Текст книги "Yuruginaidesu (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Мужчина лет сорока в костюме, имевшем оттенок топленого молока, в черной шелковой щегольской сорочке и лакированных белых ботинках стоял в нескольких шагах от входа, с безучастным видом привалившись к закрытой двери в ванную комнату. Его слегка округлое лицо, ничем на первый взгляд не примечательное, запомнилось мне сразу, стоило только неизвестному покоситься в мою сторону.

Есть такое старое понятие в японском фольклоре, "дурной глаз" называется. На словах так просто не описать, но если кто сталкивался, то поймет и без объяснений. Так вот, в сравнении с взглядом этого типа всякий "дурной глаз" показался бы безобидною шуткой. И мне были знакомы такие глаза, глаза убийцы, привыкшего совершать любые действия, если они быстрее помогут ему достичь поставленной цели, но знающего те границы, которые не всегда можно переступать. И переступающего их, когда такая возможность появится. Такие же точно глаза были у Канагавского Ястреба Одавары Дзюбея, моего, сожженного в золу и пепел, папаши...

– А! Моэ-кун, проходи-проходи, – обернулся и мгновенно сориентировался тощий тип. – Тебя только, знаешь, и ждем.

По лицам у Гендо и Харады при моем появлении пробежала схожая тень, нечто среднее между досадой и страхом "не за себя". Понять, о чем они одновременно подумали, было несложно, но что сделано, то сделано.

Молчаливый тип с нехорошими глазами рассматривал меня не менее внимательно, чем я его. Да, сомнений не было, источник той самой странной опасности был сейчас передо мной. Плохо дело...

– Ты, Моэ-кун, не стесняйся и не бойся, проходи, – тощий, видимо, принял мою заминку за проявление нерешительности. – Потому как, есть у некоторых больших людей, которых мы представляем, разговор к тебе. И к твоему учителю.

Поняв, что мне уже удалось верно определить, кто здесь главный и представляет собой наибольшую опасность, тип в белом чуть мотнул подбородком, указывая в сторону окна. Слегка прищурив глаза и оставив дверь чуть-чуть приоткрытой, я неторопливо шагнул в проход, образованный фигурами амбалов, и спустя пару секунд стоял справа от кресла сенсея, с другой стороны был Гендо.

– Мы как раз подбирались к сути нашего предложения, когда ты появился, – продолжил "лить елей" тот из бандитов, что был назначен на роль "переговорщика". – Так что, думаю, тебе тоже будет его небезынтересно послушать.

После того, как я увидел "говоруна" вблизи, всякие сомнения в принадлежности гостей к "сословию" якудза отпали для меня окончательно. Тощий слишком сильно размахивал при разговоре руками, отчего время от времени "светил" фрагментом сложной яркой татуировки у себя на запястье. Не вижу точно, но что-то явно змеиное. Вряд ли полный рисунок изображает дракона или демона. Метки типа "наручей они" дают обычно только боевикам-исполнителям, вроде тех двух туш за спиной болтуна. А вот какой-нибудь "двухголовый аспид" или "изумрудная гадюка" там могут вполне оказаться. Это тату для всяких "секретарей" из разряда кайкэй, что в крупном клане ходят под рукой со-хомбутё, "начальника штаба", главы "бухгалтерии" и старшего "завхоза" в одном лице. Обычно таких и отряжают на разные встречи, где нужно вести переговоры. Вот только кто тогда этот урод у дальней стенки? На вакасю, которого приставили к двум мордоворотам, он не тянет по возрасту, "сержанты" все сплошь и всегда из таких же молодчиков, просто с чуть больше развитым мозгом или лидерскими качествами. Сятею с такой мелкой группой по статусу шляться не солидно, к тому же ни один даже самый башковитый "бригадир" не позволит кому-либо другому, ниже себя по "званию", вести беседу. Им надо зарабатывать всегда очки перед оябуном или вакагасира, смотря, кому они подчиняются напрямую. И выходит тогда, что, либо я ошибся в своих рассуждениях, либо это кто-то из личных порученцев старших представителей Клана. А значит, наше дело не плохо. Оно в полной заднице! Потому как ради всякой мелкой фигни фуку и иже с ними просто так не гоняют.

