Текст книги "От Лили Эванс с любовью (СИ)"

Автор книги: Quiet Slough

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Его лицо было искаженно болью, словно все эти люди, некоторых из которых он немножко знал, а некоторых не знал вообще, были для него самыми близкими и дорогими, родными и любимыми. В глазах предательски защипало. Но я глубоко вздохнула и твёрдо ответила:

– Они погибли не напрасно. И если мне суждено разделить их судьбу, что ж… – от страха задрожали коленки, но я мужественно закончила. – Кто-то же должен умирать.

Карие глаза Поттера сверкнули гневом и горечью. Мгновение он смотрел на меня, а после, резко развернувшись на каблуках, не глядя на меня, кинул:

– Скажи всё это своей матери.

И не удостоив меня больше своего внимания, Джеймс поспешно скрылся в толпе одноклассников.

========== Хэллоуин ==========

Октябрь пролетел незаметно, а вместе с ним в Хогвартс нагрянули первые холода. Не спасали ни тёплые вечера, ни поглощаемые мною со скоростью света чашки горячего чая. Зато я ещё больше, чем когда-либо полюбила уютную и тёплую гриффиндорскую гостиную и своё кресло у камина. Казалось, я могла сидеть в нём вечно, не отрывая глаз от очередной книги. И, хотелось верить, ничего не могло мне помешать…

– Лили, ты идёшь на вечеринку к Слизнорту? – отвлёк меня от собственных мыслей тонкий голос Мэри.

На минуту я задумалась. Посещение Клуба Слизней – общества любимчиков преподавателя зельеварения – никогда не входило в список наиболее приятного для меня времяпровождения. На этой ярмарке тщеславия я неизменно чувствовала себя Золушкой, задержавшейся на балу дольше положенного срока. И вовсе не по вине добродушного профессора, души во мне не чаявшего. Холодное пренебрежение аристократов, демонстративно не занимающих те места за столом, что ближе ко мне, поначалу вызывало обиду, злость и даже подобие ненависти. Но время шло, и я научилась относиться к этому проще. Но полюбить вечеринки Клуба Слизней так не смогла. А вот Макдональд в Клуб не входила, хотя, как и многие, страстно мечтала туда попасть.

– Точно! – хлопнула себя по лбу я, – скоро же Хэллоуин!

А значит, на вечеринке будет не отдельный кружок избранных, а вся школа.

– Да, – Мэри фальшиво улыбнулась, – а что ты наденешь?

Ни один праздник в школе не обходился без подобных разговоров. Вся женская половина гудела, обсуждая цвета, материалы и фасоны. На каждый праздник Хогвартс словно бы наполняла колония разноцветных дребезжащих на разные голоса гигантских стрекоз, скромные конские хвосты и косы сменялись на грандиозные причёски, а унылая школьная форма на пышные платья. Каждая мечтала быть королевой бала, но все вместе они были лишь одной разноцветной массой, пёстрой, весёлой, но безликой.

– Даже не знаю, – совершенно искренне ответила я, – наверное, фиолетовое платье…

– А туфли? – немного смутила меня Мэри пытливым взглядом, – по-моему, подойдут чёрные.

– Да, точно – согласилась я, – слушай, мне ещё эссе писать….

– Значит твои розовые тебе ни к чему, – от Макдональд было не так-то просто отделаться, но наконец-то я поняла, к чему шёл разговор.

– Я просто подумала… – Мэри заискивающе улыбнулась, – твои туфли просто идеально подходят к моему платью. Размер не тот, но это легко исправить, – девушка молитвенно сложила руки у груди.

– Бери, конечно, – ответила я, радуясь, что отделалась малой кровью. Мэри радостно захлопала в ладоши, и, чмокнув меня в щёку в порыве благодарности, скрылась из поля зрения.

Праздник неумолимо приближался, неся с собой ветер веселья. Грандиозные украшения – громадные свечи, ажурные пауки и порхающие под сводами блестящие летучие мыши – захватили замок, но это совсем не радовало меня. День всех святых я не любила с детства, однажды испугавшись парня в белой маске с красными глазами щёлками. Мама говорила, что после того случая я чуть не осталась заикой, и до сих пор детские воспоминания неприятно холодили кровь. Меня пугали огромные тыквы с вырезанными пустыми глазницами, уродливые маски и леденящий душу возникающий ниоткуда крик:

– Кошелёк или жизнь?

