Текст книги "А отличники сдохли первыми... 4 (СИ)"

Автор книги: R. Renton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Вполне. Я на таком как раз и учился. «Ансат» называется. Выходим. – Тормознув около заправщика, я вышел, на всякий случай, сжимая пистолет в руке. Но на освещённой целой сетью прожекторов полосе не было заметно никакого движения. И свежих следов на снегу тоже было не видно. Валера снова оказался обратно в кармане.

Забравшись внутрь вертолёта, я бросил трофейное ружьё на задние сиденья, включил питание приборов и убедился в том, что баки заполнены под завязку. Должно быть, заправщиков охватило безумие после того, как они стартовали насос. И он автоматически отключился, как только баки наполнились.

– Ой... Я же просто с ума сойду... – Лиза осторожно заглянула в кабину и поставила круглый контейнер возле задних сидений. – Я на самолёте-то помираю от страха... А тут вообще всё вокруг видно... Даже под ногами...

– Не бойся, я же с тобой. И могу снова отвлечь тебя беседой. – Я подал ей один из шлемов, оборудованных радиосвязью. – Вот, давай потестируем. Надевай.

Девушка, вытаращив глаза, оглядела шлем и аккуратно натянула его на свою рыжую голову, сняв капюшон.

– Затяни ремешок. Вот включение связи. – Я дотянулся и щёлкнул переключателем. – Раз-раз? Как слышно?

– Ой... Забавно... Я тебя так не слышу, а только через наушники. Но дужки от очков больно прижимает...

– Поэтому у пилотов должно быть идеальное зрение. А со звуком так и должно быть. Иначе за двигателем мы друг друга не услышим. – Я повернулся к приборной панели, вспоминая порядок действий. – Так... Вот давай-ка стартанём, прогреемся. Сейчас сама всё почувствуешь, когда этот стрекозёл заработает... А мы пока сходим в лабораторию. Посмотрим, чем там можно поживиться.

– Как в этом вообще можно разобраться... – Девушка сняла мешавшие очки и убрала их в карман куртки. И теперь близоруко разглядывала множество приборов, рычажков и кнопок, нагнувшись над сиденьем второго пилота.

– Многие лётчики считают, что летать проще, чем ездить на машине. В небе нет ни сплошных полос, ни перекрёстков, ни пешеходов, ни соседей по дороге, ни гаишников... Сплошное раздолье!

Мило хихикнув, Лиза оглядела темноту вокруг нас:

– А далеко лаборатория?

– Вон тот бункер. – Я кивнул в сторону приземистого здания, еле видневшегося метрах в пятидесяти от нас, и начал щёлкать нужными рычажками. – Ты лучше сюда смотри и запоминай. Может когда-нибудь пригодится, сможешь сама стартануть.

– Да я в жизни это всё не запомню... – Девушка, тем не менее, стала зачарованно наблюдать за моими движениями, щелчками тумблеров и дёргающимися стрелками приборов. – Ой...

Стартовавший двигатель привёл кабину в лёгкую вибрацию, которая пропадала по мере набора холостых оборотов. И, после ещё нескольких щелчков, понемногу начали раскручиваться длинные лопасти.

– Класс... – Выдохнула Лиза.

– Придумай пока тему для беседы на взлёте. – Я вылез наружу и открутил шланг, оттащив его обратно к старому заправщику. И, обойдя вертолёт с другой стороны, подал девушке руку на выходе.

– Расскажешь мне, почему ты так и не стал лётчиком? – Выбираясь наружу, девушка споткнулась о порог и чуть не упала, если бы я не подхватил её в свои объятья. – Упс... Прости.

– Май плэжа, как горят американе... – Нужно признать, что обнимать хрупкое тельце было чертовски приятно. Особенно после года в тесной мужской компании. Поэтому отпустил я её не сразу. – Пойдём.

Оставив стрекочущий вертолёт за спиной, мы быстро дошагали до лаборатории и спустились вниз. Внутри тоже горел свет. И тоже не было ни единой живой души.

– О! Госпожа удача снова на нашей стороне! – Я кивнул на ряд бочек у дальней стены. – Хотя, вполне ожидаемо. Вроде бы нужная марка... Насколько помню... Ладно, некоторое время он и чужой бензин поест, не закашляется. Ещё и масло есть... Побудь тут пока. Тепло, вроде. А я бочки к вертолёту покатаю.

