Текст книги "Yuruginaidesu (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Видите ли, офицер, я недавно потерял свои часы в вашем районе. Возможно, кто-нибудь возвращал их на ваш опорный пункт? – произнес посетитель своим чуть хрипловатым, но в целом приятным голосом.

– Вполне вероятно, – кивнул Моригаса. – Но если бы вы описали их мне...

– Конечно-конечно, – заулыбался неизвестный. – Механические, марка "Orient", стальной корпус матового цвета, браслет в комплекте, на втором и третьем звене от замка глубокая косая переходящая царапина.

– Похоже, что у нас есть нечто подобное для вас, ... – Моригаса чуть задержал конец своей фразы на вопросительной ноте.

– Ах да, – демонстративно смутился посетитель. – Где же мои манеры? Приношу свои самые глубочайшие извинения, офицер. Моя фамилия Горуи, – на стойку легла карточка удостоверения личности, запаянная в пластик. – Горуи Зарасу.

– Горуи Зарасу? – в голове полицейского щелкнул какой-то незримый тумблер. – Не вы ли случайно будете...

– Да, я владелец ломбарда в старом районе, – не дослушав вопроса, ответил Зарасу, все также вежливо улыбаясь.

Но вот во взгляде этого слишком дружелюбного человека проскочило вдруг что-то, от чего Моригаса невольно поежился.

– Одну минутку, Горуи-сан.

Вернувшись с нужным контейнером из хранилища, полицейский предъявил содержимое коробки посетителю.

– Да, это они, – кивнул Зарасу.

– Что ж, в таком случае, мне лишь остается попросить у вас подтверждения, что эта вещь действительно принадлежит лично вам, – прекрасно изображая извиняющийся тон, развел руками дежурный. – Учитывая, как точно вы ее описали, я не сомневаюсь, но правила...

– Не волнуйтесь, уважаемый офицер, я знаю правила, – улыбка хозяина ломбарда почему-то все больше не нравилась Моригасе.

На стойку легла небольшая кипа документов, скрепленных канцелярской скобой.

– Магазинный паспорт часов, где указан их индивидуальный номер, выбитый на шестерне внутри механизма. Чек на оплату за данный товар. Инструкция и купон страховой фирмы, работающей с этим магазином. Все выписано на мое имя, но в случае необходимости тут указаны координаты, по которым можно связаться с людьми, которые мне их продали, – отрывной листок блокнота, заполненный мелкими иероглифами и арабскими цифрами, лежал в самом низу. – Конечно, прошло уже семь лет, но я почему-то уверен, что мы сможем их отыскать, и они с удовольствием подтвердят мое право собственности.

– Благодарю, Горуи-сан, но это излишне, – снова натянуто улыбнулся Моригаса. – Для нас вполне хватило бы паспорта и чека. Возвращаю вам ваше имущество.

Пока дежурный возился с оформлением протокола "о возврате находки", Зарасу извлек часы из коробки и внимательно оглядел со всех сторон, будто бы ища что-то, известное только ему одному.

– Офицер, могу я узнать, кто именно вернул вам мою вещь?

– Да, это не секретная информация, – отозвался Моригаса, указывая на протокол "о сдаче". – Учащийся второго года старшей школы Одавара Моэясу.

– Одавара? – похоже, прозвучавшее имя слегка удивило владельца ломбарда, как если бы он ожидал услышать нечто иное. – Значит, просто пришел и отдал?

– Да, бывает у нас еще такое, – по-своему истолковал удивление посетителя офицер.

– Занятно, очень занятно, – Горуи поднес часы к глазам, разглядывая бегущую секундную стрелку. – Вот так вот просто взял и отдал... Занятно...

* * *

2.

