Текст книги "Yuruginaidesu (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Здоровяк несколько мгновений продолжал смотреть мне прямо в глаза, но, так и не увидев чего-либо похожего на издевку или попытку оскорбления, скупо кивнул, изображая жест благодарности. А я после этого слегка покосился в другую сторону, посмотрев теперь уже на затихшую Мико.

– Да, надежные люди для самых разных дел.

Позолоченный Будда продолжил хранить угрюмое молчание, и мне не оставалось ничего другого, как развернуться-таки, наконец, на сто восемьдесят градусов и зашагать обратно к открытой двери, возле которой маячил Кондзаки.

Жизнь странная штука, сложная и зачастую непредсказуемая. Вот кто бы мог подумать, что моя попытка исполнить желание Харады-сенсея и последующая поездка на турнир, в итоге не только обернется для меня кучей неприятностей в самой Йокогаме, но потом еще и переполошит весь местный гадюшник? Позолоченный Будда, Одноглазый Тори, Юго-Юго, Сатоми, Блондин – кто еще, скажите на милость, вдруг резко начнет проявлять ко мне излишний интерес уже в ближайшие дни? А ведь я так искренне надеялся, что смогу провести свой последний школьный год в относительной тишине и покое, благодаря суровой репутации заработанной в прошлом. Но, видимо, не судьба. Ладно, проехали...

Спустившись по лестнице, я вышел из школы и направился, наконец, в сторону старой котельной. Но кто-то там наверху решил, что на сегодня мне хреновых сюрпризов еще недостаточно. И очередной из них, как оказалось, уже поджидал меня буквально за следующим углом. Стоило только свернуть в полутемную аллею между стеной здания и сетчатым забором, с внешней стороны которого росли старые деревья, посаженные, наверное, еще при строительстве всего приютского комплекса, как на меня с невнятным криком бросилась какая-то тень. К счастью, моя реакция в этот раз сработала безотказно, и тело, как это часто бывало, начало действовать согласно ситуации куда быстрее, чем успевал за ним разум.

Рюкзак полетел на потрескавшийся асфальт, корпус плавно крутнулся влево, уходя от размашистого вертикального удара бокена, а правая рука заученно "выстрелила" вперед, угодив нападавшему сбоку по ребрам. Сибата, к данному моменту я прекрасно опознал атаковавшего меня тощего панка, булькнул от удара, перебившего дыхание, но, несмотря на это, попытался повторить попытку. Отскочив назад, мне удалось уйти от новой атаки, а затем, сделав шаг обратно, принять на левый блок третий по счету горизонтальный выпад. Сухая ясеневая палка, служившая основанием старого обшарпанного бокена, треснула с глухим звуком и раскололась на длинные щепки, взрезавшись в мое предплечье.

Похоже, что Сибата такого развития событий не ожидал. Во всяком случае, двойной удар в "солнышко" и по сопатке он даже не попытался блокировать, тупо воззрившись на свой безвозвратно испорченный спортивный инвентарь. От подачи ногою в пах, обладатель замысловатого пирсинга, протянувшегося тонкой цепочкой от уха до правой ноздри, рухнул на колени как подкошенный. Но начать стонать он не успел, поскольку тут же получил еще и пяткой в живот, проехав по земле не меньше метра и опрокинувшись на спину. Добивать этого придурка фирменным приемом школы Изясо – "копытом в лоб" – мне показалось уже чрезмерным.

Отряхнув щепки, оставшиеся на рукаве гакурана, я подобрал свою сумку и вернулся к своему оппоненту, начавшему слабо постанывать. Переносица Сибаты к этому времени уже начала отчетливо разбухать и наливаться насыщенным фиолетовым цветом. Впрочем, разглядеть меня, появившегося в его поле зрения, отморозок сумел вполне отчетливо и сразу заткнулся.

– У тебя чего, дебил, мозг протек? – поинтересовался я у замолчавшего панка, скорее для проформы, чем действительно из желания узнать, какого лешего он на меня набросился.

