Текст книги "Нашатырь (СИ)"
Автор книги: Rauco
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Что у тебя опять случилось?
Он дернул одной максиллой, будто поморщился: «Так, ерунда». Зоя наклонилась над ним и не сдержала улыбку: заноза. Ну ты даешь, инопланетный разум… Значит, огнестрельное ранение в живот для тебя не проблема, а вынуть обычную занозу ты не можешь. Решил прибегнуть к оперативному вмешательству – неужто даже иголки среди твоего добра нет? Сейчас только зря раскурочишь себе лапищу.
Вздохнув, Зоя отодвинула его руку со скальпелем и показала знак «стоп». Нашатырь неожиданно послушался, отложив свое орудие инквизиции. Пока спутница копалась в рюкзаке, он с интересом следил за ней. Наконец, Зоя отыскала швейную иглу и пинцет (без последнего она не отправлялась ни в одну экспедицию). Зажав иглу краями пинцета, она сунула оба инструмента в огонь, как следует их прокалив, а потом вернулась к Охотнику, опустившись перед ним на колени.
Подхватив когтистую лапу с тыльной стороны и притянув ее к себе, Зоя на миг насторожилась, улавливая реакцию «пациента». Он был на удивление спокоен. Колючка какого-то растения засела в месте соединения указательного пальца с ладонью – на сгибе, где кожа была тоньше. Достать ее не составило никакого труда, все заняло не больше минуты.
– Ну вот, а ты говоришь… – неопределенно фыркнула Зоя, мельком заглянув в его недоумевающие глаза и снова переводя взгляд на широкую нечеловеческую ладонь, все еще покоящуюся на ее руке. Тяжелая, очень жесткая, почти пергаментная, с несколькими надломами, но без папиллярных узоров, она казалась грубо вырезанной из дерева.
Нашатырь достаточно мягко высвободил лапищу и придирчиво осмотрел ее. Затем поглядел на женщину уже как будто бы с уважением и благодарно заурчал. Но Зоя еще не закончила исследовать его конечность. Надеясь, что Охотник и дальше будет оставаться столь же благосклонным, она, протянув руку, снова коснулась его ладони и слегка надавила изнутри на согнутые пальцы, заставляя их распрямиться и разворачивая к себе. Нашатырь снисходительно наблюдал за ее действиями, повинуясь направляющему его кисть движению и великодушно позволяя человеческому существу делать все, что заблагорассудится. И Зоя, пользуясь этой внезапной кратковременной покорностью, приложила к его ладони свою, сравнивая размеры и пропорции.
Это было потрясающе… Волнующе… Нереально… Тоже руки – созданные природой умелые манипуляторы разумного существа, почти как у нас, – но вместе с тем совсем другие… Менее гибкие, вряд ли знающие, что такое нежность, но испытавшие на себе все грани сражения. На фоне темнеющей грозной длани женская рука казалась тонкой птичьей лапкой. Вздумай сейчас Нашатырь сдавить кулак, и от нее бы ничего не осталось…
Зоя попыталась отнять ладонь, но к своему удивлению не смогла этого сделать – ее будто бы прижала неведомая сила. Впору было перепугаться, но страх словно что-то блокировало, точно так же, как волю. Зое сложно было объяснить неожиданно возникшее чувство. Зачарованная столь необычным контактом, она вдруг будто бы начала пропускать через себя все, к чему были привычны руки чужака.
…Палец на тонком лезвии пробует остроту, ведет вдоль изгиба почти любовно. Ленивое поигрывание увесистым копьем, привычный на ощупь узор, покрывающий древко. Теплеющий от прикосновения металл, жадный до крови.
Поворот и стремительный бросок. Острие пробивает преграду. Вибрация, звон…
Сопротивление врага, еле сдерживаемый натиск, тяжесть собственного поднимающегося напряженного тела…
Когти впились в крепкую древесную кору, она крошится под ними, опадая вниз легкими хлопьями.
Сжатый до хруста кулак.
Замах! Рывок! Удар!
