Текст книги "Загадай желание (СИ)"
Автор книги: prostole
сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 75 страниц)
Мой самый любимый, самый близкий, самый желанный.
Разве можно было любить Тейлора сильнее? И все-таки я любила. Еще до встречи с ним – любила, с самых первых минут знакомства – любила, на протяжении прошедшего года – любила, и всю жизнь буду любить. Как бы отчаянно он не ревновал меня!
Ревность Тейлора граничила с любовью, которую он испытывал, это мне было прекрасно известно. И все равно, порой его это не оправдывало, а порой мне хотелось, чтобы он прочел мои мысли, заглянул в душу, чтобы убедиться в искренности моих чувств. Да, он всегда пояснял, что не во мне сомневается, а в грязных намерениях тех парней, которые проявляли ко мне знаки внимания. С его слов получалось, что вокруг меня собрались одни маньяки, и он безотлагательно должен быть всегда рядом, а именно примчать и увезти меня, подобно Эдварду, вырвавшему свою Беллу из цепких рук подвыпивших хулиганов. Но ведь это было не так. Никто из проявлявших ко мне симпатию хороших ребят, ни Димка, ни Джордан, ни Алексей не думали отбивать меня у Тейлора Лотнера. У них бы ничего и не получилось. Я любила только одно парня.
И за то время, пока он наблюдал, как луна продолжает ронять приглушенный свет на окно нашей комнаты, я в сотый, наверное, раз попыталась донести до него эту истину. За что получила долгожданное признание в ответ, и все мысли смыло очередной волной страсти, которую обрушил на меня Тей. В прямом и переносном смысле. Зацеловал со всей силой, зашарив руками под одеялом, которым укутал нас обоих, и его футболка, в которой я привыкла ночевать, заскользила вверх по моим бедрам, обнажая меня для единственного желанного…
Я не могла не поддаться, загоревшись потаенным страстным желанием. Да и разве можно было проспать такую ночь, освещаемую золотой волшебницей?
Сомкнув ресницы, не прерывая нашего поцелуя, выгнулась в руках Тейлора, подстраиваясь под него, но когда его движения сделались более раскованными, вдруг смутилась, словно в первый раз – и тому имелось объяснение. Просто он волновал меня, как в нашу первую ночь, и все последующие дни и ночи, проведенные наедине, я буду сгорать в его объятиях, вторя и любя.
Ускорив поцелуй, так естественно подняла коленкой одеяло, задев Тейлора по бедру, он же скользнул горячей ладонью и замер лишь на моей попе, прижал к себе, дав в полной мере ощутить его возбуждение. Мне необходим был глоток воздуха, о чем я застонала в целующие меня губы, и Тей тотчас же переместился на мою шею, а я, приоткрыв глаза, повернула голову в сторону окна, шепнув с содроганием…
– Луна сегодняшней ночью такая яркая. Ты заметил?
– Я завелся... Ты не заметила разве? – Прохрипел он, сместив свою ладонь с моей пятой точки на поясницу и едва касаясь пальцами пояса трусиков. Без слов было понятно, что последует за этим движением, но я попыталась чуть сбавить его обороты, желая успеть поздравить прежде, чем Тейлор окончательно избавит меня от нижнего белья.
– Я чувствую, милый, но… подожди немного, Тейлор, посмотри на меня.
– Я с тебя и так глаз не свожу… – И он растопил меня взглядом, таким сладким и горячим, как обжигающий шоколад, таким нежным и ласкающим, как солнечные лучи жарким летом, таким влюбленным, что я не сдержалась. – Эй, ты что, плакать надумала, honey?..
– Прости, не ожидала, что так расчувствуюсь. Правда, не предполагала, но сейчас, когда вспомнилось, сколько всего случилось за прошедший год, как все начиналось между нами, как складывались наши с тобой отношения, я не хотела расплакаться, но слезы сами полились.
– Сами, значит... – Он успел поймать поцелуем слезинку, уже скатившуюся к моему виску. – По-прежнему соленые драгоценные слезинки.