Я испуганно дёрнулась, подавив желание отвесить наглецу внушительную пощёчину. Но Эрик Нортон, видимо предугадав мои мысли, отошёл на шаг, миролюбиво поднимая вверх руки.

– Спокойно, Лили! – он пьяно улыбнулся, – тебе идёт это платье.

Я что-то буркнула в ответ, поправляя шёлковые фиолетовые складки своего наряда. Платье казалось мне невероятно коротким, и я то и дело поправляла юбку, чувствуя себя более чем неуверенно.

– Ты прекрасна, – продолжал разглагольствовать Эрик, но я, отнюдь не желая принимать его ухаживания, вежливо кивнула, намереваясь скрыться.

– Погоди! – Нортон цепко перехватил мою руку. – Длинные пальцы тут же ласково заскользили по моим костяшкам, – Потанцуй со мной.

Только тогда я сообразила, что с парнем что-то не так. Словно Нортона окатили с ног до головы ведром холодной воды, смыв весь привычный лоск: всегда приглаженные волосы теперь торчали, как у Поттера, в разные стороны, чёрная рубашки была вся измята, а в карих влажных пьяных глазах юноши, беззастенчиво меня пожиравших, сквозило необъяснимое отчаяние. Позади Нортона, неуклюже перетаптываясь с ноги на ногу, стоял наш однокурсник с Равенкло Боб Гейл. Его поросячьи любопытные глазки под стёклами очков не отрывались от нас. И хотя Гейл был скорее типичным ботаном, чем типичным сплетником, мне меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел меня в танце с Нортоном.

– Нет, Эрик, – покачала головой я, – нас могут не правильно понять…

В ответ он резко рванул мою руку, и, потеряв равновесие, я упала прямо в нежеланные мною объятия.

– Это просто танец, Лили, – пропел мне на ухо приглушённый голос.

– Кажется, девушка сказала «нет», – другой голос, действующий на меня сильнее всякого соблазнительного шёпота, прозвучал совсем рядом. В тот же миг Нортон разжал руки.

– Кажется, твоя девушка скучает, Поттер, – холодно ответил он, кивая в сторону стоящей рядом с Джеймсом Кристен. Со злобным удовольствием, я заметила тень ревности, скользнувшую по её хорошенькому личику.

– Ты не видишь, Лили не в восторге от твоего общества, – проигнорировал этот выпад Джеймс, – а прах Келли ещё не остыл в могиле…

Лицо Эрика исказилось злобой. В какой-то момент я была уверена, что драки не избежать, но Кристен, чуть встряхнув высокой причёской, стала между двумя парнями.

– Ну-ну, давайте не будем портить праздник, – она широко улыбнулась обоим, – милый, мы с Лили отлучимся ненадолго в дамскую комнату, – она добродушно подмигнула мне, – постарайся, не разгромить за это время весь зал.

– Если они подерутся, то лучше, чтобы нас не было рядом, – прошептала она мне на входе в туалет, – впрочем, если они теряют благодарных зрителей, то и концерт не к чему.

Она прошла вперёд, остановившись у большого зеркала. Только сейчас я могла как следует рассмотреть её. Длинное алое платье с открытыми плечами идеально подчёркивало все прелести, которыми наградила девушку мать-природа. Поймав на себе мой восхищённый взгляд, Эйн насмешливо улыбнулась.

– Не поможешь мне с причёской, – попросила она, протягивая мне шпильку, – локон выбился…

– Конечно, – ответила я, принимая из её рук холодный кусочек металла. Одно ловкое движение, и дело было сделано.

– Спасибо, Лили, – Кристен повернулась, насквозь пронизывая меня утратившим всякое дружелюбие взглядом. На миг мне показалась, что она пальнёт в меня каким-то проклятьем. Но девушка лишь странно неестественно широко раскрыла глаза и уже через секунду, как подкошенная, рухнула прямо на холодный пол.

– Я не знаю, как это произошло! – лепетала я подоспевшему на мой крик Поттеру. Бледный как смерть, он проверял пульс лежащей без сознания подружки.

– Я отнесу её в Больничное Крыло, – прошептал он, поднимая Крис на руки.

– Я с тобою, – вырвалось у меня.