Смыкающаяся медленно железная хватка. Треск ломающихся костей, стон рвущихся мышц…
Тугая плоть взрезана одним точным движением. Погружение в нее, во внутренний опаляющий жар…
Трепетание в пальцах. Горячие струйки просачиваются сквозь них и стекают до локтей.
Обмякшая, внезапно потяжелевшая добыча. Жизнь больше не принадлежит ей – он ее забирает.
Ощущение небывалой силы и власти…
Первобытность, бесконтрольность, безнаказанность…
– Ты – демон… – прошептала Зоя, покачивая головой и, точно в полусне, встречая внимательный, тоже изучающий взгляд напротив.
– Да, – рыкнул Нашатырь и убрал руку.
Женщина вздрогнула, как очнувшись. Она сперва ошалело вытаращилась на Охотника, а потом быстро зажмурилась, приводя мысли в порядок. Наваждение нехотя рассеялось. Конечно, ей послышалось. Он просто издал очередной невнятный звук. Он не говорит и русского не понимает, разве что, пару слов – Зоино и свое имена, «стой» и, вроде, еще что-то…. «Да-нет» тоже, кажется, стал различать, но это еще не значит, что он может дать утвердительный ответ на впервые услышанную конфигурацию. И, все же, как натурально вышло…
«Если вас только не сожрет Лесной Демон» – откуда-то из глубин памяти всплыла непонятная фраза Анхеля, расставляя вдруг все на свои места.
– А ведь тебя так уже называли, верно? – голос Зои предательски дрогнул. Охотник вместо ответа приподнялся, разведя и вновь скрестив все четыре жвала.
Внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, женщина поспешно встала и отошла. Испытующий взгляд, тем не менее, не торопился ее отпускать, и Зоя трусливо спряталась от него в палатку, где просидела до темноты. Сам Нашатырь с места не двинулся. Он просто дождался ночи и ушел.
Следующий день прошел спокойно. Он выдался теплым, пасмурным и немного дождливым. Охотник вновь добыл дикую свинью, устроив после долгого вынужденного поста настоящее пиршество. Остаток дня он лениво провалялся в развилке дерева, переваривая съеденное, пока Зоя со скуки слонялась по ближайшим окрестностям, а к ночи опять куда-то собрался.
Махнув уже рукой на его похождения, женщина спокойно отправилась спать, не догадываясь, что грядущая ночь подготовила ей неожиданный сюрприз. Часу в первом-втором ее разбудил какой-то звук снаружи. Решив, что вернулся Нашатырь, Зоя выглянула из палатки, но вместо компаньона увидела странный приземистый и длинный силуэт, слабо освещенный лунным светом. От страха она едва не лишилась дара речи… Еще теплое кострище, аккуратно ступая, обходил кругом ягуар! Очевидно, он учуял запах свиной крови, пропитавшей землю в месте разделывания добычи. Надо сказать, Нашатырь всегда исправно куда-то выносил со стоянки все объедки, видимо, чтобы не привлекать внимания таких вот нежеланных «гостей». Но в этот раз уничтожить все следы не удалось, и результат не заставил себя долго ждать…
Почти не дыша, стараясь двигаться как можно тише, Зоя втянулась обратно в палатку, продумывая план возможной самообороны. Из оружия у нее был лишь перочинный нож… Можно, наверное, громко заорать, если что, – это может испугать кошку… Или ослепить фонариком?
На всякий случай она потихоньку взяла ни разу еще не использованный за это время большой фонарь и поместила палец на кнопку, одновременно набирая в легкие побольше воздуха. Снаружи хрустнула ветка… И воцарилась тишина. Через несколько минут тревожного ожидания Зоя осмелилась снова высунуться из укрытия. Ягуара и след простыл. Но до рассвета уже не удалось сомкнуть глаз.
