Текст книги "От Лили Эванс с любовью (СИ)"

Автор книги: Quiet Slough

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Питер суетливо дёрнул рукой, попутно разлив почти половину рюмки. Сириус глянул на него укоризненно, но ничего не сказал. Чуть позже Петтигрю задремал прямо в кресле, тихонько похрапывая. И тогда Сириус промолчал, хотя обычно он редко упускал возможность поддеть Хвоста.

Потихоньку гостиная пустела. Мать Кристен после долгих объятий и бесконечных вопросов, не хочет ли Джеймса приехать погостить у них, уехала, забрав с собой дочь. Уезжали и другие волшебники, мне не знакомые. Кассиопея и Мариус подошли прощаться вместе.

– Держись, мой милый, – донёсся до меня голос мисс Блэк, нежно гладившей Джеймса по голове. – Я всегда мечтала увидеть тебя, но за все эти годы так и не собралась к сестре в гости. Наша семья … – извиняющимся тоном произнесла она, искоса взглянув на Сириуса. – Да ты и сам всё знаешь. Ни Поллюкс, ни его дети о Дорее и слышать не хотели…

– Зная мою мать, я не удивлён, – вставил Сириус, недовольно хмурясь.

– Но мы с ней обменивались письмами. Дори так много писала о тебе, так гордилась тобой… И вот, – она кивнула в сторону Мариуса. – Даже после смерти она помогла мне встретить Мариуса. Я уже и не надеялась его увидеть.

– Полно, Кэсси, – Мариус предложил сестре платок.

– Я думаю, мама была бы рада, узнав, что Вы с дядей Мариусом наконец нашли друг друга, – заговорил Джеймс. – Она давно строила планы, как бы организовать вам встречу.

– Да, она вновь свела нас всех вместе. Я встретила своего брата, увидела своих молодых и красивых племянников… Да-да, Сириус, не смотря на твой побег ты по прежнему мой племянник… Ах, если бы я могла вернуться в свою молодость я бы тоже сбежала. Теперь же мне остаётся лишь смотреть на вас, и радоваться тому, что у вас хватает ума не повторять моих ошибок, – она обняла двух парней, что-то шепнув им.

– Теперь и мне вслед за Дори уходить можно, – улыбнулась она, отпуская их.

Мариус ещё долго что-то шептал Джеймсу, по-отечески обнимая его. Было видно, что в отличие от Кассиопеи он был частым гостем в доме Поттеров. На Сириуса он смотрел с некоторой долей любопытства.

– Ты не похож на своего деда, – заметил мистер Блэк.

– Вы тоже на него мало похожи, – ответил Сириус.

Ушли Мариус и Кассиопея вместе: она – опираясь на его плечо, он на свою трость. Видимо, им ещё много надо было рассказать друг другу.

– Интересная старушенция, – кивнул Блэк, когда парочка скрылась за дверью. – Добрая, но малодушная. Всю жизнь жалеет, о том, на что у неё, в отличие от миссис Поттер, не хватило духу.

– Не нам её судить, – откликнулся Джеймс.

Вскоре в гостиной остались только мы впятером. Оставив Хвоста спать на диване, мы разошлись по спальням. Я так и не сказала Джеймсу ничего кроме простого «Соболезную» и теперь ворочалась без сна, гадая, что сейчас у него на душе. После нескольких часов, потеряв хрупкую надежду уснуть, я выскользнула из комнаты, направляясь на веранду. Мама всегда учила, что стоит немножко замёрзнуть, прежде чем ложиться в постель. И уже тогда, попав в долгожданное тепло, тело расслабиться, а разум сам провалится в долгожданный сон.

Джеймс сидел, чуть ссутулившись, у самого парапета. Чуть помедлив, я молча села рядом.

– Не спится? Или специально пришла меня утешать, – спросил он, не взглянув на меня.

– Я не знала, что ты здесь, – честно ответила я. – Я знаю, что от утешений становится только тошно. Но… – я чуть замялась, не зная, стоит ли лезть сейчас ему в душу. – Если тебе надо выговориться…

Какое-то время Поттер молчал.

– Меня не было в палате, когда …– начал он и тут же непроизвольно сглотнул. – Это случилось. Я узнал обо всём только примерно через час. Папа умер первым, а мама пережила его лишь на пару минут. Бывает же так! И тогда, когда я только услышал об этом, я… Я почувствовал облегчение.