Ему всегда удавалось тронуть меня до глубины души таким простыми, но значимыми словами. Тейлор признавался мне в своих чувствах именно так, как я желала услышать, а все потому, что знал меня, чувствовал, понимал. Бесценный дар, которым он был наделен, Тейлор применял и по сей день. Тот передался ему через не одно поколение бесстрашных волков, обитавших когда-то в таинственном волшебном лесу. Я знала, что была под его невидимой, но такой прочной защитой. Где бы я ни находилась, будучи рядом с ним или же нет, мысленно он всегда оберегал мой покой, готовый броситься на помощь, какие бы расстояния не разделяли нас. Как много веков назад влюбленный оборотень был готов отдать свою жизнь за единственную желанную ворожею, так и сегодня мой Тейлор без колебаний вступится за меня. Утешит, если вдруг поплачусь ему, выслушает, если возникнет необходимость выговориться, отругает, если совершу какой-либо проступок, поможет, поймет, простит в случае провинности. Потому что в его сердце живет любовь. Ко мне.
Она зародилась, миновав тысячи километров, и такой далекий, залитый солнцем Лос-Анджелес стал для меня вторым домом. И всегда так будет. Как бы далеко и надолго я не оставила своего милого, я постоянно буду стремиться обратно туда, где в данный момент есть он.
Моя потребность, необходимая, как солнце. Мое персональное солнышко.
Рядом с которым я познала настоящую любовь, познала саму себя, как личность, как женщина. И самым главным для меня являлось то, что Тейлор все-все это знал. Ценил и берег, как берег наши отношения, берег меня.
Утерев ладошкой еще одну слезинку, я снова обняла его за шею двумя руками. Крепко-крепко. Почти все между нами было сказано этой ночью, оставалось только обменяться поздравлениями в нашем личном празднике. Что я и сделала:
– Ты все понимаешь, милый. Ты всегда все поймешь… С годовщиной, Тейлор.
– С годовщиной отношений, любимая. – Его поздравление растаяло на моих губах. И вот уже Тей собирал поцелуями замешкавшиеся слезинки с моих ресниц, щек, вновь вернулся к губам, и я притянула его к себе…
Позволила вжать себя всем телом, расслабляясь и подрагивая от обжигающих трепетных прикосновений, вверяя себя этому сильному парню, готовому бороться за меня со всем миром, если потребуется, а пока готовому для того, чтобы любить меня всем сердцем – пылким, страстным, горячим. Я робела перед ним, в то же время понимая, что вся его сила обращается в любовь, когда он рядом со мной. Этот бесстрашный волк был способен зарычать так, что сотряслись стены многовекового замка Вольтури, а сейчас он мурчал в моих объятиях, словно игривый волчонок, нуждающийся в ласке. Нежно потерся своей колючей щекой о мою щеку, наверняка, мысленно прося, чтобы не прекращала гладить его по волосам, что я с удовольствием продолжила делать, улыбнувшись на его улыбку у моей шеи…
И где-то отдаленно промелькнула мысль, посеянная Тейлором – отнюдь не ненужная, хоть думать в такой момент ни о чем не хотелось, лишь чувствовать и отдаваться чувствам того, кто целовал и обнимал с такой любовью.
«…У нас впереди целый день, и ночь… Я твой – не только душой, но и телом, как только наступит ночь… Помни об этом, милая, на всякий случай…»
Мы не можем оттолкнуть эту ночь... Так важно не упустить момент, пока мы вместе. У нас осталась одна ночь, а новый день принесет расставание… Я буду скучать… А он изведет себя в разлуке, я знаю… Но я могу успокоить его, дать ему то, в чем он так нуждается, получить от него то, что так необходимо мне…
Я сомкнула ресницы, ощутив его жадный поцелуй на своей молочной коже, наслаждаясь бесценными мгновениями близости, именно той, которой так не хватало нам с Тейлором, если мы находились в дали друг от друга, той, которую стремились обрести, спрятавшись ото всех в своей уютной квартире. Так уж получилось, что мой любимый парень большую часть своей жизни проводил в командировках и разъездах, но я и сама жила на два города – это точно. И все же мы не строили наши отношения по принципу от расставания к расставанию, мы жили от встречи до встречи, скучая и переживая друг за дружку, если нас разделяли километры, возмещая любовью и заботой, когда вновь предоставлялась возможность увидеться, прикоснуться, произнести самые важные слова.