– К тому же, твой наставник так и не дал мне никакого мало-мальски вразумительного ответа, и, быть может, это сделаешь ты сам?

– Ты сказал, что еще не дошел до сути предложения, – боднул я взглядом тощего, легко и непринужденно переходя к своей обычной манере поведения во время "пацанских тёрок". – Как он мог тебе что-то ответить тогда?

– Но я очень недвусмысленно намекнул на э...

– Короче, – мой рык, как ножом обрубивший очередную излишне речистую фразу кайкэй, немного сбил переговорщика с уже взятого им настроя.

Ублюдок в белом даже не шелохнулся, а вот громилы заметно поднапряглись. Видимо, до моего появление беседа шла совсем в другом ключе, и подобной борзости от мальчишки никто не ждал. Тем не менее, Харада-сенсей не спешил меня одернуть. Гендо, впрочем, тоже сохранял молчание.

– Любишь, чтобы все напрямик...

– Люблю, чтобы по делу, без лишних "ля-ля".

Тощий недовольно поморщился.

– Хорошо. Вот тебе по делу тогда, Моэ-кун. Завтра ты встретишься в финале с Рёманмару Дото, и очень многие большие, обеспеченные люди хотели бы, чтобы ты проиграл ему. Красиво, без лишней показухи, можно даже по самому минимум очков.

– И с чего бы мне это сделать, а не превратить этого вашего Рёманмару в отбивную? – я еще раз зыркнул на тощего исподлобья, но тот отнесся к этому уже спокойней, тем более, что был задан именно тот вопрос, которого он ждал.

– Знаешь, Моэ-кун, эта маленькая услуга может обернуться для тебя большим успехом и немалой выгодой. Ты ведь наверняка не откажешься от существенного увеличения своих... кхм, карманных денег. А, кроме того, людям, меня пославшим, известно о том, где и в каких условиях ты живешь. Что скажешь, например, о собственной квартире в центре Изясо, снятой и оплаченной до конца твоей учебы, и при этом предоставленной в твое полное распоряжение? Я уж не говорю о том, что твоя дальнейшая жизнь после школы может оказаться намного проще и удачнее, если ты поможешь нам завтра. Не будем кривить против истины, тебе отлично известно, какое жизненное поприще чаще всего выпадает воспитанникам изяского приюта. И поверь со своими способностями и новыми связями ты сразу сможешь занять одну из значимых ступеней в солидной организации, а не пробираться наверх с самых низов как все остальные. А даже если это тебя вдруг не прельщает, мои наниматели без труда смогут устроить твое поступление практически в любое высшее учебное заведение Японии. Разве это все не заманчиво?

Да, это было заманчиво. Это было просто охренеть, как заманчиво. Вот прямо тут сразу лечь и сдохнуть от радости можно было бы. Деньги есть деньги, и лишними они точно не бывают. От квартиры бы я тоже не отказался, даже аренда жилплощади обходится в такие суммы, что средний японец их без пачки валидола в кармане выговаривать побоится. Недаром, самые крупные правительственные махинации всегда были связаны с землей и строительством. Как-никак, а главный наш, островной, невосполняемый ресурс – это все-таки территория. Некоторые семьи кредиты за дома и квартиры по нескольку поколений выплачивают, особенно те, кто их еще в семидесятых брали под бешеные проценты, но в те времена и это казалось благом немереным.