Ну, надо же хотя бы попытаться понять причину нападения. А то этот обмылок все-таки среди шестерок того же Тори числится, как бы потом непоняток не было. Вроде тех, что буквально только что пришлось разруливать. Хотя на выпад или провокацию со стороны самого одноглазого произошедшая пантомима точно никак не походила. И уж точно ей не было места после состоявшегося разговора с четверкой "силовых банцу".

– Так это, Угрюмый, – проглотил комок в горле Сибата. – Я это...

– Чего это?!

– Ты же теперь чемпион, и я подумал... ну, что если я...

Дальше можно было не объяснять. Ничего более умного, чем попытаться напасть на меня из-за угла в надежде вырубить, после чего резко подняться в глазах окружающих, этот урюк не придумал. Таких мне за месяц не меньше трех-четырех встречалось и до своего "чемпионства", будь оно неладно. И главное, до смешного доходит, когда уже одни и те же идиоты попадаются, а ведь вроде должны все были с первого раза усвоить...

– Точно, потек и вытек, – буркнул я и демонстративно замахнулся ногой, имитируя удар в лицо. Сибата тут оборвал свое сумбурное блеянье, испуганно каркнул и инстинктивно вскинул руки, прикрывая рожу. Только когда он понял, что удара не будет, и опустил свои грабли, я изложил ему окончание собственных мыслей. – Исчезни с глаз моих, а вылезешь еще хоть раз, вырву тебе твою цепь вместе с мясом с обеих сторон.

Глядя на то, как очередной типичный представитель старшей школы Изясо поспешно ковыляет за угол, придерживая рукой помятые ребра, я лишь тяжко вздохнул и снова направился в сторону котельной. Нет, одной сигареты мне сегодня определенно не хватит.

* * *

Человек, стоявший по другую сторону забора в тени деревьев и наблюдавшей за короткой сценой, что произошла только что в одном из закоулков у школы, вытащил из кармана плаща блестящий портсигар с серебряной гравировкой и извлек на свет дорогую темно-коричневую сигарилью с обрезанным краем. Раскурив ее от хромированной пьезо-зажигалки, наблюдатель выпустил облачко почти прозрачного белого дыма и обернулся в сторону раздавшихся рядом шагов.

– Вот, Горуи-сан, как вы и просили, – пытаясь улыбнуться, сообщил один из участников недавних событий и, морщась, снова потрогал гудящий бок под гакураном. – Надбавить бы, а? За риск, за травмы, там...

– Разумеется, – даже и не подумал спорить хозяин ломбарда, плавным жестом извлекая из кармана уже подготовленную круглую скатку. – Хорошая работа – хорошая оплата.

В глазах у Сибата при виде денег вспыхнули маслянистые огни и, позабыв про всякую боль, парень тут же бросился пересчитывать цветные купюры. Горуи Зарасу затянулся еще раз, глядя в ту сторону, куда ушел Одавара. Сибата, пересчитав все деньги, принялся делать это снова.

– Что ж, я действительно не ошибся, – делец отбросил едва раскуренную сигарилью и безразлично покосился на своего "помощника", начавшего шелестеть купюрами уже в третий раз. – Это, может быть, весьма интересно.

Развернувшись, владелец ломбарда неспешно двинулся по протоптанной тропинке в сторону невысокого травяного откоса, по которому проходила автомобильная дорога. А Сибата так и продолжил стоять, пересчитывая доставшиеся ему деньги. И лишь когда после ухода Горуи миновало порядка десяти минут, парень вдруг вздрогнул и удивленно осмотрелся по сторонам. Однако, вспомнить того, с кем он говорил, откуда у него взялась столь немалая сумма наличных, и даже то, кто сломал его бокен и так сильно отделал его самого, Сибата не смог при всем старании. Впрочем, сунуть деньги в карман и побыстрее убраться с этого странного места, это ему ничуть не помешало.