Он чуть запрокинул голову, всё так же вглядываясь вдаль. Сигарета в его тонких пальцах одиноко дымилась, но он, казалось, даже не замечал этого.

– А потом я стал отвратителен сам себе. Они дали мне всё. Меня любили, баловали, как любят и балуют немногих детей. А я чувствую облегчение, узнав об их смерти.

Я молчала, не зная, что сказать. Да и Джеймсу, наверное, мало были нужны сейчас мои слова.

– Это была ужасная смерть, – быстро заговорил он, оправдываясь то ли передо мной, то ли перед родителями, то ли перед самим собой. Глаза его блестели от слёз. – Полгода боли, которую уже невозможно было скрывать, эти вечные повторяющиеся потери памяти и рассудка… Медленное умирание, превращавшее их в несчастных беспомощных развалин. Видела бы ты их в эти последние три дня. Я боюсь идти спать – стоит мне только закрыть глаза, в ушах стоят эти чудовищные хрипы! Разве плохо было желать избавления от всего этого ужаса? Разве плохо желать смерти, если жизнь превратилась в одну сплошную муку?

– Нет, – произнесла я, удерживая разгорячившегося Джеймса за рукав. Наклонившись к самому его уху, я прошептала, делая паузы после каждой фразы: – Ты прав. Где бы они ни были, им сейчас хорошо. Они молоды. Они не чувствуют боли. Не чувствуют страха. Они вместе. Они счастливы.

Поттер молчал, не глядя в мою сторону. Но я чувствовала, что мои слова доходят до его сознания, словно целительное зелье, маленькими капельками заживляя раны в его душе.

– Я никогда не увижу их, Лили, – на выдохе произнёс он. – Никогда не смогу сказать им всё то, что хотел бы и что, наверное, должен был… Это страшное слово «никогда».

– Ты ещё встретишься с ними, я уверена, – ответила я, чувствуя, что ещё немного, и я сама буду давиться слезами.

– Ты, правда, считаешь, что мне не стоит мучиться угрызеньями совести? – спросил он, повернувшись, наконец, ко мне. Сейчас он больше не был самоуверенным хулиганом, каким я его знала так недавно, не был взрослым рассудительным мужчиной, каким я его знала сейчас. Передо мной сидел ребёнок, жадно пожирающий меня карими полными грусти глазами, ищущий во мне поддержку и сочувствие.

– Правда, Джеймс, – произнесла я, положив руки ему на плечи. – Я думаю, ты замечательный сын. Мне бы хотелось иметь сына похожего на тебя.

Он чуть вздрогнул, предприняв неудачную попытку улыбнуться. И в тот момент я не выдержала. Все обиды, сомнения были забыты – я порывисто обняла его за шею, чувствуя, как он уткнулся лицом мне в плечо. И хотя через несколько мгновений он отстранился, я почувствовала сквозь тонкую ткань платья, как пара солёных капель коснулась моей кожи.

Я без слов поняла, что моя миссия выполнена, и мне стоит уйти. Мне не позволено было видеть его слабым, разломленным. Поэтому без лишних слов и объяснений, я пожелала ему спокойной ночи, сжав на прощанье его ладонь, и поднялась к себе. Когда я проснулась, они с Сириусом уже исчезли улаживать какие-то формальности.

– Как спала? – осведомился Ремус, хозяйничавший на маленькой уютной кухоньке. – Чай? Кофе?

– Молочный чай, пожалуйста, – ответила я, плюхаясь на табуретку напротив. – Я поздно уснула.

– Я видел, вы сидели с Джимом на веранде, – заметил Люпин, подавая мне чашку.

– Ему нужна была поддержка, – произнесла я, чуть смутившись под его взглядом. – Я просто оказалась рядом.

– Джим не из тех, кто станет раскрывать душу тем, кто просто оказался рядом, – Ремус чуть наклонился ко мне через стол. – Заметь, он искал поддержки не у Кристен, а у тебя. Это дорогого стоит.

Я поперхнулась чаем. Улыбка Люпина стала совсем сочувствующей.

– Так заметно? – кинула я, заметив, что мой голос звучит почти жалобно.

Ремус молча вздохнул.