Что касается моего будущего, то тут тощий тоже все разложил по полочкам грамотно. По уму, забираться под крыло какому-нибудь Клану мне не хотелось. Я, может быть, и не слишком одарен в других областях, кроме мордобоя, но что-то лезть слишком глубоко в нынешнее сгнившее нутро борёкудан и их "теневых дзайбацу" мне не очень хотелось. И тут остро вставал вопрос с дальнейшим обучением, который "благодарные дяди" тоже обещали решить. Система образования у нас, вообще-то, в государстве занятная. Все так хитро устроено, чтобы не перенасытить страну излишними специалистами в любых отраслях. Тому, кто не входит в полсотни лучших выпускников и не сдал на "девяносто-сто" все полтора десятка тестов, которые проводят, начиная с первого года старшей школы – путь за университетским дипломом заказан. И идите вы, дорогие выпускники, на места, где такого образования не требуется. Кто-то ж должен и мусоровозы водить, и на заводах масло на конвейерных линиях менять, и в конторах бумажки перебирать. При этом далеко не каждого еще возьмут, если у него совсем уж показатели паршивые. Единственный реальный способ "кинуть систему" – это семейные предприятия. Но те, кто собирается продолжать труд отцов и дедов, обычно на учебу изначально не слишком-то и налегают. Правда, для таких как я, этот вариант по вполне понятным причинам не котируется. А в плане общего выпускного ценза, "крысы" из приюта Изясо всегда в конце списков, даже с "сотнями" во всех графах. От того народ у нас и не заморачивается особо, да потихоньку разбегается к последнему году.

Предложение действительно было шикарным. Да, даже если будет выполнена хотя бы часть его, это уже отлично. По-хорошему, стоило соглашаться, вот только... Я покосился на замершего сенсея, но тот не смотрел на меня и вообще не пытался подать какой-то знак. Харада просто глядел в пустоту перед собой, а думал, наверняка, о том же, о чем и я. Он понимал, что это предложение очень выгодно для меня. Но и то, чем ради этого придется пожертвовать, видел прекрасно. Мое будущее в обмен на его мечту.

Похоже, что, как и наставник Тацуэ, Харада решил отдать решение такого непростого и сугубо личного вопроса в руки мне самому. Гендо тоже притих и не лез, видя настрой сенсея. А я... я постепенно осознавал, что иногда на твоем пути появляются вещи, делать которых просто нельзя. И даже "ощущения грядущего" были здесь не причем. Скорее, мне оказалось достаточно того, как повел себя мастер. Не стал ничего говорить, ничего просить, на что-то указывать. Он повел себя так, как это должен был на его месте сделать любой учитель, кому небезразлична судьба своего ученика. Который готов обменять свое "хрупкое и нематериальное" на нечто чужое "нужное и прагматичное". Проклятье, если бы эти тупые уроды подошли бы ко мне один на один, и не устраивали бы спектакль из этой сделки... Хотя, кому я вру? Себе что ли? Нет, я просто бы представил именно такую ситуацию, спросил мысленно, как именно повел бы себя Харада, и, получив точно такой же ответ, что и сейчас, сказал бы и сделал бы то же самое...

Ладно! Поздняк метаться! Ответ мне ясен, и изменить его не получится. Чувствуя, как лицо каменеет, я снова безразлично посмотрел на тощего. Он и те двое, что трутся у него за спиной, конечно не дети, но и я в драке без правил не беспомощный птенец! Серьезная проблема может образоваться только из-за того типа в белом костюме, что, не отводя от меня своего холодного взгляда, торчит в отдалении.

– А если я решу отказаться от этого заманчивого предложения? – мой голос прозвучал чуть более хрипло, чем раньше, но, похоже, никто не обратил на это внимания.

– Странно, ты вроде бы не дурак, Моэ-кун, чтобы сделать подобную глупость, – усмехаясь, развел руками тощий.

– И все же?

– Ну, – притворно задумался кайкэй. – Тогда нам, скорее всего, придется уже прибегнуть к некоторым другим методам убеждения. И решить нашу задачу куда более простыми и механическими методами. А если не веришь, что такое возможно, то спроси хотя бы своего мастера, какую он в свое время сделал ошибку, и откуда взялась его хромота.

Откровение было несколько неожиданным, но я с легкостью проглотил его в тот момент. Все вопросы потом, попозже, когда будет удобнее говорить и думать об этом. А сейчас время слов и мыслей подходит к концу.