Предстоящая разлука, пусть недолгая, но была неминуема – время неумолимо отсчитывало секунды, минуты, часы. А так хотелось хоть на миг остановить его, не упустить эту возможность – вновь почувствовать себя желанной им, моим дорогим Тейлором. Здесь и сейчас. Пока он рядом. Пока еще ночь окончательно не вступила в свои права, погрузив нас обоих в царство Морфея.
«Одна ночь. Одна…»
Не единственная, но такая значимая ночь наедине друг с другом…
Обняв Тейлора за шею двумя руками, прошептала ему на ухо:
– Тей, я хочу быть с тобой этой ночью… А ты разделишь ее со мной?
Тейлор замер в моих объятиях, но спустя мгновение потянулся на мне всем телом и перехватил в сумерках мой полувопросительный взгляд. Его глаза – зеркало души, чистой, ранимой, – они отражали все мои мысли. Желания моего парня полностью совпадали с моими, а услышанные слова он воспринял так, как я и хотела бы.
Тейлор подхватил край одеяла, чуть сползшего с его спины, и, прежде чем накрыть нас обоих, произнес то, что я ждала услышать:
– Я с тобой, honey, на всю ночь, и не отпущу до самого рассвета…
А разве могло быть по-иному?
Годом ранее этой самой ночью я загадала самое заветное желание – и оно сбылось, едва рассвет сменил сумерки. Такой непростой год, повлекший за собой как радости, так и печали, подарил много чудесных, незабываемых моментов, но и принесший испытания, научившие справляться и бороться за себя и своих близких. Не простое, но заслуженное счастье, выстраданное обоими. Словно одна маленькая жизнь, ознаменовавшаяся годовщиной взаимоотношений, и если что и нужно было загадывать в эту значимую ночь, то только одно: быть вместе.
Довольно скоро я раскутала нас обоих не только от того, что Тейлор чуть ли не обжигал жаром своего разгорячившегося тела, просто одеяло стесняло мои движения. Хотелось, чтобы мои объятия укутали Тея получше самого теплого одеяла. И потому я льнула к нему со всей страстью, ласкала, стискивала, сжимала, в какой-то момент потеряла счет времени…
Оно остановилось. Замерло. Позволив нам с Тейлором отдаться друг другу…
Я же стремилась опередить секундную стрелку, даря всю любовь, теснившуюся в груди, едва сдерживая стон от наслаждения, провоцировала Тейлора, желая заполучить его. Но и он времени зря не терял, сократив мой мир до одного только взгляда темно-карих глаз, соединив одно учащенное дыхание на двоих, ловя каждый мой прерывистый стон, заласкав желанную боль трепетными прикосновениями… Перехватив мою взмокшую ладошку, почти стиснувшую смятую простыню, своей ладонью, сплетя наши пальцы… Не сдерживая себя ни одним встречным движением… Лишь позволяя прислушиваться к ударам его сердца, отбивавшего мое имя…
Что могло быть прекрасней этой музыки?