– Всё равно он с ней, – произнесла я, вновь отглатывая чай.

– У него есть на это причины, – откликнулся Люпин.

– Он её любит, – покачала головой я.

– Я бы не был так в этом уверен, – я удивлённо уставилась на Рема. Он же, прижав палец к губам, быстро прошептал: – Я тебе этого не говорил, – и поспешно отвернулся, явно давая понять, что разговор окончен.

Трудно сказать, как меня взбудоражили его слова. Надежда, уже похоронённая в моей душе, словно феникс возродилась из пепла, вспорхнув алыми крыльями и озаряя новый день. И всё же я искренне не понимала, зачем Джеймс встречается с Кристен, если не любит её. Безумно хотелось поговорить с ним об этом, но что-то подсказывало мне, что он не будет рад подобному разговору. Особенно сейчас. Вспомнив его, такого уязвимого и раздавленного, охваченного противоречивыми чувствами, я почувствовала, как что-то защемило в моём сердце. Мне казалось, что я чувствую всю его боль, как свою, вот только ему от этого вряд ли было легче. Когда они с Блэком вернулись, на его лице было всё то же отстранённое выражение лица, поразившее меня накануне. В этот же день мы покинули Годрикову лощину. Питер укатил домой, а я, Джеймс, Сириус и Ремус вернулись в Хогвартс.

Праздновать Рождество не хотелось. Я с сожалением вспоминала пятый курс – тогда, сильно повздорив с Петуньей, я уехала из дома обратно в школу прямо в канун праздника. Мародёры в тот год решили устроить в Хогвартсе небывалого размаха рождественскую вечеринку, а я ещё дулась и отчитывала их за громкую музыку и за в наглую разливаемое по стаканам огневиски. Закончился вечер появлением рассерженной МакГонагалл, назначившей зачинщикам очередную неделю отработок. Сейчас всё это казалось таким далёким, словно прошло не два года, а целая вечность. Огневиски снова оказалось на столе (помня вечеринку у Слизнорта, я не прикасалась к нему), но ни музыки, ни шума, ни веселья не было. Подпортило настроение очередное сообщение из газеты – очередной теракт произошёл на севере Англии, прямо на городской площади перед Рождественской ёлкой. Среди погибших были и дети. В «Ежедневном пророке» сухо подавались статистические данные о количестве убитых и раненых, но за всем этим стояли жизни людей, разрушенные либо законченные так преждевременно.

Начало учёбы я ждала с лёгким нетерпением, надеясь на то, что дела позволят отвлечься от дурных мыслей. А ещё я очень ждала Эммелину с весточкой о Кире. Увидев в первый учебный день слизеринку в Большом зале, я еле поборола в себе желание подойти к ней. К радости для меня, в этот же день мы должны были встретиться с Грюмом.

– Привет, – подскочила я к Вэнс, как только она переступила порог нашего убежища. – Как Кира?

– Она в порядке, – опустив глаза, проговорила Эммелина. Что-то в её голосе заставило меня вздрогнуть.

– Никто ведь не заподозрил тебя, верно? – ощущая, как похолодело всё внутри, спросила я.

– Боюсь, в Фиделиусе больше нет нужды, – поднимая на меня карие глаза, ответила Эммелина. – Эдвард Келли пропал пару дней назад.

http://quietslough.tumblr.com/post/89665431437

========== Змеиный подвал ==========

Дорогие мои девочки, друзья, и просто все те, кто знал меня или просто слышал моё имя.

Многие из вас осудят моё решение, но прежде чем бросить обвинения в мой адрес, вспомните, что у вас тоже есть семья и люди, чью жизнь и благополучие вы цените больше, чем миллионы чужих жизней. Не ищите меня, я ухожу к Тёмному лорду добровольно, глубоко презирая себя за это решение. Я сдаюсь в плен, меняю свою жизнь и знания на то, что ни Воландеморт, ни Упивающиеся не смогут причинить зло моей жене и дочери. Я уверен, он убьёт меня, как только узнает от меня всё, что ему нужно. И я не знаю, смогу ли ввести его в заблуждение, как того требует моя совесть. Я не оправдываю себя. Моя участь решена, и единственное, что мне остаётся, это написать, что я люблю вас – Джейн, Кира и Элизабет. Простите и прощайте.