* * *

Неожиданные разговоры и предложения от главных школьных бонз еще некоторое время не давали мне покоя, но с приближением вечера они все больше отступали в памяти куда-то на задний план. На тренировки в додзё я пока не ходил, благо Харада-сенсей милостиво выделил мне на отдых целую неделю, однако сила привычки и определенное желание вернуться к обыденным физическим нагрузкам уже давали о себе знать. Нет, завтра точно пойду, плечо отошло почти полностью, синяки окончательно пожелтели, и слоняться без дела до понедельника нет никакого смысла. Но не сегодня. В моих сегодняшних планах значилось куда более приятное времяпрепровождение.

Зайдя к себе в общагу и наскоро перекусив, я прошелся по своему этажу, наведя среди обитателей соседних комнат, уже вернувшихся с занятий, небольшой шорох. Результатом моего рейда стала приличная "гавайская" рубаха в темно-синих и черных тонах, при этом не слишком яркая и цветастая, а также новый пояс с "захлестывающейся" пряжкой, не слишком сильно режущей глаз своей броскостью. Что поделать, с приличным гардеробом у меня дело обстояло по-прежнему туго. С брюками и обувью ситуация была куда проще, тут вполне годилось и это, что я носил в повседневной жизни. Однако ехать на свидание в полной школьной форме было не столько некрасиво, сколько попросту глупо.

Наши "рубленные" приютские гакураны неспроста отличаются от той формы, что введена среди учащихся в школах Нагаоки. Чтобы, значит, сразу точно было видно, кто и откуда. Прямым текстом об этом, ясен пень, никто из взрослых никогда не скажет, но и мы давно просекли эту фишку, еще в средней школе. У нас всегда хватало любителей наведаться в соседний городок за случайным хабаром и другими приключениями на пятую точку, и не заметить того, как тамошние "синепузы" и прочая активная общественность мгновенно реагирует на наш внешний вид, было довольно трудно. К тому же, даже если я буду вести себя максимально тихо и благопристойно, от стычек с местными отморозками это не убережет никоим образом. Ходить в нашей форме по вечерним улицам Нагаоки, все равно, что вылезти на арену для корриды в красном комбинезоне. Ведь, чего-чего, а своих придурков, которые непременно начнут качать права на извечные темы типа "чёй ты тут забыл, а, пришлый?!" и "какого ты тут с девчонкой из наших гуляешь?!", там хватало более чем. И главное, сколько я себя помню, нагаокские быки всегда и везде, за самым редким исключением, огребали у изяских крыс по-черному, но ни гонору, ни спеси это у них ничуть не умерило. Да и мозгов видать не прибавляло...

Приведя себя в наиболее презентабельный внешний вид, я не без большого труда отбился от прискакавшего с тренировки Коджимы, вознамерившегося составить мне компанию на предстоящей встрече. Конечно, понимаю, что мелкого просто распирало от любопытства и все такое, но мои сугубо эгоистические мотивы уверенно взяли в этой ситуации верх. И где-то уже примерно через час я отправился на автобусную остановку, чтобы в начале седьмого оказаться на территории Нагаоки. Место встречи мы с Тацуэ согласовали еще днем, но я ориентировался в чужом городе не так хорошо, как в родных подворотнях, и в результате умудрился слегка опоздать. Впрочем, особого влияния на дальнейшее развитие событий вечера это не оказало.

Я никогда не был большим любителем романтики и прочих "розовых соплей", но стоило признать, что удовольствие можно получать и от этого дела. Главное тут – это, конечно, компания. И тогда, всякие неторопливые прогулки по парку с шутками и беседы "ни о чем", аттракционы и приятное общение начинают выглядеть совсем по-другому. Ну и забывать о том, что это было фактически второе настоящее свидание в моей жизни, тоже не стоило. Да и Тацуэ на этот раз подготовилась к встрече, похоже, по полной программе. Легкое платье, почти незаметный макияж и возможность воочию убедиться в стройности длинных ног каратистки, силу которых я уже не раз наблюдал, без особого труда сумели заполнить мою голову легким дурманом.