Я растаяла в его объятиях, подарив всю себя без остатка, и будто заново родилась, ощущая живительную силу, передавшуюся мне теплом его тела…
В спальне сделалось светло от того, что луна окончательно взошла на небе и теперь освещала все вокруг, заглядывая в окна спящих людей и тех, кто пока не спешил погружаться в царство Морфея…
Убрав непослушную прядь со лба Тейлора, я прижалась ближе, опустив голову на край подушки, и встретилась глазами с его – он смотрел с нежностью, лаская взглядом мое лицо. Пробежалась кончиками пальцев по его скуле, тронула губы, дрогнувшие в улыбке от моего прикосновения, поглаживающим движением спустилась на шею и скользнула до плеча, капельки пота на котором тут же впитались в кожу моей ладони. Чуть приподнялась на локте и склонилась над своим парнем, расслабленно наблюдавшим за мной, только его рука, лежащая на моей талии, свидетельствовала о том, что Тей никуда не собирается отпускать меня в ближайшее время. Вот и на первый за недолгое время передышки поцелуй он сразу ответил, крепче обняв меня… Колючий подбородок щекотал мой, а мягкие губы соприкасались с моими… Притянув меня на себя, Тейлор позволил замереть на его губах, скользнул другой рукой по моей шее, откидывая мои волосы на спину. Потом все так же не спеша тронул мои губы, окончательно заключив меня в свои объятия…
Мне тоже не хотелось больше спешить, и, позволив времени идти своим чередом, я приласкала своего любимого множеством сладких поцелуев, пока не вкусила один единственный – самый сладкий, самый нежный, самый желанный…
Приятная усталость прошла так же незаметно, как тело восстановилось после взаимных ласк … Почувствовав, что снова готова к большему, я потянула Тейлора на себя, и он с легкостью поддался моим мысленным уговорам, накрыв меня своим телом, тоже восстановившимся для любви…
А после уже он зацеловывал меня, прижимая к себе, сидящую на его коленях и укутанную в одеяло. Тейлор приникал осторожными поцелуями к плечам, шее, брал мои руки в свои и целовал, пока я не отнимала их, но только лишь, чтобы вновь обнять его. Чуть дольше задержался на том плече, которое уже не болело, но остались воспоминания – грустные, и, памятуя о предстоящем отъезде, мне беспрепятственно передалось волнение моего парня. Благодаря нему залечились не только телесные, но и душевные раны, за то время, пока я выздоравливала, Тей тоже приходил в себя. И точку в этой болезненной для двоих теме мы уже тоже поставили, когда он отпустил меня – в том плане, что разрешил совершать перелеты без него, доверившись моим словам. Но сейчас за его грустью улавливалось именно нежелание отпускать меня из нашей постели. Подтверждение своим словам я нашла, едва, взяв его лицо в ладони, вгляделась в сумерках в потухшие глаза. Я смотрела и не могла отвести взгляда, желая передать все, что чувствовала сама тогда и сейчас. Тейлор должен был понять, что страдал не напрасно. Я с ним. И всегда буду приближать день скорой встречи.
У меня на глазах навернулись слезы, и это, как всегда, сработало: он вмиг позабыл о себе и принялся утешать, даровав самую теплую улыбку, затем поцеловав, пресекая все мои всхлипы.
Ни в коем случае он не позволит мне расплакаться, это я уже поняла по сделавшимся жарче объятиям, по нетерпеливым губам, по загоревшимся от желания глазам…
Мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ сквозь слезы и отдаться этим сводящим с ума рукам, без слов уловив, о чем молил Тейлор, увлекая меня за собой в постель…
Этой ночью, окутанной волшебством, мы вновь и вновь овладевали друг другом, не только вспоминая, но любя и мечтая о новом дне, который встретим вместе…
– Спишь?.. – Сквозь полудрему я прижалась к Тейлору, положила голову ему на плечо, обняла.
– Нет еще, но почти. – Он прошептал с нежностью, принимая меня в свои объятия.
– А я – да…
– Что?..
– Сплю…
– Спи, сладкая моя.
– Нет, не так… обратись, как я люблю…
– Засыпай, honey…
– А ты?
– А я подожду, пока ты не уснешь.
– Я уже…
– Я слышал.
– Скажи, что любишь…
– Люблю… А ты?
– Люблю тебя, милый…
В сон клонило, что не мудрено, ведь ночь еще не сдала окончательно свои права, хоть и казалось, что рассвет уже начал пробиваться сквозь сумерки…
Незаметно наступал очередной день нашей совместной жизни, и как бы мы не желали, он неминуемо приближался. Ночь, последующую за ним, мне предстоит коротать в самолете, а еще следующую я проведу уже в своей комнате московской квартиры. Одна, без Тейлора. Лишь от одной мысли сделалось холодно на душе, и я покрепче обняла своего парня, скользнув рукой под одеяло. Не сейчас, после я позволю себе взгрустнуть и помечтать о нем, глядя на луну, позвоню ему, чтобы услышать самый желанный голос на свете, шепчущий мне на ушко слова любви, несмотря ни на какие расстояния. Пока здесь и сейчас он со мной, пока со спокойным сердцем засыпаю в его объятиях, большего счастья и не надо.