– Не стоит, – прямо ответил Джеймс. И что-то в его голосе, подобно Империусу заставило меня повиноваться.

Словно парализованная я смотрела, как он нежно, словно маленького ребёнка, прижимает девушку к груди, и нож ревности вновь больнее обычного кольнул меня прямо в сердце. Чувствуя, что готова разрыдаться, я поспешно отвернулась, больно прикусив губу.

– Иди в зал, Лили, – лёг мне на плечи голос Джеймса. – Сириус и Ремус присмотрят за тобой. Позволь Рему проводить тебя до гостиной. А то мало ли что…

Я кивнула, избегая возможности посмотреть на него. Всё вокруг, казалось, играло против меня, словно кто-то сверху решил проучить меня за слишком спокойные, не самые радостные, но и не самые горестные годы.

Праздник продолжался. Вокруг гремела музыка, и весёлые, раскрасневшиеся студенты лихо отплясывали ей в такт. Причёски девушек неаккуратно разметались, юбки задирались всё выше и выше, а парни пьянели, то ли от разливаемого из-под полы огненного виски, то ли от самой атмосферы безудержного веселия. Заметив у одной из барных стоек Нортона, что-то с жаром втолковывавшего своему приятелю Гейлу, я поспешила в другой конец зала. Краем глаза заметила, что Эрик и Боб встали, но, к моему огромному облегчению, направились не ко мне, а в туалетную комнату.

Поведение Нортона настораживало меня. Вопреки моим ожиданием, он так и не завёл себе новую девушку. Более того, останавливая на нём своё внимание, я всё чаще замечала усталость, нервность и еле уловимый страх. Гладкая ухоженная кожа бледнела каждый день, и я готова была поспорить, что с момента нашей встречи в поезде Эрик похудел, как минимум на пять килограмм. Что было тому причиной, оставалось для меня загадкой.

– Помогите! – истошный крик откуда-то с коридора перекрыл громкую музыку. Я резко обернулась, вовремя увильнув в сторону от несущейся не разбирая дороги девушки. Бледная и испуганная, зашедшаяся в безумном крике, она была похожа на ведьму-банши.

– Молодчина, Целлер! – выкрикнул кто-то в зале. – Приз за лучший костюм тебе обеспечен!

Но огонь страха, мелькавший в глубоких тёмно-синих глазах, заставил смешки смолкнуть.

– Что с Вами, мисс? – проталкиваясь сквозь толпу ребят, спросил Слизнорт. На его пушистых моржовых усах уже блестели капельки медовухи, а добрые глаза пьяно косились в сторону обезумевшей девушки.

– Клэри? – Карадок Дирборн подхватил притихшую Целлер. – Что случилось, Клэри?

– Она мертва… – голос девушки сел, а через секунду и она сама обмякла в руках Дирборна, лицо которого растерянно вытянулось. – У неё было свидание в Северной башне с неизвестным. Я решила узнать, подсмотреть, пришла туда, а она… Энни…

Клэр зашлась в рыданиях. Её слова выхватили из памяти картинку – темноволосая девчонка сжимает в руке розовый конверт, увлечённо рассказывая всем вокруг о свидании вслепую. Зелёные глаза весело смеются, предчувствуя романтику и нежное томление первой любви.

Зал загудел, словно пчелиный улей. Со всех сторон послышались полные ужаса всхлипы девочек и громкие увещевания парней, намеревавшихся идти в Северную башню.

– Тихо! – перекрыл общий гул голос совершенно протрезвевшего Слизнорта. – Всем быть здесь, никуда не уходить. Мистер Дирборн, позаботьтесь о мисс Целлер.

– Неужели убийство? – послышался позади меня низкий голос Нортона. Он стоял совсем рядом, бледный, напряжённо разглядывая Клэри, которую Карадок и несколько хаффлпаффок уже поили чем-то успокаивающим. – Последний раз в Хогвартсе погибал ученик в 1943 году.

– В последний раз в школе погибал ученик, когда в ней учился Волдеморт, – ответила я, наблюдая за реакцией Эрика. Он испуганно взглянул на меня, но говорить ничего не стал.

– Эванс, – послышался голос Блэка, и тут же сильная рука легла прямо мне на плечо. – Вот ты где! Извини, Нортон, но я уведу даму на пару минут.

– Держалась бы ты подальше от этого придурка, – полушёпотом сказал он, когда мы отошли.