Ваш Эдвард Талбот Келли.

Я перечитывала копию прощального письма мистера Келли снова и снова, практически задыхаясь от немого бессилия. Память услужливо подсовывала картинку из прошлого: невысокий коренастый мужчина, чуть замкнутый, увешенный кучей самых разных амулетов и оберегов, сначала недоверчиво, а после радушно открывает передо мною двери своего дома. В отличие от отца, Кира амулеты не любит: раньше она всегда стягивала их прямо в Хогвартс-Экспрессе, комком кидая на самое дно чемодана, оставляя на себе лишь какой-нибудь один наиболее изящный. Как она теперь? Мне было страшно об этом думать.

– Грюм пообещал посмотреть все документы мистера Келли, – рядом со мной на диван плюхнулся Джеймс. – Вдруг узнает, что же всё-таки понадобилось Волдеморту…

– Но ведь его самого они вряд ли найдут, – безжизненно откликнулась я.

– Лили, – мягко сказал Поттер, легонько касаясь моей руки. Он на пару секунд замолчал, заглядывая мне в глаза. – На этой войне нам придётся кого-то терять.

Я почувствовала, как горлу подступают слёзы. Как он не понимает, это же отец Киры! Но для Джеймса это был всего лишь чужой человек, он не видел его в домашнем халате, ворчавшим на жену по пустякам и ласково трепавшим по щеке дочь. Плечи предательски дрогнули, но в тот же миг на них опустилась сильная рука.

– Не плачь, – Джеймс большим пальцем провёл по моей щеке, смахивая слезинку. Тело отозвалась на его прикосновение сотней совсем неуместных в данной ситуации мурашек. «Это просто дружеский жест, ничего больше» – мысленно убеждала себя я, стараясь скрыть волнение. Но неоднозначный намёк Люпина тут же всплыл в памяти, вызывая целый вихрь эмоций в моей душе.

– Хватит ворковать тут, – издевательски усмехнувшись, Блэк уселся в кресло напротив. – Вы, между прочим, не одни.

Я залилась краской и резко выпрямилась, отстраняясь от Джеймса. Тот кинул Сириусу предостерегающий взгляд и убрал руку с моих плеч.

– Ну что, придумали, как будете спасать мир? – как ни в чём не бывало поинтересовался Блэк.

– Пожалуй, сегодня без меня, – сказала я, поднимаясь. – Я спать.

И ни на кого не глядя, я поспешила в девичьи спальни. Прямо в одежде плюхнувшись на кровать, я вновь перечитала письмо, словно пытаясь найти в нём невиданную доселе зацепку. Всё без толку – и я в отчаянии скомкала пергамент.

И только тогда взгляд мой упал на самый краешек письма. Чуть ниже подписи красовались несколько мелких значков, которые издалека можно было принять за украшение. Но сейчас я видела отчётливо – это руны.

Стоит заметить, древние руны были третьими с конца в списке популярности предметов Хогвартса (после истории магии и прорицаний). Над ними корпели только самые усидчивые, из гриффиндорцев на нашем курсе их изучали только я и Ремус. До пятого курса с нами была и Кира, но и она объявила, в конце концов, своё обучение пустой тратой времени. Огромное количество сложных символов на экзамене нередко приводило в тупик и меня, но сейчас я постаралась вспомнить все, что знала. Найдя на полке огромный словарь, я лихорадочно пролистала страницы в поисках нужной руны. Через пару минут дело было сделано.

– «Ищите и найдёте» *, – вслух прочитала я.

Тотчас же по груди заструилось приятное тепло. Я вытянула из-под свитера цепочку амулета, ощутив, как тянется жар с моей груди по шее, и удивлённо воскликнула. Камень светился нежным голубым светом. Осторожно сняв амулет, я стремглав кинулась в гостиную. На моё счастье мародёры ещё были там.

– Вот, – я победоносно вскинула руку вверх. – Это портал, не иначе. Он отнесёт нас к мистеру Келли.

Откуда я это знала, сложно объяснить. Просто всё вдруг в моей голове встало на свои места, сложилось, как кусочки пазла.

– Лили, – Джеймс выглядел обеспокоенным, вероятно догадываясь о том, что я задумала. – Отнесём его к Дамблдору.

