяко это не обезьяна и не анаконда… Только вот соль среди всех остальных вещей осталась на платформе, стоит за ней сгонять или уж так приготовить?..
Ее гастрономические размышления вдруг прервал мерзкий хруст. Это Нашатырь прекратил страдания паку, смачно прокусив тому череп.
Комментарий к Глава 12. Банный день
Навеяно «Deep forest»:
композиция «Forest Power»
Псс… Эй, девчонки! В «шапке» добавлена ссылка на рисунок голого Нашатыря :-Р
========== Глава 13. Игра ==========
– Давно тебе надо было помыться, – проворчала Зоя, присев на траву рядом с Охотником. Аммиачный запах почти исчез – хоть не переназывай его теперь. Правда, сейчас Нашатырь рисковал провонять уже рыбьими кишками, так как принялся потрошить паку с редким остервенением, используя только когти. Зоя поморщилась и отошла, но промолчала. Она уже начала привыкать к подобным зрелищам.
Подобрав ножик и зажигалку, она взялась за разведение небольшого костерка и нарезание «шампуров». Улов по виду вытягивал килограммов на десять – может быть, не самый крупный экземпляр, но на двоих вполне должно было хватить. Закончив с обработкой рыбы, Охотник разложил филе на привычных уже листьях, собранных в соседних кустах, и подождал, пока Зоя отрежет себе несколько кусков. Свою долю он проглотил в считанные минуты, в то время как спутница еще только нанизывала филе на палочки. К ее радости, Нашатырь, не дожидаясь намеков, сразу пошел ополоснуться от требухи, застряв в воде еще на добрых полчаса в течение которых она успела поесть. Интересно, что перепонок между пальцами у него не наблюдалось, а к воде была явная слабость. С другой стороны, слабость – не есть необходимость…
Отобедав и вторично искупавшись, Нашатырь пожелал отдыхать. Ну, по крайней мере, так показалось на первый взгляд. Он завалился на бок прямо среди камней, прогретых солнцем и прикрыл глаза. Так как разместиться было особо больше негде, Зоя, сильнее запахнувшись в простыню и прикрыв от палящих лучей голову на манер капюшона, опустилась рядом, на расстоянии вытянутой руки от него. Валуны лежали таким образом, что присесть удалось лишь с краю, спиной к Нашатырю, занявшему своей расслабленной тушей почти все место. Устроившись поудобнее, Зоя стала глядеть вдаль. На другой стороне заводи высилась непроницаемая стена джунглей. Над величественно уходящими в небо кронами перепархивали стайки птиц. Далеко-далеко полз темный грозовой фронт, предвещающий неизбежный конец этого теплого, солнечного дня.
В спину ткнулся острый коготь. Зоя подскочила на месте и обернулась. Нашатырь «типа спал». Может, задел случайно, когда поворачивался? Она вновь отвернулась и продолжила созерцание дышащего спокойствием леса… И ее снова ткнули когтем, на сей раз под ребра. Обернулась – рептоид был сама невозмутимость. На третье касание женщина отреагировала быстрее, успев перехватить нахальную лапищу. Нашатырь остался лежать, хитро посматривая на нее одним глазом.
– И чего ты добиваешься? – вслух сказала сбитая с толку исследовательница. В ней опять зашевелились некоторые подозрения. Нашатырь негромко заворчал и, изловчившись, ткнул ее когтями другой руки в живот, разразившись странным высокочастотным стрекотом. Зоя готова была поклясться, что услышала в этих звуках четкую насмешливую интонацию!
– А ну, прекрати, негодяй! – вспылила женщина, пытаясь схватить вторую его конечность. Что интересно, первую он и не думал высвобождать. Резко отведя руку в сторону, озорник заставил Зою на секунду потерять равновесие, и этой секунды ему хватило, чтобы снова ткнуть ее куда-то подмышку. – Ах ты ж, черт!!!
На этот раз она успела хлопнуть его по руке и вскочила на ноги. Нашатырь притворно опрокинулся на спину, похоже, изображая, что побежден и сдается, но при этом украдкой норовя цапнуть человеческую самку за лодыжку, очевидно, с целью уронить.