Я нахмурилась.

– Если ты не заметил, только что убили человека…

– И могут убить ещё одного, если не станешь осторожнее, – отрезал Сириус, серьёзно всматриваясь мне в глаза. – А этого нам не надо. Мы сейчас в одной упряжке, – добавил он. – И раз уж в нашей компании есть дамы, – он покосился за столик, где, обмахиваясь большим веером, сидела бледная как смерть Эммелина, – наш святой долг их защищать. Орденская взаимовыручка так сказать. Поэтому будь добра, облегчи нам задачу и держись подальше от сомнительных типов. Война докатилась и до Хогвартса, – он махнул в сторону рыдавшей в полный голос Клэр. – Первая кровь.

Я не нашлась, что ему возразить. Страх холодной волной лёг на плечи, и я словно почувствовала на себе чей-то взгляд. Я обернулась. Огромная тыква с пустыми глазами злобно оскалилась мне в ответ.

***

Огонь весело потрескивал в камине, разгоняя тяжёлое траурное молчание. Никто ничего не говорил, однако все думали лишь об одном. Хогвартс больше не самое безопасное место магической Британии, когда его студенток убивают прямо в разгар школьной вечеринки. Девочки то и дело вытирали хорошенькими платочками красные припухшие глаза, и редкий храбрец осмелился бы теперь выйти из своей гостиной после отбоя. Страх, что убийца совсем рядом и, возможно, среди нас не давал никому покоя. Смерть Энни Перкинс погрузила школу в отчаяние и страх, паутиной раскинувшемуся по всему замку. Мы дышали страхом и задыхались им. Даже обыкновенно шумные и бойкие мародёры стали необычайно тихи. Вслушиваясь в их перешёптывания, я всё ближе и ближе пододвигалась к оккупированному ими дивану, стараясь различить слова в мелодии голосов.

– Эванс, ты знаешь, что подслушивание плохо влияет на ушные перепонки? – повысил голос Блэк.

Я встрепенулась, пойманная на месте преступления. Поттер тоже повернулся ко мне, и его серьёзный проницательный взгляд заставлял краснеть не меньше, чем подколки Блэка.

– Ну… – я подсела поближе к парням, – вообще-то я просто хотела узнать, возможно, вы в курсе, что же всё-таки произошло с Энн.

– Мы знаем не больше тебя, – ответил Джеймс, не прерывая зрительного контакта, – Ремус на собрании старост, может быть, им скажут больше.

– А что могло с ней произойти? – вальяжно раскинувшись на кресле, протянул Блэк. – Убили девочку и фамилию не спросили. И замешаны тут наши друзья зелёные галстуки.

– Почему ты так уверен? – подал голос Питер. – Может, это вовсе не слизеринцы…

– Хвост, пораскинь мозгами. Кажется, девочка же была маглорождённой? – обратился он уже ко мне. Да, Перкинс действительно была из семьи маглов. От этого стало как-то не по себе. – А наша новая звезда, Тот-кто-любит-маглов-убивать, в своём последнем интервью… – ловким жестом фокусника Сириус вытянул из сумки какую-то газетку и протянул её мне, – призывает всех сочувствующих его идеям избавляться от маглорождённых.

С колдографии на меня смотрели холодные красные глаза щёлки, готовые, казалось, уничтожить меня одним взглядом. Я непроизвольно сглотнула, почувствовав страх, ледяными волнами исходящий от колдографии. Текст, напечатанный ниже пугал ещё больше. Фразы «Очистим волшебный мир от грязнокровок», «Смерть грязнокровному отродию» означали только одно – опасность всё ближе. Охота объявлена. В том числе и на меня.

– Держу пари, что какому-нибудь фанатику уж сильно невтерпёж было доказать преданность своему кумиру, – продолжал Блэк. – А поклонники Лорда в основном обитают в подземельях.

Все молчали, понимая, что с ним сложно не согласиться.

– «Impĕtus* », – прочла я, – не знала, что у Упивающихся есть своя газета…. – я перевела взгляд на Сириуса, – Откуда это у тебя?

Лицо Блэка мгновенно помрачнело.

– Я иногда проверяю почту младшего брата, – лаконично ответил он.

Все молчали, не желая поддерживать болезненную для Сириуса тему. Тот закинул голову на кресло, устремив невидящий взгляд в потолок. Я ещё раз пробежалась по чёрным газетным строчкам, с отвращением впитывая их смысл.