Центральный железнодорожный вокзал «восточной столицы», носящий неоригинальное название «Станция Токио», встретил нас шумом и гулом многоярусного муравейника, даже, несмотря на то, что огромные электронные часы, развешенные то там, то здесь, показывали лишь пять часов утра. Сверхскоростной синкайсен[3], доставивший нас в самый загруженный железнодорожный узел Японии, шустро уполз за закрытые двери депо, едва на перрон выгрузились последние пассажиры, а контролеры и дежурные «синепузы» закончили общий обход. Однако времени стоять и глазеть по сторонам у нас совершенно не было. К восьми часам нам следовало уже заселиться в гостиницу главного спортивного комплекса Йокогамы, а до побережья еще надо было добраться. Впрочем, не скажу, что я очень сильно переживал из-за того, что не смог в полной мере насладиться урбанистическими пейзажами перерожденного Эдо.

Без лишней суеты, но и не прогулочным шагом, я, Харада-сенсей и Гендо направились к пересадочной станции, чтобы сесть на монорельс, идущий в нужную сторону. Четыре баула с одеждой, снаряжением и прочими вещами, включая "походную аптеку" и запас "дорожных" полуфабрикатов ("Отрави себя сам!"), мы с клерком волокли на себе, потому как прихрамывающий наставник и так поспевал за нами еле-еле. В общем-то то, почему Гендо вообще решил поехать с нами, мне было ясно сразу. Ведь как бы сенсей не строил из себя на тренировках сурового учителя и бодрого живчика, седьмой десяток – это не шутка, а мне одному заниматься всеми делами, одновременно при этом, еще и участвуя в соревнованиях, было бы не с руки.

После очередной часовой поездки утренняя Йокогама показалась нам такой же шумной и разноцветной, как и токийский вокзал. И насколько я знал, дело здесь было даже не в предстоящем чемпионате. Подобное творилось в этом занятном местечке, с тех самых пор как полтора века назад добренький американский дядя по фамилии Перри, носящий звание командора флота, вошел со своей пароходной эскадрой в токийский залив. После чего пригрозил сжечь "к чертям собачьим" весь гордый Эдо, если "сёгун, император или кто там еще командует у этих желтых макак" не подпишет соглашение об открытии всех японских портов для свободной и беспошлинной торговли с заокеанским соседом. Стоит ли говорить, что после этого гордые самураи тут же задрали лапки кверху и сочинили, буквально на коленке, тот самый "важный и послуживший поворотным для Японии" Канагавский договор? Короче, очередная блистательная победа американской дипломатии в историческом контексте. Ну и хрен с ней. Продолжающаяся на тот момент "изоляция Токугава" тоже была той еще придурью.

Зато Йокогама после всех этих бурных событий стала по праву первенства главной портовой "витриной" для всех иностранцев, прибывавших в Империю. Город контрастов, в котором смешались Восток и Запад, как любили пафосно писать в учебниках истории и вещать все местные гиды. Вот только они почему-то всегда забывали, что кроме всего хорошего от двух культур, здесь с легкостью объединилось еще и все плохое, низкое и мерзкое, что они в себе несли. И потому-то именно Йокогама на сегодняшний день уже больше века как оставалась неофициальной столицей Кланов, нейтральной территорией, подчиненной вроде как напрямую Совету Старших Драконов. А развлечений, с которых можно было поиметь солидную прибыль, в этом раю для гедонистов, извращенцев и вполне нормальных любителей "громко и славно гульнуть" хватало с избытком. Причем говорить о незаконности чего-либо в Йокогаме считалось верным признаком дурного тона. А откуда я все это знаю, сидя в своем приюте в такой глуши, как Изясо? Ну, так, здравствуй дом родной! Лет восемь, как не виделись...

Двенадцатиэтажное здание роскошного отеля располагалось прямо напротив сверкающей полусферы спортивного комплекса. На флагштоках вокруг развивались все возможные знамена и вымпелы японских и международных спортивных ассоциаций рукопашного боя, а народу вокруг было столько, что начинало рябить в глазах. От входа в комплекс и от еще закрытой кассы уже протянулось по длинной очереди, кроме того, сотни зрителей просто разгуливали по площади перед ареной, заполонили все ближайшие кафе и сидели в примыкающих скверах. В толпе, то там, то тут, мелькали группы корреспондентов разных телеканалов, снимавших свои репортажи. А такого скопления легавых я не видел даже, когда два года назад в нашей школе случился массовый бунт, для устранения последствий которого властям пришлось стянуть в Изясо полицию почти со всего района префектуры.