– Хорошо. – Лиза устроилась в одном из кресел рядом с химическими приборами, достала папку и стала листать её, используя очки как увеличительное стекло. – Пока ещё изучу этот «Автоном».

Прикатив первую бочку к заведённому вертолёту, я на минуту задумался над тем, как бы мне поднять её на уровень салона. Заодно переводя дыхание.

Решение нашлось быстро – на боку цистерны заправщика висел набор противопожарных инструментов. И я наскоро соорудил сходни из багра и лопаты, поднимающиеся от асфальта на порог открытой двери, зафиксировав их на земле при помощи стояночных башмаков бензовоза. Не без труда, но у меня всё-таки получилось закатить по ним бочку внутрь.

– Да не рыпайся ты, шмара! – Эти слова долетели до моего слуха сквозь шум работающего двигателя, когда я вернулся ко входу в лабораторию. – Те понравится!

И знакомый скулёж.

Валера снова оказался у меня в руке. Чёрт... Надо было всё-таки сначала отыскать патроны...

Спустившись по лестнице, я распахнул дверь и увидел, как какой-то парень в адидасовских трениках вцепился в куртку отчаянно сопротивляющейся девушки, очевидно, пытаясь её раздеть. На полу вокруг них валялись разбросанные листы из жёлтой папки. И сверкали осколки раздавленных очков.

Подскочив к ублюдку, я, не задумываясь, схватил его за капюшон яркого пуховика и дёрнул к стене.

– Ай, бля! – Это были последние слова пацана, прежде чем он хлопнулся носом о стену, а Валера проделал в его затылке аккуратную дыру.

Освободившись от чужой хватки, девушка отлетела к противоположной стене и, потеряв равновесие, плюхнулась на пол. Но тут же вскочила обратно, испуганно оглядывая развернувшуюся перед ней сцену преступления.

Перестав конвульсивно дёргать ногой, гопник быстро затих.

– Собери бумаги и уходим. Он тут наверняка не один шарится. – Не убирая пистолет, я подобрал канистру с маслом и встал у выхода, время от времени поглядывая на то, как Лиза спешно подбирает рассыпанные бумаги. Все, кроме порванного титульного листа, что оказался прямо под трупом. Собрав бумаги в папку, девушка выпрямилась и растерянно посмотрела на меня. Глаза снова на мокром месте.

Выглянув за дверь, я убедился, что путь до вертушки свободен. И, убрав оружие, протянул своей спутнице руку:

– Я же говорил. Не бойся. Я с тобой.

Глава 16. Ужин на закате

Солнце уже почти зашло за высокий правый берег. Ровная водная гладь залива, серая лента нового моста и едва зазеленевшие деревья – все элементы островного пейзажа подёрнулись оранжевыми тонами. Раньше в это время волжские турбазы, в изобилии располагавшиеся на островах разлива, открывали высокий сезон майскими шашлыками и весёлым гомоном отдыхающих пенсионеров. Бодрые старички вертели шампура, обсуждали большой спорт и геополитику, а также готовились отправиться рано поутру на похмельную рыбалку. Их почтенные супруги обсуждали проблемы и достижения своих детей, занимаясь нарезкой свежайших салатов из ранних овощей и зелени. А немногочисленные внуки, сбагренные счастливыми родителями «на природу», устав от тщетных попыток поймать сигнал сотовой сети, начинали с опаской озираться на окружающий пейзаж, неизбежно смиряясь с судьбой. И понемногу начинали знакомиться друг с дружкой.

Сейчас же всё население турбазы, на территории которой обосновалась Настя, составляла она сама, мы с Алиной да небольшой отряд амазонок во главе с Альфой-один. Прицепившись к нашей «Маленькой надежде», лодка боевых девчонок везла на себе груз, состоявший из закатанного в банки тушёного мяса с фермы Чёрного отряда и трёх мешков муки из элеваторов саратовского речпорта. И в данный момент Альфа командовала погрузкой ящиков, наполненных свежей зеленью, которая успела созреть на островной плантации. Вместо суровой командирши энгельсским гарнизоном батальона теперь управляла Бета-два. С Джоном, в качестве стороннего консультанта.

Командир амазонок гордо отказалась от моей помощи в погрузочных работах, сославшись на то, что в Вольске её бойцам никто помогать не будет. И пусть привыкают. Отряд из трёх девчонок, не считая командира, больше чем на половину состоял из новых энгельсских рекрутов.