Да он же… дурачится! Играет! Внезапно осенившая Зою мысль не укладывалась ни в какие рамки. По всей видимости, грозный инопланетный убийца сейчас вызывал ее на какой-то нелепый, шутливый поединок! Дразнил, как человек со скуки дразнит кошку! Хм, кошки, обычно, подобный вызов принимают, стоит ли принять его ей? И, если она это сделает, не пришибет ли ее ненароком увлекшийся здоровяк? С другой стороны, это первая его попытка пошутить, повести себя несерьезно – отличный шанс узнать больше о поведении… Была не была!
Увернувшись в очередной раз от когтистой пятерни, лениво шарящей по камням, Зоя подскочила к «противнику» и с неожиданной легкостью спихнула его с валунов – на самом деле она явственно почувствовала, как он поддался. Скатившись вниз, Нашатырь, жизнерадостно щелкая, уцепился за простыню, но Зоя не став дожидаться, когда он ее стащит, ловко выскользнула сама и резко накинула ткань на ухмыляющуюся рожу. «Противник» то ли реально запутался, то ли снова притворился, но простыню одним движением разорвал почти пополам, после чего высунулся из дыры заинтересованный и явно довольный происходящим.
Получив небольшую фору, женщина припустила от него по пляжу, что едва не стало роковой ошибкой. Охотник настиг ее в два прыжка и свалил с ног, подмяв под себя. Массы в нем было где-то под сотню, если не больше, плюс инерция – как бы он ни контролировал свою силу, ситуация для хрупкой женщины сложилась весьма опасная. Показалось, что у нее где-то хрустнуло. Что ж у тебя никогда идеи поиграть с трехметровым крокодилом не возникало, дура эдакая, мысленно обругала себя Зоя.
– Нашатырь, слезь, больно! – пропищала она. – Хватит, ты победил!
Но он и сам уже понял, что выбрал соперника не по росту, так как поспешно встал и со слегка виноватым видом поднял женщину на ноги, тихо рокоча. Благо, обошлось без сильных повреждений – отделалась парой синяков. Испугаться как следует тоже не успела – слишком быстро все произошло. Знаками показав, что все в порядке, она, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, вернулась к догорающему костру. Нашатырь, на которого последнее событие видимо подействовало весьма отрезвляюще, на некотором отдалении последовал за ней.
Только сейчас герпетолог впервые задумалась о его возрасте. Сколько живут эти существа? Как быстро взрослеют? И вообще доживают ли с таким ритмом жизни до преклонных лет? Оставалось только догадываться. Зоя лишь прикинула, что этот Охотник может быть весьма молодым, так как его психика оказалась настолько пластичной, что допустила мирный контакт с потенциальной добычей. Да вот разбаловался еще, как шкодливый мальчишка – матерые самцы так себя не ведут. Или она неверно истолковала его поведение? Хотя, а как еще толковать? Это именно была какая-то неловкая, неумелая попытка организации «совместного досуга», возможно, даже несерьезное «заигрывание». Легко можно представить, как развлекается молодняк таких вот существ – меряются силами, испытывают друг друга на прочность, всячески поддразнивают собратьев. Да что там, любой молодняк мало-мальски социальных организмов имеет склонность к такому времяпрепровождению. И тем более удивительно, что Нашатырь решился применить такую тактику поведения к представителю другого вида. Правда, не получив ожидаемой реакции, он весьма резко прекратил свои глупые приставания, значит, уже неплохо соображает, что не может не радовать. Наверное, его психологический возраст тянул на человеческих лет двадцать пять. Он и внешне не очень походил на особь, достигшую полной физиологической зрелости – это, если уже судить по аналогии с земными пресмыкающимся. Зоя снова мысленно сравнила его с аллигатором, и тут ее профессиональное чутье давало инопланетянину пятнадцать-двадцать из восьмидесяти возможных аллигаторовых лет. Опять же, делая поправку на то, что существо разумное и цивилизованное, можно было предположить, что двадцать – это минимум для того, чтобы обучиться технике боя, владению оружием и прочим вещам, необходимым на охоте. А еще вряд ли год на его родной планете равен земному году, но не суть важно.