Нашатырь явился под утро. Разило от него просто дико. Пришел довольный, помурлыкивая себе под нос, с очередной чьей-то головой. Видать, выследил прежнего обидчика. Бросилась в глаза характерная бандитская внешность убитого колумбийца – на одной щеке шрам, на другой нечеткая татуировка. Голова была почти целой и, судя по всему, не отрезана, а оторвана… Похоже, Нашатырь добивал по лесу последних оставшихся гангстеров…
– А есть что будем? – недовольно спросила встречающая его Зоя. Охотник остановился и непонимающе завертел башкой. Женщина постучала по пустому котелку, висящему над кострищем, и демонстративно потерла живот, получив в ответ неопределенное басовитое гудение. Наверное, удивился, что людей надо так часто кормить… Сам-то вчера сожрал опять цельную тушу, как только под ним еще деревья-то не ломаются…
Не задерживаясь более, он вскарабкался по ближайшему стволу и исчез среди листвы. Через некоторое время на землю шлепнулся капуцин со свернутой шеей. Вот обезьян Зоя еще не ела…
Нашатырь так и не спустился до самых сумерек – приводил трофеи в порядок. О его незримом пребывании косвенно свидетельствовали периодически падающие сверху веточки и удовлетворенное ворчание, иногда раздающееся из кроны. Зоя заключила, что спутник подустал от ее навязчивого общества и специально прячется там, где она не сможет его достать. Его ставшее уже регулярным вечернее исчезновение лишь подтвердило догадку, так как на этот раз Охотник ушел верхами, даже не сказавшись предварительно. Просто в какой-то момент перестало ощущаться его присутствие, и над стоянкой повисла непривычная, тревожная тишина.
Вместе с ночью надвигалась серьезная гроза, влекомая потоками горячего влажного воздуха. Сельва погрузилась в небывалую духоту. Одно радовало: в предстоящей буре можно было не бояться хищников, они точно останутся «сидеть по домам». Зоя хотела днем показать Нашатырю следы, натоптанные дикой кошкой у костра, да так и не успела, о чем весьма сожалела, предчувствуя очередную бессонную ночь. Но теперь было не важно.
Тем не менее, когда на джунгли обрушился ливень и шквалистый ветер, стало ясно, что нормально выспаться все равно не получится. Деревья гнуло к земле, а палатку едва не сдуло. В воздухе вихрями кружилась сорванная листва, вокруг текли уже целые реки, небо то и дело озарялось фиолетовыми вспышками молний, а грохотало так, что каждый раз закладывало уши.
Лишь часам к шести бурю куда-то унесло, и над лесом просветлело. Возвратился насквозь мокрый Нашатырь. Насколько можно было судить, он был недоволен, возможно, потому что без трофея. Зато с какой-то пернатой дичью – Зоя этого вида птиц к своему стыду не знала. Сгрузив женщине всю добычу, Охотник вновь уединился наверху и так же, как в предыдущий день, до темноты не высовывался.
Не исключено, что он там просто спал, так как слез очень поздно и подозрительно расслабленный, пребывая уже в совсем ином расположении духа. Приветственно рыкнув, он опустился на землю, словно желая составить компанию сумерничающей Зое. Надо сказать, инопланетянин не любил находиться близко к костру и всегда, если и располагался возле него, то на некотором отдалении, а почему – неизвестно.
– Вот скажи мне, друг сердечный, что за перепады настроения у тебя? – вороша догорающие угли веточкой, лениво протянула Зоя. – Я какие-то твои планы нарушила, да? А у меня, знаешь ли, тоже планы были… И ничего, не психую.
Инопланетянин по-прежнему не разбирал ее слов, но Зоя продолжала разговаривать с ним, точно так же, как разговаривала дома с кошками, собаками, и даже с ящерицами, бывшими в разное время под ее опекой. Такова природа человека: он не может долго молчать. Природа Охотников явно была иной: молчание оставалось характерной чертой Нашатыря на протяжении всего их совместного путешествия. Звуки-то он издавал, а вот говорить – почти не говорил.
И снова Нашатырь вслушивался в звуки ее речи, наклонив голову, словно поддерживая молчаливый диалог. Ох, как же путешественница стосковалась по нормальному живому общению… Конечно, нельзя было сказать, что общаться с компаньоном – все равно, что разговаривать со стеной, он реагировал на интонацию, пытался изъясняться жестами, но все это как-то через силу, со скрипом. Им обоим было крайне сложно друг друга понимать. Подумать только, в кои-то веки встретился космический пришелец, и оказался даже не телепатом… Сплошное надувательство эта ваша научная фантастика.