Болезненных тем в наших разговорах, в особенности о событиях на чемпионате и после него, из-за которых собственно никто из нас двоих так и не смог нормально расслабиться после соревнований, мы не поднимали. Более того, мне сразу было поставлено условие – или полностью забыть на один вечер обо всем этом и отдыхать, или получить по загривку свежим увесистым гипсом. Причем, это может быть будет и не слишком сильно, но зато, так сказать, профессионально и со знанием дела. В общем, рисковать после таких угроз я не решился.

Закончилась вся эта подростковая идиллия, когда на улице уже стало заметно прохладней, а на чистом небосводе зажглась разноцветная россыпь из крапинок-звезд. Проводив Тацуэ до дома, мне довелось получить на прощание довольно многообещающий поцелуй. После чего, не обращая внимания на две пары любопытных детских глаз, разглядывавших нас из щелей оконных жалюзи на всем протяжении нашего "топтания" у порога, я, будучи жутко довольным, поплелся обратно, чтобы успеть на последний автобус, отходивший в Изясо. Путь предстоял неблизкий, ведь дом семейства Курода находился в глубине одного из районов частной застройки, а таких в Нагаоке оказалось аж несколько. И этот конкретный располагался практически с другой стороны от трассы, по которой город осуществлял сообщение с внешним миром.

Высокие заборы и узкие безлюдные улочки частного сектора выглядели как декорации к трэшовым фильмам ужасов, но никаких признаков тревоги мое подсознание не подавало, а настроение так вообще было слишком хорошим, чтобы с упорством параноика думать в такой момент об опасностях. Поэтому, стоит сказать спасибо, что у меня были еще и инстинкты, отлично отточившиеся за последние годы. Ведь именно "чутьё" и заставило меня остановиться за три шага до очередного перекрестка, отойдя от дома Тацуэ всего-то на пару кварталов. Неприкрытые враждебные эмоции человека, стоявшего за поворотом, я ощутил почти физически. Вечер стремительно переставал быть томным...

Поняв спустя минуту, что я каким-то образом его заметил и больше пока не собираюсь продолжить свой путь, неизвестный сам двинулся вперед, выходя в поле моего зрения. Внешность у парня оказалась не особо примечательной, но пару занятных деталей сразу же бросилось в глаза. Поджарый угольно-черный брюнет, возраста примерно моего, почти на голову выше в росте, но лишь немного шире в плечах. Узкое скуластое лицо с волевым подбородком, от которого, должно быть, были в восторге все знакомые девчонки этого парня, представляло сейчас собой закаменевшую маску спокойствия. Но глаза за тонкими линзами изящных очков в хромированной оправе пылали неприкрытой злобой, метая громы и молнии.

Простой на вид спортивный костюм серого цвета щеголял известным лейблом и стоил, наверное, очень недешево. Сказать точнее я бы не взялся, не разбираюсь я в таких вещах. А вот что касается кроссовок незнакомца, то тут другое дело. Статьи в журналах о столь жизненно важной, особенно в моем случае, штуке, как удобная спортивная обувь, никогда не проходили мимо моего внимания. И я знал, что это за кроссы...

Такая пара неприметных и совершенно некичливых "тапок" была не просто фирменной. Такие не продавали в розницу даже в лицензионных магазинах Токио и Осаки. Такие заказывали с индивидуальной подгонкой, шили не на китайских или тайваньских фабриках, а в настоящих обувных мастерских и везли через океан с личной доставкой в руки заказчику. И это маленькое обстоятельство окончательно заставило меня стряхнуть с себя всякую былую расслабленность и подобраться по-настоящему. Я пока еще толком не знал, что здесь происходит, но выводы напрашивались самые нехорошие. Да и ни одного человека на пустых улицах этого района в такой час не наблюдалось, что тоже позволяло роиться в голове всяким неприятным мыслишкам.

Окинув меня долгим взглядом, одновременно оценивающим и презрительным, очкарик, как бы нехотя, выдал:

– Так это правда? Тацуэ действительно встречается с обмылком из приюта в Изясо?

– Тебе-то до этого какое дело? – тон в тон ответил я, хмуро уставившись на языкастого красавчика исподлобья. – На брата ее ты что-то не очень похож. А на отца так, тем более, по возрасту не тянешь.