Уверена? Да.
Мысли, как вопросы и ответы, смывало тяжеленной волной, что приносил с собой сон, и у меня уже не было сил сопротивляться, как не осталось и сил на то, чтобы пожелать увидеть своего любимого парня в собственных сновидениях.
Но хотела ли я этого? Конечно!
А разве того, что он обнимает, оберегая мой сон, уже не достаточно для счастья? Не уверена.
Я ответила на наводящий вопрос, в который раз осознав, что в отношении Тейлора всегда буду желать большего, если он предложит, как бы достаточно для меня не было. Только разве это он сейчас выведывал у меня ответы? Чувствовалось, что не он. Тогда кто? Или что? Призывать на помощь магию необходимости не было, у нас с Тейлором как никогда было полное взаимопонимание. И все же зачем-то понадобился мой утвердительный ответ?
Так ли важно знать, зачем? Нет, уверена.
На этот раз, не колеблясь, мысленно произнесла ответ, а взамен увидела сон… Необыкновенный, неповторимый, волшебный сон из всех, что снились мне когда-либо раньше…
Он стоял у раскрытого окна и наслаждался ночной тишиной Лос-Анджелеса. Мой Тейлор, мечтающий о любви и желающий встретить свою единственную как можно скорее. Его сердце переполняла любовь, готовая стереть расстояние и невидимые преграды на пути к той девушке, которая так ждала его...
Влюбленное сердце гулко застучало, когда он впервые увидел незнакомку, коей я была тогда для него, в зеркальном отражении; сердце забилось чуть быстрее, пока он всматривался в мои черты, но робко подсказывало ответ на загадку: «А если это… она?»
«Это она». – С уверенностью подумал Тейлор, едва увидел меня, взял за руку и прижал мою ладошку к своей груди, попытался поцеловать. Он полюбил меня с первого взгляда, и пока я терялась в сомнениях, уверенно начал завоевывать, движимый зовом своего влюбленного сердца.
Его любовь, такая невесомая и едва осязаемая, обрела силу в ту ночь, когда он сделал меня своей… Нежность, забота, желание оберегать слилось воедино в одно чувство – любовь. Настоящую, всепрощающую.
Именно она помогла ему пережить самый горький миг, когда я бросила его на ступенях пансиона. Она не давала угаснуть робкой надежде на то, что мои страшные слова были вынужденными. Она молила помочь мне, а не попытаться забыть все, что между нами было.
Он выбрал любовь и борьбу за меня, за наше будущее. Его не остановило даже то, что я вернулась обратно в Москву, разорвав последние нити, что связывали нас. Но когда Тейлора пугало расстояние? Он любил, когда встречал меня в Лос-Анджелесе полный надежд, любил, когда грустил на берегу океана в ожидании моего возвращения, любил, когда докапывался до правды, тогда как я приняла ложь и опустила руки, оставив ему в качестве прощального подарка лишь совместные фотографии в мобильном телефоне.
Он любил и жаждал ответной любви, когда тоска по мне сделалась совсем невыносимой, потому, пока еще не осознанно, вновь замер у окна с одним-единственным желанием… И луна услышала его в ту судьбоносную ночь, даровав во сне успокоение разбередившимся ранам и придав сил бороться за свою любовь дальше…
И как результат, у него все получилось: виновные были рассекречены, как и те, кто чинил мне препятствия на пути к счастью, так и я сама, невольно открывшая ему душу в моменты повторного обмена телами. И тогда его любовь подверглась еще одному испытанию: гордыня и обида грозили вытеснить ее.
Но в сердце Тейлора они надолго не задержались, попросту не смогли соперничать с любовью, о которой он так хотел сказать мне. Она сквозила в его стремлении защитить меня от приставаний бывшего парня и натиска экс подруги, любовь разъедала сердце Тейлора ревностью к парням, оказывающим мне знаки внимания, она читалась между строк в том важном сообщении, ответ на который я, потерявшая веру во взаимность его чувств, так ждала.