Он был прав, было глупо отправиться на поиски самим. И скорее всего, так бы мы и сделали, если бы голубое свечение в ответ на его слова не стало гаснуть.

– Нет, это должна быть я, – уверенно произнесла я, чувствуя, как проснулся во мне небывалый фатализм. – Я уверена, так будет правильно, – я твёрдо посмотрела в глаза Поттеру, запоминая их цвет. – Надеюсь, мы ещё увидимся.

И не давая себе ни мгновения, чтобы испугаться и передумать, я сжала свободной рукой камень. Пару секунд ничего не происходило. А затем вихрь, такой непохожий на аппарацию, подхватил меня, и через мгновение я уже стояла в небольшой дикого вида рощице. В глаза сразу бросилась бедная лачуга, расположившаяся неподалёку. Оглянувшись, я заметила, что не одна. Наверняка, со стороны мы выглядели очень комично. Я, сжимающая амулет, Джеймс, ухватившийся за мой локоть, Сириус, одной рукой державшийся за Джеймса, а другой держащий за ворот мантии Питера, и Ремус, вцепившийся в рукав Сириуса.

– Вот и увиделись, – прошипел Джеймс, наградив меня недовольным взглядом.

– Все на месте? – спросил Блэк, разжимая пальцы.

Хвост тихо захныкал в ответ.

– Зачем мы сюда притащились? – опасливо спросил он.

– Твои крысиные способности понадобятся нам в первую очередь, Питер, – прошептал Джеймс, уводя нас всех под защиту густых кустов. – Сбегаешь в этот дом, всё разведаешь.

– Я? – голос Питтегрю заметно дрогнул.

– Не тупи, Хвост, олень или большой пёс привлекут к себе излишнее внимание, – огрызнулся Блэк. – Так что давай превращайся.

Не успела я спросить, что они оба имеют в виду, как Петтигрю стал быстро уменьшать в размерах, и, казалось, совсем пропал, как вдруг маленькая еле заметная в траве крыса, что-то беспомощно пропищав, шмыгнула рядом и скрылась.

– Это был..? Но как..? – неожиданное открытие анимагических способностей Питтегрю повергло меня в шок.

– Сейчас не время для этой истории, Эванс, – прервал меня Сириус. – У вас есть предположения, где мы?

– Без понятия, – откликнулась я, рассматривая жалкую хибару. Вряд ли можно было бы найти место менее пригодное для жилья. Дом выглядел запущенным и неуютным, от него веяло какой-то таинственностью. Но не той, что возбуждает любопытство, а скорее той, что отталкивает и заставляет обходить стороной. Кроме того, в рощицу практически не проникало солнце, что добавляло месту большую мрачность. В довершение всего я заметила над дверью ужасное, отвратительнейшее «украшение», заставившее меня похолодеть.

– Над входом приколота змея? – озвучил мои мысли Ремус.

– Причём настоящая, – откликнулся Блэк. – Мои предки серебряную вешали.

Несколько минут мы сидели молча, слушая только завывания ветра и дыхание друг друга. Стоит добавить, что мы не захватили с собой верхней одежды, и теперь январский мороз пробирал нас до самых костей. Кожа мгновенно озябла, покрывшись неприятными мурашками, не спасал даже тёплый свитер. Джеймс, одетый в лёгкую рубашку, тоже ёжился, хотя из-за всех сил старался делать вид, что ему не холодно. Заметив, что у меня стучат зубы, он обнял меня одной рукой за плечи, прижимая к себе, так что я могла слышать чёткий быстрый ритм стука его сердца.

– Аппарируй в Хогсмид, – Джеймс дёрнул меня за рукав. – Дальше мы сами.

– Ну уж нет, – отозвалась я. – Я вас сюда притащила и без вас я никуда не уйду…

– Хвост возвращается, – перебил готовую начаться перепалку Сириус.

Мгновение, и Питер появился словно бы из не откуда.

– Там двое Упивающихся и пленник в подвале, – пропищал он, испуганно подрагивая. – Я слышал, как они о нём говорили.

– Двое это нормально, это нам по зубам, – казалось, Блэк даже рад происходящему.

– Лили, останешься здесь, – распорядился Джеймс.

– Я пойду с вами. Вы отвлечёте Упивающихся, а я сбегаю за мистером Келли, – возразила я.