– Ты так уверен, что сумеете? – я сделал полшага вперед, поворачиваясь к тройке якудза в полкорпуса. – Силенок-то хватит?

– Моэясу, прошу, не стоит... – рука Харады попыталась удержать меня за локоть. – Ты должен принять их предложение. Так будет правильнее и выгоднее для всех. Ради глупой мальчишеской гордости не стоит гробить свое здоровье и будущее...

– Послушай учителя, пацан, – вклинился тощий. – Будь хорошим учеником.

Я на мгновение обернулся к мастеру, чтобы увидеть его лицо.

– Спасибо, Харада-сенсей. Но уже поздно, я принял решение.

В обреченном взгляде наставника разом пронеслись удивление, отчаяние и грустная, но искренняя благодарность. А я уже снова смотрел на тощего якудзу.

– Ну, так что, губашлеп? Не заиграло еще очко с малолетним пацаном сцепиться?!

– Ты хоть понимаешь, с кем связываешься, недомерок? – прошипел кайкэй с неподдельной смесью злобы и презрения. – Мы тебя...

– Я, дядя, пожарников не боюсь, так что слюной не брызгай, не погасну.[4]

От такого вздрогнули и нехорошо насупились даже верзилы в костюмах. Только главный продолжал следить за происходящим с безразличным спокойствием. Но нужного эффекта я все-таки от них добился. Если раньше бандиты, может быть, и собирались сыграть "по-умному", вежливо ретировавшись, чтобы разделаться со мной, в случае необходимости, тихо, аккуратно и без лишних свидетелей, отходив по-быстрому трубами в каком-нибудь закоулке спорткомплекса, то теперь я отрезал для них этот путь. Уйти после подобного оскорбления они уже не могли, равно, как и не попытаться со мной рассчитаться сразу на месте. Что тут скажешь, провоцировать на драку "толстолобиков" мне всегда удавалось отлично вне зависимости от их возраста.

– А вот за это, мразь, ты сейчас будешь в кровавых слезах и соплях на коленях просить прощения, – зашипел "трепач". – Переломайте этого мелкого говнюка!

Несмотря на небольшие размеры помещения, тощий очень ловко отступил назад, а два неандертальца, его подпиравшие, двинулись в этот момент вперед. Сразу чувствовалось, что данный маневр у этой конкретной группы якудза давно и качественно отработан. Ну, ладно! Погнали! Вот только один момент, ребята. Нет здесь судейского веера, чтобы меня останавливать. И правил здесь тоже нет!

Громилы сделали еще шаг. Тот, что был слева, оказался чуть впереди и сам обозначил себя как первую цель. Расположение в комнате мебели я запомнил уже давно, и тело рванулось в бой, не тратя времени понапрасну. Бросок влево, и лапища, протянувшаяся ко мне с явным намерением схватить, сжала лишь пустой воздух. Оттолкнувшись ногой от прикроватной тумбочки, я взмыл на метр вверх, и от души приложил верзилу по морде, поставив себе одну простую задачу "вмазать как можно жестче", всей силой, всем весом!

Якудза мотнуло в сторону, взгляд его стал каким-то осоловевшим, и зашатавшаяся туша начала заваливаться на своего напарника, перекрывая ему дорогу ко мне, чего собственно и требовалось добиться. Оказавшись уже вновь на полу, я без остановки метнулся к "подбитому", успев выскочить поперек дороги Гендо, тоже дернувшемуся было в атаку. Удар в живот, без всяких попыток сдержаться, выбил из легких громилы весь воздух. Он согнулся пополам и вновь шагнул назад, окончательно сбивая с ног своего товарища, а тот, запнувшись о столик у стены, с треском и грохотом рухнул на хлипкую конструкцию из пластика и стекла, что послужила причиной его падения.

