Текст книги "Нашатырь (СИ)"
Автор книги: Rauco
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Нет, – покачала она головой, – я туда не полезу, там скользко. И я вообще плохо лазаю.
Не понял. Конечно, не понял.
Нашатырь повторил свой жест с той лишь разницей, что сперва указал на Зою, а потом наверх. Видимо, в его мозгу не укладывалось, как можно сидеть в луже и не хотеть на дерево? Зоя снова ответила отказом. Охотник не сдавался. С проворством обезьяны он заскочил на толстый нижний сук и поманил оттуда к себе, используя совершенно человеческий жест. Когда же и это не помогло, он отступился и опять слез сам.
Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Нашатырь, ворча что-то себе под нос, подобрался к своей невольной спутнице поближе, опустился на корточки и… внезапно прильнул к ней. Наклонившись и сгорбившись, он закрыл ее собой спереди, опустив одну руку на рюкзак, а локоть другой руки уперев в ствол дерева над ее головой. Зоя инстинктивно подалась назад, вжимаясь спиной в твердую, шершавую поверхность, и в ужасе запрокинула лицо, вновь встретившись с холодным взглядом маски в обрамлении гривы свисающих отростков. Пока в голове исследовательницы проносились все самые худшие догадки, она вдруг ощутила нарастающую волну жара, исходящую от спутника. А тот так и застыл, не двигаясь.
Прошла минута, другая, третья… Нашатырь не предпринимал более никаких действий. Он просто сидел в такой вот странной, вряд ли сильно удобной для него позе, образуя над этой глупой и слабой замерзшей человеческой самкой живую теплую крышу. Сочувствие? Взаимовыручка? Забота? Неужели, громиле это знакомо?
С трудом приходя в себя, Зоя медленно отвела взгляд от маски и посмотрела на практически касающуюся ее широкую грудь, частично закрытую броней и черной сетью с ромбическими крупными ячейками. Бока Нашатыря еле заметно ходили в стороны, мерно и плавно – он, похоже, ничуть не волновался, будучи уверенным в том, что сейчас делает. Его редкое дыхание шуршало в фильтрах над самым ухом, других звуков слышно не было. Становилось все жарче.
Нет, не может же тело живого существа давать такую бешеную теплопродукцию! Особенно, когда вокруг холодно – сосудистая реакция должна наоборот препятствовать лишней теплоотдаче. Да и с утра от него, вроде, так не пыхало… Короче говоря, это не могло быть его собственное тепло. Поборов страх, Зоя протянула руку и прикоснулась к торсу Нашатыря в области условной грудины между ячейками сети. Инопланетянин отреагировал весьма спокойно, просто наклонив сильнее голову и наблюдая с явным интересом, что же такое она делает. На ощупь его кожа была теплой, но не горячей, достаточно упругой и слегка влажной. Примерно, как лапы молодого крокодила, отметила про себя Зоя. Ближе к бокам виднелись более темные, чем общий фон шкуры, плотные роговые щитки неправильной формы и разного размера. Вконец осмелев, герпетолог потрогала и их. Жесткие, слегка шершавые. Тут пальцы наткнулись на что-то горячее. Сомнений таким образом не осталось: обоих скитальцев грела странная нательная сеть Нашатыря. Осторожно подцепив ее пальцем, Зоя несильно потянула – что-то вроде синтетики или даже пластика… Вообще больше похоже на провод с изоляцией. И греет, как очень мощный термошнур, по ощущениям градусов пятьдесят дает…
Из-под маски раздалось глухое предупреждающее рычание. Зоя быстро отпустила сеть и прижала руку к себе. Ясно, здоровяк согласен терпеть некоторые вольности, но всему есть предел. Видимо, в отместку, Нашатырь оторвал свою лапищу от рюкзака и ткнул женщину когтем в живот, дескать, а тебе приятно будет? Она все поняла и больше не стала рыпаться, а Нашатырь устроился поудобнее, практически навалившись сверху всей своей громадной массой и уткнувшись в дерево лбом.