Потолкавшись у регистратуры, мы, наконец-таки, получили ключ-карту от трехместного номера и смогли подняться наверх, чтобы распаковаться и помыться с дороги. А шум за окнами все продолжал нарастать, да и в гостинице обстановка была явно далека от понятий "тишина" и "покой". Если честно, то подобного я не ожидал. И судя по лицам Гендо и Харады-сенсея, не только я один. Почему-то этот чемпионат не казался мне таким значительным, пока я не увидел все своими глазами. А ведь следовало догадаться, что будет нечто подобное, хотя бы просматривая цветную брошюру будущих соревнований, что подкинул мне перед поездкой наставник.

Семь разных видов спортивных единоборств. Пять возрастных категорий в каждом. По восемьдесят участников в группе, пополам парней и девчонок. Получалось, что только бойцов и людей, что будут их сопровождать, здесь соберется больше пяти тысяч. И конкуренция будет жестокой, ведь это – лучшие из лучших со всей страны. Даже немного интересно, как на самом деле Харада сумел раздобыть для меня путевку на такой "премьерный" чемпионат? Не иначе, кто-то в самых верхах был моему седому наставнику обязан очень многим. В ту версию с социально-благотворительным распределением я не поверил ни на секунду.

Когда я вышел из душа, меня поджидал внезапный сюрприз. До этого момента я думал, что буду выступать в своей обычной тренировочной форме. Был у меня для такого случая один нормальный комплект со всем полагающимся. Но на кровати передо мной оказался расстелено другое, совершенно новое "кимоно" темно-серых оттенков. Покосившись на молчаливо стоящих Хараду и Гендо, я подошел поближе и взял в руки косодэ, перевернув легкую куртку спиной к себе. Как мною и ожидалось, на плотной материи были вышиты иероглифы, указывающую мою принадлежность к "любительскому" спортивному клубу города Изясо. Темно-красные и золотые стяжки лежали местами не слишком ровно. Никак сенсей сам своими руками ваял этот "шедевр". Но не понять старика было нельзя.

Снова посмотрев на Хараду, я склонил голову в низком поклоне.

– Благодарю вас, сенсей. Я буду носить эту форму с гордостью, и обещаю, что приложу все усилия, чтобы не опозорить ее.

Судя по радостной улыбке мастера, и благодарно-довольному кивку, адресованном мне со стороны Гендо, мои слова были именно тем, что так хотел услышать наставник. И было в этом что-то такое правильное. Что ж, сегодняшний "праздник" для вас сенсей. Невеликая плата с моей стороны за все то, что вы дали мне за эти годы.

* * *

– В этот раз сделали всего семь категорий, – прихрамывая, объяснял мне Харада, пока мы шагали по коридорам спорткомплекса. – Из них четыре под разные виды каратэ...

– Я помню, сенсей, вы уже говорили об этом мне дома, – неприязнь учителя к упомянутой школе единоборств была мне хорошо известна, хотя причин ее я не знал. – В нашу группу в итоге попали все, кто может хоть как-то выдать свои боевые навыки за дзюдзюцу. А значит, будут совершенно разные школы, стили и прочие фокусы.

– А еще они смягчили правила спортивной категории, а потому, фактически, запрещены будут лишь только самые откровенно грязные приемы, – добавил Гендо, идущий с другой стороны от Харады. – После того, как судьи огласят списки распределения, я попытаюсь походить и разузнать хотя бы немного о твоих соперниках. Ну и за боями с их участием послежу, конечно.