– Мало ли какие чары в этом подвале, – рассудил Ремус. – Пусть лучше Джеймс идёт с тобой, а мы разберёмся с Упивающимися.

– Только свяжите их быстрее, чем они дотронуться до Чёрных меток. Если придёт подкрепление, нам конец, – чётко сказал Поттер, поднимаясь на ноги.

Как ни странно, страха, мучавшего меня так недавно, практически не было – он больше не был хозяином моего разума. Лишь твёрдый рассудок чётко и скрупулёзно просчитывал все мои дальнейшие действия. Впервые я могла действовать, а не просто размышлять об опасности своего положения. Поэтому я целиком положилась на свою судьбу, удачу и четырёх парней, готовых рискнуть вместе со мной.

– Не мешкай, Питер, – шикнул Блэк на Питтегрю, который, казалось, больше всех не рад нашей спонтанной поздней прогулке. Однако возразить Сириусу он не решился, покорно следуя на шаг дальше от нас.

Нам повезло, темнота, так рано наступающая зимними вечерами, служила надёжной защитой. Бесшумно мы проскользнули к самому дому. Дверь приоткрылась с лёгким скрипом, не защищённая никакими заклинаниями. Я вздохнула, собирая всю волю в кулак. Помощи ждать не откуда, а уходить поздно. А значит будь, что будет.

Всё произошедшее после, казалось, уместилось в несколько стремительно пролетевших мгновений. Нам повезло, нас не ждали. Удивлённые возгласы двух молодых людей ещё не успели до конца сорваться с их губ, как оглушающие заклятия повалили их навзничь. С особым отвращением я заметила, что это вчерашние выпускники, слизеринцы, окончившие Хогвартс лишь в прошлом году. Обычное пушечное мясо («Как и вы сами» – услужливо подсказал внутренний голос), какое Воландеморт вербовал небольшими группами и даже целыми семьями, чтобы потом безбоязненно пожертвовать ими в стычке с аврорами. Но почему их оставили охранять такого ценного, полезного во всех смыслах узника? Вероятно, этот вопрос волновал не только меня, слишком подозрительно быстро и легко была одержана победа. Джеймс преградил мне путь в подвал, обнаружившийся в соседней комнате, и сам, держа наготове палочку, медленно прошёл вперёд. За ним, крадучись, последовала и я.

– Осторожно, здесь ступеньки, – его голос отозвался громким эхом.

Напрягая всё своё зрение, я осторожно выглядывала из-за его плеча, надеясь обнаружить мистера Келли. Вдруг всё вокруг погрузилось во мрак – это захлопнулась за мной дверь, оторвав нас от света комнаты. Странно, я распахнула её как можно шире, когда входила.

– Люмос максима! – напряжённые нотки послышались мне в тоне Джеймса, но раздумывать было некогда – свет выхватил из темноты фигуру, лежащую прямо на полу и обвитую чёрными блестящими цепями.

– Мистер Келли! – я приблизилась к нему. Он был жив, несомненно. Грудь его вздымалась и опускалась от тяжёлого дыхания.

– Мистер Келли! – я осторожно тронула его за руку. – Мистер…

– Лили, отойди! – Джеймс резко схватил меня, оттаскивая от пленника, и тотчас же я поняла почему. Цепи, обычные железные цепи, в тот момент превратились в живых скользких змей, с шипением оплетавших тело алхимика.

– Сделай что-нибудь, – одними губами прошептала я.

– Поздно, – выдохнул Джеймс. Маленькая ранка от двух острых зубов уже блестела на шее. Из груди мистера Келли вырвался ужасающий низкий хрип, который ещё долго впоследствии звучал в моих ушах, стоило мне только закрыть глаза. В тот же миг его веки распахнулись, но блуждающий, невидящий взгляд больше не был наполнен сознанием. Он что-то говорил, но разобрать хотя бы слово было невозможно. Лишь одна фраза, отчётливо произнесённая куда-то в пустоту, была понята нами.

– Дар смерти! – почерневшие губы старика дрожали. – Но я не сказал ему, не сказал!

Ждать конца пришлось недолго. Пару хрипов – и он на мгновение затих, а после раздался звук, похожий на то, как сдувается воздушный шарик, если развязать ниточку – и душа выпорхнула из помертвевших губ.