Боже, как он вонял вблизи! Сложно было как-то однозначно описать это амбре: что-то вроде смеси запаха потных ног и выделений напуганного полоза с четкой аммиачной нотой. Ядреная же штука… Но, помнится, после драки пахло куда гуще, аж глаза выедало… Возможно, это вообще отпугивающий элемент? Зоя как можно деликатнее отвернула голову, стараясь дышать в сторону. Ну, что поделаешь, каждая живая тварь чем-нибудь да пахнет. И запах организма другого вида редко бывает приятным. А учитывая еще, что новый знакомый неведомо сколько шатался по лесам, ему вряд ли выпадала возможность принять душ с ароматным мылом… Вполне можно войти тут в его положение. Что уж греха таить, всю последнюю неделю женщину настойчиво преследовал запах собственных подмышек. Хотя, в данный момент, он, несомненно, померк и испарился…
Зато приятным открытием явилось то, что москиты не подлетали к Охотнику ближе, чем на метр. Так как запас и без того малоэффективных репеллентов подходил к концу, Зоя подумала, что это очень кстати. Но придется держаться к здоровяку поближе… Ну, только не так, как сейчас.
Тепло тем временем постепенно сыграло свою роль. Зоя начала клевать носом. Это дико, конечно, выглядело – заснуть практически в объятиях инопланетного монстра, – но к тому времени она настолько умаялась и намерзлась, что уже, право, было все равно. Тем более, что угрозы от Нашатыря не исходило, он даже не трогал ее руками: то ли пугать не хотел, то ли ему самому это было не особо приятно. Может, она в его понимании смердит еще сильнее? Или ее вид отвращает его? Да как знать. Тем не менее, он ее пожалел. Увидел, что вот-вот околеет животинка от холода и пожалел. Все равно, что бездомного щенка запазуху спрятал. Только каким же образом он понял, что ее состояние близко к критическому? Заметил дрожь, услышал стучащие зубы? Засек стремительно падающую температуру тела? Есть же у змей на морде терморецепторы, вдруг, у него такие же?.. Или… Да, в общем-то, пофиг.
Комментарий к Глава 4. Чем дальше в лес
Навеяно «Deep forest»:
композиции «La Révolte», «Endangered Species»
========== Глава 5. Ужин и знакомство ==========
Она резко пробудилась, обнаружив себя в полусидящем положении: начала поворачиваться и сползла с рюкзака в сырую траву. Со всех сторон наступал густой сумрак. Ночной воздух, разливающийся вокруг, был влажный и прохладный. Тем не менее одежда почти высохла. Озноб ушел, самочувствие – приемлемое… Нашатырь?..
Зоя прислушалась и поняла, что она совершенно одна. Шелестела листва, кругом раздавались шорохи и всплески – обычные звуки леса в это время суток. Глаза привыкли к темноте и стали немного различать очертания предметов, еле освещенные тусклым светом прячущейся за облаками луны. Мощные древесные стволы и свисающие с них плети лиан; дремлющие заросли в искрящихся алмазных каплях… И за всем этим прячущееся черное нутро полуночной сельвы…. Было бы очень красиво… если бы не было так страшно.
Пронзительный визг прорезал тишину и оборвался. Зою затрясло. Она автоматически схватила рюкзак и стала вслепую шарить на дне. Там где-то осталось несколько светящихся палочек. Нащупав и выудив одну из них, женщина судорожно надломила колбу, размешивая ядовито-желтый мерцающий состав. Вот так, хоть немного света. Что это, черт возьми, было?..
В кустах затрещало и, прежде чем Зоя успела до смерти напугаться, из них вывалился Нашатырь. Интересная деталь: когда ему нужно было скрыть свое присутствие, он двигался совершенно бесшумно, даже не верилось, что столь крупный организм может быть таким тихим. Но, стоило ему «расслабиться», и от прежней аккуратности не оставалось даже следа. Впрочем, возможно, он производил шум и намеренно, чтобы просигнализировать о своем присутствии. Что-то вроде знака доверия. Но это опять всего лишь догадки.