Сегодня мне предстоял первый и самый тяжелый день – отборочные. Моей группой была "вторая по дзюдзюцу", то есть для участников в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет. Пол – мужской. Вес в этой категории, как и во всех "юношеских", не учитывался. Как и у всех остальных – сорок человек участников. Время поединка – три минуты. Разобьют на восемь подгрупп, драться придется со всеми по кругу. В одну четвертую соревнований в итоге выйдет только один из всех. Идеальный вариант – положить каждого соперника. Иначе будут смотреть на всякие суммы набранных очков. Для больших коллективов, выставлявших по несколько участников, велись еще какие-то командные зачеты, которые давали право претендовать на всякие особые звания лично для школы, но нас это все никак не касалось.

– Спасибо вам, Гендо-семпай.

– Да, ладно тебе, Моэ-кун. Я ведь, в конце концов, гожусь не только на то, чтобы мешки за вами таскать, – с улыбкой ответил мне клерк, демонстративно махнув спортивной сумкой, что нес в правой руке.

Организаторы собрали всех бойцов в самом огромном зале, уже разбитом на три десятка отдельных площадок-татами, и построили нас перед гомонящими трибунами, разделив на женскую и мужскую половины. Рассматривая людей, что попадались в толпе вокруг, я заметил немало корейцев, китайцев и даже гайдзинов. А чего еще было ждать? Чемпионат был открытый, и клубы прислали сюда самых лучших, из тех, кто у них имелся. Глупо отрицать, что физические данные у тех же европейцев изначально будут получше, чем у японцев. Так что, ничего удивительного, а как раз даже наоборот. И это, кстати, делало данные соревнования для меня еще более интересными.

Президент какой-то там всеобщей ассоциации толкнул перед нами длинную речь, видимо, полагая, что наставляет подрастающую молодежь на истинный путь. После этого мы еще немного послушали гимн, но на этом вся эта тягомотина, наконец-то, закончилась. Затем судейская комиссия перешла к своей главной и первоочередной задаче – формированию групп лотерейным методом. Каждому зарегистрированному участнику уже была выдана индивидуальная карта, так что оставалось только пройти к одному из терминалов, установленных на судейских столах и провести магнитной полосой по считывателю информации. Получив на руки распечатку с именами моих противников по подгруппе, я узнал, что мой первый бой пройдет на двадцать первой площадке в десять часов восемнадцать минут. Как раз оставалось еще полчаса, чтобы размяться. А вот некоторым не повезло, их бои начинались прямо сейчас.

Разминочный зал, в котором выделили место мне и еще девяти участникам, находился в правом крыле спорткомплекса. Разумеется, ни один из "соседей" не принадлежал к моей подгруппе, да и вообще к возрастной категории. На входе в зал стояла пара охранников, которые пропускали только участников и их сопровождающих. В общем, к поддержанию сохранности от вероятных противников тайны о тех навыках и умениях, что давались различными школами и их учителями, на чемпионате относились всерьез. Не то, чтобы, кто-то там практиковал какие-то древние магические ритуалы или уникальный "путь третьего Будды", но традиция есть традиция. Кроме того, в каждом зале находилось по три врача из фармацевтической компании, заключившей договор с судейской комиссией. Задачей этих ребят было следить за спортсменами на предмет всяких допингов и брать после поединков анализы.

Время, отведенное на разминку, прошло как-то быстро и незаметно. Я даже и толком задуматься ни о чем не успел, и вот мы все втроем уже снова возвращаемся в главный зал. Признаюсь, никакого предбоевого мандража или внутренней неуверенности я в этот момент не испытывал. В конце концов, мне ведь предстояло не что-то необычное, а всего лишь "драка по правилам". А уж от драки я не бегал нигде и никогда. Четверка бойцов во главе с Тоямой или тот же Кумо, если что, подтвердят!

Схватки шли одна за другой четко по графику, а потому неявка точно и вовремя грозила дисквалификацией и присуждением победы противнику. Наверное, из-за этого в зале все время толпилась такая уйма народа – многие участники, попросту, ждали своей очереди выйти на татами. Судья в длиннополом облачении, стилизованном под древние одежды, поприветствовал меня и моего соперника, громко огласил имена и школы, после чего сделал два шага назад и взмахнул овальным веером, разрешая начать поединок.