По совету Славы, Настя удобрила свои и без того плодовитые илистые огороды компостом из дохлых жор. После чего редис, к примеру, созрел на несколько дней раньше обычного. А размер красных корнеплодов при этом достигал параметров куриного яйца. Остальная зелень тоже росла не по дням а по часам. Поэтому амазонкам было что погрузить.

Помимо провианта, боевые девчонки везли на вольскую базу большой моток кабеля и один из винтажных телеграфных аппаратов, с помощью которого нужно было наладить постоянную связь с северным оплотом нашей небольшой цивилизации. С саратовской стороны все нужные монтажные работы уже были выполнены.

Кроме этого, в лодке амазонок лежала небольшая коробочка с несколькими инъекторами – для тех, кому в их вольском подразделении вот-вот должно было стукнуть восемнадцать.

– Киль-то починили? А то ж без него черпанёте воды при сильном ветре. – Настя подсела к котелку и принялась мешать густой рыбный суп, подбрасывая туда мелконарезанный укроп и зелёный лук. Аромат варева, смешиваясь с дымком от костра, пьянил не хуже пива, которым мы понемногу угощались с позволения радушной хозяйки острова.

– Конечно. В Чёрном отряде инструменты нужные нашлись. – Наблюдая за тем, как горит огонь, течёт река и трудятся амазонки, я испытывал просто-таки тройное наслаждение. – А хозяйственные магазины-то почти нетронутые. Шпатлёвка, мастика, герметик – всё что хочешь. Только руку протяни. Сделали в лучшем виде. И царапины замазали.

– Так классно, когда парус тянет, а не просто мотор! – Убедившись, что никому сейчас не нужна её помощь, Алина активно делилась впечатлениями от первой в жизни поездки на яхте. – Необычно... Ничего не тарахтит, а вдруг вперёд как потянет! Он ещё так хлопает, парус... Я даже испугалась немножко, думала может что сломалось...

– Эх... Надо тоже себе парусник надыбать. – Опустив крышку котелка, островитянка отсела от очага, примостившись на сидушке напротив нас. – А то загреблась уже гребсти всё время... Ручищи вон как у мужика уже...

Продемонстрировав нам крепкие натруженные предплечья, Настя достала из посылки от кадетов очередную банку пива и щёлкнула ключом:

– Алинка, ты чё не пьёшь? Неужто он тебе не разрешает?

– Да я... Не знаю... Можно? – Девочка смущённо посмотрела на меня.

Я махнул рукой:

– Давай, только понемногу, для аппетита. Крепче спать будешь. А то завтра вставать рано.

– А вы чё, хотите за один день прям до Балакова доплыть? – Отхлебнув из своей банки, Настя подкинула другую Алине. Ловко поймав банку, девчонка принялась бороться с ключом.

– С таким грузом и прицепом, да против течения – вряд ли. Завтра нужно до захода солнца доползти хотя бы до излучины у Маркса. Амазонки хотят Маркс по пути разведать. Судя по этой книжке, – я указал на «Лоцию...» которую листал до того, как Настя присоединилась к нашим посиделкам, – тут около шестидесяти километров по фарватеру. А мы ещё и немного в объезд поплывём. По Березняковской воложке. Чтобы из Маркса нас не было видно.

– Ну рано или поздно же всё равно заметят, когда мимо пойдёте... В чём прикол? – Настя хохотнула, заметив, как Алина, наконец, справилась с ключом банки и пшикнула себе прямо в лицо.

– Сначала мы их заметим. Если есть кого, конечно... – Наблюдая за тем, как девчонка спешно вытирает свою моську, я тоже невольно улыбнулся. – Высадимся на правом берегу, около Березняков. За поворотом. И прогуляемся по утёсам до Хлопковой горы. Знаешь такую?

– Неа...

– Прямо напротив Маркса через Волгу высокий утёс. Красиво там... Вот с него и разведаем, что там да как в городе. Ты вот когда сюда плыла – что видела?

Настя отхлебнула пиво и пожала плечами:

– Да чё-то ничё такого... Там затопило всё, островки тоже под воду ушли – одни деревья торчали. И дома, которые у берега – в воде наполовину. Хотя сейчас вроде уровень немного спал.