– «Последний же враг истребиться – смерть», – я подняла глаза и, встретив заинтересованный взгляд Джеймса, поняла, что прочла вслух. – Это же из Библии?

Сириус пропустил мой вопрос мимо ушей, а Питер покосился на Джеймса, явно не вполне поняв смысл моих слов.

– В Библии эта фраза имеет совершенно иное значение.

Я редко встречала религиозных волшебников. Точнее сказать, я их вообще не встречала. Впрочем, вспоминая костры инквизиции, это было не удивительно. Поттера в знании Библии можно было заподозрить меньше всего, но, тем нее менее, он продолжал.

– Понимаешь, Упивающийся борется со смертью, любыми путями пытаясь сохранить себе жизнь… Библия же говорит о том, что победить смерть можно только одним способом – её пережить. Рано или поздно это придётся сделать всем. Бороться с неизбежностью глупо. Смерть – это действительно последний враг.

Джеймс отобрал у меня газету и с нескрываемой брезгливостью смял её в комок. Мгновенье, и уродливое лицо Волдеморта пожирало пламя камина.

– Ты так легко говоришь об этом, – прошептала я, отрывая взгляд от огня. Огонь отражался в карих глазах Джеймса, продолжая свой завораживающий пляс. – Неужели ты… не боишься?

Губы Поттера дрогнули в усмешке. Он то ли с умилением, то ли с насмешкой посмотрел на меня, склонив голову набок.

– Когда я был совсем маленьким, я до ужаса боялся темноты. Поэтому спал всегда со светом. Но однажды ночью свеча, горевшая на тумбочке, вдруг погасла. Целую ночь я провалялся без сна в немом ужасе, ожидая, что из темноты вынырнет нарисованное моим воображением чудовище. Но ничего не произошло. То, что меня пугало, было лишь в моей голове. Темнота – это просто темнота. А смерть – это просто смерть.

– Не хочу прерывать вашу высоко философскую беседу, но вернулся Лунатик – лениво заметил Блэк, выпрямляясь. Линда, вернувшаяся вместе с Ремусом, окинула нашу компанию внимательным взглядом и тотчас же подсела к Мэри, что-то зашептав ей прямо на ухо. Люпин, бледный и уставший, направился к друзьям.

– Какие новости, Рем? – оживился Сириус. – Этого засранца поймали?

– Нет, – виновато произнёс Люпин, словно ответственность за это лежала на нём. Он исподлобья взглянул на Джеймса, но тут же отвёл глаза.

– Они хотя бы знают, кто это? – продолжил расспросы Блэк.

– Нет, – всё так же кратко ответил Ремус.

Мародёры переглянулись. Люпин молчал, явно не желая делиться информацией.

– Но подозреваемые у них, я полагаю, всё же есть, – наклонился к другу Поттер.

– Есть, – поднял на него взгляд Люпин.

– И кто же это? – прошептал Джеймс.

Секунду Ремус не отрываясь, смотрел на друга, словно на что-то решаясь. Он тяжело вздохнул, нервно щёлкнув пальцами, и, наконец, тихо, шевеля одними губами, произнёс:

– Ты.

*Impĕtus (с лат.) – наступление, атака.

Автор, поддавшись распространённой тенденции делать к фанфикам коллажи, немного побаловался с фоторедактором http://quietslough.tumblr.com/post/70908874989

========== Презумпция невиновности ==========

Гостиную наполнил отрывистый, словно собачий лай смех Сириуса Блэка. На мгновение позже к нему присоединилось неуверенное хихиканье Петтигрю. Лишь Джеймс и Ремус не улыбнулись, буравя друг друга мрачными взглядами. Я переводила взгляд с одного на другого, поражённая. Все рациональные мысли вмиг улетучились из головы, уступив место немой тревоге за несправедливо обвинённого человека. Дорогого мне человека. Я повернулась к Джеймсу, но не нашла отблесков страха в его глазах. В них скользило лишь недоумение.

– Всё-таки общение с нами хорошо на тебя влияет, Лунатик, – хлопнул друга по спине Сириус, – глядишь, к выпускному и нормальное чувство юмора появится.

– Брось, Бродяга, – тихо сказал Джеймс, не отрывая от Люпина пристального взгляда.