Да, только его любовь ко мне сделала невозможное возможным… Разорвав очередное любовное послание мне, своей honey, Тейлор принял окончательное решение: ехать в Москву, а его исстрадавшееся сердце забилось радостней, предвкушая скорую встречу. Столько писем он изорвал, посчитав нужным произнести главные слова, глядя глаза в глаза, а не на бумаге.
Так он и сделал, исполнив мое заветное желание – приехав за мной, вначале отругав и выплеснув свою обиду, а затем остановив у дверей гостиничного номера в Москве…
Да разве позволил бы он мне уйти тогда? Нет. Нет, конечно. За всей горечью в его словах, за резкими движениями, за выдержанным молчанием стояла любовь. Его любовь ко мне. Она и согрела, залечила мои раны, исцелила мою душу.
Его непоколебимая вера в меня и его любовь. Прочная, ощутимая. На всю жизнь.
Нашу будущую жизнь, за которую он вновь боролся даже тогда, когда все у нас наладилось. То, что едва не случилось непоправимое, чуть не сломило моего сильного духом парня. Но в те страшные минуты, складывающиеся в часы, пока я пыталась спастись сама и помочь другим, он ждал… Ждал новостей, сидя в оцепенении перед экраном телевизора и не обращая никакого внимания на то, что пытались ему сказать родные и друзья. Отчаяние прорвалось наружу лишь в разговоре с моей мамой, когда Тейлор, глотая слезы, убеждал ее – почти потерявшую надежду на мое спасение, что все закончится хорошо, он чувствует это, потому что чувствует меня. И вновь он продолжил ждать, мысленно шепча мне слова поддержки и, конечно же, любви. Ждал, сидя на корточках перед Джулианой и легонько сжимая ее плюшевые лапы, ждал, не теряя надежды, несмотря ни на что…
Движимый лишь любовью, едва не совершил самую большую ошибку в жизни, но вовремя одумался, прислушавшись к совету верного друга Райана и вновь почувствовав меня, что и придало ему сил дождаться меня в Америке…
Мой любимый, самый дорогой парень на свете, какой заботой и вниманием он окружил меня после пережитой авиакатастрофы, как сдерживал собственную злость из-за случившегося, как обращал ее в любовь, притворяя в жизнь все наши планы и мечты, исполняя мои самые заветные желания…
О любви он шептал мне утром, в день моего девятнадцатилетия. Под слова любви я заснула нынешней ночью в его жарких объятиях…
И во сне ничего, кроме любви, не уловила я от своего Тейлора…
То ли восходящее солнце тронуло мои сомкнутые веки, то ли это Тейлор вздохнул полной грудью – а оттого, что так и спала, прижавшись к нему, я проснулась.
Открыв сонные глаза, не спеша моргнула, прислушиваясь к ровному дыханию своего любимого, подняла на него глаза – и губы дрогнули в улыбке, тоже сонной.
Какой чудесный сон, просто нереальный, но ничего правдивее я в жизни не видела, словно бы заново пережила самые значимые моменты взаимоотношений с Тейлором. Было и по-настоящему страшно и волнительно, горько и сладко, невозможно и на грани. Но сейчас мое сердце билось размеренно, в унисон с сердцем парня, в чьих объятиях я проснулась.
Сказка, которой обернулась моя жизнь, продолжилась, ведь самое главное, что все осталось по-прежнему, как накануне. Никаких сюрпризов с перемещением не последовало (да и откуда им взяться?), и Тей никуда не исчез с рассветом, подарив такую необыкновенную ночь, подарив столько теплоты и ласки, преподнеся такой невероятный подарок на годовщину наших отношений.
Сон, приоткрывший самые потаенные уголки его души. Это было желание Тейлора – обратить в картинку все слова и чувства по отношению ко мне. И он исполнил его для меня, но не без помощи волшебницы-луны, которая всегда была рядом, поддерживая и оберегая нашу любовь с Тейлором.
Тихонечко провела ладонью вверх по его руке – от локтя до плеча, но робкое мое прикосновение никоем образом не потревожило его глубокий сон. Тейлор был расслаблен, должно быть и ему снилось что-то хорошее. Возможно, я. Кто знает… В любом случае, мне станет известно об этом, как только он проснется, поделится со мной самым личным, самым сокровенным.