– Вот и я тоже заметил. Всё думал, что мне кажется... Наверное дамбы в Волгограде размыло. Или там местные племена плотину раздолбали. Кто знает, что там вообще творится... А вот кстати об этом... Сейчас, погоди... – Амазонки как раз закончили с погрузкой и подходили к костру – я подождал, пока они присоединяться к нашим посиделкам и продолжил. – Расскажи подробнее про Балаково. Что нас там ждёт?

– Ну... Вы учтите, что я оттуда ещё в марте свинтила. Уже два месяца прошло... Даже больше, наверное... – Снова подсев к котелку, Настя помешала своё произведение кулинарного искусства и осторожно попробовала дымящийся бульон. – Вроде норм по соли... Если чё, сами досолите... Алинк, а, Алинк? Притащи вон оттуда плошки. И ложки тоже там сбоку, увидишь. А то бабоньки-то наши совсем ухайдокались, поди...

Вспотевшие амазонки расселись вокруг костра, сняв с плеч оружие. Все очень разные – одна низенькая брюнетка, другая наоборот – светло-русая. И чуть ли не с меня ростом. Третья подопечная Альфы – смуглая азиатка среднего роста – наверное, была родом из Казахстана. Четвёрка девчонок с самого утра старалась держаться в полном соответствии манерам своей командирши – максимально холодно и сосредоточенно. Но сейчас и они тоже поддались чарам атмосферы вечера, наполненной красками заката, тихим плеском воды, потрескиванием угольков и аппетитным запахом настиной ухи. Даже Альфа-один, высвободив ноги из тяжёлых армейских ботинок и протянув их к огню, немного изменилась в лице, глядя на небольшие язычки пламени под котелком. Насупленный лоб смягчился, а уголки пухлых губ немного дёрнулись вверх, когда девушка пошевелила пальцами, чувствуя жар от углей. Она будто бы вспомнила какой-то похожий момент из своей прошлой жизни. Которой жила до того, как ей пришлось возглавить молодую армию возрождающегося государства.

– Сушите ноги. А то запреете. И мозоли будут. – Все три девчонки с готовностью последовали её примеру. И, когда амазонки освободились от тяжёлой обуви, на всех трёх вспотевших мордашках тут же образовалось точно такое же блаженное выражение. И три пары ножек принялись активно шевелить миниатюрными пальчиками. Меня здесь уже давно никто не стеснялся.

– Так значит, чего вам рассказать-то... – Настя приняла у Алины принесённые плошки и начала разливать уху. – Я так поняла, что как только лёд встал, начали крошиться дамбы вокруг судоходного канала и ГЭС. Там вообще как... С правого берега плотина мощная – такую и за сто лет не размыть. А вот тот конец ГЭС, что к городу подходит, на левый берег – он пожиже...

Закончив с раздачей, Настя вернулась на своё место и придвинула упаковку пива к девчонкам:

– Угощаю, бабоньки! За вашу службу. За то что даёте мне тут пожить спокойно.

Амазонки нерешительно переглянулись и вопросительно посмотрели на командира. Та спокойно кивнула:

– По одной. – И тоже дотянулась до упаковки, выудив банку для себя. – Остров, который отделялся от города судоходным каналом, весь ушёл под воду. Мы туда плавали на разведку пару раз. Второй раз под обстрел попали со стороны плотины. И больше пока не совались. В Вольске и без того забот хватало...

– Ф-ф-ф-ф... А Вольск рядом с Балаково? – Алина с нетерпением ждала, когда рыбный суп в плошке хоть немного остынет, время от времени дуя на ароматный парящий бульон.

– Двадцать километров – и по воде и по суше одинаково. – Альфа-один ловко открыла банку одной рукой, принимая второй свою порцию супа. – Ближе всего плыть по Девушкиной воложке...

Алина чуть не прыснула пивом со смеху:

– Девушкиной воложке?! Что это? Смешно звучит! И очень мило...

Амазонка равнодушно пожала плечами:

– Это так называется протока от Вольска до Балаково. Хотя тяжёлые суда обычно ходят по Балаковскому рукаву. Основной фарватер там. Но через него дольше. И течение там сильнее.

– Хм... Всё равно мило... Девушкина воложка... – Алина повторила название протоки, смакуя словосочетание. Похоже, она начинала понемногу хмелеть. – Забавно...

– А ещё от цементного завода до ГЭС прямая железнодорожная ветка идёт. – Равнодушно продолжила своё повествование Альфа. – Там тоже разок скатались на дрезине, чисто проверить. Она вся пустая, без составов. Но близко к ГЭС уже не подъезжали. Там, скорее всего, тоже всё под обстрелом. Во всяком случае, я бы так и сделала.