Я же опять со всей своей дурной силы приложил сложившегося здоровяка по морде лица, снеся себе разом уже поджившие костяшки. Боец криминальной структуры отлетел от меня и с гулким стуком впечатался в стену своей черепушкой. Все-таки пространства в номере было маловато для красивых разлетов и падений. Постояв немного, верзила начал медленно сползать на пол. При этом на толстом термокартоне, которым была обшита стена, осталась отчетливая изломанная вмятина и свежий след буро-красного оттенка. А хорошо материал влагу впитывает, почти не брызнуло даже.

Один противник выбыл из боя, а другой еще только поднимался из груды обломков, и потому я, не задумываясь, обернулся к третьему. Судя по немало удивленному взгляду, зрелище произошедшего произвело на кайкэй должный эффект. Вот только перепугался он гораздо сильнее, чем я рассчитывал. Рука "болтуна" уже заканчивала вытаскивать из-под полы пиджака небольшой пистолет, блестящий хромированной ствольной коробкой, на самом конце которой присутствовал короткий толстый "цилиндрик".

Я никогда не видел прежде глушителей такого типа, в кино-то они все обычно намного длиннее, но в этот момент ко мне как-то сразу пришло понимание, что это именно он. А еще я понял, что тупо не успеваю пройти разделявшие нас полтора метра, прежде чем эта гнида спустит курок. За спиной у меня послышался шорох от непонятного движение, что-то предостерегающее громко выкрикнул Гендо, смазанной тенью метнулся к своему подчиненному ублюдок в белом. Но прежде чем его рука успела опуститься на блестящий ствол пистолета, отведя его в пол, черный круглый провал успел один раз отчетливо фыркнуть пламенем.

Где-то секунду никто не понимал, что именно произошло, а потом повисла тишина, и пропало всякое живое движение. Говорливый стрелок и его начальник просто смотрели на меня, при этом глаза кайкэй все больше расширялись от ужаса. Здоровенный якудза, склонившийся над своим неудачливым напарником, забыл закрыть рот. Харада-сенсей, каким-то образом оказавшийся слева от меня, и Гендо, подскочивший с другой стороны, выглядели тоже порядком изумленными.

На ворсистый отельный ковер бесшумно упала рубиновая капля. За ней еще несколько. Я медленно, не торопясь, разжал левый кулак, который держал на уровне собственной шеи. Маленькое тельце пули тридцать восьмого калибра выпало вниз из моей окровавленной ладони. Свинцовая оболочка полностью сохранила свою прежнюю форму и совершенно не деформировалась.

– Дерь-мо... – по складам и совершенно не верящим тоном выдохнул верзила-якудза.

Кайкэй странно дернулся, будто вот-вот, готов был свалиться с припадком. Разорванная в лохмотья кожа на внутренней стороне кисти и обожжённое мясо ладони жутко саднили, но потерпеть было можно. Не сводя взгляда с главаря бандитов, я снова демонстративно сжал пальцы на левой руке, сохраняя стойку. Этого, впрочем, уже оказалось достаточно.

– Уходим, – тип в белом произнес первое и последнее слово за эту встречу, и шагнул назад, буквально волоча за собой одеревеневшего "говоруна".

Верзила, находившийся в сознании, отреагировал на эту команду по-военному быстро и четко. Подхватив под руку зашевелившегося напарника, якудза исчез в дверном проеме следом за старшими. Глухо клацнул, защелкиваясь, магнитный замок.

– Тебя, меня и всю императорскую фамилию... – оборвал молчание Гендо, когда, кажется, прошло не меньше половины вечности. – Это нахрен чего сейчас такое было?!!

– Сам не знаю, – вырвалось у меня.

– Успокойся, Гендо, – посоветовал вдруг Харада-сенсей, выглядевший уже на удивление привычно и собранно. – Моэ-кун поймал рукою пулю. Только и всего.

– Только и всего?! – дернулся клерк.

– Только и всего, – отчетливо понизил тон мастер. – Мне однажды уже случалось видеть подобное раньше. Это необычно и неожиданно, но ничего такого...

– Ничего такого... – шепотом буркнул Гендо. – Да, фигня просто какая-то... Ага...

– Давайте лучше подумаем, что делать дальше.

– Во-первых, звать "сине... полицейских, – вклинился я, окончательно отойдя от шока.