С другой стороны, вот что это позавчера было? Во время их нетипичного контакта рука к руке, Зоя на мгновение будто бы стала своим необычным спутником, перенимая смешение неправдоподобно ярких эмоциональных образов и несвойственных ей, но не менее реальных ощущений. Создавалось впечатление, что Охотник показал таким образом, что не стоит к нему слишком уж легкомысленно относиться. Но как он это проделал? Непонятно. Впрочем, это могло быть и банальное самовнушение. У Зои стресс, у Зои не в порядке с головой. Зоя поперлась в лес за коллекционирующим черепа инопланетянином и хочет взять у него интервью…
А ведь, кроме шуток, несколько раз у нее возникала мысль попробовать обучить Нашатыря хотя бы самым базовым фразам, а, может, и самой выучить несколько слов на его языке, но пока никак не представлялось случая вывести его на такой обмен информацией. По факту, они более-менее длительное время находились рядом лишь во время переходов и за едой, в другие же моменты Охотник старался человека избегать. То ли он не мог пересилить внутренние противоречия, твердившие, что Зоя – всего лишь самка промыслового вида, то ли неприступного воина коробило от мысли, что самка эта уже несколько раз становилась свидетельницей его слабости. Ясно было одно: насколько сложившаяся ситуация оказалась непривычной и волнительной для Зои, настолько же она стала непростой для Нашатыря. Ему, пожалуй, приходилось даже труднее: если женщине понадобилось всего лишь преодолеть страх и пойти за чужаком, то ему предстояло побороть стереотипы, изменить привычное поведение и взять на себя дополнительную ответственность. Все это, разумеется, порождало полный эмоциональный раздрай, в наличии которого Охотник скорее всего не хотел признаваться даже самому себе.
Зачем ему понадобилось взваливать на себя эту ношу? Зоя уже в который раз задавалась этим вопросом и не находила точного ответа, а спросить не могла. Однако она имела все основания полагать, что Охотником руководили совсем не жалость и не внезапный альтруизм – слишком уж он для этого дергался. «Живым трофеем» Зоя также не была – она только недавно начала это понимать, анализируя отношение чужака к себе. Причиной его поведения, похоже, являлась шутка обманутого инстинкта, либо безоговорочное подчинение какому-то правилу. Создавалось впечатление, что у Нашатыря просто нет выбора. Он очень походил на сбитую с толку птицу, которая, завидев оранжевые рты золотых рыбок, перепутала их с птенцами и начала кормить. Обстоятельства непреодолимой силы, некий стимул, запускающий цепь реакций, не зависящую от условий, не подчиняющуюся общему контексту…
Если без личной оценки взглянуть на произошедшее, то их взаимоотношения четко делились на несколько стадий. Сперва Зоя в глазах Нашатыря, по видимому, ничем особым не выделялась. Он равнодушно наблюдал, как ее и других двух ученых захватывают в плен. Возможно, он, конечно, недопонимал, что именно происходит, и предпочел не вмешиваться в дела людей. Лишь, проследовав за бандитами в их лагерь и вступив с ними в сражение, Нашатырь получил основания влиять на их судьбу. И только тогда он каким-то образом классифицировал этих существ. Все они подошли ему в качестве добычи, одна Зоя, определенная им как-то иначе, была оставлена в живых.