– На чём основаны такие нелепые подозрения? – всё ещё думая, что Ремус шутит, произнёс Сириус.

Староста тяжело вздохнул, виновато оглядывая друзей.

– Все старшекурсники были на вечеринке у Слизнорта. Младшие – в своих спальнях. Ты понёс Кристен в Больничное крыло, но на праздник не вернулся.

– Это ничего не доказывает, – возразил Поттер.

– Да, но Клэр утверждает, что по пути в башню встретила тебя в коридоре.

– Что за бред, я был в Больничном крыле, а это далековато от Северной башни.

–Это подстава, – вскричал Сириус. Сидевшая неподалёку третьекурсница подпрыгнула от неожиданности и поспешила убраться от нас подальше, – эта Целлер, похоже, совсем рехнулась.

–Пока она единственный свидетель, – шикнул на него Люпин. – И у них нет повода ей не верить. Ты сможешь обеспечить себе алиби? – обратился он к Джеймсу.

– Я был у Крис, – ответил тот.

– И… – глаза Блэка расширились.

– Помфри выгнала меня, мне пришлось надеть мантию, – вздохнул Поттер, – Кристен была без сознания. Меня никто не видел.

Мантию?

Сириус издал приглушённый стон.

– Но зачем мне это? – Джеймс криво улыбнулся. – Я даже не был знаком с этой девушкой. Борцом против маглорождённых я тоже не являюсь. Зачем мне было её убивать?

– И этому нашли объяснение, – Ремус подавлено смотрел на друга. – Она была журналистом Хогвартской газеты, той, что основала Берта Джоркинс…

– И? – нахмурился Поттер, всё ещё не понимая, в чём суть.

– Помнишь, статью о тебе в прошлом году после матча Гриффиндор-Слизерин?

Конечно же, такое было трудно забыть. Даже все мои эпитеты, которые я выкрикивала в пылу наших с Джеймсом самых крупных ссор, были не столь обидны, сколько то, что начинающая журналистка едко написала о Поттере . Вся та, так нелюбимая мною сотня его недостатков, красовалась теперь и на страницах прессы.

– Кажется, ты кричал тогда, что задушишь её голыми руками… – напомнил Люпин.

Рука Поттера взметнулась к волосам.

– За кого они меня принимают? – подавлено произнёс он. – Неужели, они в правду думают, что из-за этого я способен на убийство?

Ремус опустил голову.

– Ну всё это ещё надо доказать, – бодро заметил Сириус, хлопая Джеймса по плечу, – а пока в силе презумпция невиновности. Похоже, кто-то решил тебя сильно подставить, дружище.

– Она могла обознаться, – заметил Поттер.

Люпин покачал головой.

– Она говорит, что столкнулась с тобой в коридоре около статуи горбатой ведьмы. Он очень узкий, там два человека не пройдут, не задев друг друга.

– Оборотное зелья? – брякнула я и тут же смутилась. Все четверо, до этого, казалось, забывшие о моём существовании, разом повернулись в мою сторону.

– Вполне возможно, – откликнулся Люпин. – Но почему именно ты? – обратился он вновь к Поттеру. – Этот кто-то, похоже, тебя сильно ненавидит…

Джеймс взглянул на него исподлобья, краем глаза косо покосившись в мою сторону. Словив его мысль на лету, я воскликнула:

– Северус не мог…

Не мог ли? Разве я сама не кидала ему в лицо этим летом обвинения в стремлении стать Упивающимся? Разве он сам не доказывал своими действиями, что мои обвинения были не напрасны? Тот, кто пошёл этой дорогой, разве станет останавливаться перед убийством какой-то грязнокровки?

Сириус хмыкнул, скорее всего, думая о том же, что и я.

– Заметь, ты сама это сказала, – тихо добавил Поттер.

– Почему тогда она не обвинила Джима сразу, когда примчалась на вечеринку, – справедливо заметил Блэк. – Может, она банально под Империусом?

– Я думаю, Дамблдор, проверил этот вариант, – покачал головой Ремус. – Похоже, он на твоей стороне, – обратился он к Джеймсу. Во всяком случае, сказал, что не позволит допрашивать тебя вне школы…

– И когда меня будут допрашивать? – напрягся Поттер, взъерошив себе волосы.