– И думаете, они возьмут и поверят нам, когда мы расскажем о том, что здесь случилось? – скептически хмыкнул семпай.

– Совсем во всё они, может, и не поверят, но Моэ-кун прав, – отрезал Харада. – На нас напали, кто-то, наверняка, слышал шум из нашего номера, и поэтому мы должны вызвать полицию, чтобы не было каких вопросов.

Но вопросы все-таки появились. У самих «синепузых», что допрашивали нас битый час и осматривали место драки. Не углубляясь в подробности, мы описали им гостей, смысл сделанного нам предложения и то, как мы чудом отбились от них после отказа. Про выстрел ни я, ни Гендо, ни Харада-сенсей, естественно, упоминать не стали. Сама пуля и гильза, оставшаяся от нее, были заранее спущены в унитаз, а моя ладонь тщательным образом продезинфицирована и забинтована. Инспектор, руководивший следствием, пообещал во всем разобраться, и даже оставил на ночь в гостинице двух дежурных, приглядывать за нами.

В том, что дело сдвинется с мертвой точки, я сомневался, и на это были довольно веские причины. Предъявить что-то тому же Рёманмару полиция не сможет, ведь надо еще очень постараться и доказать тот факт, что наши "гости" как-то связаны с этим парнем и его окружением, а не просто подручные устроителей подпольного тотализатора, решившие подстроить нужный исход финального боя. Что же касается самих якудза...

Пистолет и выстрел были случайностью, это было понятно по реакции на случившееся главаря-фуку. Черта была перейдена, и он, не раздумывая, отступил. Но до того момента, когда это случилось, все было в пределах "нормы", включая даже наше избиение в номере гостиницы. Значит, у этих гадов мощнейшие завязки в самом отеле (как иначе они могли со своими уголовными рожами шастать тут, да еще с оружием?) и вообще в местных верхах. А раз мы не заявили о стрельбе и фактическом покушении на убийство, то якудза мобилизуют свою "прикрытие", как и планировалось бы в том случае, если бы мы просто накатали жалобу легавым после того, как нас отметелили.

Да и плевать мне на это с телевизионной вышки теперь. Непонятностей сейчас и без этого хватает, достаточно того, что учитель и Гендо видели, как я остановил смертельный выстрел в упор, и совершенно не понимал при этом, как это вдруг у меня получилось. Но с другой стороны, завтра у меня финальный бой чемпионата. И, кажется, мне известно имя того, на ком я смогу теперь отыграться по полной программе, выпустив разом весь накопившийся пар, прямо в процессе воплощения мечтаний Харады-сенсея.

* * *

4.

Финальные поединки чемпионата должны были начаться только в одиннадцать часов, но мы были в спортивном комплексе уже в восемь утра, встав еще двумя часами раньше. Охрана, которую приставили к нашей команде легавые, по-прежнему сопровождала нас повсеместно, но против такого положения вещей в нынешней ситуации даже я не был против. Тощий инспектор, которому не повезло получить наше дело, снова явился в отель еще до завтрака, задав нам пару бесполезных уточняющих вопросов, и пожалившись на свою печальную судьбу. Объективных причин выдвинуть хоть какие-то обвинения в адрес Рёманмару Дото и его команды у полиции не было совершенно. Хотя «нюхач» и заметил, что семейство Рёманмару давненько находится на примете у местных сил правопорядка.