Пока Зоя размышляла, рептоид, успокоившись, снова растянулся на теплых камнях, поерзал немного и через какое-то время закрыл глаза. Казалось, он даже начал дремать. Жвала расслабились, приоткрывшись – зрелище было то еще…
Отвернувшись, женщина тихонько побрела по берегу, продолжая размышления. По расчетам Зои, они с Нашатырем провели в совместных скитаниях по лесу чуть более двух недель. И случалось за это время с ними разное. Но самым интересным, на взгляд женщины, приключением было непростое и, подчас, противоречащее нормальной логике формирование их взаимоотношений, нахождение точки понимания между двумя столь различными по своей природе существами. Все их общение напоминало движение в ритме вальса. Такое вот неожиданное, излишне романтическое, но весьма верное сравнение всплыло в Зоином мозгу. Как только Нашатырь делал шаг вперед, Зоя отступала назад, но, стоило ей двинуться в его сторону, как отдалялся он. Зоя привыкла к спутнику и давно престала его бояться – пожалуй, с тех пор, как впервые поднесла ему воды. Она делала свой стремительный шаг вперед, надеясь лучше изучить Охотника, наладить с ним контакт, но он незамедлительно делал шаг назад, словно пытаясь сохранить незримую границу. Иногда это походило на раздражение, а иногда на испуг… Как только дистанция восстанавливалась, наступал черед Нашатыря. Его шаг всегда был достаточно осторожным, но вместе с тем крайне непредсказуемым, что заставляло Зою в очередной раз задумываться о намерениях спутника и отодвигаться от него на безопасное расстояние. Однако не чувствуя с его стороны дальнейших попыток сблизиться, Зоя вновь смелела, и вся последовательность повторялась сначала. И, похоже, вела в этой странной паре, все-таки, именно она…
Было ли при этом между ними доверие? Сложно сказать… У Зои, например, не оставалось выбора, кроме как довериться компаньону, даже несмотря на периодически вспыхивающие нехорошие подозрения. Учитывая, что Нашатырь еще ни разу их не оправдал, она имела основания доверять ему все больше. А что же сам Охотник? Оберегал – да, с самого начала, делился пищей, сопровождал практически неотступно – все это не вызывало никаких нареканий, спасибо ему большое… Но доверять – не доверял. И лишь сутки назад сделал первый заметный шаг: привел в свое потайное убежище. А сегодня, нарушив привычную «вальсовую» последовательность, приблизился еще. Сегодня Зоя впервые увидела его… Не обнаженным, нет – это вообще с его точки зрения, очевидно, не играло никакой роли. Гораздо важнее было то, что она впервые увидела его безоружным. Правда, оружие он при этом запрятал в надежное место, ну, не все же так сразу… На километры вокруг жилища пришельца не ощущалось ни одного признака присутствия человека, и все же он до сих пор не расставался с копьем, лезвиями и пушкой ни на минуту, даже во сне. Но сегодня почему-то изменил своим привычкам. Настолько, что даже на некоторое время снял свою серьезную мину. Одно из двух: либо этот одиночка начал потихоньку оттаивать, либо просто осознал, что с человеком можно вести себя и попроще. Действительно, с его стороны «держать марку» перед Зоей было почти так же бессмысленно, как Зое пытаться произвести впечатление, к примеру, на домашнего кота (человеческо-кошачьи взаимоотношения в последнее время все чаще стали приходить Зое на ум в качестве аналогии). А если так, то почему бы не передохнуть от жестких рамок и не побыть самим собой?
Вот он и стал самим собой: пристроил свою полосатую задницу на солнышке и бездельничает, загорает. И что примечательно, таким он нравится Зое гораздо больше. Странненько это все, конечно…
Она снова перевела взгляд на блаженствующего рептоида. Нашатырь валялся на солнцепеке, впитывая спиной ласковые лучи, как большая солнечная батарея, обнявшись с каменной подушкой и сыто жмурясь. Настолько было непривычное зрелище, что хотелось протереть глаза. Зоя вдруг поймала себя на том, что ее лицом завладела дурацкая ухмылка. По ходу, дрыхнет ведь… Да точно дрыхнет, не прикидывается! Видимо, между его зубами застряли частички рыбы, так как большая назойливая муха опустилась на ротовые складки и забегала по ним. Почему-то комары его не любят, а этой помойной бестии хоть бы что. Зоя, что называется, «залипла», гладя на ту муху, на то, как она обследовала пасть внеземного существа, пытаясь найти для себя что-то съестное…
Только женщина подумала, что все-таки муху стоило бы согнать, как… Нашатырь ее случайно задохнул. В мгновение ока он взвился со своего каменного ложа, кашляя, отплевываясь и, точно ополоумевший, тряся головой; запнулся о валун, едва не упав, и резко замер, пытаясь удержать равновесие. И тут Зою просто накрыло. Она давно так от души не смеялась, аж слезы на глазах выступили. Но… Проржавшись, женщина почувствовала некое повисшее в воздухе напряжение. Охотника ее реакция явно задела. Пристыженно втянув голову в плечи, он бросил на нее полный укора взгляд и поплелся в сторону деревьев.