– Так вы там на заводе базируетесь? – Прикончив свою банку, я швырнул её в костёр. – А чё не в академии?

– Академия слишком пострадала в ходе... В ходе наведения порядка. – Лицо амазонки снова стало насупленным. – Там нельзя было оставаться. А на заводе есть всё что нужно – там, практически, небольшой городок за забором. Запас еды в столовке и детском саду. Даже клиника своя есть. К воде близко. В карьере родники кое-где пробиваются. Профильтровать, прокипятить – и можно пить. И оборонять легко.

– А есть от кого?

– Зимой было... – Альфа насупилась, вспомнив что-то ещё более тяжёлое. – Но к весне местные всё-таки поняли, что с нами лучше не связываться. И девушки к нам потянулись ото всюду. Вон, Дельта-пять тогда и пришла.

Высокая девчонка, на груди которой была приторочена соответствующая лычка, согласно кивнула. Она не могла сейчас говорить, занятая осторожным разжёвываем щучьего бока – так, чтобы не проглотить вместе с мясом ещё и кости.

– Я тоже слышала стрельбу со стороны ГЭС. – Настя также швырнула пустую банку в костёр и принялась за уху. – Я же там как раз и жила – на островке. Недалеко. В ту сторону мимо пару раз проплывали какие-то отморозки на плотах – уже в марте. А потом я их опять увидела – как назад возвращались. Не все. Покоцанные. И с тех пор, пока я сама сюда не отчалила, больше туда никто не совался.

– А что там в Балаково с жорами? – Я, наконец, попробовал уху. – М-м-м... Божественно, Настён!

– Хе-хе... Я ж говорила! – Девчонка довольно зарделась. – А жоры... Зимой ходили туда-сюда. А как затопило – то только иногда у меня под окнами в виде трупов мимо проплывали. Плавать-то они не умеют, я уже рассказывала.

– Ну, знаешь... Мы вот до недавнего времени были уверены, что они и ходить толком не умеют. А поди ж ты – вспомнили как стрелять... Правда, пока что от пуза, не целясь.

– Да... Кадеты рассказывали... Пипец... – Настя дотянулась до очередной банки и немного помедлила, прежде чем открыть её и продолжить речь. – Ещё и эти грибы в Светлом... А, кстати, этот, бородатый, которого вы взяли. «Хан». Чё с ним?

– Молчит, сволочь. Альфа предлагала пытать. И я тоже. – На этих моих словах командир амазонок глянула на меня с выражением, которое можно было бы назвать благодарностью. – Но наш чрезвычайный комитет проголосовал за гуманность в обращении с пленным. Хорошо хоть Вика успела с него крови набрать для Славы, пока этот урод в отключке был. Даже подлатать смогли, пока не очнулся. У него два осколочных ранения. Ходить нормально вряд ли скоро сможет. Сухожилия перебило на ногах.

– Он чё, прям вообще ничего не говорит? Ни как зовут, ни откуда и чего?

– Неа. Злобный, как хорёк. Его к батарее наручниками пристегнули – так он её чуть не оторвал, когда очнулся. Пока над ухом не пальнули – так и не успокоился. Сидит теперь там у кадетов взаперти. Ну да ничего... Посидит неделю-две, глядишь, станет посговорчивей.

– А зачем Славе его кровь? – Настя отставила банку, принявшись хлебать свой суп, увлечённо слушая мой рассказ.

– Как я понял – чем больше у него образцов тканей и жидкостей от тех, кто не стал жорой вместе со всеми – тем лучше получается этот его «состав». Который может на время помочь от болезни. Дольше действует. Поэтому я теперь могу себе позволить отплыть от Саратова дальше, чем на пару километров.

– А эта его орда? Всё теперь, я надеюсь? Больше не ждать? А то их прям чёт богато было... Ссыкотно, если ещё раз полезут...

– Те, кто после обстрела смог переправиться обратно на левый берег, ушли в поля. – Вместо меня ответила Альфа-один. – В обход наших кордонов. На север.

– Блин, так это ж они как раз к Марксу попёрли! – Воскликнула островитянка.