Посветив в его сторону, Зоя увидела, что Нашатырь что-то тащит на плече. В следующее мгновение он бросил практически ей под ноги еще дергающегося пекари. Перед тем, как приступить к разделке добычи, он подошел к женщине и знаком потребовал у нее ХИС*. Пришлось отдать. Сейчас опять растопчет или сломает… Но Нашатырь всего лишь сорвал широкий лист какого-то растения и, обернув колбу, вернул Зое приглушенный таким образом источник света. Кому ты так боишься себя выдать, здоровяк? Ты же любого врага в любом количестве одной левой уложишь…
Усевшись на прежнее место, Зоя стала завороженно наблюдать за действиями инопланетянина. Он снимал шкуру как заправский таксидермист, используя небольшой, но, видимо, очень острый нож. А он, похоже, правша, с удивлением отметила исследовательница. На все про все Нашатырю понадобилось буквально несколько минут. С такой же ошеломительной скоростью он выпотрошил свинью. Манипуляции Охотник проделывал не на голой земле, а, предусмотрительно подстелив те же самые широкие листья. Закончив, он с легкостью оторвал заднюю ногу поросенка и радушно протянул Зое.
– Кхм… – только и сказала она. Как бы объяснить… Она покачала головой, вынула зажигалку и демонстративно щелкнула ей. На это Охотник в свою очередь помотал башкой. А ты сам-то сырое мясо жрать станешь? Ну, успехов… Интересно, как часто ты от глистов лечишься, злорадно подумала исследовательница. Или тебя земные глисты не волнуют?
Охотник гулко вздохнул под маской. Некоторое время поколебавшись, он, кажется, придумал выход. Тем же ножом нарезав мясо на тонкие полоски и разложив их на листьях в один слой, он достал откуда-то из-за пояса узкий длинный предмет, оказавшийся портативной горелкой. Она давала очень бледное голубое пламя. Тщательно опалив получившееся филе, Нашатырь отодвинулся, поднял взгляд на Зою и сделал явный приглашающий жест. Дважды упрашивать не пришлось. Такой экзотики ей пробовать еще не доводилось. Да что там, такое она не встречала даже в фантастических фильмах: инопланетянин спас ее от бандитов, отогрел своим теплом и приготовил ей ужин. Господи, что дальше-то?
Охотник внимательно наблюдал, как женщина подходит, чтобы попробовать его кулинарный шедевр, и, казалось, ждал одобрения. Зоя аккуратно, чтобы не обжечься, подцепила кончиками пальцев один кусочек мяса и попробовала откусить. Что ж, сверху он был обуглившийся, снизу слегка недожаренный, к тому же, естественно, несоленый… Но, учитывая, что это была первая пища, съеденная ею с позавчерашнего дня…
– Вкусно! Молодец! – пробубнила она, усердно пережевывая угощение. Охотник тихонько заурчал, видимо, был горд собой.
Интересно, а как он сам кушать станет, в скафандре-то, мелькнула мысль в Зоиной голове. Или он только ей пищу принес? Может ли он вообще переваривать что-либо земное?
Но затем ход ее мыслей оказался грубо прерван. Нашатырь вдруг как-то слишком поспешно поднялся и выпрямился во весь рост. Зоя, от неожиданности перестав есть, тоже подскочила. Что он задумал опять? Охотник отступил на шаг. Казалось, он собирался что-то сделать, но засомневался в последний момент. Несколько секунд он медлил, переминаясь с ноги на ногу, а потом решительно начал освобождаться от маски. Многое должно было вот-вот проясниться…
Женщина так и замерла. Ее резко перестало волновать, каким образом спутник будет есть и как собирается дышать во время данного процесса. На первый план вышло нечто другое. Она смотрела во все глаза и ждала. И сердце так бешено колотилось, что готово было выпрыгнуть… Сейчас, вот прямо сейчас… Она увидит его лицо. Каким оно окажется? Похожим на человеческое, как и все телосложение? Или там будет морда ящерицы? Или нечто похожее на саму маску, что-то на подобие птицы?..