Случившееся заставило почувствовать себя неловко. Проследив путь Нашатыря, Зоя быстро накинула подсохшую одежду, затоптала костер и, забрав вещи, пошла за ним. На секунду она даже испугалась, что он сейчас обидится и вообще уйдет, но страх оказался напрасным: спутник уже ждал ее в тени деревьев, надев полное обмундирование. На женщину снова взирала бесстрастная металлическая маска. В очередной раз проклятая Зоина бестактность спугнула чье-то хрупкое доверие…
– Нашаты-ырь, – протянула женщина умиротворяюще, – ты прости меня, ладно?
Что-то пробубнив на своем, Охотник опустился перед ней на корточки – в этом положении он оказывался лишь чуть-чуть ниже стоящего человека – и уже по своему обыкновению поглядел на нее в упор. Зная, что теперь может поплатиться за свою наглость, исследовательница все-таки набралась смелости и ласково погладила его по голове. Вообще, ей давно хотелось это сделать, а тут случай представился – может, сойдет за извинение?.. Отростки, составлявшие гриву, были удивительно мягкими, упругими и прохладными на ощупь, точно, как собачий нос. Прикосновение Зои заставило Нашатыря заметно вздрогнуть – не ожидал, видимо. Вздрогнул, но не отпрянул, не огрызнулся, не отвел от себя ее руку, а так и остался сидеть. Значит, не сердится…
– Тебе, что, нравится? – удивилась исследовательница, попробовав глубже запустить в гриву пальцы, отчего Охотника слегка передернуло. Тут он уже поспешно встал, не давая ей больше возможности трогать его голову. Ясно. Не захотел показаться слабым. Подумаешь, мухой поперхнулся, что с того? Настоящие воины никому не позволяют чесать себя за ухом!
Кстати, об ушах… План Зои потихоньку разглядеть, чем же Нашатырь слышит, только что с треском провалился.
– Ну что, пошли домой… – вздохнула она.
Комментарий к Глава 13. Игра
Навеяно «Deep forest»:
композиция «Forest Power»
========== Глава 14. Охотник в смятении ==========
До вечера слегка еще уязвленный Нашатырь провалялся на толстой ветке, опять сняв и развесив вокруг большую часть амуниции. Он с видимым удовольствием предоставил отдых своей спине, вероятно, уже сильно натертой доспехом. Одну руку Охотник положил под голову, а вторая расслабленно свисала вниз, когти же задних конечностей плотно заякорились в ствол дерева. Его кожа просохла и посветлела, став слегка матовой. В таком положении рептоид почти полностью слился с древесной корой. И зачем ему искусственный камуфляж? У него и естественный не так плох…
Шкура Нашатыря имела способность слегка менять цвет, в зависимости от температуры, влажности и, по-видимому, эмоционального состояния. Чем жарче было, тем более бледной выглядела чешуя и сильнее сглаживался рисунок, который, наоборот, проступал очень четко, когда Охотник был чем-то возбужден или просто очень активен. В те же минуты, когда Нашатырь сердился, его покровы приобретали темный сизоватый оттенок, делая своего обладателя похожим на мрачную тучу.
Зоя сперва немного понаблюдала за спутником с платформы, но скоро ей стало неинтересно, так как он совершенно ничего не предпринимал, не меняя позы и даже не поворачивая в сторону женщины головы. Исследовательница решила, что тогда сегодня тоже будет весь день лениться, и вольготно раскинулась на площадке, вслушиваясь в успокаивающие птичьи разговоры.