Поклонившись судье в ответ на приветствие, я дождался сигнала и аккуратно двинулся навстречу невысокому коротко стриженому парнишке сходной со мной комплекции и, похоже, того же возраста. И так, что мы имеем? Ситэ Таро, какая-то там школа Нагасаки. Далеко летел, паря. Движения четкие, экономные, но взгляд... Нет, это взгляд далеко не бойца. Человек с такими овечьими глазами не привык драться, пока не начнут неметь руки, а боль из раздражающей помехи не превратится в обыденное состояние. Ну да, ладно, чего гадать? Сейчас проверим тебя в деле, Таро-кун! И для начала посмотрим на твою реакцию и боевые рефлексы...

Резко метнувшись вперед и вправо, я за мгновение сократил разделявшую нас дистанцию, нанося пробный удар ногой в корпус. Это действительно не было моей настоящей атакой, лишь первоначальная попытка прощупать оборону противника. Но к моему удивлению, развитие боя приняло совсем не тот оборот, что я запланировал. Еще пока я сближался с бойцом из Нагасаки, то мне сразу бросилось в глаза, что он двигается как-то не слишком быстро. Ну, это если сравнивать с Гендо или Шуто. Если с обычными школьными быками – то, как раз нормально, даже заметно выше среднего. Но я-то собирался драться по полной! Мой "проверочный" удар пришелся противнику точно в живот. Таро начал было опускать локти, чтобы блокировать атаку, но попросту опоздал. Учитывая, что я к этому времени успел сместиться вправо от него, моего соперника на пару мгновений буквально оторвало от земли и подбросило в воздух. После чего он грузно рухнул ничком на татами, прямо там, где стоял. Не собираясь рефлексировать, я тут же опустился рядом на колено, обозначая добивающий удар в затылок.

Взмах судейского веера, и я послушно вернулся на свое изначальное место. Ха! Сразу четыре очка, как с куста! Неплохо пошло! Тем временем, мой оппонент поднялся на ноги, хотя и с заметным трудом. Команда "поддержки" из Нагасаки почему-то наблюдала за ним с молчаливым и встревоженным видом, периодически косясь в мою сторону. Та часть трибуны, которой выпало наблюдать вблизи за нашим поединком, тоже притихла. Громко кашлянув, Таро сделал знак судье, что готов продолжать.

В этот раз первым в атаку ринулся уже нагасакский боец. Но, черт возьми, его движения были по-прежнему какими-то заторможенными. Поймав на блок его первый удар, не такой уж и мощный, как ожидалось, я "нырнул" вниз и хлестко нанес прямой в лицо на максимальной дистанции, что позволяли мне мои не слишком длинные руки. Если бы Таро перехватил эту атаку, то у меня открывалась отличная возможность для захвата с броском, на который мною и делалась ставка. Но соперник снова, как и в прошлый раз, просто не успел уклониться. Он дернул головой назад, будто пытаясь отшатнуться, и мой кулак врезался ему в подбородок. Я сразу сменил позицию, отходя чуть назад и влево. Таро же, в это время, смотрел на меня широко распахнутыми глазами, после чего, заметно шатаясь, сделал несколько неуверенных шагов назад и грузно плюхнулся на задницу. Я замер в некоторой нерешительности, не понимая, что происходит, но и, на всякий случай, не убирая рук из обычной защитной стойки.

О том, что грамотный апперкот или хорошая подача в челюсть под определенным углом способны на некоторое время полностью вывести из строя мозжечок человека, я как бы и раньше знал. Сам бывало, не раз ощущал на себе воздействие подобных занятных фокусов человеческой анатомии. Но я ведь вроде зацепил Таро еле-еле? Да и удар был проходной, так сказать, "без души". Так какого бешеного покемона сейчас происходит?