– А это уже тебя не касается, Одавара Моэясу, – хмыкнул мой собеседник, особо выделив голосом в конце предложения мое имя. Видать, пытался дополнительное впечатление произвести своей осведомленностью. Ну-ну, удачи...

– Не пойму тогда, как это тебя касается, мистер "понт из-за угла, который знает мое имя, и рискует получить по морде без объяснения причин"?

– Ха, – судя по выражению лица, очкарик и вправду ни на секунду не поверил в то, что я смогу ему что-то сделать. – Не гавкай слишком громко, охрипнешь еще. А дорогу к дому Тацуэ с этого дня забудь, мой тебе совет, крысё...

– Не много ли гонору от такого хмыря, у которого недостаточно крепкие яйца, даже чтобы сказать мне свое имя? – резко перебил я брюнета, не давая договорить.

На скулах неизвестного отчетливо проступили желваки. Похоже, мой вопрос, заданный самым насмешливым тоном, на который я был способен, угодил точно в цель.

– Меня зовут Котаро, обмылок, – сквозь зубы выплюнул он. – И я тот человек, за которого Курода Тацуэ, рано или поздно, выйдет замуж. И никакая мелкая помеха вроде тебя не встанет у этого на пути...

– Ых, – я снова не смог сдержаться, откровенно хохотнув. – Понятно все с тобой. Слушай, жених, – теперь уже была моя очередь выделять слова, но только не угрожающим тоном, а эдаким глумливо-презрительным, – а сама-то Тацуэ-тян в курсе твоих великих планов? – при упоминании в моей речи имени каратистки с соответствующим "мягким" суффиксом, брюнет заметно вздрогнул. – Или до таких мелочей дело еще не дошло? А может, просто боишься, что невеста, узнав о таком свалившемся на нее счастье, на радостях тебе с ноги по зубам зарядит?

Пальцы Котаро сжались в кулаки, а от взгляда можно было теперь прикуривать. Как я и предполагал той издевательской интонации, с которой задавались мои вопросы, парень не вытерпел, сорвавшись практически сразу. Мгновение, и его фигура превратилась в серую размазанную тень.

Все-таки я расслабился чуть больше, чем следовало. Очкарик оказался чудовищно быстр. Куда там кому-то из братьев Рёманмару. Пожалуй, даже Гендо-семпай сумел бы показать такую скорость лишь на пике формы, и она точно почти ни в чем не уступала навыкам Кампаку Рюдзаки. Признаться, я этого не ожидал. Но рефлексы тела начали работать до того, как к этому процессу успел подключиться главный "управляющий" центр. Полушаг в сторону, чтобы уйти от кулака, летящего в нос, упреждающее движение левой ладонью, демонстрирующее готовность блокировать вторую атаку "снизу изнутри", и отскок назад, чтобы на мгновение разорвать дистанцию и принять нормальную защитную стойку.

– Хм, – Котаро замер на месте, похоже, не собираясь продолжать дальше начатый бой, и снова окинув меня взглядом. – Значит, то, что ты дрался на чемпионате тоже правда.

Я не ответил. И рук из стойки тоже опускать не стал, в отличие от противника.

– Мараться неохота, – вдруг резко выдал очкарик, причем, я готов поклясться, это не было попыткой соскочить, он действительно говорил то, что думал. – Поэтому радуйся. И совет мой не забудь. Увижу тебя поблизости от Тацуэ еще раз – размажу по местности тонким слоем. Причем никакие сраные стероиды с анаболиками тебе, урод, тогда не помогут.

И криво усмехнувшись, окатив меня очередной долей презрения, Котаро развернулся с явным намерением уйти. Вот только он не учел тот факт, что к этому моменту меня ему тоже удалось разозлить по-настоящему. Не надо играть со мной в крутого и пытаться свалить с поля боя, едва получив какое-то крохотное моральное преимущество. Решил сделать вид, что типа "дернулся" на меня? А я как сопляк воспринял это всерьез? Но неужели, Котаро, ты думаешь, что я после этого буду просто стоять, жевать споли и смотреть тебе в спину?