– Прямо сейчас, мистер Поттер, – голос МакГонагалл заставил всех вздрогнуть от неожиданности. Декан Гриффиндора редко появлялась в гостиной, поэтому все, притихнув, напряжённо смотрели в её сторону.

Картинно вздохнув, Джеймс завёл руки за спину и опустил голову, изображая из себя арестанта на прогулке.

– Не паясничайте, мистер Поттер, – нахмурилась МакГонагалл. Она была заметно взволнована. – Никто не собирается отправлять Вас в Азкабан, я уверена, что мы сейчас же выясним это недоразумение.

Джеймс криво улыбнулся, и я была практически уверена, что в эту секунду он лихорадочно соображает в поисках выхода из этой передряги.

Кивнув нам на прощанье, он скрылся вслед за МакГонагалл в дверном проёме.

Время тянулось медленно, и даже чтение толстенного справочника не помогало мне отвлечься. Осознав, что я пятый раз читаю одну и ту же строчку, я окинула взглядом опустевшую гостиную. Люпин, как и я, держал в руках книгу, но глаза его, вместо того, чтобы летать от строчки к строчке, остановились. Блэк задумчиво смотрел в потолок, периодически вскакивал и начинал бродить в зад вперёд по комнате. Иногда до моего обоняния долетал неприятный запах сигаретного дыма. В любой другой день десятки замечаний обрушились бы на голову Сириуса, но сегодня вечером все молчали, только изредка бросая на Блэка тревожные взгляды. Питтегрю мирно спал прямо на кресле, очевидно, не разделяя общего невроза. Джеймса всё не было. Когда он, наконец, завалился, угрюмый и уставший, мы окружили его, с одним немым вопросом в глазах.

– Они хотят пойти на применение сыворотки правды, – с ожесточением выплюнул Поттер. – А мне как-то не в кайф разбалтывать этим продажным министерским крысам все свои личные тайны.

Сириус и Ремус мрачно переглянулись. Лицо Люпина заметно побелело. Очевидно, что Джеймс хранил не только свои тайны.

– Ты сказал им, что был под мантией? – спросил Блэк. О какой ещё мантии они постоянно толкуют? – Зачем ты вообще торчал полночи с Эйн, если она всё равно была без сознания?

В горле неприятно защипало. Я представила себе сцену, в которой Джеймс любуется спящей Кристен, сгорая от тревоги за её судьбу.

– Мне нужно было установить защитные чары, – недоумённо глядя на друга, ответил Поттер. – Она же потеряла сознание прямо посреди вечеринки! Откуда мне знать, что её не пытались прикончить. К тому же, одна в больничном крыле без сознания – она просто идеальная мишень.

– Может она просто что-то не то съела, – раздражённо фыркнул Сириус, и от меня не укрылась его недоброжелательность по отношению к Поттеровской подружке. – Да и чистокровная она, ей нечего бояться.

– Через неё можно добраться до меня. А кто-то, видимо, очень не прочь мне насолить, – Джеймс потянулся, устало разминая затёкшие конечности. – Про мантию я не говорил, сказал, что просто владею хорошо дезалюминационными чарами. Помфри признала, что могла меня просто не заметить. А потом она вообще ушла куда-то. Целлер истерит, обзывает меня убийцей и боится, что сегодня ночью я грохну её в её же постели, – Джеймс протяжно зевнул. – Я бы, несомненно, это сделал, но только у меня нет на это сил. Поэтому буду брать пример с Хвоста, – и он кивнул на спящего Питера. Тот, словно учуяв, что про него вспомнили, разлепил веки и запричитал:

– О, Джеймс, как ты? Ну что, тебя оправдали?

– Расскажите ему всё за меня, – устало проворчал Поттер, поднимаясь. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – на мгновение я поймала его взгляд, и сердце вновь ухнуло куда-то вниз.

Но заснуть я не могла долго. Мысли ходили по кругу, от Джеймса к Кристен, а потом вновь к Снейпу. Я то убеждала себя в его невиновности, приводя самой себе целый ряд аргументов, то сама же одним махом разрушала их. Надо было поговорить с ним. Как ни странно, на следующий же день он сам предоставил мне эту возможность.