Тем временем, Ситэ несколько раз попытался встать, но ноги упорно не желали держать его на себе, и боец постоянно опрокидывался обратно в сидячее положение. Наконец, не выдержав этого зрелища, к парню двинулся высокий усатый темноволосый мужчина из команды сопровождения. В руке у усача была зажата аптечка. Опустившись, на колено рядом с моим противником, врач принялся осматривать Таро, разглядывая его зрачки, показывая пальцы и что-то спрашивая. Спустя пару секунд вокруг паренька сгрудилась уже вся остальная группа из Нагасаки.

На трибуне встревожено зашумели. Судья и несколько типов в темных костюмах из числа членов судебной коллегии подошли к образовавшейся на татами толкучке и тоже о чем-то заговорили с собравшимися. Мне же не оставалось ничего другого, как снова встать на разметку и ждать.

Наконец, быстро покивав чему-то, сказанному сенсеем Ситэ, наш судья зашагал на свое законное место. Зал снова затих, а веер в руке рефери взметнулся сначала вертикально вверх, а затем указал на меня.

– Ситэ Таро, школа Онкан, Нагасаки, продолжать поединок не сможет. Призовая победа за Одавара Моэясу, спортивный клуб Изясо, – огласил судья.

Призовая победа?! Ох, ёк! Двадцать пять очков в копилку! Это же, фактически, считается как победа нокаутом в боксе. Вот это знатно дело пошло! Но все-таки... КАК?

Со смесью радости и недоумения я обернулся к ожидавшим меня Хараде и Гендо. И тут увидел такое, что это мигом ответило на все мои непонятки. Сенсей смотрел на меня и улыбался. Нет, он не просто улыбался. Он был на грани вселенского счастья, и был крайне доволен. Доволен мною. Как можно быть довольным только тем человеком, который полностью оправдал твои ожидания, и который доказывает своим существованием то, что ты сам еще способен на многое. Похоже, этот чемпионат и вправду должен был стать знаковым для Харады-сенсея, ведь он выставил на него своего самого лучшего ученика за все эти годы. Это не Таро был слаб и медлителен. Это я оказался необычайно быстр и силен для того уровня соревнований и для той категории, в которую меня определили. И хитрый старик понимал это все с самого начала!

Впрочем, не думаю, что все будет так просто и дальше. Но пока что у меня двадцать пять очков и первая победа! Плюс еще три поединка прямо по курсу. Следующий – уже через два часа. Расслабляться некогда.

* * *

Как только мы вернулись обратно в разминочный зал, Харада-сенсей, чтобы я не начал задирать нос и не стал себе чего-то там воображать, сразу поставил меня в дальний угол отрабатывать ката и поддерживать боевой тонус. Гендо, убедившись, что я обошелся в своем первом бою не то, что без травм, а даже без синяков, ушел заниматься «спортивным шпионажем». В общем, конечно, пока мной была пройдена только лишь первая ступенька к выходу из подгруппы. Но, тем не менее, наслаждаться новым и неожиданно приятным чувством победы, мне это всё никак не мешало. Разумеется, победа в уличной драке или на тренировке тоже вызывает эмоции положительные. Но в первом случае, победа – это не столько успех, сколько элементарная необходимость. К тому же, я по собственному опыту знал, что бывают победные схватки, после которых гораздо больше хочется сдохнуть, чем порадоваться своей удаче. Тренировки же я до сих пор воспринимал как некий полезный труд, и победа при таком раскладе была результатом «хорошо проделанной работы», не более. Да, приятно. Но только так, в любом случае, и нужно! И нужно всегда!

Наверное, именно этим и объяснялась та легкая эйфория вкупе с чувством собственного превосходства, что охватили меня сразу же после первого в жизни успеха на спортивной стезе. Если так дело и дальше пойдет, то я вполне смогу пробить себе хорошее место в жизни. Сколько там за один показательно-рекламный выход на ринг получают чемпионы по боям без правил? А что? Хороший ведь вариант? И почему я только раньше его не рассматривал? Эх, еще шесть лет потерпеть осталось, и смогу заняться спокойно всем, чем захочу. Главное только, чтобы моя паранойя за это время не сильно усугубилась.