Чем-то, значит, она кардинально отличалась от остальных. Ну, как, чем… Сразу многими критериями. Во-первых, она единственная была безоружна, во-вторых, только она сидела связанная, ну и, в-третьих, кроме нее, женщин в лагере не наблюдалось. То есть, скорее всего, что-то из этого, а, может, все враз, остановило руку Охотника, не позволив причинить Зое вред. Складывалось впечатление, что как раз вступил в силу некий запрет убивать настроенных мирным образом особей или, возможно, самок. И, причем, не только убивать, но и оставлять в опасности. Нашатырь освободил Зою, предоставив бежать, куда ей вздумается. Он наверняка считал, что на этом их общение закончено, но тут дело приняло неожиданный для него оборот. Зоина навязчивость в попытках присоединиться к нему легла наперерез всем его имеющимся знаниями о людях. Она ошеломила Охотника, поставив в тупик. Что ему было предпринять? Прогнать особь не получилось, а убивать было нельзя. Оставалось лишь позволить тащиться за собой, пока ей не надоест… Нашатырь ведь и правда далеко не сразу согласился на совместное путешествие. Еще бы: изначально это никак не входило в его планы. Но он, похоже, просто не знал, что ему с этим делать…
Чуть позже случилось еще кое-что, ввергшее инопланетянина уже в полное замешательство: он обнаружил Зоины «трофеи». Возможно, для него весь мир перевернулся в тот момент, когда он осознал, что не один тут охотится. Это обстоятельство заставило взглянуть на женщину почти как на равную, хотел Нашатырь того или нет. А пока он на ходу осмысливал всю ситуацию, Зоя преподнесла очередной сюрприз, к которому Охотник опять не был готов: она оказалась ужасно слабой. Она не могла долго идти, она не могла найти еду, она канючила… А он, позволив ей путешествовать с ним, уже возложил на себя некоторые обязательства, которым не мог изменить. В этом положении плюнуть на все и оставить человеческую особь в лесу голодать и замерзать было снова равноценно ее убийству, пусть и непреднамеренному. И Нашатырю более ничего не оставалось, как кормить и оберегать капризное существо, пока оно само не соизволит его покинуть. Этот снежный ком проблем кого угодно вывел бы из равновесия… Наверняка, сам Охотник не раз задавался вопросом: какого черта? Но сжимал зубы и терпел.
Примечательно, что он все это время продолжал подстерегать добычу, будто от этого зависело нечто чрезвычайно важное. Похоже, что Зоя сильно его задерживала, отнимая уйму времени, и бедный Нашатырь метался то к ней, то по своим делам, точно пашущий на двух работах отец семейства.
Потом его ранили. И человеческая особь все равно осталась с ним, всеми силами пытаясь помочь. Ему, воину-одиночке, явно привыкшему справляться со всеми трудностями самостоятельно, этого было, наверное, вообще не понять. Сочувствие со стороны маленького и слабого существа одновременно было оскорбительным и вместе с тем необъяснимо подкупало. Вряд ли суровые сородичи принесли бы хворающему Нашатырю воды, вряд ли стали бы беспокоиться за него и тем более показывать свое беспокойство. А Зоя, очевидно, вновь разрушила все его стереотипы. И Охотнику поневоле пришлось сделать еще один маленький ответный шаг ей навстречу.
Они сидели и молчали. Зоя все думала…
Нет, сейчас тоже было не время предлагать «уроки инопланетного». Чувствовалось, что не время.
Вдруг что-то заставило Охотника насторожиться. Он привстал и устремил взгляд в темноту. Спустя мгновение там, куда он смотрел, блеснуло два перламутровых глаза.
– О, старый знакомый, – тоже приподнимаясь, прокомментировала наконец-то отвлекшаяся от рассуждений Зоя.
Из-за деревьев нерешительно, озираясь и принюхиваясь, выступил ягуар. Его богатая шкура отражала последние отблески затухающего пламени, уши были прижаты, а пасть приоткрыта. Кошка, похоже, почуяла Нашатыря и никак не могла сообразить, что к чему. Наверное, стоянка находилась на территории постоянных охотничьих угодий зверя, вот он и приходил уже второй раз разбираться.
Ягуар застыл, подняв переднюю лапу. Незнакомое ему существо застыло напротив. Раздалось сдержанное пока рычание на два голоса. Оба хищника на удивление попали в одну тональность, чем еще больше смутили друг друга. Ягуар встал на все четыре лапы и слегка попятился. Нашатырь выпрямился во весь рост.