Улица учит, что прогибаться нельзя даже тогда, когда рядом нет чужих глаз и ушей. Этого нельзя делать просто потому, что достаточно будет всего одного-единственного свидетеля случившегося падения – тебя самого. А отмазаться и оправдаться перед самим собой не получится уже никогда. Кроме того, мой противник решил меня проверить на дрожь в коленях, так разве у меня нет ответного права? К тому же была еще одна причина, из-за которой я не мог позволить этому ублюдку так просто взять и уйти. И была она, пожалуй, даже важнее всех остальных вместе взятых.

– Хэй, женишок, – мой оклик едва не заставил Котаро споткнуться. Обозленный взгляд парня, устремленный на меня после этого через плечо, был очень красноречив. – Далеко собрался? Или думаешь, это ты тут решаешь, когда беседа окончена, а когда нет? – как правило, я не накручиваю себя перед дракой, но в этот раз цель у моих слов была двоякой.

– Так ты, мудак, пришел на чужую территорию, лезешь к чужой девушке и еще смеешь тут борзеть?! – очкарик снова развернулся ко мне всем корпусом.

– Да! – рыкнул я в ответ. – Потому, что мне насрать сейчас на территории и остальное по одной лишь очень простой причине. Пока я здесь и пока я дышу, я не позволю, ни одному чванливому засранцу решать за Тацуэ-тян без ее ведома что бы то ни было. И в этом вопросе, я уж точно не буду делать исключения для такого зарвавшегося говнюка как ты!

И, как это уже было в первый раз, Котаро сорвался легко и быстро. Человека, с детства не привыкшего получать отказы и сдерживать свой горячий темперамент видно сразу. Тут достаточно было услышать, как "по-хозяйски" он говорил о Тацуэ, чтобы понять с кем я имею дело. Дорогие шмотки – лишнее подтверждение. Мой нынешний оппонент может и не был рыхлым тюфяком, но это не отменяло того факта, что передо мной чей-то наглый богатенький сынок, не привыкший к самоограничениям в своих желаниях. И, конечно же, он не сумел стерпеть противления с моей стороны и отказа играть по его правилам, да еще и в столь грубой форме. К тому же, Котаро явно давно привык разбираться с подобными проблемами при помощи грубой силы и не собирался утомлять себя поиском иных путей.

То ли дело было в моей полной готовности на этот раз, то ли причиной послужила ярость, окончательно ударившая противнику в голову, но повторную атаку со стороны брюнета я сумел просчитать без труда. Достаточно было только увидеть разворот корпуса и то, как он начал переносить всю тяжесть тела на левую стопу. Сделать шаг вперед на опережение и поймать блоком на середине пути сокрушительный боковой удар ноги, нацеленный мне в голову, было не слишком сложно. Мое предплечье резко обожгло тягучей болью от той внушительной силы, которую Котаро вложил в свою атаку, но это было невеликой платой за то, чтобы закончить схватку спустя полторы секунды. Мой хлесткий тычок правой в открывшуюся промежность заставил глаза противника сначала резко округлиться, а затем спустя мгновение сильно зажмуриться. От боли у парня вырвался тихий стон, и брызнули слезы. Ухватившись руками за поврежденную область, Котаро поломанной марионеткой осел на асфальт, хрипя и плюясь сквозь зубы.

Да, это не спортивная арена, и если кто-то допускает слишком большую ошибку в бою, то должен заплатить за это сполна. Окончательно добивать несчастного брюнета в этой ситуации было излишне. Я даже в пах ему зарядил едва на треть от того, что представлял собой мой обычный удар. В конце концов, еще неизвестно, кем этот дебил приходится для Тацуэ. Он может и идиот с завышенным самомнением, но хорош буду я в глазах девушки, если вдруг выяснится, что мне довелось отметелить по полной программе до состояния отбивной какого-нибудь ее лучшего друга детства. Да и вообще, не нужны мне лишние проблемы в Нагаоке ни с кем, своих дома хватает.