Впрочем, и мне не терпелось рассказать о тех чудесных моментах, что увидела в недавнем сне, только вот будить своего любимого раньше времени не хотелось.
Неспешно зарождался новый день. Еще один день нашей совместной жизни – солнечный, теплый, осенний день. И хоть нам с Тейлором предстояло расставание, но несколько часов у нас в запасе все же было, и поэтому сегодня спешить мне точно не хотелось.
Моя ладошка, лежащая на плече Тейлора, потянулась к его небритой щеке, но стоило пальцам тронуть щетинки на шее, как он повел головой по подушке, во сне среагировав на легкое прикосновение.
Прошептав едва слышное: «Люблю», я прижалась к его разгоряченному со сна телу, сомкнув в изнеможении веки. Даже хорошо, что я проснулась чуть раньше, можно было в полной тишине насладиться предрассветными часами в крепких руках Тейлора. Учитывая загруженность обоих, нам редко выпадали дни, когда мы просыпались вместе в одной постели, а еще реже случалось, когда поутру не нужно было куда-то спешить. Вполне естественное мое желание быть рядом с Тейлором осуществлялось не так часто, как хотелось бы, поэтому я ценила каждое мгновение. Но что радовало безмерно, так это то, что Тей целиком и полностью разделял мое желание.
Вот и сейчас его рука, покоящаяся на моей талии, прошлась поглаживающим движением по моей спине и крепче прижала меня к нему, а в моих волосах у виска заиграло теплое дыхание. Сквозь полуоткрытые веки я наблюдала, как Тейлор улыбнулся в ответ на мои слова и прикосновения. Определенно во сне он видел меня. Интересно, что именно ему снилось сейчас?
Я залюбовалась своим парнем, желая насмотреться на него на несколько дней вперед, словно бы стремилась запомнить каждую черточку любимого лица. Хотя мне, конечно, не составляло труда представить образ Тея в собственных мыслях, и все же как приятно было наблюдать за ним, ласкать взглядом волевой подбородок и точеные скулы, заросшие трехдневной щетиной; пухлые губы и вздернутый нос; черные, как уголь ресницы, в данный момент плотно сомкнутые и скрывающие от меня потрясающе шоколадного цвета глаза. Тейлор мог согреть одним взглядом карих глаз, мог обжечь в минуты близкого счастья, мог получить все, что угодно, едва взглянув на меня с подкупающей нежностью. Он мог добиться от меня всего, чего желал одним пленяющим взглядом и, конечно, всегда этим пользовался, а я… Я никогда не могла устоять перед ним. И так будет всегда.
Как же я любила этого парня…
И словно желая вмешаться в неспешный ход моих мыслей самым дерзким образом, по моим глазам сверкнул золотой отсвет. Я зажмурилась на секунду, прячась от начинающих проникать в нашу спальню солнечных лучей, а когда вновь открыла глаза, заметила, что луч не исчез. Я присела на постели, проследив за ним взглядом – он по-прежнему скользил между чуть развевающихся занавесок, завершаясь на ковре... лунной дорожкой?
Что за чудеса? Разве луна не уступила уже место солнцу? Неужели она, всю ночь оберегавшая наше с Тейлором счастье, продолжала покровительствовать нам?
Мне необходимо было убедиться в правильности моих мыслей.
Тихо. Ненадолго. Одной.
Я обернулась на Тейлора, меж сдвинутых бровей которого залегла складка – уже нахмурился, только почувствовав, что я на несколько минут покину его. Я не могла не улыбнуться, в который раз уловив в его эмоциях любовь ко мне. Нагнулась, оставив легкий поцелуй на его плече, скинула с себя одеяло и осторожно отодвинулась от жарких объятий, получилось не потревожить Тея, во-первых, потому что его рука щекотливым движением соскользнула с моей талии еще раньше.
Сразу сделалось неуютно, и обозначился вопрос: что надеть? А точнее, где моя любимая футболка?