За этой пугающей и одновременно в чем-то комичной картиной Зоя наблюдала, затаив дыхание. Если честно, сейчас она больше опасалась не за себя и не за спутника, а за ягуара – Нашатырь по всем габаритам был намного крупнее и мощнее дикой кошки. Если для человека ягуар и мог представлять какую-то опасность, то в его способность причинить ощутимый вред гигантскому рептоиду верилось с трудом.
Медленно Охотник начал снимать маску. Ты хочешь вызвать кошку на бой, здоровяк? Ты серьезно? Ну не глупи, пожалуйста… Зоя прикрыла глаза рукой. Однако Нашатырь собирался сделать нечто иное. Освободив из металлического плена свою пасть, он набрал полную грудь воздуха и, резко пригнувшись почти до уровня ягуаровой морды, издал настолько ужасающий рев, что в радиусе километра уснувшие птицы в панике поснимались с веток. Ягуар, мягко говоря, обалдел. Более свирепого противника, по всей видимости, ему еще встречать не приходилось, а невиданной конструкции челюсти с клыками намного превосходящими его собственные вообще вводили в ступор. Зверь присел на задних лапах и вновь попятился, уязвленно скалясь, а в следующую секунду развернулся и был таков. Непроизвольно кинув взгляд в область вильнувшего на прощание хвоста, Зоя успела заметить, что это самка.
Нашатырь зафыркал и неторопливо вернулся на прежнее место. Вопрос о принадлежности территории разрешился его безоговорочной победой. Зоя вздохнула с облегчением. Она была несказанно рада, что обошлось без кровопролития, и спутник не полез в драку с животным – иначе бы она в очередной раз усомнилась в его интеллекте. Он просто припугнул зверя, и вышло эффектно, тут не поспоришь…
Минуло больше часа. Они так и сидели молча возле костра, который сразу же после инцидента был раздут пожарче: женщина – как можно ближе к пламени, Охотник – метрах в четырех. Уходить он на сей раз не спешил… Зоя уже успокоилась, но спать не шла, хотя и заметно клевала носом. Вот ее глаза в очередной раз закрылись, и тут же кто-то осторожно тронул ее за плечо. Нашатырь незаметно оказался рядом и теперь склонился над ней, похожий в огненных отсветах на сказочного дракона. Дождавшись, когда спутница сфокусируется на нем, он указал на палатку, потом, перехватив ее недоверчивый взгляд, похлопал себя по груди и ткнул когтем в землю: «Отдыхай, я останусь здесь». Зоя удивленно вскинула брови. Воин только что в очередной раз поступился своими принципами, смирившись с тем, что эту и, вероятно, все последующие ночи придется коротать, охраняя человеческую самку.
Комментарий к Глава 9. Опять за старое
Навеяно «Deep forest»:
композиции «Pacifique», «Forest Hymn», «Night bird»
Иногда посматривайте в “шапку” – там появляются ссылки на новые иллюстрации ;-)
========== Глава 10. Ответный шаг ==========
Неизвестно, сыграл ли свою роль ночной визит ягуара, или Нашатырь действовал в соответствии с каким-то одному ему известным планом, но следующим утром, стоило только Зое проснуться, он тут же начал побуждать ее отправиться в дальнейший путь. Ворча и зевая, женщина принялась собираться и складывать палатку. Сейчас как никогда прежде хотелось горячего кофе и омлета с тостами… Душу бы продала за омлет…
– Может, ты все-таки немного умеешь читать мысли? – с подозрением спросила женщина, когда добытчик предложил ей на завтрак три яйца какой-то неведомой, но, видимо, достаточно крупной птицы. Он приволок их прямо с гнездом, умудрившись не разбить.
Наскоро пожарив яйца в котелке, Зоя не без удовольствия их умяла, задаваясь вопросом, а чем же кормится сам Нашатырь вот уже третий день? Судя по всему, ничем… Подобно гигантскому варану или крокодилу, он предпочитал наедаться, пока не попрет из ушей, а потом неспешно тратил калории в течение нескольких суток. Вообще, удобно… Зое вот постоянно есть хотелось, это очень отвлекало от путешествия.