Четверо разновозрастных братьев, носивших эту фамилию, уже второй год не давали бездельничать законникам Йокогамы, пользуясь при этом покровительством солидных шишек, причем как в чиновничьих кругах, так и среди криминальных сообществ. Их папаша до прошлых выборов был замминистра в том самом высоком ведомстве, что отвечает в нашей стране за такие лакомые бюджетные куски, как разметка сельхозугодий, социальное строительство и дорожные проекты. Теперь же он сменил свой роскошный казенный кабинет на еще более шикарные апартаменты в одном из небоскребов Йокогамы, став видным амакудари. Работал этот "консультант" сразу на несколько известнейших фирм и, как заметил инспектор, без участия Кланов дело здесь, конечно, не обходилось. Но опять же никаких прямых или даже косвенных улик у легавых и питбулей из "общественной безопасности" на руках попросту не было. А если бы они и были, то большие друзья главы семейства Рёманмару сумели бы при желании вовремя надавить, на кого и где нужно, замять назревающий скандал и без труда засунуть под сукно любую критичную информацию. Разумеется, сам "виновник торжества" после этого либо стал бы им сильно обязан, либо простил какие-то долги, что они имели перед ним. Так уж по-скотски была устроена эта старая схема, согласно официальной позиции властей вообще несуществующая в нашей "цивилизованной" стране, старательно никем не афишируемая и тщательно скрываемая, особенно от всяких инородцев.

А пока их папочка ворочал миллиардами (и речь отнюдь не о йенах!), братья Рёманмару брали от жизни все, что могли им позволить семейные деньги, юность и наглость. Участие третьего по старшинству отпрыска бывшего замминистра в чемпионате страны поначалу не привлекло внимания со стороны законников. По словам того же "синепузого", обычно организаторы подобных турниров и общественных мероприятий уведомляли полицию и соответствующие службы заранее даже о самой возможности возникновения "трудных ситуаций". Однако нынешняя администрация турнира хранила молчание, даже после вчерашнего инцидента, слухи о котором уже расползлись по городу и в сетевых новостях.

Реакция "костюмов" только лишний раз подтвердила мои опасения – якудза, явившиеся "просить" за моего противника в финале, были накрепко повязаны с организаторами. О возможном тотализаторе, который не могли не устроить Кланы вокруг такого события как целый чемпионат, инспектор упомянул уже вскользь, но намек был более чем понятен.

Тем не менее, моя ситуация на турнире была сейчас совсем не такой уж плачевной. Даже наоборот, скандал начинал набирать обороты, полиция открыто проводила официальное расследование, и по всему выходило, что тронуть нас сейчас никто не посмеет. После вечерних событий это было невыгодно ни якудза, ни команде Рёманмару, ни тем, кто стояли над ними всеми. Первые могли еще больше уронить свою репутацию в глазах коллег и обывателей, а они и без того ее порядком запачкали, когда сначала не смогли договориться со мной "по-хорошему", а затем с таким громким пшиком провалили еще и попытку силового давления. А для моего соперника бросать на себя откровенную тень тоже было бы редкой глупостью. Хозяевам тотализатора лишняя шумиха была в принципе ни к чему. И выходит, все их люди, что вьются вокруг, будут с меня и с Харады-сенсея буквально каждую пылинку сдувать. Правда, только лишь до конца чемпионата...

Когда мы, пробравшись сквозь толпу на площади и в коридорах (мало того, что сегодня был финал, так еще и суббота!), сумели попасть в новый отдельный зал, который нам выделили для подготовки, я приступил к обычной разминке. Горячее желание, выйти на татами как можно быстрее и встретиться лицом к лицу с Дото, нарастало в моей груди с каждой секундой, с каждым новым прессом и отжиманием.

Воспоминания о том, что случилось вчера, по-прежнему не желали выходить у меня из головы. Но куда больше, чем закономерная злость на тех татуированных придурков, меня терзало иное и на удивление жгучее чувство. Прежде, нечто такое мне уже доводилось иногда испытывать, когда я вытаскивал Коджиму из какой-нибудь очередной переделки, в которые рыжий умудрялся влипать с завидной регулярностью.

Я догадывался, как называется это чувство, и именно оно в свое время уже толкнуло меня на то, чтобы согласиться на участие в турнире. Тот факт, что пуля, выпущенная кайкэй, могла достаться не мне, а Гендо или Хараде, неприятно скребся у меня под черепом, заставляя отдаваться тренировке с все большим и большим упорством. Да, надо признать, я сам спровоцировал якудза на драку, и я сам был виноват в том, что не смог просчитать вероятных последствий. Но главное, я забыл, что своими неосторожными действиями могу подставить других людей, которые не были для меня чужими. И таких "не чужих" людей в моей жизни было очень немного...