Нашатырь тем временем отстегнул незримые крепления по краю шлема и выдернул друг за другом две трубки из височной области. Под давлением из них вырвался какой-то газ – вроде бы без явного запаха (хотя, кое-что могло и перебивать), белого цвета, и похожий больше всего… на водяной пар. Подача газовой смеси резко прекратилась, шланги повисли на мощном плече. Охотник обхватил маску обеими руками и начал медленно, почти театрально ее снимать. Хотел впечатлить, что ли? Ему удалось… Вот показался край нижней челюсти… Мааатерь Божья… ЧТО ЭТО???
От увиденного у Зои перехватило дыхание. Она была человеком не робкого десятка, но то, что предстало ее глазам, было уж слишком… Тут смело могли отправляться отдыхать все создатели ужастиков. Четыре жвала с длинными кривыми клыками на концах прочно приковали к себе взор ошеломленной женщины. Они были сложены крест накрест и соединялись попарно верхнее с нижним кожными перепонками, а за ними проглядывал безгубый зубастый рот. Да какой, к чертям, рот – настоящая пасть! Насколько позволяло судить скудное освещение, слизистая была окрашена в темно-коричневый цвет. На верхней челюсти торчало два клыковидных зуба, а между ними зияла широкая диастема**, в которую идеально входил нижний ряд более мелких, острых как частокол зубов. Вместо носа размещалась горизонтальная трепещущая кожная складка, над которой все-таки выделялось подобие широкой плоской переносицы. Глаза были небольшие и глубоко посаженные, в темноте они слабо мерцали – почти как угасающая зеленая химическая свеча. Сурово сдвинутые брови Охотника покрывали роговые пластинки и шипики, уходящие рядами вверх к вискам и формирующие высокий гребень над крутым лбом.
Зоя почувствовала, что волосы на голове встали дыбом и даже, видимо, зашевелились… Но она взяла себя в руки. Нельзя подавать вида, что ей страшно… В конце концов, она уже почти сутки общается с этим чудищем, и оно до сих пор ее не пришибло ни намеренно, ни случайно; оно даже успело поработать ее личной грелкой и попыталось накормить… Ну правда, к чему его бояться?
А ведь он дышит, вдруг осенило зоолога. То есть, земной воздух ему, в принципе, подходит. Может, ему маска больше для сокрытия ужасной этой рожи нужна? Хотя, что-то ведь закачивали те шланги…
Стоя в двух метрах от человеческой особи, Охотник внимательно наблюдал за ее поведением. Очевидно, он заранее ожидал какой-то негативной реакции, потому и не торопился открываться… Но, убедившись, что спутница не падает в обморок и не собирается с криком бежать прочь, рискнул приблизиться к ней снова. Вернее, не совсем к ней, а к мясу, остававшемуся лежать между ними. Зоя же не могла отвести глаз от его страшных ротовых придатков. В голове настойчиво пульсировала одна мысль: сколько уже раз ЭТО приближалось почти вплотную к ее лицу, отделенное лишь тонким слоем металла…
И снова ее пробила невольная дрожь: Нашатырь расправил челюсти. Очевидно, он порядком устал держать их в прижатом состоянии под маской. Верхние придатки были короче нижних и могли, судя по всему, двигаться внутрь пасти, вбок и вверх. Нижние при движении расходились в стороны и отгибались вниз, кроме того, на каждом посередине имелся дополнительный сустав, позволяющий распрямлять их и вытягивать вперед как бивни. Что располагалось дальше, в самой ротовой полости, и присутствовал ли там язык, понять было сложно, так как за передними зубами инопланетянина смыкались две спускающиеся с неба вертикальные складки. Какое непривычное строение…
Ужас понемногу начал уступать место любопытству. Как же, интересно, эволюция дошла до такого? Строением челюсти больше походили на грызущий ротовой аппарат насекомых, но в целом Охотник имел гораздо больше общих черт с позвоночными. Вот так загадка…
Тут Зое опять пришлось отвлечься от размышлений, ведь Нашатырь, отложив маску, приступил к трапезе. И есть с ним «за одним столом» женщине моментально расхотелось. Сперва он придирчиво оценил вкус свинины, несколько раз быстро прикоснувшись к выбранному куску гибким раздвоенным языком, нежданно-негаданно показавшимся из пасти. Зато теперь Зоя знала, что у него есть язык… Похоже, данный орган прятался в глубокой складке, подобно языку змей, поэтому и не был виден в покое. То, что он не использовался для постоянного исследования окружающей среды, наводило на мысль о рудиментарности его раздвоенной формы***.