Наконец они собрались и двинулись дальше. На поясе Охотника висело уже четыре гладко отполированных человеческих черепа, а за спиной помещались позвоночники главаря банды и второго неизвестного, очевидно, нанизанные на какую-то прочную нить. Нашатырь вышагивал не торопясь, позволяя нагруженной Зое поспевать за собой, и общий темп наводил на мысль, что переход будет долгим.
Куда они снова шли? Извечный вопрос…
Впрочем, сегодня идти было как-то очень легко и даже приятно. Сквозь облака проглядывало солнце, и моросящий мелкий дождик то и дело вспыхивал, как золотая россыпь. Потеплело настолько, что Зоя разделась до майки. Москиты роились поодаль, но почти не подлетали.
Часа через три устроили первый привал – под удачно попавшимся разлапистым авокадо. Зоя там наелась до отвала и еще нарвала столько плодов, сколько смогла унести. Подождав, пока она отдохнет, Нашатырь снова пошел вперед, прямо сквозь самую гущу зарослей. Не смотря на то, что он выпустил свои запястные лезвия и периодически прибегал к их помощи, в целом через подлесок он скорее не прорубался, а проламывался, оставляя за собой широкую просеку. Несколько раз он останавливался и сверялся со своим наручным компьютером, значит, двигался все же не по наитию, а по навигатору. Зоя с удивлением успела отметить, что все символы, загорающиеся на экранчике были ярко-красного цвета, ни дать ни взять дешевые китайские часы-будильник…
Она шла и непрерывно оглядывалась вокруг. Насколько хватало глаз, высились колоннообразные стволы деревьев. Зоолог не слишком разбиралась в местной флоре, хотя отличала некоторые пальмы и фикусы. Многие стволы были покрыты небольшими цветками. Красноватую почву плотным ковром устилали опавшие листья и ветки; периодически встречались большие подушки мха. Над головой колыхался высокий шатер из сомкнутых крон, изобилующий рваными просветами, через которые сквозили редкие солнечные лучи.
Зоя сама не заметила, как увлеклась сбором «подножного корма». Заприметив кусты папоротника, она собрала в пучок самые молодые вайи* и набила ими карманы – говорят, в вареном виде они весьма питательны. Потом встретился вид съедобных орхидей с желто-коричневыми цветами – Анхель успел показать этот цветок ученым. Зоя сжевала пару бутонов на ходу, не найдя во вкусе ничего особенного.
Недовольный, что спутница начала часто задерживаться, отвлекаясь на всякую ерунду, Нашатырь строго рыкнул, приказывая поторапливаться, и сам ускорил шаг. Нашелся тут начальник, раскомандовался… Зоя набрала в легкие воздуха и, как сумела, рыкнула в ответ. Не ожидавший подобного, Охотник аж присел, и потом остаток пути странно косился на давящуюся со смеха, но притом отчаянно корчащую серьезную физиономию женщину.
Уже с наступлением темноты путники вышли к небольшой реке. По всей видимости, она в своем обычном состоянии представляла собой ручей, но, с приходом дождливого сезона, превратилась в ревущий грязный поток. Неподалеку Охотник указал место новой стоянки. Зоя уже привычным образом распаковала вещи, разложила палатку и развела костер. На ужин она сварила папоротник. На вкус он оказался странным… Дожевывая последний росток, она невзначай вспомнила, что варить надо было минимум в двух водах, но решила, что обойдется. Не обошлось.
Реально ли ужин стал причиной отравления, или Зоя второпях недокипятила воду для питья, но среди ночи ей пришлось проснуться от тошноты и рези в животе. Перевернув аптечку и проглотив все хоть сколько-нибудь подходящие по случаю препараты, женщина тем не менее замучилась бегать за пределы «лагеря». Видя ее настораживающее состояние, Нашатырь тоже засуетился и несколько раз порывался пойти с ней. Зоя махала на него руками и, еле сдерживая неприятные позывы, кричала:
– Стой, где стоишь, дубина! Я пошла блевать! Я справлюсь БЕЗ ТЕБЯ!!!