Сообщение от Тацуэ, пришедшее на мой телефон, потертый и битый жизнью не хуже своего владельца, немного сбило тот внутренний накал страстей, что образовался у меня внутри из самобичевания и распалившейся жажды мести. Девушка интересовалась тем, как обстоят мои дела и правдивы ли те слухи, о которых судачит вся гостиница и весь спорткомплекс, не говоря уже о всяких балаболах в сетевых "социальных сообществах". Кроме того, в конце послания, девушка написала, что приняла решение выйти на бой в финале и "будь что будет". Пропустив мимо ушей пару ядовитых подколок Гендо, я быстро набрал ответ, постаравшись ответить предельно честно, но при этом не давать Тацуэ лишних поводом для расстройства или волнения. Все-таки ей ведь тоже предстоял серьезный поединок. Но ничего, она девчонка пробивная, а потому, не сомневаюсь, что нужные приоритеты расставить правильно сумеет.

Харада-сенсей, дождавшись, когда я разберусь со всеми своими личными делами, отобрал у меня мобильник, пообещав вернуть по окончании соревнований, после чего погнал спарринговаться с Гендо. За этим делом мы угробили еще полчаса, а затем наступило время для отдыха. Кроме комплекса обычных упражнений для расслабления мышц наставник велел мне в этот раз заняться еще и суставами, начиная от пальцев на руках и заканчивая спиной с поясницей. Отозвав в сторону Гендо и пошептавшись с ним, мастер вместе с семпаем покинул зал, велев мне продолжить "отдых".

Пройдясь по всей "программе" два раза, я успешно добился того, чтобы тело от пяток до бровей охватило легкое приятное чувство, которое проще всего было назвать "гудением". Кровь весело бежала по артериям и капиллярам, насыщая кислородом мышцы, сухожилия и связки стали мягкими и пластичными, а остальное тело полностью избавилось от всяких неприятных ощущений. Лишь немного саднила забинтованная ладонь, да пульсировало в том месте, где был позеленевший синяк, поставленный мне еще позавчера Соконом.

Времени до начала финала у меня было еще больше часа, а учитывая, когда подойдет очередь моей подгруппы, то и целых два. Харада-сенсей пока не вернулся, но я видел, что с ним ушел один из "синепузых" и охранник спорткомплекса, дежуривший у двери, а потому не волновался слишком уж сильно. Можно было еще отработать ката или заняться растяжкой, но слишком уж не хотелось терять все те приятные ощущения, что дарило мне полностью "раскрытое" тело. Прикинув возможные варианты своих действий еще раз, мне удалось отыскать приемлемый выход, подходящий под определение компромисса.

Усевшись на ребристые маты, я скрестил ноги, закрыл глаза и сложил руки перед грудью, переплетя между собой все пальцы. Медитация никогда особенно сильно мне не давалась, но зато прекрасно помогала поддерживать физическое состояние в некой искусственной "заморозке". Однако сейчас я во второй или, может быть, в третий раз за все время с начала тренировок в додзё Харады-сенсея собирался воспользоваться этим методом еще и по прямому назначению. Перед таким делом, как финал юношеского чемпионата страны, никакая дополнительная "поддержка" лишней точно не будет. Пускай в возможности этих медитативных трансов я до конца так и не верил.

* * *

– Примерно об этом и пытался предупредить меня Отоёси-сан, – заключил Харада. – Вчера на обсуждение не было времени, но сегодня это может оказаться последний шанс.

Попросив свое сопровождение отдалиться, чтобы не мешать личному разговору, старый мастер и Гендо встали у широкого окна, выходившего на заполненную народом площадь. Стоя друг к другу в профиль, и разглядывая это многоцветное море из людских фигур, столпившихся внизу, учитель и ученик вполголоса вели свой разговор, изредка бросая взгляды по сторонам и замолкая, когда мимо проходил кто-то еще.