– Не исключено... Вот поэтому мы сначала хотим разведать там обстановку. – Согласилась амазонка. – Маркс находится как раз на полпути между Вольском и Саратовом. От него день пути по воде в обе стороны. Со стороны Саратова теперь препятствий нет – по «тёмным водам» можно спокойно проплыть хоть на барже, если знать фарватер. Затон теперь контролирует сводный отряд кадетов и «копейцев». И эти... Ленинские ребята, которые нас предупредили – они там у них на испытательном. Семён, кажется?

Я кивнул и Альфа продолжила:

– Со стороны Вольска до Маркса на берегах тоже нет крупных посёлков. Все пустые и давно разграбленные. Поэтому в Марксе нам нужна перевалочная база. Чтобы можно было безопасно переночевать, организовать стоянку лодок прозапас. Продуктовый склад... Форпост, одним словом.

– А что насчёт него говорит сарафанное радио? – Пока амазонка рассказывала о своих планах, я успел доесть свою порцию. – Насчёт Маркса. Какие слухи?

Заметив, с каким аппетитом я прикончил её угощение, Настя немедленно отреагировала:

– Добавки?

– Отож!

Заразительно взоржав, девчонка пододвинулась к котелку и быстро обновила мою плошку:

– Ещё кому?

Альфа-один вручила островитянке и свою посуду:

– Настя, мне тоже, пожалуйста, половинку... Очень вкусно, спасибо! – И, повернувшись к миниатюрной темноволосой амазонке, командирша кивнула. – Вот Дельта-пятнадцать как раз из тех мест. Расскажи, что знаешь.

Маленькая девчушка, которая ела медленнее всех, немного смутилась от всеобщего внимания. Спешно проглотив кусок рыбы, она заговорила тихим голоском:

– Я... Я с другом там жила до апреля, на окраине... У него родители много всего запасли на зиму. Он сразу ко мне прибежал, как всё началось и к себе позвал... Если бы не он, я не знаю, как бы вообще выжила...

Она замолчала, отложив свою миску. Поджав ноги, она обняла колени, положила на них подбородок и продолжила, глядя в тлеющие угли:

– У него ружьё было... Поэтому к нам не совались... Вокруг и так полно пустых домов было...

Когда девочка снова замолчала, я не выдержал и задал вопрос:

– Там какие-нибудь банды в итоге сколотились?

– Ну не то что бы банда... Мародёры как-то сами собой кончились ещё зимой. А какие-то мальчишки поселились на пивзаводе. – Дельта-пятнадцать подняла перед собой банку, словно иллюстрируя свой рассказ. – Укрепили его и даже вроде бы наладили производство. К ним с окрестных деревень за пивом приходили меняться на всякое. На еду, на патроны... Лекарства. Мы тоже с Серёжей ходили разок, когда он заболел...

В глазах девчушки неожиданно заблестёли слёзы:

– Но... Но у них не было ничего нужного... Никто не мог помочь. Не умел. И он умер...

Повисла тишина. Я решился нарушить её первым:

– А чем заболел?

– Не знаю... Живот сильно болел. Вот тут. – Девочка указала на свой правый бок.

– Аппендицит?

– Наверное... Не знаю... – Миниатюрная амазонка быстро смахнула с глаз слёзы и отвернулась.

– Пивной завод должно быть хорошо видно с горы. – Вмешалась Альфа-один. – Посмотрим, что там, за банда...

– Не банда! – Внезапно выпалила Дельта-пятнадцать. – Они... Они никого не грабили никогда. И не обижали. Сами по себе жили. И помогли мне Сережу похоронить.

– Если так, то, может, и правда сможем договориться... – Выдержав паузу, я обратился к мелкой девчушке. – А почему ты там не осталась с ними?

– Я слышала, что в Саратове есть те, кто пытается всех вылечить. И хотела им... Вам помочь. Чтобы больше никто вот так, как я не смотрел в глаза своему другу... Который... – Девочка больше не смогла выдавить из себя ни слова. Но всем и так всё было понятно.

– Спасибо, Дельта. – Командир амазонок повернулась ко мне. – Я тоже думаю, что мы сможем с ними договориться. Они же уже торгуют с деревнями. Значит, сначала говорят, потом стреляют. Хоть я и не одобряю подобную тактику...

– Не забывай, что этих пивных баронов ждёт встреча с осколками «орды». – Отставив пустую плошку в сторону, я почесал заросший подбородок. – После которой они могут стать менее благодушны. Если выживут... Ладно. Как говорится – будем посмотреть.