Что-то, наконец, смекнув, он прекратил свои поползновения, а после очередного возвращения измученной человеческой особи попытался предложить помощь. Ткнув пальцем в сторону Зои, он положил руку себе на живот и согнулся, имитируя приступ боли, потом поднял и наклонил голову, что у него всегда означало вопрос, интерес, либо непонимание.
– Ага, живот болит, – подтвердила женщина.
Тогда Нашатырь извлек одну из своих страшных игл миллиметра три в диаметре и протянул Зое, успокаивающе ворча. Но спутнице эта идея не понравилась – неизвестно, как бы на нее подействовал инопланетный препарат, ну и сама иголочка… кхм…
– Да ты, верно, с дуба рухнул? Нет, не-ет! – замотала она головой и залезла в палатку, чтобы компаньон не доставал ее этой своей внезапно прорезавшейся заботой… Впрочем, минут через десять пришлось срочно бежать обратно.
К большой чести Нашатыря, он отнесся к состоянию женщины с неожиданным пониманием, хотя, при своей феноменальной устойчивости к боли и повреждениям, он вполне мог даже приблизительно не представлять, насколько она страдает. Когда утром Зоя проснулась вся разбитая и еле выползла из палатки, к ее удивлению, в котелке ждала горячая вода, а на широких листьях, как на подносе, лежало несколько видов фруктов на выбор. И где он только это все доставал? Очевидно, поднимался на самые высокие деревья – большинство плодов росло именно в верхнем ярусе, именно поэтому Зоя обычно не видела в лесу ничего съестного. Особенно приятно было, что спутник заморочился разведением и поддержанием ненавистного ему огня, не смотря на то, что сам не признавал важности кипячения.
– Нашатырь, ты просто золото, – растроганно произнесла женщина, – но я пока вообще ничего есть не могу…
Охотник озадаченно повертел башкой и куда-то унесся, вернувшись лишь через пару часов. Оказалось, что он ходил добывать для своей нынешней подопечной мясо. Снова притащив трех птиц неизвестного вида, по цвету и размеру напоминающих нечто курообразное, Охотник предложил их Зое, но, к своему видимому огорчению, вновь получил отказ и сжевал добычу сам, чтобы добру не пропадать. Наблюдая, как он поглощает пищу, женщина невольно задумалась о том, как он умудряется ловить птиц. Судя по тому, что у всей дичи была свернута шея, он не использовал каких-то особых средств, а попросту хватал ее голыми руками, но, вот как ему это удавалось, был большой вопрос. Может, банально пользовался своей маскировкой?
Двое суток Нашатырь хлопотал вокруг Зои, пока ту беспощадно поласкало. Она от людей-то давно такого внимания не видела, а тут… Он упорно предлагал ей разные виды пищи, дежурил возле нее ночами и вообще в целом выглядел обеспокоенным. Еще недавно она посчитала бы, что более в его духе прирезать ее, чтоб не мучилась, но теперь личность Охотника открывалась совсем с иной стороны. Что это было? Простая жалость? Благодарность за то, что она тоже была рядом, когда он болел? Зоя точно не знала, но была в любом случае очень признательна своему странному спутнику.
На третий день ее состояние улучшилось, но оставалась слабость. Зоя впервые попробовала поесть вареного мяса. На десерт Охотник преподнес ей настоящую маракуйю, которую желудок все еще нехотя, но принял. Женщина не спеша ела, запивая все большим количеством теплой воды, а инопланетянин расположился неподалеку и терпеливо, точно заправская сиделка, наблюдал за процессом. Его лицо, как обычно, было скрыто за маской, но по поведению можно было догадаться, что он пытается оценить текущее состояние спутницы. Когда она сделала перерыв, отложив еду, он с нехарактерным воркующим звуком подобрался ближе и, взяв небольшой кусочек мяса, протянул его Зое, как бы уговаривая покушать еще. Видимо, ему очень хотелось удостовериться, что с человеческой самкой все уже в порядке и, кажется, основным критерием здоровья для ее вида он посчитал именно количество съеденной пищи.