Размеренно и тихо минул остаток дня, а ночью разразилась очередная страшная гроза. Дерево с закрепленной платформой яростно раскачивалось, тент беспощадно трепало ветром. Прикорнувший в своей развилке Нашатырь, в мгновение ока нацепив на себя все свои аксессуары, обеспокоенно спустился и начал проверять крепежи. К счастью, сделано все было на совесть, угрозы обрушения не отмечалось, и он, удовлетворенно рыкнув, собрался снова лезть наверх.
– Ну куда ты? – окликнула его Зоя. Ей стало неудобно оттого, что она фактически выжила Охотника из его же убежища. Строил-то он для себя, но при этом уже вторую ночь был вынужден спать на жердочке.
Когда начался ливень, женщина смекнула, что спальный мешок ее ни от сырости, ни от холода не спасет, так как под «крышу» заливало прилично воды, но на помощь пришла палатка в разобранном виде. Завернувшись в спальник и подстелив под себя брезент, Зоя накрылась пологом палатки сверху, упаковавшись в многослойный кокон. Лежа на животе, она выглядывала из него как огромная гусеница. Вот так было гораздо лучше. Мягко и уютно. И тем жальче стало Нашатыря, болтающегося почти на самой верхушке дерева среди блещущих молний. Поэтому, когда он ненадолго спустился, она попыталась его задержать. Она понимала, что дождь ему в общем-то не страшен, и холод ни по чем, но все равно казалось, что как-то неправильно ему в такую погоду сидеть за пределами своего жилища.
Поманив его рукой и откинув полог, Зоя стала наблюдать за реакцией. Она не надеялась, что Охотник примет приглашение, но, к ее удивлению, Нашатырь, поколебавшись недолго, отряхнулся для приличия, подняв тучу брызг, и с урчанием полез в укрытие. Через ткань спальника тотчас же поползло приятное тепло – видимо, врубил «печку» на полную мощность. Уместившись под пологом, рептоид лег на бок слегка согнувшись, таким образом, что его ноги оказались параллельно ногам Зои, а верхняя часть тела перед ее головой. Как бы отгородив ее от непогоды, он положил свою тяжелую голову на согнутый локоть и затих. Перед лицом женщины снова оказались линзы маски. Она вгляделась… В полумраке стало видно, как через затемненные стекла на нее внимательно глядят слабо фосфоресцирующие глаза Охотника.
– Опять ты на меня пялишься, – хмыкнула Зоя, но глаза несколько раз моргнули и закрылись. А женщина вдруг осознала, что присутствие рядом этого чужеродного и по сути достаточно опасного существа с некоторых пор начало ее необъяснимо… успокаивать. Это, конечно, все стресс. Она так давно пребывала в состоянии беспомощности, что начала подсознательно тянуться к инопланетному громиле в поисках защиты. Так маленькие дети на определенном этапе своего развития тянутся к крупным предметам и крупным животным – известный факт.
– Кто же ты на самом деле такой? – засыпая, проговорила она. – И почему остаешься рядом? Может, ты реально принял меня за детеныша? А, что? Я мелкая, приставучая, делаю всякую ерунду… Может, ты все-таки самка, а, Нашатырь?
Нашатырь уже в полусне то ли рыгнул, то ли хрюкнул и поскреб когтистой лапой свою грудь.
– Да неее, ты точно мужик, – зевнула женщина и провалилась в сон.
Утро пришло туманное, влажное, тихое. С листьев капало; вдалеке периодически недовольно вскрикивала какая-то птица. Зоя проснулась и заворочалась, потягиваясь. Руки уперлись во что-то большое и плотное. Оно отодвинулось, сопя, и тяжело приподнялось, закрывая мутный просвет между ветвями. Надо же, она проснулась раньше Нашатыря и теперь могла лицезреть его пробуждение. Нууу, дружище, ты как с бодуна. Видать, пригрелся и заспался. Она, если честно, сама такая же. Еще и давление из-за грозы порядочно скакнуло – вообще вставать сложно… Зато, этой ночью впервые с момента похищения Зоя видела сны. Ничего особенного, какие-то бытовые картины, но хотя бы не кошмары.
– Доброе утро, – она вылезла из кокона, зябко поводя плечами. Нашатырь подвигал башкой, разминая шею, и спросонья слегка неуклюже, но как-то слишком уж поспешно покинул убежище. Тем не менее от взгляда Зои не укрылось, что он был необычно скован, словно совершил нечто для себя постыдное.