Тем временем, Нашатырь, вгрызаясь, как зверь, в сырое мясо, начал отрывать острыми нижними резцами большие куски и запихивать их глубже в рот при помощи жвал, после чего проглатывать целиком, задирая голову и дергая ей, точно проголодавшийся аллигатор. Как обедают эти водные хищники герпетологу, конечно, приходилось видеть не единожды, но аллигаторы не тянули на звание разумных, цивилизованных существ, а у Нашатыря определенно были такого рода претензии…
Целая туша, пусть и некрупного, пекари исчезала прямо на глазах. Но это, как оказалось, было еще не все представление. Когда жвала пришельца с силой гидравлических ножниц начали дробить трубчатые кости, добираясь до костного мозга, Зоя уже просто отвернулась.
– Здоров же ты жрать… – ошарашенно проговорила она, когда хруст стих.
Инопланетянин склонил голову к плечу, явно отреагировав подобным образом на ее слова, а потом вызвал у Зои очередной шок, начав облизываться. И не просто облизываться, а тщательно вычищать все свои ротовые складки и перепонки, измазанные в крови. Смотрелось просто ужасно… Хотя, у несчастного создания, награжденного природой столь причудливыми челюстями, похоже, не было иного выбора – фактически лишенное ротовой полости это существо могло поддерживать гигиену выступающих частей лишь таким образом.
Наконец, сытый, довольный и умытый Нашатырь вальяжно развалился напротив, опираясь на локоть и беззастенчиво разглядывая человека. Верхние жвала приподнялись и застыли в зловещем подобии ухмылки, глаза были прищурены. Коротко рявкнув, Охотник указал на недоеденное женщиной «жаркое». Хотя аппетит и пропал, та все-таки запихнула в себя еще пару кусков. Надо сказать, наготовил ей Нашатырь от души: даже с тем условием, что ей бы не пришлось созерцать процесс поглощения им пищи, и даже, если бы блюдо получилось реально вкусным, ей все равно не удалось бы осилить такое количество. Ну, видимо, по себе судил…
Решив немного отвлечься, Зоя отложила мясо и, утихомирив все свои противоречивые чувства, рискнула подсесть к Нашатырю поближе. Завернутый в листья светящийся ХИС она захватила с собой. Охотник заинтересованно привстал. Ох, его ротовые придатки опять шевелились, как же это выглядело…
Собравшись с духом, исследовательница опустилась на колени в шаге от Охотника. Показав на себя обеими руками, она представилась:
– Зоя. Зо-я. Зоя.
Предполагаемый собеседник отрывистым движением склонил голову на бок и тихо зарокотал.
– С-с-сой, – наконец, произнес он, жутко исковеркав ее имя. Но женщина удовлетворенно покивала, мол, отлично, молодец. Покивала и замерла, перепугавшись, – снова забыла, что его это может оскорбить… Впрочем Нашатырь на этот раз отнесся довольно спокойно, видимо, понял, что к чему.
Наевшийся инопланетянин, очевидно, наконец-то пришел в хорошее расположение духа, так как внезапно попытался сказать спутнице еще что-то. Именно сказать. До этого Зоя слышала от него лишь разные спектры рычания, ломая голову над тем, как разумное существо вообще может иметь настолько примитивный язык, но теперь из его пасти вылетали настоящие слова. Его голос был глухой и басовитый, с вибрирующими нотами, как любовная песнь крокодила. Диалект звучал крайне странно для человеческого уха. В целом складывалось впечатление, что из-за строения своего рта Нашатырь говорит весьма нечленораздельно. Лучше всего здоровяку давались шипящие, а вот звуки, требующие для произношения работы губ, в языке Охотников по всей видимости почти отсутствовали, как и сами губы у оных. Складки слизистой рта за передними зубами, похоже, принимали в голосообразовании лишь самое минимальное участие. Казалось, они нужны по большему счету только для того, чтобы в пасть не залетал мусор. Гласные инопланетянин произносил утробно, рокочуще. При этом каждый раз невольно вспоминалась шутка про «прорыгать алфавит». Потерянная часть привычных звуков с лихвой восполнялась рыком, ворчанием, треском и подвыванием, но тут уже не везде было ясно, где именно слова, а где просто выражение эмоций.