– Ладно, жених, – сказал я на прощание все еще скорчившемуся на земле Котаро. – Бывай. И в следующий раз думай головой, а не задницей, кому и что ты говоришь.

Развернувшись, я быстро зашагал прочь по темной улице. Теперь вот из-за этого болвана придется торопиться, чтобы успеть на автобус.

* * *

На пластиковой лавке у дальней стенки бетонного забора, ограждавшего по периметру внутреннюю территорию станции, развалились Ган и еще пара отдаленно знакомых мне рож из числа выпускного класса. Лица у всей этой троицы выражали полную апатию и безразличие к происходящему вокруг, а огромные расширенные зрачки в глазах у каждого являлись этому прекрасным объяснением. Судя по всему, дело не ограничилось алкоголем и легкой травкой, жирдяй и его приятели обдолбались по полной. И в этом тоже не было ничего удивительного. До каникул оставалось всего полторы недели, а все оставшиеся в Изясо выпускники, за исключением разве что местных, начали отмечать свое вступление во взрослую жизнь еще на прошлых выходных. И Ган на общем фоне был совершенно неоригинален. Неопохмеленных морд вокруг общаги с каждым утром становилось все больше, а двое придурков, по слухам, еще вчера загремели в больничку с передозом и мелкими травмами. Теперь, видать, составят компанию моему знакомому наркоту и, по совместительству, грабителю-неудачнику Чонси.

Впрочем, Гана и его приятелей в ближайшем будущем тоже могла ожидать схожая участь. Патруль из двух легавых уже плясал возле "безжизненных тел", достигших высшего дзен, и безуспешно пытался добиться от них хоть какой-то реакции. Один блюститель все время бурчал что-то в рацию, закрепленную у плеча, второй щелкал пальцами перед носом у толстяка. Последний рейсовый автобус выгрузил немногочисленных пассажиров как раз неподалеку от этой живописной композиции. Я выбрался из салона одним из последних и, сунув руки в карманы брюк, без лишних задержек шустро ретировался к травяному откосу, спускавшемуся к дороге.

Ближайший из "синепузых" бросил на меня косой взгляд и, кажется, даже окликнул, но у меня не было никакого желания тратить на них свое время. Да и ничего нового или хорошего легавые мне сказать не могли, а вот загрести за компанию вместе с остальными кайфанутыми утырками – это запросто. Гоняться за мной охранители порядка, видимо, сочли для себя слишком ленивым, поэтому окриком дело и ограничилось. А я через десять минут пути по дворам и закоулкам уже оказался в приютском парке.

У входа в общагу на спинке длинной скамьи, покрытой не самым удачным граффити, расселась еще одна компания, но побольше той, что на станции. Танагава и ближний круг Блондина, включая Кумо, похоже, ждали кого-то, закидав окурками и пустыми пивными банками все подходы к своему "наблюдательному пункту". Нарываться на драку после всего случившегося этим вечером было, конечно, не лучшим завершением дня, но бегать от таких вещей я не привык, а потому просто продолжил свой путь к дверям.

Как выяснилось, мои опасения были напрасны. Кого бы метисы не караулили, но точно не меня. Вскинувшись всей сворой на звук приближающихся шагов, бойцы Блондина тут же расслабились, едва только тусклый свет ближайшего фонаря озарил перед ними мою физиономию. Танагава, а вслед за ним и остальные одарили меня короткими почти незаметными кивками, когда я проходил мимо них, и получили такое же "приветствие" с моей стороны в ответ. Несмотря на показную невозмутимость, было заметно, что Блондин чем-то жутко раздражен. Судя по всему, кто-то этой ночью знатно отхватит на орехи.

Пихнув ногой обшарпанную дверь, я прошел мимо зарешеченного окна, с другой стороны которого, разложив покерную партию, сидела четверка охранников. Моя ступня уже была на первой ступени лестницы, ведущей наверх, когда сзади раздался знакомый голос.

– Одавара-кун, – приютский комендант Шунсукэ был, наверное, единственным человеком, помнившим всех обитателей нашей общаги по фамилиям.