Ее край торчал из-под спины Тейлора…
Мои щеки запылали алым от нахлынувших воспоминаний: ночью Тей запихнул ее куда-то в одеяло, едва сняв с меня. В заведенном состоянии его мало заботило, куда девались лишние на тот момент вещи. А когда он прижал меня к своему обнаженному торсу, я вмиг позабыла о любимой футболке…
Теперь, когда пропажа обнаружилась, то я надела ее вновь, подавив желание вернуться под одеяло, хранившее тепло минувшей ночи, вернуться в ставшие родными объятия.
Но если мой любимый еще крепко спал в столь ранний час, то для луны время наоборот уже близилось к закату, и мне необходимо было поспешить застать ее, пока не покинувшую небосвод.
Не сводя глаз с Тейлора, я юркнула с постели.
Едва мои ступни коснулись ворсистого ковра, как Тейлор потянулся следом за мной, точнее перелег на бок и, просунув одну руку под подушку и вытянув другую на мою сторону, продолжил спать. Я выдохнула, сделав шаг от постели, а заметив не сводящих с меня глаз Джейкоба и Джулианы, приложила палец к губам, дав им знак, чтобы и они вели себя тихо. И сама же прыснула в кулачок – конечно же, наши дорогие плюшевые мишки и днем, и ночью вели себя тише воды, ниже травы, но мы с Тейлором привыкли относиться к ним как к полноправным членам семьи.
– Доброе утро, мои хорошие. – Присев на корточки перед игрушками, и обняв обоих, я тихонько прошептала на оба плюшевых уха. – Я буду скучать... Джейк, знаю, ты не согласен, но в этот раз я полечу одна. Не сердись на меня, ладно? – Погладила рубцовый бок любимого плюшевого медведя, подаренного мне Тейлором. – Со мной все будет хорошо, а ты нужнее здесь. И потом, я не хочу вновь разлучать вас с Джулианой. – Уловив в глазах мишки согласие, я улыбнулась со спокойным сердцем и перевела взгляд на белоснежную красавицу, которую мы с Тейлором привезли из Плезантвиля. – Джул, выполнишь одну мою просьбу? Подожди минутку… – Поднявшись, я поспешила к прикроватной тумбочке и извлекла из верхнего ящика небольшой конверт. Тейлор, разумеется, рассказал мне о письме, переданном ему Лилей, о том, как ее послание вселило в него надежду в тот день, когда я чуть не погибла. И примечательным было то, что письмо, о котором он почти забыл на тот момент, Тейлор вдруг обнаружил под Джулианой, словно бы она случайным образом передала ему записку от девушки-гида из России. С тех пор я иногда передавала Тейлору записки через Джулиану, обернув тот знаковый момент в добрую традицию. А он с радостью принял правила этой незатейливой любовной игры и, знаю, всегда ждал очередного письма от меня. – Вот, передашь это письмо Тейлору, хорошо? – Задав вопрос, я приподняла игрушку и подложила под нее послание для своего любимого парня, а когда усадила ее обратно, то получила положительный для себя ответ в искренних глазках-пуговках любимой плюшевой медведицы. – Спасибо, девочка моя. Вы остаетесь за старших, не давайте Тейлору грустить и ждите меня домой. Я скоро вернусь, обещаю. – Приобняв обоих своих мишек, я поочередно прижалась щекой к плюшевой щечке каждого. – Люблю вас очень-очень. – Последующее прикосновение было вполне закономерным, но раз волшебство сегодня проникло в эту комнату, я уловила магию и в ответном жесте от Джейкоба и Джулианы: две плюшевые лапы опустились на мои плечи.
Лос-Анджелес еще спал, и в тихом спальном районе, где мы с Тейлором снимали квартиру, пока не слышны были привычные поутру шум и движение. Совсем скоро по улице проедут разносчики утренних газет, хозяева выведут на прогулку своих питомцев, поспешат на работу и учебу обычные люди, такие же, как и мы с Тейлором. Город, где я обрела второй дом, очнется и заживет привычной жизнью. И неважно, что я родилась и выросла в Москве, расположенной по ту сторону океана, теперь в обоих – таких разных городах я чувствовала себя, как дома. Во многом, благодаря Тейлору. За ним я уехала в Лос-Анджелес, ради него решилась в корни изменить свою жизнь, только с ним познала настоящее счастье под палящим калифорнийским солнцем.