Похлопав себя ладонью по груди, он назвался человеку. В сложном имени, которое услышала Зоя, были щелчки и гортанные звуки, которые она, как не старалась, воспроизвести не смогла. Отдаленно получилось что-то вроде «Ч’фко-офгр-р». Она сделала несколько попыток, каждая из которых вызвала у собеседника бурю негодования. В итоге, плюнув на это дело, женщина утвердительно и четко, для значимости даже разделив на слоги, произнесла:
– На-ша-тырь! – и ткнула пальцем в его сторону, и снова повторила: – Нашатырь!
Охотник удивленно хрюкнул, но возражать не стал. На этом тема данного незамысловатого разговора была исчерпана, больше инопланетянин не проронил ни слова.
Немного передохнув, Нашатырь, к большому Зоиному недовольству, извлек череп убитого бандита и, разложив вокруг себя непонятные инструменты и реактивы, полностью погрузился в его обработку, не обращая более на женщину никакого внимания. Та решила не особо сосредотачиваться на его действиях, а лучше воспользоваться случаем и внимательнее разглядеть спутника вблизи. Зоолога все больше интересовали его уникальные челюсти. Мысленно она попыталась разделить их на отдельные косточки, и постепенно догадки выстроились в единую вполне правдоподобную картину.
Несмотря на то, что ротовой аппарат Нашатыря на первый взгляд разительно отличался от того, чем снабдила природа земных рептилий, провести аналогию оказалось достаточно легко. Ведь на самом деле челюсти всех позвоночных состоят из двух половин, что объясняется двусторонней симметрией животных. Во время индивидуального развития организма они срастаются. Верхняя челюсть образуется из расположенных по внешнему краю максилл***, несущих зубы, а так же парных небных костей и сошников по центру. Так что верхние жвала Нашатыря, скорее всего, представляли собой именно свободно оканчивающиеся максиллы, а, вернее, какие-то аналогичные кости. Расположенная между ними непарная верхняя челюсть, имеющая вид практически обрубка, могла состоять из чего-то вроде небных костей. То есть, «пазл» оставался тот же, но пребывал в разобранном состоянии. На «небных костях» виднелось всего два клыка, хотя потенциально там могло располагаться и гораздо больше зубов. Непонятно, конечно, что творилось дальше в пасти, но учитывая, что пищу Охотник не жевал, в ней могло вообще ничего не быть.
В непарную нижнюю челюсть, по-видимому, преобразовались снабженные зубами остатки жаберных дуг и геоидов, которые у земных рептилий составляют подъязычный аппарат. Нижние жвала по аналогии с нижней челюстью позвоночных могли условно именоваться «мандибулами» и состоять из подобий угловых и зубных костей, соединенных суставом. Если взглянуть на нижнюю челюсть змеи, можно увидеть весьма похожее строение, только без сустава. Две половинки у змей, кстати, тоже между собой не срастаются, хотя и соединены в области «подбородка» эластичной связкой – очень удобно для заглатывания крупной добычи.
Очевидно, у предковых форм этого необычного вида произошла мутация, нарушившая сращивание внешних челюстных костей и тем самым превратившая ротовой аппарат в опасное оружие. Не приходилось сомневаться, что в прошлом (а, может, и в настоящем) эти грозные крючья использовались для нападения и обороны. Силу их сжатия Зоя уже имела возможность лицезреть и ни за что не хотела бы проверять на себе.
Возможно, благодаря той же мутации так странно на человеческий взгляд сформировалась и область носа – ее просто особо не из чего было формировать.