Всё это время мы стояли не шелохнувшись, заворожённые страшным зрелищем. Ком застрял в горле, я была растеряна, напугана и ещё не знала, что предстоит мне дальше…

– Надо убираться отсюда, – Поттер тронул меня за плечо. – Боюсь, это тварь не даст нам забрать тело.

Я коротко кивнула, не способная ещё твёрдо мыслить. Взгляд мой не отрывался от побелевшего лица, из которого, казалась, за считанные секунды уходят все жизненные соки.

А через пару секунд произошло невозможное. Покойник открыл глаза.

Это были уже не те голубые глаза, знакомые мне раньше, нет. Они были слепы, прозрачны, а какое-либо выражение в них отсутствовало полностью.

Внезапная догадка осенила меня.

– Инфернал!

Джеймс кинулся к выходу, таща меня за собой, как вдруг отшатнулся, натолкнувшись на какую-то преграду.

– Твою мать! – в сердцах крикнул он.

Происходившее всё более напоминало фильм ужасов. Змеи, десятки, тысячи отвратительных ползучих гадов, с тихим шипением двигались прямо на нас со всех сторон. Появившись из ниоткуда, они были повсюду: на стенах, на полках, на полу, сжимая вокруг нас кольцо.

– Они ведь не ядовиты? – я не узнала собственного голоса.

– Несомненно, ядовиты, – ответил Джеймс, прижимая меня к себе. – Люмос Локалус!

Огонь вырвался из его палочки, озарив подвал, уже поднявшийся на ноги инфернал попятился, испуганный теплом и светом. Только тогда я заметила, что на руке того, кто был когда-то мистером Келли, блестит кольцо. Однако думать об этом было некогда. Часть змей, охваченная огнём, на мгновение отступили, но остальные всё так же медленно, словно уверенные в своей победе, двигались в нашу сторону.

– Репелло Помпилюс, – вокруг нас возникло что-то наподобие мыльного пузыря. – Лили, поддерживай щит.

Я с готовностью кивнула, хотя и понимала, что это бессмысленно. Все заклинания, применяемые Джеймсом, не причиняли ползучим гадам никакого вреда. Более того, их становилось всё больше. Какое-то время мы продержимся, зажатые в кольцо, но какой в этом толк, если всё равно нет выхода? В дверь, чертыхаясь, колотил Сириус, пробуя на ней весь арсенал известных ему заклятий, но замок упрямо не поддавался.

– Попробуй пробить пол! – прокричал ему Джеймс, и тут же сам навёл палочку вверх.

– Депримо, – потолок с громким треском начал осыпаться. Одна из огромных тяжёлых досок упала лишь в пару сантиметров от меня. Но теперь над нами зияла дыра, над которой спустя пару секунд склонились Питер и Ремус.

– Верёвку! – закричал Джеймс, но Люпин уже трансфигурировал прочный канат прямо из воздуха. Поттер подхватил меня, подсаживая, и я цепко ухватилась, всеми силами подтягиваясь вверх. Пожалуй, я бы никогда в жизни не смогла подняться по канату, но сейчас страх действовал за меня, и я в считанные секунды оказалась в грязного вида комнате, находившейся, вероятно, по соседству с гостиной. Пару мгновений, показавшихся мне вечностью, – и рядом с нами возник Джеймс.

– Бегом отсюда! – крикнул он и был прав: ползучие гады уже лезли в дыру, высовывая отвратительные злые головки. Нам не потребовалось повторять дважды – все впятером мы стремглав бросились на улицу.

– Подождите, – крикнула я, остановившись, когда мы уже были во дворе. – Там ведь эти… слизеринцы…

– Это Упивающиеся смертью, Лили, – нетерпеливо ответил Джеймс, хватая меня и почти силой ведя за собой. – Аппарируем в Хогсмид, встречаемся около Визжащей хижины!

Мои возражения потонули в шуме ветра, и мгновение спустя мы уже стояли посреди магической деревушки. Джеймс отпустил меня, схватив себя за колени, как после быстрого бега. Я заметила, что рубашка на его плечах вся мокрая. Это грозило простудой, и я вскинула палочку, обдавая его тёплым воздухом. Он вздрогнул, но ничего не сказал, а только крепко схватил меня за руку, ведя к Визжащей хижине.