Ближе к полудню, незадолго до нового выхода на татами, вернулся Гендо, причем с таким хмурым видом, что я сразу напрягся, выкинув из головы всякую чушь.

– Значит так, – сообщил нам с мастером старший ученик, усаживаясь на раскладном табурете спиной к остальному залу и говоря предельно тихо, чтобы никто другой, кроме нас троих, ничего не услышал. – Видел бой между двумя из нашей группы. Гоцзе Товаки и Сакугава Карата. Первый из местных, токийских. Ничего примечательного, на уровне того же Таро, которого ты, Моэ-кун, уже сделал. Но следующий бой у тебя со вторым, и тут есть интрига...

Гендо посмотрел на Хараду, и тот кивнул ему, чтобы выкладывал.

– У него очень плохо поставлено дело с ногами, да и вообще работа на "нижнем ярусе". А вот удары руками, броски, захваты и прочее кансэцу – просто отменные. А сам паренек из школы в префектуре Кансай.

– Киото? – хмыкнул я.

– Нет, какой-то маленький городок по соседству. Но это в любом случае не случайность. Кансайская подготовка, змеиная реакция, мастерская работа руками. В общем, сенсей, я сложил два и два, и получается не очень...

– Похоже на то, – тоже вдруг помрачнев, выдал Харада.

– А меня просветить никто не хочет? – приподняв левую бровь, я с прищуром посмотрел на своих собеседников.

– Этот Сакугава – не боец дзюдзюцу, у него просто есть обычный наработанный минимум, чтобы попасть в данную категорию, – ответил мне Гендо.

– Если это и вправду кансайская выучка, то, скорее всего, он тренирован во владении юби-дзюцу, – добавил Харада. – Это искусство учит поражать противника в уязвимые точки на теле ударами руки. И в нынешней редакции правил, такая техника уже не будет считаться нарушением, за исключением удара в кадык.

– Хм, если это что-то типа обычного атэ-вадза, то я без проблем с ним справляюсь, – с чего вдруг сенсей и Гендо начали демонстрировать "похоронный" вид, я так и не понял.

Атэ-вадза назывались различные комплексы тычковых ударов, допускавшихся даже в спортивной версии дзюдо, не говоря уж о других направлениях. Задачей таких атак было в большей степени "разбалансировать" соперника, чтобы потом поймать на бросок, но я подобного давно не боялся. Упасть пару раз – не страшно, страшно – упасть и не встать.

– Нет, Моэ-кун, юби-дзюцу будет куда похуже, чем атэ-вадза, – вздохнул Харада и сложил свою левую ладонь "лодочкой", демонстрируя мне. – Основа этой школы – кан-сю, "рука-копье". Удары наносятся в нервные центры и болевые точки, причем очень быстро...

Для пущей наглядности сенсей, не глядя, ткнул мне пальцами в район поджелудочной, угодив точно между мышц пресса. Ощущение было не из приятных, а ведь это даже не в полную силу. Все равно, что нож тебе засаживают под ребра... Так, стоп!

– И все? – заметив мою хитрую ухмылку, Харада и Гендо переглянулись. – Только тычки пальцами и никаких больше хитрых фокусов?

– Не должно бы, – протянул сенсей.

– Тогда не дергайтесь, мастер, разберемся мы с этой "рукой-заточкой".

– Уверен, Моэ-кун? – хмыкнул заметно повеселевший Гендо, похоже, слегка заразившись моей демонстративной бесшабашностью.

– Идемте, Гендо-семпай, сами посмотрите!