Кстати о дыхании… Нашатырь уже несколько часов дышал атмосферным воздухом – заметно, что чуть глубже, но без хрипа и затруднений. Зоя сделала вывод, что инопланетянин все-таки потребляет кислород, хотя бы потому, что он проявлял себя как типичная углеродная форма жизни и ел мясо земных животных. Тогда использование им дыхательного аппарата могло свидетельствовать либо о недостаточном количестве кислорода в земной атмосфере, либо о слабой пригодности для постоянного дыхания ее общего газового состава. И еще, возможно, даже в тропическом лесу легким Нашатыря не хватало влажности. Сейчас, во время дождей, воздух мог более подходить Охотнику, вот он и обходился без скафандра, в остальное же время ему требовалось дополнительное нагнетание водяного пара – в том, что она видела в трубках именно пар, Зоя уже почти не сомневалась. За спиной пришельца не было видно ничего похожего на баллоны, но был некий агрегат, который вполне мог оказаться испарителем. Да и, дыши Нашатырь все-таки какой-либо газовой смесью, ее запасы давно бы уже подошли к концу…
Если газообмен этого организма был именно таков, как полагала зоолог, то большое содержание кислорода, вкупе с повышенной влажностью и, скорее всего, высокими температурами, давали весьма интересное представление о его родной планете. По-видимому она отдаленно походила на первобытную Землю примерно каменноугольного периода. В таком случае, не удивительно, что Охотник так уверенно чувствовал себя в джунглях.
Значит, влажно и жарко… Скорее всего, кругом небольшие пресные водоемы; много осадков, туманы; непролазная растительность. Так себе курорт, но определенное очарование в тех местах, наверняка присутствует. Зоя потянула носом воздух. Может, Нашатырю от предков еще и первичноводный механизм выделения аммония достался? Отсюда и такой запах. У земных рептилий кожа практически лишена желез, кроме мускусных. У звероящеров, давших начало млекопитающим, железы были. У Нашатыря, больше по всем критериям похожего все-таки на вторых, возможно, есть что-то типа потовых – а к чему экономить воду на планете, где ее и так до фига? Зато можно быстро выводить токсичный аммиак. А выводить, судя по всему, приходится много, если сородичи Нашатыря все время поглощают такое же огромное количество мяса, как он сегодня… Короче говоря, пахнуть он пахнет, притом, сильно – это факт, но шкура все время мокрая из-за дождя, и потому непонятно, сколько из нее чего выделяется.
Зоя незаметно понюхала рукав куртки. Да она вся пропиталась этим, с позволения сказать, ароматом! Класс. Ну, что называется, с кем поведешься… Пересаживаешь питонов – тебя обязательно кто-то из них обделает, тягаешь крокодилят-переростков – обязательно один из них на ногу нассыт… Как говорится, у каждой профессии запах особый, но нашу профессию лучше не трогай.
Кстати, еще, как вариант, причиной такого резкого запаха мог быть и непривычный для пришельца белковый состав потребляемой на Земле пищи. Даже если биохимия всех организмов во Вселенной подчиняется общим закономерностям, некоторые вариации все равно обязаны присутствовать. Сомнительно, что у этого существа все съеденное здесь так уж отлично усваивалось. Но, видимо, его цивилизация также пока не изобрела «таблеток от голода», которыми грезит человечество. В полевых условиях выбирать не приходится, захочешь кушать – скушаешь все. Иногда, правда, потом аукнется…
Нашатырь оторвался от своего занятия и поднял на Зою взгляд. Видимо, она уже настолько долго на него пялилась, что Охотника это напрягло. Но, удостоверившись, что человеческая особь сидит спокойно, он фыркнул, немного переменил позу и вновь вернулся к обработке трофея. Череп уже был очищен изнутри и снаружи, отполированная кость начала блестеть. Мастер с нескрываемым благоговением прикасался к глянцевой поверхности, проверяя качество отделки. Он даже еле слышно стал порыкивать от удовольствия.