– Шунсукэ-сан, – я обернулся к старику, выглядывавшему из дверей своей жилой комнаты, примыкавший к помещению охраны и нескольким кладовым, расположенным на первом этаже. – Вопросы?

Я никогда не искал лишнего повода для ссоры с комендантом, тем более что хорошие отношения с Шунсукэ давали куда больше плюсов. Последние пару лет мы поддерживали со стариком некое партнерское соглашение. Он был вполне благодарен мне за то, что я не устраиваю на своем этаже никаких беспорядков, не даю разойтись в этом деле другим и даже поддерживаю (если надо кулаком) вывешенный график уборки коридоров, а у меня в свою очередь уже давно не возникало никаких проблем в вопросах получения чего-либо из казенных закромов общаги, будь то новый гакуран или пару лишних матрасов.

– Да вот, просили передать тебе, когда появишься, – старик протянул мне запечатанный белый конверт, на поверхности которого не было никаких либо знаков или надписей.

Было заметно, что играть роль случайного посыльного, для Шунсукэ не очень-то приятно, но по какой-то причине он все же пошел на это.

– А от кого? – я повертел послание в руках, ощутив нечто плотное внутри, и оторвал сбоку полосу клейкой бумаги.

– Один уважаемый человек попросил, – как-то странно протянул комендант, и на его лице проступило необычная смесь из сомнений и непонимания, как будто он не был до конца уверен в своем ответе.

– Хм...

В моей руке оказались несколько крупных купюр, скрепленных плоской широкой скобой из полированного металла. Поверх денег обнаружилась еще и небольшая записка. Текст послания не был подписан и содержал всего одну лаконичную фразу: "Благодарю за то, что вернули мои часы". Не сразу я смог понять, о чем идет речь, и вспомнить о том случае почти недельной давности. Выходит, хозяин той дорогой игрушки отыскал свою потерю и решил меня поблагодарить? Понятно, что скрывать мои данные легавые не имели причин, так что вопросом о том, как меня разыскали, можно было не задаваться. Надо же, есть еще на свете такие люди... И кстати, приличная сумма.

– Понятно, – я выдернул верхнюю купюру и, не дожидаясь реакции со стороны старика, сунул ее ему в нагрудный карман потертого пиджака. – Спасибо, Шунсукэ-сан, послание просто отличное.

– Одавара-кун, не надо... – попытки протестов со стороны собеседника я слушать не стал и, прежде чем он сумел вытащить смятую бумажку обратно, был уже где-то на середине лестничного пролета.

А удачный сегодня получился денек, как это ни странно. Просто, прямо на удивление.

* * *

7.

Среда в этом году всегда была днем гораздо более приятным, чем проклятый четверг. Но особенно хорошей в данный момент ее делало то, что все контрольные тесты были давно написаны, а на утренних занятиях не было практически никого, кроме городских парней и девчонок. Два часа анатомии, потом еще два физики, тема в обоих случаях одна и та же – «Задай вопрос учителю!». Забывать о полезности теоретических знаний я не собирался, и желания продолжить свою всестороннюю подготовку к неумолимо приближающемуся будущему не потерял, даже, несмотря, на все победы и удачи, свалившиеся мне на голову в последнее время.

К концу учебного дня намечалась еще математика с геометрией, и этому я уже не сильно радовался. Ведь чтобы заняться углубленным изучением высшей математики, нужно было заранее (намного заранее, чем сейчас!) начинать готовиться к поступлению в колледж на соответствующий факультет. Одаренным гением я все-таки не был, и разобраться во всей этой мешанине лишь при помощи самостоятельных занятий мне не светило. В результате, я отставил эту сферу своих "профессиональных" интересов на самое последнее место и возвращался к ней все реже и реже, откладывая и откладывая начало серьезного освоения на потом. Изматывающих тренировок в додзё, разборок с социальным окружением и изучения дополнительных материалов по естественным наукам, иногда переходившего в откровенное набивание знаний в память, мне было и так выше крыши.