Кансаец оказался высок, сухощав, черноволос и старше меня почти на два года. Как я понял со слов Гендо ему было семнадцать лет и десять месяцев, то есть в нашу подгруппу он попадал по возрасту еле-еле, но все же влезал. Поджарая фигура бойца была затянута в синее спортивное кимоно, явно более узкое, чем у многих других участников чемпионата, и подогнанное в районе торса буквально под каждый изгиб его тела. Это, наверное, было сделано, чтобы ему на любой дистанции было удобнее орудовать своими граблями. А руки-то у Караты и вправду были приметные – крепкие, жилистые, с большими широкими ладонями-"лопатами" и длинными тонкими пальцами. Заглянув Сакугаве в глаза, я сразу понял, что это не тот бесхребетный птенчик Таро, что достался мне в качестве первого блюда. Этот парниша, наверняка, будет лягаться со мной до последнего.

Обмен поклонами, оглашение имен и знакомый взмах веера. Поехали!

Не теряя ни единой секунды, Карата ринулся на меня, обходя по левому краю. Я плавно двинулся в обратную сторону, против часовой стрелки, аккуратно переступая голыми стопами по холодной рифленой поверхности татами. Первый обмен ударами на средней дистанции не дал никому из нас ни одного очка, с другой стороны – большую часть этой короткой стычки я исключительно защищался. Скорость у Сакугавы, и вправду, была на высоте. Я успевал за ним, но лишь на пределе.

Предприняв резкую контратаку, когда мой противник решил, что стоит на пару секунд разорвать дистанцию, мне удалось зацепить его носком под колено. Достать запнувшегося соперника посерьезней, я не успел, тот быстро ретировался на безопасное расстояние, но слова Гендо о слабости Караты на "первом этаже" подтвердились. А раз так, то пора переходить к активным действиям.

Подорвавшись с места, я закрутил с противником карусель, равномерно работая всеми четырьмя конечностями. Руки были заняты исключительно тем, чтобы отвлекать на себя внимание Сакугавы и связывать его собственные в обороне. Зато ноги в это время раз за разом пытались попасть в колено соперника или опрокинуть его подсечкой.

Метнувшись от края площадки, куда я его загнал, Карата снова запнулся и пропустил двоечку в грудь, не успев прикрыть себя блоком. Я снова сменил позицию, заходя с другой стороны, и опять начал прижимать своего оппонента к линии разметки, заступ за которую грозил ему штрафными очками.

Внезапно дернувшись ко мне, кансаец перехватил меня за правый рукав и потащил за собой. Прежде чем он сумел провести бросок, я вместо того, чтобы тупо лететь по инерции вслед за его рывком, успел сделать еще два контролируемых шага вперед и влево, заступив к нему за спину. Моя стопа захватила в "перехлест" опорную ногу Караты, и в следующую секунду на татами вместо меня полетел он сам. Классика для дзюдзюцу и большая неожиданность для Сакугавы. Со стороны трибуны послышалось несколько удивленных восклицаний, а я уже быстренько обозначил "добивающий" и, повинуясь команде судьи, отошел на свою половину.

По старой традиции начисление очков во время поединка, в открытую, не велось, так что участники были избавлены от соблазна все время коситься на горящие цифры какого-нибудь электронного табло. Но вести подсчет мысленно никто не запрещал. И по моим наблюдениям, последний эпизод принес мне не меньше шести очков. Хотя, тот двойной удар вполне могли засчитать за один.

Тем временем, Сакугава, поднявшись с татами, поджал тонкие губы и резко встряхнулся, разминая мышцы плечевого пояса. Идя к своему месту на разметке, кансаец посмотрел в сторону сопровождавшей его команды и получил молчаливый кивок от пожилого деда, который, по-видимому, и являлся его наставником. Хм, ладно, понятны мне твои с ним "переглядками", Кара-кун. Решили "секретным оружием" меня придавить? Так я этого от вас и добивался, специально продемонстрировав, что неплохо умею работать ногами и готов их активно использовать. А потому, если Сакугава и его сенсей сразу поняли, что до моего уровня Карата не дотягивает по этому показателю (а он явно не дотягивает!), то другого решения они принять и не могли. Что ж, все правильно, а теперь давайте все-таки поглядим на это ваше читерское юби-дзюцу.