Весь путь до Хогвартса мы провели молча – потрясение всё ещё было слишком сильным, а в крови кипел адреналин. Поэтому когда мы в первом же коридоре натолкнулись на Филча, паниковать никто и не подумал.

– Попались! – завхоз ткнул в нас худым грязным пальцем. – Теперь не уйдёте!

– Нам нужно к директору, – властно ответил Джеймс. – Сейчас же.

– Конечно к директору, ваше отчисление уже дело решённое, – ликующе визгнул Филч.

– Вот и отлично, так и пойдёмте туда, чего терять время, – огрызнулся Сириус.

Несмотря на поздний час, Дамблдор не спал. «Интересно, он вообще когда-нибудь спит?» – возник в голове непрошеный вопрос. Увидев, всю нашу компанию, он заметно удивился, с интересом оглядывая каждого из нас.

– Нарушители попались в коридоре, господин директор, – потирая руки, каркнул Филч.

– Спасибо, Аргус, – спокойно ответил Дамблдор. – Я разберусь с ними, можете быть свободны.

Вероятно, завхоз был бы не прочь стать свидетелем над нашей расправой, но перечить директору не стал и послушно вышел, что-то бубня себе под нос.

– Итак, молодые люди, – Дамблдор уселся в кресло и жестом пригласил сесть всех нас. – Я слушаю вас.

Оглянувшись на парней, я поняла, что именно мне предстоит поведать всю ту историю, виновницей которой я стала, не упомянув, однако, об анимагических способностях Питера. Директор слушал с необычайным вниманием, не перебивая и не уточняя. Только когда я упомянула о Дарах смерти, профессор заметно вздрогнул, но тут же поспешил взять себя в руки.

– И вот мы снова здесь, – неуклюже закончила я, ожидая вердикта. За подобное нас легко могли исключить, но не это было самым страшным. Я чувствовала свою вину во всём: в том, что подвергла риску жизни четырёх друзей и в том, что косвенно, но всё же была виновна в смерти мистера Келли. Это было невыносимо. Мысль о том, что без нашего вмешательства его могли найти и спасти авроры или кто-то из Ордена не давала мне покоя.

– Вам не зачем себя винить, мисс Эванс, – Дамблдор вновь продемонстрировал свою замечательную способность угадывать мысли. – Вы сделали всё, что было в ваших силах. Хотя тело Эдварда осквернено, душа его уже далеко от нас. Более того, своей добровольной жертвой он дал мощную защиту своей жене и дочерям, несравнимую с Фиделиусом. Полагаю, следует избавить от него мисс Вэнс. Это довольно древняя магия, – пояснил он, прочитав непонимание в моих глазах. – Она не требует ни волшебной палочки, ни каких-то волшебных предметов, ни заклинаний – ничего, кроме искренней любви. Жертва добровольно погибшего за других навсегда защищает их от самых сильных чар. Есть мнение, что она может стать щитом и против Авады.

Не знаю почему, но эти слова навсегда врезались в мою память, хотя я искренне надеялась, что мне никогда не придётся использовать эту магию.

– Мы так и не выяснили, зачем мистер Келли был нужен Волдеморту. Мы не смогли спасти его, – протянула я, чувствуя, что где-то внутри застряли слёзы. – Всё было зря.

– Я бы так не сказал, мисс Эванс, – миролюбиво заметил Дамблдор. – Его последние слова о Дарах смерти…

Признаться, я никогда не слышала ничего про какие-то Дары. Остальные же, были осведомлены, по-видимому, больше.

– Но ведь это детская сказка, – вмешался Сириус. – Неужели Вы думаете, что Дары действительно существовали?

– Я полагаю, что да, мистер Блэк. – ответил Дамблдор с едва заметным напряжением. – Я полагаю, мисс Эванс, не читала магических сказок… У неё будет время наверстать упущенное. Напомню вам и сообщу ей, что Даров, согласно легенде, созданных самой смертью, было три: непобедимая бузинная палочка, воскрешающий из мёртвых камень и мантия-невидимка. Эдвард был специалистом в области камней, полагаю, речь идёт о нём. Могу предположить, что Волдеморт, случайно обнаруживший камень, хотел использовать его в своих целях, но камень, имея собственную магию, мог ему не повиноваться. И тогда, чтоб разгадать его секрет, ему и нужен был Келли.