– Нам надо поговорить, Лили, – шепнул мне Северус, подсаживаясь за мой стол в библиотеке. Чёрные глаза, выглядывавшие над огромной стопкой книг, сверкали тревогой. Я покосилась на двух хаффлпаффок, сидящих неподалёку. Снейп перехватил мой взгляд и отправил в сторону девушек неизвестное мне заклинание.

– Оглохни. Не хочу, чтобы нас кто-то слышал.

Неожиданно меня охватил страх. Если Снейп и вправду убийца, то, что мешает ему разделаться и со мной так же как с Энн Перкинс? Утешала мысль, что библиотека не самое подходящее для этого место. Да и свидетельницы, хотя теперь и не могли ничего слышать, со зрением проблем не имели. Одна из них уже несколько раз скосила глаза в нашу сторону.

– Говори. Я жду, – как можно равнодушней проговорила я. Глупо было сидеть вот так, со своим некогда лучшим другом, и просто трястись от страха.

– Я беспокоюсь за тебя, Лили, – Снейп настойчиво пытался найти мой взгляд. – Я всегда знал, что Поттер и Блэк отъявленные сволочи, но не думал, что они зайдут так далеко…

Я вскинула на него полный гнева взгляд, с мстительным удовольствием замечая, как ёжится от него слизеринец.

– Джеймс не имеет к этой истории никакого отношения. Кто-то из твоих дружков, а, может, и ты сам, решил его подставить. Вот только вам это вряд ли удастся!

– Я к этому не причастен! – сверкнул глазами Снейп. – А эта парочка уже давно проявляла садистские наклонности! Неужели ты забыла тот случай с Гремучей Ивой?

– А, тот самый, когда Джеймс спас твою шкуру? – я картинно поморщила лоб. – Да, кажется, припоминаю.

Глаза Северуса наполнились ужасом и гневом. Вид у него был такой, словно сейчас он наотмашь влепит мне пощёчину. Вместо этого, через несколько долгих мгновений, он сказал, изменившимся голосом:

– С каких это пор он стал для тебя Джеймсом?

Я густо покраснела, выдавая себя с головой.

– Я предпочитаю называть людей по имени, – овладевая собой, ответила я.

Снейп криво усмехнулся и шепнул одними губами:

– Раньше ты была не столь вежлива.

– Времена меняются, – отрезала я. Голова шла кругом. Я пристально вглядывалась в желтоватое, дряблое лицо Северуса, его чёрные бездонные глаза, пытаясь понять, что на самом деле таится за этой чёрной бездной. Но время, когда я могла понимать друга без слов, прошло, оставшись где-то вдали, на золотистых берегах детства.

– Поклянись мне, что это не ты, не ты убил эту девушку, – повинуясь какому-то порыву, потеряв всю свою напускную холодность, прошептала я.

Снейп дёрнулся, как от удара. Мгновение он внимательно смотрел мне в глаза, а потом тихо ответил:

– Клянусь.

И что-то в этом маленьком коротком слове заставило меня ему поверить.

– Я не знаю, кто это, – добавил он. – Поттер это или нет, держись от этого мерзавца подальше!

– Это уже моё дело, – ответила я, вновь уткнувшись в свой пергамент. – Прости, мне ещё писать эссе…

Северус поднялся, глаза его, налитые кровью, гневно сверкали.

– Будь осторожна, Лили, – кинул он и скрылся за рядом стеллажей. Я мрачно усмехнулась. В последнее время эту фразу я стала слышать чаще, чем своё имя. Все заботились о Лили Эванс, но от этого я не стала чувствовать себя в большей безопасности. Сколько бы ни было у меня защитников, я твёрдо знала, что в решающий момент мне будет не на кого надеяться, кроме как на саму себя, на свою ловкость, сообразительность и умения. И потому на занятиях Грюма я сражалась ожесточённей всех, стараясь довести до совершенства каждое новое изученное боевое заклинание.

– Двигайтесь! – каркнул Аластор. – Остановиться – значит умереть!

Его голос лишь частично долетал до моего сознания. Вся моя энергия, всякая концентрация были сейчас сосредоточены только на Эммелине. Мы кружились, словно в танце, посылая друг другу разноцветные лучи и такими же ловкими движениями отбивались от них. Красивая и грациозная, словно пантера, Вэнс легко уворачивалась от летящих из моей палочки заклинаний. На губах её то и дело мелькала лёгкая усмешка. Замерев от восхищения своей соперницей, я на какой-то момент замешкалась и…