Зоя и сама не заметила, как начала наблюдать за его руками. Теперь, когда уже не осталось мозгов и кровищи, процесс обработки черепа казался более цивильным. На первый взгляд грубые и неуклюжие кисти весьма ловко манипулировали инструментами. Где-то Охотник пользовался и когтями. Его ладони выглядели гладкими, мозолистыми, а тыльную сторону покрывали ряды прямоугольный щитков, уходящие на каждый палец. На обеих руках были надеты дырявые перчатки по типу байкерских, снабженные проводками и ремешками.
Зрелище неожиданно пробудило давние воспоминания, порождая странную ассоциацию. Последняя встреча с дедом Сережей… Он в тот вечер корпел над резным медальоном для лосиных рогов. По ходу дела байки травил, анекдоты; пару раз чуть палец себе не оттяпал. Зоя каждый раз пугалась, а дед хмыкал, мол, коли оттяпаю – вырежу себе деревянный. Шутил он так… Заядлый охотник и рыболов, душа компании… Чучельник был известный, звери и птицы из его рук точно живые выходили. Пятнадцать лет назад он не вернулся с охоты. Нет, не волки-медведи задрали, и не шальная пуля достала, все было прозаичнее. Дед погиб нелепо и внезапно – в автокатастрофе на пустынной ночной трассе. Настрелял в тот день рябчиков… Как глупо: ради того, чтобы добыть пару этих лесных куриц, замечательный человек простился с жизнью. А ты, Нашатырь, неужто тоже готов отдать за эти косточки свою жизнь?
Да что там… Сама Зоя ушла недалеко. Она едва не погибла из-за пары неуловимых ящериц. И, может, гибель еще ожидает ее впереди, успокаиваться рано. Самое обидное, что она нашла кое-что гораздо интереснее, чем Cercosaura hypnoides, но узнает ли кто-то о ее открытии?
Эх, Нашатырь, жаль, ты сам не можешь стать для меня живым трофеем, подумала Зоя. Слишком не равны габариты и силы. Хотя, наверное, к лучшему. Его ж на запчасти разберут, попади он в какой-то из исследовательских центров. И ладно сама Зоя оценивает его с позиции герпетолога, она ведь при этом понимает, что Нашатырь – не просто интересный для изучения живой организм, а личность, пусть и весьма… экстравагантная. Но многие ли другие ученые захотят понять то же самое?
– Давай договоримся, что никто никому не трофей, ладно?
Нашатырь снова кинул на женщину недоумевающий взгляд, все так же приподнимая максиллы.
– С-с-сой, хр-р-р-р, ч-ч-ч-ч. У-у-уохф-ф-ф, – изрек он, будто это что-то могло разъяснить. Он как раз обжигал череп уже знакомой Зое горелкой, скорее всего, используя ее сейчас по прямому назначению.
Вот сидит он и невозмутимо так шлифует кости Зоиного сородича. И знает при том, что она рядом и в курсе дел. Но его, по-видимому, ничуть не смущает. Или понимает, что тот сородич был ей враждебен, потому и спокойно демонстрирует свою деятельность?
Странная, кстати, вещь… В том лагере было около двадцати пяти человек, Нашатырь отправил к праотцам всех до одного, но забрал только голову главаря. Смысл? Может, потому что только с ним бился в рукопашную? Или это какой-то ритуал? В любом случае, хорошо, что так… Зоя на секунду представила Нашатыря обвешанного двумя десятками окровавленных черепов, и ей это зрелище не понравилось.
Женщина устроилась поудобнее и продолжила наблюдать за действиями рассевшегося перед ней невероятного существа, размышляя о том, что оно, в конечном итоге, может из себя представлять. Абсолютно непостижимым образом Охотник сочетал в себе самые архаичные и прогрессивные черты. Нашатырь рычал будто зверь, имел когти и был одет как варвар, но при этом пользовался технологиями даже на Зоин неискушенный взгляд превосходящими по своему уровню все людские изобретения. Все, что он делал, он делал умело – дрался, охотился, ориентировался в лесу, кости шлифовал… Только это была лишь одна сторона его жизни, походная. Но интересно, как выглядят у подобных существ быт и взаимоотношения? Или охота – и есть все, чем они занимаются? А как же наука, производство, медицина? Все это должно быть по определению, но настолько не вяжется с образом Нашатыря…
